Текст книги "Порочный выстрел 2. Vendetta"
Автор книги: Анна Котляревская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)
Глава 4
Он допил свой шоколад. На дне чашки, как и в жизни, смешались солод и горечь.
– Жан-Франсуа Паро
Мэри
Мы смотрим друг на друга. Ресницы мужчины соблазнительно опущены. Из-под них словно просачивается свет, настолько яркие его зрачки. Взгляд уверенный, брови немного ползут вверх. Все указывает на то, что я правильно поняла его предложение.
Предложение коснуться его губ…
Я глотаю слюну, которая успела образоваться от волнения. Сама не знаю, почему так волнуюсь. Очень неожиданно, но… видимо, логично, да? Его руки заняты и он не видит где именно испачкался… Ох, черт…
Я молчу и сама не верю, что делаю это… тянусь пальцем к нему. Бо-оже. И уже поздно сдавать заднюю, будет еще более странно. Дориан концентрируется на моем пальце, а я слабо улыбаюсь, чтобы скрыть свое неуместное волнения.
Я чувствую кожей его теплое дыхание, когда касаюсь верхней губы Дориана. Стоит мне это сделать, и она начинает дрожать… О, бо-оже. Это законно вообще? Я разглядываю его уста, они тоньше, чем у Марка. Но это не минус, только факт. Я стираю неспешно остатки коктейля, не понимая, почему тяну время. Сейчас мистер Хоггарт выглядит беспомощным. Но очень мило беспомощным, словно хочет сейчас таким быть. Чтобы я… делала это.
О Боже!
Я резко отрываю палец, потому что наконец-то мозговой механизм справляется с глюком, вызванным гормонами. Даже шаг назад делаю, улавливая удивление во взгляде Дориана. Все становится еще более странным. О, нет… Не знаю, что ему сказать. И мужчина молчит…
– Уже чисто, – тихо сообщаю я, пряча взгляд. – И… хорошего дня, – добавляю быстро, прежде чем убежать.
Нет, я, к счастью, не побежала как восьмиклассница, но жмурилась и ругалась на себя всю дорогу в спальню. Что это за слоу-мо с губами Дориана было, Мэри? С ума сошла, дорогая? Ты же беременная женщина от другого мужчины! А Дориан… Дориан… он же мне… как брат, да? Кручу головой. Нет, не брат. Это тоже странно. Не знаю… боже, я не знаю, кто он мне!
Захожу быстро в спальню и усаживаюсь на постель. Сердце почему-то колотится. Палец все еще в остатках коктейля. Смотрю на него, тихо говоря:
– Беременные женщины, пожалуй, немного того. Мозговые глюки, зрительные галлюцинации и ощущение, которых не может быть. Все понятно мне… А вот Дориан, пожалуй, и не понял, почему я так растерялась. Так глупо получилось…
Вздыхаю. Ладно, просто забудем об этом. Сделаем вид, что ничего не было. А что было, в конце концов? Я просто помогла ему, как и он сегодня помог мне. Все нормально.
Смотрю все еще на палец. Закусываю губу. Черт. Я действительно хочу это сделать? Дыхание перехватывает. Но так манит… словно я вампир, увидевший кровь… Невыносимая жажда… Чем больше думаю об этом, тем больше хочется. Боже, точно какой-то гормон подскочил. Матушка родная!
И я облизываю свой палец. Облизываю палец, которым касалась его губ. Облизываю его.
Кажется, краснею. Ох. Внутри становится жарко. Такой сладкий. Конечно, это вкус коктейля. Но сейчас кажется, что и весь Хоггарт такой. Сладкий. Это так гармонично сочетается с его ненавязчивым запахом. Он всегда пахнет свежестью, как приятный летний бриз. Но его капли не высыхают под солнцем, они стекают телом… как сегодня. Ой, Мэ-эри, боже!
Я прикусываю свой палец зло. Ну, что ты делаешь? Падаю на кровать и прикрываю глаза. Палец теперь чистый, а вот совесть нет… И кто знает почему… Может потому, что сердце знает, какой запах и вкус любит больше всего – горький. И каким бы тяжелым и невыносимым он не был… я ношу его под сердцем. Я сама его туда впустила.
Я обняла подушку, представляя своего капо ди капи. Улыбнулась, не желая больше вспоминать его сегодняшние слова. Все могло быть иначе… и это «иначе» я начала представлять… Я начала фантазировать, что сейчас Марк рядом со мной… И впервые за сегодняшний день сердце начало успокаиваться.
