Текст книги "Дух лунной башни (СИ)"
Автор книги: Анна Бахтиярова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)
Глава 11. Сокровище в стене
В коридоре Ульрих отпустил мою талию, но крепко сжал ладонь и повел в сторону зала, где хранились близнецы. Парень не назвал пункт назначения. Вообще не проронил ни слова. Я сама выяснила направление, потянувшись к карте из молний в голове. Пробрал озноб. Но я послала подозрения непроходимой топью. Да, мне обещали опасную вылазку. Но не самоубийцы же Ульрих с Элиасом, чтобы лезть к зеркалам.
Коридоры пустовали, весь колледж собрался в расширенном магией бальном зале. В отличие от ночи духа, сегодня на стенах горели факелы, освещая путь. Самые обычные, пропитанные жиром и смолой. Но мне чудилось, жар от них идет невыносимый. Или это рука Ульрих заставляла тело пылать? Спасибо, что на лице маска. Наверняка, щеки раскраснелись, как у Дот во время готовки.
– Надеюсь, мы идем не в зал близнецов?
Я нарочно нарушила молчание. Пусть нагрубит, скажет гадость, демонстрируя отношение к полуцветам. Глядишь, это охладит мой пыл.
Но ожидания не оправдались.
– Конечно, нет, – ответил Ульрих без намека на агрессию.
Мы миновали бирюзовый коридор, свернули в фисташковый. В лицо дунул порыв ветра, огонь факелов заметался, словно зверь, жаждущий поймать добычу.
– Тьфу, Брайс! – выругался Ульрих. – Даже защиту поставить не может! Ловушка должна сообщать о приближении неприятелей, а не показываться им самим.
Он опустился на корточки и ощупал пол возле стены. Пальцы поймали нечто невидимое, потянули и зашевелились, словно плели веревочку из нитей. Я с любопытством наблюдала за действиями парня, ощущая, как с каждым его движением порывы ветра слабеют. Теперь он не дул, а нежно гладил лицо, всё тише и тише.
– Брайс – это...
– Брайс Райзен.
– Знакомое имя.
– Наверняка. Он постоянно влипает в истории. Прежде приходился лучшим другом твоему приятелю – Свену Фаули. Но перед каникулами они поругались. С тех пор не разговаривают. Недавно ситуация обострилась. Из-за белого шарика.
– Из-за шарика, – пролепетала я. – Ну да, ну да...
Твою ж, налево! Брайсу досталось от Рашель Фаули, решившей, что тот магией покалечил лоб дражайшего братца. А ведь постаралась-то я.
– Идём, – Ульрих поднялся и аккуратно расправил края отделанного мехом плаща. – Нас заждались.
О, да! Они ждали. Толпа полноценных в масках. В нескольких метрах от зала близнецов – в длинном коридоре с арками. Через них просматривалось просторное помещение на этаж ниже с неработающим фонтаном в форме кита посередине и кадками с цветами вдоль стен. Ученики разделились на две группы. В одной стояла дюжина магов – явно не первогодок. Я нутром ощутила их волнение, смешанное с предвкушением чего-то особенного. Во второй группе насчитывалось пять полноценных: белка, лось, коршун, енот и лиса. От них исходили уверенность и превосходство.
– Наконец-то, – заговорила лиса, и я узнала голос Рашель Фаули.
– Кое-кто никак не научится ставить защиту, – спокойно ответил Ульрих. – Пришлось исправлять.
Староста покосился на лося, но тот свел всё к шутке: игриво наклонил голову, демонстрируя мощные рога. Рашель фыркнула, не одобрив подобного поведения, и отошла подальше от Брайса. Коршун предостерегающе кашлянул, призывая остальных к порядку и сдержанности. Ему не пришелся по душе разлад в маленькой группе на глазах остальных. Но еще сильнее коршун не одобрял присутствие полуцвета. Ткнул пальцем в мою сторону.
– Зря вы двое это затеяли и остальных втянули, – объявил он, поочередно посмотрев на Ульриха и енота.
Последний махнул рукой.
– С этим разберемся позже, – буркнул он голосом Элиаса. – Пора приступать.
Сердце на всех парах умчалось в пятки. Или коленки. Что эта толпа собралась со мной вытворить?! Но оказалось, моя нескромная персона пока никого не интересовала. Вперед выступила белка. В росте она уступала всем. Макушка едва доставала плеча Рашель, но двигалась девчонка бойко, чувствуя себя хозяйкой положения. Остановилась у стены напротив самой широкой арки. Постучала по камням когтистой лапкой, то есть, рукой в перчатке с особым «маникюром».
