Текст книги "Нэй: мой любимый Прародитель (СИ)"
Автор книги: Анна Кривенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 37 (всего у книги 41 страниц)
Глава 85. Риан или Сальян?..
Нэй
Глаза Риана смотрят сквозь меня.
Он меня не видит.
А видит ли вообще?
На изможденном бледном лице несколько кровоподтёков, местами содрана кожа, волосы, бывшие некогда длинными, ниже пояса, сейчас уродливо обрезаны под самый корень, и остатки их всколочены до состояния птичьего гнезда.
Туника уже не белая, а грязно-желтая, изорванная, оголяющая правое плечо. На этом плече глубокие царапины, а его ладони… ладони, которые сейчас варварски закованы в самые настоящие цепи, представляют собой одну сплошную рану с опаленными краями и запекшейся кровью.
Я несколько мгновений с ужасом смотрю на своего замученного друга и… кажется, сейчас взорвусь от боли и ненависти, клокочущей в груди.
Что с ним сделали???
О Создатель! Это же немыслимо!!!
Спасти его! Вытащить отсюда любой ценой!!!
Я бездумно рвусь вперед, но мое эфирное тело проходит сквозь Риана, не соприкасаясь с ним ни одной клеточкой…
Ах да! Я сейчас не в том состоянии…
Начинаю лихорадочно оглядываться вокруг.
Большая комната, высокие потолки, ободранные растрескавшиеся стены…
Стоп! Неужели это… одна из комнат в моей прежней подземной лаборатории??? Однако я не помню таких помещений в ней…
Глаза привычно ищут символ своего рода где-то на поверхности полуразрушенных стен, но натыкаются на совершенно другой.
Мои глаза изумленно расширяются: прямо напротив красуется блеклый, но вполне читаемый символ «Сальян-Зимир-Ариннэ». Да, да, тот самый, который был найден мною на скалах острова Сату и который… придумали мы с Сальяном, когда он еще был ребенком рядом со мной.
Кусочки паззлов в голове наконец-то складываются в единое целое, и я начинаю понимать: Сальян каким-то чудом остался жив и… вернулся на мою планету после моего исчезновения, где достроил мою лабораторию, а после начал совершать какую-то научно-исследовательскую деятельность на огромной космической территории, достигнув, вероятно, и древнего Ишира – в ту пору, возможно – даже еще пустынной планетки….
То есть эти сооружения в моей лаборатории достроил сам Сальян! Как и подземные хранилища на острове Сату…
И теперь мой лучший друг, мой брат и мой соотечественник – единственный каким-то образом выживший в этом мире после меня – закован в этом месте, как последний преступник…
Яростно клокочущая во мне ненависть к саалонцам грозила выйти из берегов, но я знал: этого не должно случиться! Мне нужна трезвая голова и четкий план действий.
Снова развернулся к Риану и попытался сконцентрироваться, чтобы сгустком энергии притронуться к его кандалам, но… ничего не вышло.
Я даже зарычал от собственного бессилия, лихорадочно продумывая, как добраться сюда в своем настоящем теле.
Но… пришло одно очень удручающее воспоминание.
В прошлом я был весьма дотошным существом. Моя лаборатория имела для меня особенное значение, а мои не самые благородные родственники постоянно засылали своих шпионов на планету, чтобы испортить мои исследования и чтобы откровенно меня позлить. Поэтому я разработал такую систему безопасности, чтобы ни одна предтечская «мышь» не проскочила.
Для этого я вмонтировал в стены всех подземных помещений немыслимое количество специальных устройств, которые напрочь блокировали большую часть способностей обычных предтечей (а вот императору-отцу с его мощью они вряд ли бы смогли помешать). Таким образом пробраться в эти помещения при помощи телепортации просто невозможно! Вот почему нас с Ангеликой выбросило именно в заброшенных шахтах, а не около принца!
От досады я сжал кулаки. Выходит, мое собственное гениальное изобретение теперь работает против меня!
Но в эфирном состоянии я фактически бесполезен, а Риан сейчас так сильно страдает!!!
