Текст книги "Мост"

Автор книги: Анна Пайтык

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 21 страниц)

Пэт выбежала по коридору, одна часть ее мозга была поражена тем, насколько она стала быстрее. Но потом она добралась до комнаты Паркера. Резко остановившись в дверях, Пэт одним взглядом окинула происходящее. Миссис Вигглз лежала на кровати, рыча и шипя на мужчину, держащего Паркера. Наушники ее племянника лежали на его кровати рядом с одним из школьных учебников. Он явно играл в какую-то игру и ничего не слышал, когда его отец напал на мать внизу, а затем пришел сюда за ним.

Пэт перевела взгляд на мужчину, пятившегося к окну, с Паркером, прижатым к его груди. Она не смотрела на своего племянника. Замешательство и ужас на его лице сломили бы ее, поэтому она сосредоточилась на зяте. Патрик Питерс вряд ли был похож на высокомерного придурка, которого она знала и пыталась полюбить ради сестры. Он был грязный, засаленный, его одежда была порвана и запачкана кровью, а глаза его были дикими и отчаянными.

— Отойдите, — закричал он в панике.

Заставив себя сохранять спокойствие, Пэт сказала: — Отпусти его, Патрик.

— Не подходи! Он подошел к окну и теперь просунул свободную руку за себя, чтобы нащупать оконную щеколду.

— Не уходи, — твердо сказала она, двигаясь вперед.

— Пэт, — прорычал Санто позади нее.

Она проигнорировала его. — Отпусти его, Патрик. Ты не хочешь этого делать».

— Заткнись, Петронелла, — прорычал Патрик. «Он мой сын».

— Да, — согласилась она. — Но тебе нужна помощь, Патрик, и эти люди могут тебе помочь.

Ее зять фыркнул на это. «Дресслер рассказал мне о том, какую помощь они оказывают. Я не позволю им убить меня».

— Ты говорил с Дресслером? Люциан залаял у нее за спиной. «Где он?»

— Ушел, — прорычал Патрик, а затем, кивнув Санто, сказал: — Он узнал здоровяка. Сказал, что охотники загнали его. Его рот сжался. «Он хотел, чтобы я пошел с ним, но я не мог. Не без Куинн и Паркера. Слова были почти нытьем, а затем Патрик нахмурился. — Где Куинн?

— В безопасности, — заверила его Пэт.

— Приведи ее ко мне, — потребовал он.

— Отпусти Паркера, и мы поговорим об этом, — мрачно сказал Санто.

Пэт услышала щелчок оконной защелки. Зная, что сейчас произойдет, она рванулась вперед и успела схватить Паркера за руку, когда Патрик распахнул окно и начал вылезать, увлекая за собой мальчика. Прижав племянника к груди, Пэт повернулась к людям, столпившимся у двери. Когда ее волосы внезапно схватили и дернули назад, Пэт подтолкнула Паркера к остальным, а затем повернула лицо к разъяренному лицу Патрика.

— Ты всегда была глупой сучкой, — прорычал он, оттягивая ее голову вбок и обнажая горло. Патрик бросился ей на шею, выпустив клыки, и Пэт закрыла глаза, уверенная, что ее убьют, а потом она почувствовала, как кто-то схватил ее сзади и вытащил на свободу. Она услышала свист лезвия, пронесшегося мимо, когда руки на ее талии развернули ее и прижали к твердой, широкой груди. Но Пэт услышала звук за спиной, помнила его с детства. Звук отрубленной головы, сопровождаемый шлепком, когда она падает на пол.

С ее губ сорвался стон, и ее пронзила дрожь. Потом ее подхватили и вынесли из комнаты. Пэт не нужно было открывать глаза, чтобы понять, что это Санто несет ее. Она узнала его запах и свернулась калачиком у него на груди, стараясь не представлять, в каком состоянии сейчас находится ее зять.

«Пэт?»

