Текст книги "Нина и лорд (СИ)"
Автор книги: Анна Гвезда
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц)
От знакомства с гарпиями у меня самой на душе был солнечный свет. Ну, может же быть, в моей битой на данной момент жизни, хоть что-нибудь хорошее. Впрочем, конкретно в эту ночь, грех жаловаться, вой Коллана, который я сквозь сон слышала до рассвета, добавил уже подзабытого позитива. И этот, вой, который у нас песней зовется, звучал для моей мстительной души, как самая пленительная музыка. В благодарность за эту оборотническую симфонию, я теперь, каждый вечер ходила к Васе с Петей, гладила их и целовала, и желала нескучной ночи. Нам троим нравилось, и мы иногда болтали, когда я задерживалась за полночь, но удавалось это не всегда, к сожалению не только гарпии бдели по ночам, иногда бродили и преподаватели, а им меня видеть в неурочный час, совершенно, не обязательно, у меня и так неприятностей хватало.
С сожалением вынуждена констатировать, что этот эпизод можно считать редким исключением в чреде моих студенческих будней. В основном побеждена была я. Иногда к концу дня я чувствовала себя мексиканской лошадкой – пиньятой, которую привешивают к дереву, и одуревшие от праздника и вседозволенности дети бьют ее со всей дури в ожидании подарков, а от того, что подарков внутри меня кроме изрядной вредности в принципе не бывает, бьют еще сильнее. В общем, если бы не Гадя с ее чудодейственной мазью, доставшейся в подарок от бабки шаманки, вряд ли бы у меня хватило энтузиазма и здравого смысла выходить на пары.
Совершенно не добавлял мне популярности среди однокурсников тот факт, что я была первой в учебе, а, особенно, что касается магического развития. Ну, здесь я не виновата вообще, просто магия из меня перла как из брансбойта, и ничего я с этим поделать не могла, все у меня получалось, практически по щелку пальцев, сама периодически пугалась. Ну, так на секунду, а потом бурно радовалась. И это, справедливо, блин, должны же быть у меня в этом студенческом аду хоть какие-то радости.
Во многом мои магические успехи провоцировали сами студенты и преподаватели. А нечего обижать одну маленькую магичку, никто вам не обещал, что я не буду давать сдачи. Роль овцы и в прошлой жизни никогда не была моей, я и сейчас не имею наималейшего желания ее примерять.
Ну, вот например. У каждого мага боевика есть свой магический атрибут, магия в зависимости от вида стихии формируется в руках мага в отдельный вид оружия, магический атрибут, которым при помощи заклинаний можно чуть ли не крушить горы, не говоря уж про мягкую плоть местной нежити. Для того чтобы вызвать свой атрибут, надо пройти подготовку, найти баланс, связь между собой и своей стихией, принять свою магию и научиться ею управлять. В общем, заморочек тьма. Этому учатся не один месяц. А у меня получилось все через две недели обучения, причем без всякого единения и поиска пресловутого баланса, просто один зловредный усатый физрук повадился ставить меня себе в пару во время спаррингов, и всю неделю изгалялся над моей несчастной лопес, постоянно шлепая ее тяжелым мечом. Ну, результат был предсказуемый, сначала у меня стал дергаться левый глаз, потом правый, а потом бабах из рук вылезли воздушные плети, которыми я и звезданула магического садиста со всем чувством мазохиста по неволе. Боже, как он летел, пыль столбом стояла. Это мне еще повезло, что Рисай, все таки, физрук со стажем, простите боевой маг, смог в полете сориентироваться, щит там какой-то поставить, слевитировать, а то остались бы от этого мерзенного таракана одни усы, а мне потом отвечай.
Нет, к ректору меня, конечно, вызвали. Тот на меня орал, вещал про самоконтроль и ответственность. Я молчать не стала, и ответила, что ошибки студента, это, прежде всего, результат некачественной работы преподавателя, и что все как-то подзабыли, что я не дойра, а иномирянка, и ничего об особенностях магии, не знаю в принципе.
– Нина, ну что спровацировало такой выброс? – спросил взволнованный Барабака.
– Я просто очень огорчилась, профессор – не нашла ничего другого, ответить я.
