Текст книги "Дух лунной башни (СИ)"

Автор книги: Анна Бахтиярова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц)

Глава 8. Ночь духа

Я весь день украдкой рассматривала ладони. И на оставшихся уроках, и во время обеда в секторе полуцветов, и в классе мэтра Шаадея, куда мы с Агнией и мальчишкой Нильсом явились отрабатывать наказание. Ладони, как ладони. Исчерченные линиями и не столь изнеженные, как у многих учениц. И всё же особенные, показавшие подобие цветовых искр.

Невозможно, но факт. Я сама это видела. Как и стерва Дитрих.

– Чего копаешься? – спросила Агния сердито. – По-прежнему не жалеешь, что осталась со мной в коридоре?

– Не жалею, – буркнула я и снова взялась за серебряный нож.

Потрошить рыб ради икры не самое приятное занятие на свете, но сама виновата. Хорошо хоть мэтр Шаадей, озаботивший нас троих «важным» делом, не стоял над душой. Пообещал вернуться к девяти вечера, объявив, что, если не разделаемся с парой бочек к этому времени, продолжим завтра. Агнию такой вариант не устроил, и она принялась за дело с рвением лучшей ученицы. Я копалась, от запаха рыбьих потрохов мутило – того гляди, наизнанку вывернет.

От Нильса, нарочно севшего от нас на расстоянии, прока было еще меньше. Он не привык марать руки, его нож не резал, а гладил белые брюха рыбин, и с каждой он возился минут пятнадцать. К тому же, мысли его витали точно не здесь. Отсутствующий взгляд и тяжкие вздохи подтверждали мою гипотезу о неприятностях, в которые загремел полноценный мальчишка. Впрочем, мне-то какое дело?

В девятом часу в класс заглянули два старшекурсника. Бросили косые взгляды на нас с Агнией, но предпочли не задираться. Два полуцвета – не один. Тем более, пришли они к Нильсу. Рыжеволосый верзила наклонился к уху мальчишки и что-то зашептал. Я не прислушивалась, но разобрала два знакомых слова «лунная башня», и напряглась. Элиас рассказывал, что старшие ученики устраивают испытания для новичков, подбивая на ночные вылазки в упомянутую часть замка. В запрещенную часть. В ту самую, где, по словам Дитрих, на днях видели призрака.

Нильс тяжело вздохнул, но кивнул, подчиняясь воле парней.

«Ну и дурак», – подумала я, но вслух ничего не сказала. Хочет маленький идиот нарваться на исключение – это право. Вмешиваться в дела полноценных – себе дороже. Я завела в Гвендарлин достаточно врагов, чтобы множить их каждую неделю.

Ужинать нам с Агнией пришлось на кухне. Остальные обитатели особого сектора покончили с трапезой, и дежурные навели в столовой порядок. Ели молча. Уставшая подруга запихивала в рот всё подряд, у меня кусок с трудом лез в горло. Даже после душа чудился мерзкий запах сырой рыбы и ее внутренностей. В итоге я ограничилась чаем с медовыми печеньями.

Покинув кухню, мы наткнулись на собрание в общей гостиной.

Солировал Кайл Нестор. Стоял перед полуцветами с важным видом мэтра.

– Напоминаю, сегодня ночь духа. Вы уснете, едва доберетесь до постелей. Если вдруг очнетесь до утра, не забывайте главное правило Гвендарлин: ученикам запрещено покидать сектора в новолуние. Но даже в собственных спальнях будьте осторожны. Не забывайте о призраках, высасывающих силы. Приятных снов желать не стану. Нынче ночь кошмаров. Завтра большинство из нас проснется разбитыми.

Лиан обреченно вздохнул, Шем испуганно вжал голову в плечи и огляделся, ища на лицах старожилов недоверие к словам старосты или веселье. Но все стояли напряженными, не сомневаясь, что всё случится именно так, как сказал Кайл.

– Плевать, – шепнула я Шему. – Даже если в замке живут духи, их точно не больше учеников. На каждого страшилок не хватит.

– А вдруг они чересчур деятельные. Ночь-то длинная.

