Текст книги "История. Часть 2 (СИ)"
Автор книги: Анна Край
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)
По-моему, ему единственному удалось сформировать более-менее точное представление о ней. При этом совершенно алогичное—сначала он говорит о ней как о маленькой несчастной сестренке, а в следующей момент—как об умной стерве. И через пять минут—снова как о безвредном котенке, которого нужно понять, пожалеть и обогреть. Хотя она и ведет себя соответственно.
Может, он и прав… но я всегда считал, что ее беззащитность—только маска, а по-настоящему она хладнокровная стерва.
Шерлан
Завтра предстоял сложный день—но я не мог себя заставить оторваться новоприобретенной дочери. Маялике тоже пора бы спать… но она не напоминала мне об этом. И сейчас мы сидели в моем кабинете и читали сказки. Да, если кто-нибудь застанет меня за чтением сказок в кабинете… моей тщательно лелеемой репутации конец. Глава службы безопасности империи демонов читает сказки! Раньше меня это бы взволновало—но не сейчас. Я прекрасно понимал, насколько плохо для моей работы то, что в моей жизни появились другие интересы… Но ничего не мог поделать. И был благодарен Гелле за это. Скорее всего, она сама этого не осознает—но она заставила меня по-новому взглянуть на мою жизнь.
Тьерран считает Геллу стервой и, если раньше относился к ней с презрением, то сейчас—откровенно побаивается. Она здорово прищемила ему хвост, хотя не сказал бы, что план был очень сложным. Насколько я понял—девчонка любит ставить именно на случайную удачу там, где сама ничего не в состоянии изменить. Хотя я не обольщался—ставит-то она на случайность, но все случайности у нее продуманы, и из любой ситуации она заранее знает, как извлечь прибыль… она дает реке извиваться сколько угодно—но при этом всегда эта река впадает туда, куда хочет ли Данте. И я до сих пор не мог понять, что это: талант ли, везение, жизненная позиция или то, что она называет гениальностью. Скорее, все вместе.
Тьерран считает Геллу стервой, большинство придворных, Совет думает о ней как об обыкновенной человеческой девчонке, которой сильно повезло в жизни… Данте, на мой взгляд, вообще все равно, кто Гелла и что она из себя представляет. Он так долго ее ждал, что готов принять любую… И мне кажется, что именно это девчонке и не нравится. Я ее понимаю—если кто-то хочет связать с тобой жизнь, хочется быть уверенным, что ты нравишься как личность, а не как… помню эту фразу, которую она пробормотала вслед Данте: “я тебя слепила из того, что было, то, что слепила—то и полюбила…”. Она не хочет быть запасным вариантом, вариантом “за неимением лучшего”… И здесь я склонен с ней согласиться: она достойна гораздо большего.
Многие считают, что я напрасно ею восхищаюсь… Зря. Я отдаю себе отчет в том, что она опасна, так как руководствуется только своими собственными желаниями, а к ним готова идти по трупам. Она еще ребенок, но ребенок, способный на очень и очень многое. И это опасно, ибо она не приемлет ответственности, и если задумывается о последствиях—то только для себя. Но даже будучи опасной—она шедевр.
И мне остается только надеяться, что она повзрослеет, примет ответственность…
Неяда, лес, домик ведьмы
После разговора с ведьмой и дороги через лес к ее домику голова напомнила о себе болью. Веста, зная, что в такой ситуации меня лучше не беспокоить, молчала. Ведьма сначала суетилась, готовя поздний ужин… но потом и она затихла, села в старое кресло и уставилась в одну точку. Ее взгляд был настолько бессмысленным, что не оставалось сомнений: она очень далеко отсюда, скорее всего—там, с Эвой. И ее вид что-то затронул во мне—может, ниточку сочувствия? Но уж было возникшее чувство я уверенно растерзала—в моем мире я успела понять, что добрые дела наказуемы… Не то чтобы я отвернулась от чужой боли, нет—я просто решила, что от каждого доброго дела нужно получать выгоду… И тогда оно не обернется против тебя. Хочешь помочь бывшему однокласснику, оставшемуся без работы? Помоги! Но при этом пусть и сам одноклассник, и его будущий работодатель будут убеждены в том, что твоя им обоим крупно повезло, и что ключик этого везения—ты! И они тебе теперь обязаны!
