Текст книги "Трудности работы авантюристом (СИ)"

Автор книги: Анна Колочкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

Желтоватые волосы, обрезанные на манер одуванчика чуть ниже ушей, на лбу повязан красный ремешок с вязью узора. Верхняя часть тела сокрыта в белой тканевой рубахе, рукава которой повязаны верёвочкой. На ногах чёрный штаны, у ног повязанные той же верёвкой, на талии же держатся поясом с двумя рюшами. На ногах сандалии, но не деревянные как у гоблинов, а на вид кажется из кожи. Он стоит на уровень ниже Джорджи, на расстоянии шагов двадцати. Весь зал спускается ниже ярусами, в конце оканчиваясь ровной площадкой, по краям которой Джорджи сверху различил два прохода, ведущие куда-то внутрь стен.

Похоже Джорджи ошибся, есть и другие пути отступления для странного человека, но он почему-то никуда не убегает, а стоит на одной из каменных лавок и таращится на него.

– Тебе здесь не место! – спокойный голос отразился дрожью и эхом от стен. Дозорный взглянул на то место, где стоял неизвестные ему человек, но того уже не было… теперь он стоял несколько ближе, между ними десяток шагов, а незнакомец руки спрятал за спину, и губы его едва шевелятся, однако голос звучит словно отовсюду разом:

– Убирайся прочь, Странник!

Джорджи лишь моргнул, а человек уже стоит совсем рядом.

Дозорный не заметил, как человек даже шагнул, но тот уже стоит на расстоянии вытянутой руки.

Позади Джорджи, припав к его ногам, скулит Отрыжка. Щенку явно очень страшно… ведь из-под её чёрной тушки расползается медленно лужица мочи.

Дозорный же и вовсе не знает, что делать. Он бежал за неизвестным, подгоняемый интересом… и любопытство несмотря на весь ужас, разгорелось в нём достаточно, чтобы он сумел нервным шёпотом задать вопрос:

– К-кто ты?

Хмурая маска на бледном лице юноши разгладилась в улыбку, обнажая чёрный провал вместо рта и зубов, и голос его прозвучал весьма мило, по-дружески приятно:

– Я Баюн… а теперь прочь!

***

Джорджи резко сел заозирался пугливо вокруг. В голове его растянулась туманная тяжесть. Он сидел во тьме хижины, среди их с дедом Клавдием грязных вещей. Отрыжка, свернувшись клубком лежала на его коленях тихо посапывая.

Посреди хижины, в каменном очаге, горел небольшой костерок, освещая комнату мелькающим светом огня.

Джорджи не помнил, как здесь оказался. Не помнил, как разжигал костёр, в голове его мутными картинками мелькали древние руины, и странный паренёк с голубыми глазами.

Вдруг с улицы заскрипела лестница, Отрыжка на его коленях встрепенулась и замотала хвостом. В дымную комнату хижины, откидывая в сторону шкуру на входе, ворвался взмыленный дед Клавдий. Бешенными глазами он уставился на Джорджи и велел:

– Живо собирайся! Мы уходим из этой вонючей дыры!

При этом в руке дед Клавдий держал здоровенный кроваво-красный кристалл, от граней которого, пульсируя, источался едва заметный свет.

– Что это?

– Кровный жнец! Ради него мы сюда и пришли. Обмен прошёл, и Веды как всегда очень очаровательно улыбались, однако… чую, что пятёркой тухлых шкур мы не смогли закрыть нехватку одного из элексиров, эти древние суки никогда не ведут себя достойно, и есть повод беспокоиться… – пока говорил это, дед Клавдий метался по хижине, облачаясь в мокрые противные одеяния и закидывая сверху связки с оружие и лямки дорожных сумок, и дед Клавдий не забывал попутно отвешивать Джорджи внушительные пинки, ускоряя потуги молодого ученика, что ещё не до конца успел проснуться от дикого, подозрительного сна.

Уже на улице, когда они проносились по узким тёмным улочкам, стремительно продвигаясь в сторону ворот поселения Ит-Ами, Джорджи задал своему суровому учителю не очень чёткий вопрос:

– Дед Клавдий… а вы… вы встречали когда-нибудь… я не знаю, человек ли это был… я случайно столкнулся с ним и… в общем, вы не знаете никаких существ с именем Баюн?