«Да?» Голос Пэт был ровным, ее взгляд не отрывался от спящего лица племянника. Она не переставала смотреть на Паркера с тех пор, как Санто отнес ее сюда, в дом Капрелли, из дома ее сестры, а затем ушел. Пэт смотрела в лицо Паркеру, слушая, как Маргарита спрашивала Санто, как он мог это сделать, а затем умоляла его передумать, и когда она услышала его ответ, что это было для блага Пэт. Она смотрела на Паркера, слушая, как Джулиус кричал на Санто, что он ведет себя глупо и излишне жестоко, а Санто ответил, что он не рискнет сломать ей спину или раздавить гортань. И она смотрела на Паркера, пока слушала, как Кристиан пытался убедить Санто, по крайней мере, поговорить с ней и объяснить, что он попросил свою мать обучать ее, и рассказать про его кошмары, и, как мрачно ответил Санто, «Ты только что это сделал».

И он был прав, конечно. Кристиан, Джулиус и даже Маргарита дали ей то, что ей нужно было понять, и теперь она знала, почему планы Санто относительно них изменились. Как ни странно, боли от этого не стало меньше.

— Каландра Нотте здесь, — сказала Маргарита, а затем мягко спросила: — Ты хочешь, чтобы я осталась?

— Нет, — тихо сказала Пэт, но не встала и не повернулась к матери Санто даже после того, как услышала, как закрылась дверь спальни.

Прошло мгновение молчания, а затем Каландра Нотте спросила: «Тебе нечего мне сказать?»

— Твой сын — идиот, — ровным голосом сказал Пэт.

Прошло еще мгновение молчания, а затем Каландра Нотте рявкнула: «Повернись».

Вздохнув, Пэт встала и повернулась, мертвое выражение, которое было на ее лице в течение последних нескольких часов, испарилось, когда ее челюсть отвисла от шока. Каландра Нотте была не выше нее самой. И не больше. Услышав, как женщина спасла своего сына, Пэт представила ее амазонкой. Высокой, сильной и могучей. Не эта крошечная женщина с темно-каштановыми волосами и прекрасным лицом.

«Мой сын может вести себя как идиот, но он им не является», — торжественно объявила Каландра Нотте. «И хотя я маленькая, ну пули тоже крошечные, но мощные».

Когда Пэт удалось закрыть рот, мать Санто переместилась и посмотрела на Паркера. — Он все еще перевоплощается.

— Да, — согласилась Пэт. «Как и его мать. Она в соседней комнате.

Каландра кивнула. «Он пойдет с нами. Она нет.»

Пэт быстро взглянула на нее, но спросила: «По какой причине?»

— Умная девочка, — сказала Каландра с одобрительной улыбкой. — Ты подумай. Повернувшись к Паркеру, она кивнула. — Из всего, что мне сказали, и из того, что я прочитала в твоих и ее мыслях, Куинн вряд ли воспримет то, что с ней произошло, хорошо.

«Нет. Она не сможет, — согласилась Пэт.

«Паркеру придется иметь дело со многим. Стать чем-то, о существовании чего он не подозревал, нападение отца на него, смерть отца…

«Он видел?» — спросила она с тревогой.

«Это у него в голове. Он видел его через плечо Маргариты, когда она выносила его из комнаты. Она подняла взгляд на Пэт. «Последнее, что ему нужно, пока он приспосабливается к своей новой жизни, — это обезумевшая и неуравновешенная мать. Он нуждается в любви и поддержке, и рядом с ним должны быть только те, кто может это предложить. Ты можешь сделать это.»

Пэт кивнула, но спросила: «Однако после того, как они оба приспособятся….».

— Если Куинн сохранит рассудок, когда выйдет из оборота, мы воссоединим их после тренировки, — объявила Каландра, а затем повернулась лицом к ней. «Готова ли ты пройти обучение, чтобы ты могла втолковать Санто, насколько он глуп?»

Когда брови Пэт приподнялись, Каландра добавила: «Я прочитала тебя, Петронелла Стоун. Ты умная, смелая и ты боец. Ты идеально подходишь моему сыну. . и он очень нуждается в тебе.

— Я готова, — тихо сказала Пэт.