– Отчего?
– Магистр Рисай очень больно бил по мягкому месту – бесхитростно призналась я, вот, честное слово устала моя пресловутая попа от боев, и я вместе с ней. Живого места нет. От памятника зависти Дженифер Лопес, остался один сплошной синяк.
– Чем? – осторожно спросил ректор, прецеденты то были.
– Мечом – добила я Барабаку слюнявую.
Ректор побагровел.
– Зачем? – раздался риторический вопрос.
– Вот и я не поняла – зачем, и сильно огорчилась, а от огорчения, сами знаете, что случилось – шумно огорчалась я дальше.
А то ты не знаешь зачем, одуванчик полевой? Мышка подпольщик ты моя, или страус австралийский, при всем уважении к твоим сединам. Ничего не знаю, ничего не слышу, единственная позиция Барабаки, которую я знаю. Солнце мое престарелое, боязнь скандалов и маг контроля до добра не доведет, как бы самим тобой не заинтересовались, под эгидой в тихом омуте черти водятся. Всего должно быть в меру, как мер невмешательства, так и мер положенного ректорского контроля. А то, глядишь как бы твоя однобокость тебе боком и не встала на старости лет. Слишком магвыплескивающая дойра, видать, не просто так, а за грехи твои тяжкие тебе досталась.
Если быть, совсем честной, то к ректору меня притащили не из-за полуубиенного магистра Рисая. Это так, только разминка. Когда я увидела свои голубые полупрозрачные плети, то испытала какой-то детский щенячий восторг, в душе моей застучали кастаньеты, а ноги с руками сами собой стали двигаться. Плети, ну, какие это плети? Это Рисай их так нарек, а для меня это были гимнастические ленты, мой любимый предмет. И я ощутила себя словно в детстве, когда мама смотрела мой показательный номер, и гордилась. Это был мой лучший номер под музыку Бизе, арию Кармен. Я закружила над головой свои ленты. Зазмеила их по земле. Подбросила тягучие ленты в воздух, перекувыркнулась и поймала их в полете. В этот момент я и сама чувствовала себя летучей субстанцией, и хотела обнять весь этот подлый мир, а пусть, но в этот миг я была счастлива, как никогда. Душевный подъем очень быстро пропал, когда я огляделась по сторонам. От моих гимнастических этюдов, студиозы в хаотичном порядке были разбросаны, как сухие ветки по ветру, по всему периметру полигона. Как оказалась, мой танец детства, вызвал сильный вихрь и выплеск магии. Как потом объяснял мне Моркан, меня, наконец, полностью и безоговорочно приняла моя магия. И теперь уже нет Изотермы, а есть я – маг Нина Дубр, воздушница и проклятийница.
Меня отправили за несдержанность, отрабатывать в зверинец. А Рисаю, к моему вящему удивлению, объявили выговор, мелкая, но такая сладенькая месть.
Конечно, давно уже следовало сесть подумать, как убрать этого шантажиста из моей жизни насовсем. Но у меня катастрофически не хватало времени, я училась по двум направлениям, параллельно изучала юриспруденцию. А также осторожненько работала над усилением Радиных артефактов, конечно же, под эгидой написания курсовой. Курсовая служила отличным прикрытием для начала бизнеса, и отмазкой для Моркана. Впоследствии, при удачном раскладе, я планировала продавать артефакты налево. Это было полу законно, студенты, а тем более низкородные, не имели права заводить бизнес, там целое дело: нужен патент, поручители, но книги Куриджа мне в помощь, я уже примерно представляла себе схему немного нелегальных продаж.
А что делать? На стипендию не проживешь. Тем более, это я получала хорошую стипендию, до повышенной не давал дотянуть Рисай и команда, а Гадя по учебе хромала, хорошо у нее получались лишь артефакты, теорию ей было выучить не дано. Ну, Захр с ним, думаю, основы общей теории магии вряд ли пригодятся ей в жизни, а вот умение собрать из подручных средств хороший боевой артефакт – вот это да, на хлеб с маслом точно хватит.
