Текст книги "Призрачная любовь (СИ)"
Автор книги: Анна Елагина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)
Глава 2
Стелла выбежала к границе университетской территории – ряду кустарников с острыми ветками и листьями, неосторожное движение и можно обрезаться.
Она знала, что поверни направо и пройди всего ничего, появятся Главные ворота – от них дорога к космопорту. Затем пустая территория – желтые поля и вдалеке Велир – обособившийся когда-то город Рины.
Кошка перевела дух, ничего странного, но она ведь точно что-то чувствовала, что-то звало ее сюда.
– Здравствуй, милая, – раздался приятный голос, – прости, пришлось попросить старого друга выманить тебя. Никто не должен нас слышать, даже твой возлюбленный принц. Я знаю, где Сомире. Ей грозит большая беда. И никому нельзя верить.
***
Дарион и призрак дошли до границы Университета. Стелла была там. На сей раз в облике девушки она стояла, смотря в никуда. Легкая ночная туника колыхалась под дуновением ветерка, а слабый свет Альфы-Мицар вычерчивал ее соблазнительный силуэт.
Юноша радостно подбежал к ней и покружил.
– Не убегай больше, – он ласково прижал ее и тут же укутал в сколдованную накидку.
– Мне показалось, – грустно констатировала Стелла. – Я лучше вернусь к себе. До завтра, мой принц.
Она резво убежала в сторону женского корпуса.
– Моя кошка, – с нежностью прошептал Дарион и повернулся к подплывшей призраку. – Пойдем со мной, буду теперь думать, что делать с тобой. Как тебя зовут, кстати? – запоздало и потому чуть виновато поинтересовался он.
– Айлин, – грустно представилась та.
***
Дарион ходил из стороны в сторону по комнате, то и дело мрачно посматривая в сторону сидящей на его кровати Айлин. Как отправить страдающего призрака в небытие или уговорить ее душу на перерождение, он знал. В обычном случае для этого было достаточно вызвать Верховного Лорда*. Но немногим ранее возлюбленная первого Падшего Рины оповестила, что теперь привязана к Дару и его чувствам, обязана помочь и успокоить «тоску в его сердце», и только тогда сможет уйти в небытие, а потом переродиться.
А тоску в сердце Дара могла излечить только Стелла, но для этого с ней нужно было поговорить и желательно без присутствия призрака. И меньше всего хотелось говорить с последней о своих проблемах и чувствах.
– Почему ты страдаешь? Ты любишь ту девушку, что мы видели? Это не взаимно? – упрямо интересовалась Айлин.
– Взаимно, – вздохнув Дарион, очень вкратце описал ей ситуацию.
– Это глупая причина не быть с любимой, – покачала головой Айлин. – Я не понимаю, зачем вообще кого-то стороннего слушать в этих вопросах?
– Если бы все было так просто.
– Тебя волнует будущий наследник?
Дарион кивнул.
– Мой муж, – призрак на секунду замолчала, сдерживая свою боль и слезы, – рассказывал, что на звездах есть жизнь, похожая на нашу. И пробудившись через века, я вижу, это правда. И ты, и твоя девушка совсем не похожи на рианцев.
– Прости, я пробудил тебя и так мало рассказал о том, что творилось в мире, – Дарион виновато опустил взгляд, перебив ее.
– Это не так важно для меня, – улыбнулась Айлин, – мне важнее твои чувства к той девушке. Вы разные, но вместе, – продолжила Айлин, – разве это не чудо? И разве не сможете вы сотворить еще одно чудо? – улыбнулась призрак.
Дарион присел на край кровати и некоторое время смотрел в никуда.
– А может быть, все это не так важно, – отстранено произнес он. Но их разговор прервал вернувшийся сосед Дариона по комнате – Мирон Бонк.
Призрак напряженно замерла, однако тот совершенно не обратил на нее внимания.
– Надеюсь, что хотя бы сегодня я смогу провести ночь в комнате, – жалобно проговорил Мирон. – Эй, Дар, все в порядке? – заметил он обеспокоенность юноши.
– Не обращай внимания.
– Ты нашему курсу сегодня должен рассказать о традициях Монархии, не забыл? – участливо напомнил Мирон. – Пойдем? Начало уже скоро.
