Текст книги "Путь к себе (СИ)"

Автор книги: Анна Летняя

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

Он покачал головой, и я заметила печаль во взгляде. Как не старался мой доктор показать свою радость наивной инопланетянке, в этот раз у него ничего не выходило.

– Ну, это не важно. Наши случаи совсем не похожи, да и у тебя страховка теперь намного круче моей. Если в промежуток с текущего момента и до ста лет тебе потребуется лечение или замена каких-либо органов, то я или любой другой врач, работающий на нашу компанию, проведет замену или корректировку рабочих функций. Как помните, подобное вам проведут неоднократно.

– Приятно это слышать.

– А мне приятно угождать тебе. Кстати, по истечении ста лет ты сможешь покупать пятилетний контракт с подобными условиями, как если бы это была привычная тебе страховка. Да, это будет не дешево, зато тебя спасут, если что случиться. Даже повторная смерть, как от болезни, так и от несчастного случая.

Сглотнув, я кивнула, слушать о подобном мне все еще было странно. Но это их правда и их цены, за которые они продают долголетие и здоровье. И судя по всплывающим в моей голове цифрам, подобное могли себе позволить далеко не все. Гражданство на планетах в два раза дешевле одного нового тела. Даже одна почка потребует больше средств, чем мое будущее гражданство.

– И еще одно… – доктор Эрено замялся. – Алина Юрьевна, прошу тебя не нервничать особо и не сдаваться, что бы ты не узнала сейчас. Вернее, попросить тебя я хочу о двух вещах, но вторую озвучу после того, как ты ознакомишься с первой причиной моей сегодняшней тревоги.

Его странный и, если честно, пугающий своей неуверенностью тон сбил меня с толку. Доктор Лэф Эрено не казался мне легко внушаемым слабаком. Не при его специальности можно так трястись и путаться в словах.

Я кивнула и попробовала ободряюще улыбнуться. Но вспомнив, как именно должна сейчас выглядеть, стушевалась. Не от куска мяса ожидаешь привлекательной подбадривающей улыбки.

– Не переживайте, расстроить меня теперь может мало что. Я ведь и так не ожидаю легких деньков в моем обозримом и туманном будущем. И пока лишь в некоторые моменты думаю о смерти, но это лишь глупые пустые мысли. Я выживу. Я смогу подняться вновь в этом вашем продвинутом времени.

– Я рад это слышать. Очень рад, – вымучено улыбнувшись, он вытащил очередную необычную «ручку» и растянул ее в экран.

Доктор кивнул головой с наростами и светлыми волосами, не скрывающими наши отличия.

– Хорошо, если так. Это прэйд, устройство, напоминающее ваши планшеты, но с более развернутым функционалом. Позже я обязательно подробнее покажу, как он работает и что может. Но сейчас тебе достаточно проводить пальцем, проматывая страницы. Читай, а как будешь готова, скажи Сорте позвать меня вновь. Можешь сделать это сегодня, а можешь завтра. Я не буду торопить тебя.

Кивнув, я проследила за уходом доктора Эрено из моей палаты, и повернулась к прэйду. Там был отсканированный текст рукописного текста, и почерк мужа я узнала практически сразу.

«Здравствуй, Аличка.

Я виноват перед тобой. Очень сильно виноват, девочка моя ненаглядная. Я полюбил другую женщину, в свои почти пятьдесят лет. Не было страсти, восторга от одного обращенного в мою сторону взгляда…»

Судорожно вздохнув, я поняла, что все страницы послания из прошлого будут покаянием. Не то, на что я рассчитывала, но хоть какой-то способ, наконец, понять, что же случилось в жизни мужа, раз он не исполнил свое обещание. Можно сказать, отступил от собственной же идеи.

По сути, мечта о новой жизни изначально принадлежала целиком ему, моему Петру. И когда меня все вокруг принялись убеждать, что он не прошел заморозку по собственному желанию, я не верила. Не таким человеком был мой супруг, чтобы отказаться от плана всей его жизни – не ограничиваться одним отрезком существования.