Ну, продолжим о моих успехах и тычках за них же. Магический щит, тоже являлся очень трудоемким умением и требовал напряжения, чуть ли не всего магического резерва. Ага, я и здесь отличилась. Магистр Рисай, мой бич узконаправленный, в отместку за представление с лентами, буквально на следующей тренировке, выставил меня в качестве мишени перед всей моей командой. Мальчики бурно обрадовались, оживились и сильно сетовали, что нельзя метать в меня ножами, добрый магистр предложил им просто закидать меня комьями грязи, делалось это якобы для того, чтоб я научилась уклоняться от движущегося снаряда. Ага, матрица, часть первая, Нео уклоняется от пуль, экспериментатор хренов, нашел себе Тринити, Морфиус недоделанный. Только Рисай просчитался, не учел, что я испугаюсь, как Петя Пяточкин Бабайку. В общем, я, когда увидела, какие каменюки для меня приготовила моя любимая команда, то от страха, извините, чуть не обделалась, нет быть христианским великомучеником мне как-то сильно не хотелось. И когда в меня полетели эти грязные снаряды, я вместо лужи под себя, выдала магический щит. Да, какой. Редчайший, радостно сообщил мне потом Моркан. Правда, о том, что вместо щита, я ожидала редчайший случай страходиареи, я старичку не поведала. Щит получился здоровый на весь полигон, да еще и пружинящий. Смысл в том, что все, что в меня летит, возвращается прямехонько в метателя. Закон обратного волшебства, в моем личном исполнении, сильно не понравился всем участникам убиения маленькой дойры. Ну, я и не Мона Лиза в Лувре, чтоб всем нравиться. Вот, зачем они это затеяли? Кто их просил? Чего теперь на меня обижаться, или им мало всех затрещин, которые они и так выдают мне ежедневно?
Рисай учитель от Бога и просто добрый человек, верещал в кабинете у ректора, что с моей стороны это единичные, случайные выплески, и такая неумеха, как я, воспроизвести заново и щит и атрибут просто не сможет. А вот не надо дергать козу за бороду. Я сразу решила, разочаровать, этого Макаренка недоделанного, и выпустила свое магическое забрало вместе с кнутами одновременно прям в кабинете у ректора. Ректор, Моркан и Рисай исчезли из кабинета. Я растерялась, а потом услышала три песни в исполнении магистров, доносящихся из трубы над камином. Рисай горлопанил дурным голосом: я убью тебя лодочник. Ректор блеял фальцетом: она могла бы жить на Манхетене, и с Деми Мур делится секретами, а зачем-то сидит в академии, наверно, лучше мне б не знать ее совсем. А Моркан громким баритоном, восторженно подвывал: ты, ты, ты, ты в сердце моем. Я в свою очередь бодро побежала к камину, весело напевая: ну, где же ручки, ну, где ваши ручки, давай, опустим ручки, и будем вылезать. После этой истории, стоило признать, что магический косяк у меня все же был, я совершенно не умела сдерживать и дозировать свою силу. А это плохо, так и прибить можно ненароком кого-нибудь.
Раздражала я всех и своими успехами в зельеварении. Тиресса Флер встречала меня на своих занятиях радостно, не ну, правда чуть ли в кокошнике и с хлебом солью. Я ее любимая ученица, обучаюсь в отдельном уголке и варю зелья по программе уже второго курса.
– Ниночка, голубушка я все хотела спросить, как это у вас так все гладко получается? – однажды спросила меня серокружевная магистр Флер.
– Так, я же кухарка, тиресса – не стала ничего нового придумывать я – а в готовке, что главное, правильно, соблюдать рецептуру. Если тщательно соблюдать процентовку ингредиентов, то на выходе всегда получишь желаемый продукт. Здесь, главное точность, как в десертах, изысканные сладости не терпят суеты, иначе ничего не получится. Например, шоколадный фондан, это такое пирожное, при соблюдении всех рекомендаций вы получите вкуснейший кейк с хрустящей корочкой снаружи и жидким шоколадом внутри. Так, что нужная сноровка у меня есть. Так, и с зельями, тиресса. Если стараться, и сверяться с маг весами, то сваришь восхитительное средство от бородавок, голубое снаружи и удивительно вонючее внутри.