– Вы все прошли часть испытания, – обратилась девчонка ко второй группе. – Но это ничего не значит, пока не проявите себя на финальной стадии. Внутри стены спрятано сокровище. Достать его не дано никому из ныне живущих. Но благодаря заклятью, которое вы, надеюсь, выучили, к сокровищу возможно прикоснуться. Победит тот, кто опишет его наиболее детально. Начали!
Маги занервничали. Никто не торопился выступать первым.
– Ну же? – усмехнулась белка ядовито. – Вам расхотелось стать частью ордена?
Ордена?
Я поежилась. Это еще что за дурацкие игры? Тайное общество для избранных учеников, считающих себя исключительными? Неудивительно, что Рашель в него входит. И Элиас туда же! А вот Ульрих... Что ж, значит, и ему нравится выставлять себя выше других.
Странно, что Свена с Джеммой не взяли.
Храбрее всех оказался парень в костюме шакала. Широко шагая, подошел к стене. Вытащил из внутреннего кармана склянку с серебристой жидкостью, глотнул из нее и торопливо зашептал упомянутое белкой заклятье. На мертвом языке! Языке, что недавно использовала Летисия Дитрих, доказывая ученикам, что я – пустой сосуд. Значение сливающихся воедино слов вновь не укрылось от моего сознания. Шакал обращался к древнему колледжу, прося о милости и возможности прикоснуться к самым сокровенным местным тайнам.
– Я готов, – выдохнул он в завершении на языке обычном.
Выставил руку вперед и коснулся кончиками пальцев сырого камня. Мгновение, и ладонь почти полностью вошла в стену. Ученики возбужденно ахнули, а я чуть не топнула ногой с досады. Значит, не у меня одной получается «дружить» с Гвендарлин?!
Однако...
– Да чтоб тебя!
Шакал взвыл. Выдернул дымящуюся руку и затряс ею, запрыгав на месте.
– Ни черта ты не готов, – припечатал енот Элиас.
– Угомонись, темный, – осадила его белка и расправила плечи. – Следующий!
Не сложилось «дружбы» с колледжем и у двух других участниц странной церемонии – девчонок в похожих костюмах рысей. Одна расшибла руку. Второй повезло больше, пальцы вошли в твердую поверхность, как в подтаявшее масло. Но ненадолго. Обошлось без дыма, однако рысь долго дула на обожженную кожу, едва не плача от боли и досады.
Четвертая попытка удалась. Почти. Девушка-кобра понравилась каменной стене, рука нащупала сокровище.
– М-м-м... что-то мохнатое?
– Тьфу! – не сдержался коршун. – Сама ты...
Он покосился на гладкий костюм кобры и примолк.
– Следующий, – протянула белка с тоской.
Полноценные сменяли друг друга у стены – пятый, шестой, седьмой, восьмой, девятый, десятый – и всё та же история: дымящиеся пальцы, удары о камень и разочарование.
Участники таинственного ордена мрачно переглядывались. Чего бы они ни ожидали от испытуемых, результат не вдохновлял и откровенно тревожил.
– Тут что-то глиняное! – обрадовано объявил одиннадцатый участник церемонии – носорог. Голова упомянутого животного накрывала его собственную и выглядела зловещей, мертвой. – Погодите. Кажется, я нащупал рисунок. Ой!
Под пугающий скрежет парня отбросило прочь. Еще бы полметра, и улетел сквозь арку на этаж ниже. Бедняга застонал от боли. Подняться ему помогла кобра, что-то подбадривающее шепча на ухо.
– Ты последний, – сказала белка двенадцатому испытуемому – белому волку.
– Значит, мне повезло, – высокомерно ухмыльнулся тот. – Кто-то же должен сегодня пройти финальную стадию и примкнуть к ордену.
Он с деловым видом встряхнул кисти, разминаясь и упиваясь собственной уверенностью. Меня передернуло от отвращения. Позер чертов! Однако его рука вошла легко. Слишком легко. Как ни у кого другого. В коридоре повисла могильная тишина. Все ждали результата. Положительного результата. А как иначе? Кандидат, и правда, остался единственный.
– Ну-ну, – хмыкнул белый волк. – Так и знал, что это подвох. Внутри пусто.
Одиннадцать испытуемых выругались в унисон.
– Нечестно, – буркнула одна из рысей.