Я осознала, что когда увидела на дороге Дориана и почувствовала его теплую ладонь… успокоился мой мозг, а не сердце… Ведь ему нужен совсем другой мужчина…
Мое сердце не ищет покоя…
Марк
Каждую часть моего тела выкручивает проклятая «ломка». Состояние такое, словно температура под сорок подскочила. Пульсируют все вены под кожей. Перед глазами темнеет ночь. В мозгах взрываются последние предохранители. Сердце, сука, крутят на мясорубке.
Я придушу эту проклятую предательницу! Я… я…
Вылетаю из машины, заезжая на свою территорию. Опираюсь ладонями на крышу, чтобы подумать… Но я, блять, не могу думать! Достаю пистолет и простреливаю стекло. Один раз, второй, третий! Вою на всю территорию как одержимый.
– БЛЯТЬ!
Мои люди въезжают за мной, поэтому все видят. Они ошеломленно выходят из машин и рассматривают мою психическую нестабильность. Но я не могу остановиться, вбивая беспощадные удары в дверь джипа. Я сошел с ума…
– Марк, хватит! Парень, хватит! – Адриано обхватывает меня за плечи и пытается оттянуть.
– Адриано, оставь меня! – взываю.
Ничего не вижу перед собой, кроме ее лица… кроме этого урода Дориана… кроме того, как он поднимает ее на руки… Суууууукаааа! Ей же плохо стало… я, блять, буквально навредил своему ребенку… Если что-то случится, я…
– Марк, успокойся. Тебя не должны видеть таким, – напоминает Адриано, не оставляя попыток успокоить меня.
Да, блять, достало! Я, сука, капо ди капи, или кто?!
– НА ХУЙ ВСЕ ПОШЛИ! НА ХУЙ Я СКАЗАЛ! – прорычал членам мафии.
Они остолбенели.
– ВЫ ОГЛОХЛИ, БЛЯТЬ? ШОУ ОКОНЧЕНО!
Адриано начал тянуть меня к дому. Я обессилено поддался, потому что впервые за существование своей мафии увидел разочарование в глазах своих людей. Сука, блять! Вырвался из рук Адриано и сам пошел в кабинет. Адриано за мной и, судя по стуку каблуков, Ребекка тоже спешит за нами.
Я захожу в кабинет и вываливаю все оружие с кобурой на стол. Двое неугомонных заходят за мной.
– Адриано, вас это тоже касается! Или мне повторить свою просьбу? – рычу я, упираясь ладонями в стол.
– Марк, я никуда не уйду, пока ты не объяснишь мне, что происходит…
Я плохо слышу подручного, потому что в голове только одна фраза звучит: «я поеду с другим мужчиной… Дориан». СУУУУУУУУКААААА! Срываюсь и сметаю все, что есть на столе, а затем переворачиваю и сам стол. СУКА!
Ребекка пищит, а ее муж снова пытается меня остановить. Я резко поворачиваюсь к нему и рычу:
– Ты же видел, Адриано! Или ты ослеп от старости?!
– Тише, сынок, – он успокаивающе бьет меня по щеке одной рукой, а другую вкладывает мне на плечо мягко. – Видел. Но я хочу знать, что происходит здесь, – он кладет палец на мой висок.
Я не сильно, но отталкиваю подручного. Мне не нравится его поведение. Мы не друзья и не родные люди… чтобы переходить такую границу. Но, и несмотря на это, сейчас в этом кабинете только эти двое.
– Я хочу убить их всех, вот что в моей голове! – рычу.
– Марк, сосредоточься. Ты не хочешь убить своего ребенка. Эскобара и Дориана – да, но не собственного ребенка и его мать. Ты все это устроил, чтобы увидеться с Мэри, правильно? – Адриано пытается разложить моё безумие по полкам, но это невозможно…
– Нет, конечно, я не хочу убить своего ребенка… – потираю глаза обреченно. Я не имел это в виду, конечно. – Но Мэри…
– Что Мэри? – спокойно спрашивает советник.
– Она с ним, Адриано, с ним… – я опускаю руки. – И она хочет забрать этого ребенка…
– Нет, – качает головой Ребекка и подходит к нам осторожно. – Марк, она хочет забрать ребенка от такого тебя… Это разные вещи.
