Текст книги "Путь к себе (СИ)"
Автор книги: Анна Летняя
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)
– Спасибо. Ты в очередной раз помогаешь мне, переступая через мои ошибки, пока я в них увязаю, как в паутине.
– Я уже привык к этому, и мне нравится поправлять тебя. Играя роль поводыря в этом не простом, таком сложном для тебя мире, – он провел рукой по моим волосам, спускавшимся аж до поясницы. – Обращайся, есть потребуется. И помни про бумаги. В них сокрыто слишком много тайн.
Вспомнив об очень важной детали, сразу выпалила свое требование. Как врач, он сможет мне помочь, разъяснив кое-какие моменты.
– Я хочу браслет о непригодности для интимных отношений. Временный, конечно.
Лэф вытаращил глаза, и я только сейчас увидела, что его зрачки в моменты удивления бледнеют, а не как у нас, сужаются.
– Его получить не просто. Я не могу просто подарить его тебе, как салфетку. Первое же сканирование чипа найдет несоответствие. Браслет это медицинский документ. Его визуализация.
– Я знаю. Уже изучила щекотливый момент, – отмахнувшись от его слов, я облегченно выдохнула. Раз не отрицает такой возможности, значит, можно попытаться выторговать и у других мой безопасный билетик. – Хочу временную стерильность сроком на один год, браслет, что идет с ним в комплекте, и продать изъятые яйцеклетки вам. Я смогу уговорить на это представителя клиники?
– Если изначально поведешь себя, как привыкла в прошлом. Проси больше, напирай, обосновывай, и все может получится. Но сразу обговори все сроки и потребуй документальное полное сопровождение.
За вчерашний день я узнала слишком много, в том числе получила данные для шантажа тех, кто допустил ошибку сразу в нескольких местах вергенского полного договора. Порой именно в таких подробных бумагах проскальзывает возможность ускользнуть от исполнения договора или заявить о несоблюдении его другой стороной. О моих нарушенных правах.
– Хорошо. Значит, буду вести себя, как привыкла, и не оставлять даже крошечной надежды ускользнуть, – посмотрев в глаза доктора Эрено, я улыбнулась и расправила плечи, как привыкла в прошлом.
Сейчас, в новом теле, я казалась милее, но безопаснее. Хватит идти по указанному посторонними пути. Пора становиться прежней Алиной Семириади, со всеми ее недостатками и достоинствами. Пусть и в новой, более привлекательной упаковке.
* * *
– Вы не передали подписанные бумаги, почему? – первым делом спросил у меня вошедший в палату вареец.
Черная кожа, клюв вместо носа, узкая расщелина вместо рта. Руки с когтями и удлиненные ноги со стопами, как минимум пятидесятого размера. Хищный профиль и неожиданно неуверенный взгляд. Третий представитель инопланетной расы был красочнее прошлых двух. Определенно.
– Во-первых, здравствуйте, юноша. Для моего возраста, который я приняла и осознала, вы именно юноша, и в этом меня не переубедить, – я села, отложив прейд, и спустила ноги на пол. – А во-вторых, на каком основании вы что-либо требуете у меня, не оплатив оказанные мной услуги? Если, конечно, вы именно представитель компании, которого я уже достаточно долго жду с момента моего пробуждения.
– Вам перевели деньги за ваше прошлое тело, – вскинув голову, заявил вареец. Однако, страх теперь заставил его идти медленнее.
– Да, я не отрицаю, но сейчас говорю о изъятых без моего согласия яйцеклетках. По вашим, а теперь и моим законам, только я и мои кровные родственники первого и второго порядка могли разрешить вам подобное. И подпись моего мужа, которой вы прикрываете ваше преступление, не действительна. Мы не дети одних родители. У нас нет общих аллелей ДНК. А на момент согласия, он уже вступил в новый брак и, следовательно, потерял право говорить от моего имени.
– Вам отплатят эту процедуру по текущему курсу.