Это я для Гадьки старалась, бородавки после косметических процедур у нее все таки остались, не одними прыщами сыта орчанка.
– Кухарка? В жизни не подумала бы – удивилась тиресса (маг второго уровня).
– Это что-то меняет, госпожа маг? – с досадой спросила я. Вот стараешься, стараешься, и все бац, перечеркивает твой статус.
– Нет, что вы, вы – замахала руками магистр Флер, хорошо иметь дело с увлеченным своим предметом человеком, а не с шовинистически настроенным аристократом – такая талантливая девочка, просто, где же готовят такое изысканное пирожное, шоколад впервые слышу?
Ну, в северных пустошах, в районе Москвы, особенно в ресторане, или на моей кухне и не такое случается. Только вам магистр об этом знать необязательно.
– Это такая сладкая коричневая субстанция, знаете у нас в северных пустошах, горазды на всякие придумки – сыграла под дурочку я, вот же забылась, сосредоточившись на приготовлении зелья.
Нинка, не расслабляйся! Вообще в бытность свою на земле я любила готовить, особенно, когда придешь с работы с ворохом проблем под мышкой, так я сразу на кухню летела, сотворишь какой-нибудь кулинарный шедевр, отвлечешься от проблем, наешься на ночь вкуснятины, а на утро все проблемы как-то решались, была у меня такая заветная примета.
Лорды, слыша наши задушевные разговоры с мадам Флер, шипели, как растревоженные гуси.
– Встретились две ненормальные, ну, правильно, две убогие нашли друг друга.
Я лишь зло улыбалась. Да, может быть мадам Флер и отличалась некоторой экзальтированностью, и утрированной романтичностью, и что дальше? Она отличный специалист, дока своего дела, и просто хорошая женщина. А то, что у некоторых криворуких лордов, не выходят зелья не ее вина, учить рецепты нужно, а еще, в конце концов, научиться выковыривать грязь из под ногтей. Одна капля ненужной субстанции портила все зелье, здесь и правда весь процесс требовал полной стерильности, иначе ничего не получится. И они еще удивляется, как так? Свиньям, зелья не даются, вот как!
А вообще-то, уму непостижимо, сережки на оба уха напялят, цепуры в ладонь толщиной, как братки из девяностых навешают, в шелка обрядятся, и грязным пальцем давай в носу раскопки производить. Фу, омерзительно. Наверно, потому, что я дойра, они при мне вообще не стеснялись. И не гнушались при мне пукнуть или отрыгнуть. Уровень моей брезгливости рос день ото дня. Да, и мое дурное воображение, играло со мной в свои игры, вот как представлю, что какой-то родовитый сопляк, немытыми когтями, мне до интимных мест дотронется, так меня аж передергивает от отвращения, как смертника на электрическом стуле.
Скажем так, чувства глубокого презрения и мелкой гадливости у меня с свысокородными были взаимными, пожалуй, это единственное, что нас роднило. И как результат, не смотря на восторги первого дня, мое либидо спало летаргическим сном, и просыпаться, не собиралось. Глубокой коме способствовал еще, и тот факт, что некоторые, членистоногие вредители из моей команды, не гнушались бить женщин, а конкретно, одну маленькую брюнетистую ведьму. И это прискорбное обстоятельство ну, никак не способствовало моему желанию наладить отношения. У меня впервые не получалось включить взрослую женщину, ту которая старше и мудрее. А хотелось включить глупую малолетнюю роккершу, которая на всех наезжает на своем супер байке.
В общем, как-то я подустала от своих мальчиков, я перестала искать к ним подход. Не люблю совершать бессмысленные телодвижения. Бесполезно. Видимо, Рисай их здорово прокачал. Ну, не, могу, я поверить в такую сильную классовую ненависть. Разве, что предположить, что орды дойр вырезали под корень все их семьи. Как итог, я очень быстро перестала миндальничать с мальчиками, и стала рубить им правду в лицо, не глядя на ранги и забывая о последствиях. А что меня все равно бьют. Так пусть хотя бы за дело, не так обидно.
