Текст книги "Приручить пламя: Метод Бравого"

Автор книги: Анна Фролова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Под марлей обнаружилась глубокая царапина, и, присмотревшись, поняла, что предварительно Андрей прошелся по вервольфу «125-ю ударами небес». Однако интересовало меня даже не то, чем оборотень так достал обычно сдержанного и хладнокровного ко всему мага, а…

– Почему ты не уклонялся? – спросила я, снимая бинт совсем и просто прикладывая его к царапине, которая продолжала кровоточить. – Это же больно.

Бравый только тонко улыбнулся, загадочно прищуривая глаза. Если бы он был котом, а не оборотнем, то есть из рода собачьих, то выглядел как какой-нибудь здоровый, черный мейн-кун.

Мужчина чуть склонил голову к плечу, и огонь причудливо заиграл на темных волосах, окрашивая их в оранжевый, красный и золотой. Очень захотелось дотронуться до них, пропустить сквозь пальцы, но – нет. Это будет предательством по отношению к Андрею, пусть маленьким, однако мелкие всегда влекут за собой крупные.

– Что за руны ты ему написала? – в свою очередь поинтересовался оборотень, без сомнений, отмечая малейшую реакцию на свои действия и смотря на меня снизу-вверх.

Даже сидя, вер был ненамного ниже, да и вообще, если кто и чувствовал себя Моськой перед слоном, то я, а не он.

– Считаешь, если ты молчишь на мои вопросы, я брошусь отвечать на твои? – подняла я бровь.

Лукавая усмешка раздвинула чувственные губы, и мне начало казаться, что она вообще никогда не покидает его лица. Он постоянно смеется надо мной! Мерзавец!

– Потому что чем больше я пострадаю, тем дольше ты будешь меня лечить и, соответственно, находиться рядом со мной. – Он пожал плечами. – Все просто, моя ведьма.

Перед внутренним взором как живое вспыхнуло лицо Зарницкого в тот момент, когда я встала, закрывая собой Бравого. Его взгляд. Его боль.

– Перестань, – резко выдохнула я, отступая на шаг. – Перестань меня так называть! У тебя нет на это никакого права!

Темные глаза сузились, и мужчина хотел подняться, но передумал и остался сидеть. Это была не слабость, я прекрасно осознавала, что даже потеряй Бравый четыре литра из пяти, мое убийство не займет и секунды его времени. Он тоже это знал. И решил лишний раз не пугать. Добрый какой.

Вот только поздно уже.

Но я не успела даже дернуться, как мою руку схватили и сжали, потянув вниз, заставляя наклониться к его лицу.

Это было очень опасное положение – нос к носу. И его губы почти касались моих. Сколько бы я не пыталась уклониться, если хотела, чтобы конечность осталась при мне, приходилось стоять на месте.

– Запомни, моя ведьма – только у меня оно есть! – прорычал Владислав, неотрывно глядя мне в глаза своими – уже полностью золотыми. – И я разорву любого, кто посмеет хотя бы глянуть на тебя так, как не положено смотреть на чужую женщину. Я понятно выразился?

Холод пробежался вдоль позвоночника, оставляя мурашки на руках, и оборотень заметил это. Я же не шевелилась и дышать старалась как можно тише – ни секунды не сомневалась в его словах. Вот даже мысли такой не возникло.

Когда дверь начала открываться, я против воли выпрямилась, и руку Владислав выпустил, так что с дланью расставаться не пришлось, что радует. Виктор принес крупную поваренную соль и куски горного хрусталя с песком.

– Будьте добры – разотрите, – кивнув на осколки друзы, попросила я, беря в ладонь пригоршню соли и начиная пересыпать ее из ладони в ладонь.

– Что ты делаешь? – спросил Бравый, который Владислав.

– Делюсь силой и забираю остаточную негативную энергию, чтобы лечение прошло менее болезненно, – автоматически отозвалась я, следя за тем, как будущий Левый почти голыми руками крошит хрусталь. – Удобно быть таким сильным, наверное…

– Я не поэтому стану Левым, – улыбнулся Виктор. Вопросительно приподняла брови. – А потому, что лучший боец в стае.

– Лучший? – невольно переспросила я, оглянувшись на Владислава.