Дед Клавдий слушал ученика в пол уха, даже не оглядываясь, но стоило Джорджи произнести имя пугающего незнакомца, как великан резко повернул на Джорджи голову и вперился глазищами, так цепко, словно собирался зубами вцепиться на подобии змеи, и не сбавляя хода выдал:

– Я даже не желаю знать, где ты встретил здесь эту погань! Сейчас не время, Жоржик, и не место… просто поспевай за мной и не отставай, по сторонам лишний раз не смотри… но только пока, а как отойдём на достаточное расстояние, то чтобы глаз с ближайших кустов не сводил и подмечал любую тень, усёк?!

Джорджи кивнул, он по одному жёсткому взгляду учителя хорошо понимал, что восклицать сейчас не стоит, ведь дед Клавдий пребывает явно не в миролюбивом расположении духа.

Почти никого из племени им по пути не встретилось. Наблюдался поздний час. В поселении слегка похолодало, и из пол пологов хижин тут и там мелькали неровные тени, сидящих у костра людей.

Они миновали ворота, и черепа, висящие на кольях, чьи очертания в сумерках показались Джорджи отвратительно-лживой вещью, если вспоминать как очаровательно их приняли местные жители, эти черепа никак не ввязались с тем гостеприимным радушием.

На некотором отдалении от земли Ит-Ами Джорджи вновь ощутил за спиной взгляды и мельтешащие силуэты, что быстро скрывались за стволами деревьев и прятались в зарослях, стоило Джорджи повернуть на движение голову, и он тут же терял неуловимые тени.

– Учитель, там…

– Я знаю! – прервал его рокотом дед Клавдий. – Мы сейчас на границе племени, не волнуйся, здесь они нас не тронут! Им закон предков запрещает всего две вещи: бойни и кражи внутри поселения, а также охоту по ночам… но как только мы перейдём границу, то дела наши плохи и нужно готовиться к бою… а теперь не сбивай мне дыхание и постарайся не отставать!

Никогда ещё Джорджи не бежал в кромешной темноте лесной чащи, чуть ли не падая на снегоступах, постоянна натыкаясь на ветви и чудом не улетая в расщелины, однако его в этот раз не задерживала гружёная волокуша… ведь племя Ит-Ами забрало шкуры и мясо себе. Так же пропали и несколько сумок со спины деда Клавдия, и теперь они двигались быстрее чем когда-либо, страшно желая уйти от земель дикарей как можно дальше.

Несколько раз Джорджи запинался и падал, один снегоступ его теперь был сломан и скрипел при движении, всё лицо устрашающе жгло от колючего снега и промозглого сильного ветра, воздуха не хватало, а тот, что залетал в утробу, оседал там ледяными комьями и жёг грудь изнутри.

Вдруг Джорджи оступился так, что прокатился по кромке оврага кубарем, завизжала выпавшая из шиворота Отрыжка. Дозорный, стоило ему остановиться в падении едва нашёлся в пространстве и покачиваясь с большим трудом приподнялся, двинулся на звук скулежа и едва отыскал в сугробе Отрыжку, тут же засунул щенка за пазуху, а эта неумёха вылезла и принялась вылизывать ему лицо. Дед Клавдий сверкал на него сверху огненными глазищами:

– Ну вы ещё расцелуйтесь здесь! – едко прокомментировал он щенячьи нежности, и Джорджи, злобно матерясь принялся подниматься наверх, то и дело оскальзываясь на скользком уступе, ноги его разъезжались в разные стороны… но он всё же поднялся, на самой вершине его за руку подхватил дед Клавдий и буквально вздёрнул, с силой вытаскивая на ровную заснеженную тропу.

– Позже будешь переводить дыхание, Жоржик! Нам нужно уйти как можно дальше… ох чувствую я, что с этих пор обмен с племенем Ит-Ами прекращён, зеленожопый ублюдки гоблины нам всё попортили! С другой стороны, я им даже признателен… не придётся возвращаться в эту душную дикую задницу!