– Еще это! – застонал принц. – И Стелла будет там, – с отчаянием повернулся к Айлин, – моя девушка будет слушать про то, как важно престолонаследие в моей стране, – обхватил он голову.
– Дарион, ты со мной говоришь? – Мирон помахал рукой, весьма удивляясь, что принц вдруг решил заговорить с ним о своих отношениях. – А у вас со Стеллой, что, какие-то проблемы из-за знатных родов?
Дар мрачно вздохнул: теперь в курсе его проблем и друг, и призрак, и сосед – все, кроме собственной девушки.
– Но ведь главная власть у Монарха, – заинтересовавшись, рассуждал Мирон, – скажет, что ты женишься на жрице с Альфа-Мицар, никто не возразит.
– Пойдем уже, – проворчал Дар, обращаясь и к приятелю, и к призраку.
«Сразу после этой лекции поговорю со Стеллой, надеюсь, и Айлин освободится», – решил он.
***
Десятки пар глаз с интересом взирали на него, однако Дариону казалось, что большинство девушек в аудитории больше рассматривают его, чем слушают.
«А еще второкурсницы, нет бы об учебе заботиться», – с легким укором подумал он. А Стелла слушала – в этом не сомневался: сидела на первом ряду, увлеченно делая пометки в «экране», даже почти не смотрела на него.
«Моя старательная Кошка», – с безграничной нежностью подумал.
– Монарх Бангина может огласить наследником любого из знатного рода, – вещал он перед другими студентами.
«Было бы только обоснование, – промелькнула раздражающая мысль, – но что мы обоснование не найдем?» – вновь посмотрел на Стеллу – после лекции подойдет и поцелует – и пусть весь мир будет против них.
Лекция закончилась.
Айлин молча и скромно стояла в углу помещения, и Дар радовался, что для всех других она оказалась невидима. Хотя Стелле, конечно, придется объяснять, что за призрак и почему она тут.
– Привет, – Дарион скорее подошел к своей девушке, облокотился на ее стол, ласково приподнял лицо, коснулся мягких губ, сегодня сладко-соленые.
«А почему соленые?», – плохое предчувствие вернулось.
– Прости, мой принц, – грустно произнесла Стелла, – вчера я узнала, что не смогу подарить тебе сына. Я не могу. Не веришь, спроси у главной жрицы на Альфа-Мицар, – Стелла резко поднялась и, не дав ему договорить, скорее покинула аудиторию.
…
– …я Сандра, – рвал и метал по своей комнате наследный принц, – если это она добралась до Стеллы!
– Я не могу молчать! – внезапно прервала его Айлин. – Я погибла ради любви. Любовь переполняла всю мою душу, и я могу чувствовать ее – я чувствовала, как ты страдал, как рвалось твое сердце, когда ты смотрел на эту девушку. Но она, прости, я должна сказать, у нее пустота в душе, и не просто пустота, а та, что отравляет, что рождает ненависть.
Дарион остановился и сжал кулаки.
– Не говори чушь, – зло прохрипел он, – моя Стелла не умеет ненавидеть! – сорвался он на крик, привычное самообладание и хладнокровие покинули, только гнев и раздражение. – Мне уже плевать и на знать, и на наследника, – злость застилала разум, – но раз Стелла так настаивала, схожу к этой главной жрице, послушаю, что та скажет.
Резким движением Дарион вынул из ящика стола телепортатор и открыл проход.
***
Темнота. И она летит в ней, понимает, что недолго, но эти секунды кажутся вечностью. Ее парень, ее принц – там наверху, один в опасности. Оставила его, убежала, глупая Кошка. Ругает себя.
Последнее, что помнит, как кто-то уверяет: Сомире в опасности, лжет, а Стелла ведется на эту ложь, делает шаг и летит в темноту.
Наконец, приземляется на лапы. В ноздри бьет запах трав и специй, приставучий, въедливый. Она в мрачной комнате со слишком высокими стенами, вдоль одной из них стоит множество коробок, около другой лежит длинный, плотный матрас. Над головой темнота – ни неба, ни звезд, ничего не видно. Запах раздражает, одновременно затуманивает разум. Перед глазами все плывет.
