Текст книги "Хакер. Генезис (СИ)"
Автор книги: Анна Риттер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)
Анна Риттер
Хакер 2
Генезис
Глава 1
Преображение
Казалось бы, после смерти нас всех ждёт полный покой. Место, где душа отрекается от всего мирского и ничто не имеет значение.
Полный покой. Очищение.
Ты уже не ощущаешь себя как живое существо. Сердце лёгкое, словно пёрышко. Спокойное и, возможно, даже счастливое. Не одолевают воспоминания, связанные с твоей, пускай такой короткой жизнью. Потому что тебе туда больше не надо. Там тебя никто не ждёт. И ты забыл о существовании когда-то дорогих сердцу людей. Забыты печали и невзгоды. Стёрты волшебством под названием покой.
И только она вещь даёт понять, что ничего ещё не закончено и что твой Ад ещё впереди. Боль. Всепоглощающая, сдирающая живьём кожу, оставляя под жарящим, палящим солнцем твоё истекающее кровью тело.
Это произошло неожиданно. Мой свободный дух, устремившийся в лазурное небо, туда, где вечное лето, был пойман арканом за самое нутро и насильно возвращён в бренное тело, томящееся под гнётом нестерпимых мук.
Меня накрыло удушающей волной невероятных страданий, ужасающих воспоминаний и страшной, душевной боли. От наплыва всех этих чувств кости затрещали, раскалываясь от этой разрушительной силы. Я человек. Я не могу справиться с этим. Да и не хочу.
Время потеряло свой ход. Нет возможности понять, сколько я уже сгораю в этом адском пламени и сколько мне ещё предстояло гореть. В какой-то момент я понимаю, что уже не боюсь боли. Она будто стала моей неотъемлемой частью. Или я стала ею.
Да, с болью мы старые добрые друзья. И чем раньше принять её присутствие, тем легче будет жить. Но вот уже целую вечность я задаюсь вопросом: раз я чувствую боль, значит я не умерла? Логично предположить, что нет. Моя голова выстреливает острыми осколками обрывочных воспоминаний.
Вот я взламываю Пентагон, зная, что код безопасности на этой базе красный. А значит, это самый высокий уровень защиты и мне придётся повозиться подольше, снять то напряжение, которое заставляет черепную коробку фактически трещать по швам.
Но всё оказалось куда проще. Несколько минут, и вся Америка у меня как на ладони.
Интерес к Пентагону пропадает сразу же. Плавным, отточенным движением, чтобы показать, что я была здесь, начинаю загрузку своего детища – вируса «Джокера», которым я заразила уже не одну базу данных. Им я уничтожила целую схему нелегальных денежных сливов в знаменитом швейцарском банке. Богачи выкладывали кругленькие суммы за биологический материал, которым выступали живые люди. Людей похищали по всей планете. Тех, кто подходил для донорства. И никто, никто из них не вернулся домой. С кого сняли кожу, кому удалили роговицу, а кто лишился органов. Я бы могла это обнародовать…. Что, собственно, и сделала, когда ввела код активации самоуничтожения для своего компьютера.
Картинка сменяется, и я вижу, словно в ускоренной перемотке, свой допрос. Вспоминаю, что сквозь одностороннее зеркало видела чей-то внимательный взгляд, который читал мою реакцию на происходящее. Возможно, в тот вечер я сглупила. Показала себя настоящую. Но ничуть не жалею об этом. Расспрашивая Троицкого, что с ним было, я уже знала, что парень не просто замешан в этом деле. Его реакция это подтвердила. Он говорил моими словами. А значит, кто-то подслушивал мой допрос. Но, что самое удивительное, я не испугалась Троицкого. Наоборот, во мне проснулся интерес.
Кем он являлся? И откуда те люди, что ловили меня на абсолютно смешных доказательствах «против Хакера»? Их глаза, странный, вибрирующий голос и аура буквально кричали, что впереди опасность и связываться с этим не стоит.