– После Вожака, – согласился брат пострадавшего. И протянул мне миску с истертым кварцем. – Достаточно?

– Да, спасибо, – отозвалась я, ссыпая соль туда же и пальцем перешивая кристаллы. – Вы снимаете бинты, я заживляю раны. Хорошо?

– Вик, выйди, – прежде, чем Левый открыл рот, скомандовал Владислав. Мужчина нахмурился, но ни слова против не сказал, а в дверях и вовсе ухмыльнулся. – Приступай, Виточка.

Дверь закрылась, отрезая нас от мира и оставляя меня один на один с полуголым мужчиной, который, если отбросить личную неприязнь, был красивым. И даже очень.

Когда-то я не понимала, почему Андрей так не любил ездить со мной на пляж. Потом подросла и, конечно, сообразила. Однако теперь на собственной шкуре испытала всю гамму ощущений, когда и дотронуться хочется, и нельзя, потому что… предательство.

Гвоздь программы был в том, что дотрагиваться как раз надо, но делать это нужно было… как врач осматривает пациента – холодно и беспристрастно, а не как влюбленная фанатка ощупывает своего кумира…

И никакой он мне не кумир! Наглый, самовлюбленный волчара!

С такими мыслями я шагнула вперед, прихватив с собой миску со смесью. Резким движением сорвала ближайший бинт, вытерла кровь и, черпанув соли с кварцем, приложила ладонь к ране. Владислав рыкнул с непривычки, когда соль начала разъедать царапину, но от большей реакции воздержался и вновь стал смотреть на меня, не отводя глаз ни на секунду.

Без разницы, что говорила ведьма, когда снимала проклятье, хоть анекдот рассказывала, лишь бы от чистого сердца и с добавлением силы. Лично я молилась Нинисине, Великой Богине исцеления и создательнице (к слову) оборотней, вспоминая заученные в детстве слова. Каждая из рас мира Тьмы молилась своей Матери, при этом почитая всех остальных.

Сложно не почитать тех, кто реален так же, как и все их создания. Говорят, вампиры с оборотнями, проходя обращение из людей в Иного, встречаются с Эрешкигаль и Нинисиной… Не знаю, насколько это правда.

Соль и кварц стали темно-коричневого цвета, вытягивая вместе с испорченной кровью проклятье. Бинтом отерев прилипшие кристаллы, увидела, как глубокая царапина затянулась почти мгновенно. И принялась за следующий бинт.

– Ты молишься Матери-создательнице? – удивленно хмыкнул Бравый, глядя на мои шевелящиеся губы. – Почему не Намму?

Доведя дело до конца, лишь кивнула, не видя смысла пускаться в долгие и нудные объяснения про привязку и благие намеренья, которые непосвященным покажутся слишком сложными и запутанными.

Я так увлеклась, что ничего не замечала, и даже не реагировала на гладкую и горячую кожу вервольфа, пока не потянулась к последней царапине.

Она была на боку, у тазобедренной кости, в непосредственной близости от… низа живота. Мужского. Тьма!..

– Ты можешь… встать? – стараясь говорить как прежде – спокойно и уверенно, как профессионал своего дела, спросила я.

Его губы дрогнули, и я могла поклясться, что он с большим трудом проглотил какую-то пошлую шутку – бесенята в его глазах не давали шанса ошибиться в предположениях.

– Для тебя – все, что угодно, – чуть хрипловато прошептал Бравый, и я непроизвольно проследила за медленным, плавным и – семь судей22
  Виталина имеет в виду судей, что служат Великой Матери Эрешкигаль в ее царстве мертвых – Иркалле.


[Закрыть] заберите его душу! – чертовски красивым движением, коим он поднялся из кресла и встал передо мной, подходя почти вплотную. – Так?

– Отойди… пожалуйста, – попросила ведьма, отчаянно краснея.

– Зачем? Ты же тогда не дотянешься до… раны, – усмехнулся мужчина, еще больше сокращая расстояние. Хотя больше уж, казалось, некуда просто.

– Отойди! – собрав всю волю в кулак, сурово произнесла я и… струсила в последний момент, так и не взглянув ему в глаза.

