Текст книги "Потерянная кровь дракона. София (СИ)"

Автор книги: Анна Криницинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Глава 16

Дикий холод, кажется, пробрался до самых костей. Я приоткрыл глаза, и уставился на тускло освещенный потолок подвала, начиная перебирать варианты того, где я мог находиться. Стоило слегка повернуть голову и рассмотреть знакомые стены, как все в стало на свои места– я лежал в королевской сокровищнице. Но смутил тот факт, что сундуки, стоящие обычно ровными рядами на каменных выступах, отсутствовали. Я развернул голову в другую сторону и уткнулся в лицо ящерки, лежавшей возле меня с закрытыми глазами. В полной тишине холодного помещения мы находились совершенно одни, и вокруг царило такое спокойствие, что даже шевелиться не хотелось.

Улучив момент, стал рассматривать лицо Софии, такое умиротворенное и спокойное, что где-то в душе защемило. Теперь она казалась совсем еще девчонкой, маленькой и наивной, с пушистыми ресницами, под которыми только веснушек не хватало, аккуратным сопящим носиком и пухлыми губками. К слову губы мне не понравились, потому что отливали фиолетовым. Я напрягся. Осторожно приподнялся на локтях, пытаясь сообразить, что же мы тут делаем и почувствовал, как спина всколыхнулась жалящей болью, резко заломив во всех, будто укушенных, местах. Заведя руку за спину, стал чесать саднящие места и услышал глухой звон метала. Оглянулся и понял, что с меня посыпались золотые монеты прилипшие к коже. Да и вообще, вместо перины подо мной оказались сокровища из валявшихся на полу сундуков. Теперь понятно ощущение в спине, будто спал на тысячи иголках, ведь одно дело лежать только на плоских монетах, а другое, когда тебе в ребра врезается то край от кубка, то зазубрины от какой-нибудь короны. Кто вообще мог оставить меня лежать на этом?

Посмотрел на Софию, и ей, кажется, мирно спать ничего не мешало. Она свернулась калачиком, обнимая себя руками и коленями прислоняясь к моему бедру. Лежала все также без одежды, покрытая множеством ранок со спекшейся поверх кровью, на более глубоких порезах виднелись тонкие пленки кожи, да и то не везде.

Я оглядел себя. Без какой либо одежды, кроме подштанников, задранных в тонкую полоску на бедрах, меня уложили на кучу из золота и оставили умирать от переохлаждения. Но зато ран на мне не было. Вообще никаких. Я снова посмотрел на Софию и сжал челюсть– вот же вредная девчонка, наверное никогда не начнет ставить свою жизнь выше остальных. Меня вылечила, а себя сил не хватило.

Я нахмурился, думая как нам перебраться в теплое помещение, ведь здесь мы могли превратиться в две ледышки, сравниваясь с температурой холодных стен. Аккуратно встал, ну как аккуратно, шума звоном металла наделал прилично, но ящерка даже не дернулась. Я вдруг подумал, а жива ли она там вообще? Быстрым шагом обошел импровизированный подиум, и опершись коленом на кучу, подсунул под Софию руки. Аккуратно поднял ее и прижал к себе, всматриваясь в лицо.

Ресницы затрепетали и слегка приоткрылись.

– Не уноси меня, отсюда, пожалуйста, – прошептала она и вновь закрыла глаза, слабо прислонив ко мне голову.

Я заволновался. Сильно заволновался! До какого состояния себя нужно довести, чтобы даже разговаривать через силу?

– София, давай вызовем лекаря?

Ящерка не спешила отвечать, но потом, не открывая глаз, сказала:

– Он мне не поможет…только золото.

Быстро сориентировавшись в дальнейших действиях, вместе с Софией на руках подошел к доспехам, стоявшим в нише, и сдернул с них мантию отца, которую использовали для коронации. Кинул ее на золото и осторожно положил сверху Софию. Ткань была стеганая, плотная и теплая, то что нужно. А отец. Он не обидится.

Затем подошел еще к двум железным статуям, забирая и их накидки. Вернулся на свое место, и лег рядом с ящеркой, накрывая нас двум слоями ткани. Тут же подгреб холодную Софию, и словно заворачивая в кокон, спрятал в своих объятьях. Маленькая и худенькая, до жути холодная. Хоть бы все было несерьезно. Пусть она будет только обессилевшая, а остальное исправим. Откормим, оденем, обогреем.