Остаток вечера я провела в постели с библиотечной книгой, за которой сбегала до наказания у мэтра Шаадея. Точнее, с брошюрой. Настоящей книгой тему не удостоили. Речь шла о нас – полуцветах. А, точнее, о наших особенностях. Пролистав главу за главой, я убедилась, что Дитрих права: несовместимые ублюдки испокон веков полностью лишены цветовых искр, как и едва заметных молний. Даже сильные полуцветы. Да, чем могущественнее отец с матерью, тем больше способен продемонстрировать неправильный ребенок. Но он все равно пустышка. Сосуд, наполненный не пламенем, а его тенью. Иное, по определению, невозможно.

Значит, либо нам с магиней померещилось, причем, обеим сразу. Либо...

Я понятия не имела, что следует за этим «либо».

Чем дальше я читала, тем сильнее тонкой иглой кололо ощущение недосказанности. В книжке мельком упоминалось, что полуцветы появились примерно восемь столетий назад. Прежде в связях несовместимых магов дети попросту не рождались. Однако почему ситуация изменилась, в брошюре объяснить не потрудились. Или не знали ответа. Может, магия дала сбой? Не случайно Дитрих назвала нас ошибкой.

Зато из тоненькой книжонки я почерпнула, что полуцветы чаще получают способности по женской линии. От матерей или бабушек. Но это точно не мой случай. Мать Ренет – Ива – была светлой магиней. Повелевала растениями, как и дед. Не всеми подряд, а лесными.

Помогала окрепнуть слабеньким стволам, не знавшим листвы, делала плодовитыми поникшие орешники и дикую малину. Но особенно любила сосны. Иногда Ренет расставляла по вазам мохнатые ветки этого хвойного дерева – в память о матери.

Я захлопнула книжонку. Родиться полуцветом мерзко. Но еще хуже оказаться нестандартным полуцветом. Унаследуй я способности Ренет или Ивы, о будущем можно было бы не беспокоиться. Хранитель растений без работы не останется при любом раскладе. Мне же досталась бешенная черная мощь и странная связь с Урсулом. Тоже мне счастье – стать мастером подслушивания чужих разговоров!

Что до происшествия на уроке, тут я почти не волновалась. Дитрих растерялась при виде молний. Она не станет делать происшествие всеобщим достоянием. Промолчит и постарается убедить себя, что синие всполохи ей померещились.

Я потерла лоб.

Синие молнии. Синий кот. Значит, моя магия черно-синяя?

Не худший вариант. Синий – благородный цвет. Даже в сочетании с тьмой.

Лампы погасли раньше обычного. Агния на соседней кровати зловещим шепотом попыталась выведать, верю ли я в призраков, высасывающих силу. Но я не поддержала ночную беседу. День выдался насыщенным, глаза слипались. Сон принимал в крепкие объятия.

Приснился дом. Поселок Бирюзовый с быстрой холодной речкой, где даже в жару купались лишь смельчаки. В нашем двухэтажном деревянном жилище, построенном еще для деда, пахло пирогами. Дот крутилась у печи в заляпанном переднике, Ренет сидела за столом, потягивая малиновый чай, и вежливо выслушивала ворчания старшей сестры на соседей. Как же я соскучилась по ним обеим! Вот бы сидеть рядом с мамой, вдыхать аромат цветов в ее волосах. И пусть Дот хоть криком изойдется. Это такая мелочь!

Увы, сознание уже уносилось обратно. В древний магический колледж.

Я шла по коридору Гвендарлин с подсвечников в руке, прислушиваясь к чарующему голосу, повторяющему мое имя.

– Лилит, наконец-то. Приди же ко мне. Я так давно тебя жду.

Босые ноги тонули в высоком ворсе ковра, нарисованные люди с портретов следили за мной, не моргая. А я всё шла и шла, не ведая, где закончится путь. Я шла на голос. Туда, где жаждали встречи. Неважно кто. И почему.

– Мяу!

Под ногами метнулась синяя тень. Серебристые глаза глянули с укором.

Я покачнулась, и горячий воск свечи закапал на руку.

– Уффф, – выдохнула я, морщась от боли.

Ну и реальные ощущения для сна!

– Мяу! – повторил Урсул сердито и впился когтями в босую ногу.

Я аж заплясала на месте нечто похожее на польку. Если это сон, то...

Озноб прошиб кристаллами инея.

Что если...

– Я не сплю, да? – спросила я синего кота.

Серебристые глаза выразительно прищурились.

Вот тут, наверное, следовало испугаться. Ведь я покинула спальню и сектор полуцветов в состоянии некого транса, повинуясь странному голосу. И не когда-нибудь, а в ночь духа! Но мне ни капельки не было страшно. Обычно враждебный замок внезапно перестал казаться таковым. Я физически ощущала тепло, исходящее от вековых стен. Магическое. Дружелюбное.