Четверть шага назад, и я непроизвольно глубоко вздохнула, осознавая, что, кажется, вообще не дышала, пока оборотень был так близко.

Что же это такое?! Почему я так реагирую?!

Изменщица! Предательница!

Мысленные пощечины отрезвили, и я вновь зачерпнула горсть смеси, всей ладонью накрывая последнюю – самую длинную царапину. Минералы вытягивали проклятье, медленно темнея, я почти скороговоркой проговорила про себя молитву и… не успела убрать руку, когда ее накрыла широкая ладонь, прижимая к уже здоровой коже.

Щеки опалило пламя, и я невольно сжалась, стараясь смотреть только на наши руки и не замечать всего того, что было ниже. С трудом оторвав взгляд и подняв его выше, до яремной впадины, замерла, пытаясь дышать как можно глубже.

Я услышала ухмылку Бравого, и длинные пальцы коснулись подбородка, заставляя поднять голову. В таком положении смотреть вниз было неудобно, да и глаза в моем состоянии были предпочтительнее, чем губы…

Изменница!..

– Не стоит благодарности и… – начала я и тут же замолчала, замечая, как мужчина стал склоняться ко мне. Сразу отвернулась в сторону. – Нет, я…

Вервольф сделал шаг вперед. Непроизвольно отступила. Еще два ко мне, я – три назад. И в ноги врезалась крышка стола.

Сама себя загнала в ловушку!

Будущий Вожак не испытывал ни смущения, ни какого-то стеснения, когда сократил расстояние до того, что я даже сквозь ткань одежды чувствовала кожей его тепло. Уперевшись руками в стол, он наклонился до моего уровня, носом проводя от виска до уха, щекоча дыханием шею и пуская мурашки. Глубоко вдохнул, втягивая мой запах, и было в этом что-то… слишком интимное.

– Как же я могу не поблагодарить свою прекрасную спасительницу? – хрипло выдохнул мужчина. – Это будет грубо.

– Простого «спасибо» будет вполне достаточно, – пискнула я и осеклась, когда ладонь вера коснулась коленки и оттуда поползла вверх, четко до края платья. – Пожалуйста, не надо… – Казалось, меня даже не услышали, осторожно забираясь пальцами под ткань и неотрывно следя за моей реакцией желтыми глазами волка. – Бравый…

– По имени, Вита, – прошептал похититель, дотрагиваясь губами до бьющейся в бешеном ритме жилки на шее. – Назови меня по имени.

Когда затряслись руки от желания положить их ему на плечи, шею, грудь – без разницы, лишь бы прикоснуться! – я поняла, что меня предало собственное тело, которое вопреки всем доводам разума стремилось к великолепному образчику мужской половины человечества.

Теплые и сухие губы скользнули ниже, к вороту, а ладонь чуть сжалась на ноге, заставляя рвано выдохнуть.

– Ну же, Вита, я о многом не прошу, – с едва слышном рыком подстрекал вервольф, продолжая безнравственные действия, от которых голова шла кругом. – Назови по имени…

Зубами отодвинув мешающую ткань, мужчина скользнул губами ниже, в вырез платья. Дыхание сбилось, и я почувствовала его руку в собственных волосах, которые властные пальцы сжали в кулак и слегка потянули, заставив запрокинуть голову назад, открывая больший простор для действий.

Я закусила губу, чтобы не произносить ни звука, который рвался наружу. Ровно до того момента, как вторая ладонь не скользнула по ноге вверх, а зубы – чуть-чуть прикусили нежную кожу под ключицей.

– Владислав… – вырвалось со вздохом.

И оборотень вернулся к моему лицу, чтобы поцеловать уже в губы. Золотые глаза вспыхнули торжеством и удовольствием, а я вдруг вспомнила совсем другие глаза.

Серые. Злые. Уязвленные. Убитые.

Предательница. Грязная, лживая предательница.

Успела отвернуться до того, как мужские губы коснулись моих.

Бравый, словно прочитав, о чем я думаю, отступил на шаг, давая мне пространство. И только за одно это я была благодарна.

– Что ж, спасибо тебе, Виточка, за помощь. Я, как и обещал, буду обо всем молчать, – почти безразлично сказал преемник Вожака.

