Текст книги "Добыча"

Автор книги: Анна Ллос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

– Лиса… лисёнок.

Лисёнок? Это что-то необычное. Меня никто так не называл, но из её уст это приятно. Её голос шёпотом соблазнительный и томный, она словно завлекает, подталкивает меня к действию. Я набираюсь в себе смелости и прижимаюсь поцелуем к тёплой и упругой коже её шеи. Пальцы в защите надавливают на вход, погружаются внутрь, от чего я вздрагиваю. Жар охватывает меня, кровь приливает к лицу, хочется избавиться от мешающей одежды.

– Разведи ножки, лисёнок.

Единственный способ заткнуть её, прекратить вгонять меня в краску и вызывать спазмы в теле этими фразочками – это впиться в её рот поцелуем.

Её пальцы проникают уже достаточно и теперь направляются в обратную сторону. Я никогда не видела необходимости стонать в сексе, никогда не понимала этого, но вот сейчас впервые мне так сильно этого хочется, и сдержать себя уже нереально. Это случается само собой, когда Доминика выходит и вновь входит в меня, на этот раз глубже. Поцелуи становятся грубее и настойчивее. Когда мой стон доносится до неё, пальцы ускоряются во мне. Сбив со своих плеч и рук пуховик, я, схватившись за плечи Доминики, начинаю сама приподниматься на её пальцах. Её потемневшие глаза смотрят на меня безотрывным жадным взглядом. Другой свободной рукой она ныряет под мою футболку, проводит выше, пока не настигает грудь. Она несильно сжимает одно полушарие в своей тёплой ладони.

Я представления не имею, где мы, возможно, нас кто-то видит. Это слегка грязно – отдаваться таким образом в машине, или очень грязно? Но меня это абсолютно не волнует, рядом с ней я чувствую себя другой, более раскрепощённой, свободной от собственных рамок и границ. Доминика опускает голову, сминая ткань моей футболки, она поднимает её к шее, соприкасаясь губами с одним из моих сосков. Её длинные волосы падают на мои колени, щекочут, я ёрзаю на сидении, пальцы волнообразно двигаются во мне, насаживаюсь на них ещё больше. Она не сбавляет темп вторжения в моё тело, ласкает языком ареолы, закусывает бусинки сосков, оттягивает, снова целует.

Все мышцы сводит, я бы хотела чувствовать это вечно, но оргазм сжимает меня изнутри, и она чувствует это своими пальцами. Я ощущаю жар, пульсацию ниже живота, перед глазами темнота. Бесспорно, всё вокруг смеркает, оставив кристально чистым этот яркий миг, это чувство не только между моих бёдер, но и в сердце.

Когда все приходит в норму, и зрение снова обретает фокус, я ощущаю неимоверный стыд за произошедшее. Алкоголь всё ещё стучит в голове вместе с разными мыслями, что накидываются на меня. Это было необычно, очень мощно и ново для меня. Доминика стаскивает использованный презерватив со своих пальцев и бросает его на приборную панель. Я готова заплакать, просто уткнуться лицом в ладошки и начать рыдать. Не могу набраться смелости, чтобы поднять на неё глаза. Вдруг, я увижу там разочарование или отвращение, что, если она больше не будет смотреть на меня с теплотой и заботой, что, если она добилась, чего хотела, и я просто перестала быть ей интересна? В лёгких чувствуется сильный недостаток воздуха.

Осознание того, что только что произошло, грузом рушится на меня. Я хвастаюсь за пуховик, дёргаю ручку и выбегаю наружу, кое-как накидывая его не себя уже на ходу. Слышу, как Доминика выходит следом. Ускоряю шаг, но она перехватывает меня, преграждая собой дорогу.

– Куда ты собралась?

– Извини, – жалостливо протягиваю я, стирая солёную влагу со щёк.

– За что? Прекрати. Не смей сбегать от меня, Алиса, – строго отвечает она, потирая мои плечи.