Напряженно посмотрел на бледное лицо и снова выругался, вспоминая кто во всем виноват. Прошелся ладонью по ее белым волосам, убирая их с лица, и поцеловал в висок. Пусть знает, что не одна, что я буду рядом сколько надо. И больше никаких походов, никаких рисков для жизни. Пусть живет и цветет вдали от всей этой гадости, от жестокости и смерти. Дальше я сам разберусь, что делать я теперь знаю.

Вот восстановим силы, обязательно устрою бал. Будем танцевать, мучая музыкантов до утра, будем шутить и смеяться, вызывая удивленные взгляды. Да все что угодно делать будем, лишь бы ящерка забыла через что я заставил ее пройти, лишь бы больше не видеть того ужаса в ее глазах..

Зачем-то еще сильнее прижал к себе Софию, боясь что натворил непоправимое. Я тот еще идиот, своей жизни не жалко, девчонку то втягивать зачем было. Пора прекращать распоряжаться чужими жизнями как своей. Ценен каждый человек, разве не об этом должен помнить будущий король, разве не в этом заключается смысл бытия.

Прижал голову Софии у груди, с радостью обнаруживая, что девчонка начала теплеть. Придвинул ее ледяные лодыжки к себе и зажал между ногами. Ладони тоже заключил в свои руки. Вот так лучше. Я крупнее, во мне и тепла больше осталось, на двоих точно хватит.

Прикрыл глаза, и оказалась сам еще слаб, поэтому сразу скользнул за пределы сознания.

София несколько раз переворачивалась во сне с одного бока на другой, но не смотря на это из кольца рук я ее не выпускал. Она согрелась и лежала уже с порозовевшими щеками, ко мне лицом, когда ее губ коснулась легкая улыбка. Видимо снилось что-то приятное.

Я смотрел на нее уже с полчаса и думал о том, что повезет кому-то вот так просыпаться каждое утро и видеть очаровательную девушку в своей постели, так обворожительно улыбающуюся своим снам. Кто-то будет рассматривать идеальные черты лица и знать, что за красотой скрывается намного больше прекрасного, чем можно разглядеть глазами. А в Софии самое прекрасное пряталось внутри.

– Привет, – прошептала София, а я перевел взгляд с ее губ на глаза. Давно она проснулась? Гадство, засмотрелся.

– Привет, – ответил хрипло, – Выспалась?

– Да, на неделю вперед, – улыбнулась она.

– Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, ничего не болит. А ты?

– Я думаю ты знаешь, ведь на мне, в отличие от тебя, ни одной царапины. Только пару синяков.

– Синяки… нужно с этим что-то делать. Жаль, что книг по исцелению не осталось. Драконы когда-то умели лечить абсолютно все, но до наших дней эти знания не сохранились.

– Это печально, – протянул я, смотря на Софию. Она на секунду погрустнела, а потом заулыбалась.

– Знаешь, я думала мне снится, что я сплю с тобой в обнимку. Без одежды.

– Но это оказалось правдой. Что же теперь будет?

– Теперь меня не возьмут в жены, – заблестели ее глаза смехом.

– Да что ты? Останешься одна? Нужно срочно все исправлять. Может, созовем молодых лордов, способных смириться с тем фактом, что их избранница уже делила постель с кронпринцем, и устроим твои смотрины.

– А неплохая идея. Только необходимо уточнить, что постель была из золота, это добавит мне значимости.

– Непременно. Не каждую же девушку принц кладет на перину из монет и драгоценностей.

– Вот-вот.

– Тогда решено, вечером бал!

– Откуда ты знаешь, что уже не вечер? Окон то нет.

– Точно. Тогда ближайшим вечером.

– Замечательно. Я буду готова, – согласилась София и тут же опустила взгляд. – А если серьезно, хорошо что мы остались живы, я уже боялась..

– Не думай об этом, ладно? – перебил ее, – Главное мы целы.

Я взялся за ее подбородок, стараясь поймать потерянный взгляд.