– Пожалуйста, – выдавила я из себя, машинально оправляя платье, и поймала волчий взгляд, полный голода и злости. – Спокойной ночи.

– И тебе… моя ведьма.

Дверь за мной хлопнула так, что, казалось, штукатурка посыплется с потолка.

Ненавижу.

Его… или себя?

ГЛАВА 3.

Проснулась я с первыми петухами, если можно было бы выразиться так в моей ситуации. Часы на запястье показывали без двадцати минут семь, за окном уже светило солнце и мелодично щебетали птицы.

Идиллия.

Встав с кровати, босыми ногами прошла по периметру комнаты. Пожалуй, обувь была единственным атрибутом одежды, который я позволила себе снять перед сном. Предрассудки крепчают обычно с возрастом, а в моем случае еще и с окружением. Открыв двери шкафа, отступила на шаг. Он был полон красивых женских вещей.

Надеюсь, они новые, отчаянно пронеслось в голове.

Я не успела особо долго поразмыслить над сформировавшейся мыслью. В дверь постучали. Это был брат Бравого, который в весьма вежливой форме сообщил, что меня ожидают.

Стараясь поспевать за широкими шагами Виктора, я практически выбежала во двор поместья. В стороне от фруктовых деревьев и дорожек находился небольшой огород, который наверняка позволял хозяину дома наслаждаться время от времени свежими овощами. А ещё отметила, что на той территории, которую пока что показали моим глазам, не было цветов. Совершенно. Аккуратно подстриженный газон – да, а кроме него ничего. Левый шагнул куда-то в сторону, и, повернувшись за ним, я узрела нечто отдаленно похожее на летнюю беседку. Красивое сооружение в белых тонах с огромными, от потолка до пола окнами, явно совмещало в себе сразу несколько функций.

– Доброе утро, Виктор, спасибо, что сопроводил к завтраку нашу гостью.

С противоположной стороны к нам шло Его Величество. Безукоризненно одет, гладко выбрит, чертовски приятен женскому взгляду. Да любому, в принципе, взгляду. На секунду мне стало стыдно перед своей женской сутью за то, что моя персона не удосужилась с утра даже причесаться, что уж говорить про переодевание и макияж. Но чувство стыда перекрылось ненавистью и злорадством.

Я здесь не для того, чтобы кому бы то ни было нравиться!

Кивнув, Левый быстро и бесшумно растворился где-то за моей спиной.

– Я рад видеть тебя, моя ведьма.

Горячие губы мягко и нежно коснулись костяшек пальцев моей руки, которую Преемник незаметным движением взял в свои руки. По спине пробежали знакомый холодок. Скорость его движений, реакции была нечеловеческая. Звериная. И эта неуловимость пугала.

Подхватив меня под локоток, мужчина прогулочным шагом направился к беседке. Стиснув зубы, пошагала рядом.

– Как спалось?

Передо мной распахнули стеклянные двери, открывая вид на широкий тёмный стол из мореного дуба, покрытый белоснежной скатертью. Поверхность была заставлена различными вазочками и блюдами. Неплохо подготовился, волчара.

Хмыкнув, шагнула к столу, проводя рукой по льняной материи.

– Как-то неважно. – Небрежно пожимаю плечами. – Стены слишком тонкие, да и на улице всю ночь бегали какие-то собаки.

Повернув голову, тут же прикусила язык. Ох, отольется мне когда-нибудь собственная язвительность…

Бравый, смотрел на меня, опасно прищурив тёмные с желтыми крапинками глаза, а чувственные губы были сжаты в тонкую линию.

Сердце пропустило удар. И, кажется, я всё-таки вздрогнула. Инстинкт самосохранения подобно пожарной сирене верещал в голове, распугивая остальные мысли.

Услышав вздох, я вернулась взглядом к Бравому. Заметила, что мужчина убрал руки в карманы брюк и сделал несколько шагов вперёд, привалившись бедром к углу стола. В тёмных глазах сквозило непонимание.

– Почему ты так боишься?

Потому что ты способен свернуть мне шею раньше, чем я успею моргнуть?

Раздраженно передергиваю плечами.

– Я не боюсь.

– Врешь.