Джорджи теперь, не очень быстро шевеля ногами, тащился впереди. И не оборачиваясь, он спросил:

– О чём это вы, учитель?

Но дед Клавдий ничего ему не ответил, лишь подтолкнул в спину своей массивной лапой, чуть вновь не столкнув дозорного в овраг.

***

Ночь выдалась относительно светлая. Полная луна освещал им дорогу весьма сносно, и пусть с немалым трудом, но путь можно было разобрать. Однако у Джорджи успели отняться ноги, и какое-то время его на руках тащил дед Клавдий, прежде чем они обустроили привал.

Учитель развёл костерок, пока Джорджи валялся ничком, медленно погружаясь в сонную негу.

Потерянными мыслями в своей голове он подметил, что кажется потерял мешочек, в котором хранил провиант… а впрочем, есть ему совсем не хотелось, и довольно быстро Джорджи заснул.

***

Разбудил его кашель и звуки выходящей из утробы рвоты. Размежевав веки, он с трудом приподнялся, небо ещё только-только начинало светлеть, его несчастный организм умолял об отдыхе и сне, а в стороне, согнувшись пополам, одной рукой схватившись за живот, а второй удерживая за головой копну волос, блевал дед Клавдий. Старику было явно тяжко, и ещё бы… в подтаявшем снегу лежала целая куча полупереваренных остатков еды. Когда рвота прекратила выходить из него, великан глухо сплюнул, схватил с земли горсть чистого снега, обтёр лицо и устало посмотрел в глаза Джорджи.

– Накормили меня ушлёпки дикие человеческим мясом… сам понимаешь, отказаться было нельзя, обмен в самом разгаре, пиршество тоже… славно, что ты со мной не пошёл, а то тебе с непривычки было бы явно хуже.

Джорджи потёр глаза, постепенно приходя в себя, он подметил что в одёжке учителя прибавилось дыр, тут и там виднеются в утеплённой кожаной куртке древки стрел с пушистым оперением, а с рукавов деда Клавдия стекала густыми склизкими каплями кровь.

Пошатываясь, Джорджи поднялся, и оглядевшись, пришёл в сильное замешательство.

Вокруг его лежанки, воткнутые в снег тут и там, торчали те же мохнатые стрелы. А в стороне, шагах в тридцати-сорока поодаль лежали тела, уже знакомые ему ранее… высокие фигуры со смазанными жиром волосами, одетые в шкуры и с лицами, покрытыми сажей. В телах некоторых были вбиты рукояти метательных ножей, а у парочки расколотые черепушки валялись чуть поодаль.

Джорджи в неверие посмотрел на учителя, а тот лишь покачал головой да ухмыльнулся:

– Крепкий же сон у тебя, Жоржик… врагов проспал напрочь, хотя… они тихо пришли, с рассветом, не так чтоб давно, однако это будет тебе большой камень в карму, и должок передо мной! – дед Клавдий стиснул зубы и рванул древко стрелы, что засела в его плече. Древко треснуло и переломилось, и дед Клавдий смог вытащить лишь палочку с обломком, наконечник же остался внутри. Великан выдохнул сквозь плотно сжатые губы и проклянул племя Ит-Ами очень забористо, с яростью, горящей в глазах.

А затем он вновь посмотрел на потерянного ученика и с тусклой улыбкой на устах сказал:

– Собирайся в дорогу, Жоржик, путь нас ожидает не близкий, на этот раз… мы возвращаемся домой! Королевство Вингфолд ждёт своих героев обратно в мясистое материнское лоно!

Глава 11 – Гиблая надежда

Элрики считал себя весьма сносным магом. И пусть он был самого низшего, четвёртого ранга и плохо управлялся с боевой магией… но он всё же был искусным теоретиком, и считал себя небольшим экспертом в области защитных чар. К тому же, в его грандиозных планах было создание могучего каменного голема, защита и сила которого должны были обеспечить ему третий магический ранг на следующем королевском экзамене, который состоится в середине лета. До тех пор он тщательно продумывал и конструировал свой будущий шедевр, но к созданию самого голема и сбору необходимых деталей он только-только собирался перейти, ведь этап практики требовал большой подготовки и, к сожалению для Элрики, требовал огромных финансовых вложений.