Хочешь помочь беспризорнику? Помоги, но не забывай, что он—дитя своего времени и своей среды, и поэтому не надо устраивать его в богатую, бездетную семейку—эта семейка, столкнувшись с уличным воспитанием, потом вряд ли скажет тебе спасибо. Лучше устрой его в закрытую школу—и расти себе верного и преданного специалиста!
И именно поэтому сейчас моя помощь этой женщине носила оттенок личной заинтересованности: во-первых, у меня появляется шанс остаться в живых, а во вторых—неплохо иметь в числе личных знакомых короля… королеву. Я не сомневалась: скоро, совсем скоро здесь появится Данте, и передо мной предстанет выбор—или снова бежать, в этот раз так, чтобы никто не нашел, либо возвращаться во дворец. Максимум, что я могу сделать—это потянуть время, чтобы покончить с заданием… И то не факт—с Данте станется завернуть меня в ковер (очень бережно и в очень дорогой, но ковер остается ковром!) и отвезти во дворец. И там уже я гарантированно окажусь в золотой клетке с короной на голове.
Оставалось только надеяться, что я смогу миновать первую стадию “батюшка гневаться изволил” и смогу убедить его в бесполезности содержания меня под замком.
Сначала, когда я планировала побег,—очень боялась, что у меня не будет даже нескольких недель… Во-первых—Данте вполне мог использовать связь ли, чтобы отследить мое местонахождение. Или магический поисковик. Но Веста сказала, что без браслетов максимум, что может Данте—немного эмпатии, если я поблизости. Остальное—только после того, как у меня появятся браслеты. А магический поисковик требует какой-нибудь личной вещи, но просто одежды или даже пряди волос недостаточно—нужно, чтобы была личная привязанность искомого к предмету. Веста тогда сказала—любимые сережки, подаренные дорогим человеком, которые ты носила как минимум пару лет не снимая; или кольцо посвящения в маги; или артефакт, который специально к тебе привязывали…
Домик постепенно погружался в сон, и я поддалась общей атмосфере. Засыпая, я неожиданно вспомнила о том, что с момента побега чувствую себя все слабее и слабее…
Утром мне не хотелось вставать настолько, что я решила—посплю еще немного. Сон, который меня накрыл, был вязким и тяжелым. И барахталась в нем, как в паутине или в омуте, и мне казалось, что мои силы, мою жизнь из меня тянут то пауки, то пиявки.
Помню, меня кто-то пытался трясти, уговаривал проснуться—но сон был так вязок, так похож на могильную плиту… И меня не тянуло обратно в тот мир—меня звала Пустота. И мне она казалась гораздо роднее всех миров вместе взятых…
Веста
С Геллой что-то было не так. Рея пыталась дотянуться до нее, прощупать ауру девчонки—но ничего не получалось. Все диагностирующие заклинания показывали полное истощение, будто бы у Геллы вообще не было никаких жизненных сил. Я сообщила Рее об иномирном происхождении Лены, надеясь, что это хоть как-то поможет—но ведьма лишь развела руками. Она никогда не сталкивалась с подобным.
В голову пришла мысль, за которую, как я предполагала, Гелла меня убъет. Но мне казалось, что это последний шанс—нужно связаться с Повелителем. Тем более Гелла сама сказала, что они в любом случае скоро их найдут…
–Сиана, у тебя есть шар связи?—когда ведьма покивала, попросила:—Дай, а?
Империя, дворец
Данте
Когда зазвенел шар связи у меня на столе, и по другую сторону зеркала связи появилась Веста—я не знал, как реагировать. И поэтому внимательным тяжелым взглядом уставился на демоницу.
–Ну и что ты мне можешь сообщить?—мне оказалось, или она на самом деле смутилась? Хотя это Гелла смущаться не умеет…
–Ваше Величество… Я прошу прощения за то, что случилось…—под моим тяжелеющим взглядом она смутилась еще больше, запнулась, а затем вдохнула воздух как перед прыжком в воду и выпалила:—Гелла умирает!