– Я не знаю… не знаю, как это получилось, – слезы мешают говорить, я начинаю дрожать, – Я не должна была.

– Успокойся, давай вернёмся в машину. Я не хочу, чтобы ты простыла.

Она смотрит с жалостью, такая милая и человечная в этот момент, но я знаю, что за монстры скрываются за этой прелестной картинкой. Я знаю, что, скорее всего, она убила многих, а свела с ума, точно как меня, ещё больше. Её удел – тюремная камера на пожизненный срок или смертная казнь. Но когда она запускает свою руку под мой пуховик и притягивает к себе одним рывком за талию, я понимаю, что с удовольствием разделила бы любую её участь, только чтобы получить возможность находиться под внимательным взглядом её холодных темных глаз хоть ещё немножко. Ночной холод обжигает обнажённые ноги, между ними контрастное тепло и покалывание от того, что мы делали ранее.

Во мне нет сил, чтобы отвернутся, я не имею возможности убежать, и в глубине бессвязных мыслей, атакующих моё сознание, я понимаю, что на самом деле не хочу всего этого. Бросаюсь к ней в объятия, прижимаюсь к губам, мне хочется ответной нежности, хочется ласки и заботы, но она углубляет поцелуй, опуская руку на мою ягодицу. Вжимаюсь в её тело сильнее, закидываю ногу на её талию. Я хочу этого не меньше. Хочу чувствовать её кожу своей, хочу её губы, хочу её тело, хочу притронуться к созвездию родинок на её лице, очертить линию челюсти пальцами, завести их назад и долго играться с угольными волосами. Доминика подхватывает меня под бедра и несёт к машине, бережно укладывая на заднее сиденье. Снова весь окружающий мир теряет яркость красок, остаётся только её лицо, только затуманенные похотью глаза. Я отдаюсь ей снова.

Она спускается вниз, в нашей жаркой возне тел стаскивает с меня белье. Я не могу видеть, что она делает, но когда я ощущаю, что она напрямую касается меня языком, выгибаюсь навстречу её действиям и выпускаю сдавленный стон. Широким движением ловкий язык проходится по лепесткам губ, она трогает мой клитор, сосёт пульсирующий комок нервов. Я взрываюсь сладкой судорогой, царапаю обивку сидения, все тело дрожит, каждый его участок сейчас такой чувствительный. В этот момент меня неожиданно пронзает резкая боль. Это ни с чем не спутать, мне именно больно, это исходит от внутренней поверхности бедра, а затем горячо и влажно. Накрываю лицо руками, пытаюсь успокоить дыхание и прийти в себя. В том месте, где было больно, я чувствую её язык. Я хочу спросить её о том, что случилось, но я сейчас чересчур слаба, чтобы выдавить из себя хоть слово.

Прихожу в сознание я от плавного скольжения пальцев Доминики по моему лицу. Открываю глаза, первое, что попадается моему взгляду, – её лицо с налётом довольной ухмылки.

– Все в порядке?

– Даже не знаю, – честно отвечаю ей я, чувствуя, как гудит каждая часть моего тела.

– Я пересяду за руль, а ты можешь ещё отдохнуть.

Доминика выходит из машины, а я тут же выпрямляюсь, чтобы просмотреть, что произошло с моей ногой. То место, где я чувствовала боль, теперь заклеено пластырем.

– Что это? – спрашиваю я, как только она усаживается вперёд.

– Я увлеклась и слегка укусила тебя, прости. На тебе раны быстро заживают?

– Не особо, палец вот ещё болит.

Припомнив тот вечер в клубе, я трогаю палец, чтобы убедиться, что на нём всё ещё остался маленький след от пореза. Доминика достаёт из бардачка бутылку с водой и ещё что-то.

– Вот, возьми, съешь парочку.

