Текст книги "Нэй: мой любимый Прародитель (СИ)"

Автор книги: Анна Кривенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 41 страниц)

Глава 62. В цепях обмана…

Внимание! Очень драматичная глава!

Ангелика Мирт

Разочарование.

Непонимание.

Растерянность…

Я на кого злюсь сейчас: на Нэя или на себя?

Не знаю.

Арман стоит рядом. Молчит. Хорошо, что хоть не лезет в душу с ненужными расспросами. Я его за это еще больше уважаю.

В его руках снова кофе – горячий, свежий, ароматный. Вовремя. Мне нужно взбодриться.

Я беспокоюсь о Нэе. Он перестал быть откровенным со мной. Больше не доверяет? Больше… не нуждается во мне?

От этой мысли что-то болезненно сжимается внутри.

Но ведь я сама виновата! Даже Лис об этом сказал: я Нэю сердце раздираю на части. Давно уже…

Но я же стараюсь! Разве нет? Иду ему навстречу, принимаю его таким, какой он есть…

Этого мало?

Вспоминается вдруг его последний мимолетный поцелуй в висок. Сердце замирает…

Он все еще… любит меня?

Сейчас я вообще ни в чем не уверена.

Ответила бы я на его признание теперь?

Поздно! Поздно ты спохватилась Ангелика!!! Надо было не упускать свой шанс сразу. А теперь его чувства могли просто перегореть. Не зря же он закрывается от тебя. Ты сама не захотела, так что пенять не на кого. Упустила свой шанс, дуреха…

Но ведь я и сама не знала, что… так привяжусь к нему! А еще мне казалось, что он ребенок, который сам в себе разобраться не может и путает благодарность с влюблённостью…

Хотя я должна уже признаться самой себе, что я просто боялась. Боялась боли и разочарования. Страшилась, что впущу его в сердце, в жизнь, а потом быстро ему наскучу, и он поспешит убежать от меня в объятья кого-то своего возраста…

Но это было раньше. Теперь я понимаю, что он действительно не настолько юн, каким выглядит, однако…

Однако все слишком запутано!

Из моей груди вырвался горестный вздох, и полковник наконец позволил себе нарушить тягостную тишину.

– Не грусти, Ангелика! – теплая тяжелая ладонь участливо легла на мое плечо. – Все образуется, вот увидишь! Если у тебя проблемы с братом, я могу… сам поговорить с ним. Все-таки мне, как мужчине, он может рассказать то, что не решается тебе… Может, у него подружка завелась – молодой ведь, горячий – а твоего мнения на этот счет побаивается…

Дальше я не слушала. Внутри всё сжалось еще болезненнее. Подружка у Нэя? А… вдруг? Я же свое время проворонила…

Как Арман всунул мне в ладони стакан с кофе, я даже не помню. Помню, как обожгла себе пищевод, глотая его несуразно большими глотками, закашлялась, попала в дружеские объятья участливо похлопывающего меня по спине полковника…

А потом… как будто выпала из реальности.

Нет, мне не стало плохо. Наоборот… хорошо.

В душе разлилось неожиданное успокоение, даже беспечность, разум поплыл.

У Нэя подружка?

Я отберу его у неё! Отберу сейчас же!

По-моему, наконец-то я набралась решимости, чтобы сделать к нему шаг. Тот самый, о котором я даже не помышляла. Тот самый, которого считала позорным, неправильным…

Но сейчас я уже хочу. Хочу… ЕГО! Целиком. Полностью!!!

Хочу его объятий и улыбок. Хочу видеть его влюбленный взгляд, обращенный ко мне. Хочу касаться его мягких губ…

Перед глазами всё плывет, чувства раздирают на части, голова кругом…

Мне кажется, что если я сейчас закричу, позову его, то Нэй обязательно появится!

Появился!

Словно выплыл из тумана, хотя этот туман, мне кажется, исключительно в моей голове. Мое сердце дрогнуло, когда я увидела его красивое открытое лицо с совершенными чертами, его взгляд – немного печальный, ласковый, заставивший мое сердце затрепетать…

Руки потянулись навстречу, в объятья, душа запела…

Поцелуй, тоскливое признание. Мое собственное.

– Люблю тебя! Пожалуйста, будь со мной…

* * *

Нэй

С трудом добрел до лифта, но он был безнадежно занят. Развернулся к лестнице, с трудом сохраняя концентрацию внимания.