– Сомире. Дарион, – хочет закричать из последних сил, но едва шепчет.
Все меркнет. Мелкие темные пятна перед глазами сливаются в одно большое размытое пятно.
– Послушай меня, – Дарион присаживается рядом, гладит по шерсти, но его голос холоден – непривычно, пугает. – Ты всего лишь Кошка, странная жрица, странной расы. И никогда не знаешь, чего от тебя ожидать. Послушай меня внимательно, – продолжает юноша, – тебе не место рядом со мной, – сердце сжимается, хочется вырвать его, слишком больно, – всем будет лучше, если ты отправишься на Альфу-Мицар и больше никогда не появишься в моей жизни.
– Дарион, – тихо, хрипло, с трудом произносит она, – как мое второе имя?
И темнота заглатывает в свое чрево.
…
«Просто кошмар, – Стелла резко открыла глаза, – просто страшный сон».
Но находилась она в темной, мрачной комнате. Лежала на грязном, выцветшем матрасе в облике антропоморфной кошки. Встав, она попыталась найти выход – ничего, попыталась взобраться по стене, цепляясь когтями, но сорвалась, не добравшись и до середины.
«Дарион! – в отчаянии позвала телепатически, жалея, что у нее этот дар так плохо развит. – Советник! Лорд Янтарь! Верховный Лорд!», – но не могла ни до кого из них докричаться.
– Здесь надежная защита, все предусмотрено, – раздался хриплый как будто металлический голос, но лица собеседника или собеседницы не было видно. – А наверху горячие пески, рианская пустыня Вааала. Да, ты на любимой планете без Хранителя, и даже Зов никого не приведет на помощь.
– Что вам надо? – оскалилась Кошка.
– Тебе лишь стоит знать, что верные поданные Бангина очень озабочены вашей с принцем связью.
– Разве им известно о нас? – нахмурилась Кошка. – Мы не так часто были во Дворце.
– Слухи быстро расходятся по Системе. В Университете вас постоянно видят вместе, и не держи Советник прессу на коротком поводке, о вас бы знало куда как больше народу.
– Это плохо, что мы вместе? – голос Кошки невольно дрогнул.
– Ты догадливее, чем кажешься. И ведь уже начинаешь понимать, почему.
Нахмурившись, Стелла кивнула.
– Даже если у вас получится с помощью МАДа представить наследника престола, – продолжал голос, – даже если Советник будет убеждать всех в выгоде вашего союза, даже если у тебя не будет никакой фактической власти, и ты, как и Биарта когда-то, будешь лишь украшением Дворца, подумай, понравится ли бангинцам дикая кошка у трона. Подумай, не появятся ли те, кто будет возмущен сим фактом. И подумай, сколько проблем навалится на плечи молодого правителя, и все лишь потому, что он выбрал не ту девушку. Будь ты с любой другой планеты, даже с той же полудикой Киты, было бы проще. Но ты ожившая статуя. Ты, жрица, связалась с наследником Монархии и, увы, придется поплатиться за это.
– Мой принц ни за что не подставит свой народ под удар, – тихо проговорила Стелла, пытаясь из всех сил унять дрожь. – Неужели, мы должны расстаться? Но я не хочу, – с трудом сдерживала она слезы.
– И он не хочет, – последовавший за этим смешок был по-настоящему страшным. – Да, милая, и ты от принца просто так не отстанешь, и он от тебя. Ты его единственная радость сейчас. А радостей у него не должно быть, – голос замолчал.
«Сказал лишнего и понял это», – но вида Стелла не подала, только слегка дернула ухом.
– Знай, – голос перевел тему, – там вверху тебя ждут лишь раскаленные пески. Помнишь, нечто похожее покрывало тебя, когда ты была статуей. Не пытайся выбраться. Здесь не так жарко, еды и воды хватит надолго, сиди, пока там наверху разбивается бедное сердце твоего принца.
Голос замолчал, на этот раз надолго. А Стелла, дрожа, опустилась на матрас и все-таки заплакала.
–
Верховный Лорд – главное и древнейшее порождение Силы в этом мире. Высший Обладающий и Управляющий Силой. Может лишить ее, может наделить ей. Может поглотить душу, или отправить ее в небытие или на перерождение.