Кивнув, Каландра повернулась и направилась к двери. — Тогда бери своего племянника, и мы уходим. Мой самолет ждет в аэропорту».

Пэт наклонилась, чтобы поднять Паркера, а затем повернулась и увидела, как Каландра выходит из комнаты. Легкая улыбка начала тянуться на ее губах, когда она последовала за ней. К тому времени, как она добралась до зала, она распространилась по ее лицу.

Взглянув на бессознательное лицо Паркера, она прошептала: «Она мне нравится».

Глава 21

Санто не знал, что его разбудило. Возможно, это был холод или, возможно, боль, пронзившая его тело, но его глаза распахнулись, и он обнаружил, что смотрит на утрамбованную грязь, на которой стоял на коленях. Он находился в темной грязной комнате, освещенной лишь парой горящих факелов. Он был прикован к холодной сырой каменной стене, одетый только в грязные, рваные бриджи, которые обнажали его изуродованную грудь и открывали кровавое лоскутное одеяло из ожогов, порезов и царапин, которые еще не зажили. В теле Санто просто не было крови, необходимой для совершения исцеления. Но он знал, что в конце концов пытки возобновятся. Так было всегда. Ему могли быть оставлены часы, дни или даже месяцы или годы, чтобы страдать в страхе, но его похититель всегда возвращался, и боль начиналась заново.

Сначала он будет бороться с этим, страдая молча, вместо того, чтобы доставить удовольствие криком. Но, в конце концов, Санто не сможет так стоически это выносить и начнет кричать. Как только это произойдет, он не сможет остановиться, пока его горло не разорвется, и он не захлебнется собственной кровью.

Вздохнув, Санто устало закрыл глаза. С каждым циклом пыток его дух истощался все больше и больше, и он чувствовал, что потерял еще один кусок своей души. Раньше он искал пути к спасению, и тогда он молился о спасении, теперь он просто жаждал смерти, чтобы положить конец его страданиям.

Визг металлической двери камеры заставил Санто напрячься. Его ожидание закончилось. Ваниттус вернулся. Он устало думал, какие пытки постигнут его на этот раз. Насколько он мог судить, они применили к нему почти все известные приспособления для пыток. Помимо стандартного набора: порки, прижигания его раскаленной кочергой и нескольких ударов мечами, они использовали винт с накатанной головкой, чтобы сломать ему все пальцы на руках и ногах, вырвали ему язык, сломали его тело на колесе, ослепили и мучили его жидким свинцом, а однажды даже оставили в железной деве на месяцы.

Но хуже всего была крысиная пытка. Санто вздрогнул от воспоминаний. Его никогда особенно не беспокоили крысы, до той ночи, когда они приковали его цепью к столу, поставили на живот маленькую клетку без верха и дна, поместили внутрь несколько больших крыс, а затем зажгли сверху факел. Отчаявшись спастись от жары и пламени, крысы выбрали единственный оставшийся им путь и попытались спастись, прорыв в его теле выход. Санто снились кошмары о боли, когда они царапались и копались в его животе, их маленькие тела корчились внутри него.

— Санто?

Он вздрогнул от этого мягкого голоса и с изумлением уставился на женщину, двигавшуюся к нему через камеру.

«Пэт?» — сказал он с недоумением. На ней была короткая красная ночная рубашка, сделанная из прозрачного материала, который лишь прикрывал плоть. Его глаза остановились на ее груди, когда она приблизилась, и рот Санто тут же наполнился слюной, когда он представил, как смыкает губы вокруг ее нежных сосков и ласкает ее языком через тонкую ткань.

Когда она остановилась перед ним, голодный взгляд Санто поднялся к ее лицу, и он нахмурился, увидев, что ее глаза полны печали, когда она смотрела на него. Он чуть не вздрогнул, когда она подняла руку, но она просто обхватила его щеку и прошептала: «О, любовь моя. Что ты делаешь с собой?»

Санто удивленно моргнул. «Я этого не делал. Это был Ваниттус Вилани.

