Текст книги "Виват, Романовы!"

Автор книги: Анна Литаврина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Анна Литаврина
Виват, Романовы!

Жанр: Сюрреализм/Фантасмагория, Крэк, Трагикомедия, Юмор, Пародия, Стёб, Сатира.

Слоган: Сумасшедшие, но симпатичные. История обо всем.

Описание: Это шутка. Но… В чем состояла загадка одного из самых загадочных русских императоров?

А что если в глубине души Александр. ощущал себя женщиной? Все от него ждали чего-то великого. А маленький Саша просто хотел быть девочкой. И чтобы от него все отстали.

Неожиданные проблемы поиска идентичности, детские травмы, трудности отношений с родителями, и прочие развлечения в венценосном семействе.

Действующие лица и исполнители

Павел I – император Российской империи

Александр Павлович – (Александр I), старший сын, в 1 сезоне наследник престола

Константин Павлович – цесаревич, брат Александра

Мария Федоровна – императрица-мать

Граф Пален – генерал от кавалерии, один из ближайших приближённых Павла I, возглавивший заговор против него.

Елизавета Алексеевна – великая княгиня, супруга Александра

Наполеон Бонапарт – полководец, французский император, государственный деятель

Князь Куракин – друг детства Павла

Адам Чарторыжский – друг Александра, в 1 сезоне любовник Елизаветы Алексеевны

Графиня Нелидова

Император Пётр III

Императрица Екатерина

В эпизодах: Платон Зубов, Григорий Орлов, Графиня Ливен, Кутузов, полковник Саблуков, английский лорд, помощник императрицы Екатерины секретарь Безбородко, Сергей Салтыков, священник, придворные, камердинеры, слуги, мужики с домкратом, предполагаемые заговорщики, обычные прохожие и собачка Павла – шпиц Фру-Фру.

1 СЕЗОН

События 1 сезона описывают дни накануне роковой ночи 12 марта, когда в результате убийства Павла I заговорщиками императором становится его старший сын Александр.

Официальная история говорит нам, что несчастный наследник знал о заговоре, но не предполагал столь ужасного исхода для отца. И участие его ограничивалось лишь молчаливым согласием принять власть после добровольного отречения Павла. Какие мотивы двигали им? Страх за свою жизнь? Жажда власти? Тщеславие? Благородное стремление «спасти страну от безумца?»

Кто знает.

Мы не знаем. Но мы фантазируем…

Предисловие

«Властитель слабый и лукавый..» – писал о нем Пушкин.

«Истинным византийцем» – звал его Наполеон.

«Сфинксом, неразгаданный до гроба» – определил его историк Вяземский

«Сущий прельститель» – говорил об императоре Михаил Сперанский.

Австрийский дипломат Клеменс Меттерних определял характер Александра I как «странную смесь мужественных качеств с женскими слабостями», а друг юности, Адам Чарторыйский отмечал, что «благородному характеру Александра всегда была свойственна какая-то женственность, со всеми присущими ей приятными, положительными и отрицательными чертами…»

Каким же был этот противоречивый монарх, оставивший о себе больше легенд и домыслов, чем исторических фактов?

Мы уже не узнаем. Но мы фантазируем…

Итак, никакой культурной, а тем более исторической ценности сие произведение не представляет. И тем более не имеет намерения никого оскорбить.

При прочтении рекомендуется использование чувства юмора, а также чувства толерантности, немножечко буйной фантазии, так как сюжет представляет собой сценарные зарисовки, антураж обстановки, описание видов, интерьеров и физиономий предлагается оставить на воображение читателя.

Пролог

1825. Таганрог. Дом градоначальника. Круглая комната. Окна занавешены чёрной тканью. Стоит стол. Горят свечи. Александр сидит за столом. Напротив Александра сидит мужчина в чёрном. У двери стоят ещё двое мужчин в чёрном.

Александр (спокойно). Ещё раз здравствуйте, господа. Вы шли за мной от Петербурга. И я полагаю, что у вас есть веская причина проделать столь длинный путь.

Мужчина в чёрном. Вы правы, Ваше Величество. Говоря откровенно, мы идем вслед за вами довольно давно. Мы ждали подходящего момента. И места.

Александр. Да, здесь неплохая погода в это время года. Лучше, чем в Петербурге.