– Боже, Бекка, говори простыми словами. Мой мозг сейчас взорвется, – умоляю я, сложив руки на груди.
Она берет мои бородатые щеки в ладони и сильно сжимает:
– Простыми словами, Марк, ты полный кретин в ее глазах, который трахает всех подряд, хочет убить ее отца, забрать ребенка и навредить ей. Так понятнее? – она выгибает брови. – Я тебе говорила, что так нельзя…
Серьезно, блять?!
Убираю руки женщины и рычу, чтобы напомнить ей:
– То есть монстр всегда я, да? А эта проклятая девка святая, верно? Тебе напомнить, Ребекка, что твой брат умер из-за ее решения?! Забыла уже?!
Женщина бледнеет и Адриано бросает мне предупредительный взгляд. Я игнорирую его, потому что предохранителей в мозгу больше не осталось.
– Или смерть брата для тебя ничего не значит?!
Глаза Ребекки наполняются слезами, и она заряжает мне крепкую пощечину. Действительно больно. Отрезвляет. Я поправляю свою челюсть и хмуро смотрю на нее. Надо извиниться, но женщина уже сыплет проклятия на меня:
– Вот таким тебя и видит Мэри. Бездушной сволочью. Ты сам все делаешь, чтобы быть таким! – она тычет пальцем в меня. – И чтобы ты знал, я не виню Мэри в том, что случилось с моим братом. Знаешь почему? Потому что виновен ты, бездушный Кано! Вместо того чтобы уберечь ее от Эскобара, ты заставил ее играть… Ты использовал ее с самого начала… В собственных целях, идиот, ставя мафию на первое место, – женщина бьет меня в грудь. – И если бы я была на месте Мэри, я бы убежала от тебя гораздо раньше!
Она разворачивается и уходит. Блять.
– Ты перешел черту, Марк, – говорит хмуро Адриано.
Молчу, рассматривая пустоту перед собой.
– Прости, Адриано. Знаю.
Опять молчу и мой советник тоже. Даже ему уже, кажется, нечего посоветовать.
– Я поговорю с мафией, успокою их сомнения, – сообщает сухо мужчина. Как всегда, исправляет мои ошибки.
– Хорошо…
Иду в бар, достаю бутылку бурбона и пью из горла.
– Будешь? – предлагаю Адриано.
– Нет, и тебе не советую.
– Все слишком сложно, Адриано, тебе ли не знать, – свожу брови я. – Твоя жена произнесла «великолепную» речь, но она не понимает, что я не могу иначе. Я капо ди капи, и…
– Ну, и что? – скептически спрашивает мужчина.
Такой реакции я не ожидал. Падаю на диван, даря Адриано непонимающий взгляд.
– Ты знаешь, что я должен защищать интересы мафии, – напоминаю я.
– Ты мог защищать, не ввязывая Мэри. Я твой подручный и советник Марк. Я второй человек в мафии после тебя, – поднимает брови Адриано. – Я тоже защищаю интересы мафии, но за пятнадцать лет брака я ни разу не поставил под удар свою жену.
Я сжал бутылку в руках. Сука, хоть бы один предохранитель остался.
– Мне стоит наградить тебя аплодисментами за это?
– Тебе следует понять, парень, когда именно ты ошибся. Задолго до того, как Мэри пришлось принять кучу нелегких решений.
Адриано награждает меня еще одним разочарованным взглядом и тоже уходит. Черт! Я швыряю бутылку об стену. Черт, блять! Да что же, сука, за срань происходит…
Я еще долго рычу, разламывая все возможное в своем кабинете. Слова Мэри, Адриано и Ребекки поочередно вспыхивают в моем мозгу. Они окутываются густым туманом, в ушах звенит. А потом появляются «ангельские» глаза Дориана Хоггарта. Я останавливаюсь, вспоминая события прошлого… Только пусть попробует…
Достаю телефон из кармана, принимая окончательное решение – в моем списке, перевязанном черной лентой, Дориан Хоггарт поднимается со второй ступени на первую. Браво, друг. Ты своего добился…
– Алло, Фрэнк, – говорю я, когда тот поднимает трубку. – Это срочно. Готовьте снайперов.
Глава 5
Возможно, вся жизнь человеческая – это просто злая ошибка, выкидыш праматери, дикий, ужасно неудачный эксперимент природы.
