Текст книги "Путь к себе (СИ)"

Автор книги: Анна Летняя

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

– Спасибо, – я улыбнулась. – Как скоро я смогу попросить активировать или обновить чип? Не помешает это моему выздоровлению?

– Напротив! Чип ускорит все процессы, а действия сейчас проходят безболезненно. Еще вы можете подумать над тем, что бы вы хотели освоить. Может, у вас раньше была мечта, но исполнить ее так и не получилось? Если да, то сейчас самое время ее озвучить. Не мне, а доктору, – она поиграла бровями. – Хорошо подумать и выбрать. Одну просьбу они точно исполнят, в качестве бонуса за столь долгие поиски решения вашей проблемы. Нужно лишь правильно построить диалог.

Суть ее намеков была мне ясна. Если я смогу правильно выстроить первую беседу, то у меня будут шансы диктовать свои правила. Пусть недолго и не требуя звезд с неба, но шанс обзавестись чем-то нужным, еще и на льготных условиях, у меня появится. Талант, который я хотела всегда… Никогда не думала о подобном.

А раз тут бонусами зовут расширенные способности, то я смогу развить навык тела или своего разума. Язык я понимаю, значит, что-то они уже сделали с моей головой. Подобный вопрос я еще выясню. Если это действия их хваленого чипа, то простите, но просить его вживлять повторно не стану. Буду относить такой подарочек к комплименту от врачей. Нужно лишь узнать, как принять управление и обойдется ли это без трат с моей стороны. Первый из важных пунктов – финансы, затем проблемы с чипом и, конечно, талант, с которым нужно обыграть их врача.

Нужно узнать, есть ли у меня хоть какое-то наследство. Если да, то как мне его получить и сколько средств у меня в наличии. Что означают слова Сорты о том, что я сама ей плачу? Откуда эти деньги, если они не мое наследство? Где Петр? Что будет со мной дальше? Как мне теперь строить свою жизнь?

Когда муж говорил мне о моем выздоровлении, то я представляла его иным. На своей планете, в своем теле и, тем более, в своем веке.

А вышло так, что мой слишком ответственный супруг пожелал мне новое здоровое тело с полностью сохраненной памятью. Из-за этого возникли непредвиденные обстоятельства, и я оставалась законсервированной слишком долго. Подумать только, я очнулась через тысячу лет! Как мне быть теперь? Одной, без поддержки семьи, денег, планов и профессии.

Хотелось устроить истерику и потребовать вернуть меня назад. Даже убить, если никаких других вариантов я не увижу. Но для демонстративного суицида, я еще не была так сильно напугана. У меня осталась надежда.

Где-то глубоко в душе.

– Вы, наверное, устали, – заметив мое долгое молчание, спросила Сорта. – Я покормлю вас и помогу уснуть. Вам требуется отдых.

Встав, она подошла к неприметному, встроенному в стену шкафчику. Вытащила из него что-то и вернулась ко мне.

– Пока ваше тело не готово принимать пищу внутрь, и я буду кормить вас, делая уколы, – сиделка показала мне что-то, напоминающее шприц. По крайней мере, иголка у него была точно.

– В одной дозе есть половина дневной нормы полезных элементов. За неделю мы наполним вас всеми полезными витаминами, и дав затем «строительные материалы», сможем подкорректировать некоторые выступающие пропорции тела по вашему желанию.

– Если речь о груди и попе, то я буду согласна. Этого нам, девушкам, никогда не хватает. Есть куда стремиться, я имею ввиду.

– И я так думаю, – приставив шприц к шее, Сорта сделала укол. – Вот и все. Насыщение наступит очень скоро.

– Очень экономичное питание.