Я снова развернулся к нему, с глубокой скорбью смотря в его помутневшие синие глаза, которые апатично и горько смотрели перед собой в пустоту.
Я метнулся к нему, наклонился над ухом и в отчаянии зашептал:
– Я скоро приду! Держись, брат мой!!!
Это было бесполезно: Риан меня очевидно не слышал, но я не мог не сказать ему этого. Мне было слишком больно не сказать…
Через мгновение я закрыл глаза и представил перед глазами ту мерзкую морду саалонца, которую видел в последнем видении.
Сила эфирного тела тут же перенесла меня к нему…
* * *
Риан вздрогнул всем телом, когда в его разуме прозвучал тихий, но такой родной шепот:
– Я скоро приду! Держись, брат мой…
Наверное, это бред его воспаленного сознания: Нэй слишком далеко, чтобы помочь, но… так хотелось загореться даже мизерной надеждой. Надеждой просто увидеть его… напоследок.
Его руки, скованные кандалами и цепями, судорожно сжались, мгновенно причинив нестерпимую боль. Из носа потекла струйка крови, в ухе сильнее запульсировала головная боль, вызванная тщетными попытками пойти против блока в разуме и вспомнить…
А вспомнить прошлое принц хотел не только по своему желанию. Саалонцы – эти мерзкие подобия разумных существ – требовали от него… коды от местных систем управления какими-то приборами и отчего-то упорно называли его Сальяном!
Сальян… Сальян…
От одного только звучания этого имени начинала нестерпимо болеть голова. Риан застонал, но имя не переставало вспыхивать в разуме.
Сальян… Сальян… Сальян Синоарим-Пуорт…
Полное имя всплыло со вспышкой нестерпимой боли, и Риана затрясло, как в лихорадке. Перед глазами поплыли темные круги, дыхание прервалось, и он некоторое время просто не мог вдохнуть…
Но он вспомнил.
Вспомнил имя.
И род у этого имени соответствовал роду самого Нэя!
Не будь это имя под запретом блока в голове, Риан подумал бы, что где-то просто слышал о нем, не более, но… дело принимало неожиданный оборот: это имя было похоронено в его памяти, как запретное, и эти космические разбойники называли его – зоннёнского принца Риана Синоарим – именно так!
Но ПОЧЕМУ????
Не может же это имя на самом деле принадлежать ему?..
* * *
Ангелика Мирт
Нэй ушел в прострацию и замер изваянием. Дышал редко, не двигался. Даже ресницы ни разу не затрепетали. Смотреть на него было немного жутковато.
Я пару раз присаживалась рядом и рассматривала его лицо, беспокоясь о нем и мысленно считая секунды, но так как он не возвращался из своей концентрации, я тяжело выдыхала и снова набиралась терпения.
О своём неожиданно открывшемся даре я ему ничего не сказала.
Почему?
Скорее всего, смутилась. Не то, чтобы я скрывала это, просто… не спешила говорить. Произошедшее меня почему-то пугало.
Расскажу позже. Когда мы спасем Риана и вернемся… домой?
Да уж, теперь-то и возвращаться некуда…
Наконец, я устала просто сидеть на месте и поднялась на ноги, чтобы размяться.
Оглянувшись по сторонам, я решила подойти к одной из стен с обвалившейся кладкой кирпичей и осторожно протянула к ней руку.
Стена мерцала. Интересно, что за свойство у этого камня? Мерцание было неярким, зеленоватым, но все равно давало достаточно света вокруг.
Я позволила себе коснуться ее подушечками пальцев и поняла, что она совершенно не источает тепло.
Но когда уже вся ладонь опустилась на шершавую поверхность, в мой разум что-то ворвалось.
Снова видение.
Это было почти болезненно – с непривычки. Перед глазами вспыхнули незнакомые картины, душу заполнили чужие чувства и голоса. Кажется, это было невероятно, безумно давно…
… Этот же точно тоннель, но он только-только строится.
Двое – парень и девушка – медленно и старательно складывают кирпичи один на другой, скрепляя их между собой специальным раствором, который выдавливают из длинного узкого аппарата.