Но там, где для остальных людей закрыты двери, для меня открывается форточка и я просто обязана в неё влезть. Такой форточкой послужила Зона 51. Вместо информации о пришельцах с других планет, я нашла то, что привело меня в ужас. Все те годы, которые синаффектусы отдавали на реализацию своего плана были расписаны поминутно! Что, где и когда должно происходить! Все теракты, войны, победы, катастрофы, даже природные катаклизмы, всё это было приготовлено для человечества с самого начала. Единственное, они не учли моего появления. И как оказалось, не просто так. Я появилась случайно, как бы грустно это не звучало. Синаффектусы вряд ли рассчитали, что моим бесчувственным и эгоистичным родителям взбредёт в голову мысль родить ребёнка от другого отца?!
Почему мой поступок – разглашение информации, которая попала под эмбарго правды – сочли предательством? Почему?! Я рассказала это лишь для того, чтобы люди, наконец-то, сняли с себя эти тупые розовые очки и посмотрели на весь ужас, который окутывает наш мир, словно паутиной. Помочь сразиться с врагом лицом к лицу и отвоевать своё место под солнцем. Сохранить существование современного человека и свои жизни, а не превращаться в подопытных обезьян, коим нас видят эти генно-модифицированные уроды. Но я ошиблась. Никто не готов бороться. Но готовы уничтожить за правду….Из-за страха за себя любимых.
И за это одна полоумная, которая потеряла всю свою человечность за каких-то пару суток, выстрелила мне в спину!
Вот же крыса помойная! Улитка облезлая!
– Аааах! – В простреленные лёгкие ворвался страшно холодный воздух, отчего я даже распахнула глаза.
Зрение сфокусировалось с пугающей быстротой. Всё стало таким ярким и чётким, что привело в некое замешательство. Но больше пугало место, где я себя обнаружила.
Такое я видела исключительно в фантастических фильмах про полёты в космосе. Нечто, что изнутри похоже на гибернационную камеру. Голова едва слушается, как, собственно и всё тело, которое мне ужасно хочется рассмотреть. А вдруг я стала инвалидом?
Ежу понятно, что я не сама сюда пришла, меня принёс Дима. Постойте, никакой он не Дима.
Мозги снова выдают очередное воспоминание. Одно из последних на моей планете.
«Меня зовут Дэмители Томирис Байсафа. Я младший сын Императора планеты Аспорум».
Здорово, меня сюда перенёс сам принц, по меньшей мере! А вытаскивать он меня отсюда собирается?
В конце концов я начинаю контролировать свою шею, чтобы увидеть, что лежу я в какой-то субстанции, сильно смахивающую на земную ртуть. Осторожно поднимаю руки. Упираюсь им в прозрачную крышку камеры, которая от моего прикосновения отъезжает в сторону и пропадает в металлическом шве каркаса камеры. И вместе с этим срабатывает сигнализация.
Странной жидкости своим телом я не ощущаю, но чуйка подсказывает, что я абсолютно голая и если на сигнализацию кто-нибудь прибежит, то я себе не завидую. Я вообще никому не завидую.
Поэтому решилась выбраться побыстрее, чтобы успеть отыскать хоть что-то, чем можно и прикрыться, и ударить, в случае чего.
Однако сюрпризы не заканчиваются. Помимо того, что я всё ещё живая, непонятная жидкость при моём подъеме начала трансформироваться в невесомую ткань такого же цвета. Ну да, словно мне мало того, что придётся и дальше жить.
Высунув сухую ногу из камеры, я осторожно выбралась целиком. Как раз вовремя, потому что за своей спиной услышала топот тяжелых ботинок.
Что мы имеем на данный момент? Одежда есть? Есть! Где бы найти теперь оружие. А то негоже стоять молодой девчонке в тунике заморской, да с открытыми ногами! Оглядевшись, я пришла к выводу, что скорее всего нахожусь на том самом шаттле, что должен был увезти меня в даль далёкую. Но после выстрела, из-за которого я едва не погибла, меня перенесли в медицинский блок.
Видать у них медицина на высочайшем уровне! У кого, у них? Пока не ясно. Разберёмся!
Краем глаза я увидела движение в медицинском блоке, развернувшись, поняла, что это зеркало и в нём кто-то отражался. Кто-то, но не я.