На страницах дневника я узнала, что Ольга, так звали вторую жену Петра, за плечами имела неудачный брак и двух детей, которых ее бывший муж не желал ни видеть, ни знать. Тогда как сам Петр полюбил ребят, как своих собственных. Потом у них появилось еще трое малышей. Две девочки и мальчик, родившиеся с разницей чуть больше года. Он поделился некоторыми подробностями, как быстро росли дети. Как у старшего обнаружили болезнь сердца и потребовалась пересадка, а у младшей дочери проявилась болезнь крови. Как лечили их, собирая деньги. Набрали кредитов, но не трогали мой бизнес. Ни в коем случае не желали продавать теплицы и раскрученные магазины. Напротив, Ольга закончила специальные курсы и принялась помогать ребятам в теплицах, перенимая опыт. Расширялись, вкладывались в мое детище, заказывали все новые и новые сорта цветов.

Именно мой, а не свой собственный бизнес, Петя стал развивать, переведя в основной доход семьи. Сыновья, старший и самый младший, пошли учиться на агрономов с уклоном в цветоводство. Остальные направились в коммерцию, выбрав специальности, дополняющие друг друга.

Дальше появились внуки, и от идеи продолжить жизнь, оставив позади прожитые годы со второй семьей, Петр отказался. Как он может вновь жить, когда жена, дети и прочие потомки умрут? От идеи замораживать всех подряд он тоже отступил, ведь никто не поддержал идею нового тела для второй жизни. Считали ее утопичной, и от того несбыточной на корню.

Я читала и радовалась, хотя по моему лицу текли слезы душившей меня обиды. Вот значит, как повернулась судьба Пети. Новая любовь и счастье заставили моего мужа пересмотреть свое решение прожить еще раз, не оставляя меня в одиночестве в новом времени. Он именно это и сделал.

Рассказывал он и про прилет инопланетян, но скомкано. По словам Петра, они не мешали вести бизнес и даже принялись субсидировать натуральное хозяйство, в том числе и мои теплицы. Скупали все, вплоть до самого чахлого саженца, и увозили растения с планеты. Поставляли новые семена, решив перейти на систему заказов для получения тех растений, которые в их мирах уже не были так сильно распространены, как прежде, но другие миры в них очень нуждались.

Я радовалась и этому. Подумать только, то, что я создала очень давно, продолжила совершенно незнакомая мне женщина. Вскользь проскочила фраза, что большая часть работников так и трудились у них до самого выхода на заслуженную пенсию. Теперь мне хватало и этого. Слишком много лет прошло для жалости, осуждения или претензий. Главное, что они никого не увольняли, не закрыли мое дело. Кто из сотрудников решил остаться, кто уйти, это их собственный выбор.

Про новые реалии Петер больше сам спрашивал у меня, задавая интересующие его вопросы в пустоту. Это было в его стиле, спрашивать меня о всех моих переживаниях, даже если я просто кивала в ответ головой. За этого заботливого и родного человека я радовалась откровенно. Он был достоин новой семьи и пятерых детей. Подумать только. Для меня видеть рядом с собой одного малыша было бы непривычно, а тут целых пять! Молодец Оля, и молодец Петя.

– Алина, я могу чем-то помочь? – неожиданно спросила Сорта, подходя из своего привычного угла.

У меня был шок, когда я узнала, что она даже спит в нем, сидя на местном кресле. Плуторианка отвечала, что ей удобно и ничего не требуется, но я чувствовала себя неуютно всякий раз, когда открывала глаза и замечала ее на одном месте и в одной позе.

– Все хорошо, Сорта. Это слезы светлой грусти.

– Доктор вас расстроил, передав эти записи?

– Нет. Скорее, он помог понять, что я полностью свободна от оков, что могли настигнуть меня и здесь.

– Если нужно, я могу выслушать, мне не все равно на ваши чувства, – моя проницательная сиделка подошла ко мне и терпеливо ждала ответа.