Девушка рыжеволосая, парень – блондин.
Они влюблены. И они – слуги. Черновые.
Когда они быстро возводят стену на одной стороне, то тут же переходят на следующую.
И вот перед ними узкий, вырубленный проход в стене.
– Неужели придется докладывать старшему? – с досадой шепчет девушка. – Этот проход обязали уничтожить еще три лунные фазы назад, но нам просто было не до этого. Что будем делать?
Её глаза просительно обращаются к парню.
Он улыбается и ласково треплет девушку по рыжей макушке.
– Да просто заложим вход! – проговаривает он беспечно и берется за следующий кирпич. – Просто не будем писать о нем в отчетах. Его все равно никто не найдет: Его Высочество Нэй никогда не проверяет все так дотошно…
Девушке страшно. Она боится наказания, но парень успокаивает ее поцелуем.
– Все будет хорошо, любимая… – шепчет он, прижимаясь лицом к ее скуле. – Однажды для нас изменится абсолютно всё!
И очень-очень много надежды разливается вокруг.
Надежды, которой не суждено было сбыться…
Я вынырнула из видения с дрожью.
Они никогда так и не узнали своего счастья: я была уверена в этом.
Как страшно! И как печально!
Но… они прямо здесь заложили какой-то проход.
Ориентируясь на свое видение, я несколько раз прошлась по небольшому участку шахты, ища нужную стену.
И нашла. Интуитивно.
Кирпичи на ней держались, на удивление, крепко, но я все-таки попыталась вытащить один из них.
Содрав кожу с пальцев, я кое-как смогла вынуть этот кирпич, который от моей хватки начал рассыпаться прямо в руках.
Да, время ничего не щадит!
Но как только в кладке появилась дыра, в моё лицо подул… ветер!
Затхлый, пыльный, но это был он – старый добрый сквозняк!
А значит, выход отсюда точно должен был быть там…
Глава 86. Неожиданный спаситель…
Нэй
Лысая чешуйчатая голова с маленькими красными глазами, двумя дырами вместо носа и безгубым широким ртом, из которого выглядывали острые зубы, определенно не могла принадлежать разумному существу. Но каким-то неведомым образом принадлежала.
Я рассматривал массивное мускулистое тело, затянутое в зеленовато-коричневый комбинезон, с большой долей отвращения, чувствуя своими обостренными органами ментального восприятия всю извращенную и какую-то поломанную суть этого саалонца перед собой. Как будто в прошлом с ними что-то было иначе…
Но нечеловеческие черты рептилоида невольно заставили вновь и вновь видеть перед глазами облик истерзанного Риана, и ненависть, застилающая разум, захотела уже вырваться наружу.
Однако саалонец не видел меня.
Он самодовольно скалился, предаваясь каким-то своим размышлениям, пока остальные его соотечественники усердно ковырялись в полуразрушенном, посеревшем от времени оборудовании вдоль стен.
Я оторвал взгляд от врага и начал рассматривать комнату, в которой очутился.
Точно! Это же Центр Управления лабораторией. МОЙ собственный!!!
Перед глазами вспыхнули яркие эпизоды, как я проводил здесь десятки лет по двадцать часов в сутки в тщетной попытке создать более совершенное лекарство от тьмы…
Потом, когда Сальян подрос, он часто крутился рядом, стараясь не доставлять мне неудобств, но незримо изучая все, что я делал.
От вида родного для себя места, кишащего отвратительными чужаками, мои эмоции буквально вышли из-под контроля.
Рука взметнулась, порываясь сомкнуть пальцы на горле чешуйчатой твари, но… ожидаемо прошла сквозь него, не причинив никакого вреда. Правда, голова его дернулась, а сам он на мгновение замер, словно к чему-то прислушиваясь.
Потом тряхнул этой самой головой, размял до хруста толстые пальцы с длинными когтями на них и развернулся к группе себе подобных.
Зашелестел незнакомый говор, но удивительным образом я сумел вычленить из этой шипящей речи несколько знакомых сочетаний.