– Разработку делали для военных пилотов. Им нужно было быстро насыщать новые тела для цикличной работы. Суть в том, что погибая в бою, тот, у кого есть «запасное» тело, пробуждается. Он перемещает свое сознание в него через три секунды после получения последней команды от специального маячка, постоянно фиксирующего все действия и мысли пилота. Ведь самый ценный ресурс войны – это сами воины, а не оружие. Но в хранилище таких тел может быть десятки тысяч. Прокормить их все будет крайне проблематично. Другое дело – настроить капсулы на пару уколов в сутки.

– А еще так можно спасать голодающих. Пусть не полностью накормив, но поддержав их жизнь, – заметила я, вспомнив, как спонсировала приюты для бездомных. – Конечно, если такие инъекции не особо дорогие в производстве.

– Вы правы. При острой необходимости всегда можно поддерживать тело на инъекциях. Порой до трех месяцев без потери веса. Дальше стоит либо увеличить дозу, либо сократить активность, – кивнула Сорта и показала еще одну капсулу, что была зажата в ее руке. – Это успокоительное. Мне вкалывать его вам?

– Нет. Я хочу подумать, – покачала я головой, – вспомнить прошлое, погрустить. Начать планировать свои действия.

– Я все понимаю. Покидать вас я не имею права, но могу притвориться спящей.

Я не представляла, что именно она имеет в виду, но кивнула. Вернув кровать в горизонтальное положение, она поправила странную тонкую простынку, что скрывала от моей слабой психики тело, состоящее из сплошных мышц без кожи. Сорта отступила к своему стулу, и теперь я ее не видела и смогла расслабиться.

Что же мы наделали?! Куда я попала?! Зачем мне одной все это?!

Слезы потекли из глаз, и лицо стало ощутимо щипать. Но разве могло это остановить меня от надвигающейся истерики? Какого черта я повелась на уговоры мужа? Зачем мне жить? Я не могу ничего сделать сейчас! У меня нет дома, и вряд ли компания поддержит мое желание умереть, раз за это ее могут разорить те самые зубастые адвокаты. Нет, меня будут поддерживать и убеждать жить, но ради чего? Я ведь даже не смогу сходить на могилы родителей. Столько лет прошло. На их местах могут быть захоронены совсем другие люди. Да и люди ли?

Если мир так сильно изменился, раз в нем появились новые расы и другие миры, то можно предположить, что и отсталые люди превратились в колонию под властью более развитых цивилизаций. Мало ли что говорит жительница другой системы. С ее стороны может быть видна другая правда. Такая же, как с текущей датой. Если мы стали исчислять сутки тридцатью часами, затем отошли от привычного нам исчисления года, месяца, недели. Да от всего мы отказались! Сдались этим вергенам сразу и бесповоротно. Чем не показатель подчиненной роли землян?

Мне теперь остается только лишь спрашивать, анализировать и действовать в рамках их правил. То есть, поступать так, как я делала в бизнесе, но на порядок аккуратнее. Я собирала информацию о партнерах, строила четкий план, и только потом встречалась с ними лично. Я всегда просила больше и получила именно столько, сколько мне требовалось. Мужчины, а именно они обычно руководили предприятиями, считали, что обыграли меня, глупую и юную женщину. А вот с женщинами этот фокус не проходил никогда. Они и сами любили разыгрывать наивных барышень, если не вцеплялись мертвой хваткой в меня саму.

Закрыв глаза и остановив поток слез, я еще несколько раз прокрутила в голове все полученные данные. Проговорила про себя вопросы к врачу при условии, если он мужчина. Потом составила список таких же вопросов к женщине.

Сейчас я исходила из расчета, что мир изменился к лучшему. Что женщины не работают, а если работают, то строят собственную карьеру с юности. У меня же теперь нет ни опоры, ни опыта, ни защиты.

Конечно, можно давить на жалость к таким потеряшкам, как я… Скорее всего, ничего из них по итогу я не добьюсь. Но попытаться в любом случае стоит. Как говорил папа, кто не рискует, тот не пьет шампанское. Вот и я буду рисковать, раз других способов помочь себе пока не вижу.