– Понимаешь, я была замужем в прошлой жизни, девятьсот лет назад, и мой супруг собирался последовать за мной в это время, наказав разморозить его, когда я буду здорова. Но я не любила его. Принимала, как данность, позволяла себя любить и не испытывала ответных чувств. И сейчас, в новой жизни, я могла бы оказаться в затруднительной ситуации. Я могла почувствовать себя обязанной вновь вступить в отношения с моим мужем. Вернуть прежнюю внешность, возможно, лишь слегка ее исправив, ведь именно такую он меня и любил.

– Но ведь вам уже говорили, что ваш супруг не проходил заморозку, – задумчиво произнесла Сорта.

– Да, и от этого мне было только страшнее. Я представляла, что он погиб или его тело не пережило заморозку, что оно было утеряно в процессе. Много негативных мыслей одолевало меня. «Неизвестность – самый жестокий палач». Так сказал один из мыслителей моего времени. Пусть безосновательно терзала себя, но по-другому я не могла, пока не узнала бы истину. Теперь же я свободна, ведь он сам выбрал новую семью и любимых детей. Отказался проходить заморозку, предпочтя продолжиться в потомках. Правильно это или нет, я не знаю.

– Вот как. И Вы радуетесь за них? Вам разве не обидно? Ведь другая жена оказалась проворнее вас.

– Нет. Ольга стала той женой, которой я не смогла стать для него. Родила детей, смогла окружить достойного мужчину любовью и поддержкой. Я должна сказать ей спасибо, ведь сама показать эту сторону личной жизни не сумела.

– Значит, Вы рады его измене. Как необычно… – неожиданно произнесла Сорта, опять свернув в своих мыслях не туда.

– Какая еще измена? Я умерла очень давно. Он был еще молод и жить без женской ласки долго не смог бы. Я ведь даже просила его не отказываться от счастья, если оно появится в его жизни. Он молодец, что послушался. Я горжусь и Ольгой, и своим бывшим мужем. Теперь я сама могу делать все, что пожелаю, не оглядываясь на его мнение и одобрение. Его выбор отпустил и меня.

– Это относится и к Вашей новой внешности? Я правильно понимаю?

– Да. Я смогу выбрать любую внешность, не повторяющую мою собственную. В конце своей жизни я выглядела просто ужасно и не хочу вновь видеть в отражении лицо, которое сейчас преследует меня в кошмарах. Не желаю думать, не стану ли я через сто гарантийных лет такой же развилиной, какой уже была однажды. Поэтому, после долгих размышлений я решила стать иной. Поможешь мне? Не сегодня, не сейчас, но уже скоро.

– Конечно! Я могу подобрать несколько образов сама, а вы уже решите, что взять от одного, а что от другого. Ваши прошлые данные прикреплены к карте, и я буду исходить из заданных вами параметров – не быть похожей на себя прежнюю. Вы желаете быть с характерными чертами вашей расы? Или вас устроят некоторые детали, присущие другим?

– Скорее всего, своей. А какие еще есть варианты? Совсем вызывающе выглядеть я не желаю. Это не мое – сильно отличаться от людей.

Признаться, меня пугали варианты с цветной кожей или наростами. Привыкнуть к подобному будет не просто.

– Ваш вид относится к изначальному. Он не смешивался многие тысячелетия с другими, вот что я имею в виду. Конечно, некоторые отличия имеются, но не глобальные. Первый и самый чистый цвет кожи людей был только двух оттенков – очень светлый и почти черный. И загар их либо выбеливал, либо заставлял темнеть, – мгновенно перешла на деловой тон сиделка.

– Ты имеешь в виду, что светлая кожа темнела, а темная светлела? – удивленно переспросила я, не понимая, чем моя кожа отличается сейчас от изначальной.

– Нет. Светлая еще больше выгорала, а темная загорала. Ваша же светлая кожа темнеет. Загорает. Так вы это называете.

– Ну, быть светлокожей красиво. Особенно, если волосы темные, а глаза и губы выделяются ярким насыщенным цветом.