– Где это я, интересно? – спросила я Урсула. – И как добраться до нашего сектора?

– Молча! – шикнул кто-то яростным шепотом.

Из темноты вывернули две фигуры, закутанные в темные плащи, чуть не доведя меня до заикания. Но я удержала заплясавший подсвечник, и его свет выхватил перекошенное от злости лицо Элиаса.

– Объясни мне непонятливому, какого демона я распинался, рассказывая о правилах Гвендарлин?! – прошипел он, больно впиваясь мне в руку. – О ночи духа?!

– Хочешь сказать, это твой двойник разгуливает по коридорам? – не осталась в долгу я. Ночь новолуния придавала смелости и наглости.

Младший герцог перекосился и приготовился к новой тираде, но его спутник выступил вперед, жестом призывая к тишине. Я узнала старосту четвертого курса Ульриха Бернарду

– счастливчика, получившего от колледжа особый дар, и старшего брата мальчишки Нильса.

– Элиас, у нас мало времени, – объявил он.

– Верно, – буркнул младший герцог без особой охоты. – Но Лилит оставлять здесь нельзя. Сцапают преподаватели, мать мне голову оторвет. Или другие части тела. Не менее ценные.

– Потащишь ее с собой? – рассердился Ульрих.

Элиасу не понравился тон старосты. Он задиристо сложил руки на груди.

– Ты хочешь найти брата или нет?

– Хочу, – кивнул Ульрих. – Но начинаю сомневаться, что от тебя есть прок. Похоже, родовой дар поиска обошел тебя стороной.

Элиас плотно сжал губы, а я вспомнила рассказы Дот. Герцог Эдвард умел находить любую потерянную вещь, и эта способность передалась сыновьям.

– Кажется, я знаю, где Нильс, – оповестила я готовых к ссоре парней. – Он отбывал наказание у мэтра Шаадея, как и я. В класс заходили старшекурсники. Они шептались с Нильсом о лунной башне.

Ульрих застонал, потрясая кулаками.

– Мелкий кретин. Просил же его не вестись на провокации.

– Я тоже кое-кого просил, – Элиас покосился на меня. Но поймал ответный огненный взгляд и пробурчал: – Пошли. Надо торопиться. Мэтры любят патрулировать коридоры в ночь духа, а до лунной башни топать и топать.

Ульрих без предупреждения вырвал из моих рук подсвечник и, задув огоньки, поставил на пол у стены. Пошли в кромешной тьме: парни впереди, я сзади. Но если им отсутствие света доставляло немало неудобств, оба то и дело спотыкались и чертыхались под нос, я трудностей не испытывала. Может, мне передалась способность шагавшего рядом Урсула видеть в темноте, или открылся новый дар, но глаза легко распознавали каждый предмет вокруг, словно в Гвендарлин царила не ночь, а сумерки.

Ощущение глубокого спокойствия не покидало. Замок оставался дружелюбной территорией, готовой раскрывать тайны и беречь от бед. Колледж не был домом, но жаждал стать радушным хозяином, с почестями принимающим гостей. Или одну единственную гостью. Меня. Я кожей чувствовала его дыхание. Живое и волнительное.

– Надеюсь, мы не натолкнемся на призрака лунной башни, – проворчал Ульрих, устав от гнетущей тишины. – Говорят, он снова объявился.

– Чей это призрак? – не удержалась от вопроса я, забыв, что спрашивать полноценного глупо и опасно.

Ульрих не удостоил меня ответом. Элиас полминуты раздумывал, но всё-таки заговорил, демонстративно не глядя на старосту.

– Никто не знает. Тут кроется жуткая тайна.

Я чуть не съязвила, что его братцу это явно известно, но вовремя вспомнила, что мне не полагалось слышать разговор Эмилио с Дитрих. Да еще в теле синего кота.

– Поговаривают, в башне произошло преступление, – добавил младший герцог.

– А я слышал, речь о самоубийстве ученика, – бросил Ульрих тоном, сдобренным превосходством.

– О самоубийстве, – повторил Элиас эхом. И замолчал, не пожелав развивать тему. Только странный вздох сорвался с губ. Горький вздох.