– София, я жив сегодня благодаря тебе. Сколько уже раз ты меня спасала? Не сосчитать. Знаешь, а ведь за каждое доброе дело нужно говорить спасибо. Я долго думал как же выразить свою благодарность и в голове созрела замечательная идея. Я хотел бы подарить тебе кое-что, так сказать небольшое вознаграждение за труды, – перевел я тему разговора в более приятное русло.

– Вознаграждение? Ты же знаешь, я не ради выгоды, – взбрыкнула ящерка.

– Да-да, но я то могу быть благодарен? Так вот, на востоке страны есть одно заброшенное, но замечательное поместье. Я бы хотел подарить его тебе.

– Что? – отпрянула София, будто я оскорбил ее, – Я ничего не приму.

– Но важно, чтобы ты ни в чем не нуждалась. Однажды ты… выйдешь замуж и вам нужно будет где-то жить. Нужно место, где можно спокойно воспитывать детей. Не отказывайся, прошу.

– Нет, – отрезала она и попыталась вырваться из моих рук, но я не пускал, тогда София начала сгребать накидки и запихивать их между нами.

– Чего ты вредничаешь, я же от всей души, – выплюнул я, отпуская, ее наконец. Она так резко отшатнулась, что не рассчитав расстояния, повалилась с кучи, широко распахнув глаза и цепляясь за ускользающую ткань. Хорошо, что я успел схватить ее за руку и вновь затащить на мантию. А потом притянул к себе, прижимая так крепко, что почувствовав ее грудь и живот на себе, задохнулся от болезненной волны желания, окатившей все тело. Маги, что за навязчивые мысли поселились в моей голове? Кажется у меня давно не было женщины.

– София, лучше не дергайся, прошу, – шепнул ей в ухо, не давая посмотреть на меня, – Выслушай, пожалуйста. Я давно разучился заботиться о ком-то, давно забыл, что значит хотеть лучшего для другого человека. А для тебя вот захотел. Захотел видеть тебя счастливой, видеть радость в твоих глазах. Если ты не желаешь принимать земли лично от меня, ты получишь их за подписью отца. Только прими, пусть у тебя будет твой собственный дом в этом мире, куда ты всегда сможешь вернуться, если понадобится. Жизнь долгая, может случиться всякое и пусть у тебя имеются пути отхода.

Я почувствовал, что София, вместо того, чтобы вновь толкаться в мою грудь, пытаясь освободиться, положила ладно на кожу, слушая толчки моего сердца под руками.

– Но я вижу свою жизнь другой, – тихо сказала она, немного помедлив, – Я собираюсь стать целительницей в городе, лечить маленьких детишек, городских и сельских трудяг, и даже усталых от жизни пьяниц, которые тоже люди. Иногда буду латать одного неугомонного принца, что ищет и находит приключения на свою голову, – Она подняла на меня глаза, – Или не буду, если он все же одумается и перестанет искать смерть в бою. – Она протянула руку к моей щеке и прошлась по щетине мягко и нежно, – Ты же остановишься однажды?

Я смотрел на Софию и не видел ничего кроме ее идеальных губ. Что за наваждение, я просто таял в ее словах, а она лишь была добра ко мне. Как мало людей я встречал в жизни, которые хорошо относились ко мне не потому что я принц, выгодная партия или богатенький наследник родителей, а просто так, потому что я это я. София была одной из немногих, кто помогал мне без какого либо умысла, кто переживал по настоящему. А я не знал что с этим делать. Чувствуя внутри щемящую нежность к этой девчонке, я желал забрать ее и спрятать, чтобы не потерять то ощущение заботы и нужности, тому, кому плевать на твой статус, кому важно лишь что ты человек.

– А как же семья? – прочистил я горло, стараясь больше не цепляться взглядом за притягательные черты лица, дурманящие разум.

– Не думаю, что судьба уготовила для меня такой подарок. Мое предназначение делать счастливыми других, исцеляя тела. День за днем, год за годом. Я хочу подарить человечеству все что у меня есть и даже больше..

Она прошлась одним пальцем по моей коже, а потом резко вскинулась на меня.

– Хочешь что-то покажу?

Я кивнул. Сейчас я бы согласился на любое ее предложение, даже самое дикое и опасное.