– Герман Гессе
Мэри
На следующий день я просыпаюсь до завтрака, чтобы успеть привести себя в порядок. Совместные завтраки с Дорианом и Эскобаром стали для нас традицией. Единственное время, когда мы всегда собираемся вместе, ведь вечером мужчины часто задерживаются в своих мафиозных делах. В какие я стараюсь не вмешиваться, но когда они задерживаются, все равно чувствую волнение… С такой «работой» никогда не знаешь, останешься ли в живых сегодня…
Так, Мэри, что за пессимизм с самого утра?! Мой отец, как и Дориан Хоггарт – не из тех людей, что умирают. Скорее они те, кто взял смерть под контроль. Боже. Звучит еще более ужасающе…
Выхожу из ванной и иду к большому зеркалу в спальне. Становлюсь напротив и смотрю на свой живот. Провожу ладонью неспешно, но пока ничего не чувствую… да и изменений никаких не вижу. Еще даже двух месяцев нет, поэтому почти никаких признаков беременности… закусываю губу взволнованно… Может, когда увижу живот, то… почувствую, что я действительно стану мамой… или когда начнется токсикоз. Ох…
Я надеваю платье белого цвета, оно завязывается сзади, подчеркивая талию. Пока могу себе позволить. Надеваю золотые украшения, которые недавно подарил мне папа, чтобы дополнить свой простой образ. Подкрашиваю ресницы, а затем губы красной помадой. Уверенно смотрю в зеркало, готовясь к решению, которое хочу озвучить Эскобару…
Спускаюсь к мужчинам, желая им доброго утра. Сажусь на свое место, выбирая овсяную кашу с ягодами. Не люблю я каши, но теперь надо думать о том, что полезно… в этом теле не только я.
– Доченька, думаю, ты поймешь… но я усилил твою охрану после вчерашнего, – говорит отец спокойно. Наверное, уже перепсиховал, потому что за этот месяц я поняла главное – никто не в состоянии довести так Эскобара до бешенства, как Кано.
– Ты уже в курсе? – вздыхаю.
Дориан виновато смотрит на меня, но я не сержусь на него. Понятно, что он рассказал. Тем более если бы не он, то это сделал бы другой член мафии.
– Да, и я мечтаю свернуть шею этому кретину собственными руками, – рычит Эскобар.
– Знаю, пап, но…
– …я помню о договоренности, – добавляет отец. – И с твоей стороны это слишком великодушно по отношению к нему.
– Я не хочу, чтобы кто-то пострадал. В том числе и вы, – смотрю на мужчин.
– За нас не надо волноваться, – подмигивает Дориан.
Да, я видела как он управляется с огнеметом…
– Не буду, если не будете давать мне приводов, – мягко улыбаюсь я.
Они ничего не отвечают, делая вид, что заняты завтраком. Трудно с этими мужчинами.
– Папа, я хотела еще кое-что сказать тебе…
– Говори, – предлагает он.
– Знаю, я тянула с этим решением, но теперь я готова… я хочу познакомиться со своей мамой, – не дыша говорю я.
Это решение не далось мне легко. Встретиться с женщиной, которая оставила младенца… звучит как мазохизм. Эскобар хотя бы не знал о моем существовании, но она знала… Но несмотря на внутреннюю обиду, я все же хочу увидеть ее. Теперь, когда я сама стану мамой, мне этого не хватает. Какого-то понимания, ощущения… не знаю, просто мне это необходимо.
– Уверена, Мэри? – переспрашивает Эскобар, складывая руки перед подбородком.
– Уверена…
– Тогда можем поехать к ней сегодня, – предлагает отец. Он делает это легко, потому что не против. Сам предложил нас познакомить.
– Сегодня?? – удивляюсь я. – Она что, в городе?
– Да, и уже давно. Прости, что не сказал раньше… не хотел, чтобы факт этого давил на твоё решение, – объяснил мужчина. – Я поселил ее в отеле. С ней охрана.
– Понятно…
– Хочешь поехать сразу после завтрака? – спрашивает он.
– Папа… – я беру его за руку, пытаясь мягко объяснить: – Не обижайся, но я бы хотела увидеться с ней наедине…
Эскобар молчит, немного хмурится, но, в конце, отвечает:
– Ладно, я понимаю. Но пообещай, что возьмешь с собой Дориана.
Ох…
– Папа, я не хочу напрягать Дориана…
– Мэри, ты никогда не напрягаешь меня, – вмешивается Дориан. – Я тоже не хочу, чтобы ты была одна. Поэтому едем вместе, никаких проблем.