В моих руках оказываются квадратные небольшие плитки шоколада в золотистой обёртке с каким-то неизвестным мне названием. Я вопросительно поднимаю взгляд на неё.

– Чтобы восполнить энергию. Это мои любимые шоколадки, всегда привожу их из Сингапура, такие есть только там.

– Ясно, а где мои…

– Забрала себе как сувенир, – она смеётся и поворачивается ко мне, – Шучу, лисёнок, поищи на сидении.

Улыбаюсь, когда она называет меня так. Доминика включает музыку, что-то расслабленное и мелодичное. Я нахожу белье, быстро натягиваю его на себя, жадно отпиваю воду из бутылки, разворачиваю одну шоколадку.

– Ммм, это и правда очень вкусно, – оцениваю превосходный вкус я, – Но, кажется, я всё ещё пьяна и ничего не соображаю.

– Что ты пила?

– Виски, нам с мужем друзья подарили, – неохотно отвечаю я.

– У меня был секс с тобой или бутылкой виски?

– Что?

– Сколько во всем этом было тебя самой, Алиса, а сколько алкоголя, выпитого тобой? Будешь жалеть, когда протрезвеешь? – спрашивает она.

– Я буду жалеть только о том, что была в этот момент пьяна, а не о том, что произошло. Это было мило. Мне понравилось, – честно отвечаю ей я.

– Мило? – переспрашивает она, – Забавно.

– Почему ты бросила меня вчера? – наконец вспоминаю о том, что в моих планах вообще-то было обидеться на неё.

– Я отвела тебя в тепло и безопасность, купила тебе выпить, удостоверилась, что ты в порядке и ушла. Ушла, но не бросила.

– Почему ты в парке так себя вела?

– Разве не ты сказала, что тебе все "до абсурдного ясно"? – дразнит она меня.

– Зря сказала, – сухо произношу я, понимая, что ответов от неё так и не получу.

– Давай покатаемся? Просто поездим по ночному городу? – неожиданно предлагает она.

– Ты могла бы вернуть меня туда, откуда забрала, у тебя, должно быть, полно дел в клубе.

– Ну, прекрати занудствовать, Лиса! Как я могу уговорить тебя остаться?

– Ты можешь объяснить, что происходит, и почему ты ведёшь себя так?

– Ты меня совсем не знаешь, может, поймёшь когда-нибудь, – нехотя отвечает она, – Так что, отвезти тебя домой или поедем?

– Я не против проехаться.

– Отлично! Перебирайся вперёд.

Я оказываюсь впереди на пассажирском сидении, хоть перебраться у меня выходит довольно неуклюже. Пристёгиваюсь, замечаю, что Доминика не сделала того же, поэтому я тяну руку к ремню на её стороне и пристёгиваю её. Это больше не из заботы о её безопасности, а просто для того, чтобы немного ограничить её в действиях. Перевожу взгляд на то, как она сжимает пальцами кожаную поверхность руля. Смотреть на них трудно после того, как они были во мне. Никогда бы не подумала, что самый лучший секс в моей жизни будет с девушкой на заднем сидении авто, да ещё и в пьяном состоянии.

– Я никогда не катала в своей машине кого-то вроде тебя, – звучит из её уст, словно признание, – Знаешь, проблема в том, что я для большинства не скрываю, кто я есть. Они стараются понравиться, надевают какие-то ужасно смехотворные маски, все из-за моего статуса и денег. В общем, это противно. Их пустословные обещания, что они поймут меня, примут такой, как есть, оказывались всегда пустым звуком. Но я та, кто я есть. Я не чувствую привязанности ни к кому, мне не нужен никто, они это знают. Никто не ждёт от меня лишней эмоциональности или привязанности. Я на это не способна. Была неспособна до тебя. Ты ведёшь себя абсолютно не так, совершенно алогично. Ты боишься меня, но при этом постоянно тянешься, ты с трудом принимаешь дорогие подарки, словно они и вовсе тебе не нужны, ты сидишь передо мной в старой мужской футболке, от которой пахнет дешёвым мужским одеколоном. Ты вечно задаёшь кучу вопросов. И, тем не менее, заставляешь меня чувствовать. Ну что? – она на миг поворачивается ко мне с улыбкой, а потом снова смотрит на дорогу, – Для начала этого достаточно?