Не я ведь?!
В этот момент я готова была умереть во второй раз и желательно окончательно.
Всё жизнь, сколько я себя помнила, я знала, что природа красотой меня не обделила. Напротив, одарила с избытком, забыв предупредить, что это всё, на что я могу рассчитывать. После маминого признания, я пришла к выводу, что будь моим биологическим отцом тот, кого я восемнадцать лет звала папой, то выглядела бы точно также, как Алина. То бишь, посредственно.
Да, я знала, что красива и что нравлюсь противоположному полу. Но никогда этим не кичилась, понимая, что прекрасная внешность, это проклятие.
Но что я знала о красоте? Смотря в отражение, меня посещала мысль, что человек никогда не видел истинной красоты и вряд ли увидит когда-нибудь. Передо мной стояла девушка, которая общими чертами напоминала мне меня же. Но некогда зелёные глаза обратились в странный, но не менее красивый, сизый цвет с малахитовыми прожилками. Черная радужка делала эти глаза невероятно притягательными. Волшебными! А в обрамлении кукольных ресниц я казалась совсем сказочной!
Густые, каштановые волосы, невероятной волной спускались мне до талии и блестели, словно на солнце! Гладкая кожа, наливная грудь, узкая талия и такие чужие глаза. Вот, что я видела. Чужую красотку. Одновременно прекрасную, и такую же постороннюю. Я незнакома с ней. Но Господи, как же она прекрасна! Эта идеальная во всех смыслах девушка. Даже растерянность, что таилась в сизых глазах нисколько не портила образ.
– Ты прекрасна. – Мне хватило и доли секунды, чтобы повернуться на незнакомый голос.
Я могла поклясться, что молодой красавец передо мной мне знаком. Но сколько бы я не перебирала старые воспоминания, так и не смогла зацепиться за нужный фрагмент.
– Ты кто? – Выпалила я, с удовольствием замечая, что хоть голос мой до сих пор принадлежит только мне.
– Это моя настоящая внешность, Дина. – Молодой человек находился в костюме. Длинные, чёрные сапоги, похожие на борцовские, черные штаны, пояс которых усеян холодным оружием в кожаных чехлах и такая же чёрная, обтягивающая водолазка с высокой горловиной.
Я успела зацепиться за эту ухмылку, которая скользнула по губам незнакомца и вычленила в своём сознании одну единственную достойную мысль.
– Дима? – Охнула я, поражаясь своей догадке. И когда мужчина передо мной улыбнулся, сомнения отпали прочь. – Тебе сколько лет?
На восемнадцатилетнего парнишку этот человек не тянул от слова «совсем».
– По земным меркам почти двадцать четыре. Я студент пятого курса Академии Синергия. Выпускник. – Гордо заявил молодой человек, всё ещё мало похож на моего земного друга.
– Что со мной? – Спросила я, не удержавшись. Мне нужно были ответы, иначе без них я будто слепой котёнок. В добавок ещё в чужом мире.
Дэмители опустил свой взгляд, словно стыдясь своего признания.
– Что со мной? – В том же тоне повторила я, внимательно следя за реакцией незнакомца передо мной.
– Понимаешь, Дина, – начал Троицкий, которого стоит прекращать так звать, – ты умирала.
Я ждала продолжения даже когда его высочество снова посмотрело на меня, пытаясь прочитать что-то на моём лице.
– И ты умерла. – Выдохнул парень, вдруг показывая того Троицкого, к которому я так привыкла. Но это длилось буквально долю секунды. Удивительно, что я заметила это.
– Я не успел тебя спасти. – Я видела, как Дима задыхается воспоминаниями, которые мне не подвластны. – На Земле я дал тебе обещание, что изменю твою жизнь, а в итоге подверг смертельной опасности и почти потерял. Ты вправе возненавидеть меня, лишить меня общения с собой, всё, что угодно, я приму любое твоё решения. Но мой поступок всё равно невозможно оправдать, как порыв собственного эгоизма.
Троицкий одним широким шагом приблизился ко мне, но не слишком близко. Его глаза, полные решимости, не оставляли сомнений. Чтобы не случилось со мной, Дима бы не изменил своего решения.