– Нет. До момента оплаты, я хочу подробный отчет, куда пошла каждая клетка. И если она не была отдана в дар бездетной паре, а продана или использовалась в вашей лаборатории для исследований, то мне полагается процент от той прибыли что получила ваша компания впоследствии. Включая органы, выращенные из получившегося тела. И это ваш закон, господин представитель компании.
– Я подам заявку, но на подготовку отчета и полного расчета потребуется время. Минимум пара лет, – он явно с кем-то связался по его чипу, и только получив ответ, произнес слова безропотного согласия.
– Я подожду. Благодаря вашей честности я смогла приобрести гражданство. И за подобное я вам говорю спасибо, – улыбнулась я, как можно добродушнее. На тренировку мимики я потратила пять часов, и все ради поднятия самооценки. – Однако, именно из-за вашей клиники и вергенов в частности, я едва не стала хешером.
– Из-за нас?
– Конечно! У меня есть письмо мужа, которое может стать отличным прецедентом для подачи в высший суд объединенных галактик. В прошлом я была достаточно богата, и вы не имели права отказывать моему супругу в желании сохранить для меня некоторую сумму. Как думаете, оставь мне он хоть сто единиц текущих средств, положив их на счет под два процента годовых, на какую сумму я могла бы рассчитывать сейчас? А если изначальная сумма исчислялась в десятках тысяч?
– Это шантаж? – насторожился он.
– Нет, что вы. Это рассуждения, а шантаж я начну сейчас. Если вы не хотите, чтобы я отсудила у вас эту клинику целиком, поделившись подробностями вот этих бумаг… – Я указала на пачку документов, и он побледнел. Кажется, я не все огрехи нашла. Жаль… – Дополнив выдержками из письма супруга, и объединившись с теми зубастыми законниками, что следили за исполнением контракта, я ведь могу и большего достигнуть. В ваших интересах пойти мне навстречу и ускорить ваши процедуры. У меня может закончиться терпение.
– Я не решаю, кому и сколько платить, – сокрушенно покачал он головой.
– Я это прекрасно понимаю. Но еще я помню, что мои подчиненные не были глухонемыми. Они рассказывали мне о всех нестандартных случаях, и именно я решала, как поступить. Вот и вам советую не молчать, а донести до вашего руководства, что я зла на них достаточно сильно. Ошибки их предшественников лишили меня моей земли. Не клочка в пару метров, на которые в вашем времени я буду копить неизвестно сколько лет, отказываясь от всего на свете и живя на ваших инъекциях вместо нормальной еды, по которой скучаю. У меня было нескольких гектаров плодородной почвы и прибыльное семейное дело, даже после вашего прилета. Да, мой муж заключил новый брак, но он бы не бросил меня, поспеши вы с моим воскрешением. Вы взвалили на себя исполнение контракта, сути которого не понимали до конца. И кто я теперь? Что у меня есть, кроме этого смазливого лица, зачатков таланта и гражданства на черти где висящей станции? Даже не планете.
– Вы обвиняете нас в своих лишения? Мы подарили вам второй шанс на жизнь! – возмутился вареец.
– Нет! – оборвала я его слова, повысив голос. – За этот шанс я заплатила из заработанных мною денег. Я его купила, и любой суд это подтвердит. Возможно, я даже смогу доказать, что я оплатила свою новую жизнь дважды. И второй раз своим телом, которое вы изъяли без моего согласия. Средства за него – приятный бонус, а настоящую сумму, которую вы получили, я бы еще пересчитала по текущему курсу, более высокому. Но не стану этого делать. Пока не стану.
– Вы явно переоцениваете себя, – тяжко вздохнул он, скривившись.
– Может быть, но пусть об этом судит общество, к помощи которого я обращусь, если вы будете тянуть время и отказывать мне в ответе на вполне обоснованные требования. Ожидайте резонанс в обществе и то, что я не откажусь от помощи более сведущих в этих вопросах личностей. Да, возможно, мы проиграем в итоге. Я не отрицаю такого исхода. Конечно, иск будет удовлетворен частично, но и этого нам всем хватит на долгую и безбедную жизнь. И цена вашей клиники, со всеми ее отделениями, может не покрыть таких финансовых расходов. Что поделать, – я пожала плечами. – Как в мое время говорили – не мы такие, жизнь такая. К тому же, моя земля дороже будет стоить.