Мужчина в чёрном. Да, и в Петербурге подобраться к вам несколько сложнее. Много свидетелей, и потом, там ваша семья… ваша чудесная жена… Не хотелось бы совершать сие у неё на глазах.

Александр (немного помолчав). Вы сказали, что вы – декабристы… Сейчас декабрь. Вы представляете какое-то тайное сезонное движение?

Мужчина в чёрном. Александр Павлович. Мы представляем антиправительственную организацию «Союз Спасения». И мы пришли, чтобы свергнуть вас!

Александр (удивлённо). Так вы… Вы заговорщики? И это переворот? (Улыбается.) Ну что ж вы сразу не сказали, что это переворот! Я вас так ждал, господа!

Люди в чёрном переглядываются.

Александр. Я могу попросить вас представиться? Мне бы хотелось знать в лицо тех, кто хочет моего свержения.

Первый мужчина в чёрном. Михаил Павлович Бестужев-Рюмин.

Второй мужчина в чёрном. Павел Иванович Пестель.

Третий мужчина в чёрном. Сергей Иванович Муравьёв-Апостол.

Александр (обрадованно). О, а вас я знаю! Муравей-Апокалипсис! Вы были на моих генеральных собраниях в министерстве!

Муравьёв-Апостол (холодно). Жаль, что вы только и обратили внимание, что на мою фамилию.

Бестужев-Рюмин. А вот происходящее в России прошло мимо вас.

Александр. Господа, вы выглядите молодыми людьми. Позвольте поинтересоваться, сколько вам лет?

Декабристы переглядываются.

Бестужев-Рюмин. Двадцать четыре.

Муравьёв-Апостол. Двадцать восемь.

Пестель. Тридцать два.

Александр. А мне сорок семь. Хотя на самом деле уже все сорок восемь. Мимо меня, естественно, прошло более, чем мимо вас.

Пестель. Опять кривляетесь, Александр Павлович? В вашем положении это довольно неумно.

Александр. В моём положении разве это имеет значение? Раз уж вы пришли меня свергать.

Муравьёв-Апостол. Вы не удивлены?

Александр. Нет, не удивлён.

Бестужев-Рюмин. В таком случае позвольте прояснить. Мы – не заговорщики. Заговорщики – трусливые, подлые негодяи, совершающие преступление исподтишка. Бьющие врага из-за угла. Вам должна быть понятна разница. Вы с этими людьми были коротко знакомы. В юности.

Александр (грустно). Да, прошу прощения, если я вас обидел этим словом. «Декабристы» звучит красивей. Впрочем, цель одна: вы хотите моей смерти?

Пестель. Мы пришли, чтобы судить вас. Вот наши обвинения. Сергей Иванович, зачитай их государю вслух.

Муравьёв-Апостол достает из кармана свиток. Тот раскатывается до пола. Начинает читать. Александр слушает.

Муравьёв-Апостол. …И главное: вступая на престол, вы обещали дать народу Конституцию. Народ ждал двадцать пять лет. Где Конституция?

Александр. По дороге в Петербург, я надеюсь.

Пестель. Вы снова ёрничаете? Вам не стыдно? Вы обманули ожидания людей!

Александр. Возможно. И я об этом искренне сожалею. Я люблю людей.

Муравьёв-Апостол. Так вы признаёте себя виновным?

Александр. Нет.

Декабристы удивлённо переглядываются.

Пестель. Весьма внезапный ответ. Вы сказали, что сожалеете… и при этом не признаёте вины?

Александр. Перед кем?

Пестель. Перед народом.

Александр. А где здесь народ, перед которым я должен признавать её?

Бестужев-Рюмин. Мы представляем народ!

Александр. Вы? Хм. Вы трое? Вы пришли меня судить? Вы судьи? Вас на это уполномочили?

Пестель. Мы те, кто взял на себя ответственность противостоять вам!

Александр. Господа, но вы взяли как-то слишком много на себя… вам так не кажется?

Пестель. А вам? Вы – император Всероссийский! Вы ни за что ответственности нести не хотите!

Александр. Я и так ответственен уже за всё. Но прежде – перед Богом. Перед ним и буду отвечать. А перед вами, вы уж простите, нет. Я не обязан.

Пестель (разводя руками). Простите, но тогда мы вас убьём. Вынужденно.