Наследный принц, как всегда, вел себя странно, даже чуть страннее обычного, но Мирон Бонк решил не загружаться чужими проблемами. Да и все-равно никто ведь ничего ему в итоге не объяснит.
Дариона после лекций в комнате не было: Высочество опять где-то пропадал. И Мирон, наслаждаясь тишиной и одиночеством, спокойно читал «экран»* с лекциями, когда посередине комнаты открылся портал.
– Дарион, я захожу, – прозвучал самоуверенный девичий голос, и следом появилась Бонне, принцесса Бангинская.
– Где мой брат? – спросила девушка, окинув взглядом комнату. – Как же неряшливо вы тут живете, – добавила она, поморщив очаровательный носик.
Мирон встал и, как полагается по этикету Дворца, поклонился.
– Прошу прощения за беспорядок, – учтиво проговорил он, про себя отмечая красоту молодой принцессы. Раньше он видел ее лишь на экранах. И те не передавали в полной мере все очарование девушки. Бонне к своим семнадцати годам расцвела по-настоящему: словно кукольное бледное лицо, большие голубые глаза, пухлые губки и вьющиеся пепельные волосы.
– Но куда пропал Его Высочество, и когда он будет, я не знаю, – продолжил Мирон, против воли любуясь наследной красавицей.
– Вот незадача, – девушка закрыла проход и расстроенная села в ближайшее кресло.
Внимательно рассмотрела Мирона: обычный парень, явно с Харона: светловолосый и светлоглазый.
– Как тебя зовут? – поинтересовалась она.
– Мирон Бонк. Мой отец – Клайв Бонк – депутат в совете Катена.
– Так ты из Республики Ди! А еще и приближен к политикам! – просияло лицо Бонне. – Будешь мне помогать, – заявила она тоном, не терпящим возражений. – Поможешь мне найти брата. Я должна с ним поговорить. Это очень-очень важно, есть способ вернуть мою маму!
***
Дарион постоянно пропадал – то в один мир попадет, то в другой, то со своими ребятами отправится на каникулах путешествовать. К этому Бонне уже привыкла. Хотя после последнего исчезновения братца, когда его вернули израненного и с ошейником, блокирующим магию, она с неохотой призналась себе, что испугалась. И даже немного смягчилась по отношению к брату.
«Он же не виноват, что отец его так воспитал», – подумала тогда.
Даже попыталась больше общаться с ним, решила, может получится со временем переубедить Дариона, и он поддержит ее и Сандры идею рассказать правду об Обладающих Силой. Они расскажут, всё как есть, и мама вернется в мир, где нет лжи. Правда, нужно еще маму найти.
Общению с родной младшей сестрой Дарион был только рад, стало казаться, что их отношения начали налаживаться, несмотря на то, что брат очень много времени проводил со своей Стеллой. А потом…потом пропала Сомире. Все, кто мог, бросились на ее поиски. Эти поиски стали главной проблемой и самой обсуждаемой темой. А Дарион стал отдаляться от всех, кроме Стеллы – так это видела Бонне. И видела, что ненаглядную Сомире ищут, растрачивая все силы. А маму ищут уже не так тщательно. Словно, и отец, и брат не смирились с одной потерей, но смирились с другой.
«Вам ведь тоже было больно. Вы ведь тоже хотели найти ее», – с тоской думала девушка, лежа в кровати бессонными ночами, смотря в одну точку: без надежды, без смысла.
Она родилась и выросла в сумеречном мире, она искренне и нежно любила сумерки, но последнее время казалось, что вместо них окружает беспросветная, глухая темнота. Тьма – не Первозданная, не та что пришла из Хаоса с жизнью, а Тьма – как финальная точка, как конец всего.
И как только появился слабый луч надежды, Бонне в отчаянии схватилась за него, понесла этот луч к брату. Увы, блудного принца в комнате не было.
«Глупый Дарион, вечно пропадает, когда не надо. Вот точно сейчас прохлаждается со своей дурацкой Стеллой!», – раздраженно подумала девушка.
Зато в комнате был приятный и милый парень из соседней Республики, еще и сын депутата, точно будущий политик.
