Текст книги "Kill and Run (СИ)"

Автор книги: Анна Грэм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Дни слились в одну сплошную мешанину бесконечных часов. Комфортабельная, одиночная камера, бронебойные двери, сплошные стены без намёка на окна, Кэтрин не знала, день сейчас или ночь. Беспокойный сон сменялся фильмами, одними и теми же, по второму, третьему кругу, зачитанными до дыр книгами, столовскими обедами и растворимым кофе, мерзким на вкус и водянистым так, что даже дно чашки было видно. Ни телефона, ни интернета, полная изоляция от мира с примесью душевных терзаний, стыда и отчаяния. Она не нужна была никому, как не нужны новым властителям потомки свергнутых царей.

Однажды к ней явился посетитель. Меж двухрядных решёток показалась Шерон Картер, всё такая же белокурая, тонкая и красивая, только теперь вместо серого костюма она носила униформу с нашивками ФБР.

– Привет, ― она уселась на мягкий табурет, аккуратно сложила ладошки на коленях, глядя на ярко мигающую красную точку над головой Кэтрин. Если бы не камеры, Шерон бы обязательно обняла её, но она сидела смирно, иначе охрана тут же выдворила бы её вон.

– Привет, ― отозвалась Пирс.

– Глупо, наверное, спрашивать, как ты… ― Картер поджала губы и опустила глаза, на лбу её собрались морщинки.

– Сама видишь… ― Кэт оглядела стены камеры, приступ истерики блуждал где-то совсем близко, как призрак, ожидающий ночи, чтобы явить себя. Она казалась Шерон тенью самой себя, когда очертания силуэтов истончались, растворялись в рыжем рассветном огне, теряя плотность. Она могла лишь представить, каково ей было.

– Нас всех заставили пройти через эти процедуры, ― Шерон вздохнула и быстро-быстро забормотала следом, словно их стерегли и подслушивали, ― ты бы знала, какой там сейчас кошмар! А телевизор я уже недели две не включала, страшно даже. Да и некогда… Мне так жаль, Кэт.

– Я ничего не знала, ― сколько тысяч раз она произнесла эту фразу, до мозоли на языке, до оскомины, заученную наизусть! Может, и Шерон подослали, как доброго друга, исполненного сочувствия, вдруг Кэтрин Пирс сдастся и скажет что-нибудь не то? И всё начнётся заново, по новому кругу ада…

– Я знаю, у них ничего нет на тебя. Утром Совет вынес решение, официального приказа ещё нет, но, ― Пирс немедленно подобралась, вжалась спиной в тонкой хлопковой майке в холодные стенки камеры, ― тебя выпускают.

Кэт расплакалась, поджав к груди колени. Маленькие ножки в полосатых носочках тонули в грубом постельном белье, не собранном ещё после беспокойного сна, она сама будто стала меньше в размерах, а в груди распрямилась тугая пружина. Невиновна. На свободу…

До ближайшей подворотни, где обезумевший радикал-фанатик перережет ей глотку.

– Я поговорила с начальством, удалось выбить тебе место в программе защиты свидетелей. Чистые документы, права и страховку тебе отдадут на выходе, но придётся уехать. Это всё, что я смогла… ― бывший Агент тринадцать мучилась от сожаления, глядя на давнюю подругу, утянутую на самое дно близким родством, звучной фамилией, виновная не больше, чем сама Шерон, чем Капитан Америка, чем её бабушка, которая проработала на «Гидру» дольше их всех вместе взятых, даже не догадываясь об этом.

– Спасибо, Шерон, ты очень много для меня сделала…

– Мне очень жаль, ― всё же Кэтрин потеряла родного отца, сколько бы лиц и масок он не сменил за свою жизнь. Картер поднялась на ноги, оправила юбку и ещё раз взглянула в камеру.

– Шерон, ― Агент застыла у двери, Пирс собралась с духом.― Он жив?

Картер поняла сразу, о ком спрашивала Кэтрин Пирс ― обнародованные разведданные содержали, кроме всего прочего, последние отчёты Наташи Романофф. Шерон уцепилась за дверную ручку, как за спасательный круг, опустила голову, а шальные кудри скрывали её похолодевший взгляд.