– Поняла вас. Буду подбирать яркие образы, а вы укажете те черты, которые вас устроят. Сейчас я смогу удивить вас оттенками, которые в земных генах были заблокированы.

– А еще я смогу выбрать тот талант, который всегда хотела развить, но не имела на то ни возможностей, ни способностей. Я помню твое предложение. Работать уборщицей я смогу и не тратя единственный шанс на призрачную возможность подняться на пару ступеней выше, – поделилась я планом с моим отменным источником информации.

– И о чем вы мечтали в прошлом? – спросила Сорта, и тут же спохватилась. – Это ведь не секрет? Я не выдам вашу тайну, не тревожьтесь. А еще я смогу подсказать, как получить с клиники немного больше, чем оговорено в условных рамках договора. Прежде всего я здесь для вашего собственного спокойствия. Готовая оказать любую помощь и поддержку. Я ВАША сиделка.

Улыбнувшись, я кивнула в знак осознания и принятия ее помощи. Секретов точно разводить не стоит, а поддержка мне нужна, как воздух.

– Я всегда была материалисткой. Работала руками и крепко стояла на земле, но душа тянулась к прекрасному. Что-то я выращивала сама и любовалась, а за чем-то регулярно ходила в галереи. И мечтала научиться рисовать. Ходила на курсы один раз, но, увы, руки у меня оказались не приспособлены под такую тонкую работу. Сказали, не хватает чувствительности пальцев. И раз сейчас мне выпал шанс, то я хочу попробовать научиться рисовать самостоятельно. Так, чтобы выходило красиво, как я вижу в моем воображении.

– Это действительно интересное желание, – задумчиво пощелкав пальцами, признала Сорта. – Но позвольте подсказать Вам не ограничиваться одним лишь рисованием. Просите возможность создавать предметы искусства. Рисование – это лишь капля из огромного списка талантов, закрепленных за несколькими квасторами вашего мозга. Сдвиг в голове делается в одном лишь сегменте, а выходит большой и многогранный пласт всевозможного творчества.

– Тогда почему многие не сделают подобный сдвиг со своим мозгом? В мое время талантливым мастерам подобное занятие приносило не только духовное удовлетворение, но финансовое благополучие.

– Сейчас мало кто пользуется подобным. Для раскрутки таланта нужна хорошая поддержка продюсеров. Очень дорогих и редких. А сама операция по сдвигу, как Вы ее назвали, это далеко не простая процедура. Ее провести можно лишь с воссозданным заново телом, выращенным с заложенными возможностями. Это для вас подобное стало допустимым, так как вы могли пожелать все, что угодно, придя в сознание и выращивая новую оболочку, перенося сознание, пока еще не закрыли пути изменения. А если вы решили дополнить тело новым талантом, позже оплатив услугу? Что тогда? Новое тело за счет клиники выращивать, как гарантийное? В него переносить все текущие данные и активировать новый дар? Вот и есть у вас возможность стать самой одаренной в этом времени. Не все будет за счет клиники, но все только в ваших руках. Постройте правильный вопрос для себя и утверждение для доктора.

– Интересная информация к размышлению. Спасибо. Значит, буду просить художественные таланты во всем их многообразии, и не закрывать возможности в дальнейшем для усовершенствования моего мозга. Идея, конечно, не новая, но ее стоит держать в голове постоянно.

– Да. Думаю, подобная постановка вопроса будет самой удачной из возможных. Не должно быть конкретики об единственном проявлении таланта, но про задействование тела упоминайте уверенно. Если будут просить дать описание точнее, скажите, что пока не определились, чем именно желаете заниматься в будущем. Скульптором желаете стать или художником, а может, дизайнером одежды или окружающего пространства, – она робко улыбнулась. – Простите, я не сильна в этой стороне жизни. Слишком дорогое это удовольствие. Мы, обслуживающий персонал, предпочитаем смотреть на прэйтах лишь доступные всем картинки из галанета. Не так-то много у нас времени даже на подобное действие.

– Буду знать. Надеюсь, у меня будет время нарисовать все, что я видела и помню.