Странно, что Ульрих вообще поднял эту тему. Она не приветствовалась. Считалось, что тот, кто обрывал собственную жизнь, совершал преступление не лучше убийства. Или хуже. Ведь каждый маг (полноценный, разумеется) – это воплощение магического цвета. Уничтожая себя, самоубийца разрушал и магию. Разрывал нить, связывающую многие поколения семьи. Нить, предназначенную потомкам. Такое не прощалось.

В тишине мы миновали еще три коридора, непонятно какого цвета. Даже мне они казались серыми и отличались друг от друга едва заметными оттенками. Пройдя «перекресток», мы попали в полукруглый зал с пятью дверями. Ульрих без колебания выбрал среднюю, недружелюбно скрипнувшую. Она словно не желала пропускать нас дальше или предупреждала об опасности. Я задалась вопросом: насколько далеко мы от сектора полуцветов? Ну и угораздило!

– Почти дошли, – шепнул Ульрих, останавливаясь у убегающей вверх винтовой лестницы с потрескавшимися ступенями. – Ты чувствуешь потерянную вещь?

– Это ты про брата? – усмехнулся Элиас.

– Сегодня он именно вещь, – спокойно ответил Ульрих. – Никчемная.

Младший герцог напрягся, вытянулся, напомнив охотничьего пса, пытающегося учуять добычу.

– Нильс рядом. Но наверх не поднимался.

– Значит, идет длинной дорогой, – процедил Ульрих. – Подождем.

Парни уселись на ковер, я прислонилась к стене. Никто не спешил нарушать молчание, чтобы не спугнуть мальчишку Нильса. Надо брать тепленьким, не то рванет прочь и точно наткнется на мэтров. Чудо, что этого до сих пор не произошло. Ни с ним, ни с нами тремя. На мгновенье тело окатил страх. Что случится, если нас поймают. Исключат? Без сомнения. Но что потом? Что делают с полуцветами, не обученными контролировать мощь?

От одной мысли, что мне грозит темница до конца дней, захотелось кинуться наутек. Но я сдержала порыв, мысленно обозвав себя трусихой. Со мной Элиас – герцогский сынок и младший брат преподавателя. Может, ради него сделают исключение для всех?

А, впрочем, к дьяволу блат!

«Мы не попадемся», – пообещала я себе.

Или не я?

Кто-то другой сказал это в голове. Или сам замок вложил мысль в разум.

– Ш-ш-ш, – Ульрих молниеносным движением приложил палец к губам, хотя ни я, ни Элиас не шевелились. Прислушался и тихо охнул.

Я и сама почувствовала неладное. Кожей ощутила магию. Прежде чем она проявилась во всей красе. По телу – от затылка до пальцев ног – пронеслась теплая волна, будоража каждый нерв. Что-то надвигалось. Опасное? Я не была уверена. Но точно мощное и тревожное. Я нутром почуяла тоску. На глаза навернулись несвойственные слезы, словно мне передались чужие эмоции.

– Ох, – Элиас вскочил и попятился на негнущихся ногах.

Ступени, ведущие в лунную башню, замерцали, покрывшись сотней крохотных звезд. Проем наверху заполнил свет – ярко-синий, слепящий. Мы трое приросли к полу. Я прикрыла лицо рукой, силясь разглядеть то, что скрывалось за синевой. Чудился шепот. Слов не разобрать, но голос, без сомнения, принадлежал юной девушке. Она говорила так быстро, словно требовалось рассказать самое сокровенное за считанные секунды. Не успеет, другой возможности не представится.

– Вы видите, что там? – спросил Ульрих резко.

Я мимоходом отметила, что в его голосе не прозвучало паники. Староста нервничал, но не настолько, чтобы впадать в истерику.

– Только свет, – ответил Элиас взволнованно. Его происходящее пугало гораздо сильнее.

– Свет, – повторила я эхом и ахнула.

Из синевы выплыла фигура. Серая и нечеткая, вроде пыльного облака. Поползла вниз рывками. Что-то тянуло ее назад, словно дух – или кто она там – привязан к лунной башне чем-то прочнее любого каната. Мы стояли не в силах оторвать от фигуры глаз. Она завораживала, притупляя чувство опасности.

– Мяу! – громко возмутился под ногами Урсул. Его предупреждение пронеслось по коридорам громовым раскатом.

Я очнулась первая и потянула за рукава парней, не вспомнив, что полуцветам не стоит прикасаться к полноценным. Но их нечаянная вольность не смутила. Элиас оторвался взгляд от духа и крепко сжал мою ладонь. На красивом лице, освещаемом призрачном светом, не осталось красок.