«Никто вне круга семьи не должен знать, – поучал ее когда-то отец. – Для всех в нашем мире: и для жителей Бангина, и для жителей Ди, твой отец – регент Монархии – Черный Рыцарь. Моя малышка, никто не должен знать, что у меня есть второе я».
В этот момент глаза отца из темных становились голубыми, а черты лица менялись.
– Никто не должен знать о Мейморе Джи, – с мягкой улыбкой говорил Меймор Джи – один из лучших генетиков в соседней стране. Второе, хотя нет, на самом деле первое «я» – ее отца, ее настоящий отец.
Бонне давно заметила расхождение легенды «у Обладающих Силой нет семьи» с «но Сила Рыцаря может подарить Монархии наследников, хоть Рыцарь как и все Обладающие Силой пришел из неоткуда». Легенда Советника вообще держалась на честном слове, искусной лжи и связях Советника с прессой.
«Никто не должен знать», – учил Бонне отец.
«Но я расскажу», – решила Бонне.
….
– И потом дедушка, то есть Монарх Виктор, объявил, что его племянница станет принцессой-регентом. А ей вся эта власть вообще не нужна была! Они заставили маму стать регентом, выйти замуж за Черного Рыцаря. И не удивительно, что как только в ее жизни появилась возможность, появился мужчина, готовый уберечь от всего и вся, она сбежала с ним, – Бонне вытерла ладонью проступившие слезы. – Я не могу винить ее, но она бросила меня, оставила!
– Мне кажется, ваша мама знала, что оставляет вас в безопасности, что отец позаботится о вас, принцесса, что он любит вас, – постарался успокоить ее Мирон Бонк.
Хотя сохранять спокойствие и принять всю, буквально вываленную на него, информацию было непросто. Не говоря о том, что рано или поздно ему придется решить, как поступить с этой самой информацией. Мирон Бонк был далеко не глуп и понимал, что может случиться, расскажи он хоть кому-нибудь о втором облике Советника и Рыцаря. Да и как он мог использовать данные, полученные случайно от расстроенной девушки.
«Слишком подло, – подумал парень. – Но как жить-то теперь?»
Следом пришла мысль про то, что с ним могут сделать из-за этих знаний. От этого стало не по себе.
– Здравствуй, принцесса. Нам пора идти, – раздался рядом приятный, бархатистый мужской голос, и Мирон чуть не подпрыгнул от неожиданности.
Буквально из воздуха появился невысокий мужчина с белыми волосами и светлыми глазами. Одет он был в обтягивающий белый костюм с тремя линиями, идущими из левого бока вверх, за спиной – длинный фиолетовый плащ.
– Это про тебя мне говорили? – улыбнулась ему Бонне. – Ты друг мамы?
Мужчина кивнул.
– Я всегда хотел лишь одного – уберечь ее от зла, – печально произнес он. – Я Хранитель Фаэтон. Ты готова?
– Да-да, – девушка поднялась.
– Принцесса, стой, – неожиданно даже для себя Мирон Бонк схватил ее за запястье. – Надо дождаться Дариона.
– У нас слишком мало времени, – отрезал Фаэтон, – принц неизвестно где и чем занят. И его я не собираюсь искать.
В руке мужчины появился телепортатор, только немного видоизмененный: вместо прямоугольной коробочки с кнопками он представлял собой ровный, гладкий овал.
– Здесь координаты Биарты, так мне сказали, – пояснил он, обращаясь к Бонне проводя пальцем по прибору, в комнате тут же запестрел портал, – она ждет тебя, принцесса. Очень сильно ждет.
– Он прав, – чуть не заплакала Бонне, – придется идти без брата.
– Но я не могу отпустить тебя с не понятно кем! – Мирон крепче сжал ее руку.
– Не переживай, как только мы уйдем – ты о нас и не вспомнишь, – проворчал Фаэтон.
– НЕТ! – на сей раз возразила Бонне, доводя чуть ли не до зубного скрежета. – Милый Фаэтон, я доверилась этому юноше. Он не замышляет зла. И я не хочу снова врать и скрывать что-то от кого бы то ни было.
– Тогда он идет с нами, – взяв обоих под локотки, Фаэтон подтолкнул их в проход.
А Мирону с легкой грустью подумалось, что его мнением на этот счет никто и не поинтересовался.