В ответ на ее удивленный взгляд я покачала плечами. Если вспомнить о том, как сложно купить здесь простые цветы, то вряд ли она видела картины из моего времени. Да и сохранились ли они все еще?

– А вы точно решили работать в клининге? – спросила Сорта, нахмурившись. – Это непростой труд, он требует много сил, терпения и полного подчинения заказчику. На вас могут кричать, а вам придется лишь улыбаться и со всем соглашаться.

– Забавно. Вот ты сейчас меня обслуживаешь, исполняешь все прихоти, а ведь я буду ниже тебя по статусу, как только меня выпишут.

– Всякое в жизни бывает. Главное, что вы достойны второго шанса. Вы за него заплатили, заработав своим трудом. Честным трудом.

– Но разве я достойна? С чего ты так вообще думаешь?

– Так думаю прежде всего не я, а думали ваш муж, его новая супруга, а вместе с ними и все наследники, хотя бы до третьего колена. Дальше, скорее всего, были корыстные мотивы, ведь они вас знать не могли. Но они знали, что вы достойны жить в новом теле, имея при себе воспоминания о них и вашем времени. Да, может, они рассчитывали увидеть вас лет через сто, но, увы, не сложилось. Эти обстоятельства – наша недоработка. Не ваша. И за это вам полагается особое отношение, которое я вам и оказываю, – Сорта склонила голову и вновь улыбнулась мне.

– Спасибо за столь лестные слова. Они вселяют в меня надежду, что когда-то я поступила правильно и не ошиблась, согласившись на заморозку.

Сорта тепло улыбнулась и сделала питательную инъекцию. Несколько минут прошли в тишине, пока она убирала свой чудо-пистолет обратно в ящик и дала мне выпить пару глотков воды.

– Раз вы закончили читать послание мужа, мне позвать вашего доктора Лэфа? Поговорите с ним сегодня, а не завтра. Зачем тянуть время, если есть возможность решить некоторые вопросы, пока воспоминания и чувства о них свежи?

– Да. Если ты сходишь за ним, я успею дочитать. Тут осталась страница, мне нужно пару минут, чтобы ее дочитать. А значит, я смогу вернуть доктору его техническое новшество.

– Хорошо. Сильно спешить не буду. У вас будет минут десять прийти в себя, если в последних строчках содержится не самая приятная часть послания.

– Да. Еще раз спасибо за тактичность.

Вернувшись к чтению, я узнала, как Петя пытался оформить на мое имя наследство, положив на счет пару миллионов в новой валюте, назначенной нам пришельцами. Но не вышло. Покойнику ничего завещать невозможно. На его имя даже открыть счет или арендовать ячейку нет шансов. Вот и попросил включить в собственное завещание пункт, требующий следить за исполнением моего договора, или любое из поколений наследников признают неблагонадежным. А те уже вносили в подобный пункт в свои завещания, защищая от ошибок своих потомков и так дальше. Для исполнения своего распоряжения Петя перенаправил бумаги еще и в отдел контроля за исполнением законов верегенов. Эти точно смогли бы, по его мнению, отстоять мое будущее воскрешение. Однако, никаких финансов даже они передать не могли. Муж упомянул лазейку, которой он попробует воспользоваться, но это была последняя запись. Вышло у него или нет, я так и не узнала.

На последней странице значились дата 18.08.2102, по старому летоисчислению. И выходило, что прожил мой муж сто сорок один год. Поразительно! Неужели срок наших жизней так увеличился после прихода инопланетных кураторов? Очень показательный плюс, если подумать.

Решив, что ничего у Пети так и не вышло, я не особо огорчилась. Выживу. Справлюсь со всеми проблемами и стану сильнее.

В палату вошли доктор и Сорта.

– Ну, как ты? Не сильно расстроилась? Понимаю, что тебе не просто чувствовать себя одной в нашем времени. Считай, что в целом новом мире. Но если у тебя будет гражданство, то не тронут преступники и хешеры. Даже если случится передряга, от тебя не зависящая, мы, клиника, подарим новое тело и вернем воспоминания вплоть до последних секунд.