Если отбросить чувства, то между мной и клиникой был заключен договор на предоставление четко прописанной услуги. Не просто заключен на словах, но и щедро оплачен с нашей стороны. Не важно, кому принадлежит клиника в итоге. Правопреемник обязан выполнить условия этого договора, либо же вернуть деньги мне. И раз они так долго и тщательно работали с моим случаем, вина за ними имелась немалая.

А еще я не понимала, какую выгоду получили верейцы, ввязавшись в авантюру с замороженными трупами? Не верю я в кристальную честность и порядочность! Миром правят корысть и выгода, все остальное – пустые отговорки.

* * *

Заснуть у меня так и не вышло. Я вспоминала, думала, а затем плакала. И так по кругу до прихода обещанного врача.

Кстати, калейдоскоп чувств и эмоций для меня, полностью здоровой, был не характерен. И этот момент я хотела прояснить.

– Доброго времени вам, Алина. Вы же позволите мне вас так называть? – спросил с порога мужчина с костными наростами на голове.

В остальном он не отличался от людей. Две руки, туловище, две ноги и одна голова. Наш кинематограф даже гоблинов изображал более страшными.

– Можете, наверное, – слегка кивнула я головой. – Представьтесь сами, пожалуйста, мне хочется знать, с кем я говорю.

– Лэф Эрено, ваш лечащий врач, – вытащив из кармана ручку, он растянул ее в сторону, превратив в экран прозрачного планшета без корпуса. – Сейчас я вас просканирую, и мы сможем поговорить. Думаю, у вас много вопросов накопилось.

Он провел своим хитрым устройством от моих ног до головы, и кивнул.

– Показатели хорошие. Все развивается в штатном режиме, и скоро вы станете обладательницей полностью законченного молодого тела. Все как заказывали и оплачивали.

– Скажите, а мой муж, он уже пробудился?

Судя по удивленно вскинутым бровям, такого вопроса доктор не ожидал. Пока он не стал спрашивать у меня подробности, я пояснила:

– Он хотел заморозить свое тело, прожив все отмеренные ему годы.

– А, вы про это спрашиваете… Я в курсе вашей договоренности, так получилось. Но, увы, ваш супруг не заключал договора с нашей клиникой. Я проверял.

– Значит, что-то ему помешало… Просто я так хотела быть не одинокой в этом новом для меня мире… – я состроила жалостную мордашку несчастной дамы, попавшей в беду.

– Не нужно, пожалуйста, – по-доброму улыбнулся Лэф. – Вы не настолько ранимы и чувствительны. Вернее, вы очень нежная и добрая, но мужа никогда не любили. Свое дело, цветы, вы обожали всем сердцем, а вот Петра – нет. Вы позволяли ему себя любить. Считали его соратником и другом. Очень хорошим близким другом, с которым делили постель.

Слова врача задели меня. Он был прав по всем пунктам в своей обличительной речи, но от этого на душе было намного противнее. Меня ткнули носом в мой самый постыдный секрет. В тот, который я никогда бы сама не произнесла вслух.

– Откуда вы знаете? – мой голос сел.

– Я именно тот, кто восстанавливал ваши воспоминания, – понимающе сообщил мужчина. – Понимаете, мозг записывает информацию, разделяя ее по видам испытываемых чувств. Они никогда не бывают однозначны. Можно уважать хорошего знакомого, и одновременно испытывать к нему доверие. Одни и те же воспоминания, подчиняясь эмоциям, дублируются и хранятся в разных чеках памяти. Вот я и работал с вашей памятью, перемещая сломанные кусочки в нужные чеки и дублируя, если находил ваши отголоски в пораженных болезнью участках. Я теперь знаю вас лучше, чем себя. Чем вы жили, к чему стремились, о чем мечтали. Как поднимали собственное дело, сколько плакали, похоронив родителей. Да. Вы нежный цветок, но далеко не наивная ромашка. Предсказать вашу реакцию на сложившуюся ситуацию, я смогу достаточно легко. И я предпочту откровенность.