Вот это сообщение меня буквально сбросило с кресла. Как умирает? Кто ей позволил?! Без меня? Последняя мысль вышла настолько абсурдной, что поневоле отрезвила меня.
–Она в сознании?
–Нет. Она… она даже не знает, что я с вами связалась. Но…
–Что но?
–Но ведь она сказала, что вы все равно нас скоро найдете! И поэтому я решила, что не испорчу ее планы, если сообщу наше местонахождение…
–Где вы?
–Рядом со столицей Неяды есть лес, в нем живет ведьма… Вот мы у нее. Послушайте, я не знаю, что происходит…—девчонка постепенно скатывалась в истерику, а значит, дело серьезное.—Мы не можем ее разбудить. В ее ауре практически нет энергии. Будто кто-то выпил. Но ведь ничего, абсолютно ничего не произошло! Никакой нечисти на пути, никаких перенагрузок—ничего! Она же не дура, понимает, что беременна… Боги…
Демоница уже рыдала. Если бы мог себе позволить—тоже забился бы в истерике, потому что ситуация и в самом деле была отчаянной: если верить Весте—а не верить ей не было повода—у моей малышки энергетическое истощение, а в ее положении это очень опасно…
Я развернулся. За моей спиной наблюдался Тьерран, который стиснув кулаки не отрываясь смотрел на свою ли. Я предпочитал думать о ней именно как о ли—потому что хотелось верить, что у моего друга есть хоть какая-то надежда.
–Тьерран, собираемся. Я знаю, где находятся наши беглянки. Прихвати целителей.
Телепорт маги построили очень точно—под моим зверским взглядом и обещанием, что если они чего-то не рассчитают и закинут нас не туда, всех по возвращении перевешаю. Они осознали и все сделали как надо. Конечно, я мог справиться и сам—но, скорее всего, силы мои еще понадобятся, а группа большая…
Мы оказались прямо перед домиком ведьмы, нам на встречу выскочила Веста и, не обращая никакого внимания на Тьеррана, потащила меня внутрь. На пороге я застыл также, как недавно Тьерран при виде плачущей Весты. Гелла казалась такой тоненькой, а живот таким большим… Она была очень бледной, почти воздушной, и меня испугала ее воздушность, а также то, что ее ауры практически не наблюдалось. Еще во дворце, до ее побега я заметил, что у нее практически нет энергии—жизненной энергии вырабатывалось минимальное количество. Ее показатели жизненной энергии были гораздо ниже средних даже для человеческой расы, и я сильно сомневался, что все представители человеческой расы ее мира характеризовались такими же низкими значениями.
У меня за спиной судорожно вздохнул целитель.
–Что такое?
–Посмотрите на ауру ребенка, ваше величество… Если я не ошибаюсь, у него очень редкий дар—помимо стандартного магического Высших, у него дар инкуба… И сейчас он пьет вашу ли… Точнее, допивает. Достраивает свои энергетические структуры.
Я вздрогнул. Дар и в самом деле крайне редкий – из ныне живущих питаться сексуальной энергетикой, а за неимением ее—просто энергетикой противоположного пола, могут только несколько Высших демонов. И сейчас это представляло проблему—среди нас удручающе мало женщин, чтобы создать круг подпитки…
Я бросил взгляд на заплаканную Весту, а потом и на ведьму. У последней сильный магический потенциал, привязанный именно к этому месту. Здесь она практически всесильна, но стоит отойти на пару километров от леса—и ее возможности уменьшатся в разы. И, что хуже всего, ее сила не была женской, именно из-за привязки к лесу. Она постоянно обменивалась энергией с окружающей средой—и поэтому ее сила была нейтральна. В другой раз это было скорее плюсом, чем минусом, но сейчас…
–А я не могу их подпитывать? Все-таки родная кровь… Или подпитывать Геллу, а она—ребенка?