– Спасибо за поддержку.

Разубеждать доктора в своей хрупкости я не стала. Пусть видит мир под своим углом, раз первое единственно верное озарение покинуло голову дорогого и трепетного доктора.

– Вы решили, куда потратите наш подарок? Выбрали талант? – спросил у меня мужчина, усаживая меня на кровать, поднимая ее часть и превращая в кресло.

– Да. В прошлой жизни я любила искусство. Ну, вы знаете об этой моей страсти, – он улыбнулся мне и кивнул. – Так вот, я хочу талант к созданию чего-то прекрасного. Пусть это будет не что-то конкретное, а в общем.

– Просто талант к созданию предметов искусства? Может, что-то конкретное? Помнится, вас восхищали особо сильно картины.

– Нет, вы ошибаетесь, меня привлекали и скульптуры, и свой дом я обставляла сама, как и утверждала проект сада, куда распределила свои излюбленные цветы. Так что я хочу развить талант к созданию прекрасного. Не только предметов искусства. Именно такое общее понятие, – улыбнувшись, я кивнула головой. – Я посещала курсы в прошлом, хотела сама научиться рисовать, лепить, создавать на компьютере… Но мое физическое тело было деревянным. Это не мое определение, а учителей.

– Значит, исполнишь мечту, и все? – рассмеялся мой прозорливый доктор. – Несложно провести коррекцию, но вот размах меня поражает.

– Нет. Дело не только в мечте. Не только… Я видела много прекрасных картин и еще больше других восхитительных предметов искусства. Скажите, сколько из них осталось в общем доступе? Сколько из них я смогу увидеть, пожелай я этого?

– Очень и очень мало. Тут ты права.

– Я не буду подделывать их для обогащения. Стану воспроизводить, добавляя что-то от себя. И…

– И? Что ты еще придумала? Пока твоя идея мне очень нравится, – пожал он плечами. – Делать копии не запрещается, если часть средств перечисляется автору или его наследникам. Конечно, при условии, если они имеются. Народ или планета таковыми выступать не могут. Остальное легко решается подачей патента. За вас и проверят, и помогут соблюсти законность.

– Замечательная новость. Я пока еще не изучала детально вопрос. И если дела так и обстоят… С выбранным даром я смогу даже на станции рисовать свои любимые цветы и пейзажи. Пусть они не будут оригинальными или живыми, не приобретут запах, но их вид станет моим указателем, что я следую верным курсом к своему дому и земле, на которой его построю когда-нибудь.

– Хорошо. Я принимаю твое пожелание и не буду его ограничивать. И, возможно, однажды ты подаришь мне одну из своих любимых картин.

– Спасибо, – искренне поблагодарила я, переведя дыхание.

Получилось! Пусть не хитростью, но я смогла получить некоторую гарантию моего будущего.

– Пока еще не за что. Определяйся с внешностью и будем завершать твое тело. Предупреждаю, что с момента, как мы активируем талант, к обычным тренировкам добавятся и специальные, направленные на развитие мышц для творчества. Всю информацию я передам вашей сиделке.

– Конечно. Ничего в жизни не дается просто так. Тем более, занятие, которое в последствии сможет меня прокормить.

– Именно. Ничего не дается посредством только перестройки мозга. Мы можем дать толчок, но дар развивает сам носитель.

Кивнув, я постаралась успокоиться. Если требуется не просто применять способности, а развивать их, имея изначально условную единицу, то остальные девять баллов я буду тренировать самостоятельно. Прежде всего, надо не терять надежду.

Глава 4

Глава 4

– Вот первый вариант, дальше можете поворачивать эту модель и выбирать, что нравится. Объединять одни черты, стирать другие. Возьмите за основу два из предложенных варианта и создайте то, что вам нравится самой.

– Хорошо, большое спасибо.

Посмотрев, как Сорта открывает две мобильные картинки и водит по ним пальцами, словно собирает конструктор, я сама попробовала собрать свое лицо.