– Спасибо за честность. Раз вы хотите правды, то я… Сейчас я очень напугана. Понятия не имею, что я буду делать в вашем времени. Одна, без средств к существованию, перспектив и планов. Без образования и дома.

– Сказать откровенно? – я кивнула, решив узнать правду. – Я не знаю, как вас успокоить, не обманув. Вы не рождены в нашей солнечной системе, а значит, не имеете гражданства ни одной из наших планет. Увы, но и на родной для вас Земле, вы никто. Вы умерли более девятисот лет назад и восстановить вас в правах никто не сможет.

Лэф потер шею и отвел глаза в сторону.

– Я смогу купить гражданство хоть одной из планет? – нахмурившись, я начала понимать, что просто так мой новый знакомый с семью шишечками-рожками на голове не стал бы заострять внимание на гражданстве. Кажется, это едва ли не самый важный момент для моей последующей жизни. – В мое время требовалось либо родиться на территории страны, либо прожить некоторое время в государстве, исполняя определенные правила. Но и покупка была не запрещена при некоторых условиях. Не вполне легальных, как вы можете знать.

– Купить можно. Но гражданство на самой отсталой планете обойдется вам слишком дорого. Даже планетоид, и тот вы сейчас не потянете. Единственным выходом будет регистрация на станции. Не на центральной, и не на новой. Вам нужно легализоваться и получить полный спектр общих прав, особенно, право на полную защиту в моменты опасности.

– Почему это так важно? – поразительно, как быстро и подробно он рассказал мне мои действия, пусть и без конкретных цифр.

– В вашем времени было понятие «нелегал», ими считались люди без гражданства страны проживания, не живущие в собственной стране, а перебирающиеся в более благополучные. А еще было слово «бомж». Тот, кто не имеет собственного жилья. Часто даже граждане теряли все, становились бомжами, но имели права гражданина. В нашем времени добавилось третье понятие – хешер. С самирского переводится как отброс. Их никто и никогда не станет защищать, как тех же нелегалов или бомжей. Представители закона пройдут мимо, если пометки о любом виде гражданства не будет на вживленном чипе. Труп просто сожгут и пепел развеют. Вы женщина, ваша судьба будет страшнее. Насилие, принуждение, изъятие здоровых органов. Много чего еще, о чем мне неприятно говорить. Я не советую вам пренебрегать гражданством, ни в коем случае. Пусть даже самым дешевым. Поставьте задачу вашей сиделке, она подберет вам несколько допустимых вариантов на самом отдаленном куске планетоида или станции, болтающейся в космосе, но этого хватит для безопасности. Для вашей гарантированной жизни и здоровья.

Про права я поняла и от защиты отказываться не собиралась.

– Сколько у меня есть денег? Откуда они взялись вообще? И еще. Не повлияет ли мое дешевое гражданство на доступные мне права? В чем отличие гражданства, полученного на станции, от гражданства, выданного на планете?

– Собственно, ни в чем существенном виды гражданства не отличаются. Получая гражданство на планете, вы сразу имеете возможность купить жилье или землю на льготных условиях, до пяти раз за свою жизнь. А на станции таких возможностей у вас не будет. Допускается однократная покупка земли или дома на условиях владельца станции. В зависимости от стоимости есть шанс отделаться одной третью суммы. Все зависит от того, сколько будет стоить жилье на выбранной тобой станции, – замолчав, доктор посмотрел на меня, ожидая вопросов. Но пока было рано что-то уточнять, вгрызаясь в детали. – Само гражданство вшивается в основной чип, и изменить его потом нельзя. Оно действительно на всех планетах, а при дальнейшем переезде со станции на планету вы получите отметку. Как в вашем веке ставили отметки в заграничных паспортах о въезде в чужую страну.

– Общее гражданство. Оно спасает от роли быть в новом мире отбросом. Хешером. Это понятно и не сложно.