Ульрих, Элиас и Брайс хмуро переглянулись. Белка нервно мотнула головой, а коршун сплюнул на пол. Одна лиса Рашель не шелохнулась. Лишь взгляд устремился к древней стене, словно пытался заглянуть внутрь. Я невольно проследила за ним, всеми мыслями устремившись туда, где прятали мнимое сокровище. К пустоте.
Однако...
– Ты ошибся, – проговорил, наконец, коршун.
Я это тоже поняла. Потому что...
– Чушь! – сжал кулаки белый волк. – Вы – клоуны! Решили выставить нас идиотами?
Коридор наполнился недовольным шепотком.
– Там есть сокровище! – сердито высказала белка. – Не наша вина, что вы все не подошли.
– Правда? – белый волк шагнул ближе. – И что же это? Ну, говорите!
– Это кубок с выгравированной летучей мышью...
Не знаю, как так случилось, что я открыла рот. Посмела заговорить, произнести эти слова.
На меня уставились восемнадцать пар глаз. Пронзили насквозь, будто ядовитыми стрелами.
– От... откуда ты знаешь? – хрипло спросила белка.
Но мой язык прилип к гортани. До разума дошло, какую глупость совершила.
– Ты ей сказал?! – накинулся коршун на Элиаса. – Как ты посмел?!
Тот испуганно замотал головой.
– Нет. Клянусь! Я бы не...
– Ты? – коршун повернулся к Ульриху.
Староста четвертого курса гордо расправил плечи.
– С какой стати?
– Тогда как она узнала? – не унимался коршун. Спрашивать меня напрямую он явно считал ниже достоинства.
Элиас нервно потер лоб.
– Тео, мы же говорили, Лилит – особенная. Умеет разные штуки. С колледжем.
– Бред!
– Да нет же...
– Прекратите балаган! – прервал спор громкий окрик Рашель.
Она подняла руку над головой, напомнив Джемму перед нападением в коридоре и рикошета в Шема. Щелкнула пальцами и грозно приказала:
– Испытуемые, пошли вон! Живо!
Я ждала ропота. Или смешков. Особенно от белого волка. Однако все двенадцать учеников послушно развернулись и зашагали в такт. Словно увлекаемые единой силой. А, впрочем, так оно и было. Мощная магия гнала их прочь. Ее вибрация легко ощущалась в воздухе.
– Итак, – Рашель обвела строгим взглядом пятерых приятелей, когда шаги несостоявшихся участников тайного сборища стихли в глубине замка. – Какого демона тут произошло? Я не про эту дурочку, – изящный пальчик указал на меня. – Кто-нибудь объяснит, почему не сработало?
– Хороший вопрос, – озабоченно пробормотала белка. – В свитках сказано, что колледж ни разу не отвергал всех испытуемых. За всю историю существования ордена. Нас должно быть восемь.
Повисло молчание, наполненное тревогой. Игра – если это игра – значила для шестерки чертовски много.
– Я спрошу брата, – проговорил Элиас тихо.
– Мэтра? – ухмыльнулся лось Брайс. – Рехнулся?
– Эмилио четыре года был в ордене, – осадил приятеля младший герцог. – Два года руководил им. Он понимает важность нашего дела. Как никто.
– Не вздумай, – приказал коршун (Тео, как назвал его Элиас), и я поняла, что он тут главный. – А ты, – он повернулся к белке, – снова просмотри свитки.
– Но... – девчонка явно желала объявить, что и так знает их содержание, но Тео повторил с нажимом:
– Изучи еще раз, – он с ненавистью покосился на стену, где прятался кубок, и добавил: – А теперь, леди и господа, объясните, как полуцвет решил нашу задачку?
Рашель показательно фыркнула. Элиас стащил маску с мордой енота, подарил первой красавице Гвендарлин сердитую гримасу и переключился на Тео.
– Как-как? Обратись к первоисточнику, – посоветовал насмешливо. – Лилит не кусается.
– Может, и так, но запачкаешься запросто, – бездарно сострил Брайс.
– Ты и без полуцвета с этим неплохо справляешься, – вставила Рашель, явно не померившаяся с парнем после истории с белым шариком.
– Хватит! – шикнула белка. – Допекли! Оба! Договорились же, в ордене никаких склок!
Рашель и Брайс промолчали. Смерили друг друга недобрыми взглядами и разошлись.
– Говори, полуцвет, – велела белка. Коротышка глядела снизу вверх, но голос зазвучал требовательно, властно. – Как ты узнала про кубок?