Его спокойная, жёсткая интонация действовала, как ушат холодной воды. Он мог читать меня, как чертову раскрытую на нужной странице книгу, и без зазрения совести делал это! В то время как для меня его непробиваемое лицо превосходного игрока в покер оставалось непробиваемым. Возмутительно.

– Я раздражена. Меня злит ситуация, в которой я оказалась. Вот и всё.

Я старалась говорить спокойно и монотонно, но делать это под пристальным, чуть насмешливым взглядом было трудно.

Ухмыльнувшись, Бравый окинул взглядом стол и как ни в чем не бывало перевёл разговор в совершенно другое русло:

– Что предпочитаешь на завтрак?

То есть прозрачно намекнули, что плевать хотели на мои страхи. Почувствовала себя глупо, и словно где-то когда-то это уже было. Ах да, с Мариной и ее любовью к оборотням. То бишь увлечение ее было для меня забавным, но, в общем-то, не стоило пристального внимания. Только теперь я оказалась на месте Анисимовой, правда, вместо увлечения с моей стороны панический ужас.

Галантно отодвинув стул, мужчина помог мне сесть, после чего прошёл к своему месту, которое оказалось поразительно близко к моему.

– Кофе и бутерброд вполне подойдут. – Пожимаю плечами, рассматривая взглядом тарелку.

– Ну же, Виточка, не стесняйся! Бутерброды вредны для желудка.

– А вы знаток правильного питания? – Хмыкнув, взяла со стола мягкий кусочек душистого хлеба, покрытый сверху сочной бужениной. Пожалуй, оборотни действительно знают толк в мясных продуктах.

И женщинах.

Плавно разлив по белоснежным фарфоровым чашкам горячий крепкий напиток, мужчина начал планомерно наполнять свою тарелку, отрезая понемногу от каждого представленного блюда. Когда он закончил со своей тарелкой, то без всякого стеснения взял мою, повторяя процедуру.

– Думаю, нам с тобой пора перейти на «ты», Вита. – Сказал чело… оборотень, тыкающий мне буквально с первой секунды нашей первой встречи. Смешно. – Расскажи о себе, хочу узнать тебя поближе.

– Приятного аппетита, господин Преемник Вожака стаи Бравого, – безапелляционно отрезала я, утыкаясь в свою тарелку.

Чтоб это мясо у тебя поперек горла встало, а потом и зад… непроходного отверстия, чертов волчара!

Мое откровенное нежелание идти на контакт и что-либо о себе рассказывать развеселило Бравого, отчего тот захохотал, чуть откинувшись на спинку стула. У него даже смех красивый. Зараза.

– К чему такие церемонии, Вита? Я не против, если ты будешь обращаться ко мне «Владислав» или «Влад».

Последнее прозвучало настолько тягуче и завлекающе, что я не выдержала. Раз уж у меня не было выбора относительно его общества, я решила всеми правдами и неправдами научиться выносить его компанию, но это мой предел!

Ибо он невыносим!

Швырнув красивую белую, как и скатерть, салфетку прямо на тарелку поверх еды, я с совершенно бескультурным скрипом отодвинула стул, решительно поднимаясь.

– Спасибо за завтрак, я сыта!

По горло!

Я глянула на мужчину, что с совершенно безмятежной улыбкой на лице следил за происходящим, и стремительно направилась к выходу.

– Виточка, ты не попробовала кофе! – донеслось мне в спину любезное до приторности.

И водородная бомба в моем лице рванула.

– Пошел к черту! – рявкнула, вылетая из беседки.

Честно сказать, я и сама не понимала, почему вела себя с ним так агрессивно. За конкретно сегодняшний день он не позволил себе в отношении меня ничего лишнего, но…

Манера его общения, поведения, аура вседозволенности! Он был на своей территории и вел себя соответственно. Сейчас мне нужно успокоиться и отвлечься. Относиться к нему, как к другу, у меня бы не получилось никогда, но вот представить его на месте своего нового знакомого, я бы, с определенными оговорками, вполне смогла. Нельзя прожить под одной крышей, будучи злейшими врагами – это факт.

В каждом из нас есть что-то хорошее. Вот и будем придерживаться этой дружелюбно-позитивной концепции.