– Да. Именно так, – усмехнулся доктор. – По поводу денег. Мы называем их просто средствами, объединяя под этим понятием все существующие валюты в разных галактиках. Обычно мы просто оплачиваем понравившийся товар из расчета варейского курса. Это значительно дорогая валюта, как основная, если сравнивать с более мелкими валютами. Общий чип поможет вам пользоваться этими же средствами для расчета, не задумываясь. Такой способ значительно упрощает жизнь при путешествиях и прост в жизни. Но я отвлекся. Отвечаю на вопрос о собственных средствах. У вас они появились от продажи на опыты своего старого тела.

От озвученного я вздрогнула.

– Не нужно так пугаться. Когда вергены-исследователи вспомнили о вашем потерянном мире, мы не смогли отказать себе в шансе немного сжульничать. Совет планет запрещает любые тесты над живыми и мыслящими существами с мозговой активностью свыше определенного уровня. Но вы, ваше тело были мертвы. Можно сказать, вы уже существовали вне закона, что было идеально для нас. Скопировать и перенести все воспоминания на жесткие носители было достаточно легко. Вылечить и воскресить тело чуть сложнее. Но в результате объектом договора уже значились кристаллы с вашим сознанием, а не то самое мертвое бесхозное тело, которое мы у вас по договору купили. Долгое время мы не могли исполнить оговоренные в договоре условия, но средства мы положили на счет сознания Алины Семириади. Они копились, копились, и стали приличной суммой. Вашей личной суммой. Получить ее никто не имел права без вашего согласия. Ни один из возможных наследников.

– Так с них Сорта получает свое жалование?

– С вашей сиделкой дела обстоят немного сложнее. Ее услуги оплачивает в равных долях клиника и вторая сторона, следящая за исполнением вашего договора. Она защищает ваше здоровье и ваши права. Для нее ваше благополучие равно собственной сытой жизни. Сорта – лучшая из тех, с кем я сталкивался ранее.

В моей голове не состыковывались слова сиделки Сорты и объяснение доктора Лэфа. Решила не спешить и не наседать с вопросами в первый день знакомства.

– Мой муж. Может, он проходил заморозку в другой фирме? Могли бы вы проверить все подобные компании? Если он будет рядом, то мне будет легче.

– Он не проходил никаких процедур. Нигде. Я все знаю, но пока не отвечу на ваш вопрос. Не сейчас. Вы еще слабы, и вам нужно много отдыхать. Пожалуй, я сверну наш разговор на сегодня. Сегодня ночью, пока вы будете спать, вам поэтапно полностью активируют чип. Думаю, весь завтрашний день вы проспите. Телу, даже выращенному по нашим технологиям, потребуется время на считывание данных и внедрение обработанной информации в ваше восприятие. Полноценный чип – мой вам подарок, – улыбнулся доктор.

Я растерялась.

– Для меня подобная информация уже находится за гранью понимания, – покачала я головой. – Я простая цветочница…

– Не стоит занижать свои способности. Вы проявили себя как очень талантливый руководитель. А цветы… В наше продвинутое время далеко не все могут себе позволить даже чахленький цветочек. Один-единственный! Я за сорок лет работы на этой станции смог купить себе только пару зеленых насаждений. На планете у мой мамы сад есть. На подоконнике. Не такой, как я видел в ваших воспоминаниях в вашем доме. Такое великолепие я даже представить себе раньше не мог.

– Значит, я смогу подняться на любимом деле? – услышать подобное было неожиданно и неправдоподобно.

– Это вряд ли. Плодородная земля очень дорогая. В нашей и соседних развитых галактиках, так точно. Если и пытаться еще раз поднять ваше дело с разведением цветов, то только на заселяемой планете. Такие есть, не буду скрывать, но до них добираться очень не дешевое путешествие. После покупки гражданства ваших средств вам хватит не более чем на треть пути до того сектора, где есть подобные выработанные планеты. А ведь еще нужно на что-то жить, покупать землю, семена, воду, если на планете ее нет в свободном доступе… Много чего еще.