Продолжая воздействовать отработанным психологическим методом – молчанием, я ждала.
– Я вернул тебя с того света, преобразив твоё человеческое тело в тело жительницы Аспорум. И судя по тому, что я вижу, – Троицкий кинул взгляд на ту самую камеру, из которой я вылезла, – преобразование завершено не полностью. Что-то тебе мешает принять нашу сущность полностью.
Решив проверить, на что смотрел мой старый друг, я наткнулась на экран, который демонстрировал жизненные показатели. А ещё я увидела процент загрузки, который остановился ровно на половине.
– И почему я должна тебя за это возненавидеть? – Спросила я, поворачивая голову обратно. Голос мой, как сотня летящих в Троицкого ядовитый мечей.
– Все твои человеческие воспоминания о Земле со временем сотрутся. Ты забудешь о своих родителях, о сестре, о том, что была Хакером. Спустя время ты станешь полноценной гражданкой моей планеты. Но без прошлого. Воспоминания стираются, но не заменяются ложными. А ещё, преображение, это очень болезненная процедура. И её применяли лишь однажды, много сотен лет назад.
Дима наконец-то замолчал. Моя голова от полученной информации нисколько не пострадала. Даже мировоззрение ничуть не изменилось. Страшно ли мне, забыть то, что так или иначе причиняет мне боль? Не сказала бы.
– Забирая мои воспоминания, ты счёт этот поступок эгоистичным. – Медленно проговорила я, с каким-то злорадным удовлетворением наблюдая, как с лица Троицкого стекается вся краска. – Но ты забыл привести в своё оправдание то, что спас мне жизнь! И судя по тому, что подобную процедуру проводили всего один раз, это не совсем законно. Я права?
Надо было видеть лицо друга в тот момент! Умора! Он уже был готов услышать смертный приговор, а я взяла, да и оправдала его!
– С учётом того, что преображение ты прошла лишь наполовину, память может уйти лишь частично. – Предположил Дима, а я вдруг задумалась.
– Стоп. – Развернувшись обратно к зеркалу, внимательно посмотрела на то, как сильно я отличаюсь от себя прежней. – Если это всего лишь половина вашего гена, то как бы я выглядела, будь во мне все сто процентов?!
– Та красота, которую ты сейчас видишь, результат исправленных поломок в твоём генетическом коде. Если синтез прекратился, значит это твоя настоящая внешность. Только в земной атмосфере выглядеть подобным образом невозможно. Человеческий глаз не имеет столько оптимумов, чтобы увидеть эту красоту. Ты и там была невероятно прекрасна, но сейчас, это что-то особенное! – Дина заметила, как охрип голос принца и каким взглядом он оглядел её вновь. Взглядом голодного мужчины.
Я выдохнула, задумчиво пропустив в своей голове один важный момент: в кабинете математики уже видела вибрации во внешности Троицкого и то, как он менялся. Правда это было от силы две секунды, но было же!
Однако не спешила озвучивать эту мысль. Возможно потому, что не до конца сама в неё верила.
– А что на счёт глаз? Почему они изменили свой цвет? Это нормально? – Продолжая себя рассматривать, я с тихой радостью замечала знакомые зелёные прожилки у зрачка. Всё же изменилась я не полностью, это не может не радовать.
– Если честно, то я не знаю. – Глухо ответил Дэмители. – И даже не представляю, как узнать.
– Ладно. – Выдыхаю я, разворачиваясь обратно. – Подумаем над этим завтра. Ты мне вот что скажи, кто выбирал тебе такое заковыристое имя? Я его даже у себя в голове с ошибками произношу!
Увидев такую знакомую улыбку на лице незнакомого человека, я всё же пришла к выводу, что и к такому Диме можно привыкнуть. К себе же придётся.
– Мама. Имя выбирала моя мама. – Хохотнул парень, прикрывая рот ладонью. Сразу видно – королевских кровей! Воспитание не позволяет ржать как конь, выставляя зубы напоказ. – Она назвала меня в честь своего старшего брата. В нашем мире это нормальные имена, вот тебе придётся несладко.