София приподнялась на локте, придерживая у груди мантию, стянула с меня ткань, оголяя тело, а затем положила ладонь на сердце и закрыла глаза. Я не двигался, оставаясь лежать на боку, и чувствуя как заскользил по коже прохладный воздух.

– Мама говорила, что каждый дракон-целитель имеет свой цвет магии. Этот цвет навсегда остается в вылеченном им человеке, в его ране, являясь потухшими искрами некогда живой энергии. Но искры всегда отзываются своему создателю, стоит только их попросить. Взгляни.

Я перевел взгляд на свое тело и впал в ступор на несколько секунд. Не поверил своим глазам, ведь все порезы незначительные и глубокие, все ранения смертельные и не опасные, вылеченные Софией засветились изнутри слабым голубым сиянием, рассыпаясь под кожей миллиардами искр. Тело было похоже на ночное небо с яркими звездами, только вместо точек виднелись продолговатые отметины– старые ранения, от многих даже шрамов не осталось. Самым ярким оказалось сияние сбоку, как раз там, куда угодила палка, которую София вытащила, спасая мне жизнь. Высветились забытые раны плеча и ноги и еще парочка ранений, про которые я даже не знал, так как в бою сосредотачивался на более важном.

Смотря на тело, я был поражен тому, сколько же ран успела залатать ящерка, и не будь ее, я давно бы гнил в сырой земле, кормя прожорливых червей. Хотя именного этого я когда-то хотел. Но не сейчас. Теперь я был благодарен за каждый вздох, подаренный Софией. Теперь я знал для чего жить.

– Знаешь, это самое завораживающее, что я когда либо видел, – честно признался я.

– Не верю. Ты же принц, наверняка в твоей жизни были вещи куда более зрелищные, чем это.

– Ошибаешься. Никакая магия мира не способна и на долю того, что можешь ты, она не может влиять на человека.

– Я тоже не могу влиять на человека, только на его тело.

– Не знаю, почему-то рядом с тобой я даже чувствую себя по-другому.

– Как капризный ребенок? – подняла она бровь, усмехнувшись.

– To есть так я выгляжу в твоих глазах? Как зареванный мальчишка с полным носом соплей, – нахмурился я.

– Фу, как некрасиво, ваше высочество.

– Это твои слова.

– Я лишь упомянула ребенка. Остальное достроила ваша богатая фантазия, уважаемый принц.

– Судя по интонации– не очень-то и уважаемый.

София пыталась прикрыть улыбку, но уж больно плохо пыталась, поглядывая на меня со смешинками в глазах. И веселилась бы она так еще долго, но ее желудок решил влезть в разговор, громко и отчетливо сообщив, что пора бы уже и поесть.

– Ой, – выдохнула София, жутко смутившись.

– Думаю, после всего, что между нами было, бурчащий желудок это последнее чего стоит стесняться, – успокоил ее, – Пошли уже наверх, тут холодно и голодно.

Я первый спрыгнул на пол и накинул на плечи Софии свободную мантию, подвязав распахивающиеся края золотой цепью. Вид у нас был еще тот, я лишь в задранных до паха штанах (которые все же распрямил, но те оказались лохмотьями) и Софа, укутанная по самую шею в бело-золотой и безумно дорогой кусок материи. Хотя какая разница как мы выглядели: я дома, а ящерка мой гость, даже так– а ящерка отныне мой почетный гость.

Но незаметно пробраться на кухню не получилось, сразу за дверьми нас поджидал молодой парнишка, тут же склонившийся в глубоком поклоне.

– Ваше высочество, – пробубнил он, – как вы себя чувствуете?

– А ты кто? – задал я резонный вопрос, не понимая, с каких пор я должен каждому постороннему отчитываться о своем состоянии

– Я..я новый дворцовый лекарь, – как-то заикаясь ответил он.

– Понятно. И все же не твоего ума дело следить за моим здоровьем, – я глянул на Софию, притихшую сбоку. – За мной есть кому присмотреть.

Ящерка покраснела, но носу из-под высокого ворота не высунула.

– Но королева велела..

– С королевой я сам разберусь, – перебил худощавого мальца и повел Софию по тусклым коридорам к лестнице.