Дело в том, что лица и фигуры, получившиеся у моей помощницы, вышли слишком идеальными. Как фотомодели из высшей лиги, которые и рядом не стоят с простыми девочками с улицы. Нет-нет. Я не буду рисковать, превращаясь в картинку, а потом вымазываясь грязью, боясь оказаться под чьим-то настырным вниманием. Ведь гражданство – это не абсолютная защита. От обычного гражданина меня защитит, но более обеспеченного я пересилить не смогу.

Долой идеальную светлую кожу. Легкий загар и пара родинок еще никого на самом деле не портили. Волосы цвета клубничный блонд, небольшие уши, средний лоб, прямой и аккуратный нос, пухлые губы и красивые глаза. Хочу необычные глаза. В палитре выбрала за основу фиалковый цвет. Иии… Вышло ужасно! Слишком красиво для незаметной девушки из уборщиц.

– Нет, – тяжко выдохнула я, откинувшись на подушку и посмотрев на красотку.

Именно такие во мне вызывали зависть в прошлом. Стать одной из них очень хочется, но увы.

– Вы закончили?

Сорта с любопытством посмотрела на то, что у меня получилось. Судя по удивленному лицу, сама сиделка сомневалась, что я справлюсь с первого раза с их наисложнейшей программой:

– Красивое лицо. Должно подойти к вашему характеру. Осталось задать параметры тела и…

– Нет. Это лицо не подходит.

– Но почему? – искренне удивилась она.

– Оно слишком привлекательное, а я не хочу лишнего внимания. По крайней мере, в первые годы жизни в вашем времени. Для меня сейчас лучше не выделяться из толпы простых людей.

– Вот как, – изменившимся, ставшим задумчивым тоном, проговорила Сорта и выдавила из себя слабую улыбку. – Решать вам.

– Доброго дня, – вмешался в наш печальный разговор голос довольного доктора. – Трудитесь над созданием новой внешности? Мне нравится. Одобряю.

– Это пока лишь первый вариант. Он не стоит вашего внимания. – Как погасить чудную программу с проекцией я не знала, и решила отдать ее сиделке. – Вы что-то хотели, доктор?

– Да. Пришли документы из главного офиса, которые вам обязательно стоит прочитать и обдумать, прежде чем их подписать.

Эрено подошел к моей кровати и передал целую папку бумаг. В его интонации я услышала нечто такое, от чего тревожный колокольчик принялся подавать звуки. Не только он узнал меня, я тоже была уверена, что Лэф хороший инопланетянин и он пытается мне помочь по мере своих скромных сил. Не спасти меня от всего, став кем-то вроде опекуна, но мне он виделся добрым советчиком-соседом.

– Да, конечно, прочитаю и подпишу лишь те, с которыми буду согласна. Остальные передам тебе для отправки уточняющих вопросов у главного офиса. Никакой лишней ответственности я на себя брать не буду. Меня не так-то просто прогнуть под обстоятельства. Спасибо.

– Не стоит. После последних работ с твоим телом представитель компании сам посетит тебя. Кстати, свой прэйд я дарю тебе. Записывай в него все возникающие в голове вопросы. Часть информации ты сможешь перепроверить, обращаясь к чипу, но некоторые останутся без ответа компетентного лица. Как понимаешь, я таким не являюсь. Я самый обычный доктор.

– Когда будет операция?

– Завтра. Поспешите закончить с лицом и, конечно, телом. Желаю удачи. Порой выбрать не просто при таком неограниченном ничем многообразии, – восторженно разведя руки в стороны, он еще раз посмотрел на готовый образ.

– Спасибо, она явно мне потребуется.

– Вы справитесь. Я это точно знаю, – доктор ушел, Сорта опять замерла на своем стуле, поставив образ рядом со мной на кровати.

Кивнув в знак благодарности, я принялась читать и обращаться к чипу с каждым непонятным словом. Тут была неприглядная информация, похожая на бухгалтерскую отчетность. Она информировала меня, куда и для чего использовали каждый клочок моей плоти. Подобная скрупулезность коробила, но я продолжала читать, выискивая возможность заработать еще на чем-то без угрозы для себя и своего здоровья. И я смогла!