– Борется. Но прогнозов нет.

За Картер задвинулись решетки, а Кэтрин с ужасом ощутила, что потеряла не только семью, репутацию, будущее, но и единственного человека, которого любила.

========== Глава XX ==========

Кэтрин давно перестала считать дни. Мучительные сутки ожидания, что за ней придут, найдут, вычислят, отравляли разум и отнимали сон. Пустое существование, в котором не осталось ни желаний, ни целей, ни будущего, первые мучительные сутки Кэтрин хотела прекратить его, но ей не хватило силы духа. Она снова завела дневник, но уже по собственному сознательному решению. Не было времени остановиться, отдышаться, разобраться и осознать ― долгие, нервные дни в камере не в счёт, а мучительное, дикое одиночество не давало шансов остаться в здравом рассудке. Время не лечит, она лишь загоняет боль глубже, туда, где призраки прошлого мечутся и воют, являясь в ночных кошмарах и забирая силы. Она никогда не простит отца за то, что лишил её жизни, не простила бы Брока за ложь, но о мертвых либо хорошо, либо никак…

Кэтрин (имя это теперь уже не следовало произносить вслух) осела в городке Браунсвилль, спустя полгода бесконечных переездов, на границе с Мексикой, недалеко от берегов Рио-Гранде, по соседству с нелегалами, оружейным салоном и наркотой, которую продавали прямо на улице. Она обналичила тайные счета, купила дешевую квартиру, где горячая вода заканчивалась с заходом солнца, научилась обращаться с оружием и вложилась в ближайший спортзал. Хозяин зала задавать лишних вопросов не стал, обрадованный нежданному инвестору в его бизнес, который развивался ни шатко, ни валко. Карлос предлагал ей открыть ещё и бар, мол, в нашем районе больше пьют, чем качаются, но что Кэт ответила, что от алкоголя ей следует держаться подальше.

– Потрепала тебя жизнь, Эми, – подытожил Карлос за очередной чашкой кофе очередным вечером, когда он своим добрым участием и живым интересом выспросил у Кэтрин историю её жизни, конечно, не настоящую. История, полная киношных клише и стандартных штампов – семьи нет, сожитель бил, пил, сел, и она тем временем сбежала подальше от тяжкой жизни, получив нежданное наследство от тётушки. Агенты ФБР, придумавшие тысячи подобных историй, похожих одна на другую, критики не принимали, свою новую биографию обязали выучить назубок и от контекста не отходить, несмотря на очевидную её натянутость и нелепость.

– Да уж, – сложно не согласиться. За стеклянной перегородкой слышались лязг металла, глухой звук ударов, крики и матюгание. Хорошо проплаченая, грамотная рекламная компания приносила свои плоды – зал был полон, как никогда, хозяин зала инвесторше был благодарен по гроб жизни, заинтересован в длительных партнерских отношениях, а со временем стал смотреть на неё иначе.

– Я тебя не тороплю, но ты знаешь, я рядом, если нужен. – Святой Карлос, большой, молодой и добрый, старательно учил её простейшим методам самообороны, густо краснея, когда они неловко соприкасались разгорячёнными от спарринга телами, смиренно держался во фрэндзоне, пока она «отходила от прошлых кошмарных отношений». Кэтрин была ему благодарна за это.

Надвинув на лицо непроницаемые тёмные очки, Пирс пересекла раскалённую полуднем улицу, чтобы запереться на все замки дома, замёрзнуть после нестерпимой жары под потоками кондиционируемого воздуха и написать ещё пару страниц депрессивного бреда, потому что иначе никак…

На улице жарко, как в аду, против тлеющих углей где-то в середине грудной клетки. Повышенная влажность стекает струйкой пота меж острых лопаток, а асфальт плавится под подошвами сандалий. Пожалуй, Шерон права, почему бы не начать жить заново, спрятавшись за чужой широкой спиной от призраков прошлого?