– Уходим! – распорядился Ульрих и подтолкнул нас.

Мы побежали в темноту. По коридору, по которому, по словам младшего герцога, полагалось прийти мальчишке Нильсу. Мы больше не заботились о тишине. Лишь бы не врезаться в стены или иные препятствия. Путеводителем служило ярко-синее, чуть светящееся пятно впереди. Это Урсул улепетывал подальше от лунной башни. Моё сердце колотилось, как одержимое. Еще бы! Каких-то пару недель назад насмехалась над легендами Гвендарлин, уверяя, что не верю в призраков!

– Лилит!

Девичий голос разорвал все слои мирозданья. Не прежний, преследующий во сне и выманивший сегодня из спальни. Другой. Отчаянный. Он громыхнул под потолком и застучал в голове.

– Лилит! Лилит! ЛИЛИТ!

– Что ей надо? – прохныкала я на бегу. – Зачем зовет?

– Кто? – нервно переспросил Элиас, не отпуская мою руку.

Ни он, ни Ульрих, топающий в паре метров позади, не слышали зловещего призыва, и мне не хватило мужества ответить. Разве голоса – не признак сумасшествия?

– Лилит! – не унимался призрак. Но крики звучали тише. Мы отрывались от преследования. – Ты в опасности, Лилит! Они не оставят тебя в покое...

Синее пятно дернулось в сторону – к стене.

Увы, мы с Элиасом не обладали молниеносной реакцией Урсула.

БУМ!

Я кувыркнулась, налетев на что-то теплое. Живое! Младший герцог смачно выругался, под ним раздалось горестное хныканье. Я отшатнулась. Прямо на пятой точке. Еще один дух?! Телесный?! Кто ж разберет, какая еще нечисть водится в этом доисторическом замке!

Одному Ульриху повезло. Он вовремя сориентировался и избежал падения.

– Идиот, – прошипел он не хуже Урсула, хотя в коротком слове полностью отсутствовали шипящие буквы.

Телесный призрак под Элиасом всхлипнул.

– У-у-ульрих?

– Нет, злой дух Гвендарлин!

– Тьфу ты! – рассердился младший герцог и выдохнул с выражением. – Нильс! Чтоб тебя!

– Я...я... – просипел младший брат старосты. – Я...

– Бестолочь! Недостойная учиться в этих стенах! – припечатал Ульрих и явно вознамерился произнести целую речь, но вскочивший Элиас закрыл ему ладонью рот.

– Тихо, – зашептал он панически. – Кто-то идёт.

В другом конце коридора – метрах в ста от нас – заплясало множество огоньков. От четырех подсвечников в чьих-то руках!

– Мэтры, – простонал Ульрих.

Нильс испуганно заерзал. Мы с Элиасом умудрились столкнуться в темноте. Куда бежать? Позади лунная башня и обитающая в ней нечисть. Впереди точно мэтры. Ученики не рискнут бродить в ночь духа, освещая путь таким количеством свечей. Мой сегодняшний вояж ни в счет. В магическом трансе не до логики.

– Мяу, – позвал Урсул. Негромко, чтобы услышали лишь мы.

Синяя тень скользнула под ногами и резким прыжком бросилась в стену. Прошла сквозь нее с тихим скрипом, оставив нас четверых на растерзание педагогам.

– Ну и котик, – протянул едва слышно Ульрих и с тяжелым вздохом посмотрел на огни подсвечников. Мэтры с каждой секундой сокращали расстояние.

– Котяра – позер, – прошептал Элиас.

Выбора не оставалось. Кроме...

«Мяу», – раздалось в моей голове.

Урсул звал из-за стены. Но что я могла? Отодвинуть её голыми руками?

Пальцы сами коснулись древних камней. Холодных и влажных. Но не почувствовали вековой сырости. Вернулось знакомое тепло, разливаясь вместе с кровью по венам. Я надавила на стену, и камни поехали прочь, образуя арку, за которой прятался коридор, заполненный синим тусклым светом.

Нильс присвистнул и получил подзатыльник от братца.

– Уходим, – шепнула я.

Парни не шелохнулись. Я не видела выражения их лиц, но неровное дыхание свидетельствовало, что подобной магии им наблюдать в Гвендарлин не доводилось.

Огоньки педагогов приближались. Осталось метров сорок. А то и меньше. До нас донеслись голоса. Я узнала Алакса Рица и шагнула к арке.