Мне бы подождать, сконцентрироваться и немного искусственно усилить метаболизм, чтобы поскорее выгнать из крови ядовитое вещество, но я боюсь опоздать.

Все мои попытки телепортироваться не дают никакого результата.

От меня удивленно шарахаются работники ведомства – мелкие сошки. Высокий чин поспешил бы вмешаться, но такие мне не встречаются. Некоторые ребята останавливаются и пытаются докричаться до меня, но я их не воспринимаю.

– По-моему этот Зоннён что-то принял… – слышу смешки вдогонку. – Надо же, даже у них «нарики» бывают…

– Так ему и надо. А то борзый сильно…

Но мне абсолютно наплевать на них. Я даже не замечаю лиц, тел, рук…

Едва ли не ползком добираюсь на нужный этаж и нахожу необходимую дверь.

Надеюсь, Ангелика всё еще в кабинете. Надеюсь, она в порядке.

Сердце разрывается от дурного предчувствия, от ощущения неминуемой катастрофы, и я ударом руки открываю дверь.

По-моему, она была заперта изнутри, потому что на пол почему-то летят обломки, однако мою грудь неожиданно пронзает болью, словно один из этих обломков прицельным ударом сразил моё сердце…

Ангелика здесь. Но она не одна. Даже моё неожиданное и далеко не бесшумное появление не заставляет ее обернуться и заметить мое присутствие. Она поглощена… поцелуями. С полковником. С ненавистным Арманом де Сантэ…

Его руки обнимают её, бесстыдно сжимая талию. Его губы жадно и дерзко овладевают ее губами, а я смотрю на это и… просто не могу дышать.

Может, это сон? Может, ночной кошмар и не более??? Она не могла так со мной поступить!!!!

Но это не сон! Это жесточайшая реальность, которая убивает меня изнутри…

Боль в груди усиливается с каждой минутой. Легкие готовы разорваться от нехватки воздуха, потому что они отказываются дышать. В груди замер крик, крик боли и глубокого отчаяния, на который у меня просто нет сил.

ОНА… ВСЕ-ТАКИ ВЫБРАЛА НЕ МЕНЯ!

Конечно, не тебя! – замелькали злобные убийственные мысли. – Ты так и не смог доказать ей свое достоинство. Вместо этого ты снова и снова разочаровывал ее: показал свое темное нутро, ввязался в драку, оказался взломщиком чужих кабинетов и не объяснил причин своего поведения…. Она потеряла к тебе даже то доверие, которое ещё было. А ей нужен кто-то надежный. Такой, как Арман де Сантэ…

Я пошатнулся, закрыл глаза, не замечая скользящей по щеке слезы, а потом мир вокруг закрутился, усиливая головокружение и тошноту, и только когда я очутился на крыше, посреди оранжереи, понял, что наконец-то снова могу телепортироваться.

Вот только сейчас это уже не нужно.

Сейчас не нужно уже вообще ничего.

Потому что без Ангелики моя жизнь потеряла всякий смысл…

Меня больше не колотит: организм начал сам справляться со странными симптомами отравления. Но я не замечаю и этого тоже. Я присаживаюсь у стены и просто замираю, смотря в небо, отчетливо видимое сквозь прозрачную куполообразную крышу оранжереи.

Меня просто больше нет.

Я дышу, но даже это дыхание мне в тягость.

Боль в груди скручивается змеей – такая знакомая и уже даже позабытая. Такой боли я предостаточно натерпелся в своей прошлой жизни: ненависть отца-императора, гибель семьи, жуткое тошнотворное одиночество…

Но теперь мне кажется, что тогда боль была даже меньшей…

Ангелика…

КАК ЖЕ МНЕ ТЕПЕРЬ ЖИТЬ???

Кажется, я кричу.

Этот вопль слышен даже за пределами оранжереи, но мне абсолютно все равно.

Я закрываю уши руками и низко опускаю лицо.

Хочется телепортироваться просто в никуда. Навечно…

Тьма осторожно приподнимает свое лицо…

* * *

Оранжерея на крыше военного ведомства…

Руфина Шайло – племянница полковника де Сантэ – осторожно открыла стеклянную дверь оранжереи.