–
* «Экран» – устройство, используемое для передачи и хранения информации любого вида. По сути совмещают в себе все. Говоря простыми словами, экран может быть и газетой, и книгой, и флешкой, и фотоальбомом, и телефоном, и телевизором. В зависимости от того, как его настроить. Первые «экраны» были разработаны на Хароне, в Республике Ди. При создании использовались исключительно научные знания и разработки.
Глава 3
Миловидная кареглазая женщина, чьи светлые пряди волос чередовались с темными, с нескрываемым удивлением и даже неким шоком смотрела на Дариона.
– А стучаться тебя не учили? – с легким укором проговорила она, поправляя очки на носу.
– Прости, Ки, – виновато протянул Дар и как можно милее улыбнулся, – дело срочное, вот я и воспользовался телепортатором, он тем более все-равно пригодится.
– Не так уж и далеко идти до моего кабинета, – проворчала Ки.
Кира Токаро – для всех – новый преподаватель трех языков в Университете, для Дариона – верная подруга семьи, лучшая подруга отца и Советника, Хранительница планеты Нибуру.
С Дарионом у них всегда были теплые отношения. И во многом благодаря общению с Кирой он никогда не переживал о двойственности собственной жизни.
После Легенды Советника, жизнь Киры как и у всех разделилась на две: Хранительница и дипломат с одной стороны, жена, мать двоих дочерей и скромный преподаватель – с другой.
Вот только про альтер-эго в ее семье мало кто знал. Втайне от пребывающего в неведении мужа, используя телепортатор, работающий только от прикосновения ее пальцев, она часто посещала их Дом, она учила ребят межсистемному. И в облике Нибуру почти всегда сопровождала Советника. Всегда позитивная Кира показывала, как можно радоваться простым мелочам. При этом именно она гораздо больше остальных скрывала правду.
Но сокрытие правды, даже самое тщательное, не могло не сказаться на обычной жизни, в итоге брак Киры дал трещину, а затем и вовсе развалился. Старшая дочка, обняв, сказала, что побудет пока с папой, мама ведь сильная, мама справится. И Кира, прихватив младшенькую, пришла в то единственное место, которое могла назвать домом, к ним.
И сейчас Кира нужна была ему как никогда раньше.
– И почему рядом с тобой призрак? – продолжила Кира.
– Ты видишь меня? – улыбнулась Айлин. – А тот юноша не видел, и другие не видели.
– Еще не хватало мне призраков не видеть, – проворчала Кира и выжидательно посмотрела на Дара. Вздохнув в который раз за день, тот рассказал все как есть.
…
– И поэтому ты решил посетить Альфу-Мицар? – зачем-то переспросила Кира, переводя взгляд с Дариона на призрака и обратно.
– Да. Хочу сам поговорить с Главной жрицей, – кивнул Дарион. – А потом разберусь с Сандрой, – с угрозой в голосе добавил он.
– А из всех твоих знакомых общаться на языке Альфы-Мицар могу только я, – притворно вздохнула Кира.
– Кира, ты же была одной из первых, кто его освоил. Ты помогала Стелле учить харонский и межсистемный. Пожалуйста, отправься со мной на Альфу-Мицар.
– Куда я денусь, – шутливо отмахнулась женщина, – и тебе помогу и призраку.
***
– И почему ты не сказал никому о проблемах с Сандрой? Дар! – выговаривала женщина, пока они шли вдоль деревни Кеттов к Великому кругу.
Они не сразу переместились куда нужно. Телепортатор Дариона был настроен так, что приводил к входу в небольшое поселение. Именно там когда-то находилась хижина Стеллы.
Сейчас от нее ничего не осталось. В отличии от других Стелла попросила не восстанавливать ее жилище. После забвения она все-равно жила то в Доме Советника и остальных, то при музее Велира, а потом в комнате в Университете. И возвращаться в родную деревню не особо планировала. Только редко ее тянуло к родным местам, к родной природе, и тогда они с Даром открывали портал и несколько дней проводили на Альфа-Мицаре, спали на свежем воздухе в сколдованной принцем палатке, счастливые и беззаботные.