– Что вы хотите, чтобы я выторговал для вас у моего руководства? Говорите прямо и хватит меня запугивать.
– Я продам вам двенадцать яйцеклеток, которые мне оплатят не как бросовый товар. А заплатят именно столько, сколько стоят они из этого нового и почти идеального тела. Также я получу минимум сорок процентов от той цены, по которой вы перепродадите их далейцам. Не делайте столь удивленное лицо. Я потратила время на доскональное изучение текущего вопроса. Раса далейцев нуждается в детях, как в воздухе, и именно им вы их продаете, наживаясь на нуждающихся в средствах девушках. Думаю, момент, где я намекаю на огласку и этой тайны, мы пропустим.
– Учту, что и это вы прознали, еще бы понять, как, – хмыкнул так и не представившийся мне мужчина.
– Вы расщедрились для меня на один из самых дорогих чипов. Он подключается к любой сети, включая вашу собственную. Если бы вы жили в мое время, то любой провизор рассказал, как важно не пихать все доходы в одну отчетность. Если хотите продвинуться по службе, отыщите в архивах моего не особо развитого мира, все грани понятия “идти по хлебным крошкам”. В каких контекстах оно употреблялось и когда к нему прибегали. У вас просто ужасная система безопасности. Станьте ее начальником, если хватит таланта для этого.
Он молча кивнул, и его глаза затуманились. Мужчина явно проверял мои слова о плохой системе безопасности. Честно говоря, мне и взламывать ничего самой не пришлось. Чип сам нашел лазейку и принялся снабжать меня, как пресловутый гугл, информацией. Я даже не сразу поняла, что нечто подобное не может располагаться в общем доступе. И ближе к утру поняла, что это внутренняя информация клиники, а не простая поисковая система.
– Значит, самая высокая цена и процент от продажи. Как я понимаю, самое быстрое рассмотрение этого вопроса. Это все? – хмурый вареец выглядел теперь менее испуганным и более усталым.
– Да. Помните, что я не стала затевать разборки, отпустив ситуацию, когда станете обосновывать необходимость пойти мне на встречу, – нарочито рассматривая идеальные ногти, я перевела взгляд на собеседника.
– Кстати, почему вы не пойдете до конца? Вы теперь живы, и можете требовать вернуть вам землю, что бы сейчас на ней не находилось.
– Я просто не хочу возвращаться туда, где потеряла время первой жизни, – искренне ответила я.
Об этом я уже думала. В первые дни, пока ревела от осознания своих не радужных перспектив.
– Землей нужно не просто владеть. Ей требуется отдавать очень много времени, которое вновь лишит меня нормальной семьи. В моих планах начать все в другом месте и иначе поступить в этот раз.
– Спасибо за разъяснение. Пусть и туманно, но ваши цели я разглядел. Могу я забрать бумаги и подготовить их в ином свете, после согласования с начальством? Все оговоренное нужно записать и заверить, наконец, подписями.
– Конечно. Я также разрешаю вам использовать запись сегодняшнего дня, сделанного в этой палате, как доказательство моих серьезных намерений. Только его, – папку я передала без сожалений.
– Спасибо и на этом, – попрощавшись, он ушел, не забыв свою странную бумагу.
Из угла вышла Сорта, ее глаза сияли радостью за одержанную мной крошечную победу.
– Алина, вы были очень убедительны. Словно, и правда, пошли бы против клиники и вергенов в целом.
– А почему я не могла так поступить? У меня есть уверенность в своих правах, данных мне вергенами. Есть претензии к ним, как к тем, кто не защитил меня и отступил от своих же законов. Хочешь, я назову тебе их полный список?