Она говорит настолько серьёзно, что мне даже кажется это грустным. Но, с другой стороны – не могу же я жалеть жестокую преступницу. Она пытается казаться такой невинной, но я не дам ей доиграть эту партию по её правилам.

– Тебя мало кто понимает из-за того, какие вещи ты вытворяешь. Вероятно, я тоже не пойму. Я бы попыталась, но ты не горишь желанием мне об этом рассказывать.

– Ты не хотела бы знать.

– Не говори за меня! Это ты все портишь своими глупыми тайнами! – я начинаю выходить из себя.

– Ты не знаешь, о чем говоришь! – повышает она тон в ответ.

– Тогда в парке ты хотела убить меня, Доминика?

– Лисёнок! – она звонко смеется, одарив меня издевательским взглядом, – Я что, по-твоему, маньячка–убийца?

– Ты явно хотела сделать что-то со мной, мне было очень страшно, ты сказала, что ты не человек. Что я должна думать по твоему мнению? Если это твой способ флирта, то он очень тупой, – я не выдерживаю.

– Ты боялась меня тогда, но сейчас совершенно спокойно посреди ночи едешь со мной в никуда? Интересно. А что скрываешь ты, золотце?

– Разве что, тебя от мужа, – это правда, хоть и не полностью.

– Думаю, с этим нет проблем. Он либо доверяет тебе, что говорит о том, что он глуп, либо он сам тебе не всё договаривает, либо ему просто плевать на тебя, – улыбается она.

– Мы любим друг друга, он знает, что я бы…

Не могу договорить до конца, потому, что уже сделала. Потому что уже предала его доверие. Сделала то, о чем ни он, ни я помыслить никогда не могли. Доминика смеётся, её смех задорный и звонкий, он располагает.

– Ладно. Но теперь-то ты расскажешь ему, что впервые почувствовала настоящую жизнь на заднем сидении машины? – самодовольно выдаёт она.

– Какая же ты!

Музыку, звучащую фоном нашего разговора, прерывает вызов на телефоне. Доминика мельком кидает взгляд на экран и принимает вызов, нажав кнопку на приборной панели.

– Привет, мам. Волнуешься?

Мы встаём на светофоре. Судя по тому, как её тело расслабляется в сидении – она не против, чтобы я слышала этот разговор.

– Где ты? – требовательный женский голос явно не приветственно воспринимает беззаботность Доминики.

– Катаюсь по городу.

– С кем? – не унимается её собеседница.

– Я рассказывала тебе о ней.

– Я ждала тебя весь день, думала, что после клуба ты вернёшься ко мне. Скучаю. Когда ты будешь?

– Когда захочу, не стоит меня ждать.

Закончив разговор, Доминика полностью отключает свой телефон. Видимо, звонки матери для неё нежелательный фактор. Она тоже странная. Что это за мать, что не волнуется, а скучает? По-моему, в самом начале разговора Доминика специально дала понять той женщине, что она на громкой связи. Ещё до меня доходит, что это тот третий голос, что был на записи Оливера. Получается, эта женщина действительно её мама. Но тогда всё выглядит ещё более странно.

– Ты говорила с мамой обо мне? – удивлённо спрашиваю Доминику.

– У меня тоже есть вопрос, – не отвечает она мне, – Ты какой кофе любишь?

– Любой, наверное. Я не привередливая. Пью кофе из автомата обычно.

– Фу! Какой кошмар, – она в очень забавной манере сморщивает нос, – Я отвезу тебя попить хороший кофе.

– В какое-нибудь ночное заведение?