Александр (пожимая плечами). Убивайте. Я буду очень благодарен. Вы облегчите мне задачу.

Пестель (удивлённо). Я от вас ожидал другого. Что вы покаетесь… Что вам хотя бы будет стыдно.

Александр. Нет. Мне не стыдно. Мне грустно. Я смотрю на вас и вспоминаю себя в те же годы. Я вам завидую. Я тоже был преисполнен сострадания к своей стране. Мечтал о новом мире. Где всем будет хорошо. Превыше всего ценил свободу. Я, в общем-то, ничего не знал. И ничего не сделал совсем уж оригинального. На самом деле я был плохо подготовлен. Я, к своему стыду, по-русски хуже говорил, чем по-французски. Но за что ещё мне должно быть стыдно?

Пестель. За то, что вы испортили Россию!

Александр. Послушайте, выбирайте выражения, звучит как-то пошловато! Ей-богу, она досталась мне уже… видавшей виды.

Пестель (возмущённо)* Слушать ваши юродства нет никаких сил! В этом разговоре весь вы! Вы скользкий тип! Вы не можете отвечать искренне, правдиво, честно!

Бестужев-Рюмин. Вы лицемерны, самовлюблены!

Муравьёв-Апостол. Трусливы и хитры!

Александр (вздыхая). Да, таков уж я… вот беда! Не повезло России…

Муравьёв-Апостол (резко). Вы были в греховной связи с Наполеоном Бонапартом!! Вы извращенец!

Александр. И это тоже правда. Вот тут я полностью признаю свою вину. Я, правда, не очень понимаю, в чем тут злой умысел мой был… За что должно быть стыдно? Ну да ладно. Я допустил ошибку, тут я каюсь. Я извращенец. (Подумав немного.) И вы не представляете, насколько! Я ещё и в женскую одежду люблю переодеваться.

Пестель Господи…

Александр. Да, нехорошо. Но что поделаешь… таков уж я…

Муравьёв-Апостол. О господи, бедная ваша жена!!!

Пестель. Я вижу, что вы не желаете говорить серьёзно. Это в вашем стиле – уходить от неприятных тем и проблем.(Встаёт.) Читай, Серёжа, приговор.

Муравьёв-Апостол. Ваше Величество, император Александр Павлович Романов. За совершённые вами многочисленные преступления против закона (свержение вашего отца), народа (отдали его на растерзание Аракчееву) и Бога (вступали в извращённые связи)…

Александр. Простите, что перебиваю. Поправить должен. Сам себе я адвокат. Вступил только в одну. Одна извращённая связь была. А так я вообще был до двадцати восьми лет девственником. Это так. Чтоб просто знали.

Бестужев-Рюмин (поражённо). Не может быть?! До двадцати восьми? Вообще ни с кем?

Александр. Ни разу. Только целовался. И только с женщинами. Вернее будет сказать, что они меня целовали…

Бестужев-Рюмин. Слушайте, но у вас же репутация ДонЖуана и развратника!

Александр. Слухами земля полнится. Простите, вижу, что я вас ещё и в этом разочаровал… Всё не так… но вообще мне это льстило. Потому те слухи я не стал опровергать. А так-то я не очень в этом деле. (задумчиво) Кстати, почему мы говорим стихами? Неужто здесь прячется ещё где-то Пушкин?

Бестужев-Рюмин хихикает. Получает суровый взгляд от Пестеля.

Пестель. Господа! Мы не за тем сюда пришли! Что, в конце концов, за разговоры? Вам не стыдно? Хватит заговаривать нам зубы, Александр Павлович. Мы знаем, что вы это умеете. Откровенно говоря, я тешил себя надеждой, что вы отнесётесь к нашему разговору серьёзнее. Что вы проявите мудрость и смирение.

Александр. Давайте ближе к делу. Что вы хотите? Чтобы я заплакал? Встал на колени? Молил вас о прощении? Вы перестали б сами меня уважать тогда.

Муравьёв-Апостол. Отрекитесь от престола.

Александр. Я уже отрёкся.

Пестель. В пользу брата. Это не пойдёт.

Александр. А в чью мне надо? В вашу, что ли?

Пестель. Отмените передачу власти. Провозгласите Конституцию.