Год назад он получил свой ранг и официально стал магом, хотя до этого с двенадцати лет обучался у наставника Дорана магическому ремеслу, это и наложило на его искусство столь значимый отпечаток. Элрики точно так же, как и его учитель Доран, радел к магии скорее в плане теории, и вечера предпочитал проводить за чтением очень старых и нудных книг, а жаркими душными днями торчать в богатых усадьбах купцов, в чердаках, подвалах, всех тех небольших закутках, где толстосумы предпочитали хранить своё злато. Они с учителем Дораном тщательно вымеряли пространство, производили расчёты, а потом долго и упорно накладывали защитные и скрытные чары. Конечно, это приносило неплохой доход… который почти полностью уходил наставнику, нежели молодому ученику.

Так вот год назад, когда Элрики получил свой ранг, и учитель Доран провозгласил его своим приемником, оказалось, что сам учитель весьма одряхлел и старший сын давно завёт учителя перебраться к себе в деревню. Учитель Доран отбыл, попутно велев Элрики устраивать жизнь самому… тяжко вспоминать, но старый хрыч оставил ему один лишь мешочек с тремя серебрушками и двадцатью пятью монетками меди.

И эти деньги закончились не то, что быстро… их удачно своровал какой-то ловкий мальчишка, что почти мгновенно растворился в толпе.

И так, в одночасье, год назад, юный маг стал нищим и бездомным, ведь бывший учитель Доран строго настрого наказал ему покинуть его пустующий дом и найти себе своё место в жизни… учитель верно боялся, что юный Элрики как зажравшийся птенец не сможет вылететь из его отеческого гнезда.

П-ф… и ведь учитель был не далёк от истины!

Элрики наплевал на запрет старца, с лёгкостью взломал защиту на двери и жил в доме учителя в тайне от самого Дорана ещё не меньше двух месяцев, за которые сумел восстановить некие старые связи своего учителя, договориться с парочкой торговцев, и гномов-ремесленников на защиту их лавок и кузниц. Так у него появились свои деньги, а запасы провизии в кладовой учителя Дорана быстро истощились.

К тому же оказалось, что хрыч серьёзно обманывал его. Платили за магическую защиту не просто много… а очень и очень много. Скупердяй Доран не стеснялся выпрашивать у купцов по две-три золотые монеты за услугу, а при условии, что печать нужно было подпитывать и проверять раз в пару лет, услугу эта становилась заоблачно дорогой и постоянной прибавкой к толстому кошельку учителя.

И раньше Элрики с этого доставалось ну разве что по медяку за заказ, а в дни, когда он наиболее проявлял себя, то медяков было два.

Узнав об этом, Элрики затаил некую обиду, и спустя два месяца жизни в учительском доме, когда кладовая полностью опустела от провизии, то он переехал, напоследок не забыв оставить шок-ловушку, припечатанную к дверной ручке. Стоит учителю Дорану вернуться в свой особнячок и снять защитную печать с двери, как во все стороны полетят искры, и небольшой, буквально крошечной молнией (это если Элрики всё правильно рассчитал) учителя долбанёт в руку. Не смертельно, но очень уж неприятно!

К этому времени у Элрики была уже некая монополия на мелкие заказы. Он сильно скинул цену, и почти все значимые ремесленники города пользовались его услугами, при этом в конфронтацию с знаменитыми мастерами защитных печатей, что брали за свои услуги десятки золотых монет, он не вступал. Ведь Элрики никто из значимых дворян и господ города в дом не приглашал и работу не предоставлял, а великие мастера защитных чар в свою очередь не рвались выполнять заказы каких-то там ремесленников.

Так он и жил, не сказать, что богато, но сносно. Сумел даже отложить в гномьем королевском банке тридцать две монеты чистым золотом! Целый капитал, на который обычный горожанин может жить вполне сносно, да ещё и семью кормить лет так десять.