Зайти в комнаты чтобы переодеться? Не сейчас, учитывая что пустой желудок Софии сильно возражал, мучась от жажды и голода. Мы прямиком направились на кухню, не желая ждать трапезы в королевской столовой. Как оказалось, на улице стояла глубокая ночь и в пустом помещении, пропахшем ароматами приправ, никого из слуг не оказалось. Пришлось самостоятельно наведаться в кладовку и набрать снеди для перекуса. В руках у меня оказался кусок ветчины, сыр, горшок с непонятным содержимым, хлеб, пару овощей, вяленная рыба. В общем все, что попадалось на глаза и не требовало готовки.

Когда я вернулся к Софии, оставленной в полумраке огромной кухни, то слегка напрягся, увидев два силуэта возле нее, и еще два человека, круживших вдоль столов и печи, в которой уже успели разжечь огонь.

– София? – сказал я подобравшись и шагая к девчонке. Но тут же расслабился, узнав ночных посетителей– это были отец и мать в ночных халатах, склонившиеся над ящеркой и о чем-то с ней разговаривающие.

– Мама, папа, – поприветствовал родителей, – Что вы делаете в таком виде и тем более здесь?

– И тебе доброй ночи, сын, – ласково улыбнулась мать. Она сияющими глазами посмотрела на отца и снова на меня, – Мы проголодались и пришли перекусить, разве это преступление?

– Но вы же не собираетесь есть здесь? – удивился я. – Может в столовую пойдете? Вам не положено посещать места для прислуги.

– Ну король тут я, – твердо и громко заявил отец, – и вполне сам могу решить где мне можно есть, а где нет.

– Ладно, давайте заканчивать этот цирк, – выдохнул я, – Это сопливый вам доложил, что мы проснулись?

– Он новый лекарь и весьма одаренный, – сконфуженно сказала мама. – И раз карты раскрыты, можно я обниму тебя, Дави?

Как я мог отказать родной матери, которая наверняка переживала все это время. Я отложил закуски в сторону и подошел ближе, наклоняясь к женщине, что была ростом чуть выше Софии. Мама. Как знакомо она пахла и как сильно изменилась ее фигура, став худощавой и угловатой. Ей не доставало радости в жизни и она угасала день ото дня, нося в сердце ту же самую боль, что и я.

Почему-то в этот момент я решил, что могу все изменить, могу снова заставить ее улыбаться и встречать новый рассвет с благодарностью, хотеть жить и строить планы на дальнейшую жизнь. Я все еще ее сын, живой и здоровый и теперь на мне лежала ответственность за ее счастье. Тройная ответственность, за себя и за братьев.

– Ты хорошо выглядишь мам, – соврал я, посмотрев в глаза напротив. Но увидев луч счастья на лице матери, понял, что поступил правильно.

– И ты сынок, – улыбалась она, – Правда похудел слегка. И когда только успел?

– Ну я как раз собирался это исправить. Поешь с нами? – спросил ее и тут же и посмотрел на отца. – Давайте пройдем в столовую и там удобно устроимся?

– Нет, Дави, давай останемся здесь, – попросила мама.

Отец быстро дал распоряжение и в кухню тут же внесли старенький дубовый стол со слегка перекошенной столешницей. Очень маленький для его величества и его семьи, но в самый раз для отца, матери, их сына и скромной гостьи, что до сих пор сидела не вымолвив и слова.

Мы уселись по разные стороны стола, и я оказался напротив Софии. Яркого света мы не захотели, так и остались сидеть при свечах, расставленных по кухне, ожидая подачи еды.

Две служанки быстро организовали нам закуски, получше того, что смог найти я. Нарезки из разного вида мяса, рулеты, рыба, соленья, овощи. По кухне пошел аппетитный запах жареных яиц, которые нам вскоре выложили на тарелки.

– Ммм, – замычал отец, – Оказывается еда без изысков тоже бывает вкусной.

– Да, пап, поэтому не стоит всюду таскать за собой личного повара, – улыбнулся я, подцепляя вилкой маринованный гриб.