– Отчего же? – То, что мне будет нелегко, я конечно же предполагала, но не думала никак, что проблемы начнутся ещё с имени.
Разве имя из четырёх букв произнести сложнее, чем из семи?
– Для нашего народа твоё имя такое же странное и необычное, как моё имя для тебя. Это естественно. – Радостно заявил Дэмители, намекая, что это само собой разумеющееся. Так-то да….
– И что? Мне нужно его поменять? – Не хотелось бы расставаться с единственным, что связывает меня со мной.
– Имя можно оставить, – отмахиваясь, произнёс Троицкий, – сойдёшь за иностранку, а вот фамилию стоит изменить. – Уже серьёзнее ответил парень, договаривая: – Тебе ещё в Академию поступать.
– Какие будут предложения? – Что ж, фамилию я готова изменить. Ведь на самом деле я и не Чарская вовсе. Так что не страшно.
И его высочество предложило на выбор несколько фамилий. А запомнила с первого раза я только одну. Кто меня там гением называл?
– Даутцен! – Резко выпалила я. – Дина Даутцен. Звучит? – Проговаривая совместно с именем, я чувствовала, что не испытываю отторжения от неизвестной фамилии.
– Звучит. – Троицкий лукаво улыбнулся. – Даутцен в переводе означает «та, которую боготворят». И кстати, тебе очень идёт наш язык.
У меня даже сил не хватило, чтобы удивиться. Я не сразу поняла, что Троицкий имел ввиду, говоря об их языке. Но видя моё тихое недоумение, его высочество пояснил.
– После трансформации твоё сознание автоматически перешло на официальный язык планеты Аспорум.
– Знаешь, – медленно, растягивая слово по буквам, произнесла я, чтобы хотя бы мельком услышать чужую речь, – всё, что произошло со мной за последний час, удивительно. Но после всех приключений, которые я нашла на свою задницу у себя дома, меня мало что может поразить настолько, чтобы вывести меня из колеи.
Выдохнув, я заметила, что Троицкий передо мной совсем не такой реакции от меня ожидал. Почему он до сих пор не привык?
– И кстати, звать тебя полным именем я не буду. – Отрезала я, просто поставив друга перед фактом. – Для меня ты будешь просто Дэми. – И подойдя ближе, выставила указательный палец, которым потыкала парня по лбу. – И не жди, что я буду звать тебя «его высочество».
– Я даже не мечтал. – Закатив глаза, хихикнул принц. – Дэми. Хм, Дэми, а мне нравится! Так меня ещё никто не звал.
– Итак, Дэми, моя наглость границ не знает, поэтому скажу: дай мне нормальную одежду! – Начало фразы вышло обманчиво спокойным, тогда как в конец я вложила всё негодование по поводу своего внешнего вида.
Глава 2
Проект «Одарённые»
Можно сказать, что новая жизнь имеет свои плюсы. Во всяком случае, пока. Дэми проводил меня в отдельную каюту, и показал, где и как можно принять душ и переодеться. Сам же вышел, оставляя меня наедине с собой.
И первое, куда понесли меня мои новые ноги, это окно. Да, в каюте космического шаттла было окно! Больше иллюминатора, но гораздо меньше стандартных окон в квартирах.
– Какого ляда?! – Вырвалось из меня, когда я увидела непроглядную тьму, вместо красивых картинок НАСА.
А вот это уже слишком. Я, конечно, представляла, что все космические снимки, полученные всемирно известным телескопом Хаббл, значительно приукрашены. Но чтобы так значительно! Честно говоря, это настоящее свинство! То, что я вижу, не идёт ни в какое сравнение с теми фотографиями, разукрашенными в стиле раскраски.
Передо мной полнейшая темень! С учётом того, что я не знаю, какова скорость космического корабля, могу предположить, что сейчас наблюдаю исторический для себя момент – шаттл разрезает временное пространство со скоростью света. Из-за этого всё, что пролетает мимо, превращается в темную, непроглядную массу.
Разочарованно вздохнув, я отвернулась от окна. Созерцание абсолютной черноты, думаю, подождёт. Впереди меня ждёт что-то по-настоящему интересное.