Я улыбаюсь.
– Спасибо.
Значит, сегодня я познакомлюсь с Викторией – своей матерью…
Марк
У меня были все шансы успокоиться и отказаться от своего импульсивного плана, но я так и не смог… В большинстве своем вновь из-за Мэри, потому что она снова солгала мне. После насильственного давления на определенные связи, я узнал кто ее врач. Также я узнал, что визит она перенесла. Ни в одной из других больниц Тринидада имени Мэри Лен не всплывало… Это внутренняя информация, поэтому она достоверна. Даже если бы ее зарегистрировали для видимости под другим именем, я бы узнал. Поэтому остается одно – она солгала, что ей стало плохо…
Проклятая сучка заставила меня почувствовать себя монстром. Я думал, что сам убью себя, если что-то случилось серьезное… А она просто сыграла на моих нервах… Стерва!
И если она думает, что может мной манипулировать. Если думает, что может забрать моего наследника… у меня для нее сюрприз – я тоже могу забрать что-либо у нее. И сегодня это – Дориан Хоггарт. Сегодня день, когда он умрет.
Я стою на крыше старой церкви, что располагается напротив гостиницы. Это самый популярный отель в городе, поэтому бронировать парковочное место здесь надо заранее. Автомобиль с его номерами сделал это сегодня. На крыше я, Фрэнк и двое снайперов. Я смотрю на вход в отель через бинокль.
– Может стоило сообщить Адриано? – уточняет Фрэнк, сложив руки на груди.
– Фрэнк, кто капо ди капи в этой мафии? – сухо спрашиваю я, не отводя взгляд.
– Ты, но…
– Значит, я решаю, кто и о чем должен знать! – коротко рычу.
– Понял, – кивает мужчина.
– Вот они… – оповещаю своих людей, когда вижу как несколько мерседесов подъезжают ко входу в отель.
Мои люди берут прицел. Хоггарт выходит из машины и открывает пассажирскую дверь. Протягивает руку и из машины выходит Мэри. И она здесь, черт.
– Не стрелять пока она рядом, – отдаю приказ я.
В точности своих снайперов я уверен. Они не промахнутся. Мэри вне риска, но… она не в том положении, чтобы увидеть смерть. Хотя я бы хотел, чтобы она увидела это собственными глазами… только потерю собственного ребенка я себе не прощу. Поэтому подождем… я докажу маленькой предательнице, что со мной шутки плохи.
Я буквально вдавливаю бинокль в глаза. Вижу, как Дориан кладет руку на ее талию. Сукин сын. Скорее бы ты сдох. Они вместе идут в гостиницу. Черт, ее присутствие все усложняет… Не ожидал увидеть здесь Мэри, но у меня есть одно подозрение…
Я долго искал мать Мэри – каждая попытка заканчивалась неудачей. Эскобар хорошо спрятал ее. И как говорится «надежнее тайника, чем у врага под носом, быть не может». А учитывая количество охраны… она действительно здесь – в этом отеле. Неужели Мэри решилась познакомиться со своей матерью?
Что же ты делаешь, девочка… Почему, блять, выбираешь тех, кто оставил тебя? Весь, сука, мир выбираешь… кроме меня одного!
– Он возвращается, – объявляет Фрэнк.
Вижу. Зашли вдвоем, но выходит Дориан один. Идеально! Время пришло, предатель…
Мэри
Я стою у двери гостиничного номера, не решаясь постучать внутрь. Дориан тактично предложил подождать меня в холле, только до двери провел. И я ему за это очень благодарна. Это первая встреча с женщиной, родившей меня… и я хочу, чтобы были только мы вдвоем.
Задерживаю дыхание, подношу дрожащий кулак и делаю робкие движения. Раздается стук, а дальше секунды ожидания превращаются в вечность…
Я сжимаю сумочку в руках, когда двери тоже робко открываются. И я вижу ее…
Виктория – высокая красавица, выглядит моложе своего возраста. Папа говорил, что родила она меня в девятнадцать, значит, сейчас ей сорок четыре. Стройная, в темно-синем платье без декольте. Волосы длинные, немного светлее моих, потому что окрашенные. Черты лица мягкие, как у меня, но словно более выразительные. Это моя мама…
Я смотрю на нее и слезы подступают. Я не знаю почему. Это как-то неконтролируемо. Казалось, что я обижаюсь на нее, но слезы утверждают обратное… как будто всю жизнь ждала этого момента, сама того не осознавая. Боже… это моя мама.