Жарко, как в аду. Если бы у Брока был выбор, он предпочёл бы никогда больше не открывать глаза…

========== Глава XXI ==========

Жарко, как в аду. Прижатый бетонными плитами, с кишками арматуры в опасной близости от лица, чудом схоронившийся в маленьком кусочке пространства ― долбанное везение или сраное западло, Рамлоу так и не разобрался. Жар плавил кости сквозь тлеющую плоть, сквозь сладкий запах крови и цементной пыли, сквозь гул и скрежет металла в черепной коробке. Если бы у Брока был выбор, он предпочёл бы никогда больше не открывать глаза.

Каждое движение отзывалось горючей болью, хотелось выть в голос, но кислород проходил в глотку, словно огненный воздух через мехи, сгорал, не добравшись до лёгких. Яркий флюорисцент рвался к глазам сквозь три слоя бинта, и как он вообще он не потерял зрение после всего? Чёртова, мать её, сила духа, яростная злоба, жажда мщения и морфий (жалостливая медсестричка частенько подкручивала вентиль) закаляли в нём жалкое подобие жизни – ни встать, ни сесть, ни закурить. Если Рамлоу и думал о смерти, то надеялся он на быструю, на задании, в бою, чтобы сразу, а не подыхать беспомощным инвалидом, под участливым взглядом сиделки, с уткой под больничной койкой, мерзким самому себе. В тот вечер, когда он сжимал кулаки до бледной сукровицы на алой, едва затянутой коже, в намерении вырвать из себя тонкие кишки проводов, за ним пришли…

Память услужливо подбрасывала обрывки незнакомого голоса. Немец представился кратко и пафосно бароном Земо. Новый глава вещал, что Рамлоу не пленник, а почётный гость, доказавший свою преданность, а верных идеалам «Гидра» не бросает в беде. Многое Рамлоу уже слышал и слышал не раз, как под копирку, но его это мало смущало. Если он и думал соскочить, пока с него шматами сползала обожжённая кожа, уступая место язвенным, скрученным буграм и нарывам, то фото фасада школы, где учились его дети, не оставило никаких сомнений. От него же Брок узнал, что пролежал в госпитале четыре месяца, два из которых провёл в коме, под охраной целого взвода. Здесь же за считанные дни он поднялся с постели, ощутил в мышцах былую силу, а ещё через неделю приступил к тренировкам. Брок всё же получил повышение, но не так, как себе это представлял…

Несколько инъекций, пара обмороков под стеклянными взорами лаборантов, Рамлоу не обольщался, понимая, что становится новым оружием «Гидры», взамен легендарному Зимнему Солдату, которому, по словам техников, бегать по воле осталось совсем не долго. Регенерация шла опережающим темпами, новая кожа причудливо срасталась с палёной плотью, Рамлоу намеренно избегал зеркальных поверхностей и пристреливался к спецснаряжению, которого никогда в жизни не видел, а верные ребята из бывшего «Удара» возвращались под знамёна своего командира, так же виртуозно вынутые из тюремных клеток, как и он сам из под носа больничной охраны.

Все возможные уровни допуска снова были при нём, Брок заперся в бункере базы, надеясь найти ответы на вопросы, которые мучили его в кошмарах, во сне и наяву, когда боль стихала под дозами наркотика и отупляющего бездействия. Холодные отсветы экрана блуждали по изувеченному ожогами лицу, пока тот не погас под застывшими над сенсором пальцами, являя Рамлоу его же отражение, пугающее, помноженное на жажду мести и яростную ненависть. По всем базам Кэтрин Пирс числилась погибшей, а семья давно его оплакала, он безвозвратно понял, что теперь, наконец, его личные цели полностью совпадают с целями организации.

========== Глава XXII ==========

С самого утра на улице звенели гитары, разбавленные щекочущими отзвуками банджо и перкуссий, играла самба и бачата под громкие окрики уличных торговцев и соседский крикливый галдёж. Вся мексиканская диаспора готовилась праздновать Синко де Майо*, и Кэтрин исключением не стала, как бы ни отпиралась ― Карлос настойчиво звал её отметить праздник в кругу его семьи.

Кэтрин не запирала на ночь окон, но пистолет держала на полу под кроватью больше по привычке, чем по необходимости. Страх преследования возвращался к ней, когда вдруг, посреди наполненных звуками и голосами улиц, её прошибал холодный пот. Это меньшее из зол, которыми её наградили расшатанные к чертям нервы.