– Ну, мой дом вполне таким считаться может, – улыбается она.

– В таком виде лучше не стоит. Да и Билл будет волноваться. Лучше мне вернуться пораньше.

– Ты могла бы сходить со мной в душ, – начинает она искушать меня, добавляя голосу нотки соблазнительности, – Попробуешь лучшее кофе на земле.

– И как я буду жить после такого? – интересуюсь я.

– Ну, секс в душе точно не оставит тебя равнодушной.

– Я имела в виду, что потом не смогу пить кофе на работе, – снова опускаю глаза в пол, чувствуя, как краснеют мои щёки.

– Лисёнок, я в любом случае не отпущу тебя до самого рассвета.

– Это похищение?

– Да, – смеётся она, блокируя двери быстрым нажатием кнопки на приборной панели.

4.
Шах и мат.

Алиса Гибсон

Притронувшись единожды к тьме, ты впускаешь в себя искушение, начинаешь тонуть в этой бездне, и в конечном итоге эта бездна отражается на лице. Я долго стою у зеркала в ванной комнате и совершенно себя не узнаю. Алкоголь, спящий город, ночь без сна, её запах на моей футболке, в моих волосах, по всему телу. Пугающее желание вновь ощутить её умелые пальцы между своих бёдер. Что вообще это было? Утро – не лучшее время для разбирательств в голове и самокопания, но все же это происходит. Нет, я не соврала ей вчера – жалеть о содеянном я не стану. Меня беспокоит лишь то, что я осознанно пошла на это, зная, какая куча ужасных, грязных и в буквальном смысле кровавых секретов кроется за её спиной.

Тихо захожу в спальню, Билл ещё в кровати. Отлично, скорее всего, если он заснул сразу же после нашей ссоры и больше не спускался вниз, он будет думать, что я осталась спать внизу на диване. Спускаюсь на кухню, чтобы приготовить примирительный завтрак, хотя обычно таким занимается он. Мне стыдно за то, как я поступила с ним, даже думать об этом трудно, ведь он до последнего доверял мне. Он мог срываться на меня за сигареты, алкоголь, работу допоздна или мои отвратительные кулинарные навыки, но такого он даже предположить не мог.

Кладу бекон на сковороду, капли масла разлетаются во все стороны, обжигая руку. Это неприятно, но более привычно, чего уж точно не скажешь о другой боли. Что произошло тогда ночью? Опускаю себя на кухонный стул, отвожу ногу в сторону, пальцами поддёргиваю пластырь. Под ним виднеются две ровные круглые ранки. Видимо, они кровоточили, потому что вокруг образовался немаленький синяк. Каким образом можно было так укусить?

– Пахнет вкусно.

Билл заходит в кухню, я тут же отдёргиваю низ футболки, чтобы ничего не было видно. Встаю с места и тороплюсь добавить яйца на уже разогретую сковороду с беконом.

– Доброе утро. Ты ведь сегодня никуда не торопишься с утра пораньше? – приветственно спрашиваю его.

– Нет, а что?

– Нам нужно поговорить.

Мы усаживаемся за стол, между нами приготовленный мною завтрак, я с некой долей отвращения пью горький почти безвкусный кофе. Мы с Доминикой этой ночью все же нашли компромисс – мне удалось уговорить её на кафе. Она нашла отличное заведение круглосуточного формата, где угостила меня просто превосходным кофе. Мы пили его вместе на рассвете, и, кажется, после этого жизнь уже никогда не будет прежней.

Билл пронизывает меня выжидающим взглядом. Раньше он всегда смотрел на меня с заботой и нежностью, а сейчас в его взгляде преимущественно я вижу только равнодушие. Сейчас ему просто интересно, что я выкину на этот раз.

– Прости меня, – тяжело говорить, но я все же пытаюсь, – Не перебивай, пожалуйста, мне нужно извиниться.

– Ладно, – настороженно протягивает он.

