Текст книги "По - другому (СИ)"

Автор книги: Анна Евдо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 13

Лиза

Я созвонилась с заведующей и оформила заявку на служебный автомобиль ещё с вечера, поэтому в пятницу с утра сразу уезжаю в детский дом. Он находится на окраине города, в тихом жилом районе. Само заведение тоже тихое, несмотря на то, что заполнено разновозрастными детьми. Здесь звучат голоса, слышится топот и шум, звонки телефона, музыка, но атмосфера будто затихла в ожидании. Чего? Выхода отсюда? Что тебя выберут? Или шалости и нарушения правил в чётком расписании и распорядке дня?

Не могу удержаться и первым делом прошу разрешения встретиться с Олей. Она с надеждой вскидывает взгляд, узнаёт меня, порывисто дёргается вперёд и замирает. Её движение простреливает меня насквозь. Я испытываю разную степень нужды в себе со стороны других людей. Корыстной, родственной, деловой. А десятилетняя девочка передо мной не нужна никому. Она готова потянуться навстречу, но с рождения знает, что тешить себя напрасными ожиданиями не стоит. Я знаю, что она отказница с момента появления на свет. Я сама хочу закрыться ото всех, но ведь это не выход для меня: из крайности быть чересчур открытой впасть в другой максимализм и захлопнуться. Видимо, настало время учиться отсеивать зёрна от плевел. Эти дети больше всего нуждаются во внимании. Пусть я могу подарить им его всего на пару часов. Зато и помнить они будут это время всю жизнь.

Не желая спугнуть Олю, я протягиваю к ней обе руки и пожимаю небольшую ладошку.

– Привет, Оля. Мне нужна твоя помощь, – произношу и специально приглушаю громкость.

Вижу интерес в её глазах. Рассказываю о своей задумке. Она смущается и улыбается. Я обещаю быть её первой ученицей. Затем мы вместе составляем список одарённых детей. Их набирается гораздо больше, чем я смогу позволить уместить в выделенные тридцатиминутки. Делаю пометку подумать и объединить их в группы.

Я собираюсь побеседовать с заведующей по организационным моментам и осмотреть актовый зал. Оля вскакивает и просит меня подождать минутку. Убегает куда-то и возвращается ещё более взволнованная и раскрасневшаяся.

– Вот, – вкладывает в мою руку небольшой сверток из тетрадных листков в клеточку.

Я принимаю и спрашиваю, прежде чем развернуть:

– Можно?

Она кивает и прижимает ладошки к щекам. Волнуется и ждёт моей реакции.

– Надеюсь, там не первый весенний жук, – скрываю за шуткой собственное волнение.

Оля мотает головой.

Под несколькими слоями бумаги спрятана мордочка панды. Диаметром примерно в три сантиметра, она выполнена из мелкого бисера, закреплена на кружок фетра и насажена на маленькую английскую булавку.

– Брошка? – я удивлённо смотрю на Олю. – Ты сама сделала?

Она прикрывает рот и шепчет:

– Сама. Мне нравится делать маленькие фигурки из бисера даже больше, чем рисовать.

Я рассматриваю её работу и с искренним восхищением хвалю девочку:

– Очень красиво, Оля. Ты просто мастерица!

Она переступает с ноги на ногу, явно желая сказать что-то ещё. Я делаю вид, что не замечаю её сомнений и поворачиваю брошь в разные стороны.

– Лиза, а ты бы смогла её надеть?

Она смотрит на мои пальцы и, кажется, перестаёт дышать. Я расстёгиваю защёлку и прицепляю брошку на отворот своего жакета. На матовом чёрном фоне переливающийся бисер чётко выделяется. Девочка следит за моими действиями блестящими глазами и не моргает. Я чувствую, как увлажняются мои глаза и всё-таки обнимаю острые плечики.

– Можно я оставлю её себе?

– Мхм, – Оля отстраняется. – Я хотела тебе её подарить.

– Спасибо, – я глажу волнистую поверхность. – Мне очень-очень приятно.