Рассеянная пыль в лучах утреннего солнца ложилась полосами на простой дощатый пол, тоскливая, рассветная безмятежность укрывала зияющую пустоту в душе своей невесомостью, Кэтрин хваталась за любую деятельность, всё чаще пропадала в зале Савалы, разбирая отчетность и наблюдая за тренировками, лишь бы не возвращаться мыслями назад. Рамлоу она похоронила в день своего освобождения, без надежды, что он выкарабкается, да даже если так, какой в этом толк? Кэтрин никогда его больше не увидит, как не увидит никого, кто знал её под другим именем. Его тень воскресала в её тревожных снах, где он глядел на неё холодно и зло, с каждым днем тень становилась бледнее, растворяясь в предрассветной мгле, как сигаретная дымка. Мир слишком резко разломился надвое, соратники стали противниками, друзья ― предателями, близкие и любимые заплутали в тумане лжи, корнями вплетённой в умы и души, всё сильнее отдаляясь друг от друга. Она предпочитала не думать, что сказала бы отцу и Рамлоу, если бы они остались живы, что бы почувствовала, увидев их…

Кэтрин достала цветастое платье, купленное вчера на блошином рынке. Чёрное и красное в жёлтые цветы, ничего безвкуснее, кажется, в жизни не надевала, но выбирать здесь было не из чего. К порядкам простой, пригородной жизни она с трудом привыкала. После трёх лестничных пролётов Кэтрин нырнула в предпраздничное буйство цветов. Соломенные сомбреро, красные цветы в волосах плотных загорелых мексиканок, зелёные воздушные шары и флаги, объятые запахами чили, сальсы, кипящего масла и текилы. До спортзала топать было всего полтора квартала, Пирс миновала их минут за сорок прогулочным шагом, задержавшись лишь у кофейни. Марта, пожилая официантка, кивнула ей с того конца зала, мол, сейчас принесу как обычно, Кэтрин полезла за мелочью в карман.

– Когда же их трясти перестанет, пресвятая Мария?! – седовласый дон Августо, бессменный местный бармен-уборщик-вышибала стоял возле маленького пузатого телеящика, опершись на швабру. Кэт хмуро покосилась на него, потом на экран. Репортёрша вещала о развале «ЩИТа» (неисчерпаемая тема даже спустя год), о новой волне террористических актов, о регистрации людей со сверхспособностями и гражданских волнениях по этому поводу.

– Прошлой ночью была убита Пэгги Картер, одна из основательниц организации «ЩИТ», призванной оберегать нас от всех возможных угроз, в том числе внеземного происхождения… которая, как нам известно… кто-то бросил вызов Капитану Америке… с такой неприкрытой ненавистью к оставшимся членам Мстителей ещё никто не сталкивался…

Кэтрин слушала вполуха тревожный голос журналистки, машинально пялясь в экран, где дрожащая кинохроника образца сороковых перемежалась свежайшими кадрами с улиц Нью-Йорка, где некто в маске под прикрытием хорошо организованной группы разбрасывает боевые единицы правительства, словно кегли. Богота материализовалась в Штатах, Пирс некстати вспомнила Анхело и помрачнела. Покойся с миром, дорогой друг, хорошо, что ты не видишь всего этого дерьма.

Комментарий к Глава XXII

*национальный праздник Мексики в честь победы мексиканских войск в битве при Пуэбле 5 мая 1862 г.

Праздник также широко отмечается в США (в основном латиноамериканцами южных штатов, на территориях принадлежавших Мексике, но впоследствии аннексированных Соединёнными Штатами в результате Американо-мексиканской войны) (Калифорния, Аризона, Нью-Мехико и Техас).

========== Глава XXIII ==========

Комментарий к Глава XXIII

Вырезанная сцена )

– Рамлоу исчез, – в трубке слышится сухой голос Марии, за окном едва брезжил рассвет, а Сокол спал слишком безмятежно, для того, кто находится в бегах. Чёртов счастливчик! Роджерс давно забыл, что такое нормальный сон.