– Ты, наверное, заметил, что за последнее время я заработалась, получила стресс, принесла все свои проблемы с работы домой. Я за последние дни не очень себя чувствую. Такое ощущение, словно на меня свалилось просто все и сразу. Я знаю, что долгое время злоупотребляла твоим терпением, я многое перекладывала на тебя. Этой ночью я достаточно подпитала своих демонов, с них довольно, больше ничего от меня они не получат. Разве что, кофе я бросить не смогу, а в целом буду стараться исправиться ради нас.

– Лиса… прости, Алиса, я всегда рядом и всегда пытаюсь говорить с тобой. Но ты ничего мне не рассказываешь, все держишь в себе и никогда не делишься со мной. Сейчас я реально удивлён, что услышал от тебя хоть что-то.

– Мне стыдно за то, что я разрушаю наш брак, – перевожу взгляд на стакан кофе, знаю, что я виновата куда в большем.

– Это ведь временно, разве нет? – произносит Билл с надеждой на положительный ответ с моей стороны, – Мы ведь счастливы вместе. Между нами стоит только твоя работа. Может, тебе стоит взять отдых или вообще… Знаешь, я давно думал о том, что это здорово – иметь жену домохозяйку, как раз бы научилась готовить.

– Да, это… интересная жизненная перспектива, – с сарказмом в голосе отвечаю я.

Разговор пошёл совершенно туда, куда бы мне не хотелось. Дело в том, что Билл всегда хотел крепкую семью и когда понял, что моя работа может стать угрозой на пути к достижению его заветной мечты, начал пытаться найти мне какие-то альтернативы или ещё хуже того – просил меня вообще остаться дома. Со временем он привык, что я так сильно дорожу этим. И вот сейчас опять.

Вымыв посуду, я начинаю собираться на работу, уже готовлюсь уходить, но тут раздаётся звонок в дверь. Билл уже ушёл в душ, поэтому открыть дверь предстоит мне. На пороге оказывается курьер с цветами, который, несмотря на моё уклончивое нежелание принимать их, читает моё имя на конверте, настаивая на том, что это не ошибка. Я сразу замечаю, что букет, который я вынуждена забрать, закрыв за мужчиной дверь, состоит из множества самых различных цветов, большинство из которых я вижу впервые. От светлого: нежно голубые незабудки, калла, разные виды розовых роз, белая фрезия, переходит к более тёмному: синие анемоны и бордовые розы. Обёрнуто всё это крафт бумагой двух оттенков: белый и чёрный. Букет невероятно красивый и, должно быть, стоит дорого. Внутри записка от неё. Раскрывая конверт, я понимаю, что я взволнована этим настолько, что ладони потеют, а плотный кусочек картона так сильно трясётся в моих руках, что трудно разобрать слова. Синими чернилами от руки выдавлено:

«Ты так невинна, так греховна,

Всегда со мной, но не моя,

Так горяча, но хладнокровна,

Ты как рассвет и как заря.

Ты божество и ты же демон,

Твой горький яд так сладок мне,

Ты медленно торопишь время,

Ты мокрая, но вся в огне»

Закрыв глаза, я вдыхаю запах открытки, застывших чернил ручки на ней, если это её почерк, то он прекрасен, затем – запах цветов. Не каждого цветка в отдельности, а именно целостного букета, что был составлен с такой внимательностью, что даже ароматы каждого цветочка перекликаются друг с другом, объединяясь в сладкий запах прохлады. Прячу записку и конверт в карман – не хватало, чтобы Билл увидел это все. А он как раз спускается ко мне вниз.

– Ого, от кого это? – голос без нотки ревности или даже хоть какого-то намёка претензию.

– Я собиралась заехать к Джесс перед работой. Знаешь, у неё родился малыш, поэтому я заказала цветы на дом, чтобы не бегать долго, – быстро вру я.

– Это довольно дорого, Алиса, и выглядит очень дорого.