– Нет, я верю, что они, и правда, должны были более тщательнее читать ваш договор, беря на себя обязательства. Не имели права отказывать в составлении завещания на ваше имя, пусть и с открытыми датами вступления и окончания. Прецеденты подобного хоть и редки, но на планетах вергенов имели место. Так почему не стали настаивать? За девятьсот лет ваши наследники приумножили состояние, а значит, вы имеете право все вернуть себе, объявив себя вновь живой.
– И стать для них врагом, если не настоящим проклятьем множества неповинных в проступке вергенских детей? Нет, спасибо. Все мои претензии относятся лишь к владельцам клиники, работавшим явно не в полную силу. Лучше я удовлетворюсь меньшим, и уйду, вернее, улечу подальше от прошлого. Карающие меры я придержу на крайний случай.
– Как пожелаете, – смирилась с моим выбором Сорта. Она его явно не одобряла и не понимала, но решила не вмешиваться. – А теперь давайте займемся вашими руками и телом. Сперва растяжка для всего тела, а потом приступим к разработке мелкой моторики. У нас очень мало времени, не расслабляйтесь.
Подняв меня, Сорта принялась выдавать упражнения с перерывами буквально на пару минут, чтобы я могла перевести дыхание. Потом, после ужина из шприца и кружки витаминного сока, моя требовательная сиделка заставила меня рисовать пальцами на проекции. Пока еще самые простые фигуры и предметы. Домик, дерево, кораблик, котенок, тучка, солнышко, река. Почувствовав себя маленькой девочкой, я посмеивалась над собой. Вот я опять в старшей группе детского сада, и путь до настоящего художника очень далек.
Может быть, я ошиблась, когда решила убежать? Общественное мнение сейчас, как и когда-то, влияет на бизнес, будь он в загребущих лапках вергенов или людей. Из страха потерять свою нишу в бизнесе они откупятся от меня всем, что я у них попрошу. Но кто сможет гарантировать, что они не убрали бы меня быстрее, испугавшись, что я смогу повторить свою попытку шантажа? Пусть лучше они получат свои документы с заверением моей благосклонности и принятием полностью выполненного договора.
Проси больше и получай свое. Вот мой принцип ведения бизнеса. Моя справедливость. Новое тело полностью здорово, и его двенадцать яйцеклеток подарят шанс на детей дюжине далейцев. У них плохо с рождаемостью, и они не мелочатся, покупая клетки везде, где представится шанс.
А мои требования пересчитать, сколько они заработали на моих не рожденных детях… Не верю я, что многие из них вообще родились. Пустили ли они их на органы или на медицинские исследования, сути не меняет. Я не рассчитываю озолотиться, но для подушки безопасности средств должно хватить. Через два года я могу стать бомжом, и тогда любая копейка мне пригодиться.
Тяжко вздохнув, я принялась рисовать новогоднюю ветку празднично наряженной ели. Хотелось постараться и прочертить ноготком каждую иголочку, пусть пока и корявую. Повторяя, как мантру, что все в моих руках, я не сдавалась.
Через неделю на мой счет перечислили средства, которых должно хватить на съем комнатушки сроком на один местный месяц и на два месяца нормального питания.
Скрепя сердце, я принялась подыскивать койку с ящиком для хранения пожитков, отпустив мечту жить без соседства сотни-другой местных работяг. Браслет, вживленный в правую руку, станет моей защитой. Никто не сможет понять, от чего я лечилась, и не заразна ли я для возможных любовников.
Мне придется очень жестко экономить с самого момента выписки из клиники. С самых первых секунд.
Глава 5
Глава 5
– Алина Юрьевна, доброго утра. Я к вам сегодня не с пустыми руками. Вам просили передать подарок от руководства клиники, – посмеиваясь, протянул мне объемную коробку доктор, одновременно отключая мою игру с рисованием.
– От кого именно? Пока у меня нет идей, за какие мои слова такая щедрость от ваших работодателей. Может, она вообще опасна для меня. На яды проверяли? – Спросила я, поддерживая веселый тон доктора.