Однажды, Норданд, надменный фуриец, из моей боевой группы, на большой перемене, пристал на ровном месте. Ну, вожжа мальчику попала, а вернее, соли ему под хвост подсыпали пацаны, сидевшие за его столом. Я себе тихо ковыряла подгоревшую кашу в окружении Гади и грязных подносов, и просто кожей, всем затылком и позвоночником, ощущала насмешливые взгляды, а ушками улавливала смешки в свою сторону из-за соседнего стола. И не надо быть семи пядей во лбу, чтоб догадаться, Норланда подначивали сотоварищи эльфийской национальности на очередную подлость против меня.
Эти злонадменные клоны друг друга, хвойные отпрыски местных лесов, жаль величия вечных сосен в них не наблюдаются, они у нас так, пеньки в редколесье. Как тупые ножницы, два кольца, два конца, а посередине гвоздик, замените кольца на уши, гвоздик на шнобель, а про концы сами дофантазируйте, и получится среднестатистический эльф. Знаю чего остроухие дятлы лютуют, в словесной дуэли по риторике речи, я к вящему неудовольствию преподавателя и всей группы в целом победила высокородного Кандариэля, сына темных лесов, клана хранителей тени. В общем, по мнению общественности, совершила просто вопиющий акт вандализма против всего эльфийского народа. А мне наплевать, на весь эльфийский народ вместе взятый, мне стипендию повышенную надо получать, а то у меня из белья два хлопковых комплекта, устрашающего вида, да еще вызывающих аллергию в самых интимных местах. Так, что мне извините, не до тонкостей чувствительной натуры местных Леголасов и их ущемленного конца, пардон самолюбия. Мне свою лопес ублажить надо, согласитесь, этот вопрос гораздо важнее, чем чьего-то уязвленное эго.
Это, конечно все прекрасно, и будущее моей лопес в дорогих шелках грело мне душу, только вот прямо сейчас неласковая нога фурийца вполне могла приласкать мою пятую точку, что не радовало. Пресловутая лопес сжалась в предчувствии беды, а ноги понесли не знамо куда, подальше от Норланда и его кулаков, не дожидаясь прелюдии в виде публичных оскорблений одной красивой и крайне риторичной меня.
Но зря я понадеялась на свои ноги, заметьте уже давно без каблуков, на них здорово не побегаешь. Норланд все таки сын генерала, опытный следопыт и охотник. Гнал он меня, как леопард глупую зебру по саванне. И загнал таки, Зверобой местного разлива, и почему я не смелый Чингачгук? Загнал в заброшенный жреческий корпус, находящийся аж за кладбищем. Одно утешало, я тоже заставила этого жестокого ирокеза фурийского разлива основательно побегать.
Сцепились мы с ним не на шутку, а что главные корпуса далеко, магистры наставники тоже, так, что свобода попугаям, мочим друг друга почем зря. Я лентами его обиходила, но нежно не всерьез, убью еще ненароком, а он, этот, шовинист облезлый бахнул в меня огненным вихрем, чуть не спалил, поганец. Благо, от постоянных подлянок благородных садистов, у меня реакция хорошая успела выработься. Это б остались от Нинки ножки да рожки. Отклонилась я, но это совершено не значит, что магия этого Рембо недоделанного, не разбила кусок стены. Вот чем он думал, терминатор фурийский, что все типа не заметят, феерического взрыва. Идот малолетний. Ну, конечно, на шум прискакали преподы, чуть ли не всем составом, хвала японскому городовому, хоть собаку Барабаку порталом не принесло.
Я сразу почуяла, чем эта ситуация пахнет – отчислением вот чем, схватила, этого Ванн Дама в образе, и потащила в ближайшую расщелину. Стоим, молчим, глухо шипим друг на друга, ждем, когда преподавательский патруль рассосется. Я на него глаза поднимаю, и начинаю хрюкать от смеха. А что делать. Здравствуй Хрюша, а где ты потерял своего друга Степашку, а тетя Таня на огонек зайдет, нет? Никогда не видела фурий в трансформации, убойное зрелище, скажу я вам, точно, что в гостях у сказки. Только Фили с Каркушей не хватает. И дяди Вовы с его эпическим «Вот такая вот…..уйня, ребята!».