– Ну… Мы ведь хорошие подруги, так что, хотелось сделать ей приятно.

– Если ты хочешь, можем съездить к ней вдвоём, у меня ещё есть немного времени перед работой.

Мне приходится соврать, что я ещё собираюсь принимать душ, а мои волосы будут долго сохнуть, поэтому он может опоздать на работу и все в этом духе. Он целует меня в щеку и впервые за долгий период времени выходит из дома в хорошем расположении духа. Ставлю букет в вазу и ещё раз перечитываю записку. Эти слова точно адресованы мне? В уголке подсознания теплится отчаянная мысль не впускать её в себя глубже. Беру телефон и набираю её номер.

– Серьёзно, Доминика? Цветы? А если бы дверь открыл мой муж? – вместо приветствия накидываюсь на неё, как только она берет трубку.

– Да, тебе следует быть осторожнее, особенно если ты изменяешь ему ночью в машине, – отвечает она с ноткой издёвки.

Я не могу видеть её лицо, но точно знаю, что она самодовольно ухмыляется, потому что в очередной раз вывела меня из себя своей выходкой.

– Так это угроза?

– Нет, но тебе стоит признаться ему, хотя, уверена, ты разберёшься. Тебе понравилось?

– Ты умеешь делать из подарков что-то особенное. Понравилось, даже очень, – смущаюсь я.

– Сегодня сходим в стейк-хаус? – загорается идеей она.

– Ну… Я не знаю.

– Лиса, если ты мне откажешь – я приеду и заберу тебя насильно, адрес я знаю.

– Хорошо, – соглашаюсь я, хотя альтернатив у меня, в общем-то, и не остаётся.

Мы договариваемся о времени встречи, она желает мне хорошего дня, уточнив, что действительно хорошим он будет лишь после встречи с ней. Кладу трубку и ещё раз вдыхаю аромат букета. Не могу расстаться с ним, решаю оставить его дома. По дороге на работу от СМСок друзей узнаю, что Джесс действительно сегодня родила, Моя ложь оказалась правдой. Поздравляю её в текстовой форме. В автобусе меня сильно клонит в сон, я планирую поспать часик другой в офисе, чтобы быть более свежей перед встречей с Доминикой. Впервые захожу в «Starbucks», беру кофе на всех. Теперь меня воротит только от мысли о кофе из автомата. В офисе идиллическая тихая атмосфера, она сохраняется ровно до того момента, пока не появляется Миранда. Она зовёт меня к себе, на что я точно не рассчитывала с утра пораньше.

– Твой отчёт уже готов?

– Нет, – коротко отвечаю ей.

– И хорошо, теперь никаких отчётов. Бумажный след нам ни к чему, будешь докладывать мне про ход операции каждое утро.

– Что? Но почему так?

– Становится опасно, Алиса, если хоть крохи информации попадут в неправильные руки – под ударом окажешься именно ты. Кстати, ты так и не взяла карту на расходы, да и одеждой словно побрезговала.

– На самом деле, у меня есть все своё. Но сегодня я возьму, Доминика назначила мне встречу. Думаю, получится узнать, когда она покинет Англию.

– Отлично. Исходя из отчёта криминалистической лаборатории – в доме Бриджет, так звали ту девушку, что ты представила нам как бывшую младшей дочери Баттенбергов, нашли следы тщательно отмытой крови на ковролине. Не исключено, что убила её именно Доминика, потому как только у неё был мотив. Будь с ней осторожна, Алиса, предельно осторожна.