– Я выговорился Джеку, решил, что Сандра хочет просто измотать меня, – признался Дарион, вскользь наблюдая за жизнью деревушки: неспешной, мерной, как будто и не было у них никакого забвения, как будто и не были они статуями несколько веков. – Надеялся, что ей хватит ума не приближаться к Стелле, – продолжил парень и эта фраза прозвучала угрожающе. – Ки, – тут же виновато произнес Дар, взяв под контроль свой гнев, – я не хотел никого тревожить лишний раз, – опустил он взгляд. – Я и тебя-то не хотел беспокоить, – тихо признался.
Кира вздохнула и с сочувствием и пониманием посмотрела на Дара. Советник поглощена поисками дочери, держится, прячет печаль, сильная для всего мира, сильная для семьи, куда ей еще проблем. И Кира с этим согласна. Рыцарь – единственный, кто чувствует боль Советника, как свою – ментальная связь между ними – братом и сестрой, слишком сильная и прочная. Рыцарь поглощен поисками любимой племяшки. Отца Дарион тоже не хочет беспокоить. «Хотя его бы и мог», – с укором подумала Кира. Есть еще Лорд Янтарь – старший брат Советника и Рыцаря. Но у того дети тоже неизвестно где, пропавшую Сомире ищут. Он тоже за всех слишком переживает. Тихими ночами говорит с Силой, просит ее вернуть Хранительницу, но Сила молчит. Сила как будто далеко. Сила как будто считает, что там она нужнее. Это странно. Это опустошает.
Мимо, смеясь, прошли три жрицы, отвлекли от тяжких мыслей, следом пробежали два антропоморфных котенка. «В детстве жрецы и жрицы очень плохо контролируют свои перевоплощения», – почему-то вспомнилось Дару, но никто из котят не обернулся.
А вокруг стояли маленькие хижины, рассчитанные на пару-тройку обитателей, растения, растущие где им угодно, но одновременно ухоженные чистые дорожки. Кетты радуются своей простой жизни, ценят каждый ее миг, кто-то раздает ароматные плоды, кто-то сушит травы, кто-то делает чашки из глины, кто-то чинит хижины, а кто-то просто отдыхает, обмахиваясь хвостом.
И все живут единой общиной, не признавая ценности материальных благ, не зная таких слов как деньги и богатство. Уют, помощь, все друг для друга – основополагающие трактаты их мировоззрения.
– Они прекрасны, – невольно проговорил Дарион. Кира кивнула.
Мимо, нежно обнимая хрупкую девушку с родимой отметкой на щеке, прошел высокий, мускулистый кот.
Кетт выбирают партнера если не на всю жизнь, то на большую ее часть, однако они не так привязаны к своим детенышам. Точнее сказать, не делают разницы между своим и чужим. И вскоре после рождения ребенка отдают на воспитание общине, добровольно, и ни в коем случае не принуждая.
«Но случаев, чтобы двое воспитывали детеныша, как это делаете вы, еще не было, – призналась как-то Стелла. – Обычных – в общину, жриц – к жрицам, жрецов – к жрецам».
Тогда это Дариона не волновало.
«Меня воспитывал отец. От и до…», – с тоской подумал парень и попытался отогнать неприятные мысли. Нет, нельзя сравнивать Стеллу, она – не его мать. Даже близко на нее не похожа.
– Пришли, – отвлекла его Кира.
Великий круг на самом деле был лишь несколькими аккуратно уложенными большими камнями. Посреди них находилось место для большого костра, разжигаемого каждую ночь. И совсем рядом с Великим кругом находился Главный Дом Жриц. Единственный во всей деревне с высокими колоннами из камня. Дом, дверь в который была открыта каждому.
Строгость снаружи столь странно сочеталась с теплом и уютом, что царили внутри. Может быть, дело было в забавных свечах, сделанных маленькими Кеттами, или в лампадах, или в больших окнах и диковинных цветах. А может быть, в том, что это было родное место для его родной Стеллы.
Когда-то наследный принц был на чувства скуп и довольно флегматично относился к противоположному полу. Когда-то он отказался от отношений ради сохранности своего мира. Когда-то девушки сами прыгали в его постель, а он воспринимал это как должное. Но все это раз и навсегда ушло в прошлое, когда он поцеловал мягкие губы, когда проснулся в объятиях жрицы и понял, что прошлая ночь не была сном. С тех пор ему нужна была только она, с тех пор он словно переставал дышать, когда ее не было рядом.