На час дня у меня назначена финальная встреча в банке с риэлтором и продавцами, поэтому я погружаюсь в анализ полученных данных после возвращения из детского дома. Видимо, я совершенно не самодостаточный человек, раз для ощущения мира с самой собой и желания двигаться дальше мне требуется внешний стимул. Но он срабатывает. Главное, помнить оставаться в деловых рамках и не прикипать лично. Не слишком прикипать, поправляю себя, чтобы не скатиться в самообман.

Накидываю черновик вступительной краткой речи. Вывожу разные варианты организации круглых столов на пять-семь человек, которые можно будет посещать заинтересованным не группами, а по мере освобождения каждого места. Переношу в таблицу необходимые для мастер-классов материалы и позиции, озвученные заведующей. Городские власти наконец начинают ремонт труб и замену радиаторов отопления. Уместно будет привлечь средства для обновления сантехники: от крючков для полотенец до унитазов.

Перед обедом я отправляю свои таблицы и слайды Дмитрию и Майе. Мы – одна команда. К тому же так Дмитрий не сможет больше выдать мои предложения за свои. Перед уходом я заглядываю к нему в кабинет, сообщаю о направленной информации и предупреждаю, что могу задержаться с обеда, но надеюсь, что разберусь со своими делами вовремя. Он выражает скупую надежду на то же самое, снова глядя куда-то поверх моей головы.

Я перевожу деньги, подписываю документы и покидаю здание банка со смешанными эмоциями: неверие, опустошение от свершившегося и ощущение как перед прыжком с пирса в море, с задержкой дыхания и ожиданием встречи с желанной неизвестностью. Останавливаюсь на крыльце и звоню папе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ – Пап, ключи у меня. Высылаю фото, – говорю в динамик, одновременно отправляя ему изображение, которое дублирую и маме с Евой. – Спасибо ещё раз!

Он радуется за меня и даёт мне неделю на обустройство, чтобы можно было устроить смотрины.

Затем я набираю Ангелину и звеню в телефон ключами. Она издаёт громкое «ура!»

Я опаздываю на работу всего на десять минут и сталкиваюсь с Майей в коридоре. Достаю ключи и показываю их ей на раскрытой ладони. Она широко улыбается.

– Поздравляю!

– Если ты не занята вечером, – я вспоминаю слова Майи о том, что лекарство занятости может быть нужно и тем, кому ты помогаешь, – мы с коробками не отказались бы от лишней пары рук.

Майя наигранно задумывается и хмурит лоб.

– Ну-у, – тянет она, – только если ты пообещаешь пиццу…

– Закажу доставку немедленно, – подтверждаю я.

Мы расходимся по кабинетам. Я закрываю дверь и через плечо смотрю в зеркало на свои ноги, которые перегрелись под коленками на границе с юбкой, пока мы разговаривали с Майей в коридоре.

Я спрашиваю разрешение у Ангелины приехать вместе с приятельницей. Ловлю себя на мысли, что не испытываю неловкости предупредить её про Майю, в то время как не могла себя заставить уточнить про Марину. Обещаю своей интуиции прислушиваться к ней всегда.

Майя переодевается в мою футболку и леггинсы. Я не распаковывала зимние вещи, но умудрилась выложить довольно много других. Пока Майя принимается виртуозно складывать мои блузки и рубашки, я собираю в пакет то, что требует стирки. Из коридора раздаются голоса и весёлый лай. С прогулки вернулись Ангелина и Джекки, запустив курьера с пиццей. Я рассчитываюсь за доставку, представляю Ангелину и Майю. Джекки благосклонно принимает гостью, разрешая ей потрепать себя за ухом.

К разложенной по тарелкам пицце Ангелина выставляет две бутылки вина, сыр и фрукты. Сбор коробок заканчивается на полу в гостиной с бокалами и душевными разговорами. Я давно столько не смеялась. Девчонки, похоже, тоже. Ангелина удаляется спать ближе к десяти вечера. Мы с Майей уносим посуду на кухню, разливаем остатки вина и устраиваемся на диване. Я отмечаю зарозовевшее лицо Майи и посветлевшие круги под её глазами. Я бы справилась сама со всеми сборами, но так правильно было разделить их с ней сегодня.