Волнуюсь я намного больше обычного, к тому же, опаздываю к назначенному времени, мы застреваем в пробке. На мне новое платье, которое помог выбрать Оливер из кучи вещей, что были предложены для меня на спецоперацию. Он преимущественно не помогал, а донимал меня своей мужской точкой зрения, хотя, должна признать, что вкус в одежде у него в разы лучше моего. Он хотел подобрать что-то откровенное, что раздразнит Доминику, я же наоборот – хотела свести количество мыслей о сексе между нами до минимума. Выбор остановился на трикотажном платье капучинового цвета, я также выбрала под него обувь. Позволила себе такси, что делаю крайне не часто, чтобы оказаться на месте быстрее, но лондонский трафик решил все за меня.

Это ресторан с открытой кухней, где царит стойкий запах готового мяса. Вокруг шипящие мангалы, повара, суета за стойкой, но, тем не менее, здесь совершенно не душно. Оставив пальто у входа на вешалке, я направляюсь в зал, сразу же заметив Доминику за столиком с тремя бокалами вина.

– Это все для тебя? – удивляюсь я.

Она с улыбкой поднимается, чтобы отодвинуть передо мною стул. Явно рассчитывая на поцелуй, она тянется за ним, но я подставляю щеку.

– Я жду тебя уже давно. Каждый раз, как ко мне подходил официант, я заказывала по бокалу. Потом он отстал.

– Извини, это все пробки, – оправдываюсь я.

– За такое даже извиняться не стоит, видела бы ты Нью-Йоркские пробки.

– Ты была там?

– Да, кажется, в прошлом году. Я уже упоминала, что много путешествую и все повидала, – отвечает она.

– Нельзя полагать, что ты видела все, твоё сердце должно быть открыто для чего-то нового. Даже сейчас, пока мы сидим тут, на земле появляется куча новых вещей, о которых ты точно не знаешь.

– Это что-то из твоей этой психологии? Позитивное мышление, вроде. Не стоит пробовать такое на мне.

– Что с твоим настроением? – интересуюсь я.

– Оно зависит от того, как ты будешь себя вести.

Я не спала всю ночь, только около часа в своём кабинете, я много думала о работе, о Билле, о нас с Доминикой. Для меня ещё не закончилась эта ночь, поэтому мне бы очень не хотелось сейчас разговаривать с ней на какие-то серьёзные темы, а уж тем более растрачивать энергию на ссоры.

Доминика протягивает руку через стол в мою сторону, явно хочет, чтобы я вложила в неё свою. Мне очень хочется дотронуться до её фарфоровой кожи, пройтись по ней подушечками пальцев, возможно, даже поднести к лицу и нежно коснуться губами, но я оборачиваюсь по сторонам и понимаю, что при таком количестве посторонних людей мне даже просто находиться тут неуютно. Но её взгляд пугающе настойчивый, поэтому я все же кладу свою руку в её ладонь.

– Мне нравится, что ты согласилась прийти, – она начинает медленно водить круги большим пальцем на тыльной стороне моей руки.

– Дома все напряжено, ещё и работа, но я буду стараться уделять нам время.

– Почему ты этого хочешь? Между нами роман, или…

Она не договаривает до конца, к нам подходит официант, предложив меню и объяснив особенности этого заведения. Меню оказывается у меня в руках, но я все думаю над вопросом Доминики. Разобраться самой в том, как я это классифицирую, не предоставляется для меня возможным. Это всего лишь работа, временная спецоперация, так ведь? Было бы глупо, если бы я влюбилась. Да, я по-настоящему и серьёзно что-то чувствую, хоть и усиленно отталкиваю это. Ловлю себя на том, что вместо меню рассматриваю её лицо. Она сосредоточенно и внимательно изучает текст, на сегодня в качестве макияжа она выбрала черные стрелки, что только подчёркивают её интересную форму глаз и делают взгляд более хищным и опасным. Костюм на обнажённое тело идеально его облегает. На запястье часы, думаю, очень дорогие, кольцо на большом пальце я приметила ещё в первый день нашего знакомства и всегда забывала или считала неуместным из-за своего стеснения спросить её о нем. Пиджак открывает вид на идеально очерченные ключицы, и то место с россыпью родинок, ближе к груди.