— Ваниттус мертв, — мягко сказала она. — Твоя мать убила его. Ты знаешь это. Ты видел это. Он этого не делает».

Санто в замешательстве нахмурился. «Но он-"

«Ты действительно хочешь остаться здесь в прошлом, а не присоединиться ко мне в будущем?»

Когда он просто уставился на нее с замешательством, Пэт наклонилась чуть-чуть, чтобы прижаться к его губам нежным поцелуем.

Санто вздохнул, ощутив ее рот на своем. Когда ее язык прошелся по стыку его губ, он позволил им разойтись и застонал, когда она углубила поцелуй. Она была такой чертовски вкусной, что у него на глаза навернулись слезы, и он, не задумываясь, обнял ее за талию. . Цепи были забыты. Когда ее руки сразу же обвились вокруг него, это было похоже на возвращение домой, и он притянул ее ближе, когда его рот опустошил ее, его язык толкался и сражался с ее.

— Займись со мной любовью, Санто, — простонала она у его уха. «Мне нужно, чтобы ты любил меня. Это было так давно.»

Зарычав, он прижал ее к себе, вскочил на ноги, а затем отнес к столу, где они проводили крысиную пытку. Усадив ее там, он встал между ее коленями и позволил своим рукам бродить по ее телу, впиваясь в ее рот со всей страстью, в которой он отказывал себе последние шесть недель, а затем удивленный смешок сорвался с его губ, когда она лизнула одну из его ступней.

Нахмурившись, Санто отстранился и в замешательстве посмотрел на Пэт. Она не могла лизать его ногу, она сидела перед ним.

«Что такое?» — спросила Пэт, скользя руками по его груди. Должно было быть больно, но он не чувствовал боли, и он посмотрел вниз, чтобы увидеть, что раны и ожоги исчезли. Его кожа была безупречной.

— Ничего, — пробормотал он, а затем наклонился, чтобы снова поцеловать ее, только чтобы усмехнуться ей в рот, когда она снова лизнула его ногу.

«Что за-?» — пробормотал Санто и окинул взглядом свое тело как раз вовремя, чтобы увидеть, как золотой лабрадор в третий раз лизнул ему ногу. Подземелье и Пэт были сном. Теперь он проснулся и лежал в постели у себя дома, как он понял, безучастно глядя на незнакомую собаку, которая села и тихонько залаяла.

— Хороший мальчик, Мишка/Медвежонок.

Услышав эти мягкие слова, Санто резко сел и посмотрел, как собака подошла к дивану у камина в противоположном конце его большой спальни. Его глаза округлились от изумления, когда сонная Пэт села на диван, чтобы погладить животное.

— Хороший мальчик, — повторила она, хватая золотого лабрадора за щеки и ласково поглаживая мех. «Добрый Мишка».

Дав собаке последнее поглаживание, Пэт встала и направилась к кровати. Собака немедленно последовала за ней. Когда она остановилась у изножья кровати, собака села рядом с ней, а затем посмотрела на Пэт. Однако, увидев, что она смотрит на Санто, он тоже повернулся и посмотрел на него.

— Это Мишка, — спокойно объявила Пэт, когда Санто увидел красную майку, черные кожаные штаны и черные сапоги до колен, которые были на ней. Каблуки должны были быть высотой четыре дюйма(10 см).

— Что ты здесь делаешь, Пэт? Санто зарычал, переводя взгляд на ее лицо и натягивая простыни и одеяла до подбородка.

— Мишка — служебная собака, — сказала Пэт, не обращая внимания на его вопрос. Взглянув вниз, она улыбнулась Лабрадору и погладила его по голове. «Однажды у меня был студент, который был армейским ветераном. Ну, у меня их было много. Но с этим человеком всегда была собака. Ее звали Джаз. Она была красивой и так хорошо себя вела. Выяснилось, что она была служебным животным».

— Пэт, — предостерегающе прорычал он. — Тебе нужно уйти сейчас же.