– …скорее… пленник должен сказать… разрежем на куски…
Меня пронзило не только содержание речи (ведь саалонец, очевидно, говорил о том, что они собирались делать с Рианом), но и возникшее вдруг невероятное предположение. А может, не предположение, а вернувшееся отчетливое знание о том, кто является предками этих мерзких созданий.
Их речь…
Мать одного их моих братьев происходила из рода Гоффер. Она назвала своего сына Саал, что означает «несмирившийся». Он таким и вырос – мой брат – дерзким, своевольным, хитрым и определенно агрессивным ко всему тому, что ему по каким-то причинам не нравилось.
Это было, безусловно, влияние его матери. Эта женщина ненавидела… императора, ведь он взял ее силой, долго и мучительно приручал, хотя так и не достиг успеха в этом, потом она ему наскучила, и он оставил ей жизнь только ради того, чтобы наслаждаться ее «укусами» ничего не значащей мести. Именно ради мести императору она бунтарски назвала его сына Саалом. Именно из-за своей ненависти она воспитывала его в таком жутком противлении против собственной семьи. А потом, когда пришла тьма, он стал одним из первых, кто добровольно принял паразита в свое тело.
Ненавидеть отца он не перестал. Он открыто гордился своей связью с родственниками матери, живущими в далекой системе Белого Лебедя, в совершенстве знал их язык и мечтал однажды свергнуть жестокого папашу. А отец лишь посмеивался. Вот таких детей – озлобленных, воинственных и агрессивных – он любил больше всего. А меня, выбивающегося из этого образа по всем параметрам, люто ненавидел…
Так вот, в речи стоящего передо мной саалонца я услышал говор жителей звездной системы Белого Лебедя, то есть родственников своего брата Саала. А его имя прямее некуда указывало на их связь с ним…
Значит… они его потомки???
Какой ужас!
Но отчего такие безобразные мутации??? Как прекрасный лицом и телом Саал мог превратиться вот в ЭТО????
Но ответ пришел быстро: тьма! Что могла породить паразитирующая космическая тварь, как не извращение и уродство???
Потрясение было настолько огромным, что я даже замер на несколько мгновений, но, когда саалонцы дружненько заржали, предвкушая, наверное, последующие муки Риана, я быстро собрался с мыслями и напряженно сжал кулаки.
Быстро оглянулся. Зачем им понадобилась моя лаборатория? Чего они добиваются от Риана???
Мысленно сконцентрировавшись, я вихрем пронесся по помещению, пытаясь пройти сквозь все сохранившиеся приборы и испытывая их состояние.
Камера для заморозки была испорчена, тонкочувствительная печь, используемая мною для разогрева и выпаривания веществ, тоже не работала. А вот система защиты всего помещения не пострадала почти никак, и это было плохой новостью: значит, добраться телепортацией сюда я действительно не смог бы.
Что же делать???
А особенно я запаниковал, когда тот самый саалонец, которого я разглядывал, будучи, похоже, здесь главным, развернулся, и уверенным шагом направился в сторону одного из дверных проходов. А что, если он пошел мучить Риана??? О нет! Я могу не успеть!!!
Рептилоид нырнул в слишком низкий для его туши дверной проем и грузно затопал огромными сапогами, я же буквально завопил от чувства собственного бессилия и мысленно рванул за ним.
Саалонец шел недолго и действительно быстро оказался в полутемной холодной комнате с прикованным к потрескавшейся стене пленником.
Риан при появлении врага вздрогнул и поднял на него измученный синий взгляд. На мгновение в этих беззащитных глазах промелькнул страх, но почти сразу же пришло полное безразличие или даже покорность своей судьбе, которая вызвала у меня очередной всплеск жуткого гнева и отчаяния.
– Ну что, заморыш, готов говорить??? – шипяще протянул саалонец на ломаном зоннёнском, коверкая до отвращения певучие звуки этого красивого языка. Я невольно вспомнил Саала. Он тоже вот так словами разбрасывался, словно ядом плевался. Не любил он предтечский всеобщий, ох не любил!