Ее сердце взволнованно колотилось, руки подрагивали, а на шее проступили красные пятна – признаки ее неудержимых эмоций.

Она уже долгое время жила одной безумной и недосягаемой мечтой – все-таки добиться взаимности от удивительного и загадочного парня по имени Нэй Мирт.

Он стал ее миром. Или кумиром.

Возможно, она слишком его идеализировала, но… Руфина действительно считала его идеалом.

Он был красив, как божество, и столь же недоступен. Девушка создала даже его собственный фан-клуб, который стал довольно-таки знаменит в кругах подростков и девушек чуть больше двадцати, но сам Нэй об этом, наверное, даже не догадывался. Конечно, он ведь там – на вершине этого мира: брат знаменитой на весь Ишир Ангелики Мирт и близкий друг самого́ зонненского принца Риана!

Руфина лично поймала их вместе несколько раз и запечатлела на фото. Потом эти фото она разглядывала каждый вечер перед сном, целуя изображение Нэя и разговаривая с ним, как с живым.

И вот на днях ее дядя Арман – тоже не последняя личность на Ишире – по секрету рассказал Руфине, что у них с Нэем может что-то получиться.

– Нэй очень привязан к сестре, – произнес он тогда, заговорщически подмигивая, – а еще безумно посвящен работе. Но я собираюсь… только не смотри на меня так… завести роман с Ангеликой Мирт! Да-да! Именно так! Нэй может почувствовать себя одиноким, а ты… ты должна в этот момент оказаться рядом. Утешить, показать себя… ну, как там вы, девушки, это умеете… так что… бери быка за рога, Руфиночка! Это твой шанс!!!

Девушка не чувствовала земли под своими ногами от счастья. У нее есть шанс! Если дядя Арман так говорит, значит, это правда!

Последние несколько дней Руфина постоянно крутилась рядом с общежитием, где проживал Нэй. И не зря! Она увидела, как он выскочил сперва на лестницу, потом рванул на пару этажей ниже, но… вскоре она его все же потеряла.

Однако ей пришла мысль, что он может быть в оранжерее – его излюбленном месте отдыха. И Руфина поспешила туда.

Дядя сказал, что сегодня намерен признаться в своих чувствах Ангелике. Он как раз должен быть с ней. Возможно, тот самый момент для нее и Нэя настал прямо сейчас!

В оранжерее оказалось на удивление пусто. Медленно и бесшумно двигаясь между рядами растений, Руфина начала чувствовать некоторое разочарование: неужели чутье подвело ее, и Нэя здесь нет?

Однако, свернув в очередном повороте зеленого лабиринта, девушка наконец-то увидела его.

Он сидел на полу у дальней стены, но выглядел безумно подавленным. Вся его поза выражала боль и жгучее страдание, и Руфина ощутила, как ее сердце начинает горестно сжиматься. Длинная светлая коса небрежно свисала вдоль тела, лицо было бледном, глаза закрыты, а переносицу прорезала морщина боли…

Руфина долгое время не решалась сдвинуться с места, как вдруг Нэй вздрогнул, неистово сжал кулаки, и… закричал.

Почти взвыл, как раненое животное, чем ужасно девушку напугал, а потом обессиленно опустил голову на грудь, а руки его повисли, словно безжизненные плети.

Глаза Руфины начали наполняться слезами.

Она бросилась вперед, наплевав на страх и благоразумие, и совершенно бесцеремонно упала на колени около парня, боясь притронуться к нему.

– Нэй… – прошептала она. – Что с тобой???

Он не ответил. Даже головы не поднял. Словно каменный. Или… мертвый.

Руфина испугалась и в безумном порыве прижалась к нему, словно пытаясь услышать стук его сердца.

Услышала.

Сердце стучало.

Но Нэй никак не отреагировал на ее бесцеремонные объятья.

– Нэй! Нэй! Что с тобой!!! Ответь!!! – слезы ручьями побежали по лицу девушки, но ее кумир, казалось, ничего не замечал.

И вдруг она остро почувствовала чужое присутствие. Вздрогнула и резко обернулась, продолжая прижиматься к любимому плечу.

Прямо перед ними стояла… Ангелика Мирт.

Она тяжело дышала, словно добралась сюда буквально бегом, но лицо ее было необычайно бледным и осунувшимся.

Капитан переводила взгляд с Нэя на Руфину и обратно, но ничего так и не смогла произнести. Совершенно ничего.