И вот сейчас Дарион сидел в ее родном Главном Доме Жриц, здесь ему было комфортно и уютно, а серая антропоморфная Кошка медленно, певуче вещала что-то на непонятном языке.
– Ты весь пропах милой Стеллой, – стараясь не хихикать, любезно перевела ему Кира, – Верховную Жрицу весьма волнует вопрос, насколько у вас все серьезно.
– Иначе меня бы тут не было.
Кира перевела. Жрица пристально посмотрела на него, затем, встав, два раза прошлась вокруг юноши.
– Ин весто нумие. Ет нон абсонди.
– Говорит, что у тебя есть дар. Но не как у них.
– Кувандо маскулос нострос ет ностра сакеро – иби ест нова сакера.
– Когда их самцы и жрицы соединяются – появляется новая жрица.
– Нон вос дарэ новус гениус.
– Но ты можешь подарить этому миру новый вид.
– Сед эссе прудентум.
– Но будь осторожней.
– Пура потентиа периерта, – голос Главной Жрицы был полон беспокойства.
– Большая тревога в воздухе, – задумчиво перевела Кира, а Главная жрица начала говорить быстрее, и Дарион уже толком не мог разобрать слов.
– Я плохо понимаю, – призналась Кира, – воздух тревожен, небо тревожно, – старательно вслушивалась она, – Чистая Покровительница погибла и не защитит, не скажет о беде… Рядом с вами та, кто мертва. Увидела призрака рядом с нами, – поняла Кира. – Эго нон периерта, – обратилась она к Главной жрице и та, чуть успокоившись кивнула.
Айлин виновато развела руками и хотела опять завести свою песнь о ненормальной привязанности к Дару и его чувствам, но поймав взгляд принца, предпочла промолчать.
– Парсэ сакера, – обратилась Главная жрица к Дару. Ее желтые кошачьи глаза были полны нежности.
– Береги жрицу, – перевела Кира.
Дарион кивнул.
– Как самое главное сокровище, – пообещал он и Главная Жрица улыбнулась в ответ, поняв юношу. – Я узнал достаточно, – улыбнулся Дар, – пора возвращаться.
Тепло попрощавшись с Главной Жрицей, они ушли в портал. «Экран» на столе в комнате Дара мигал сообщением от Стеллы:
«Жду тебя во Дворце, мой принц».
Немного ранее
– И зачем ты пришла ко мне? – хмуро поинтересовался Фаэтон, разглядывая вышедшую из портала Сандру. И под его взглядом даже уверенная в себе придворная предсказательница поежилась: хочет проникнуть в разум, прочитать все ее мысли.
Она стояла в его покоях, обшитых золотистым и лиловым бархатом, щурилась от яркого света, лившегося из больших, широких окон и из-за этого не могла ничего толком рассмотреть. Только чувствовала, как Хранитель изучает ее.
Сандра как можно быстрее поставила блок на телепатию, на что Фаэтон лишь усмехнулся и, взяв со стола бокал с вином, сел в обитое бархатом кресло.
– Захочу узнать, это не поможет.
Сильнейший, древнейший Хранитель. Опасный. Но он нужен ей. Точнее, нужна его помощь, и ради этого Сандра готова пойти на любой риск. Судя по ставшему заинтересованным взгляду Фаэтона, последнюю мысль он уловил.
– Помощь от меня? – переспросил Хранитель. – Не помню, чтобы мы были близкими друзьями.
Тем не менее указал рукой на второе кресло, стоявшее спинкой к окну, приглашая присесть. Сандра покорно опустилась туда, радуясь, что хоть немного теперь защищена от света.
– Не все спокойно в нашей Монархии, – сразу перешла она к делу. – Я боюсь за ее будущее. Я уже не помню, когда последний раз спала спокойно и меня не мучили кошмары…
– В дела вашей Монархии я прекратил вмешиваться после того, как Виктор отдал бедную девочку Рыцарю с живущим внутри Демоном, – хмуро перебил ее Фаэтон.