– Май, – полумрак в комнате располагает задать прямой вопрос. – У тебя что-то случилось?

– Случилось, – она смотрит в вино в бокале. – Десять лет как случилось и случается.

Я молчу, поглаживая ножку бокала. Майя улыбается одними губами. Улыбка не затрагивает её глаза.

– Всё сложно, – произносит она. – Как говорится, и вместе тесно, и врозь никак. Мы с ним ровесники. В семнадцать лет случилась любовь, буйная, с помешательством. Потом он женился назло мне, я в отместку выскочила замуж. Зачем-то мы ранили других людей, разрушая самих себя. Наворотили дел. Теперь он ждёт меня. Я за ним в омут с головой, но тяну время. Самой плохо, но хочу попробовать вброд. Он не торопит. Спешку мы проходили… чуть не убили друг друга.

Я касаюсь её бокала своим. Раздаётся краткий звон. Мы обе отпиваем вино. Майя глубоко вздыхает и смотрит на меня.

– У тебя самой непростое время. Воспользуйся им и прислушайся к себе. Будь осторожна с Димой. Он видит в тебе конкурента и может некрасиво сыграть. А в личном, как видишь, я не советчик. Зато не буду осуждать, что бы ты не учудила.

Она приподнимает бокал и смешно закатывает глаза. Мы смеёмся, тихо и не очень весело.

– Ты чуткая, Лиза, – Майя хлопает меня по колену. – И красивая. Не ставь на себе крест. Поощри поклонников на работе или сходи на свидание с кем-то со стороны. Для самооценки полезно. А вдруг ещё и приятно окажется.

За Майей приезжает её мужчина. Она сообщает, что завтра он поможет мне всё перевезти. Мы крепко обнимаемся, и она шепчет мне на ухо:

– Спасибо!

Мы обе слегка пьяны, что позволяет не сдерживаться. Я шепчу «спасибо тебе» в ответ и обещаю не заказывать такси для переезда.

Глава 14

Лиза

В выходные я пребываю в состоянии перехода из мечты в реальность. Заново рассматриваю стены, прямоугольники комнат, оба окна, которые выходят на южную сторону, и небольшой балкончик. Обои в мелкий цветочек совсем не в моём вкусе, но они светлые и не сужают пространство. Потолки ровные. На полу лежит ламинат под выбеленное дерево. Ни Майя, ни Ангелина не поехали со мной. Они, не сговариваясь, дают мне время освоиться и почувствовать настроение.

Андрей, друг Майи, помогает мне сначала погрузить вещи в машину, а затем перенести их в квартиру. Я благодарю, закрываю за ним дверь, чтобы тут же выйти следом и отправиться на поиски хозяйственного отдела или магазинчика. Возвращаюсь с удобным ведром, заполненным средствами для чистки, губками и тряпками, и принимаюсь за уборку. Помещение чистое, но я хочу сделать всё по-своему. Спустя три часа сантехника и холодильник сияют, окна сверкают прозрачностью, фасады кухни и плита будто обновлены и, кажется, мы с квартирой дышим в унисон.

Я оставляю балкон открытым, чтобы влажный после обработки диван проветрился. Принимаю душ. Медленно развешиваю небольшое полотенце для рук, кладу на полочку зубную щётку и пасту и улыбаюсь своему отражению. Нахожу в сумке ручку и маленький блокнотик и составляю список самого необходимого, от туалетной бумаги до продуктов на завтрак. Увлечённо откидываю заднюю обложку, записываю «стойка-вешалка, кухонный стол, посуда» и далее наращиваю пункты того, что хочется, но может подождать.

Провожу пальцами по волосам и понимаю, что они почти высохли. Бегу в комнату и склоняюсь над коробками, пытаясь сориентироваться, в которой лежит фен. Банное полотенце распускается и соскальзывает вниз. Я машинально ловлю мягкий край и прижимаю к груди. Оглядываюсь, улыбаюсь и откидываю его на чемодан. Я одна, у себя дома, и могу ходить голышом, если захочу.