Похоже, она уже готова была развернуться и уйти, как вдруг Нэй наконец-то вздрогнул и поднял на нее глаза…

Глава 63. Ледяной звон…

Ангелика Мирт

Всё было волшебно, восхитительно, как вдруг…

Вопль! Он пронесся не в моих ушах, но в сердце.

Вопль боли, отчаяния, обиды…

И я вздрогнула.

В груди всё мгновенно запекло, голова закружилась, а к горлу подступила тошнота.

Я отшатнулась и попыталась выскользнуть из крепких объятий, но чужие руки меня не отпустили.

– Ну куда же ты, моя сладкая? – воркующим тоном проговорил мужской голос, и это был… не Нэй!

Я замерла, вдруг начиная осознавать, что со мной определенно что-то не то. И целовалась сейчас я совсем не с тем, о ком думала.

Стоп!

Головокружение. Тошнота. Дрожь в теле…

Наркотик?

Меня опоили???

Значит тот, кто это сделал, может быть опасен.

Во мне мгновенно проснулся военный тактик.

Заставила себя притворно улыбнуться и даже прикрыла веки.

– Плохо себя чувствую, – пробормотала я нарочито слабым голосом. – Мне нужно присесть…

Пауза, но после чужие пальцы всё же разжимаются, и я сажусь в кресло позади.

Глаз не открываю, пытаясь до конца сыграть свою роль. В голове понемногу светлеет, разум начинает мыслить ясно.

По звукам определяю, что мужчина до сих пор стоит рядом. Наверное, оценивающе наблюдает.

– Мне бы воды… – шепчу я, и он медленно разворачивается, собираясь к выходу, а я резко распахиваю глаза, подскакиваю и одним ударом толкаю его в спину.

Мужчина отлетает к стене, ударяется об нее головой и медленно сползает на пол, я же замираю на месте, тяжело дыша от напряжения и противной слабости, разливающейся по мышцам.

Вдруг замечаю, что дверь в кабинет повреждена, замок выломан «с мясом». Как? Когда? Почему я ничего не заметила???

Однако, когда я склоняюсь над стонущим противником, то с ужасом понимаю, что это – полковник де Сантэ.

– Арман? – шепчу я пораженно. – Но… почему? Что вообще происходит?

Разум в шоке, все чувства в полном смятении, но… тонкая, едва заметная и привычная мысль сомнения рыщет в поисках зацепок. Может ли полковник – весь такой правильный, нравственный, учтивый, галантный – оказаться замешанным в какую-то нехорошую историю с моим участием? Ведь я точно не владела собой какое-то время!

Окидываю взглядом кабинет и замечаю почти пустой стакан из-под кофе.

Пока Арман приходит в себя, я быстро хватаю стакан и прячу его под стол – потом отнесу на экспертизу.

Правильно было бы сейчас помочь Арману подняться, извиниться за неожиданное нападение, объяснив туманом в голове, но… что-то заставляет меня замереть на месте.

Я никогда еще не испытывала ничего подобного. По крайней мере, в памяти этого не отложилось, но я остро ощущаю сейчас, что… меня зовет Нэй.

Или не зовет, но думает обо мне.

И ему… плохо.

Как говорили у нас на курсе по эмпатическим проявлениям: ментальная связь?

Ощущения настолько сильные, что я бегу со всех ног, бросая шокированного полковника и дальше подниматься самостоятельно.

Бегу куда?

Логика выдает варианты того, где Нэй сейчас может находиться, но вместо его комнаты я выбираю оранжерею на крыше: он всегда трепетно тянулся к растениям, и я знала, что он немалое время проводил именно там. Я всегда старалась наблюдать за тем, где он любил находиться, хоть Нэй об этом даже не догадывался. Я ведь несу за него ответственность. А еще беспокоюсь о нем. Постоянно – денно и нощно – переживаю, думаю, вспоминаю…

А вот несколько минут назад мечтала его зацеловать…

Правда, накинулась не на того. Или же… накинулись на меня?

Мрачные темные подозрения на счет Армана де Сантэ все сильнее впитываются в душу.

Лифт занят, поэтому стремительно бегу по лестнице. Легкие уже разрываются, дыхания не хватает, голова все еще кружится от подозрительного вещества в организме, но меня что-то настойчиво тянет вперед…

Скачок, поворот, открываю дверь и ныряю в царство зелени.