– Мне нечего вам сказать, – произнес Риан приглушенно. – Я не тот, кем вы меня считаете…
От звуков его охрипшего, преисполненного скрытой боли голоса мое сердце дернулось в спазме.
Что же делать???
– Ах ты ничтожество! – взревел рептилоид и, ринувшись на Риана, влепил ему такую сильную пощечину, что голова принца дёрнулась, едва не слетев с шеи, а губа оказалась настолько сильно разбита, что кровь хлынула по подбородку и потекла на его одежду просто струей. В попытке вдохнуть он открыл рот и выплюнул на пол несколько сломанных зубов.
С выдохом Риан застонал, а я просто проклял тот день, когда придал этому месту мощное силоподавляющее свойство: именно из-за той злосчастной блокировки Риан не мог использовать никакие свои способности, а физически противостоять грубой силе и размерам саалонца было для него невозможно.
Я шокировано взирал на своего друга несколько мгновений, а потом просто не выдержал.
С воплем, который умудрился прорваться даже сквозь все мыслимые барьеры (судя по резво обернувшемуся ко мне рептилоиду) я бездумно бросился вперед и… прошел сквозь тело саалонца, замерев в нем, словно в скафандре.
Моя ярость была столь велика, что из меня вылилась нешуточная энергия, которая моментально затопила тело рептилоида, немыслимым образом подчиняя его мне.
Я сперва не поверил в то, что произошло. Мое зрение переключилось на глаза саалонца, а его тело замерло в неестественной позе. Вокруг разлились его эмоции – испуга, ужаса, непонимания. Похоже, он понял, что кто-то только что вошел в его тело и… подчинил его себе.
Мне было ужасно некомфортно. Я словно в вонючее болото попал.
Контроль над этим существом осуществлялся с трудом, ведь находиться внутри его эфирной составляющей было гадливо. Но это неожиданное происшествие вдруг открыло передо мной немалые перспективы.
Первым делом я попытался сделать несколько шагов вперед. Это оказалось непросто: саалонец… сопротивлялся. Но я поднажал, и ментальное облако существа озарилось самой настоящей вспышкой отчаяния.
А быстро он сдался! Вот и вся твоя сила, мутант-переросток! За злобным нравом и горой мышц обитало просто трусливое создание, не способное продержаться против противника и пары минут.
Я злорадно ухмыльнулся.
А вот теперь пора порезвиться по-настоящему!
Первым делом грубые лапищи разорвали цепи и освободили Риана. Тот начал заваливаться на пол, но я успел подхватить принца и немного неуклюже пристроил его в корявых лапах саалонца.
Казалось, Риан вообще ничего не весит. Он застыл в моих руках, как нежная девица, и с ужасом уставился на радостно скалящуюся зубастую морду. Почти мою.
Наверное, он решил, что ему пришел оглушительный конец, поэтому не выдержал «моего» радостного взгляда и мучительно закрыл свои бездонные синие глаза.
– Не… бойся… аримми… – прокряхтел я саалонским ртом, с трудом вычленяя звуки из этой грубой рептилоидной глотки. – Больше тебя… никто не тронет…
Когда глаза Риана снова распахнулись, я прочитал в нем не просто изумление. Он был шокирован до глубины души. До икоты, которая вдруг начала сотрясать его тело. Но когда он застонал и прошептал: «Наверное… уже начались галлюцинации», я понял, что доказать свою причастность к этому чешуйчатому борову будет не так уж легко…
Глава 87. Откуда он знает этот код?..
Риан
«Аримми… аримми…»
Только одно существо в мире называло меня так, и уродливое лицо саалонца никак не вязалось с тем, о ком я подумал.
Но бережные когтистые руки, ставшие такими всего несколько минут назад, «ласковый» взгляд, который только в страшном сне мог присниться, а самое главное – это незабываемое и трепетное обращение «аримми» доказывали: передо мной Нэй!
Неужели он… освоил практику выхода из физического тела? Или же он управляет рептилоидом на расстоянии?
Это были мысли на краю сознания, потому что реальность очень дезориентировала. К тому же, жутко болело разбитое лицо и израненные руки, а здешний фон, блокирующий все мои способности, ужасно подавлял, высасывая из тела крохи последних сил.