–Все не так просто—ваша ли сейчас в таком состоянии, что не в состоянии воспринимать чужую энергию… А с ребенком… Можно попробовать, конечно, но за результат я не ручаюсь…
–А мы можем использовать других женщин?—подала голос Веста.—Ну, я, естественно…
–Нет,—вмешался Тьерран, не спуская с меня злого взгляда. Я его прекрасно понимал—ему, также как и мне, все инстинкты вопили о необходимости защищать свою ли… А опасность была—необученный инкуб вполне мог осушить Весту. Вот странно—как вообще Гелла выдержала беременность?
–Я у тебя не спрашивал!—Веста очень просто и естественно перешла на ты. Я бросил другу сочувствующий взгляд. Повернулась ко мне.—Я буду ее подпитывать. Сиана тоже…
–Ее энергия нейтральна. Не пойдет.
–Давайте так. Сейчас попробуете ее подпитать Вы, Ваше величество,—пребывание с Геллой явно сильно изменило ее: настолько уверенно командовать своим Повелителем… Да, для этого нужна наглость… Интересно, а Гелле она перечит? Что-то я сомневаюсь… У моей ли даже животные на задних лапках ходят. Помню, во время ее пребывания во дворце я решил показать императорский зверинец. Мы шли вдоль клеток, она иногда заинтересованно—но чаще безразлично—рассматривала зверушек… Потом неожиданно тайхан (нежить размером с хорошего пони, мне его один черный маг подарил. Помню, я долго думал—с чего бы это зверушку с таким потенциалом мне дарить… Только потом понял—она неуправляема. Ну совершенно не признает никакого авторитета, никакого чувства хозяина, обычного для боевой нежити…)… Ну так вот, тайхан кинулся на прутья клетки с явным намерением достать посмевших запереть его… и рухнул в полете, когда ли бросила на него предупреждающий взгляд. Уж не знаю, что он в этом взгляде прочел… но уже завтра ко мне прибежали маги, приглядывавшие за зверинцем, и сообщили: зверюга загрызла раба, который кормит нежить. И никого не подпускает к клетке. И бросается на всех… На последнее я язвительно заметил, что-де поведение совершенно обычное, и не стоит меня беспокоить по пустякам. Но уже завтра я, не совладав с любопытством, отправился взглянуть на тварь. И примерз к каменному полу, заметив в клетке Геллу—она сидела рядом с тварью, которая… мурлыкала. А она что-то приговаривала и смотрела в глаза… и казалось, будто они понимают друг друга. В глазах обоих застыли в невероятной смеси тоска, одиночество… и холодная решимость идти в своей цели до конца. Только в глазах Геллы светился еще и разум, и тварь принимала это и подчинялась. Я тогда отступил в тень, желая оставить этот момент только себе—потому что мне нечего было ей сказать. И в самом деле—что было бы уместно в такой ситуации? Отругать за беспечность? Но Гелла беспечной не была. Показать свое презрение, увидев, что в моей ли гораздо больше мертвого, чем живого? Что?.. Потом, после побега Геллы я часто приходил к той клетке, запретив трогать зверя даже если оно перегрызет весь дворец, и смотрел ему в глаза, как это делала Гелла. А тварь—чтоб ее!—насмешливо и холодно смотрела на мои попытки понять, что же она нашла в моей ли. Самому смешно, как вспомню свои просьбы, перемежавшиеся с угрозами, признаться…
Пока я вспоминал, Веста продолжала:
–Если не получится у Вас—создадим прямую подпитку от меня, а вы тем временем порталом сходите за женщинами… Потом придется стирать память, конечно… Наверное, лучше будет даже приобрести рабынь, чтобы в случае их смерти никто не вспомнил о них… И лучше не из столицы, и не из дворца…
Она была права. И весьма хладнокровно говорила о предполагаемой смерти рабынь. И, хотя я знал, что эту холодность она позаимствовала у Геллы, что-то мне подсказывало, что такого подхода к своему спасению она не одобрила бы. Мне почему-то казалось, что она вполне хладнокровно избавится от того, кто мешает ее планам—но не сможет хладнокровно убить для спасения своей жизни.
Тем временем Веста, схватив меня и целителя за руки, подтащила к кровати, на которой лежала Гелла—и я снова застыл, снова испугался ее прозрачности, испугался за ее жизнь. Странно, но ребенок меня не беспокоил. Для меня приоритетней была жизнь моей ли—и если бы понадобилось выбирать, я выбрал бы ее.