Дыхание частое, лицо раскраснелось, ноги подрагивают от резкой нагрузки, а я иду вперед, словно слепой, ведомый чужой рукой: я точно знаю, что Нэй за тем поворотом.

Последние три шага и…

Парень сидит на полу, опустив лицо и перекинув косу через плечо. Ноги полусогнуты, одна рука небрежно лежит на колене, второй не видно, потому что к нему прижимается девушка, уткнувшаяся носом в его плечо.

Удар, еще удар. Это мое сердце… Пауза. Длинная пауза. Удар…

Кислорода все еще не хватает, но я не могу сделать вдох, ведь реальность обрушивается на меня словно метеоритный дождь: неожиданно, ярко и весьма болезненно, обжигая раскалёнными стрелами ревности и разочарования.

Всплывают небрежно брошенные Арманом слова: «Может, у него подружка завелась – молодой ведь, горячий – а твоего мнения на этот счет побаивается…».

Теперь вижу, что он был прав.

Я… опоздала.

Боль…

Наконец, делаю вдох, но под сердцем ощущается камень.

И пустота.

Мне лучше уйти.

Я должна развернуться и оставить Нэя в покое…

Но он вдруг вздрагивает и резко поднимает на меня свое лицо.

Скрыться я не успела…

Однако бирюзовые глаза почему-то опустошены и полны не меньшей боли.

Я замираю, не в силах перестать смотреть на него.

Хочется столь многое сказать, но девушка… девушка у его груди выбивает меня из колеи.

Не должен ли он быть счастливым сейчас – с ней?

Но ему очевидно ПЛОХО…

И вдруг меня пронзает совершенно безумная, но такая острая мысль: он видел нас с Арманом в моем кабинете! Он был там! Отсюда и развороченная дверь…

О вселенная! Что же он мог подумать??? Мне хочется закричать: ты не так понял!!! Это не я!!!

Но тупо не могу сдвинуться места. Только смотрю на него – неотрывно, отчаянно, молчаливо…

В какой-то момент Нэй вздрагивает и опускает глаза. Горько вздыхает.

Веет чем-то нехорошим, и это нехорошее происходит в ту же секунду – парень начинает буквально растворяться в воздухе прямо на моих глазах.

О нет! Он уходит!!!

А если он больше не вернется? А если я больше никогда его не увижу????

Я ведь должна объяснить, что это было недоразумение! Что я целовала не Армана, а … его!

Я срываюсь с места и бегу к Нэю в отчаянной попытке схватиться за его руку, но он исчезает быстрее, чем я успеваю сделать и пару шагов.

Девушка с ужасом таращится на опустевшее место около себя, а потом начинает вопить, как сумасшедшая.

На меня набрасывается отчаянная слабость, и я, как подкошенная, падаю на колени.

Он ушел! Я не успела…

– Нэй!!!

Я даже не замечаю, что кричу во все горло, и в этот момент окружающие предметы начинают хаотично кружится, словно их засасывает в воронку. Хотя нет, засасывает как раз не их, а меня!

Начинает мутить, перед глазами вспыхивают звезды, и я словно куда-то отчаянно лечу, полностью потеряв любой ориентир в пространстве.

Мне кажется, что это длится бесконечно долго, но потом движение резко прекращается, и меня вышвыривает куда-то, где невероятно, безумно холодно.

Я почти мгновенно коченею, и даже каждый вдох дается с трудом.

Вокруг, посреди страшной непроглядной темноты я вижу множество, невероятно огромное множество странных натянутых нитей, которые, огибая меня дугой, устремляются из одного края темноты в другой и полностью теряются в ней.

От нитей исходит жалобный звон, и кажется, что некоторые из них вот-вот порвутся, болезненно ударив по моим ногам.

Холод все сильнее пробирается под одежду, пытается проникнуть под кожу, сковывает спазмом резко пересохшее горло. Такое чувство, что я попала в древний склеп, заживо похоронивший меня посреди непонятных сияющих волокон…

Ещё мгновение, и я начинаю задыхаться, хватая воздух ртом, как рыба, выброшенная на берег…

Перед глазами все плывет, сознание медленно погружается в трясину, как вдруг…

Меня подхватывают руки.