Мы остались вчетвером в тусклом помещении. Служанки удалились, оставив в печи потрескивать огонь, наполнявший комнату приятным светом и теплом. Все чувствовали себя уютно, без пафоса в одежде и еде, в обстановке и атмосфере. Мы с отцом бурно обсуждали охоту, поедая дикую утку, а мама и София улыбались смотря на нас, при этом не прекращая что-то жевать.

– Кстати, София, – обратился к ящерке отец, – прекрасный наряд. Помню у меня был похожий..

Конечно, папа шутил, но ящерка настолько переполошилась, что сглотнула не пережеванный кусок и подавилась, закашлявшись как при чахотке. Я вскочил и обогнул стол, тут же легонько постучав по тоненькой спинке в мантии.

– Все, кхе, хорошо, – подняла ладонь ящерка, – Проскочило.

– Дорогой, – рассердилась на отца мама.

– Простите, юная леди, – сказал побледневший папа, – Не подумал, что невинная шутка может такое натворить.

– Ничего, ваше величество, – к Софии уже стал возвращаться румянец, – Вы здесь абсолютно не причем, такое случается.

Обстановка за столом резко скисла. Я посмотрел на Софию.

– Ты наелась?

Она кивнула.

– Тогда мы пойдем, – сказал родителям и вышел из-за стола. Но ящерка не торопилась вставать. Вместо этого она потускнела и закусила губу.

– Ваше величество, – обратилась она к маме, – Так вышло… я потеряла ваши драгоценности. Мне очень жаль…

– Какие глупости! – тут же махнула мама, – Во-Во-первыхвы живы, а это гораздо важнее всяких побрякушек, а во-вторых мы всё вернули, когда королевский отряд наведался на то место, откуда вы пришли порталом.

Мы с Софией округлили глаза и уставились на мою родительницу.

– Что вы так смотрите? – не поняла мама. – Естественно мы не могли не выяснить, что произошло с вами по ту сторону перехода.

– И что вы сделали? – не выдержал я.

– А то, – ответил уже отец, – Границу отчистили, камни вернули, алтарь нашли.

– Какой алтарь? – вот теперь мне действительно стало интересно, и я вернулся на свое место.

– Такой. Ты не задумывался как мраны из разлома попадают в другие части королевства?

– Конечно задумывался и у меня на этот счет куча версий.

– И скорее всего не одной верной. Но мы многое узнали от человека, которого ты притащил с собой. И кажется, теперь мы знаем кое-что о мранах, что позволит поставить на них крест.

Я побелел. София оказалась права, и наконец, спустя столько сотен лет мы сможем сжить эту гадость со свету.

Я слишком сильно разволновался и начал неосознанно стучать пальцами по столу. Хорошие новости, но..

– Знаешь отец, я уверен, что так оно и есть, но давай обо всем завтра, нам нужно отдохнуть.

Нет, я не хотел ничего знать сегодня. Незачем будоражить едва успокоившийся разум. Сперва привести себя в порядок, принять душ, полежать в нормальной постели и вызвать Тину снять засевшее в теле напряжение.

При последней мысли посмотрел на задумчивую Софию, и почему-то приглашать старую знакомую в постель передумал. Лучше завтра потренируюсь на мечах, так будет правильнее.

– Идем София, – позвал ящерку и направился к двери, – И кстати, – повернулся к родителям, – давайте устроим бал.

Мама улыбнулась.

– Какой повод, сынок?

– Да так, давно не виделся с друзьями, – я скользнул взглядом на стоявшую рядом ящерку, – Много ли у нас свободных лордов осталось? Главное чтобы красивых и богатых.

Мама подняла брови, а София вспыхнула алыми щеками и прошептала:

– Я думала ты пошутил.

– Ни в коем случае, – ответил ей, всматриваясь в нервный взгляд. – Будем устраивать твою судьбу. С размахом.

– Ты уверен, Дави? – обратился ко мне отец. Выглядел он напряженно.

– А в чем проблема?

– Не пожалей, – почему-то за отца ответила мама.

– Да вы о чем?

– Да так, о друзьях. Свободных, красивых и богатых, – недовольно продолжила она.

– И наверняка более галантных чем ты, – добавил отец, поднося ко рту бокал вина.

– Да что не так то?!