Целитель тем временем пытался наладить связь для передачи энергии… И совершенно неожиданно мы втроем отлетели к противоположной стене. Я грозно воззрился на целителя, тот, вжав голову в плечи, пробормотал:
–Ребенок воспринимает нас как угрозу. Всех. Я как эмпат вам говорю—у него все четко и ясно. Есть ваша ли, его мать—и ее надо защищать. Именно поэтому девушка до сих пор жива—малыш предпочитает брать минимум, необходимый для поддержания своей жизни. Дальше—есть враги, есть жертвы. Кто не враг—тот жертва, и наоборот.
–Он что, всех нас считает врагами?!—да, хорошая намечается ситуация. Мне почему-то стало обидно, что мой собственный ребенок не считает меня достойным защищать Геллу и его. Хотя, учитывая мои мысли о том, что жизнь ли предпочтительнее жизни ребенка… —А что происходит сейчас?
–Сейчас он погрузил вашу ли в некое подобие анабиоза, да и себя тоже, ожидая подходящей жертвы… Он бы предпочел питаться не от своей матери—но он не можут полностью замещать ее энергию.
–И что вы предлагаете?
–Скоро приведут рабынь—как я думаю, они однозначно попадут в категорию жертв. Может, нам удастся подпитать их достаточно, чтобы начались роды… Хотя как это будет происходить—ума не приложу. Он же никого не подпустит!
–Если она придет в сознание,—вмешалась молчавшая до сих пор ведьма,—думаю, ребенок позволит ей решать.
В ожидании воинов, ушедших телепортом за рабынями, мы просидели около часа. За это время практически ничего не изменилось, только ведьма—Сиана, как я понял из обращений Весты,—порывалась пару раз напоить нас чаем. Мне было не до чая.
–Веста,—повернулся я к телохранительнице своей ли,—ты знаешь, почему Гелла решила сбежать?
–Откуда? Вы думаете, если я ее телохранитель, она мне рассказывает о себе? Ошибаетесь. Она мне доверяет ровно настолько, насколько ей позволяет делать это разум. И вам, кстати тоже. Своих чувств—если они у нее вообще есть—она не слушает. Но если хотите услышать мои предположения—стоило ей попасть во дворец, за нее все было решено. И ей это категорически не понравилось. Она сама решает за других—а тут вы…
–Она ведь позволила нам найти себя, так?—высказал я мучавшие меня подозрения.
–Именно так. Она позволила вам найти ее. Но вам стоит понять, что вы ничего не добьетесь, если попробуете ее затащить обратно во дворец. Ничего, кроме еще одного побега. Пусть даже вы ее будете охранять еще больше, пусть вы попытаетесь ограничить ее свободу… Она все равно сбежит—и сомневаюсь, что тогда вы ее найдете.
–И что мне делать?!—зло рявкнул я, и на меня укоризненно покосились все находящиеся в комнате. Дальше я прошипел уже на пару тонов ниже:—Бегать вокруг нее как собачка на поводке? Убеждать? Уговаривать? Умасливать? Соблазнять? А, что?—она равнодушно пожала плечами, а я сменил тему, желая ее побольнее уколоть:—Кстати, а что ты мне скажешь насчет твоего происхождения? Признаешься, кто твоя мать и кто из родственников служит во дворце? И, может, скажешь, что собираешься делать с Тьерраном?
–Оставь ребенка в покое,—неожиданно донеслось с кровати. Я подскочил как ужаленный и бросился к Гелле.
–Гелла? Что тебе дать? Что я могу сделать, чтобы помочь?
–Оставь Весту в покое,—она говорила очень тихо, практически задыхаясь на каждом слове, которое с силой выталкивала из себя.—Она мой телохранитель, и у тебя нет прав на нее. Нет прав задавать вопросы.
–Гелла, ты знаешь, что ты истощена? Что ребенок инкуб и черпает твои силы?
Она с усилием дернула плечами, пытаясь показать, что… а что? Наверное, то, что догадывалась.
–Сейчас приведут рабынь, и ты должна позволить малышу питаться на них.
–Они умрут?