– Я – Мэри… – говорю тихо, а потом осознаю, не она мне давала это имя. – То есть я твоя дочь, – добавляю смелее.
Женщина все еще держится за дверь рукой, рассматривая меня.
– Вижу, что моя… – мягко улыбается она и новая порция влаги начинает подкатывать. Нет, плакать я не собиралась. – Зайдешь?
Я киваю и захожу. У нее огромный президентский номер, папа расщедрился прямо.
– Я – Виктория, но… можешь звать меня Вики, – говорит она, протягивая мне руку.
И я не знаю как коснуться этой руки. Рассматриваю морщины на коже, не имея сил протянуть руку в ответ. Каменею. Пожалуй, это имеет какое-то объяснение в психологии, но я понятия не имею какое… А вот Виктория кажется понимает, поэтому сама опускает руку и приглашает на диван в гостиной. Он большой и мы садимся почти в метре друг от друга. Вижу, что женщина тоже нервничает…
Некоторое время мы еще рассматриваем друг друга молча. Я подмечаю, что женщина выглядит дорого. То есть не знаю, что планировала увидеть… проститутку со стажем? Грубо звучит, но она была ею… И кто она сейчас, понятия не имею.
– Хочешь чай или кофе? – спрашивает Виктория.
– Чай, – говорю не раздумывая.
Она улыбается и идет за заварником. Наливает мне в чашку, а я наблюдаю. Моя мама заваривает мне чай… Я отворачиваюсь на минутку, чтобы вытереть слезы. Я не знала, что будет так… Не знала, что внутри меня скрывается столько эмоций… Что-то вязкое разливается сердцем…
Женщина протягивает мне чашку, и я принимаю ее. Делаю успокаивающий глоток, чтобы прийти в себя.
– Я очень рада, что ты захотела со мной встретиться… – говорит она, садясь обратно. – Я ждала тебя…
– И давно ты в Тринидаде? – интересуюсь.
– Больше месяца.
– Отец заставил тебя так долго ждать? – немного шокируюсь я.
– Никто меня не заставлял, Мэри, – улыбается она. – Я хотела этого…
Кажется, что даже мурашки на теле готовы рыдать. Молчу, запивая внутреннюю боль чаем.
– Мэри – интересное имя… не украинское.... – задумчиво говорит она.
– Так получилось. По паспорту я Мария, но… некоторое время жила в Америке, поэтому ко мне привязалось «Мэри», – объяснила я.
Хотелось сказать, что такое имя дала мне бабушка, на пороге которой меня оставила родная мать… но вряд ли она забыла. Вряд ли можно забыть то, что ты вошла в многоэтажку, поднялась на восьмой этаж, повернулась налево и… просто оставила ребенка под дверью. Я до сих пор не понимаю как такое возможно… я не понимаю как можно было проделать этот путь и не передумать… как можно так поступить?
– Прости… – я вижу слезы в ее глазах, когда возвращаюсь в реальность… оказывается, что я все же разрыдалась. И не надо быть экстрасенсом, чтобы догадаться, что происходит внутри меня.
Я отставляю чашку и вытираю шумно лицо от слез. Немного прохладная рука накрывает мою, и я вздрагиваю. Это пугает женщину и она отрывает руку. Я поднимаю на нее взгляд…
– Не надо… – тихо говорю.
Она кивает и отводит взгляд, тоже пряча слезы.
– Нет смысла вести светские беседы, пока ты не узнаешь то, за чем сюда пришла, – говорит Виктория. – Поэтому лучше не тянуть с этим…
Я киваю, сжимая свое платье пальцами.
– Мне было восемнадцать, когда я забеременела. Это произошло случайно. Эскобар, твой отец… – она замолчала на мгновение, а потом выдохнула. – …был моим клиентом.
– Я знаю, не надо объяснять каким именно, – морщусь я.
– Мое «агентство» подписало договор с агентством в Европе, где отдыхал Эскобар. Это было недельное путешествие на яхте в Португалии. И он выбрал меня…
– Как это выбрал тебя? – поморщилась я.
– Было что-то вроде каталога… – объяснила осторожно она. – Так меня и отправили в «командировку»… Сказали, что клиент очень хорошо заплатит…
Слушать это все очень неприятно.