Привожу себя в порядок. Желудок сообщает, что пора его порадовать чем-то более существенным, чем физическая нагрузка и бутылка воды. Недалеко находится большой торгово-развлекательный центр, который я запомнила, когда смотрела эту квартиру впервые. Я иду туда пешком, отмечая по пути уютный скверик, магазин-пекарню и аптеку. Прогулка окончательно расставляет по местам весь круговорот разнополюсных впечатлений: я изучаю новый район, мне нравятся мои внутренние ощущения, и я больше не хочу предаваться сожалениям о том, что не сумела предугадать.

Я заказываю салат и большую чашку капучино в кафе на первом этаже. Никуда не тороплюсь и наблюдаю за беспрерывным людским потоком. Достаю телефон и рассылаю фотографию своего первого ведра с практичным наполнением родителям, Майе и Ангелине.

«Чисто – уже хорошо. А где я буду спать, когда приеду?!» – незамедлительно прилетает от Евы. Я усмехаюсь.

«Тааак, хозяйственный набор вычёркиваю из списка подарков на новоселье», подмигивающий и озадаченный смайлики – от Майи. Я улыбаюсь.

«А я-то обыскалась любимую губку с самого утра!» и следом второе сообщение «Заняты руки – занята голова. Очень за тебя рада!» – от Ангелины. Я издаю полувсхлип-полусмешок.

Жизнь продолжается. Я открываю чистую страницу.

– Лиза? – мужской голос рядом со мной отвлекает меня от экрана телефона.

Поднимаю голову и вижу того настырного кавалера по танцам из клуба.

– Привет, Захар, – надеюсь, не ошиблась с именем.

– Узнала, – он самодовольно отодвигает свободный стул и, не спрашивая и не дожидаясь разрешения, разваливается в нём.

Удивительно, но меня не раздражает его наглость. Видимо, благодушное настроение прочно завоевало позиции и не собирается их сдавать под напором самоуверенного нахала. Он топорно флиртует и приглашает меня покататься по городу. Я вежливо отказываюсь, выбирая не тратить впустую время, рассчитываюсь, посылаю воздушный поцелуй его не верящему взгляду и приступаю к поиску требуемого по списку.

Через пару часов Захар перехватывает меня на выходе из торгового центра. За настойчивость я поощряю его интерес – мы вместе доходим до сквера рядом с моим домом. Парень откровенно меня разглядывает. Только мои рецепторы молчат. Они так же глухи к его сигналам, как были на танцполе. Видимо, я ловлю лишь одну волну, которая накатывает незаметно, но просачивается под кожу. Размышляя, я смотрю на Захара слишком долго. Он успевает истолковать моё внимание по-своему. Шагает передо мной, кладёт руку на талию и наклоняется. Я отшатываюсь, он хмурится и пытается прожечь меня взглядом. Бесполезно. Лишь кофейный оттенок карего цвета способен на такое.

Я забираю пакеты у Захара. Машу ему и ухожу в противоположную от дома сторону. Он злится, но, к моему облегчению, не окликает и не догоняет меня. Я же понимаю, что через силу ничего больше делать не стану, как и не делать тоже. Я люблю общение и не превращусь в затворницу, иначе зачахну. С этим в себе решаю не бороться. Можно приятельствовать, но не подпускать близко. Если попадётся приятный мужчина, можно попробовать отношения без обременений. Чувств я пока точно не хочу. Но и себя полностью менять не буду тоже. Попытаюсь просто идти на поводу у собственных желаний, без боли и оправдания чьих-то ожиданий.

На новом месте я прекрасно сплю. Открываю глаза в девять утра, обвожу комнату взглядом и прикидываю, какой шкаф закажу в будущем. Аккуратно заполняю шкафчик под раковиной в ванной и компактно расставляю косметику и средства гигиены на полочках у зеркала. На кухне выделяю два отсека под комод, куда временно раскладываю белье, футболки, кофты, штаны и джинсы. Ограниченность в местах хранения включает фантазию. Переношу «вешалку для одежды» в список необходимого.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Во второй половине дня в понедельник становится ясно, что Ярослав в отъезде. Воздух словно превращается в другой. Звонче. И прохладнее. Сотрудники ведут себя свободнее. В коридоре постоянное движение и гул голосов. К среде контраст усиливается настолько, что директор проявляет характер и напоминает подчиненным о регламенте рабочего времени. Ярослав дисциплинирует примером. Он не повышает голос. Да и подаёт его крайне редко и по делу. Он внимателен и прозорлив. Его уважают. Кто-то боится, кто-то пытается быть с ним наравне, но авторитет не оспаривает ни один. Мне самой не хватает его заразительной собранности… и говорящих жалюзи малого зала с тепловыми ловушками, которые непроизвольно ждёт моя кожа.