Я пожал плечами, и только сообразив, что она не видит, сказал:
–Не знаю. Все может быть.
–Они должны выжить. Делайте что хотите, но они должны выжить. Одна моя знакомая… еще там, дома… говорила, что нельзя покупать вот так свою жизнь за жизни других… Нельзя… Отомстят… Нельзя… Мариина…
Я осторожно прижал руку к ее лбу—похоже, начался жар. Кто такая эта Марина? И что делать с рабынями?
Темноту комнаты разорвал свет телепорта, и из него вывалились демоны из моей личной охраны, а с ними—десяток девушек самых разных рас. По-моему, тут были и пара эльфиек, и человечки, и демоница… и даже гномка. На мой вопросительный взгляд демоны пожали плечами:
–Мы не знали, что будет лучше.
Схватив ближайшую рабыню за плечо—это оказалась эльфийка—я сказал:
–Сейчас ты должна подойти вон к той девушке,—я показал на Геллу,—и начать вливать в нее свою энергии. Ясно?
Похоже, не ясно—эльфийка бросила на меня полный ненависти взгляд и начала активно сопротивляться. За что и получила пощечину. Веста прошипела:
–Не смей бить ее! Тебе Гелла еще того, что было, не простила!—девчонка совсем обнаглела—мне приказывать?! Да еще на ты?! Тем не менее доля правды в ее словах была—Гелла на удивление быстро очнулась, когда что-то стало угрожать Весте… И я почему-то не сомневался, что если я попробую не выполнить ее просьбу-приказ… А ей нужно беречь силы.
Я накинул на эльфийку рабский поводок—у меня всегда было хорошо с ментальной магией—и швырнул ее на пол перед кроватью. Веста бросила на меня недовольный взгляд, скривилась—но промолчала. Правильно, эльфийке ничего не станется, а она и так заслужила хороший нагоняй. Хотя не стоило себя тешить иллюзиями – наказать мне ее все равно не даст моя ли… Да и Тьерран в стороне не останется. Вот ему-то я сочувствовал от всей души – еще немного в обществе Геллы, и он получит образец стервозности, которую так не любит…
Тем временем эльфийка, повинуясь моему безмолвному приказу, начала отдавать свои силы. Конечно, она пыталась сопротивляться – но освободиться не могла.
Меня сильно беспокоило то, с какой скоростью исчезала энергия, при этом никаких изменений не наблюдалось. Похоже, мой ребенок настолько долго сидел на диете, пытаясь сберечь свою мать и при этом не вызвать подозрений, что теперь…
Девушки за моей спиной испуганно охнули, а парочка забилась в истерике, когда эльфийка рухнула на пол. Наверняка подумали, что она мертва. Жива она, жива – но восстанавливаться ей теперь долго. И пусть скажет спасибо – мне пришлось приложить максимум усилий, чтобы отрезать ее от моего ненасытного сыночка.
Ментальная петля была накинута на следующую девчонку – на этот раз человечку. И вот уже она валяется на полу у кровати, рядом с эльфийкой. Последнюю нам оттащить не удалось – и это было плохо. Защищать их всех от полного истощения, а значит – смерти, с увеличением их числа будет все сложнее… А мой сын по-прежнему никого не впускал. Похоже, он использовал полученную энергию не только для того, чтобы напитать свою мать и себя, но и для того, чтобы выстроить щит – щит из чистой силы, на большее, естественно, у него не хватило ни опыта, ни мастерства. Но он вполне успешно удерживал нас за границей.
Резерв человечки истощился еще быстрее, чем у эльфийки. Затем настал черед демоницы, гномки, оборотня… На седьмой жертве тело Геллы сотрясли судороги, и ведьма сказала:
–Похоже, начались роды. Что делать-то? Через щит нам не пройти.
–Надо привести Геллу в чувство.
Гелла
Тьма ласково качала меня на своих волнах. Она казалась родной и близкой, а все остальное – таким далеким и ненужным… Кроме того, я точно помнила: там мне никто не дорог, ничто меня не держит… а значит можно уйти. Я помнила, как кто-то пытался угрожать Весте – Данте, откуда-то пришло имя и образ.