– Удивлю тебя еще раз, она от того вредного проверяющего, что приезжал за документами. Ну же, открывай скорее, я сгораю от любопытства. Вареец-юнец, пусть и ставленник своих родителей, мозгами обладает.
С подобным уточнением было проще поверить в признательность одного конкретного инопланетника. Может быть, и правда, мои слова помогли его продвижению по службе. А может, это попытка заискивания перед той, кто слишком много знает. Не очень дальновидно с его стороны, но что можно взять с юнцов очень честной расы, к которой относились варейцы.
Вскрыв коробку, я увидела внутри пачку бумаги, карандаши, краски, кисти и перчатки. Все бы ничего, но предметы были из последнего поколения гаджетов. С почти бесконечным составом и с более чем миллионом оттенков. Каждый лист пласт-бумаги был многоразовый, с функцией памяти, копирования и переноса. Увеличивать размер нарисованного можно в десятки раз, и при таком зуме разглядывать десятые доли миллиметра, исправив на них то, что не нравится. Подобная техника здесь – это еще не предел. Не максимум.
– Вот это я понимаю, подарок, – восхитился Лэф. – Потянет на огромную сумму, если решишься его продать.
Предложение было не лишено смысла, однако, я не сомневалась, что смогу купить такой набор в будущем, если откажусь сейчас. Моя корысть боролась с прагматичностью, и последняя победила.
– Нет. Не буду продавать. Сама я себе не позволю подобную роскошь еще долгое время. Мне жадность не позволит подобные траты. А тренироваться в этих перчатках я смогу быстро и в любом месте. Хоть во время полета до станции.
Когда я попыталась запихнуть руку в перчатку, то обнаружила в правой из них очки – последнюю деталь для работы в новой виртуальной реальности. Теперь хоть ночью, хоть во время перерыва можно разрабатывать руки и талант.
– Ну, хорошо. Понимаю тебя. Однако, подарок, и правда, очень недешевый. Мой будет куда проще. Погоди.
Встав с моей кровати, он вышел, но вскоре вернулся с новой коробкой. Большей по размеру, чем первая.
– Здесь пара нижних костюмов, и три более широких для носки вместо одежды, как верхней, так и рабочей. Еще тут капсулы с питательными материалами на пять месяцев, с учетом привыкания. В рекомендации укажу дозировки и показания чипа, при которых стоит увеличивать дозу. Заботься о себе и своем теле. Начинай есть понемногу простую питательную массу, не увлекайся редкостями и экзотикой. Они не всегда совместимы с твоей природой. Механизм очищения, конечно сработает, но не рискуй из интереса к инопланетным диковинкам.
– Спасибо, доктор Эрено, вы спасаете меня от огромных трат, – искренне поблагодарила я, понимая, что теперь смогу снимать два месяца ту койку с ящиком для имущества, на которую наметилась.
– Знаю. Но продолжу наставлять, пока у нас есть еще время, – он покачал головой, и улыбка на его губах погасла. – Все пайки, что тебе будут давать в полете, собирай. Они пригодятся на будущее и помогут прилично сэкономить. Вся еда, что тебе полагается, тобой уже оплачена. Это не подарки. Не ваши комплименты от повара. Не хочешь есть сегодня, отложи на будущее. Питательные пайки не меняют вкуса, запаха и цвета, сколько бы не пролежали. Хоть несколько лет. Не раздавай их, пока не сможешь купить вместо каждого по коробке взамен.
– Я умею считать деньги, можешь не стращать меня голодом. Все эти риски я уже представляю себе, и даже успела пореветь по этому поводу. Теперь смогу представить, как опасно разбрасываться даже крохами и комплиментами от повара.
– Нет, не умеешь, – разочарованно покачал головой Лэф. – По крайней мере, не так, как это привыкли делать мы в нашем времени. Ты знаешь, как оперировать большими суммами, а не копейками. Живи впроголодь, питаясь витаминным напитком и этими капсулами, и не траться на воду или вещи. Чем их больше, тем более желанная ты добыча. Может не убьют, но ограбят точно. Я знаю, что ты планируешь жить в коробке, так мы называем на нашей станции койки с решетками вместо шторок. Не храни там все это. Пусть у тебя с собой будет постоянно перчатка с очками. Используй ее, лишь закрывшись от всех. В ящике держи вещи и дозы на неделю. Остальное положи в ячейку у охраны станции. Они берут меньше банков, но украсть у них намного сложнее.