– Я поняла вас. На текущий момент подобное мне недоступно. Спасибо за вашу предельную откровенность.

– Ну, я пойду. Сорта вас покормит, и может, вы сможете уснуть. Не отказывайтесь от медикаментов. Они помогут быстрей овладеть вашим телом. Пока вы спите, мозг участвует в процессах опосредованно. Это значит, что вы, не задумываясь, шевелите рукой или ногой. Когда же вы бодрствуете, срабатывает некоторый осознанный барьер, – доктор Лэфа явно чувствовал себя неуютно.

У него не вышло меня подбодрить, скорее, получилось расстроить по всем обсуждаемым нами вопросам.

– Хорошо. Буду послушно спать. И, конечно, не буду отказываться от еды и всех доступных мне лекарств.

Лэф ушел, а Сорта заверила, что обязательно поможет с подбором станций с самым доступным гражданством и относительно низким уровнем преступности.

Сделав питательный укол, сиделка второй инъекцией усыпила меня, отправив в совсем не веселые грезы, полные одиночества, пустоты и страха.

Кажется, сегодня я шевелилась даже слишком активно, ведь по пробуждению у меня ощутимо болело все тело.

Глава 3

Глава 3

Несколько дней после разговора о моем будущем я занималась тем, что спала и допытывалась у местных о деталях их быта.

Оказывается, сейчас мало кто из рабочего класса имеет собственное жилье, чаще арендуют свои сокровенные метры. Или нанимаются на работу по контракту на станциях, расположенных в отдалении с гарантированным жильем. Работодатель предоставлял, в худшем случае, койку в общей комнате, в лучшем – собственную комнату, пусть и не большую. Хотя, тут как кому повезет. На собственный угол в приличном месте долго копят, иногда в течение всей жизни, а потом покупают собственность и пытаются передать детям по наследству. Не всегда это дом или жилплощадь. Все чаще современники предпочитали покупать корабли, способные совершать перелеты, тем самым имея возможность путешествовать, разыскивая свой идеальный мир. Этакое воплощение мечты об интересной и не скучной пенсии в масштабах нескольких галактик.

Сами корабли давно не напоминали неуютные металлические коробки с огромными и небезопасными двигателями, повреждения которых приводили к неминуемой смерти экипажа.

В отличии от землян, забывших или не имевших понятия об опыте тысячелетий до утери кураторов с иных планет, верейцы давно вышли за пределы собственной системы. Путешествовать они предпочитали с комфортом и максимально безопасно. Все началось с военных кораблей и кораблей первооткрывателей, а затем технологии ушли в массы. Ими стали пользоваться компании, ориентированные на производство частных звездолетов. И теперь в космическом корабле можно было разместить не просто пару удобных кают, а полностью обустроенный дом с любой необычной начинкой. Спортивные комнаты, развлекательные, медицинские. Все, что клиент желает видеть на своем собственном корабле.

Я не особо хотела видеть расценки на подобные подвижные «дома», так как теперь знала СКОЛЬКО будет стоить мне самое дешевое гражданство. После подобной легализации я окажусь на грани нищеты. Для полной и открытой регистрации сперва необходимо добраться до станции и провести на ней трое суток. Билет ценой в несколько десятков тысяч едва не подчистую опустошал мой счет.

Просчитав все текущие расходы, использовав вживленный чип, я опять разревелась.

Я – нищая! Я не наскребу на нужные мне, как воздух, три дня на станции, даже если буду есть самую паршивую еду и займу самую дешевую койку.