Оглядев свою комнату, я вспомнила, что дверь с левой стороны, это ванная. А что за сенсорный датчик на стене с противоположной стороны от входной двери? Подошла поближе, поднесла руку и передо мной разъехались матовые, непроницаемые стёкла за которыми я обнаружила одежду и нижнее бельё.
Всё было очень выдержанным и прочным. Конечно, это не шелк или атлас! Передо мной лежали вещи исключительно для собственного комфорта. Темные штаны, с высокой посадкой, которые прилегали к телу, словно вторая кожа. В той же ткани я нашла водолазку. Нижнее белье представлялось тонким, невесомым боди. Бесшовное и приятное на ощупь.
Оставив вещи на одноместной кровати, я решила сначала принять душ. Смыть с себя всё прошлое и ту странную субстанцию, которая имитировала футболку.
Почему я решила, что эту странную вещь на моём теле надо именно смыть, а не снять? Да всё просто, она не снималась. Вроде бы лёгкая, фактически невесомая, но так крепко ко мне приклеена, что даже странно.
Душ включался посредством реакции сенсорного дисплея на присутствие и желание помыться. Да-да, ванная комната будто живёт собственной жизнью, считывая мысли всякого сюда входящего. И немного позже я поняла, в чём соль. Мне хватило сотой доли секунды, чтобы подумать о туалете и, вуаля, сие чудо природы буквально выплывает из отдельной панели.
Я не стала отказывать себе в удовольствии посидеть на ультрасовременном космическом горшке. Просто посидеть!
Разобравшись с туалетом, я наконец-то встала под тёплые струи воды. На этом шаттле даже вода странная. Я уж думала, что вода – это природный элемент и менять свою структуру она не может. Но и здесь бывают свои исключения.
Ту воду, которую я привыкла видеть, находили исключительно на моей планете. И по закону земной физики земная вода имеет три конфигурации. Внешний вид воды зависит исключительно от сопутствующих факторов. Возможно, что человек видит воду иначе, чем другие разумные существа. Вот и я, будучи человеком лишь наполовину, вижу воду голубой, практически лазурной. Она переливается сотнями микроскопических светящихся частиц, делаясь какой-то сказочной в моём представлении. Вода немного густая, но очень приятная по ощущениям. А ещё эта вода смыла с моего тела ртутную тунику (иначе я никак не могу её обозвать), которая растворилась на мне и спустилась в водосток.
Когда я уже полностью увлажнилась, из стены в душевой кабине, выплыла панель на которой располагались все необходимые умывальные принадлежности.
Я не из тех, кто любит подолгу торчать в ванной. Мне достаточно и пятнадцати минут, чтобы чувствовать себя лучше. И даже тот факт, что генетически я изменена, не меняет моих предпочтений.
Выходя из душа, я тут же попала в воздушный капкан, который не оставил на моём теле не следа лишней влаги. Но прикасаясь к коже, я чувствовала, насколько она мягкая и увлажнённая.
Всё же хорошо, что Дима… не так, Дэми меня спас. Я могу по-новому взглянуть на безгранично прекрасную Вселенную и побывать не то что на другой планете, в другом созвездии!
Когда я была полностью готова, взглянула в зеркало. Тяжело выдохнув, я старалась прислушаться к своим внутренним ощущениям. Есть ли что-то, что я уже забыла и даже не заметила этого? Перелистывая самые незначительные детали моей жизни, я с облегчением обнаруживаю, что всё на месте. Хотя, возможно, что мне это кажется. Но чисто гипотетически, если начать рассуждать, то стёртые воспоминания должны уничтожать логику и цепочку остальных, ещё живущих в моей памяти событий. Или, в крайнем случае, создавать белые пятна в реминисценции. Да и потом, за такой короткий срок вряд ли изменится что-то существенное.
Рассиживать в каюте я не собиралась. Мне жизненно необходимо знать обо всём, что ждёт меня на новой планете. И поэтому я вышла на поиски Димы. Ой, нет, не так. Дэми!