Александр. Как я могу? Я уже отрёкся. Я запутался немного… Что мне надо сделать? Отречься? Или, как императору, изменить государственный строй? Тогда выходит парадокс. Вы хотите, чтобы я… отменил сам себя?

Декабристы молчат. Александр вдруг улыбается.

Александр. Постойте… Кажется, я понял, что мне сделать. Мне надо умереть. Во имя Конституции и свободы моего народа… я должен… сам себя убрать.

Александр встаёт из-за стола. Снимает куртку. Достаёт из кармана листок бумаги.

Александр. Вы позволите, я напишу письмо жене? Она хорошая.

Декабристы молчат. Александр пишет письмо. Складывает. Отдаёт.

Александр. Я готов.

Пестель. К чему?

Александр. К казни. Вы правы совершенно. Я заслужил её. (С улыбкой.) А знаете… Я не сожалею. Ни о чём. Из того, что делал. Ведь… получилось.

Пестель. Получилось?

Александр. Да. (Обводит их взглядом.) Ведь вы здесь. Вы! Вы можете меня судить… Последнее препятствие к моей идее… я сам. (Кладёт голову на стол).

Пестель (изумлённо). Что вы делаете?

Александр. Рубите голову. Я готов.

Декабристы переглядываются взволнованно.

Пестель. Нечем. Нет меча.

Муравьёв-Апостол. У меня есть сабля…

Достаёт саблю. Протягивает Пестелю.

Пестель. Почему я?

Муравьёв-Апостол. А кто? Ты старше всех из нас.

Пестель. Справедливо.

Берёт саблю. Смотрит на Александра.

Пестель. Вам не страшно?

Александр (тихо). Нет. Впрочем, если у вас есть пистолет, я попросил бы вас, чтоб вы в меня стреляли. В сердце. Из технических соображений. Если вы отрубите мне голову, её потом же надо будет в гроб как-то прикреплять. Не дай-то Бог кто заметит… расстроится.

Бестужев-Рюмин (достаёт револьвер). Вот.

Пестель берёт револьвер. Александр встаёт. Выпрямляется. Закрывает глаза.

Александр. Стреляйте.

Пестель наводит дуло на грудь Александра. Снимает с предохранителя. Взводит курок.

Пестель. Не хотите помолиться?

Александр (тихо). Я молюсь. Внутри себя. Прошу прощенья перед Богом.

Пестель стреляет.

Сцена 1

1801 год.

Будуарная комната Елизаветы Алексеевны. Александр перед зеркалом в женском парике красит губы. Елизавета Алексеевна лежит на кровати и читает книгу «Как стать счастливой, если ты – совершенство в аду».

Вбегает камердинер.

Камердинер. Ваше Высочество! Ужасные новости, вы слышали? У нас бунт!

Александр (подскакивая). Что случилось?

Камердинер. Так Его Величество приказал всех генералов и полковников, кто заслуги какие имеет, в Сибирь сослать… Скандал международный! Спасите, Христа ради, идите к батюшке, вразумите его!

Александр. Обратитесь к моему брату Константину, пожалуйста…

В соседней комнате хлопает дверь и слышен быстрый топот ног по лестнице. Камердинер разводит руками.

Александр (недовольно). Почему всегда я? Я что, самый крайний?

Елизавета Алексеевна. Саша, сходите. Заступитесь.

Александр тяжело вздыхает, в сердцах стаскивает парик, вытирает губы и идёт к двери.

Камердинер окликает у его у двери.

Камердинер. Ваше Высочество…того…

Александр. Чего?

Камердинер. Юбку бы лучше сняли… государь не одобрит.

Александр чертыхается и идёт за ширмы.

Сцена 2

Александр и камердинер приближаются к кабинету императора. Дверь приоткрыта, оттуда слышны крики.

Павел. Ты что натворил, идиот?!

Генерал. Я всего лишь выполнял указ Вашего Величества!

Павел. Я не мог такой глупости приказать! Отправить всех награждённых в Сибирь!

Генерал (пищит). Но вы ведь так сказали…

Павел. То есть это Я идиот, по-твоему, раз такое мог сказать?!

Александр останавливается возле двери. В приоткрытую дверь он видит, как Павел мутузит генерала. Тот, в свою очередь, видит Александра, в отчаянье протягивает к нему руки.

Александр. Ужас! Какая жестокость…

Генерал. А-а-а-а! Александр Павлович, спасите!