Значит парень красавчик, кожа серая, нос пяточком, уши, торчком, сзади – невнятные крылышки, толи летучей мышки переростка, толи орла недокормыша. Гибрид бетмана, хряка, и серого зайки, современным бейбиками, после свинки Пепы и смешариков, точно б в масть пошло. А сам-то Хрюша пыхтит, как маленький смелый паровозик, глазами на меня зыркает, как супермен на криптонит, ручонки в кулочонки сжимает. Господи, хоть бы не пукнул от натуги, я не выдержу, мне хватило физры, когда эти небожители, доспехи таскали, такая какофония стояла, аристократов полк вонючий, блин.
– Не смей никому говорить, что ты видела – приказал фуриец
– А что так? – хихикнула я.
– Это позор для офицера, боевую трансформацию можно показывать только в бою
– процедил сквозь зубы Хрюша, и как снизошел до объяснения, поражаюсь.
Что даже Гаде нельзя? Да я же лопну. Боевая трансформация? Три раза ха. Хрюша мой, Хрюша, что даже не скажешь: спокойной ночи малыши, а?
– Не дрейфь, товарищ прапорщик, лежачих не бью.
– Кто такой прапорщик? – буркнул Норланд.
– Низший командный состав – невинно ответила я.
– Что???
– Я ведь из Северных пустошей. Извини, я по наивности полагала, что офицеры женщин не бьют, им честь не позволяет.
Хрюша от злобы природной схватил меня за шею, и здорово приложил головой об стену, из носа пошла кровь
– Что и требовалось доказать. Ну, я же говорю прапорщик – смеясь, сказала я
Норланд резко меня отпустил. Я рухнула на колени, больно, зараза, но врагу не сдается наш гордый Варяг, я поднатужилась и встала. Так, Нинка, этот недоросль офицерский, не достоин лицезреть тебя в коленопреклоненной позе, еще поборемся, ничего, тело то молодое.
– Моли богов, дойра, я сегодня добрый – сказал фуриец, открывая портал, вот кто его офицером назовет только не я, трус он, как есть, оставил окровавленную меня на радость преподам. Ну, не даром магия след оставляет, отработку в питомнике нам назначили обоим. Я уж думала, фуриец устроит мне там навозный бой, но нет, обошлось, все молчал да гуано кидал. Не знаю, то ли он моими словами проникся, то ли побоялся нарываться на неприятности от преподов, история умалчивает.
В череде моей учебы и стычек больше всех я ненавидела Пончика, графа Корнелия Саваррского и маленького лорда, нашего айве дея. И не знаю кого больше.
Если фуриец, оборотень, и орк были понятны, как валенки, нападали в открытую, то Пончик, всегда, действовал исподтишка. Как бы невзначай пинал меня незаметно, но это совершенно не значит, что не больно. А если, я реагировала, то кричал, что я невоздержанная истеричка, и крайне не воспитанная дойра. Преподы шикали и качали головой, одноклассники ржали, а я ж и не знала, как его называть, то ли ногоблудник подлючий, то ли скунс вонючий, то ли жирдяй злогадючий. Одни эпитеты, и все нелестные. Вот никогда я не принижала людей за их лишний вес, у каждого свой обмен веществ, и зачастую люди не виноваты, почти всегда это вопрос генетики, а безудержная гонка за стройностью у человека без конституции дистрофика могла закончиться, либо нервным срывом, либо анорексией. Я, конечно, утрирую, но во многом популяризация в моем мире моделей, похожих на жертв Холокоста, регенерировала взрыв из толстушек, доведенных диетами до нервных срывов и суицидов. Да, безусловно, некоторым людям стоит закрыть рот, но только тогда, когда это не вредит здоровью, и желательно под неусыпным контролем медиков. В остальном, я всегда, считала, выключите телевизор, и любите себя. Какой жуткий бред, что девочка шестьдесят килограмм весу, должна ненавидеть себя и свои шикарные бедра. Уверяю вас, что большинство нормальных мужчин, я не беру в расчет озабоченных качков и помешанных на своей внешности метросексуалов, со мной согласятся.