– Я была молодой девушкой, Мэри… наивной и… мне были нужны деньги. Я только поступила в медицинский университет, у меня никого не было… и я должна была сама себя обеспечивать. В том числе и свое обучение… поэтому я начала этим заниматься. Я решила, что сделаю это ради будущего, – щеки Виктории немного покраснели.
– Каким был Эскобар тогда? – спокойно спрашиваю я, потому что смирилась с тем, что моя мать этим занималась…
– Моложе, – улыбается она. – Но все равно очень взрослым для восемнадцатилетней девушки. Очень властным и… уже тогда жестоким…
Сердце начало сжиматься. Что она хочет этим сказать?
– Он изнасиловал тебя?
Брови Виктории полезли вверх, пока я пропускала сердечные удары.
– Вряд ли можно изнасиловать ту, что для этого и приехала… – она отвела взгляд. – Эскобар не насиловал меня… хотя и не церемонился.
– Понятно… – чуть выдыхаю я. Подробности мне не нужны.
– Ты должна знать, что твой отец… понравился мне, – удивила меня Виктория.
– Эскобар понравился тебе? – недоверчиво переспросила я.
– Знаешь… – непонятное мне тепло запылало в ее глазах. – Мне понравился Джозеф…
Я поймала горячую волну. Она согревала и обжигала сердце одновременно.
Джозеф – это настоящее имя Пабло Эскобара. Слишком популярное в те времена в Америке. Тогда отец решил, что заслуживает лучшего имени. Так он и позаимствовал себе прозвище «Пабло Эскобара» в мафиозных кругах. Он сам рассказал мне об этом, но попросил никогда его не называть Джозефом… Сказал, что больше его с этим именем ничего не связывает…
– Значит, он рассказал тебе…
– Да, – кивает женщина. – Мэри, та неделя на яхте, возможно, стала немного большим того… что планировал твой отец. Это трудно объяснить, это надо почувствовать…
– Значит, ты ему тоже понравилась? – спросила я.
Думала, что у них с Эскобаром это было на один раз и не имело никакого значения…
– В определенном смысле да…
Ладно, не надо мне подробностей.
– И что произошло после? Ты забрала деньги и полетела в Украину?
– Нет, я не взяла денег. Я… – она замялась. – Это странно прозвучит, Мэри, но та неделя не была для меня работой… Не хотела, чтобы была…
Боже мой, он действительно ей понравился? Не знаю, что и думать…
– Но да, я вернулась домой и узнала, что беременна. Контактов Эскобара у меня не было, и… за неделю пребывания рядом с ним я поняла вокруг чего крутится его жизни… я бы не позволила своему ребенку принимать в этом участие…
– Но ты позволила себе избавиться от него? – уточняю я. Просто не понимаю в какой момент это оказалось лучшим.
– Да… – женщина бледнеет. – Я не знала, что делать… думала сделать аборт, но не смогла… Не буду говорить, что хотела оставить тебя… – ее слова как ножом рану рассекли. – Я была напуганной и все о чем могла думать… это как выкрутиться из ситуации.
– Ты выкрутилась… – бормочу я.
– Мой худший поступок в жизни, – качает головой Виктория.
– И что дальше? Ты продолжила этим заниматься? – поморщилась я.
– Нет… больше нет. Не смогла… Пошла работать уборщицей, иногда было так трудно, что даже есть было нечего… но я все же закончила обучение на последних курсах у меня уже началась оплачиваемая стажировка. И с тех пор жизнь стала нормализоваться…
– Ты никогда не хотела увидеться со мной? – сужаю глаза.
– Хотела, Мэри, хотела… но это страх, который я не смогла побороть… Пока Эскобар вновь не появился в моей жизни… Когда узнала, что он нашел тебя… когда осознала, что судьба все равно свела вас, я больше не смогла оставаться в стороне… Я… – она снова пытается коснуться меня, но я отсовываюсь. – … волнуюсь за тебя, Мэри. Я хотела простого спокойной жизни для тебя.
Я встаю, чтобы немного пройтись гостиной. Понятно, что она была напуганной девушкой… понятно, что всю жизнь жила в страхе… в конце концов, это у меня от нее… я тоже шесть лет прожила со страхом, так и не осмелившись сказать Марку правду… Поэтому, наверное, несложно понять эту женщину… но детские обиды, пожалуй, самые сильные. Они диктуют то, какими взрослыми мы станем… И, возможно, как взрослый человек я могу понять Викторию, но тот ребенок (я) не сможет никогда этого понять…
– Мне жаль, что так получилось, – искренне говорю я.