В моей жизни еще никогда не было таких страшных перспектив. У меня всегда были деньги. Сперва от родителей, потом мои собственные. Муж несколько раз пытался навязать мне парочку своих счетов, но я отказалась и он принялся дарить мне дорогие подарки на свой вкус. Я восприняла подобное, как данность, и на этом мы остались довольны собой. А теперь, стоит оказаться мне за пределами этой клиники, как я имею все шансы подохнуть от банального голода. Но зато с гражданством! И значит, меня не скормят тварюшкам, переваривающим все, включая металл и кости. Тех, у кого было гражданство, сжигали, развеивая пепел над ближайшей планетой. Говорят, что из праха, смешанного с некоторыми химикатами, можно было увеличить материковую часть. Кощунство, но в достаточно милосердном его проявлении, по местным меркам.

Однако, поискав в общем доступе информацию о том, как относятся к хешерам, я обомлела. Куда там простым избиениям и принуждению к проституции! Мелочи, не стоящие внимания! Меня могли использовать, как донора органов, и проворачивать подобную процедуру несколько десятков раз. Мое новое тело имеет гарантийную страховку, на каждый орган по пять раз. Что-то можно вырастить в самом теле при использовании специальных камер и подпитки. А что-то сделает клиника по гарантийному «ремонту». Еще мое тело могли использовать как сосуд для продолжения рода, конечно, без моего на то согласия. Могли пустить на мясо в прямом смысле этого слова. Не так тщательно в этом времени следит местный Роспотребнадзор за качеством пищи. И плоть разумных существ часто продавали под видом говядины, свинины или другого мяса для не бедных жителей. В случае, если я стану донором на черном рынке, от меня и слюны не останется. Все смогут реализовать себе во благо.

Переваривая столь важную информацию, я опять плакала и докучала Сорте необходимостью успокаивать меня медикаментами. Потом сиделка разжевывала простейшую информацию, из которой следовало, что гражданство – благо этого времени.

После столь радужных перспектив я убедилась, что мне необходимо самое дешевое гражданство спутника или станции. Оно даст мне возможность воспользоваться не только безопасной зоной и вызвать охрану станции, но и работать, оплачивая меньший налог. Покупать пищу не в числе последних, иметь доступ к одежде и обуви. Не самая завидная перспектива, но что тут поделать. Главное, возможность позвать помощь, если того потребует ситуация. Безопасными зонами называют участки в любом коридоре при приближении к которым, при условии зашкаливающего пульса, повышенном потоотделении и обнаружении прочих факторов нервозности, я получу защиту энергетического поля. Оно-то и сохранит мою жизнь до прибытия охраны или военных. А тот, кто не обладает статусом гражданина, такой шанс на спасение не получит. Щиты не активируются без поддержки чипа с гражданскими метками.

Вот такая современная справедливость в действии. В моем времени даже бомжам оказывали некоторую медицинскую помощь и не отказывали в праве на защиту. Забирали в КПЗ, даже понимая, что бездомный специально тащил дорогущий коньяк в супермаркете, желая попасться и выспаться, получив хоть какую-то еду бесплатно. Может, не все служители правопорядка так поступали, но часть из них отгоняла шпану, не позволяя избивать бомжей.

Тут же творилось полное беззаконие в моем понимании. Я не хотела идти на котлеты или органы, не имея ни малейшего шанса выжить. Мечтала пожить хоть немного и, по возможности, счастливо. Ну, а пока мне остается тянуть время, продлевая свое нахождение в клинике, как можно дольше, и активно познавать местный быт. А еще я очень много плакала и думала, готовясь к новому быту. Ради него я разговаривала с местными, подыскивая хоть какую-нибудь работу на будущее. Сейчас не до перебора и поиска профильной, хорошо оплачиваемой. Современного образования у меня нет, а это значит, что сейчас я не обладаю достаточным объемом знаний. Рассчитывать на что-то хорошее из имеющихся вариантов я точно не могу. Но меня радовала оговорка Сорты, что граждане имеют права работать еще до получения образования. Главное – море желания и стремления заработать на кусок хлеба. Она и сама является тем самым примером подобного ослиного упорства.