Осталось только разглядеть это в нем.

Ноги принесли меня к развилке. Мощеная мраморными плитами дорожка закруглялась, разделяясь надвое. Первая вела к парадному крыльцу дома, а вторая к стройным рядам фруктовых деревьев и кустарников. Поразмыслив с минуту, пришла к выводу, что сидеть целый день в четырех стенах я совершенно не желаю, поэтому медленно направилась в сторону насаждений. Ветер доносил приятные ароматы свежей зелени и тепла. Я ни раз замечала, что весной и летом воздух пахнет совершенно по-особенному, не так, как осенью или зимой. В нем появляется какая-то легкая душистая нотка, заставляющая дышать полной грудью.

Дорожка стала немного уже и подвела меня к первым деревьям – молоденьким яблонькам. По толщине ствола можно было бы сказать, что им не больше шести или семи лет, тем не менее, многие из них во всю плодоносили, усыпанные зарумянившимися плодами.

Сойдя с тропинки, подошла ближе. Завтрака особо плотного по моей же вине не получилось, а яблоки я любила всегда. Обойдя дерево, присмотрела сочный, с красным бочком плод, который висел практически надо мной. Встав на цыпочки, постаралась сцапать, но пальцы беспомощно заскребли по воздуху. Сдув со лба выбившуюся прядь, немного отступила и подпрыгнула, вновь потерпев фиаско. Ну, не левитировать же, право слово, ради такого…

Сзади послышался тихий, хрипловатый смешок, заставив меня вздрогнуть, но не успела я обернуться, как широкие, горячие ладони легли мне на талию, а затем плавным движением приподняли. Босоножки, соскользнув с ног, попадали на землю, а манящее яблочко теперь оказалось на уровне моей груди. Вот это силища!

Отмерев, я сорвала фрукт с ветки, после чего меня плавно спустили ближе к земле, но все так же удерживали на весу, позволяя надеть обувь, не запачкав при этом ступни в земле.

– Спасибо.

– Пожалуйста, – хмыкнул вер, а мне стало неловко за сцену в беседке.

– Я… Я прошу прощения. За утро. Чтоб ты знал, я не всегда себя так веду. Сегодня просто не с той ноги встала.

– Ну да, не на ту метлу села и не в ту сторону полетела, – усмехнулся Бравый. Обаятельный зубоскал, чтоб его.

Его замечание повеселило. Невесть, какая шутка, но я улыбнулась, с хрустом кусая сочное яблоко, которое оказалось потрясающим на вкус. Сладкое, но с легкой кислинкой, мясистое, оно словно таяло во рту.

– Очень вкусное! – пробубнила с набитым ртом. – Что это за сорт?

– Я рад, что понравилось. Это гибрид.

– Гибрид?

– Да, отец одно время увлекался садовыми культурами, да и меня на время завлекло. Решил по юности попробовать, а когда дело дало результат, то тяга немного окрепла.

Пару раз хлопнув глазами, окинула взглядом верхушки деревьев.

– Значит, ты посадил все это своими руками?

– Не все, только несколько и эта яблоня одна из них. Мне больше по душе пчеловодство.

На этой ноте кусок яблока встал поперек горла, отчего я закашлялась. На глаза набежали слезы, меня легонько встряхнули и хлопнули по спине. Дышать стало проще, но глаза не хотели сужаться от диаметра блюдец к прежним размерам.

– Прости, пчеловодство?

Мужчина посверлил меня долгим взглядом, отчего стало стыдно и даже немного не по себе, а после засмеялся.

– За завтраком было несколько пиал с домашним медом, но ты слишком быстро покинула застолье.

Кашлянув, попыталась отвернуться, скрыв румянец. Так и знала, что этот волчара не упустит возможности лишний раз вставить шпильку по этому поводу.

– Я бы не сказала, что ты производишь впечатление человека, чье хобби – пчеловодство, – буркнула я, держа огрызок за веточку и отчаянно размышляя, куда бы выкинуть. Вряд ли тут расставлены мусорные корзины, придется носить в руках.

– А какое я произвожу впечатление? – хрипло проговорил вервольф, останавливаясь и останавливая меня. Придерживая за запястье, этот волчара развернул ведьму к себе, заставляя смотреть ему в лицо.