– Хорошо, у меня не особо много информации о реальном положении дел за пределами больницы. Что еще? Мне действительно важна твоя помощь.
– Что еще…
Доктор растрепал волосы, почесав шишечки на затылке. Звук был такой, словно ногтями скребут по рогам большого парнокопытного. Он тяжко вздохнул:
– Много всяких мелочей. Общайся с работодателями, но не заключай долгих договоров. Недельные, а лучше двух недельные – для клининга самое то. Не дольше. Иначе ты не сможешь уйти от недобросовестного работодателя, если того потребуют обстоятельства. Пусть они за тебя постоянно думают и тревожатся, не уйдешь ли ты от них, если сможешь найти более выгодные условия труда. Но ты должна быть старательной и очень милой. Пусть они за тебя держатся, а ты работай так, словно тебе это нравится. Приучи себя думать о том, что это твой собственный путь, и на данный момент он единственный. Ты его выбрала здесь, в этих стенах, сама. Тебя на него не толкали, не убеждали стать уборщицей. Ты это понимаешь?
– Да. Но это будет не просто. Я не могу мгновенно перестроиться, позабыв прошлое, столь тщательно вами восстановленное. Думаю, пройдет немало времени, прежде чем я смогу принять новое время полностью. Столь долго в клинике вы меня продержать не сможете. Да и какой смысл жить в тепличных условиях?
– Но ты и не стала бороться за свои нарушенные права. Имела права и не стала их отстаивать до конца. А значит, выбрала драить за другими полы. Ты же понимаешь мои слова целиком, не частично? – с невеселой и даже осуждающей улыбкой пожурил меня мой всепонимающий доктор.
– Доктор Лэф, я взвесила риски и посчитала свои шансы на безоговорочную победу. Представила, как отнесутся ко мне наследники той земли, которую, конечно же, никто бы не смог оставить в изначальном виде за прошедшие века. После подобного я легко выбрала курс. Драить полы я буду с улыбкой и, если потребуется, напевая задорную песенку. Я справлюсь. Но не стану врагом для тех, кто успел построить дома на моей бывшей земле. Не стану их врагом. Нет.
– Очень надеюсь на то, что ты правильно сейчас поступаешь. На самом деле меня подобное тревожит. Сам твой полет без чей-то помощи и поддержки, – покачав головой, он выдохнул, постарался взять себя в руки. – Тебе предстоит долго лететь в огромной металлической коробке вместе с кучей иначе выглядящих существ. Наблюдай за ними, читай в сети, и помалкивай. Не касайся никого руками и не разговаривай ни с кем.
– Это так важно?
– Да. То, что для тебя простая приветливость, для некоторых рас признание в любви или предложение себя в дар. Пока не закрепишься на станции, подтвердив свое гражданство, будь тенью себя прежней. Настоящей Алины Юрьевне сейчас лучше начать обучаться нашему быту. И делать это очень быстро.
– Крайне важно, – кивнув, я постаралась свести все в шутку, пока опять не разревелась от страха и неопределенности. – Я согласна. Алина Юрьевна тебя услышала и поняла. Ни с кем не говорить, никого не касаться. Доктор, я смогу справиться с вашим миром. Вы еще будете мной гордиться.
– Очень на это рассчитываю. Ведь ты обещала подарить картину. И я хочу одну из самых удачных, а не первую попавшуюся, – Лэф старался шутить, и это у него получалось не особо лучше моего.
В мои планы входило отыскать самого безобидного путешественника. Возможно, семью, уверенно смотрящую на окружающих. А потом, прицепившись к ним хвостиком, передвигаться по кораблю. Думаю, что в отсеке на двести коек-коробочек найдется такая компания. Они должны быть гражданами со стажем, а значит, есть шанс, что меня не тронут по аналогии с ними. Конечно, мое собственное гражданство активировано, но пока не закреплено.