Проблема моя заключалась в том, что я ни черта не ориентировалась на шаттле и понятия не имела, куда податься. Тыкаясь, словно в темноте, я забрела явно в какую-то глушь. Но услышав разговор, решила быстро ретироваться. Однако в диалоге промелькнуло моё имя, что заставило меня остановиться и прислушаться.
– Я сам отчитаюсь перед отцом, не лезь в это. – Грубо отрезал знакомый голос. Это был Дэми. Он яро с кем-то спорил. Или даже ругался.
– Я нисколько в этом не сомневаюсь. Но и ты меня пойми, сейчас Дина не поддаётся контролю. Она опасна! – Если мне не изменяет память, этот голос принадлежал Кире, той самой странной знакомой, что изредка крутилась вокруг Троицкого.
Интересно, кто же она на самом деле?
– Дина не сделала ничего, чтобы представлять угрозу. – Рыкнул Дэми, видимо стараясь устрашить Киру, чтобы не лезла.
– Поздно будет, когда память сотрётся вместе с её человечностью! – Выкрикнула девушка, вылетая как разъярённая гарпия в коридор, где я стояла.
Завидев меня, девушка резко застопорилась, будто врезалась в невидимую стену. На знакомую мне Киру эта девушка походила с трудом. Но именно её голос дал мне понять, кто передо мной стоит.
– Подслушиваешь? – Гневно воскликнула девушка.
– Это так заметно? – Иронично поджав губы, я сложила руки на груди. – Ты куда-то шла? – Отойдя в сторону, я сдерживалась, чтобы не ляпнуть какую-нибудь ерунду.
Взвизгнув, Кира целенаправленно рванула вперёд, пыхтя словно злой ёж. Пожав плечами, я вошла в ту комнату, где меня уже ожидал Дэми. Злой Дэми.
– Как ты меня нашла? – И видок у парня был такой, будто он зол на меня. – Почему не дождалась, когда я освобожусь и приду за тобой?
Мне было неприятно находиться с этим незнакомцем, хотя мозг подавал сигнал, что передо мной не враг.
– Ты тему-то не переводи. – Нагло отозвалась я, когда моя некогда дружелюбная улыбка сошла на нет. – Ничего не хочешь мне объяснить? – Я встала перед входом, чтобы не дать Дэми уйти от ответов.
– А что ты слышала?
Ах ты ж хитрый лис! Готов ответить, но лишь на то, что я слышала!
– Всё.
Риск моё второе имя. Первое – наглость.
Дэми прикрыл глаза, глубоко выдохнул, видимо понимая, что спорить со мной бесполезно. И уйти не получится.
– Я тебе уже говорил, что твоё преображение, это незаконный акт с моей стороны. Я смог это сделать, потому что имею полный карт-бланш как монаршая особа. Всё, что мы знаем о преображении, это тот единственный эксперимент в истории, который привёл к трагедии.
– Трагедия? И что же произошло?
– Тот человек, существовавший сотню лет назад, сошёл с ума. Мы его едва смогли остановить. И остановили мы его путём умерщвления. Он не мог существовать на нашей планете. Его геном был полностью перекроен, что дало толчок к другим, более мощным мутациям.
Дэми развернулся ко мне спиной, чтобы налить какой-то странной, малиновой жидкости в длинный, тонкий стеклянный стакан.
– Зачем вообще надо было ставить такой эксперимент? – Я подошла ближе, чтобы видеть реакцию друга.
– Это был мой прадед. И это было его, высочайшее решение, которое никто не мог опровергнуть, даже его сын, который уже владел троном. Мой прадед умирал, но всю жизнь искал какое-то лекарство, которое поможет ему продлить его жизнь. Больше всего на свете он боялся смерти. Именно прадед устроил первое перерождение и его гены были заменены новыми генами, но своей же цивилизации. – Дэми рвано выдохнул, поднял тонкий стакан и сделал один глоток.
Его рука дрожала, а у меня в голове менялись картинки друг за другом, показывая события более чем столетней давности. Конечно, то были мои фантазии, приправленные дружеским рассказом.
– И что дальше? – Спросила я. – Что стало с твоим прадедом?