Саалонец грузно потопал прочь из комнаты и устремился по длинному коридору, погруженному в зловещий полумрак.
Меня начало укачивать в этих массивных лапах, но отключаться я себе не позволял. Мимо мелькали потрескавшиеся стены, и что-то в них показалось мне до боли знакомым. Совершенно неясное воспоминание вынырнуло из глубин, но вызывало мгновенный всплеск боли в голове, и я поморщился. Снова блок! Как странно! Неужели я действительно знаком с этим местом???
Из-за всего происходящего избавиться от барьера в голове мне захотелось еще больше…
* * *
Нэй
У меня был план. Рискованный, топорный, но все-таки план.
Я притащил Риана ко входу в Центр Управления, нашел дверь в подсобное помещение и толкнул ее массивным сапогом.
Дверь открылась и даже не отвалилась от стены.
Помещение, в котором никто не бывал уже сотни тысяч лет, покрылось немыслимым слоем пыли. Затхлый воздух ударил в ноздри запахом тлена и времени, и мне тут же перехотелось оставлять раненого принца в этом ужасном месте.
Но… выбора, очевидно, не было.
Риан безвольной куклой лежал на «моем» плече. Запекшаяся кровь на губе делала его облик еще более жалким, и я замер посреди коридора, пялясь на хрупкое существо в «моих» лапищах с непередаваемой нежностью.
Он был ребенком в моих глазах. Несмотря на его внушительный возраст, опыт и силу. Это было странно, необъяснимо, но… так я ощущал его буквально с самого начала нашего знакомства.
– Прости, аримми… – шепнул я непослушным саалонским ртом, – но тебе придется подождать меня здесь…
С сожалением опуская принца на пыльный грязный пол, усеянный кусками обломившихся настенных покрытий, я уловил как дрогнули его веки, и синий расфокусированный взгляд на пару мгновений остановился на мне.
Сил ответить у Риана не было. Да я и не ждал. Быстро развернулся, прикрыл дверь и… решительно сделал шаг вперед, позволяя автоматическим дверям, чудом работающим в этой древней постройке, впустить меня в Центр Управления лабораторией…
«Собратья» продолжали копаться в этом помещении, и заключенный в мои ментальные тиски саалонец внутри отчетливо дернулся, силясь, наверное, крикнуть о помощи или предупредить. Но это было абсолютно тщетно, так что ему ничего не оставалось, как с ужасом следить за моими последующими действиями.
Я прикинул, с кого лучше начать, и попер на самую внушительную толпу из шести сгрудившихся в одном месте саалонцев.
Один из них обернулся, вытянулся, признавая во мне офицера, потом что-то прошипел на своем непереводимом, но был весьма озадачен, когда я не ответил.
Видя, что мой решительный широкий шаг – агрессивный и не собирающийся притормаживать – больше похож на таран, рептилоид ошарашенно вытянул морду, отшатнулся назад и…
Он был единственным из всех шести, кто успел увернуться от моих кулаков. Пятеро отлетели в стороны как пушинки, и я порадовался могучей силище своей марионетки, отмечая, что управлять этой машиной для убийства стало значительно легче.
Саалонцы, ударившись об оборудование, которое скорбно заскрежетало от неожиданного насилия в свою сторону, растеклись лужицами по полу, но остальные восемь, тут же повыхватывали бластеры из кобуры и направили на меня. При этом я почувствовал небольшое ментальное давление, но их потуги были бессильны: моя лаборатория блокировала не только моих соотечественников, но и всех остальных существ.
Один из них что-то надрывно заверещал, и я уловил пару знакомых словечек, типа «остановись» и «убийство». Но «моя» рептилоидная морда только лишь расплылась в оскале, предвкушая исполнение своей бурлящей в груди жажды мести.
А что, если придать этой туше немного предтечского ускорения???
Я рванул резко в сторону, схватил первого попавшегося противника, ударил его ногой в живот и выхватил бластер. Этим бластером порешил еще четверых, пока они в ступоре взирали на мои сверхскоростные движения.