И вот теперь, спустя год, как он получил свой ранг и стал свободным магом. А чертежи будущего голема были уже готовы. Элрики отправился в одно небольшое путешествие в великий портовый город Фикар, что находился южнее его родного города Ридса, в полторы недели пути. Элрики напросился к знакомым купцам, чтобы те взяли его с собой в дорогу, те против не были, лишь выпросили пять медяков за кормёжку на постое и обещание сделать им скидку на следующий заказ по защите лавок или фургонов, если нужда в этом возникнет. Элрики такому договору был рад, от небольшой скидки он не обеднеет, а вот отправиться в путь со знающими и надёжными людьми – многого стоит.

В Фикар он поехал не просто так, ему нужно было сердце будущего голема, центральный кристалл заполненный маной под завязку. К сожалению, кристалла достаточно размера не нашлось в Ридсе, а малых он накупил достаточно, ему не хватало лишь центрального источника, что будет огромную каменную махину питать… реальность же оказалась жестокой сукой. Кристалл нашёлся в Фикаре, но отнюдь не сразу, и по очень завышенной цене, аж пять десятков золотых, к тому же… он был не достаточного размера. И когда Элрики заявил об этом проклятому торгашу-артефактору, тот лишь кисло пояснил, что в королевстве сейчас наблюдается дефицит кристаллов маны, ведь недавно основное месторождение этих кристаллов истощилось, а остатки быстро скупили те богатые и влиятельные артефакторы, что прознали о новости первее прочих, и теперь чтобы достать кристалл маны такого размера, какого хочет сей нерадивый посетитель, придётся заплатить несколько мешков чистого золота и припечатать сверху горстью драгоценных камней.

Элрики всё понял. И поплёлся в гномий королевский банк просить деньги под расписку. Там ему выдали недостающие тринадцать золотых монет под дикие проценты, и Элрики подписал некий документ, в описании которого было сказано, что если он, Элрики «Защитных заклинаний мастер», и маг четвёртого ранга не выполнит свой долг гномьему королевскому банку спустя два года с даты подписания, то он, Элрики, переходит в собственность гномьего банка, в качестве раба. Всё просто. Всё понятно. Всё чертовски дерьмово, если на то уж пошло.

И в те дни, пока купцы торговали в Фикаре, сам Элрики торчал в узкой комнате трактира, что размером больше напоминала шкаф, и корпел над кристаллом маны, пытаясь увеличить его внутреннюю вместимость. Получалось нечто странное… не существовало таких рун среди светлой магии, и среди четырёх элементалей тоже, оставалась лишь тьма и жизнь. Но нужная Элирики рунамагии жизни способна лишь увеличить резерв для маны своей направленности, при этом закрыть этот доступ для всех остальных стихий.

Оставался лишь один, единственный вариант. Руна тьмы, которая в королевстве не приветствовалась, церковники же вообще могут за такое сжечь во славу Светлоликого, но Элрики и так уже рискнул всем, даже собственной свободой, и всё ради того, чтобы создать этот сраный голем, о мечтах с присуждением ему третьего ранга Элрики больше и не мечтал. Только бы создать голема! И это главное.

Собственной кровью Элрики нанёс на кристалл тёмную руну с весьма внушительным резервом маны внутри, однако перед этим он знатно подстраховался, нанеся на кристалл сдерживающую, блокирующую, контролирующую вязь. Работал Элрики днями и ночами, миниатюрным инструментом вырезая на гранях кристалла почти невидимые символы. И наконец, кристалл был готов. Тёмная руна и сдерживающий её контур были готовы! Элрики вложил в кристалл около трёх своих резервов, и там ещё оставалось место, однако при этом… кристалл стал вести себя странно. Он мог неожиданно взлететь над столом, и вспыхнуть сиреневой вспышкой, раскидав в стороны все предметы, что лежали с ним рядом.