«Нет. Это тебе нужно выслушать, — невозмутимо сказала она и, продолжая гладить Мишку, продолжила: — У моего ученика посттравматический синдром. Тревога, депрессия и ночные кошмары. Джаз успокаивала его, когда он был в депрессии, успокаивала, когда он беспокоился, и будила его, когда ему снились кошмары. Без нее он никуда не ходил».

Оставив руку на голове Мишки, она повернулась к Санто. «Джаз была обучена будить его, прыгая ему на грудь и ложась, превращаясь в своего рода теплое пушистое одеяло. Но это не годится для тебя. Ты можешь убить беднягу.

Санто вздрогнул от этих слов, а затем, сообразив, что прижимает одеяло к подбородку, как викторианская мисс, он нахмурился и позволил ему немного опуститься, когда она сказала: «Поэтому мы научили Мишку лизать тебе ноги, а если это не сработает, то лаять».

«Кто это мы?» — спросил Санто грубым рычанием.

— Твоя мать, Паркер и я.

Его брови взлетели на лоб. — Мама тренирует вас обоих?

«Да. Она решила тренировать Паркера, потому что считает, что ему опасно находиться рядом с Куинн, пока мы не убедимся, что она справляется, — объяснила она, а затем добавила: Ты мог бы делать это сам».

В ее тоне не было обвинения, это была констатация факта, но Санто все равно вздрогнул. Сжав рот от чувства вины, навалившегося на него, он спросил: — Как Паркер?

«Хорошо. Он очень хорошо приспособился и быстро всему научился. Ему нравится твоя мать, — добавила она, а затем добавила: — Мне тоже. Если тебе не все равно.

— Конечно, меня это волнует, — жалобно прорычал он. — Ты моя спутница жизни, Пэт. Я тебя люблю. Но я не могу спать с тобой, я боюсь причинить тебе боль.

— Мне и так больно, — тихо сказала она, а затем развернулась на каблуках и направилась к двери. «Знакомься/Налаживай отношения с Мишкой. Он хороший пес».

«Пэт, подожди!» Отбросив одеяла в сторону, он соскользнул с кровати и поспешил за ней. «Пэт!»

Догнав ее в холле, он схватил ее за руку, чтобы развернуть. Пэт повернулась, но Санто вдруг обнаружил, что из под него выбили ноги. Он рухнул на пол с ворчанием, а затем уставился на нее с изумлением.

«Это Вин Чун», — спокойно сказала Пэт, ее взгляд скользнул по его обнаженной груди и свободным штанам черной пижамы, которые он носил. «Это то, что я использовала с Патриком, когда он напал на меня в моей квартире. Я не смогла бы победить его лишь этим приемом, но он помог мне остаться в живых, чтобы схватить нож, который действительно спас меня».

Она отступила на шаг, когда Санто начал вставать, а затем добавила: «Мне нравится говорить людям, что я этим занималась, с подросткового возраста и проходила этап «Все по-китайски», но это неправда».

Санто криво улыбнулся. «Фаза «Все по-китайски»?»

— Когда я настояла на изучении всего китайского, — сухо сказала она. «Я изучала китайскую письменность, фэн-шуй, китайскую архитектуру, не ела ничего, кроме китайской еды, и изучала китайский зодиак».

Его брови удивленно поднялись. «Китайский зодиак?»

«Да, Ну ты знаешь, его происхождение, двенадцать животных и их черты. Было действительно интересно и очень познавательно. Например, я узнала, что я собака, а ты осел».

Санто моргнул. «В китайском гороскопе нет осла».

Пэт пожала плечами. — Ты все еще осёл.

По какой-то причине это заставило его улыбнуться, но затем Санто вздохнул и спросил: «По какой причине, на самом деле, ты занималась Вин Чун?»

«Я начала заниматься в шесть лет, когда прилетела в Америку испуганным ребенком, который видел, как убили ее родителей и сестру. Я хотела чувствовать себя в безопасности».

Санто кивнул. Это было то, чего он ожидал. Устало проведя рукой по черепу, он сказал: — Прости, Пэт. Воистину, я, тоже хочу обезопасить тебя. Я не могу рисковать заниматься с тобой любовью, упасть в обморок, а затем, возможно, причинить тебе вред во сне. Я могу это сделать».