Но я отвлеклась, от темы, Пончик, обладая приятной внешностью, пусть и не лишенной некоторой рыхлости, был для меня воплощением редкой подлости и беспринципности. Никогда не любила, еще с детства пацанов, подкладывающих исподтишка кнопки преподавателям, в данном случае с проткнутой попой ходила я, и не только с ней, у мальчика бурная фантазия, и места у меня для повреждений мелкой степени поражения находились разные. Самое противное, что и достать этого подленько – жирненькое создание, как боевых пацанов, не представляло возможности. Уж, очень классно и быстро он от меня ускользал. Гад ползучий, подвид уж хитросделанный, самый сложный в упокоении.
Но пухлик Пончик, вообще не попадал по сравнению с авйе деем, этот образчик высокородной подставы превосходил все мыслимые пьедесталы. Ни доктор Зло, ни ДатрВейдер, ни все мегаподлючие герои вместе взятые, не попадали с ним рядом, а тихо плакали в сторонке, во всяком случае, на мой объективно субъективный взгляд.
Маленький лорд присутствовал на всех моих экзекуциях, но не принимал в них участия, просто как папарацци лицезрел, акт моих внеочередных унижений и не вмешивался. Мне бы легче было, если бы он меня тоже бил, а так я себя чувствовала, героиней фильма «Пила», которая участвует в строго извращенном и спланированном эпизоде, без возможности навалять главному гаду. Причем малолетний благородный говнюк, вел себя, как учитель Йодо, и сокрушался, что ученик, в виде меня, никак не усвоит урок, и не проникнется благодарностью за старания юных небосадистов от Рисая.
Однажды, где-то к концу семестра, когда моя любимая команда загнала меня вглубь парка, и развлекалась тем, что ставила мне подножки, мотивируя это издевательство моей же неловкостью, я спросила у него:
– А что ж вы благороднейший айве – дей не участвуете, боитесь, замарать свои благородные ручки об непутящую меня?
Лорд ответил, глядя в сторону от меня, и что у них за манера такая?
– Ты, права, недостойная дойра, я просто наблюдаю, и фиксирую, будет ли у тебя, неучтенный выброс проклятий, и если будет, то я непременно доложу, куда следует.
Ну, вот скажите, как после этого уважать мужчину, не просто мужчину, а якобы благородного лорда, это даже не подло, это низко, где-то на уровне Павлика Морозова, или даже, не могу придумать названия. То есть эта великовозрастная дрянь смотрит, как измываются над женщиной, и следит когда у этой самой женщины кончится терпение, и она нарушит правила, лишь для того чтоб уничтожить ее окончательно, и выгнать из академии, лишать статуса мага, и вернуть на кухню.
Но даже, не это меня убивало в маленьком лорде. Любые закидоны и жестокость можно как-то понять, с учетом их извращенной расовой ментальности, если бы он был классным лидером, грамотным руководителем, настоящим капитаном команды. А он от этой должности самоустранился, наверно, мотивируя сомнительным постулатом, раз меня назначили – уже все должно идти само собой. Да ничего подобного, без грамотной схемы построения работы команды, без выработки стратегии, даже при таких сильных игроках ничего хорошего не будет. Ну, оно и не случалось. Каждый был занят сам собой, совместных тренировок у нас не было, команда проигрывала по всем статьям, даже самым слабым противникам. Она преуспела только в одном, весьма успешном доведении меня до белого каления. И все, что у них получалось, так это слаженно загнать меня в ров, а в остальном, ни разу к финишу первыми не приходили. А как же: первостепенная задача свалить меня, а вторая, не дай боги, дать перегнать друг друга, и все это под соусом анархии от великолепного маленького лорда. Где там думать о командной победе, это удел неудачников – победителей соревнований. Только кто им завидует? Разве, что я. Моим лордикам недосуг узреть собственный провал, ведь их победили низшие, так, что, это и поражением не считается. Полный абсурд, и значительное уменьшение стипендии, одни убытки от игр престолов этих благородных упырей. В общем, ни команда, а полный алее капут.