Сорта прибыла с мелкой станции на планету, и от санитарки поднялась до уровня частной высокооплачиваемой сиделки. Приглянулась своей исполнительностью нескольким значимым местным и получила особую должность. Теперь вот смотрела за такими особенными, как я, отмечая любые отклонения от требуемых условий. Следила за не бедными клиентами фирмы, находясь при них круглые сутки. Присматривала за требовательными роженицами, теми, кто ожидал регенерации конечностей или замену органов, ну, и за умирающими от старости, не пожелавшими жить еще в одной молодой телесной оболочке.

Как медик или сиделка я точно не смогу трудиться. У меня нет приличных знаний даже анатомии человека, а к нему прибавились множество других рас. Но сортируя продукты на складах или убираясь, есть возможность хоть немного заработать. Забавно, что при засилье роботов не все владельцы и арендаторы доверяли бездушной программируемой технике драить полы и смахивать пыль. Но мне такое чудачество было лишь на руку. Уж мыть полы я умею, как и любая русская женщина, независимо от статуса и возраста. Пусть не всю жизнь, но часть ее, я вполне сносно поддерживала собственное жилье в чистоте.

Но до отъезда было еще далеко. Мое новое тело еще не обтянули кожей, и мы только начали тренировки прямохождения. Смотреть на себя в зеркало мне все еще не разрешали, но я и так понимала, насколько непривлекательно сейчас выгляжу. На тушку мне натянули специальный комбинезон из материала, похожего на настоящую человеческую кожу, не прилипающий и не стесняющий движения. Этакий вакуумный пакет, что не давал открытым участкам плоти сохнуть, пока моя новая оболочка находится в процессе изготовления. Для меня это звучало, как если бы мой упаковочный пакет запаздывал при доставке, и я временно использовала простой бесплатный фасовочный. Подобное сравнение спасало меня от сумасшествия и накрывающей порой с головой брезгливости. Новое тело, кожа, внешность. Придумали же современники выбирать нового себя, словно собирая конструктор или заказывая вещи в дорогом магазине.

Голова шла кругом от разнообразных технологий и новых направлений в науке, что порой поражали мое воображение своей неординарностью. И на фоне всего этого высокого и недоступного, я училась снова ходить, держась, как ребенок, за руку сиделки, страхуемая роботом-помощником. Пробовала самостоятельно глотать воду, так как пока еще пищевод и все внутренние органы были не готовы к более серьезной работе. Старалась поднять руки над головой больше десяти раз в положении сидя или вытянуть их вперед, лежа на кровати.

Сейчас эти элементарные действия оказывались для меня сверх сложными. Даже поддерживать разговор дольше часа я не могла. Наваливалась такая слабость, что я едва не отрубалась на полуслове.

– Все в порядке, Алина, не тревожься. Сейчас ты проходишь привыкание, и оно серьезно ограничивает твои способности, – успокаивал меня мой доктор. – Пройдет день-два, и будет куда легче. Поверь мне на слово, как пережившему подобное переселение в новое тело. Да-да. Однажды и мне пришлось стать пациентом своей же клиники. Попал неудачно в замес между двумя бандами. Отдохнул, называется, в свой единственный выходной за месяц.

– Как так вышло? – едва ворочая языком, спросила я. Неужели этот новый мир столь опасен, раз ему пришлось менять тело полностью. – Если это вполне удобно, расскажите мне подробности.

– Это не секрет. Тело я получил по льготной цене, как работник. Не полностью созданное, а дубликат моего со слегка подкорректированными генами. Мне убрали пару болячек и шанс от них погибнуть в будущем. А как сильно пострадал… Был на планете в гостях у родителей. Вышел из дома с отцом, и на остановке оказался в эпицентре стрельбы. Папа был ближе к безопасной зоне, его притянуло автоматически, а я стоял на три роковых шага дальше от нее. Вызов военных и медиков чип послал мгновенно, но пока они ехали… На выстрел из парочки бластеров много времени не требуется, особенно если они не оглушают, а убивают.