Наконец, оставшиеся очнулись и начали по мне палить, но предтечское ускорение действительно помогло.
Я отпрыгнул в сторону, удивляясь, как это неповоротливое тело может быть таким ловким, кубарем покатился к их ногам, лишая равновесия, а потом вскочил и несколькими ударами когтистой лапищи отправил саалонцев как минимум в глубокий нокаут.
Тело моей марионетки подрагивало от напряжения, когда я наконец-то поднялся на ноги. Рептилоид внутри скорбно заскулил, но не вызвал во мне и капли жалости. За то, что он сделал с Рианом, ему положено было кое-что пострашнее побоев.
Первым делом я сковал их всех найденными на их поясах блокираторами, а потом развернулся к уцелевшему оборудованию.
Немного растерявшись, я начал прикидывать, что делать дальше. Рептилоидов могло быть намного больше, и оставаться здесь надолго было бы опасно. Но ведь самой большой проблемой сейчас является моя собственная система защиты на территории лаборатории, поэтому прежде всего следует отключить ее. И тогда я смогу телепортироваться сюда телесно…
Я даже за Рианом не побежал: побоялся терять время.
Бросился к настенной панели, с трудом нажимая комбинацию кнопок на ней. Это было сложно: толстые неповоротливые пальцы с огромными когтями не были предназначены для работы с таким изящным дизайном оборудования. Они постоянно соскальзывали, а система выдавала код ошибки.
Я начал нервничать, и рептилоид внутри меня с надеждой замер.
Так, Нэй, держи себя в руках! Сосредоточься!
Как жаль, что сейчас я не могу пользоваться телекинезом!
Наконец мне удалось нажать правильную комбинацию, и вся стена вдруг замигала множеством разноцветных огоньков.
Её поверхность начала покрываться рябью, невидимые доселе створки защиты экрана бесшумно, хоть и с дрожью разъехались в стороны, и передо мной открылось огромное, почти не тронутое временем табло.
Непроизвольно нахлынули трепетные воспоминания. Как это было давно! Действительно в другой жизни. Я потянулся было любовно погладить гладкую поверхность экрана, но потом увидел когтистые отростки вместо своих изящных пальцев, и моя рука замерла.
Да, отвлекаться на всякую там ностальгию никак нельзя!
Я быстро восстановил в памяти порядок набора нужного кода для получения доступа в систему безопасности и начал осторожно его набирать, но уже через несколько томительных секунд экран снова выдал код ошибки.
Если бы я не был в эфирном теле, меня точно прошибло бы потом: код устарел!
Я замер, чувствуя, как нарастает глубокое разочарование.
Выходит… кто-то изменил этот код уже после меня?
Ну да, конечно! Это наверняка Сальян! Как же я не подумал об этом сразу???
Плохо дело! Без этого кода защиту с лаборатории не снять, и я не смогу телепортироваться сюда в своем теле!!!
Я был очень огорчен, но медлить больше было нельзя.
Однако, как только я дернулся, чтобы отправиться за Рианом и продолжить опасный путь по коридорам лаборатории (что могло привести к совершенно непредсказуемым последствиям), чья-то тонкая белая рука коснулась мускулистого предплечья моей марионетки.
Я вздрогнул и развернулся.
Снизу вверх на меня смотрел Риан – бледный, измученный, но… сияющий неприкрытым доверием в глазах.
Он узнал! Он меня узнал даже в этой дикобразине!!!
Я улыбнулся, точнее радостно оскалился, не сумев удержать вырвавшиеся эмоции. Наверное, это действительно выглядело ужасно в исполнении этой мутировавшей ящерицы…
Вдруг Риан покачнулся, крепче хватаясь за обтянутую черным комбинезоном лапищу, а потом сосредоточенно посмотрел на экран перед собой.
В какое-то мгновение в его глазах промелькнуло что-то странное. Изумление? Шок?
Но это длилось недолго, тут же сменившись резко накатившей бледностью. Пальцы его на «моем» предплечье сжались сильнее.