Решение приходит на утренней пятничной планёрке. Бес попутал, или звёзды так сошлись, или я донельзя извела себя сомнениями и метаниями, или просто захотелось пусть разового, но взаимного понятного влечения и желания… У меня нет однозначного ответа.

Дмитрий сегодня направлен в головной офис. Поэтому участие в совещании на мне. Я подхожу к концеренц-залу и с макушки до пяток окунаюсь в тепло, которого мне так не хватало на этой неделе. Я не пытаюсь отгородиться от взгляда Ярослава. Напротив, погружаюсь в него, остро ощущая горячее касание на лице, талии, бёдрах, шее и снова на лице. Я не делаю ни одной пометки по обсуждаемым вопросам. Не скрываясь, отмечаю его позу и наклон головы, слушаю голос при редких замечаниях.

Я ничего о нём не знаю. Он – один из владельцев нашей фирмы. А также газет, пароходов и всего остального, что туда прилагается. Меня это не касается. Возраст? Думаю, в районе тридцати. Семья? Кольца нет. Но это не показатель. Дети? Женатый статус в наше время не равен детям и наоборот. Девушка? Не знаю. Абсолютное табу из моей прошлой жизни на связь с женатыми сейчас меня совершенно не заботит. Как и совместная работа. Служебный роман. Смешно. Мы проводим много времени в одном месте и часто видим друг друга. Но не знаем: ни он меня, ни я его. Между нами внешнее совпадение и обоюдный интерес. Без свиданий и обязательств, предварительных разговоров и проникновений в душу. То, что нужно. Я хочу разломать до основания прежнее эмоциональное погружение. Хуже, чем я до сих пор себя ощущаю, навряд ли будет. Он не юнец, пускающий на меня слюни. В то же время, он не делает ни одного шага ко мне, при этом не выпуская из визуального внимания. Значит, этот шаг сделаю я. Мне нужна определённость.

– Елизавета, есть вопросы? – он смотрит прямо на меня.

Я отрываю взгляд от его запонок – просто личный фетиш: лаконичные запонки. Стильно и словно подчёркивают принадлежность к фамильному роду.

– Нет, – отвечаю и беру в руку карандаш.

Обычно я ухожу с первым потоком, вливаясь в очередь на выход из зала. Сегодня я намеренно оттягиваю этот момент. Создаю видимость срочной работы. Пишу в блокноте. Подчёркиваю. Снова строчу, словно боюсь забыть. Взгляд Ярослава гуляет по моей летающей руке, выводящей стихотворение по памяти, которое знаю со школы, одно из любимых. Оно обрастает стрелками и обводками:

Гордым легче – гордые не плачут,

Ни от ран, ни от душевной боли.

На чужих дорогах не маячат,

О любви, как нищие, не молят.

Широко расправлены их плечи,

Не гнетёт их зависти короста…

Это правда – гордым в жизни легче.

Только гордым сделаться не просто.*

Я выхожу последней, и ничто не мешает ему рассмотреть мой вид сзади. Я точно знаю, что больший интерес у него вызывают мои бёдра и ягодицы. Их чаще всего обжигает так, что хочется потереть и проверить, не осталось ли там следов.

Сегодня я разыграю карту притяжения. Если ошибаюсь, буду считать жар, периодически подбирающийся к моей пятой точке, игрой своего воображения. Переживу. Ещё одной ошибкой больше в мой растущий список. Справлюсь. Если права, надеюсь, что выиграю. Пусть обоим будет приятно, без обещаний и продолжения.