— Ну, это ложь, — сухо сказала она.

«Что?» — спросил он с удивлением.

— Это ложь, — повторила она. — Ты лжец, да еще и эгоистичный.

«Как ты вообще могла сказать такое?» — потребовал Санто, и внезапно разъяренный, он взревел: «Я только и делал, что пытался защитить тебя с самого начала».

«Мне не нужно, чтобы ты защищал меня», — прорычала в ответ Пэт. «А ты лжец, потому что ты делаешь это не для меня, ты делаешь это для себя. И тебе не нужно будет чувствовать себя виноватым, если ты случайно причинишь мне боль».

Пока Санто стоял, моргая, глядя на нее, Пэт добавила: «И если бы ты действительно заботился о том, чтобы причинить мне боль, тебя бы беспокоило то, что ты причиняешь мне боль, отказываясь сделать меня своей спутницей жизни, и ты бы сделал что-то, чтобы это исправить. Потому что ты сделал это со мной. Ты ухаживал за мной и заставил влюбиться в тебя, а потом обратил меня и дал мне надежду, а потом ушел. И позволь мне сказать, что сломанная кость может болеть от нескольких минут до часа, пока ее не починят нано, но мое сердце болит каждую минуту каждого дня последних шести недель с тех пор, как ты ушел от меня.

Пэт повернулась к нему спиной и пошла прочь.

Санто стоял, глядя вслед Пэт, ее слова эхом отдавались в его ушах, а затем выпалил: «Как? Как я могу это исправить?»

Пэт остановилась и медленно повернулась. Какое-то мгновение она просто смотрела на него, а затем пошла назад, пока не оказалась в футе (30 см) от него. — Ты перестанешь меня отталкивать. Ты веришь, что я смогу помочь тебе выбраться из подземелья, разделив наши сны, и что Мишка разбудит тебя, если тебе приснится кошмар. Криво улыбнувшись, она добавила: «И как, видишь, если мы занимаемся любовью во сне».

Санто тоже криво улыбнулся, но спросил: «А что, если эти две вещи не сработают и я причиню тебе боль?»

«Тогда мы спим в разных комнатах, и я приковываю тебя к кровати, когда мы занимаемся любовью, чтобы ты не смог мне навредить, но мы не сдаемся. Мы никогда не сдаемся.»

Санто глубоко вздохнул, отказываясь не от нее, а от борьбы со своей потребностью в ней. Он не мог жить без Пэт. Последние шесть недель были адом. Он должен был попробовать. Санто слишком долго ждал, чтобы сдаться сейчас.

— Ты готов перестать быть идиотом? — спросила она торжественно.

Санто слабо улыбнулся. — Я был идиотом, не так ли?

«Да. Но ты мой идиот, — сказала она хриплым голосом. — Я люблю тебя, Санто.

— Я тоже люблю тебя, tesoro, — выдохнул он, сокращая небольшое пространство между ними и заключая ее в свои объятия. «Я постараюсь не быть идиотом в будущем».

Пэт пожала плечами в его объятиях. «Ты ничего не можешь с этим поделать. Ты осёл по китайскому гороскопу. Это в твоих звездах.

— В китайском гороскопе нет осла, — раздраженно сказал он, подхватил ее и повернулся, чтобы отнести обратно в спальню.

«Кто изучал гороскоп? Ты или я?» она спросила.

Санто закатил глаза. «Ты. Отлично. Есть осел, и это я».

«Да.» Улыбнувшись, она прижалась к его груди. — Но ты мой осел.

Посмеиваясь, он отнес ее в спальню, больше не боясь заниматься с ней любовью. У них были общие сны, Мишка, и если нужно, у него где-то в гараже были цепи. Были вещи и похуже, чем быть прикованным к кровати, пока твоя женщина занималась с тобой любовью, но Санто не думал, что это будет необходимо. Он был готов отпустить прошлое. . особенно если у него было будущее с Пэт.