Сильные, крепкие, но такие знакомые.

ЕГО руки.

– Ангелика??? – отчаянный шепот мне в ухо. – Как ты тут оказалась??? Это же невозможно!!! Ты не должна тут быть!!!

– Нэй… – слабо выдыхаю в ответ и собираюсь окончательно провалиться в темноту, но вдруг слышу отчетливый звон одной из струн, и нас – уже вдвоем – начинает неистово охватывать безумный сверхъестественный поток, который несется в неясном направлении, утягивая наши тела вслед за собой…

– Держись, любимая… – снова шепот, но мне кажется, что на сей раз это уже точно сон.

Может, я сейчас проснусь?..

Глава 64. Мир Нэя…

Ангелика Мирт

Тошнота сильно подступала к горлу, а во рту ощущался привкус крови, но я была крепко прижата к горячей груди, поэтому чувствовала себя неожиданно защищённой.

Странное чувство…

С детства мне приходилось заботиться о себе самостоятельно: родители жили своей собственной жизнью, мною особенно не интересовались. Когда я поступила в ИВВА, а после нее закончила еще и университет по физической подготовке, то уже была абсолютно уверена: самое надежное плечо в мире – это свое собственное.

Не то чтобы я не верила в дружбу или командную работу…

Но одно дело вместе трудиться, поддерживая друг друга в хитросплетенных обстоятельствах боевых заданий, а другое – это позволить кому-то… стать твоей персональной защитой не только тела, но и души…

Мужчины никогда не стремились быть моими защитниками: для этого я была слишком воинственной и независимой. Да и не нуждалась я в защите, как мне казалось…

Но сейчас, прижатая к трепещущему сердцу и удерживаемая крепкими надежными руками, я вдруг поняла, что… слаба. Что я до слез хочу быть просто маленькой девочкой, а не всесильной командиршей Ангеликой Мирт, которая кого хочешь за пояс заткнет, только повод дай…

О небо, по-моему, я всхлипнула! Какой позор!

Даже глаз не открою, чтобы не сгореть от стыда…

Но память услужливо напомнила о событиях, предшествовавших этому безумному объятию, и я вспомнила странный сон: не поддающиеся описанию «струны», жгучий холод, дико обеспокоенный Нэй, который, кстати, выглядел немного другим – светящимся, взрослым, таинственным…

Резко распахнула глаза и…

Лицо Нэя было прямо надо мной. Он тревожно всматривался куда-то в сторону, но потом опустил взгляд ко мне.

– Как ты себя чувствуешь, Ангелика? – прошептал он едва слышно. – Есть ранения? Боль?

– Нет, – прошептала я в ответ, почему-то не совладав с голосом. – Где мы? Что происходит???

Нэй вдруг поморщился и очень тяжело выдохнул.

– Мы… немного встряли, Ангелика. А может и не немного…

* * *

Мы бежали по широкому каменному коридору, и я невольно дрожала от странного чувства безумия всего происходящего.

Нэй не успел мне ничего объяснить, потому что недалеко от нас послышались голоса, и он подскочил на ноги, увлекая меня за собой, а потом рванул вперед, схватив меня за запястье.

Эхо от наших поспешных шагов разносилось вокруг, выдавая с потрохами, но мальчишка двигался вперед столь уверенно, словно знал, куда бежал.

Несколько крутых поворотов, пара незапертых дверей, и мы останавливаемся перед ещё одной неприметной дверью, спрятанной за порослью вьющегося растения с неожиданно розовыми листьями.

Нэй тяжело дышит. Волосы растрепались, коса почти расплелась. Он лихорадочно оглядывается вокруг, словно желая удостовериться в полнейшей безопасности, а потом медленно и осторожно тянет руку к растениям.

К моему глубокому изумлению, тонкие стебли растения начинают двигаться, словно живые, и уже через мгновение облепляют его пальцы, накрывая его ладонь листьями. Вдруг эти листья резко изменяют цвет: по их тонюсеньким прожилкам, похожим на кровеносные сосуды, начинает бежать темная жидкость, очень похожая на кровь, и когда Нэй слегка морщится, я вдруг понимаю, что эта кровь принадлежит ему.

Через пару мгновений он вынимает руку из «захвата», а после осторожно отодвигает заросли в сторону и толкает спрятанную за ними дверь.