*автор Л.К. Татьяничева

Глава 15

Лиза

Я покидаю кабинет в полной уверенности, что Ярослав меня рассмотрел. Определённо. Даже принюхиваюсь, не пахнет ли палёной материей. Если его глаза так обжигают, что же будет от касания рук – превращусь в прах? Тоже неплохо.

Задерживаюсь после окончания рабочего дня. Исписываю несколько листов блокнота всеми стихами и крылатыми выражениями, которые могу вспомнить. Работа на ум не идёт всё равно. Ярослав тоже не торопится.

Терпение дальше сидеть в кабинете меня покидает. Поднимаюсь, влезаю в туфли – и дёрнул же чёрт надеть сегодня те, что давно не носила, и не захватить сменную разношенную пару. Ведь знаю, чем чревато. Захватив влажные салфетки, иду в туалет. Поправляю макияж. Расчёсываю волосы, до пощёлкивания. Растираю каплю парфюма между запястьями и прикладываю их к шее. Хорошо. Смотрю на расстегнутый воротничок рубашки. Тяну руку расстегнуть ещё одну пуговицу, но передумываю. Я не собираюсь устраивать сеанс соблазнения. Всё ясно и по делу. Вполне возможно, я вообще придумала лишнее и мою фантазию шмякнут о землю.

Наш этаж опустел. Я возвращаюсь к себе, подхватываю сумку, выключаю свет. Специально громко хлопаю дверью и иду к лестнице. Надеюсь, он заметил. Надеюсь, потому что не ощущаю спиной даже малейшего тёплого намёка.

Спускаюсь в подземную парковку. Там, по обыкновению, прохладно. Я плотнее запахиваю жакет. Подхожу к его автомобилю. Останавливаюсь и жду. В голове проносятся сотни вариантов дальнейшего развития событий, от его равнодушия до маньячной одержимости мною, но я пропускаю их все. Будет как будет. Хочу узнать сразу, без подвохов на потом. Минут пятнадцать разглядываю себя в отражении на глянцевой поверхности и слышу шум разъезжающихся створок лифта. Несколько размеренных шагов, секундная заминка, но я её улавливаю обострившимся слухом, и он возобновляет движение в том же темпе. Приближается. Я поворачиваюсь и смотрю в глаза Ярослава. Нечитаемое выражение на лице. Абсолютно. Но мне становится жарко. А это показатель. Что написано на моём лице? Не важно.

Пиликает сигнализация. Если он сядет и уедет, оставив меня стоять на том же месте, я не расстроюсь. Так я себя убеждаю и сама в это верю. Выставлю себя дурой. Но не большей, чем чувствую себя сейчас. Получу оплеуху. Отрезвляющую. Если пригласит с собой, я поеду. За этим я здесь. Вытравить сожравшие меня переживания. Они молчат, но я знаю, что не исчезли. Просто притаились, пребывая в шоке от моих намерений. Ждут добавки в огонь мучений.

Ярослав открывает дверцу за водительским местом и смотрит на меня. Ни кивка, ни жеста. Только взгляд. Я опускаюсь на кожаное сиденье. Дверца закрывается. Он садится за руль. Двигатель довольно урчит. Машина плавно трогается с места.

Я гляжу в окно на вечерний город, зажигающий огни и спешащий освободиться от дневных настроений. Иногда, не таясь, перевожу взгляд в зеркало заднего вида и почти каждый раз ловлю в нём его взгляд. Мы смотрим друг на друга, возвращаем внимание на дорогу, чтобы через несколько вдохов и выдохов встретиться в зеркале вновь.

Я не пытаюсь определить, куда мы едем. Усмехаюсь, внезапно представив, как он подвозит меня к моему дому и высаживает обязательно у самого подъезда. Наверное, поблагодарю за доставку. Поднимусь домой, наконец скину туфли, открою вино и сяду на балконе. Буду пить прямо из бутылки и ждать звёзды. Чувствую, что Ярослав поймал мою усмешку. Губы припекает. Но я продолжаю цепляться за мелькающий за окном городской пейзаж.