– Как хотите, – объявила парням нервным шепотом.

Появление вредного мэтра стало сигналом и для Элиаса. Он ринулся за мной. Ульрих пробурчал что-то под нос, но предпочел последовать за полуцветом, нежели встретиться нос к носу с Рицем и его компанией. Подхватил за шкирку нерадивого братца и поволок по полу.

Едва все оказались внутри, я легким движением вернула древние камни на место. Но странное дело, стена преобразилась. Мы могли видеть покинутый коридор, словно через плотное мутноватое стекло. Элиас часто задышал в ухо, думая, о том же, что и я: не прозрачна ли стена снаружи? Нильс что-то нервно пискнул, но Ульрих пихнул его в бок.

– Какой смысл бродить тут по ночам? – раздался недовольный голос Рица совсем рядом. – Ученики не столь глупы, чтобы нарушать правила в ночь духа.

– Увы, этого не скажешь о первогодках, – насмешливо ответила Летисия Дитрих. – Для них древние правила – пустой звук.

– Маленькие идиоты, – процедил мэтр и зевнул.

– Тебе не обязательно ходить с нами, Алакс, – добавил новый голос, и мы с Элиасом вздрогнули, узнав Эмилио. – Остался бы в спальне, видел бы десятый сон.

– Боюсь, обязательно, – ответил вместо коллеги четвертый участник маленького отряда – Рэм Дюваль. С нотками разочарования. Его явно не вдохновляла компания Рица. – Директор Бритт считает, что всем мэтрам без исключения следует проводить ночь духа на ногах.

Педагоги подошли к особой стене вплотную, и остановились, не замечая ни приключившейся с ней странности, ни застывших нас. Я с облегчением выдохнула и сжала ладонь Элиаса, но в синем полумраке перепутала его с Ульрихом. Староста вздрогнул, а я отшатнулась, как от змеи, едва не ударившись лбом о стену. По телу пронесся жар. От смущения или негодования – не поймешь.

– Этот коридор ведет в лунную башню, – проговорила Дитрих нервно. – Стоит ли туда подниматься?

– Вы боитесь призраков, Летисия? – мягко спросил Дюваль.

Магиня фыркнула, готовясь к достойному ответу, но ее опередил Эмилио.

– Не стоит будить тех, кто давно спит, – объявил он туманно. – Предлагаю осмотреть зал близнецов. Это место нарушители-смельчаки предпочитают любым легендам о духах.

Зря средний герцог произнес последнее слово. Очень зря.

Дух ни преминул откликнуться.

По коридору пронесся порыв ветра, взлохматил волосы мэтров и задул огоньки свечей. Мы охнули в унисон, но, к счастью, прозрачная с одной стороны стена заглушала любые звуки. К тому же, педагогам было не до нас. Их обескураженные лица (а у Рица откровенно напуганное) осветили мерцающие лучи: синие, серые, серебристые. Призрак надвигался стремительно, намереваясь уничтожить на своем пути всех.

– Ой, мамочки, – пискнул Нильс и плюхнулся на пятую точку.

– Бежим! – завопил Алакс Риц.

Дюваль попытался сотворить незнакомую магию, но вырвавшийся из его рук сгусток черной энергии, растворился, не набрав силу.

– Уходим! – вторил он улепетывающему Рицу.

Но Эмилио Ван-се-Росса не сдвинулся с места. Он не обращал внимания ни на призывы коллег, ни на тянущую его за рукав Летисию Дитрих. Смотрел вперед. Без страха. На красивом лице застыли обреченность и пронзительная тоска.

Призрак обрушился из-под потолка беспощадной лавиной, чтобы проглотить жертв, но резко остановился в сантиметрах от Эмилио, будто налетел на невидимую преграду.

– Ох, – Дитрих повалилась на колени, прикрыв голову руками.

Серая тень замерцала, медленно обретая форму, напоминающую стройную женскую фигуру. Она поворачивала призрачную голову, разглядывая среднего герцога.

– Марго? – спросил он хрипло. – Это ты, Марго?

Справа от меня раздался глухой стук. Элиас дернулся и ударился о стену.

Тень издала отчаянный вопль и рванула назад – в лунную башню.

– Стой! – закричал Эмилио вслед. – Поговори со мной!

Но свет погас, оставив мэтров в темноте.

– Нет! – застонал средний герцог под горестные всхлипы. У его ног рыдала навзрыд Летисия Дитрих.