Меня – все еще дико шокированную – он резко вталкивает в проход, идет следом и закрывает дверь за собой.

Оказавшись в полной темноте, мы замираем, но уже через пару секунд стены начинают светиться, почти фосфоресцировать мягким зеленоватым свечением, окрашивающим наши тела причудливыми очертаниями.

– Нэй, – шепчу я, не в силах больше ждать объяснений. – Что происходит? Где мы вообще находимся? Я вижу, что тебе все это знакомо…

Нэй смотрит на меня так печально, словно случилось самое худшее.

– Мы перенеслись… в прошлое, Ангелика, – отвечает он приглушенно. – В очень далекое прошлое, в мой прежний дом… Точнее… это дом моего отца, моей семьи – дворец… – он мнется, словно ему неловко это произносить, – императорский дворец на планете Синоар…

Прошлое? Дворец? Император?

Я, наверное, точно сплю!

– А то место… странные нити… что это было?

– Струны времени… – отвечает Нэй еще тише. – Сложнейшее творение Создателя… Я до сих пор не понимаю, как ты могла туда попасть…

– А ты? – я прерываю его. – А как ты туда попал?

Нэй смотрит на меня странно, немного затравленно, и даже в полумраке мне это отчетливо заметно.

– Я перенесся от всплеска эмоций, непроизвольно…

За всеми последними шокирующими перемещениями я даже забыла, что им предшествовало: непонятное опьянение, поцелуи с полковником, болезненный взгляд Нэя и… его подружка на его плече…

Я зажмурилась, словно пытаясь отогнать наползающее ощущение помешательства. Все это слишком для меня!

– Пойдем, Ангелика, – шепчет мальчишка, – долго здесь оставаться нельзя. Нам нужно найти… – он делает странную паузу, словно не решаясь произнести, – мою комнату! Этот проход ведет прямо к ней…

О! Комната Нэя? Я или сойду с ума, или стану морально непробиваемой на всю оставшуюся жизнь!

Мы идем медленно, осторожно, но уже минут через десять оказываемся перед дверью, похожей на ту, в которую входили.

Нэй медленно и бесшумно открывает ее, потом делает мне знак подождать, а сам исчезает в проходе.

Так как это проход чем-то перекрыт, я совершенно ничего не могу рассмотреть.

Мальчишка возвращается довольно быстро и зовет меня выйти.

Мы оказываемся в большой комнате со странным и непривычным интерьером.

Две стены полностью увиты тем самым «розовым» растением, которое попило кровушки Нэя некоторое время назад. Остальные две стены поражают своей незамутненной белизной, и на них нет ни картин, ни полок, ни украшений – ничего!

Из мебели вокруг только огромная кровать, в которой поместится и пять человек, наверное, стол странной овальной формы, на котором вообще ничего не лежит, и некое подобие этажерки из лозы, на полках которой покоятся странные черные коробки квадратной формы без надписей или каких-либо знаков.

Мой мозг от обилия впечатлений уже вообще не способен удивляться, поэтому я просто разворачиваюсь к Нэю и задаю ему обычный простой вопрос:

– Значит… ты тут вырос?

Мальчишка вздрагивает от звуков моего голоса, но головы ко мне не поворачивает: похоже, он слишком шокирован и находится под впечатлением нахлынувших воспоминаний.

– Да, я здесь жил с самого рождения до…

Он резко замолкает, и я понимаю, что он пытается что-то скрыть.

– До? – уточняю я.

Нэй молчит. Мне вдруг привычно становится больно, словно я снова наталкиваюсь на его недоверие, и прежняя грусть пытается расцарапать душу когтями неуверенности и сомнений.

Нам еще столь о многом нужно поговорить! Но… сейчас, после всего произошедшего, я снова не уверена в том, что могу позволить себе… любить его.

Вдруг раздается отчетливый и громкий стук в дверь.

– Ваше Высочество! – спокойный мужской голос доносится из-за дверей, заставляя нас вздрогнуть от неожиданности. – Ваш утренний ритуал готов! Разрешите войти…

Я вижу, как Нэй начинает бледнеть. Нет, он просто в панике, но, взглянув в мое лицо, он одергивает себя.