– Из капсулы вышел совершенно другой человек. – Холодно ответил Дэми, а глаза его налились темнотой, присуще злым людям. – Это был мужчина лет сорока, высокий, подтянутый, и просто прекрасный своим внешним видом. Его сын рядом с ним казался его старшим братом! Первое время Альтемис, так звали моего прадеда, ничем, кроме молодости не изменился. Но очень скоро семья и слуги начали замечать его необузданную ярость, которая выходила за края. Альтемис мучился от потерянных воспоминаний, которые и делали его тем, кем он когда-то был. В итоге он полностью утратил свою связь с императорской семьёй. Его неуёмная жажда власти едва не привела к войне. Не понимая, что перед ним стоит его родной сын, Альтемис пытался его уничтожить.
Дальше рассказ прекратился. Резко, будто у Дэми не хватило воздуха договорить. Я же почувствовала эхо растерянности. Будто своими глазами видела всё то, о чём говорил мой друг.
– Дина, ты себе не представляешь, что тогда было. Весь дворец был в крови. Альтемис после преображения обладал невероятной мощью. Будто его собственная сила, которая есть у всей монаршей семьи и у одарённых, возросла во сто крат! – Ухватив меня за руки, принц жадно всматривался мне в глаза, когда я видела своё отражение в его.
И да, я себя не узнавала. Всё те же, светлые глаза. Чужие. Не мои.
– Ты боишься, что я сойду с ума. Также, как твой прадед. – Я не старалась делать это вопросом. Какой смысл, тут и так всё понятно. – Но давай подумаем, прежде чем ты решишь, что моё воскрешение, это ошибка всей твоей жизни.
Осторожно освободившись от захвата Дэми, я стала рассуждать.
– Ты сам сказал, что преобразование закончено лишь на пятьдесят процентов. И даже на этой половине я ожила. Я не стала моложе, не владею никакими способностями и всё ещё помню, как в десятом классе ты зарядил мне на физкультуре мяч в голову. – На последней фразе Дэми не удержался от усмешки.
– Но в одном ты всё же ошибаешься. – Его улыбка угасла.
– В чём же? – Сощурилась, анализируя, где же допустила промах.
– Ты одарённая. – Едва ли не торжественно заявил парень, вгоняя меня в краску.
– Я думала, твои слова в школе не более чем уловка, чтобы я пошла за тобой. – Медленно, едва шевеля языком, произнесла я.
– А то, что ты заставила мучиться одного из бойцов, вызывая у того обширное кровотечение, тебя не смутило? – Нервно хохотнув, напомнил Дэми.
А перед моими глазами пронеслись те самые, последние часы перед смертью. Когда отчаянно заболела голова и я снова не контролировала себя, не понимая, что происходит. Просто слышала и слушала, что говорит мне Троицкий. Как он сказал, чтобы я не держала всё в себе, чтобы разрешила выйти той силе наружу.
И ведь я разрешила. Сделала то, что убило некогда мою лучшую подругу.
– Что же это получается? – Голос мой вибрировал как стекло при землетрясении. Вот-вот и оно лопнет от растущего напряжения. – На самом деле я убила Диану?
– Станет ли тебе проще, если я скажу, что это вышло случайно. И если бы ты задержалась хоть на пять лишних секунд, то умерла бы сама. Твой мозг не смог бы справиться с этой силой и просто бы разорвался.
– Ты серьёзно думаешь, что от этого мне легче? Зная, что я могла бы умереть сама, но не дать погибнуть близкому человеку по моей вине? – От этого только хуже становилось.
Психовать и заниматься самобичеванием уже не имело смысла. Да и я не страдала от подобных выкрутасов. Вся эта история уже мною прожита. И возвращаться к ней я больше не хочу. Не сейчас. Только не сейчас.
– Ты говорил, что долгое время охотился на Хакера. Расскажи мне об этом. Расскажи мне обо всём.
Мне нужно было отвлечься от темы гибели моей подруги. От темы её убийства. Её убийства мною. Второй раз я не смогу это пережить. Одно успокаивает, той Дины Чарской больше нет. Её застрелили при попытке к бегству. Как бы там ни было сейчас я наполовину другой человек.