– Ничего, сынок. Сам все поймешь. Иди, – бросила мама и повернулась к отцу. Им явно не пришлась по вкусу моя идея с балом. Ну и ладно, не для них стараюсь.

Мы с ящеркой вышли с кухни и направились на второй этаж. Разговаривать как-то не тянуло, мои мысли, как бы я не сопротивлялся, все-таки занимали новости отца, а София скорее всего думала о бале. Еще бы, в ее честь такое грандиозное событие! Но официально повод будет значиться другим. Мама придумает каким, и надеюсь успеет все организовать за сутки.

Я пошел вглубь коридора, оставив Софию у ее комнаты, но услышал со спины приглушенные слова:

– Ни к чему этот балаган с балом.

Я остановился и повернулся к ящерке, которая прикрыв веки, уперлась лбом в дверь, так и не открыв ее.

– Почему? – нахмурился я. Ну вот еще и она недовольна.

– Не нужен мне никто.

София повернула ко мне голову и посмотрела глазами, полными боли и печали. Я чертыхнулся и тут же подошел к ней вплотную, положив руки на ее плечи.

– Не говори глупости, ты прекрасная девушка и должна прожить эту жизнь сполна. С мужчиной. С детьми.

– Не нужен мне никто! – на этот раз она разозлилась, сбрасывая мои руки. – Не нужен!

Я даже немного растерялся от такой перемены настроения: была грустная и тихая, а через секунду уже злая и ядовитая.

– София, чего ты капризничаешь? Я же для тебя стараюсь.

– А я говорю зря стараешься. Я все решила, и в свою жизнь никого не пущу!

Она рывком открыла дверь и залетела в комнату, а я, недоумевая, остался стоять в коридоре. Ну и что теперь, отменять все? Одним словом – женщины.

Я уже повернул к своей двери и даже сделал пару шагов, но что-то во мне щелкнуло, и я решил, что оставлять этого так нельзя, нужно переубедить глупую девчонку и заставить пойти на бал. Развернулся и уверенно пошел в комнату Софии.

В тускло освещенном помещении никого не оказалось, и я удивился, когда же она успела выскользнуть из комнаты. Было решил уйти, но услышал тихое ругательство из ванной.

Я пошел на звук, неосознанно передвигаясь очень тихо, и увидел стоящую спиной Софию, дергавшую за цепь на поясе, что сдерживала мантию. Она не могла развязать узелок, видимо, стянутый мною слишком сильно.

Я встал в проеме и стал наблюдать за ее действиями. To, как она ругалась на злополучный узел, вызвало у меня улыбку, и я не собирался прерывать ее мучений– слишком умилительной выглядела картина.

Но развязать цепь, не испортив плетения, у нее не выходило, и тогда помедлив, она дернула с силой, разрывая импровизированный пояс на две части.

Цепь упала к ее ногам, звякнув о каменную плитку, следом на пол полетела и мантия, оставляя ящерку обнаженной.

Я замер. Не ожидал такого стремительного развития событий, потому оказался не готов к нагому девичью телу. Что теперь делать, ведь уйти бесшумно не получится? Значит ждать лучшего момента, чтобы под шумок незаметно ускользнуть.

Боясь шелохнуться, и даже дышать, я все смотрел на ящерку, которая перекинув волосы на грудь, занялась распутыванием мелких узелков. Я сглотнул, и как мне показалось достаточно шумно, чтобы привлечь внимание, но София, бурча себе под нос что-то невнятное, кажется, совсем не обращала внимания на посторонние звуки.

А я поступал подло, оставаясь незамеченным гостем. Должен был прикрыть глаза, но не смог оторвать взгляда от тонкой спины, переходящей в узкую талию, а затем в округлые бедра. Красивые стройные ножки оказались тем еще магнитом для моих глаз, и я жадно провел по ним от ягодиц до самых пяточек, задерживаясь по пути на всех рельефных местах. Почувствовал как стало сбиваться дыхание и закусил до крови губу. Нет, не имею права. Не имею права даже любоваться и уж тем более желать эту девушку…хотя бугор на моих штанах твердил об обратном.