Элрики это не понравилось, и он решил перестраховаться ещё раз. Купил за десяток медяков простую резную шкатулку с железной пряжкой, и нанёс на её поверхность столь мощные подавляющие ману заклинания, какие только знал. Жаль только, что дерево очень недолговечный материал, и не способно оно удерживать ману долго. Шкатулка и месяца не проживёт, однако месяца от неё и не требуется. Её вполне должно хватить, чтобы Элрики вернулся домой и принялся за кристалл вновь. У него в планах было опоясать камень несколькими золотыми кольцами с управляющими контурами, чтобы кристалл был полностью под его контролем… а пока, купцы вполне успешно завершили торги и отправлялись обратно в Ридс, и Элрики конечно же поехал с ними. Так всяко безопаснее.

И вот Элрики сидит в трясущейся открытой повозке, под ногами его уложены сумки, рядом сидят другие попутчики, которые так же, как и он за небольшую плату путешествовали с торговым караваном. Только должно быть их плата была гораздо выше, чем, у Элрики.

«Всё же… знакомства и договорённости решают многое!» – Так подумал самодовольно элрики, но вновь вспомнил о своих новых долгах в гномьем банке и самодовольство его вмиг исчезло. К тому же, сумка у его ног, в которой лежала шкатулка с камнем, куда-то неторопливо ползла вбок. Приближаясь к ногам сидящей рядом очень недовольно дамы в годах, что всю дорогу кидала на Элрики очень сердитые взгляды… и всего лишь из-за того, что Элрики перед дорогой решил надушиться ароматической водой с весьма едким цитрусовым запахом, и в начале пути эта сердитая дама очень долго и часто чихала, у неё, видите ли, на цитрусовые фрукты аллергия! Какой абсурд, ну откуда это было знать Элрики?

Но он всё же решил не злить эту скверную женщину, и вовремя словил убегающую от него сумку. И в этот же миг, во главе каравана, послышалась заливистая брань стражи. Караван встал. Впереди заржали лошадь, лязгнул металл, и вскоре раздался человеческий крик боли, а затем окрик главы каравана:

– Всем к бою, БАНДИТЫ!

Элрики привстал на своём месте, желая получше рассмотреть, что происходит вокруг и откуда именно на караван напали. Но увидел лишь размытые силуэты где-то впереди и мелькания теней среди повозок. Однако он знал, что на караван всегда нападают с двух сторон, к счастью, это знали и защитники каравана. Несколько всадников промчались мимо, желая поскорее настичь последние повозки, которые в этот миг уже грабили. Элрики заметил и там шустрые худощавые тени, навьюченных лошадей, и несколько арбалетчиков, что уже успели нацелиться на подъезжающих к ним защитников каравана.

«Бой будет проигран!» – вдруг дошло до Элрики совершенно отчётливо.

Матрона, что сидела рядом с ним, довольно неуклюже и толкаясь, вылезла из повозки и устремилась к заснеженным кустам, что росли у тракта, на спине она тащила здоровенный саквояж, лицо у женщины всё вздулось от напряжения, к щекам прилила кровь. Она стремилась сбежать из каравана как можно скорее, обезопасить свою жизнь и свои вещи.

Элрики уже хотел последовать за ней, как… ногу матроны прострелили болтом, сумка вывалилась из её рук, сама она валялась на снегу, бешено вереща, а с конца каравана к ней бежали двое бандитов, и тот что впереди – бежал очень шустро и в руках его мелькал длинный кинжал. Второй бандит был позади и перезаряжал на ходу арбалет. Элрики бросил взгляд в изголовье каравана, надеясь, что помощь скоро подоспеет к ним, но там было всё было так же: тени бандитов шлялись от телеги к телеге, вытаскивали наружу купцов и прислугу, и чуть в стороне, в припорошенных снегом зарослях они вырезали тех оставшихся, что пытались сражаться и тех, кто пытался бежать.

Выхода нет. Защитникам неоткуда взяться, но… Элрики же маг, и он на кое-что всё же да годен! В голове всплыло атакующее заклинание «Земляной рокот дракона», с его резервом рокот не вызовет большой тряски, но заставит окружающих вопить от страха, а ему даст возможность сбежать! В конечном счёт до Ридса осталось дня три пути, он может дойти и сам.