– Одну минуту, Раэлли! – кричит он. – Я немного в пикантном положении…

И после этого мальчишка подбегает ко мне и взволнованно шепчет на ухо:

– Ангелика, прости! Но у нас просто не выбора! Спрятаться здесь негде, да и есть большая опасность обнаружения: это мой личный слуга, и он очень способен! Просто доверься мне, ладно?

Я киваю, не совсем понимая, что он собирается делать, но уже через мгновение Нэй резким движением расстегивает мой комбинезон, оголяя верхнюю часть тела до белья.

Всего мгновение я сомневаюсь, но потом, наученная быстро реагировать на самые необычные обстоятельства, я послушно снимаю комбинезон и с ног тоже, а Нэй рывком забрасывает его под кровать.

Но не успеваю я отойти от одного изумления, как на меня набрасывается другое: нервно, но стремительно Нэй стягивает с меня и бюстгалтер, оголяя грудь и жутко краснея при этом. Умудрившись даже в подобных обстоятельствах бросить на мою наготу мимолетный, но жадный взгляд, он отправляет мое белье вслед за комбинезоном и рывком запихивает меня под одеяло. Еще через мгновение он полностью раздевается сам, быстрыми движениями окончательно расплетая золотую косу.

Я поражаюсь его небольшой, но рельефной мускулатуре, однако разглядеть получше не успеваю, потому что мальчишка запрыгивает под одеяло и довольно бесцеремонно сгребает меня в охапку, прижимая к своему обнаженному горячему телу.

– Молчи и не двигайся, – шепчет он мне на ухо, а потом приподнимает голову и кричит:

– Заходи, Раэлли! Я уже закончил…

Что именно он должен был «закончить», мне не совсем понятно, но мыслишки всякие начинают приходить…

Дверь в комнату открывается бесшумно, и на пороге появляется неожиданно молодой мужчина – шатен с длинной косой и в необычайно ярком синем одеянии. Его темный взгляд скользит по кровати, наполняется удивлением, так что широкие дуги темных бровей приподнимаются вверх, а на губах проскальзывает легкая изумленная улыбка.

– О, юный господин наконец-то исполнил пожелание Его Величества? Я безумно рад! Кто выбрал вам наложницу? Какому дому отправить подарки?

Я шокировано слушаю эту реплику и кошусь на Нэя, словно только сейчас понимая, что все, происходящее с нами, не сон и не выдумка. Я словно в галофильм попала! Лежу тут в постели с… господином!

Этот «господин» мастерски изображает самодовольную улыбку, зачем-то поворачивается ко мне и воркующим голосом произносит:

– Я ее сам нашел! Она не из знатного дома… Не говори пока отцу, я сам…

Мужчина, внимательно наблюдающий на нами, понимающе кивает, но мне неуютно под его прожигающим взглядом.

– Я принес вам завтрак, ритуальное омовение и чистое облачение. Сейчас пришлю служанок для одевания…

– Не надо! – голос Нэя звучит слишком эмоционально: похоже, он сорвался от волнения, поэтому мальчишка тут же приглушенно добавляет: – Теперь моя наложница будет помогать мне облачаться. Прошу, принесите ей одежду моих цветов и перстень с печатью моего дома…

Последние слова заставляют слугу удивленно приподнять бровь.

– Господин планирует… сделать ее второй женой?

Нэй почему-то бросает на меня беспомощный взгляд.

– Возможно, – добавляет он, борясь с эмоциями на лице. – Пусть одежду оставят у порога. Я хочу ещё немного… развлечься!

Что он имеет в виду под словом «развлечься», становится понятно тут же, потому что Нэй опускается ко мне и припадает к моим губам.

Но замирает, не продолжая поцелуй, а я закрываю глаза и перестаю дышать. Слуга поспешно ретируется, что слышно по мягким удаляющимся шагам, и Нэй тут же отстраняется от меня, продолжая нависать сверху. Его густые волосы немного растрепаны и рассыпаны по плечам, а бирюзовые глаза широко распахнуты.

Я слишком дезориентирована, чтобы хоть как-то реагировать, а Нэй смотрит на меня, больше не скрывая своего волнения, и тяжело дышит. Потом его взгляд опускается на мою обнаженную грудь, и он замирает, не сводя с нее глаз. Я чувствую, как его пробирает дрожь, и мне вдруг становится… очень жарко. На коже появляются тысячи мурашек, словно приглашая разогнать их прикосновениями, а внизу живота начинает скручиваться зарождающееся томление.