– Я причём? – Стив отвечает нарочито прохладно. С разоблачением «ЩИТа» он решил, что теперь сам по себе. И «ЩИТ», и «Гидра» задолжали ему семь десятков лет, задолжали Баки семь десятков лет, и долг он намерен был вернуть.

– Пришли данные от Фьюри. У нас ещё много работы.

– Старк свернул инициативу.

– Ты же понимаешь, он вынужден. – Доверие народа шатко, правительство припомнило былые грехи, разрушенный Нью-Йорк, падение геликерриеров в опасной близости от Белого Дома и лживые разведданные. Остатки былого «ЩИТа» стекались под крыло «Старк Индастриз», жестко ограниченного в действиях Советом безопасности, Тони вертелся, как уж на сковороде, стремясь сохранить контракты и репутацию.

– Не на его условиях! У меня есть другие дела, – Роджерс не стеснялся теперь повышать голос. Старая команда развалилась, Бэннер уехал, где Наташа, известно одному дьяволу, а Клинт вёл тихую семейную жизнь, будто не он стрелял из арбалета по инопланетным вторженцам и не пропадал на заданиях в клоаке мира. И Стив не хотел возвращаться.

– Рамлоу не мог уйти сам, «Гидра» снова поднимает голову, кэп. Есть зацепка о Барнсе… – Мария уловила замешательство в натянутой тишине на том конце провода, неровно перестукивая от нетерпения ноготками по глянцевой поверхности стола. Хилл сознательно лавировала меж двух берегов, Старком и Фьюри, ходила по тонкому льду – тяжёлая, опасная работа, но она выбрала её давно и сознательно. Сейчас же плотная офисная рубашка сдавливала горло, а как же хотелось облачиться в плотный латекс, взять в руки винтовку, и добить трепыхающееся змеиное тело!

– Я знаю, ты тоже этого хочешь. – В ответ напряжённый вздох, Мария поняла, что почти победила. – Я сброшу координаты.

========== Глава XXIV ==========

У Карлоса была большая семья. Огромная, необъятная в размерах мама, две старшие сестры-близняшки, её чуть уменьшенные копии, младший брат, лысый, татуированный от пяток до макушки задира (его она уже видела в зале), две тётки, на поверку тоже оказавшиеся близнецами, с отличием лишь в цвете волос. Одна носила ярко-фиолетовую шевелюру, другая – малиновую, обе они блестели золотыми зубами и беспрерывно звонко хохотали. Отец Карлоса давно покинул бренную землю, но его успешно заменяли два деда – крепкие, задиристые старики.

Тётки наперебой хватали её за тонкие запястья и худые плечи, спорили, чем лучше её откормить, а то больно уж тощая, смеялись и совали ей в руки маффины и тартини, к ладоням лип растаявший шоколад и карамель, Кэтрин не знала, куда себя деть, а куски просто не лезли в горло.

– Эми, красавица, готовься! В нашей семье сплошные двойни! – мама задорно подмигнула ей и расхохоталась, Кэтрин покраснела до ушей и не нашлась, что ответить. Она понимала, что сегодня Карлос отвезёт её к себе, родичи стыдили его за столь долгие ухаживания. Пора было брать зазнобу в оборот и плодить семейству Савала еще пару, а то и четвёрку (насколько здоровья хватит) новых членов. Кэт снова ощутила, что не управляет своей жизнью, затянутая по самое горло в ещё одно болото, крепко разозлилась, хотя лишь недавно чуть малодушно не согласилась впустить в свою жизнь другого мужчину, спрятаться за ним, позволить ему решать её проблемы. Но сейчас, сию секунду она ощутила, насколько ей всё здесь омерзительно, до дрожи, до треска рюмочного стекла в ладонях, где блестела нетронутая текила.

За углом маячил очередной нервический припадок, незаметно она просочилась к выходу, позволила себе выдохнуть, оказавшись за ржавыми, коваными воротами на душной улице, размышляя, что Браунсвилль ей теперь тоже следует покинуть. Свою долю уставного капитала она потребует через адвоката, и плевать, кто и что там про неё подумают, ей не найти ничего общего с его семьёй, у которых десять классов образования на четверых, и им никогда и не узнать, как высоко она взлетала и как больно пришлось ей падать.