Отбросив сомнения, я опять улыбнулась собеседнику.
– Ну, теперь, когда слишком впечатлительный мужчина расщедрился на очень нужный мне подарок, я смогу тренироваться постоянно. Может, и времени на обучение потребуется на порядок меньше. Пара-тройка лет, а не десятилетия.
– Именно. Осваивай тело и складывай постепенно вещи, – указав на коробку, подаренную им, сказал доктор. – Тут есть удобный походный рюкзак. Не новый, но проверенный и спасавший меня множество раз. Новый дарить опасно, он привлечет к тебе слишком много внимания. Как и эти волосы. Слишком красивые и длинные. Сорта, сделайте с ними что-нибудь.
– Конечно, доктор, – мгновенно отозвалась сиделка. – Раз сегодня день подарков, я тоже преподнесу кое-что. Пусть в моих распоряжениях нет лишних средств, но я в силах помочь с работой. Вернее, с ее последствиями.
– Я не знаю, что сказать, – растерялась я.
Небогатая сиделка, и та готова мне что-то подарить. И ведь она это делает не из-за своих обязанностей, а от чистого сердца.
– Ты не должна, Сорта.
– Но я хочу. Труд уборщицы, это не только сложно, но и сопряжено с потоотделением, – она протянула мне коробочку с металлическими шариками. – Это ионный душ, и его силы хватит, чтобы ты очистила разом и тело, и одежду, что на тебе. На станциях и планетоидах с водой дела обстоят плохо.
– Она права. Нет ни прачечных, ни привычных тебе ванных комнат. Бери и помалкивай, иначе твоих средств не хватит на сухую стирку и собственную очистку. Ты должна быть красивой и приятно пахнущей при любых обстоятельствах.
– Спасибо за поддержку, доктор Лэф, – улыбнулась Сорта, продемонстрировав свои острые зубки. – Второй шарик имеет косметическое назначение. Прокручивай его в руках, нанося, как крем, на кожу, причем его можно наносить и на тело, и на лицо. Третий шарик может заживлять мелкие ссадины, мозоли и потертости. Опять же, зажимаешь в ладонях или прижимаешь к месту, где нужна помощь, и ждешь секунд десять.
– А четвертый, как я понимаю, это духи? – спросил доктор, усмехнувшись. – Давай я уберу из него приятный аромат и заполню антисептиком. Так будет намного полезнее. Работа ведь разная бывает, и чистотой она будет сверкать, когда ты с ней закончишь.
– Конечно, она хочет! Духов там немного, ведь набор и ко мне попал не новым. Подарила одна из прошлых опекаемых, пару лет назад. Она же подарила на свою выписку более новый, а этот просто стоял долгое время без дела. Вам он будет полезнее, чем мне. Ведь к моим услугам каждый раз либо клиника с ее средствами, либо дом очередного заказчика.
– Раз возражений нет, тогда я на время заберу его и заполню все картриджи под завязку, – удовлетворено кивнул самириц, забирая себе коробочку с шариками. – У меня есть кое-какие знакомые. Они смогут не повредить и наладить их работу. Будут как новенькие.
Никогда не думала, что душ будет заключен не в прохладных или обжигающих струях, а в шарике, размером с мячик для пинг-понга.
– Спасибо. Вы столько для меня делаете.
– Алина Юрьевна, все это мы делаем не бескорыстно, – рассмеялся прохвост-доктор. – Когда ты станешь знаменитой, ты сможешь отблагодарить нас. И мы подождем этого времени. Нам некуда спешить.
– Вы чудесная подопечная. Не возмущаетесь, не требуете ничего, не спорите со мной. С вами я отдыхаю, а не работаю на износ. Поверьте, у меня большой опыт, и он редко такой положительный, как с вами.
– Я обязательно отплачу вам за вашу помощь, – уверенно сообщила я, и обняла сперва Сорту, а за ней и улыбающегося доктора.