– Риан… – обеспокоенно зашипел я, все больше нервничая, но он резко вскинул вверх руку, словно останавливая меня, а сам потянулся к тому участку экрана, где сияли знаки для набора кода.
Его покрытая ранами рука ужасно дрожала, челюсти сжались. Я смотрел на него в панике и каком-то трепете, не смея прерывать его действий и не понимая намерений.
Уверенными движениями он начал нажимать символы, которые постепенно слаживались в знакомые слова.
«Во имя жизни…» – прочитал я ошарашенно, вспоминая, что точно такую же фразу видел в лаборатории на острове Сату: она украшала собою главную стену помещения и выглядела настоящим девизом.
Почему он написал именно это? Риан что-то знает???
Однако настоящий шок я испытал через пару мгновений, когда экран приветственно засветился, а знакомый мягкий голос искина на родном – предтечском – услужливо заговорил:
– Приветствую вас, господин! Что прикажете делать???
Риан только что ввел необходимый код! Новый код, которого я не знал! Но откуда его знает ОН???
Вдруг из уха принца потекла струя алой крови, и он начал заваливаться на пол, закатывая глаза.
Его тело содрогалось в конвульсиях.
Я с ужасом подхватил его под руки, прижимая к себе, но голос искина раздался снова.
– Что прикажете делать, господин???
Я очнулся и торопливо прохрипел:
– Снять с этого крыла лаборатории всю защитную блокировку. Немедленно!
– Для активации данного приказа вы должны назвать второе кодовое слово, – не унимался искин, и я от нетерпения даже зарычал. Но потом вспомнил, что сам все это придумал, и поспешил назвать тот код, который использовал в последний раз.
– «Победа однажды и навсегда…» – произнёс я рычащим басом, и… система приветливо засияла разноцветными огоньками, выражая свое одобрение.
– Вы верно назвали кодовое слово! – растекся любезностью искин. – Защитная блокировка будет снята через пять секунд. Пять, четыре, три, две, дна…
Комната вздрогнула, словно просыпающееся под землей чудовище. Сотни тысяч лет работающие приборы с усталым треском начали выключаться целыми пачками, но в какой-то момент несколько из них поспешили сломаться, послав в окружающее пространство мощный ментальный импульс.
Он отрикошетил от стен и разлился по всему помещению невидимой волной. Как только он достиг тела саалонца-марионетки, меня беспричинно скрючило.
Через мгновение мое эфирное тело дико повело. Появилось ощущение внутреннего разрыва, жуткого полета и ужасающей тошноты. Разум затуманился, в груди вспыхнула боль, а еще через несколько секунд я ощутил, что задыхаюсь.
– Нэй!!! – испуганный крик Ангелики раздался в моих ушах словно издалека, а боль в груди усилилась, накатывая волнами жуткого удушья.
Холодные нежные руки схватили меня за лицо.
– Дыши, Нэй!!! – шептала Ангелика дрожащим голосом. – Пожалуйста, дыши!!!!
И я вдохнул. Легкие раскрылись навстречу потоку воздуха, и я начал неистово кашлять.
От этого кашля по щекам непроизвольно потекли слезы, все в груди горело, как от огня, но в разуме билась только одна дикая мысль: Риан остался там! В руках живого и теперь уже свободного саалонца!!!
Я попытался встать на ноги, и Ангелика помогла мне подняться.
– Я… должен… телепортироваться… – прохрипел я, все еще не прекращая кашлять… – Риан… умрет…
Схватив девушку в объятья, я представил Центр Управления лаборатории, но… ничего не вышло: насильственное вырывание моего эфирного тела из саалонца сильно ударило по моему состоянию и лишило сил.
– Проклятье!!! – взвыл я. – У меня не выходит!!! Нам нужно обаятельно попасть туда!!!
– Пойдем! – вдруг твердо произнесла Ангелика и потянула меня за собой. – Я знаю выход…
Я последовал за ней покорно, надеясь, что через пару минут мне станет лучше, и мы сможем переместиться. Увидев же неширокий проход в скале, я очень удивился.