– Вам нужно поехать с нами, – её удержали за локоть. Убегая, как воровка из дома Савала, Кэтрин не заметила чёрный внедорожник на соседней парковке. Она подняла взгляд.

– Кто вы такие? – не смотря на жару, мужчина был в плотном чёрном костюме, туфлях и очках, Кэтрин краем затуманенного сознания отмечала мелкие детали, маникюр, неплохие часы и едва уловимый дорогой парфюм.

– «Старк Индастриз», мэм. Мы действуем от имени Совета безопасности…

– Основание? – она дёрнула локоть, но агент хватку ничуть не ослабил, к горлу подкатывала паника, а сердцебиение грохало в занывших висках и глотке. Даже если бы Пирс попыталась бы заорать о помощи, она не сумела бы извлечь ни звука.

– Ваше дело пересмотрено, мисс Пирс, – её одним движением подняли над землей и затащили в неслышно подкативший ко входу автомобиль. Она крепко замолчала, понимая, что сейчас уже точно ничего не может сделать.

========== Глава XXV ==========

Её словно специально провезли мимо свежих разрушений, баррикад, транспарантов, измаранных корявыми буквами, будто что-то показать хотели, словно в вину ей ставили, смотри, до чего довёл твой отец великую когда-то страну! В маленькой мексиканской общине, на самой границе страны, Кэтрин была слишком далека от реалий гражданской войны, где рухнувшие геликэриеры мнимой свободы были катализатором её бурного начала. Ещё до того, как Кэтрин, подталкивая сзади, погрузили в вертолёт в Браунсвилле, возле шеи ей укрепили устройство, до неузнаваемости меняющее её лицо с помощью голограммы.

– В целях вашей безопасности, ― Пирс превратилась в пожилую леди, обманывая дорожные камеры и часовых на временных блокпостах, она ехала, зажатая посередине заднего пассажирского сиденья двумя мощными телами, будто на казнь публичную, на все вопросы сопровождающие агенты отвечали хмурым, терпеливым молчанием. Кэтрин хотелось рыдать, кричать, царапая себе лицо от холодного предчувствия внутри грудной клетки. Ничем хорошим это не кончится.

Она ни разу не была в башне Старка и самого владельца «Старк Индастриз» не знала лично. Когда серая высотка возникла в молочно-сизом, утреннем тумане над эстакадой, Кэтрин поняла, что ей не солгали ― везут её именно туда. Стеклянный лифт распахнул дверцы, елейный механический голос под потолком рассыпался в приветствиях и предупреждениях относительно попыток побега из здания, Кэтрин едва ощутимо тошнило от сверхбыстрого подъема на этаж, номер которого уже перевалил за сотню.

– Я думал, ты мне спасибо скажешь! ― крики слышны были уже в коридоре, не смотря на то, что охрана уже доложила Старку о её прибытии. Голос Тони она узнала сразу, слышала его в новостных хрониках, в интервью и многочисленных телешоу, в которых плейбой и филантроп был частым гостем. Кэтрин явно не была теми пресловутыми лишними ушами, для которых разговор не был предназначен.

– Знаешь, Старк, это неправильно, ― второго она узнала, лишь увидев резной профиль и вздыбленную чёлку в отражении глянцевой перегородки. Легендарный капитан Роджерс, с которым она так же не была знакома лично, осунувшийся и побитый ― на правой стороне лице багровела гематома, а под наброшенной на плечи кожанкой Кэтрин заметила подвязанную руку. В углу сидел ещё один, в наручах и кожаном жилете, похожий на ассасина раннего Средневековья, и вертел меж пальцами наконечник стрелы. Лишь он один вовремя заметил Кэтрин и глядел на неё внимательно, хмуро сводя брови на выразительном, подвижном лице, завершённом крупным носом и светлыми лохматыми бровями. Слишком много Мстителей на один квадратный метр.

– Ты хочешь, чтобы я сюда пацанов его привёз?! Это ведь твой Баки у него на цепи сидит!

– Ты… – они стояли против друг друга с разных концов стола, сжимая кулаки и зубы, никто из них даже не заметил, как охрана протолкнула хрупкую фигурку Пирс в конференц-зал.