Так он подумал, и даже встал в повозке, выбирая точку, которая станет центром заклятия, выбрал ель большую, мохнатую, всю снегом укутанную, шагов в двадцати от себя. Принялся читать заклятие:

– О рокот земли…

О поступь того, кто в недрах таится…

Услышь меня Миридеевый зверь…

И провозгласи власть свою над…

Дочитать Элрики не успел, услышал лишь как скрипнула повозка, кто-то вскочил на неё махом, рядом заголосили люди, но яснее всех он услышал грубый окрик:

– А ну заткни рот, падаль волшебная!

Его схватили за плечо, развернули и не успел Элрики рассмотреть лица грубияна, как на его собственное личико опустился кулак.

Элрики никогда сильным телосложением не отличался, никогда в жизни ему не приходилось драться. И для коротышки мага хватило одного удара, чтобы напрочь потерять связь с миром. А когда он вновь открыл глаза, то оказалось, что голова у него ужасно болит. Один глаз заплыл. Рядом сидят люди хмурые, некоторые в ссадинах, один мужчина держится за живот, между его пальцев сочится кровь, он весь бледный и старается смотреть в пол повозки, именно туда, где сейчас лежал Элрики. Взгляды их встретились.

– Вы п-проснулись… к-как себя чувствуете? – мужчина чуть улыбнулся. Элрики видел, как с бледного лба мужчины скатилось пару капель пота, незнакомец вытер их рукой, чуть проморгался и вновь посмотрел на Элрики.

– Я… вроде бы в порядке. – Элрики ощупал на всякий случай грудь, живот, присел. Никакой боли он не ощутил. Но увидел, что за этой повозкой, позади плетутся ещё три. И на каждой их них люди выглядели хмурыми, некоторые побитыми, некоторые лежали без чувств. Каждая повозка была запряжена тягловыми мулами, и ни одной лошади вокруг не наблюдалось. Элрики развернулся и посмотрел в изголовье каравана и тут же обнаружил, что никакого каравана уже и нет вовсе. Лишь три открытые повозки. В каждой из которых битком сидят люди.

Элрики вновь перевёл взгляд на мужчину с раной в животе.

– А вы-то как себя чувствуете?

– Скверно, молодой человек…

– Меня зовут Элрики. – Он протянул руку вперёд касаясь живота мужчины, отодвинул в сторону зажимающие рану ладони, кровь тут же хлынула сильнее, но тут рука Элрики вспыхнула зелёным, он зачитал не очень длинное заклинание исцеления малой руки. Кровь перестала течь вовсе. – Подлатал вас немного, но крови вы, наверное, потеряли не мало, потому будьте осторож…

Мужчина отмахнулся, на его лице улыбка расцвела уже по-настоящему:

– Да бросьте, господин Элрики! Если я до сих пор не издох, значит теперь точно до дома доберусь. Меня Гишоном звать, к слову!

Они пожали руки, но тут же Элрики окликнул молодой паренёк с русой косой за спиной и весьма женственным лицом:

– Эй, маг! У нас тут и ещё раненные есть. Подсобишь?

Элрики кивнул и перебрался в другую телегу. К его изумлению, там оказалась та самая тётка, что не выносит запаха цитрусовых, узнал он её лишь по убогому серому платью с несуразно длинным подолом, который теперь был разорван… лодыжка кровоточила, но рана от болта была пуста, древко переломили и снаряд кровавый лежал рядом. Лицо у женщины перекосилось набок, челюсть была свёрнута мощным ударом. Лишь глядя на неё Элрики уже ощутил боль, какого же приходится ей? Он предпочёл об этом даже не думать. А ведь женщина несмотря ни на что была в сознании, и даже что-то промычала несуразное, когда Элрики пересёкся с ней взглядом.

– Тише… – Элрики бережно погладил её по плечу, стараясь успокоить скорее себя, чем её. А затем приступил к ране на ноге. Ему пришлось наложить заклинание исцеления малой руки аж три раза, прежде чем рана затянулась. К этому моменту его резерв уже просел наполовину. Затем молодой парень, тот что с косой, помог вставить женщине челюсть, и ещё одним заклинанием Элрики попытался унять её боль… женщина к тому времени лишь просто рыдала, платок на её голове слетел, а волосы растрепались. И Элрики поражённый заметил, что это скорее девушка, просто её очень старил наряд и хмурое неподвижное лицо, но на деле она была не сильно старше его самого.