Мы останавливаемся у подъезда высокого кирпичного дома. Район мне незнаком. Прислушиваюсь к себе: волнение, предвкушение и никакого страха. Тем лучше. Всё с чистого листа. Ярослав покидает салон. Я жду его действий. Он открывает мою дверцу. Не подаёт мне руку, оставляя выбор за мной. Я выхожу. Теперь усмехается он. Кривит рот в одну сторону. Неожиданно обнаруживаю тонкий излом над его верхней губой. Игра света или шрам? В любом случае, ему идёт.

Ярослав проходит вперёд, прикладывает ключ к замку домофона. Придерживает открытую дверь подъезда и смотрит в упор, с привычным нейтральным выражением лица, по которому ничего нельзя прочитать. Только взгляд жжёт. То, что нужно. Пусть выжжет подчистую.

– То, что нужно, – повторяю вслух и захожу в подъезд, на мгновение перепутывая наше дыхание.

Я провоцирую. Он даёт выбор. Мы словно проходим опасный маршрут, подавая друг другу сигналы, готовые поддержать, если другой оступится, и не мешать, если он уверенно движется вперёд.

Пролёт. Начищенные кнопки лифта, отражающие потолочные софиты. Уютный холод площадки перед квартирой. Ярослав попадает длинным ключом в замочную скважину с первого раза, без заминок. Уверенно и спокойно. Я тоже буду уверенной и спокойной, хотя мой пульс увеличивает скорость.

Прихожая. Современный ремонт. Лаконично. Без лишних слов. Как он сам. Ярослав проходит вглубь квартиры не разуваясь. Я не спеша снимаю обувь. Аккуратно ставлю туфли к стенке, а сумочку на консоль у большого зеркала. Следую за ним.

Просторная гостиная. Отдельная, никаких кухонных островов или намёков на столовую. Исключительно гостиная. С широким большим диваном, креслами и камином.

Ярослав открывает бар и вопросительно приподнимает одну бровь. Я отрицательно качаю головой.

– Где я могу помыть руки?

Он направляется обратно в прихожую. Проходит мимо меня, не касаясь. Оставив дуновение своего парфюма. И усталости. Что за глупости?.. Я встряхиваю волосами. Трезвая голова и никаких приукрашиваний. Я здесь, чтобы выйти из зоны комфорта, испытать себя, избавиться от флёра загадочности, окутывающего этого мужчину. Я пересплю с ним, если до этого дойдёт, и поставлю точку на жизни по велению души. Да здравствует разум и практичный подход. Не особо приятно, но не больно. Во всяком случае, пока. Я успеваю заметить вспышку света и иду на неё. Гостевой туалет. Унитаз и раковина. Мыло, салфетки, никаких полотенец. Разовое посещение.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Я тщательно мою руки. Привычка с детства: приходишь с улицы и сразу мыть руки. Этот ритуал менять не собираюсь. Вытираю их насухо и выхожу. Ярослав ждёт в коридоре. Кажется, что удивляется моей расторопности, но, как всегда, ничего не говорит. Мы проходим до конца коридора. Он открывает очередную дверь и придерживает её. Не останавливаясь, я вхожу внутрь. Спальня. Теперь немного удивляюсь я. Это личное. Я тут не за тем. Хотя какая разница. Он хозяин. Может, это гостевая комната. Квартира большая. Стоп. Я здесь не на экскурсии. Включается приглушённый свет, словно каждый из четырёх углов освещается. Не ярко, но мрак рассеивается. В самый раз.

Я приближаюсь к кровати. Ярослав остаётся у двери. Меня окатывает тепловыми волнами с головы до ног. Он смотрит. Прижигание на бедре служит знаком не стоять истуканом. Я завожу руки за спину и расстёгиваю молнию на юбке. Спускаю материю с талии вниз, придерживаю руками, переступая по очереди ногами из неё. Никаких позволить скользнуть вниз складочной кучкой или задирания вверх через голову с кручением задом. Если хочет меня, то обойдётся без дополнительных уловок. Мне же и подавно ничего этого не нужно. Расправляю. Кладу на прикроватный длинный пуф. Одну за другой расщёлкиваю пуговки рубашки, манжеты выпустят руки и так. Расправляю, кладу рядом с юбкой. На мне обычный деловой наряд с невыделяющимся бельем. Ничего кричащего. Бесшовные гладкие трусики телесного цвета и в тон к ним бюстгальтер. Я никого не соблазняю. Взаимная услуга. Ничего более.