– Ну! Давай, скажи, что я чёртов говнюк. Я бы и сам себе это сказал, но у нас выбора нет! – В воздухе плотно висело стальное напряжение, со стерильным запахом сжигавших воздух ламп и чьих-то цветочных духов, слишком легкомысленных для его обладательницы, чётвертой участницы этой неоднозначной встречи.

– Хватит! – взметнулись упругие кудри, и маленькая твёрдая ладонь звонко ударила о столешницу. Шерон Картер сидела за столом переговоров спиной к Кэтрин и не замечала её присутствия, спор поглотил её целиком. Она подскочила со стула, готовясь разнимать капитана и нового главу возрождённого «ЩИТа», даже не смотря на то, что ростиком первому едва доставала до плеча. Бартон лишь прекратил вертеть железку, застыл вполоборота, но с места не двинулся.

– А вот агент Картер, кстати, умело воспользовалась бюрократическим бардаком после развала «ЩИТа», чтобы припрятать единственного живого участника в самую жопу страны! – Старк ткнул в неё пальцем, метя ровно в вырез груди, ― И вообще, что здесь делает ФБР? У вас что, работы нет?!

– Она ни в чём не виновна! ― Шерон пропустила последнюю реплику директора мимо ушей. – Она такая же жертва обстоятельств…

– Напомни мне, кто убил Пэгги? – Старк ловко отмахнулся от разъярённого капитана, жонглируя аргументами, как иллюзионист, метя в самые болезненные точки.

– Не надо, Тони, – Картер понизила тон, опустила глаза, плюхаясь обратно на мягкое сиденье. Она скрестила на груди руки, обнимая себя в жесте защиты, всматриваясь в пляшущие отражения на зеркальной столешнице.

– Разве ты упустишь шанс поймать это чудовище? Реальный шанс? – Старк коршуном навис над притихшей Шерон, Кэтрин неловко шаркнула туфлёй по паркетному полу, спотыкаясь на ровном месте. Она слишком устала, чтобы ждать приглашения, потому со скрипом отодвинула ближайший стул и села. Агент Картер с сожалением взглянула на неё, но Пирс на её взгляд не ответила, даже не повернулась в её сторону.

– Прости, что пришлось тебя выдернуть. Меня обязали выдать твои данные в досудебном порядке, ― Кэтрин лишь кивнула, Тони снова уселся во главу стола, вернув себе невозмутимый начальственный вид.

– Доброго вечера, мисс Пирс. Прошу прощения за наш спор. Мы опустим церемонии и светские беседы, я полагаю, вас заботит цель вашего пребывания здесь?

– Определенно, – она скрестила пальцы в замок, глядя Тони прямо в глаза. Она выглядела усталой и равнодушной, даже когда Шерон метнулась в бар за кофе и галетами, чтобы хоть как-то её ободрить.

– Вы знаете, кто это? – столешница перед ней засветилась холодным цифровым светом, являя нечёткие фотографии с разоренных городских улиц. Стоп-кадры поединка, где мелькала сине-красная униформа и маска, она приняла бы её за белую костлявую личину культа Санта-Муэрте, который свято чтили её соседки сверху. Очередной фанатик, которых в Гражданскую войну явилось тысячи, ничего на ум больше не приходило, даже не ёкнуло…

– Утром новости видела, – она неопределённо покачала головой, перевела взгляд на Старка, он очевидно распланировал беседу, как режиссёр бродвейского спектакля, разметил акты, завязку и кульминацию. Тони ждал её реакции, а Кэтрин начинала закипать, ― Договаривайте, сэр.

– Этот мудак поставил весь Вашингтон на уши. Это было заявление. «Гидра» всё еще в игре.

– При чем здесь я? – Кэтрин отлично понимала, что её имя навсегда смешано с грязью, и никто не стал бы разбираться, что она узнала правду вместе со всем миром, ничуть не раньше. Ей в голову не приходила, чем она может сейчас помочь. Только если и в самом деле стать участницей всенародного линча на площади перед Конгрессом, чтобы успокоить бушующий народ.