Александр. Невыносимо наблюдать такую жестокость! (Отворачивается к окну.)

Через минуту генерал выползает на четвереньках с подбитым глазом.

Александр (бросаясь к нему). Голубчик! Как вы? Сильно вас ушибли? А я как раз шёл за вас заступиться…

Генерал. Так что же вы… не зашли-то, я ж вас звал!!!

Александр. Так как же это… невоспитанно так заходить, когда вы заняты были…

Генерал уползает, Павел выходит.

Павел (недовольно). А ты что тут стоишь? Что-то хотел?

Александр (неуверенно). Да нет…

Павел. Да или нет?

Александр (ещё более неуверенно). Нет?

Павел (теряя терпение). Что нет? Не хотел?

Александр. Да… то есть нет… хотел… (в отчаяньи) Теперь не хочу.

Павел. Так и чего стоишь под дверью?

Александр. Так просто.

Павел. Боже, да чего тебе надо-то??!!

Александр. Хотел заступиться за генерала, чтоб вы его не били…

Павел. Ну? Так и чего стоял тогда, когда я его бил?! Почему не заступился??!!

Александр. Ну-у-у…

Павел (укоризненно). Эх ты! Из-за тебя человек пострадал! Иди отсюда! Чтоб глаза мои тебя не видели, дурак!!!

Александр идёт обратно в комнату. Вздыхает.

Сцена 3

Вся семья сидит за большим столом. У всех кислые физиономии. Самая кислая у Павла, сидящего во главе стола.

Все (про себя). «Он явно чем-то недоволен, значит, может наорать, а может, ещё что похуже».

Павел (думает). «Ну и лица у них… они все меня ненавидят!»

Марьфёдорна. Государь, у меня для Вас подарок…

Павел (настороженно). Право, не стоило себя утруждать.

Марьфёдорна выкатывает нечто, закрытое брезентом.

Павел (в страхе). Боже, что же это? Боюсь представить.

Марьфёдорна (радостно сдёргивает брезент, под ним оказывается каменный бюст с изображением императора). Я сделала это для вас, друг мой!

Павел (потрясённо). Боже, вы были нормальной женщиной, когда мы поженились… что с вами стало потом?

Константин (Александру на ухо). Матушка опять перестаралась…

Павел (начинает есть и вскрикивает, хватая тарелку). Это что, тарелки с МОИМ изображением?!

Марьфёдорна. Да, я специально для вас заказала.

Павел. И вы хотите сказать, что они все едят из таких?

Марьфёдорна. Конечно, это же сервиз.

Павел (с надеждой). И у них там у каждого своё изображение?

Марьфёдорна. Да нет же, Ваше!

Павел. Ну теперь хоть понятно, почему у всех такие кислые рожи и нет аппетита. Выбросьте всё это, ради Бога, мне хватает зеркала, вы издеваетесь надо мной?

Камердинер подходит к императору и что-то говорит ему на ухо.

Павел (строго, к сыновьям). Так, кто опять воткнул вилку в слугу и оторвал голову попугаю?

Константин быстро пинает брата и с криком «Это Саша!» убегает из-за стола.

Александр (потирая колено). Это не я, отец!

Павел (нетерпеливо). Ладно, потом разберёмся… (Куракину.) Александр Борисович, нам грозит война с Наполеоном, как у нас с деньгами?

Куракин. Увы, денег в казне совсем мало…

Павел. И куда же они делись?

Куракин (спокойно). Так я взял.

Павел (опешив). Как взял?

Куракин. Так вам на подарок… помните, в прошлом месяце я у себя в Надеждино открывал памятник? А до этого вы изволили пожаловать еще… много чего… Я уж не упомню всего.

Павел (с отчаянием своему камергеру). Вы знаете, какой я человек, но вы видите… что это за люди?! Только так их можно сдержать… и их ещё так много… не уследишь за каждым! Это все моя жена… я на пятом хотел остановиться… теперь вместо десяти идиотов тут двадцать сидит.

Отбрасывает стул, швыряет на пол тарелку и выходит.

Александр (Куракину). Александр Борисович, и где вы такие ткани для одежды берёте… можно потрогать?

Куракин (как ни в чём не бывало). Я тебе пришлю образец…

Елизавета Алексеевна (открывая снова книгу). Это всё Ваша матушка… нормально сначала сидели.