Сзади тихо. Я даже дыхания его не слышу. Хочется оглянуться, но удерживаю себя. Разъединяю застёжку лифчика. Отправляю его к рубашке. Поддеваю резинку колготок и снимаю вместе с трусиками. Складываю в аккуратный свёрток и добавляю к остальным вещам. На секунду прикрываю глаза. Наклоняюсь и забираюсь на край кровати. Встаю на четвереньки, не прогибаясь. Нравятся мои бёдра? Вот они. Грудь тяжеловата и в таком положении слегка провисает. Но уж как есть. На ней я всё равно редко ощущаю его жгучие мазки.

Ярослав приближается. Бесшумно. Моя кожа становится чувствительнее. Во всём теле появляется напряжение. Я сильно вздрагиваю. Потому что он прикасается ко мне. Но не так, как я ожидала. Кончиком пальца, осторожно, он затрагивает невидимый бесцветный кругляшок пластыря, который я наклеила в обед на наметившуюся мозоль на пятке, внезапно появившуюся в качестве приветствия забытым туфлям. Обводит по кругу и движется вверх по сухожилию на голень. Задерживается под коленкой. Отстраняется. Я шумно выдыхаю. Оказывается, не дышала всё это время. Он слышит. Наверняка. Пусть. Я здесь для себя.

– Зачем ты здесь? – вопрос заставляет вздрогнуть снова.

Я точно не озвучила свои мысли. Раздаётся шорох сбрасываемой одежды. Судя по звукам, он просто скидывает её на пол. Знакомое шуршание фольги. Быстро. Стоп. Не размышлять. Сделать, одеться и уйти.

– Для себя.

В очередной раз вздрагиваю и втягиваю воздух. Тёплые пальцы возвращаются под колени. На обеих ногах. Прочерчивают дорожки дальше по бёдрам, сбоку, к талии. Обхватывают и подтягивают ближе к краю, непроизвольно приглашая прогнуться. Теперь я слышу его дыхание. Оно прибавляет звук и частоту.

Ярослав не спешит. Хотя я ожидала чего-то стремительного и даже беспощадного. Подводит меня медленно. На мгновение я стыжусь своей готовности и реакции тела. Отключаю смущение и не сдерживаю ни вскриков, ни стонов, ни шипения. Я здесь для себя.

Руки не держат. Оказывается, я уже опустилась на локти, но и они дрожат. Бессильно утыкаюсь лицом в скомканное покрывало. Внутри пульсирует сердце, кровь и что-то разливающееся под самой кожей по всему телу. Моё тело наглажено и заласкано до гиперчувствительности. У меня получилось отключиться от реальности и всех своих мыслей. В тысячный раз за сегодня вздрагиваю, ощущая влажный мягкий поцелуй между лопаток. В ту же секунду крепкие руки переворачивают меня на спину. Грудь колышется. Глаза распахиваются. Хочется прикрыться и одновременно раскинуться звездой под опаляющим взглядом. Похоже, я не отключилась, а невозвратимо сошла с ума.

Ярослав опирается одной рукой возле моей груди, второй же ведёт по кромке бедра к животу. Наклоняется. Я успеваю заметить, что над верхней губой у него всё-таки шрам, тонкий и немного смазанный посередине. Он явно собирается меня поцеловать. В губы. Нет-нет. Обойдёмся без этого.

Я уворачиваюсь и соскальзываю с постели. По-другому не сказать. Ноги ватные, руки не слушаются. Тело кричит вернуться в горизонтальную плоскость. Ярослав наблюдает. Не удерживает. Я упрямо продираюсь сквозь накатывающую истому. Вновь поворачиваюсь к нему спиной и начинаю свой стриптиз наоборот. Я это сделала. Без чувств. В удовольствие. Убедилась в собственной привлекательности. Он тоже получил то, что хотел. Внутри пусто. Слишком сильные эмоции нахлынули разом и выжали меня. Как же хочется, чтобы это ощущение приятного опустошения продлилось подольше.