Первые две страницы подарили надежду на шанс урвать у клиники еще капельку средств на собственные нужды, получив их со своего прошлого тела. Все будет зависть от того, насколько зубатого работника ко мне пришлет головной офис. Ведь и я сама не ромашка в переговорах. А в этот раз надо будет бороться особенно тщательно.

На утро операции я была разбита и восприняла возможность поспать, пока будет идти работа над моим телом, с восторгом. Последний образ я склепала за колоссальные пять минут. К первому образу добавила крупный нос, вытянула лицо и убрала насыщенность цвета глаз. Теперь красавицей назвать меня не смогут. Приносимая жертва стоит спокойного будущего. Приличная грудь, тонка талия и красивая попа помогут мне устроиться в новом мире и без слащавой мордашки.

* * *

Новый день начался с улыбки все того же доктора, разбудившего меня во все той же палате и кровати, с улыбающейся Сортой в уголке.

– Алина Юрьевна, ты готова увидеть себя новую? – протянув мне руку, он дождался, пока я сползу с кровати.

Одним движением руки он активировал зеркало во всю стену, и там я увидела красавицу из первого моего опыта с программой.

– Но… Но это не то лицо. Не то, которое я хотела для себя, – шокировано пролепетала я, не узнавая свой голос.

– Алина, не стоит терять столь чудесный шанс из-за глупых страхов. Потом ничего не выйдет изменить. Так зачем оступаться сейчас, выбирая блеклость, отталкивая от себя свою женскую мечту.

– Я не хочу лишнего внимания. Не сейчас.

Комбинезон из тонкой непрозрачной ткани облегал меня, но не полностью. Как цельная пижама на невидимой молнии. Эластичные носки заменяли обувь, и холода от псевдо каменного пола я не чувствовала.

– Ты ошибаешься в своих страхах. Но если решишь подать на меня жалобу, пожалуйста, – озорная улыбка очень шла Лэфу. – Я, конечно, исправлю свою ошибку, и даже извинюсь перед тобой, но думаю, часть суммы потребуют возместить с твоего счета. Если готова, то я прямо сейчас начну готовить операционную.

– Ты специально? – ужаснулась я его подставе.

– Да. Не стану отрицать. Твои страхи имеют права на жизнь, но многие отдали бы руку или даже обе за шанс стать такой, как им хочется. Некоторые родители отказываются от возможности купить свое жилье, но оплачивают красивое лицо своему ребенку. Меняют внешность не столь глобально, как у тебя, а улучшают лишь пару черт лица. Ты не видела, какие люди ходят по улицам сейчас. Все идеальные, красивые, подтянутые и гордые подобным фактом. Ты не станешь исключением из этой массы, поверь мне, как врачу, знающему толк в современной красоте лица и тела.

– Не буду особенной… – я любовалась своим лицом и молодым стройным телом.

Отказываться от него теперь, когда я поняла, что я вновь красивая, не хотелось. Я стала намного привлекательней, чем была прежде, даже при всех достижениях косметологии. Пусть до пластики тогда я так и не дошла. И в тот же время, некоторые черты оставались моими, как привет из прошлого. Их я не вкладывала. Их добавил он сам, создав мягкую и простую красоту, убрав из нее холодные отголоски.

– Заметила, да? Я оставил форму твоего прежнего лица, добавил ямочки на щеках, изгиб бровей. И, конечно, шрамик у виска. Ведь это память о твоем папе. О его раскаянии за неумелую игру с тобой маленькой. Глупая случайность, что сблизила вас на всю жизнь.

Когда-то давно папа, и правда, не успел поймать меня, когда я от него убегала, и я ударилась о табуретку головой. Мне было всего два года. Было много крови, три наложенных стежка и папино чувство вины. После того случая никакой телефон не мог отвлечь его от меня. Мы и мама, наконец, заняли полагаемое нам место – выше работы и всего остального.