Александр (тяжело вздыхая). Он теперь почти всегда такой. Ему всё не нравится, кто бы что ни делал. Но попробуй только чего-то не сделать вовремя… будет ещё хуже!

Куракин. Как по мне, так лучше ничего и не делать… не испытывать, так сказать, судьбу. Авось пронесёт…

Сцена 4

Покои императора Павла. Павел играет в шахматы с графом фон Паленом.

Павел (грустно вздыхая). Ах, знаете, я ужасно устал от всего… тяжело быть императором, ужасно тяжело! Столько забот с утра до вечера!

Роняет шахматную фигуру, наклоняется поднять.

Пален (поглядывая на него). Так может быть, вам отдохнуть, Ваше Величество?

Павел (берёт стакан с чаем). Да наотдыхался уже… 35 лет! Надо дела делать…(подносит чай ко рту) Даже пить не хочу! (Смотрит на шахматную доску и радостно произносит.) Вам шах и мат! Опять проиграли!

Пален тяжело вздыхает.

Павел. Признаюсь только вам… иногда так хочется всё бросить, взять Кутайсова в оруженосцы, сесть на лошадь и поехать… куда угодно, лишь бы подальше отсюда… но что с Россией? Как она без меня? На кого её оставить?

Встаёт из-за стола и начинает ходить по комнате. Пален встаёт и ходит за ним.

Павел. У меня двое взрослых сыновей, но как оставить на них? Один – тиран и садист, третирует всех, кто у него в подчинении, подвержен ярости и загубит Россию в считанные дни. А второй вообще… витает в облаках и воображает себя женщиной…

Пален (от неожиданности роняя верёвку и быстро пряча её в карман). КАК?! Откуда вам это известно про Александра?

Павел. Хоть я его почти не воспитывал, но он же мой сын… я всё чувствую, что с ним происходит… отцовское сердце не обманешь.

Пален. И как вы к этому относитесь?!

Павел. Ну, на всё божья воля… грустно, конечно, у меня и так пять дочерей… но вы же меня знаете… свобода личности – превыше всего.

Ходит по комнате, Пален ходит за ним. Достаёт из-за угла спрятанный молоток. Примеривается к затылку.

Павел. А ещё сегодня утром, смотрите, что мне прислали! (достаёт из кармана записку. На записке одна фраза: «Твой враг рядом с тобой». Достаёт вторую, на листе изображён карандашом портрет человека – вылитый Пален)

Павел. Вот, видите! Против меня что-то замышляют! А главное… какое знакомое лицо, вы не находите?

Пален (нервно улыбаясь). Да???

Павел (отдавая ему записку). Поручаю вам расследовать это дело как начальнику полиции. (смотрит на молоток в его руке) А зачем вам молоток, голубчик?

Пален (замирает на мгновение, потом стучит по двери). Так это… Ваше Величество… надо бы заколотить дверь в комнату к Марьфёдорне.

Павел. Зачем?

Пален. Ну как зачем… чтобы она не могла ворваться к вам… внезапно… ночью… мало ли что ей взбредёт в голову… она женщина непредсказуемая, неуправляемая, легко отдаётся порыву…

Павел (в ужасе). Вы правы! Давайте скорее заколотим, чтобы она не вошла ко мне!

Заколачивают дверь. Павел смотрит на Палена вдруг с подозрением. Тот напрягается.

Павел. Хм… а что это у вас за пуговицы такие на лацканах?

Пален. Пуговицы? Какие пуговицы?

Павел (подозрительно и сурово). А не такие… как на отворотах камзола… другой формы.

Пален. Ах это… Сейчас так носят, величество.

Павел (в шоке). Кто носит?!

Пален. Да все, вся Россия.

Павел. Безобразие!!! Я так и знал, предчувствие меня не обмануло! (замирает) И что, у великих князей так же?

Пален (растерянно). Ну да…

Павел. Ах, негодяи! Ну я сейчас им устрою всем! А ну-ка! Немедленно идёмте со мной! (Хватает Палена за руку и тащит.)

Пален. Куда мы?

Павел. Как куда? Перешивать пуговицы, конечно!

Пален (замирая на секунду перед выходом, себе под нос). Так значит, великий князь Александр воображает, что может стать женщиной… хм. Этим надо воспользоваться.

Уходят.