Они оба стали для первыми помощниками в новом, достаточно страшном мире. Ради них стоит постараться выбиться вперед, хоть это не будет легко. Скорее, совсем не просто.
Покидая стены клиники через неделю, я была уверена в своих силах. На подъеме распрощалась со всем знакомым персоналом клиники, и в ожидании великих свершений, отбыла в космопорт на оплаченном доктором такси. Я прошла на борт корабля, что должен доставить меня на мою станцию и верила, что все будет хорошо.
Однако, через три дня на моих глазах изнасиловали и убили девочку-хешерку. Охрана корабля прибыла на вызов, но лишь переправила остывающее, изломанное тело на нижние уровни, и пригнала робота-уборщика затереть кровь со стен и пола. Ее же убийца получил штраф. Незначительный штраф за убийство! Немыслимо. Его оштрафовали даже не за само убийство, а за то, что он посмел убить пассажирку, оплатившую половину суммы билета своим будущим трудом на корабле. Именно на эту часть недополученной стоимости билет убийце и выписали штраф. Ее насильники, в количестве пяти разных инопланетников, и вовсе не обязаны были отвечать за свои действия. По шепоткам, звучавшим со всех сторон, она сама виновата, что отправилась на столь опасное и далекое путешествие, не накопив на гражданство. А раз так, то ее судьба оказалась в руках всевышних сил, стоило ей вступить на борт. Ей и так повезло, что она долетела столь далеко без происшествий.
Именно в тот момент мне стало по-настоящему страшно. На ее месте могла оказаться я сама, если бы не купила баснословно дорогое для меня гражданство. Пожалей я средств тогда, не факт, что смогла бы долететь, да и не искал бы меня никто во всех известных галактиках.
Новая жизнь меня явно не собиралась баловать приятными сюрпризами и радостными впечатлениями. Крики несчастной еще долго звучали в моих ушах. Ведь именно я пошла на них, и оказалась прижата к стене, стоило приметившему меня насильнику протянуть ко мне руку. Его самого не система не спасла. Как животное, отведавшее крови, обросший шерстью представитель закиров уже не был простым гражданином. А может, он и вообще им не был. Такой же хешер, как и несчастная, он отличался лишь тем, что у него были дружки. Мерзавцы, как и он сам. Закон не запрещает подобную дикость по отношениям к хешерам. Он просто не учитывает отбросы галактики.
Перепугавшись не на шутку, я стала передвигаться по кораблю по строгому графику, следуя за семьей с детьми и гражданством, о чем свидетельствовали пометки, выдаваемые их чипами при получении еды из автоматов и при использовании санитарного блока для привилегированных. Для граждан с настоящих планет. Я, к примеру, в него доступа не имела. Пользовалась более простым.
Путь семьи проходил к пищевому аппарату не реже пяти раз в сутки. Но я не испытывала судьбу так часто. Мне хватало двух прогулок за едой и одного по нужде. А дети, они нетерпеливые и громкие по своей природе. Они часто просятся пройтись, перекусить, выйти в туалет и в еще с десяток мест, так что я не страдала, выжидая удобный случай. Просто внимательно слушала окружающих и выбирала подходящий момент.
В остальное время я ложилась на полку, закрывалась титановыми шторами и рисовала, используя перчатки и очки.
Массу впечатлений в моей душе вызвала и моя койка. При звучании этого слова, у меня в голове всплывало сразу два образа. Первый был из фильмов моего времени и выглядел как своеобразная кровать с жестким матрасом. А второй образ подкидывал чип, заработав после перенастройки на полную катушку и обучая меня в постоянном режиме. Сейчас койки выглядели как металлические коробы, закрепленные один над другим по три в ряд.
В койку можно было забраться, как в своеобразную полку для книг со сдвижными створками. Спрятаться от всех, плотно пристегнуться ремнями безопасности и заниматься своими делами. Звуки скрадывались, но не пропадали полностью. Выходило подобие уединения в этом муравейнике с необычными существами.