Виктория кажется мне приятной, несмотря на свой неприятный поступок. И в каком-то параллельном мире у нас могла бы быть одна счастливая жизнь на двоих…
– Не представляешь как жаль мне… – она тоже поднимается. – Всю жизнь я стараюсь искупить этот грех…
– Удается? – грустно улыбаюсь я.
Женщина молчит, но в ее глазах все ответы. Я тоже молчу, а потом решаю немного изменить тему:
– Значит, ты врач?
– Акушер-гинеколог, – кивает Виктория.
Так вот что она имела в виду об искуплении грехов. Помогает женщинам рожать. И судя по ее виду, успешно. Несмотря на волнение, Виктория выглядит как уверенная женщина. Думаю, в карьерном плане она получила все, что хотела. Такое впечатление складывается.
Мне вдруг стало интересно, была ли она замужем, имеет ли детей… других. Любопытство неожиданно вспыхнуло, но стены давили на меня. Хочется оставить этот неприятный разговор здесь, и поговорить снаружи о чем-то более приятном.
– Не хочешь подышать свежим воздухом? – предлагаю я.
– Очень хочу, – улыбается Виктория. – Но твой отец не позволяет мне выходить. Это не очень безопасно… так он сказал.
О Боже мой.
– Ты не выходила на улицу уже больше месяца?? – ошеломленно переспрашиваю я.
– Да…
– Боже, за кого папа принимает Марка?! – я качаю головой. Словно Марк убьет мою маму как только увидит. Конечно же, нет. Максимум похитит и будет шантажировать нас.
– Кто такой Марк? – заинтересованно спрашивает она.
– Расскажу на улице, собирайся, – я подмигиваю. – И не волнуйся, считай с папой я договорилась, – добавляю, когда вижу ее неуверенность.
– Спасибо! – женщина радуется. – Тогда я готова… – разводит руками.
– Отлично, – улыбаюсь.
Мы берем свои сумочки и выходим из номера.
– Все в порядке, мы прогуляемся, – говорю охране. Конечно, они сообщат об этом Эскобару. Пусть, не может же папа держать ее здесь вечно. Это издевательство.
Заходим с Викторией в лифт. Она немного выше меня, но тоже на каблуках.
– У тебя уже, наверное, кислородное голодание началось, – взволнованно констатирую я.
– Не волнуйся, в номере целых три балкона, – успокаивающе ответила она.
И все равно это издевательство!
– Можем перекусить в ресторане. Это недалеко, – объясняю я. – Познакомишься с Дорианом, если не против…
Вряд ли мистер Хоггарт отпустит нас вдвоем.
– Не против… это твой муж или парень? – интересуется с энтузиазмом она.
– Нет-нет, – я быстро качаю головой.
– А Марк? – поднимает брови женщина. Точно уже запуталась.
– Ну… уже нет, – морщусь я, потому что этого не объяснить в двух словах.
– Интересно… – не скрывает Виктория. – Возможно когда-нибудь ты поделишься подробностями.
Я киваю и мягко улыбаюсь ей. Мы выходим из лифта и идем холлом. Ищу взглядом Дориана, но не вижу. Видимо, ему надоело пить кофе и он вышел на улицу. Тогда сразу идем к машине…
Марк
Хоггарт остается стоять на улице. Ждет. Чертова сладкая парочка. А они стоят друг друга… предавать у них получается лучше всего. Говорю это себе мысленно, но все равно бешусь, что он рядом с ней… Блять!
– Вставай! – подхожу к снайперу и приказываю ему.
Он удивляется, но встает. Я забираю у него снайперскую винтовку.
– Марк, ты что делаешь? – обращается ко мне Фрэнк.
Я занимаю позицию, раздраженный тем, что должен отчитываться. Надо новое правило вписать – капо ди капи не перед кем, сука, не отчитывается.
– Это моя мишень, – коротко отвечаю я.
– Марк, ты не профессионал, если промахнешься, вся операция…
– Заткнись, Фрэнк, – рычу я. – И отойди от меня.
Мужчина ругается тихо, но слушается меня. Навожу прицел на Дориана Хоггарта. Его я убью сам.
– Охрана, – отдаю четкий приказ первому снайперу.