Пока рыдающую женщину оттаскивали от его заплаканной груди, Элрики частично восстановил свой небольшой резерв, и вновь приступая к исцелению, он вылечил небольшие раны оставшихся людей, под конец убрав и свой фингал. К тому моменту, как он закончил уже окончательно стемнело и люди разбили привал.

Паренька с женственным лицом звали Аги, хотя полное его имя было – Агифэль и он приходился одному из купцов старшим сыном, однако Аги одевался весьма по-простому, и вёл себя так же, потому весь караван считал его одним из служек, не более. Так же посчитали и бандиты, что первым делом связали и забросили на коней всех купцов каравана, следом они забрали все драгоценности, лошадей, оружие и ускакали прочь так же быстро, как и появились.

Аги рассказал Элрики всё вкратце, и без особых эмоций, что самого Элрики сильно удивило, ведь этот красивый юноша потерял отца…

– Ты так спокоен.

– Да, – Агифэль кивнул. – Я бы не сказал, что мы с папаней так уж сильно ладили, он всё стремился сделать из меня торгаша, ведь я старший сын и бла-бла-бла… а я стремился всегда жить свободно и без вранья! Я так ему и заявил однажды, и мы немного подрались… в итоге сошлись на том, что я вроде служки буду отрабатывать свой хлеб и одежду, а наследником дома и лавок станет мой младший брат. Так и рассудили, но знаешь… – Агифэль посмотрел Элрики прямо в глаза, и в свете тусклого костра его красивое лицо перестало казать женственным, отображая собой чистую злость. – Я вмиг превратился в раба, и это в собственном доме! Все стали смотреть на меня как на пустое место, указывать что мне делать, нагружать работой по дому сверх меры, и стоило мне возмутиться, как родная мать указывала мне за порог, мол не хочешь жить как купец, то живи как обычная чернь и знай своё место… ох, когда отца увозили я даже радость ощутил если честно.

Элрики на такое лишь покачал головой. Ему было решительно всё это непонять, его же воспитывали в сиротском доме, и семьи у него никогда никакой и не было. Когда ему стукнуло двенадцать, в сиротский дом заявился наставник Дорна, и его артефакт показал, что у Элрики есть дар. И вот он стал учеником. Горбатился. Учился. Снова горбатился сверх меры всю свою жизнь. И в итоге зажил один, с мечтой стать магом более высокой ступени и зажить ещё лучше, а теперь он весь в долгах, и кристалл маны украли… это было самое обидное! Ведь стоило ему закончить с плачущей женщиной, как оказалось, что это та самая повозка, в которой он ехал, и тут же валялся его скудные мешочек с вещами. Его старые вещички растрёпанные валялись на дне повозки, но не было там дорогих инструментов из специальной стали и зачарованных камушков, да и… шкатулка с кристаллом пропала.

И теперь Элрики сидел у костра, среди людей, оказавшихся в такой же скверной ситуации. Хлебал гороховую похлёбку из плошки, и слушал рассказы Аги, о том, как красавец презирает своего папашу, и как славно, что тот скорее всего уже помер.

– Откуда же взялись ЭТИ СУЧЬИ УБЛЮДКИ?! – воскликнул Элрики, задрав голову в ночное небо.

– Эт вы не кричите так, господин Элрики, а то тварь какую накличете! – К их костерку подошёл тот самый раненый мужчина по имени Гишон, а подошёл он не просто так, в руке он нёс два глиняных стакана с горячим содержимым, один из которых вручил Аги, а второй Элрики, а затем отчалил к другим костеркам, на прощанье добавив: – Есть отсюда недалеко заброшенный форт, наверное там бандюги и таятся! Хотя откуда мне знать, я человек-то простой…

Элрики с красавчиком переглянулись. Молча пожали плечами и отпили по глотку отвару.

– Думаешь, получится мне свои вещи вернуть? – спросил Элрики, не уточняя и не рассказывая о каких именно вещах идёт речь.