– До этого момента я была о тебе совершенно невысокого мнения. С первой нашей встречи у меня сложилось о тебе крайне мерзкое впечатление. – Лицо вера окаменело, а глаза, что прожигали своим взглядом, подернулись льдом. Горячие пальцы сильнее сжали запястье, но захват не причинял боли, по крайней мере, пока. Вздохнув, я продолжила: – Ты похитил меня, шантажом заставил принять твою сторону, твое поведение порой пугает и доводит до края.

Губы мужчины побелели, сжавшись в тонкую полоску, а на щеках заиграли желваки. Мое сердце ускорило ритм, а ладони покрылись испариной. Возможно, я сумасшедшая или безбашенная, раз не могу прикусить язык, продолжая выплескивать на одного из опаснейших представителей расы оборотней свое негодование вперемешку с обидой и злостью. А возможно, я просто не считала нужным это скрывать и лгать, ведь у меня все на лице и в запахе написано.

– Но, несмотря на все это, – я уставилась в темные, но уже с вертикальным зрачком глаза, от чего по спине пробежал холодок, – ты спас мне на празднике жизнь, оттолкнув с траектории удара. Я благодарна за это.

– Вчера.

– Что?

– Вчера ты сняла проклятье, потому что хотела вернуть долг?

Я вздрогнула, как от пощечины, вглядываясь в стремительно желтеющие глаза напротив. Я не думала об этом, когда лечила его. Тогда я исходила не из чувства долга, а следуя собственным принципам, которые не позволяли оставить нуждающегося в беде. Сострадание – это моя ахиллесова пята, которая точно когда-нибудь вобьет последний гвоздь в крышку моего гроба. А после знакомства с этим волком, думаю, произойдет это не в столь далеком будущем.

Но темный сгусток обиды и злобы, недавно появившийся в моей душе, не позволил сказать правду. Пожалуй, это был единственный в жизни раз, когда мне удалось обмануть оборотня.

– Да.

– Ясно.

Хоть его голос не выражал совершенно никаких эмоций, как, собственно, и лицо, которое за какую-то пару секунд стало абсолютно бесстрастным, я ощутила практически материальную волну злости, рябью разошедшуюся от вера. Мой ответ его не устроил.

Вздохнув, я высвободила руку (со второй попытки) и шагнула в направлении поместья. Настроение было подпорчено, а разговор теперь вряд ли завяжется. Да и не хочется его завязывать, если быть до конца откровенной.

– Спасибо за прогулку и завтрак, я немного утомилась и пойду в дом.

Это была жалкая, ничтожная и нелепая отговорка. Не дожидаясь ответа от молчаливого Вожака, развернулась, шагая в сторону моей временной комнаты, всеми силами стараясь не сорваться на бег.

Обратно к развилке я вернулась быстро.

В какой-то момент я передумала и направилась в сторону качелей, которые заметила, пока меня конвоировали на завтрак. Они стояли на довольно просторной площадке, утопавшей в приятном теньке. Молодые яблоньки добавляли картине привлекательности, хотя определённо отныне яблоки будут ассоциироваться у меня отнюдь не с летом.

Сидение качнулось, стоило мне до него дотронуться. Оттолкнувшись, начала медленно раскачиваться, сама не понимая, когда мысли снова вернулись к Вожаку Бравой стаи, который в последние дни занимал их все чаще.

Я могла отпираться, сколько влезет, но, как и у каждой девушки, в моей голове раз за разом возникали сравнения.

Высокий, красивый, прекрасно сложенный, матерый волк-доминант, который всегда принимал решения сам, даже не спрашивая моего мнения, но – никогда! – против меня.

И такой же высокий, для меня во всех отношениях идеальный маг Земли, один из ведущих проклятийников страны, с которым я знакома с детства, которого знаю лучше, чем себя, и который тоже принимал решения частенько без моего ведома, но лишь потому, что прекрасно знал мою позицию на каждый вопрос.

Как и любой девушке, такое внимание льстило, но… и пугало. Я знала предел Андрея, могла предугадать его поведение на каждое свое действие. Как поступит в той или иной ситуации Владислав – не имела ни малейшего понятия.