Одно меня радовало. Моркан и его лекции в купе с практиками. Ах, проклятья, проклятийки, проклятушки. Благодаря Моркану мне открывался целый мир возможностей, жаль я пока не могла их реализовать. Ведь только вдумайтесь, с помощью проклятий можно было не только сделать мелкие подлости, но и спасти целый урожай, угомонить ураган, даже упокоить целую войну. В общем если, я пройду все круги ада обучения, включая принудительную практику, то стану, востребована и у оборотней, и у фурийцев и даже у айве деев. Последнее мне представлялось менее привлекательным. Проклятья они такие разные, такие острые, волнующие, как музыка, как симфония, на которой я виртуозно играла, по словам Моркана. Как же меня поддерживал мой старичок на протяжении всего этого очень длинного семестра. Знаете, есть люди, которых постоянно надо подстегивать, сообщать им какое они ничтожество. Что служило им безотказным стимулом, доказывать всем и вся какие они значимые. Я же принадлежала к другому типу, ругань и критика в моем случае ни к чему хорошему не приводила, я только злилась и начинала делать ошибки, а вот если меня поддерживать и хвалить периодически, то я способна была сдвинуть горы. Не знаю, просчитал ли меня магистр, Моркан. Или он действительно так думал. Но видя его щенячий восторг от моих успехов, я готова была перевернуть весь мир своими проклятиями. Правда, глобальность моих планов Моркану я не озвучивала, старый человек, у него ж сердце. Он об этом не говорил, и не жаловался, но от других студиозов я знала, мой любимый магистр сердечник. Наверно, по этому никогда ему и не жаловалась на свое житие бытие в симбиозе с Рисаем и моей «любимой» командой.
Зато, зато, забыла похвастаться, у меня в жизни в этом мире произошло, наверно, самое светлое, событие, за все эти битые будни, которое на зло всем лордам, просто враз перечеркнуло все мои негоразды и прочие мелкие невзгоды. Я встретила Дусика, самого светлого милого человечка во всех двух мирах. И не говорите мне, что я невезучая, я самый фортовый человек на свете.
А было дело так, примерно в середине семестра, и иду я такая, вся из себя недовольная, жизнь дерьмо, все парни гады, солнце, гадостный фонарь, хлопковое белье натирает, едва сросшаяся ключица саднит нещадно. А причина в том, что небезызвестные лорды, «нечаянно уронили» меня в окно, ага, с третьего этажа.
А вот нечего приставать к женщине, когда она вся полыхает красным огнем критических дней. Вот, я им и устроила ток-шоу «Вспомнить все» в моем личном исполнении, не стесняясь в выражениях и жестах, при всей группе. Поскольку достойно закрыть мне рот, не доросли еще, мелким плохишам не удавалось, они не нашли ничего лучшего, чем схватить меня, как надувной матрасик за руки, ноги, и вышвырнуть в окно.
И что, хорошего о них сказать, вроде выросли в приличных семьях, вроде образование получили соответствующее, а ума нет, считай калеки. Вечер без любви, утро без обиды, люди инвалиды, это четко про них. Как можно было, до сих пор не уразуметь, что на стрессе, у меня магия прет особенно сильно. В падении я, естественно, слевитировала. Ну, как вполне, естественно для моего организма, который на адреналине генерировал маг способности, не спрашивая у хозяйки, и очень обидно для остальных индивидов. Многие начинали левитировать только с курса третьего, после долго обучения. А я мало того, что не убилась насмерть, так еще и после неудачного приземления, самопроизвольно зарядила магическим импульсом, от которого окна, в аккурат на злополучном третьем этаже разбились вдребезги, благополучно усыпав осколками весь класс, ну, и зрителей моего феерического падения. И я еще виновата, и должна опять переться в этот жуткий питомник, убирать навоз за этими вонючими гианами, помесь скунса и рыси, и потробитами, гибридами велоцирапторов и гиен. Жуткие твари, и очень агрессивные, так и норовят укусить. Впрочем, я слегка их прокляла под шумок, пока никто не видит, теперь они меня боятся, равно как и магистр Фибре, анимаг. Этот пугливый пасынок природы, постоянно жаловался Барабаки, что я довожу его животинок. Ага, это кто еще кого доводит? А Барабака тоже хорош, укротитель меня, зоофил от сосны, скоро меня к драконам неуправляемым пошлет. Естественно, сугубо в воспитательных целях. И не жаль ему бедных ящерок.