Пришлось вмешаться, а потом я с облегчением снова нырнула в такую ласковую тьму.
Откуда-то приливала сила, а потом… Что-то заставляло меня вынырнуть из бездны, что-то звало, дергало. Узы. Снова эти мерзкие Узы. Куда они меня тянут?
Пришлось вынырнуть – хотя бы чтобы разобраться и отомстить тому, кто посмел лишить меня покоя. Что бы ему сделать?
–Гелла! Ты слышишь? Девчонка, дай подойти!
Стоило только вернуться – как меня пронзила острая боль. Я инстинктивно попыталась добраться до ее источника—и наткнулась на живот. Роды? Нет, я боюсь! Нет, нет, нет…
Данте
–Нет, нет, нет…
Моя ли боялась. Я попытался подойти ближе – и у меня получилось. Я махнул целителям и ведьме – и они подскочили. Гелла пыталась свернуться клубочком, а я пытался перетянуть на себя хоть немного ее боли – но с неполной связью я не мог практически ничего. Глупая девчонка! Чем ее не устраивает быть связанной со мной! Ведь столько пользы!
Веста, увидев, что от меня никакой пользы, оттянула от Геллы и буквально вышвырнула за дверь. Я ей это еще припомню! Вскоре из двери вылетел Тьерран – судя по злому взгляду, они начинал понимать, что общение с Геллой для его ли бесследно не прошло, и теперь в его списке претензий появился еще один пунктик. За ним – вся моя Гвардия. В комнате остались только ведьма, целители и Веста.
Потянулись долгие минуты ожидания. За дверью раздавались леденящие душу крики – моя ли всегда боялась боли. Когда я понял, насколько – еще раз вспомнил нашу единственную ночь вместе. Тогда ей было очень больно. И уже после любые мои попытки соблазнить ее сопровождались полными ужаса глазами – и я отступал, потому что не мог видеть этих глаз, этого страха, при этом зная, что появился он из-за меня. Думая о ли, я не мог даже представить, что когда-либо причиню ей такую боль.
Однажды я попробовал поговорить с Геллой на эту тему, полагая, что если она будет знать, что половой акт не обязательно сопровождается болью, что она получит наслаждение… Тогда она рассмеялась и сказала, что прекрасно знает, что секс не обязательно сопряжен с болью, но ведь дело не в этом, так ведь? Дело в том, что страх в данном случае она контролировать не в состоянии – он иррационален, сказала она. Развернулась и ушла.
Из-за двери снова раздался крик – и я, не выдержав, бросился к двери. Не тут то было: Веста (а я уверен, что именно она) предусмотрительно ее заперла. Я стал барабанить в дверь, пытаясь хоть так выплеснуть накопившиеся эмоции.
–Данте, сядь,—попытался что-то предпринять Шерлан. – Женщины рожают часто, и большинство не один и не два раза…
Ну вот уж никогда! Если она все-таки меня простит, и мне удастся соблазнить ее – я приложу все усилия к тому, чтобы она не забеременела. Я больше никогда не позволю ей пройти через такое!
Шли часы. Ситуация не менялась. Через какое-то – а мой взгляд, бесконечно долгое – щелкнул замок, из комнаты высунулась Веста.
–Нужны оставшиеся рабыни. Ваше величество, вы в состоянии держать себя в руках?
Наглая девка! Что?.. Меня пустят туда? Да-да, конечно в состоянии. Схватив первую попавшуюся рабыню, втащил ее в комнату.
Вся комната была залита кровью. И как в нее столько вмещается?..
–Приведите какую-нибудь человечку. Нужна кровь. Мы не можем остановить кровотечение.
Я оставил рабыню в комнате, а сам притащил одну из человечек. Просканировав ее, ведьма удовлетворенно кивнула головой и, используя какое-то неизвестное мне заклинание, начала переливать кровь Гелле.
Тем временем Веста всунула мне маленький сверток. Я на автомате принял его – и чуть было не воронил, когда на меня уставились черные глазенки. Чееррт!
–Веста! – крикнул я, и самому стало стыдно за свой голос—настолько жалобно он никогда не звучал. – Веста! Я же его покалечу!
Веста хмыкнула и отвернулась.