И это до определенной границы интриговало.

Вот только где она, эта граница?!

Когда я заметила, что уже не одна в своём уединенном уголке, было уже поздновато. Субъект, прервавший мои раздумья, был, как и все оборотни, высок, мускулист и не совсем дружелюбно настроен. Точнее – совсем недружелюбно. Мужчина был видимо старше Владислава, но вот так с ходу определить – насколько, было невозможно. Его светлые серые глаза с заметной неприязнью рассматривали меня от входа на площадку с качелями.

– Скучаете? – звучным тенором вопросил оборотень, делая шаг ко мне.

С огромным трудом удержалась, чтобы не поежиться. Теперь могу по опыту сказать, что Бравый один из самых милых представителей своего вида.

Запоздало вспомнила, что видела его вчера, когда приезжал Андрей. И стоял он совсем не рядом с будущим Вожаком. То есть и к числу его горячих последователей он не относится.

– Нет, что вы, – максимально вежливо проговорила я, чуть улыбнувшись.

Мы с ним двинулись одновременно – я поднялась с качелей, мужчина направился ко мне – стремительно, быстро и без всякого намека на радость при встрече с гостьей своего Вожака.

Убегать от вервольфа, как показал и научил опыт, дело гиблое и глупое, посему я замерла, машинально подбираясь и готовясь при малейшей угрозе применить дар. Преемник преемником, но никто другой меня трогать права не имеет.

Между нами осталось расстояние шага в два.

– Вы что-то хотели? – Вежливость по-прежнему наше все.

– Да… ведьма. – И с присущей всем оборотням прямолинейностью произнёс: – Мне понравилось твоё вчерашнее поведение и сопротивление. Оно достойно твоей славы, Виталина. И достойно лучшего мужчины.

Против воли я чуть прищурилась.

Да, деспотичный Владислав Бравый раздражал меня до крайности, выбивался из колеи привычных в мире магов мужчин. Да, похищение заставило ненавидеть его. И весь его характер, и образ представлялся мне тёмным и угрожающим.

Но отчего-то я была на сто процентов уверена, что он бы не плел интриг за спиной своего врага и соперника. Опять же похищение тому доказательство.

– Например, Вас? – подняла я бровь.

– Почему нет? – изогнул бровь мужчина в ответ.

Ещё шаг вперёд, и чужая рука эдак ненавязчиво легка на талию. Возмущение, вспыхнувшее внутри, также отличалось от того, которое обычно вызывал во мне Владислав. Хотя бы тем, что подсознательно была уверена – несмотря на все угрозы, я была в безопасности в любом случае. Здесь, с этим оборотнем, такой уверенности я не испытывала.

Более того, совершенно точно – веру абсолютно плевать на меня. Если я встану между ним и его замыслом и целью – он сломает мне шею так быстро, что даже пискнуть не успею.

– Потому что я не веду переговоров с подковёрными интриганами, – глядя ему в глаза, отчеканила я.

И ведь знала, что ничего хорошего ждать после таких слов не приходилось. Но – принцип. Первое правило ведьм – мы помогаем лишь тем, кто достоин.

Тот, кто идёт против своего Вожака – не достоин априори.

Наши руки взметнулись одновременно, но он благодаря нечеловеческой реакции успел больше. Огромная ладонь сжала мои волосы в кулак в тот момент, когда моя пылающая синим огнём длань опустилась плашмя ему на лицо.

Резко пахнуло паленым мясом и кожей, вервольф взвыл, но не отшатнулся, как я надеялась, а стиснул кулак сильнее, натянув так, что из глаз у меня брызнули слёзы. Я вскрикнула и машинально схватилась за его руку, что держала за волосы. Боль сработала как катализатор, и я спустила огонь раньше, чем подумала об этом.

Всем известно, что синее пламя жжет сильнее, чем красное, а магически усиленное синее пламя сжигает все и сразу, только прикасаясь.

Волк дернул меня в сторону и зарычал, отшвырнув от себя с такой силой, что я вбурилась в землю чуть ли не на полуметровую глубину, больно оцарапав ладони, локти и половину лица. В ушах зазвенело, и, наверное, поэтому начало дальнейшего действия прошло мимо меня.