* * *

Прошло минут пять с ухода мэтров, а мы стояли за стеной, не в силах произнести ни слова. Только Нильс подозрительно сопел, так и не встав с пола. В моей голове всё перемешалось от переизбытка впечатлений, самым сильным из которых стала плачущая Дитрих. Кто бы мог подумать, что у стервозной магини есть чувства. Кем бы ни была таинственная призрачная девица, при жизни ее связывало с двумя нашими мэтрами нечто очень личное.

Первым нарушил молчание Ульрих.

– Кто такая эта Марго? – спросил он Элиаса. – Ты ведь знаешь. По лицу вижу.

Но младший герцог ощетинился.

– Не твое дело! – прорычал он угрожающе.

– Ну и демоны с тобой, – махнул рукой староста. – Надо выбираться.

Он вопросительно посмотрел на меня.

Я выдержала пронзительный взгляд ярких зеленых глаз и кивнула. Подняла руки, чтобы, как раньше, надавить на стену, но в голове взорвался целый фейерверк. Перед глазами побежали синие всполохи, складываясь в лабиринт коридоров с множеством комнат и залов. Настоящая карта! Карта Гвендарлин, географию которого я почти не знала!

– Ого! Кажется, это короткий путь, – не веря самой себе, я показала на синий коридор за нашими спинами, простирающийся вглубь колледжа.

– Ловушка, – бросил Ульрих небрежно.

– Нет, – я упрямо мотнула головой. – Пойдем отсюда, не столкнемся с мэтрами. Не знаю, почему, но замок хочет со мной дружить.

Староста усмехнулся, а Элиас выпятил грудь.

– Я рискну. Пойду с Лилит, – он повернулся ко мне. – Сможешь, выпустить этих двух олухов в обычный коридор?

– Еще чего? – воспротивился Ульрих. – Пропадать, так всем сразу.

Но мы не пропали. Древний магический колледж продемонстрировал дружелюбие во всей красе, прокладывая короткую дорогу внутри стен. Я шла впереди вместе с гордо вышагивающим рядом Урсулом. Полноценные плелись сзади, озадаченно озираясь по сторонам. Молчали, и на том спасибо. Я так вымоталась, что мысли вились лишь вокруг синей постели. К демонам загадки и нечисть! Спать хочу!

Коридор благополучно вывел нас к сектору темных. Я легко отрыла арку в стене, выпуская спутников наружу.

– Давай провожу, – предложил Элиас. – До твоего сектора.

– Угу, – буркнула я. – А на обратной дороге попадешься мэтрам. Твоя матушка меня потом на месте испепелит. Нет уж, увольте.

– Она права, – поддержал меня Ульрих. – У мэтров сегодня достаточно впечатлений. Ни к чему прибавлять еще и пойманного нарушителя.

Элиас нехотя сдался и пожелал спокойной ночи. Ульрих бросил на меня колючий взгляд, но переборол себя и выдавил короткое слово «спасибо». Но тут же «реабилитировался», подарив звонкий подзатыльник негоднику Нильсу.

До сектора полуцветов я добралась без приключений. Более того, умудрилась сойти с магической синей «тропы» не в коридор, а сразу в общую гостиную с родными креслами, пуфиками и диванами.

С диванами?!

Стоп!

Я в ужасе попятилась и зажала рот ладонями.

На одном из диванов спал Шем, постанывая и нервно перебирая ногами. Над ним нависла фигура в черном плаще с капюшоном. Костлявая рука гладила непослушные вихры будущего темного мага. От головы мальчишки к острым ногтям тянулись золотистые нити. Неужели, та самая жизненная сила, что по легенде дух вытягивал из учеников в новолуние?!

– Прочь! – шикнула я, хотя коленки дрожали не хуже, чем у Дитрих перед другим призраком. – Пошшшшла... пшшел вон!

Урсул зашипел, приняв боевую стойку.

Шем дернулся и открыл заспанные глаза. Увидел над собой нечисть и с воплем скатился с дивана. Прижал к себе одеяло, будто оно могло защитить от духа.

Фигура в черном издала яростный возглас.

– Проклятые дети! – крикнул хриплый женский голос. – Ненавижу вас! Ненавижу!

Дух взвился в воздух и рванул к окну. Я приготовилась услышать звон бьющегося стекла.

Но нет, незваная гостья благополучно прошла сквозь него и растворилась в ночи.