На мое счастье это пытка закончилась: расправившись с волосами, София переступила через накидку и полезла в приготовленную слугами ванную, с наслаждением погружаясь в теплую воду. Хороший момент чтобы уйти, скрыться будто и не было, но я не хотел убегать словно мальчишка, и раз пришел для дела, то должен его завершить.

– София? – слишком хрипло прозвучал мой голос, чего я не ожидал.

Ящерка дернулась и тут же обхватила себя руками.

– Что ты здесь делаешь?! Уходи, Эдавиан! – крикнула она и отвернулась к противоположной стене, скрываясь от моих глаз.

– Прости, но я не уйду, – сказал я, а сам посмотрел на хрупкую спину с торчащими косточками позвоночника, – Я пришел сказать, что ты пойдешь со мной на бал и точка.

София развернулась ко мне и схватилась мокрыми руками за бортик ванной, и вода тут же закапала на пол.

– Кто тебе давал право решать за меня?! – воспламенилась ящерка, а я стараясь смотреть ей в глаза, все же не мог не заметить выпрыгнувшую из воды грудь. Да что ж за пытка такая?!

– Потому что ты состаришься и умрешь в одиночестве, не имея семьи.

– Еще раз говорю, это моя жизнь и мой выбор.

Кажется, я сдался и все же посмотрел на упругую грудь. Ящерка заметив мой взгляд опустилась в воду ниже, вновь обняв себя за плечи.

– Уходи, Эдавиан, – уже спокойнее сказала она. – Переубеждать меня бесполезно. Я не желаю семьи с нелюбимым человеком.

– На балу ты выберешь того, кто тебе понравится, – не отступал я.

– Эдавиан, это так не работает. Любовь не вещь на базаре, ее не найти и не купить. Это взаимное чувство, которое навряд ли встретишь специально, посещая такого рода мероприятия.

– Ты ошибаешься, я встретил Милису как раз на балу.

– И это была вовсе не любовь, Милиса не была твоей парой.

Я сжал кулаки не желая слушать такую правду. Да, пусть не была, но мы нравились друг другу, и у нас могла получиться крепкая семья.

– Знаешь, я был рад и этому, а с твоими запросами, тебе не сыскать жениха ни в одном уголке мира. Любви великой она захотела’– психанул я.

– А ты чего хочешь, Эдавиан?! Развлечения на одну ночь? Знаем, проходили!

– Что?! – взлетели мои брови, – Если ты про Тину, то у нас с ней было гораздо больше одной ночи и она для меня не развлечение, а живой, чувствующий человек.

София как-то растерянно посмотрела на меня, а потом пряча глаза, тихо сказала с тягучей горечью:

– А я и не про нее.

– Тогда про кого?

Ящерка не отвечала, она отвернулась и явно не желала больше со мной разговаривать. А я подошел ближе, желая посмотреть ей в глаза. Присел на корточки у края ванной и, протянув руку, дотронулся до ее плеча.

– София, ты же не о себе? – с напряжением в голосе спросил я.

– Нет, конечно! – воскликнула она. – Это я неправильно выразилась. Забыли в общем.

Она опустила глаза и зашкрябала ногтем по бортику ванной. А я взял ее за подбородок и заставил посмотреть на себя.

– Софа, что между нами происходит?

От моего вопроса по лицу ящерки пробежал испуг и она закусила губу.

– А что не так? – наконец сказала она, и посмотрела на меня такими наивными глазами, что у меня внутри защемило. Даже сейчас, измученная последними событиями, она оставалась невероятно красивой, с идеальным овалом лица, чуть приоткрытыми губами, с огромными синими глазами, в которые нельзя не влюбиться. Я касался ее подбородка, но захотел коснуться губ. Захотел прижать к себе это тонкое тело, и спрятать в объятьях, как совсем недавно в сокровищнице. Захотел присвоить и защитить… Знай все это, София наверное отвесила бы мне пощечину и оказалась права. Я не имел на нее никаких прав после всей грязи, вылитой на ее голову. Но мне отчаянно захотелось, чтобы прошлое сгинуло, оставляя между нами чистый лист. Во второй раз я бы сделал все правильно, я бы увидел какая она изумительная, умная, ослепительно красивая, и с большим любящим мир сердцем. Я бы восхищался ей, а не делал, то что делал…