Я же уставился нам малыша снова, осторожно держа его на руках. Он так же внимательно смотрел на меня, и я неожиданно для себя сказал:
–Ну что, заставил ты нас побегать, сын?
Тот только странно на меня посмотрел, а потом схватил меня за прядь волос, которые я, как оказалось, весьма неосторожно оставил распущенными, и неожиданно сильно дернул. Мдааа… Чувствую, проблем от него будет еще больше, чем от его матери.
Веста
Этот день оказался самым тяжелым в моей жизни. Вдруг оказалось, что Гелла заслонила собой весь свет – и ее жизнь стала моим солнцем. Конечно, я отдавала себе отчет в том, что это глупо… но ничего не могла – да и не хотела – делать…
Связываясь с Данте, я даже не задумалась о том, чем это грозит лично мне. Тьерран. Безусловно, он появится вместе с Его Величеством, не может не появиться. Высшие отличаются не только магическим потенциалом от демонов второго круга – их степень привязанности к половинкам в разы превышает ту же у низших. И я уже сейчас могла точно сказать, что он уже успел забыть о том, что я его дочь – и сосредоточился на том, что его ли вне его досягаемости.
Его появление не произвело на меня того впечатления, которого я ожидала – сказалось беспокойство о Гелле. Поэтому я быстро взяла ситуацию в свои руки…
Малыш заставил нас помучиться. Но он уже был вне опасности – чего я не могла сказать о Гелле. Мы перелили ей кровь – но кровотечение остановить не могли. А значит, решение оказалось лишь временным. Остановить кровь не удавалось – не помогали никакие заклинания.
Отчаявшись, я упала на пол рядом в кроватью. И оказалась в луже крови. Кровь, кровь, везде кровь. Как символ того, что Гелле в этом мире осталось недолго. Наверное, также когда-то умирала моя мать. Воспоминания кольнули в самое сердце. Если бы Тьерран был рядом, ее бы удалось спасти – он бы нашел способ. Но его не было, и поэтому вошедший в комнату демон удостоился яростного взгляда и шипения:
–Мама умирала также. Слышишь, также?! И тебя не было, чтобы ей помочь, чтобы нести ответственность за свои действия!
Он вздрогнул и потянулся ко мне – не знаю, чего он ждал, но получил по рукам появившимися когтями. Я, относясь к Демонам Второго Круга, не обладаю полноценной второй ипостасью, в отличие от него, но продемонстрировать когти и клыки могу.
Кровь. Кровь. Если не удается остановить кровь обычным способом… есть же маги крови! И у Данте, если не ошибаюсь, есть такие способности.
–Данте! – сама не заметила, как перешла на ты по отношению к повелителю. Переживет. Другой вопрос—переживу ли я… – Данте, мать ***!
Демон подскочил тут же, отвлекшись от созерцания новорожденного сына. Да, быстро, однако он перешел из категории соблазнителя в категорию папаши… Уж этого ребенка он точно никогда не бросит и никому не отдаст. Вот уж только не знаю, обрадуется ли Гелла такому раскладу!
–Ты же маг крови? – он кивнул, и я продолжила. – Тогда иди заговаривай кровь. Мы не можем ее остановить.
Он весьма резво кинулся к постели, и начал что-то читать. Постепенно кровотечение начало прекращаться. Кажется, она будет жить.
Данте
Гелла уже десять часов лежала в постели, не приходя в себя. Мы продолжали вливать в нее энергию – но это была скорее дань пережитому страху.
Я никогда так не боялся. Сейчас сидел и смотрел в ее бледное лицо не отрываясь. Вдруг она открыла глаза. Резко и совершенно неожиданно. Внимательно посмотрела на меня своими радужными глазами – чтобы она ни говорила, для меня они все равно будут радужными – и хрипло потребовала:
–Где мой ребенок. Дай.
Чуть позже я постараюсь ей объяснить, что ребенок и мой тоже, а пока… пока пошел за малышом. Принес, отдал – она вцепилась в него как в спасательный круг, а малыш начал издавать какие-то звуки, сильно похожие на смех. А потом вцепился своими ручонками в нее – и не выпускал.