– Он раскрыл свою личность нашему капитану, и я полагаю, он и вам хорошо знаком. Это старое досье со времён его внедрения в «ЩИТ», инфа посвежее подчищена с наших баз, – Кэтрин увидела прямо перед собой личное дело офицера Рамлоу, фото в левом верхнем углу, на котором он казался моложе лет на десять, чем тот Брок, которого она знала. Даже сейчас ничего не дрогнуло внутри, словно она действительно Эмили Ландау, а не Кэтрин Пирс, и вся эта суета её совершенно не касалась. И вообще, это какая-то ошибка.

– Он теперь тоже «супер», не такой, как наш капитан, конечно, ― Старк поднялся с кресла, похлопал Роджерса по больному плечу, тот едва не сбросил с себя его руку с нескрываемым раздражением, – но из строя его сумел-таки вывести. Ай да сукин сын, не правда ли?!

Кэтрин не ощущала ничего, кроме усталости, навалившейся вдруг смертельно, в полную силу. Кофе не спасал, она готова была уронить голову на стол и отключиться, тошнота и горечь подкатывали к горлу, говорить не хотелось совершенно, но сказать что-то было нужно. Все от неё чего-то ждали, только чего? Что она начнёт орать, плакать и биться головой о стол?

– Но как? Он же…?

– Погиб? Не-е-ет, ― Старк покачал головой и скуксил смурную рожу. Было бы смешно, если б не было так страшно. – Два месяца назад он исчез из больницы. Данные с камер стерты, кто-то очень постарался. Его достали прямо у нас из-под носа.

– Кэтрин, ― подал голос капитан, Пирс обернулась на него, поймала его светлый, припорошенный седой печалью взгляд, усталый и виноватый, – У него очень важный для меня человек.

– И вы хотите обменять его на меня? Слишком много времени прошло, ― ценность её жизни превратилась в ничто, Кэт станет разменной монетой, хочет она того или нет, она лишь усмехнулась, когда никто не опроверг её догадок. Как пошло и грустно – великий символ Америки опустился до грязных торгов.

– Мы можем хотя бы попробовать…

– Вы понимаете, что её прикрытию придёт конец?! ― Шерон метала грозные взгляды на мужскую половину расколотой напополам команды, капитан покраснел и устало потёр лоб. Ему ни разу не удавалось пересилить Шерон Картер, даже в собственной постели.

– Не обязательно пускать трансляцию по федеральным каналам. Он дал кэпу двадцать четыре часа, чтобы сдаться. Он понятия не имеет, что у нас есть, чем крыть, – в спор вступил стрелок, Старк щелкнул языком и показал Бартону большой палец.

– Вы просто убьёте меня? ― как-то обыденно спросила Кэтрин, – Когда ничего не выйдет, ― она была уверена, что их план ― дерьмо, и надеяться обхитрить организацию, которая пятьдесят лет беспрепятственно росла внутри «ЩИТ», это, по крайней мере, неумно, а для неё так и вовсе смертельно, ― просто позволите им меня убить?

– Если потребуется, – прямо ответил Тони, в его голосе звучали звенящие стальные нотки.

– Старк!

– Мы на войне, Роджерс!

– Мы не убивали пленных!

– Мы не берем пленных.

– Однажды я уже слышал такое, и мы с тем парнем не поладили…

– Где Наташа, кстати? ― подал голос Хоукай, который казался единственным невозмутимым членом команды, как и полагается снайперу.

– Последний раз мы не сошлись во мнении, и она ушла.

– Если ты об акте, то я её прекрасно понимаю, ― фыркнула Шерон, они сцепились холодными, острыми взглядами, полными неразрешенных противоречий, но Старк, до одури любивший оставлять за собой последнее слово, к её удивлению смолчал.

Романофф ввалилась в конференц-зал ровно через минуту после упоминания её имени всуе, словно нюхом учуяла. Грохая каблуками, запыхавшаяся и взмыленная, будто загнанная собачьей стаей рыжая лисица, она плюхнулась на свободный стул прямо напротив Кэтрин. На её полный давнишней ненависти взгляд Наташа лишь бровью повела, мол, не я, так кто-нибудь другой раскрыл бы Пирсу вашу интрижку, та же Скай сделала бы это из дому не выходя. Романофф не терзало чувство вины, лишь страх за свою жизнь…