Элиас поспешно кивнул мне, мол, не трусь, в обиду не дам.
Я не трусила. Но чувствовала себя товаром дня на ярмарке, к которому прицениваются все, кому не лень. Взгляд Ульриха был самым... э-э-э... горячим.
– Я вижу кубок, – проговорила через силу. – Вот и всё.
– Сквозь стену? – уточнил Тео недовольно.
– Прямо сейчас? – вторила ему белка.
Я кивнула, уставившись в пол. Что теперь? Побьют? Магическим способом?
Нет. Не дамся. Да и Элиас не позволит. И Ульрих, наверное, тоже. Мне хотелось в это верить. Спас же он меня от Свена. Для дела, конечно. Но все же.
– Коснуться кубка сможешь?
Вопрос задал именно он. Мой сегодняшний герой.
– Не знаю.
Рашель засмеялась.
– Без заклинания? Ну-ну. Успехов полуцвету.
– Пусть попробует, – облагодетельствовал разрешением Тео. Но всё тут же стало на свои места. – Поглядим, как колледж врежет ей за наглость.
Следовало остаться на месте. Отказаться. Но что-то заставило ноги сделать шаг. Один, другой, третий. Кубок манил внутри стены. Или же призыв посылали сами древние камни. Не глядя на полноценных, я остановилась напротив сокровища. Подняла ладонь, чтобы повторить подвиг испытуемых, просунуть ее к кубку. Почти коснулась пальцами стены, но передумала в последний миг. Под возгласы шестерки, раздвинула камни обеими руками.
– Так сойдет?
Я повернулась к ним, крепко держа треклятый сосуд с летучей мышью.
Вот вам и никто из ныне живущих!
– Убиться... – простонал Брайс, схватившись за голову.
– Я же говорил, Лилит – особенная! – возликовал Элиас и победно вскинул руку.
Остальные молчали. Переваривали мой безумный поступок. И наличие кубка в неподходящих руках. Жаль, под масками невидно лиц. Я бы насладилась растерянностью учеников. Страхом. Потому что это, правда, страшно, когда тот, кто заведомо ниже вас, кто хуже грязи под ногами, способен на свершения, о которых вы не смеете мечтать.
Зато в моем случае, это чертовски приятно.
Плевать на последствия. Сейчас – в этот короткий миг – я чувствовала себя особенной.
Первой очнулась Рашель.
– Это иллюзия, – предположила она неуверенно.
– Возьми, – я протянула ей кубок. – Он настоящий.
Сестрица дражайшего Свена невольно спрятала руки за спину.
Ко мне шагнул Ульрих.
– Дай, – он вырвал пресловутый сосуд. Потряс его под внимательными взглядами остальных. – Тяжелый. И старый.
– Еще бы, – вставила белка. – Два века пролежал в стене.
Коршун Тео не выдержал. В один прыжок оказался перед Ульрихом и ощупал кубок.
– Не понимаю, – пробормотал он. – Как колледж мог открыться... э-э-э... этой...
– Не тот вопрос задаешь, – белка тоже коснулась кубка. – Важнее, как она добралась до сокровища без заклинания.
Вот теперь тишина стала мертвой. Будто коридор вместо магов заполнили статуи. Все звуки исчезли, ушли в древние стены. «Статуи» не шевелились, и все же мне чудилось, что я чувствую их сердца, наполненные ужасом. Именно чувствую, не слышу. Распознаю частые удары, улавливая вибрацию в воздухе.
Но оцепенение прошло.
Его спугнул ветер. Ударил в скрытые под масками лица, донес шарканье мужских ног.
– Ловушка сработала, – выдохнул Брайс, пятясь.
– Ш-ш-ш, – Тео поднял ладонь, призывая к молчанию.
Все нервно прислушались. К тяжелым шагам присоединилась рваная мелодия. Кто-то, ужасно фальшивя, насвистывал популярную свадебную песенку.
– Не может быть, – Рашель прижала ладонь ко рту, будто боролось с тошнотой.
Ульрих ударил кулаком о стену.
– Директор Бритт.
Я чуть не плюхнулась прямо на пол. Какая прелесть! Только главного мэтра Гвендарлин тут и не хватало! Доказывай, что не желала вытаскивать из вековых камней спрятанные сокровища!
– Валим, – застонал Брайс. – Живо!
– Без паники! – велел Тео. – Директор далеко. Ловушка в трех минутах отсюда. Та-а-ак. Он идет с западной стороны, отрезав нам короткий путь.
Мои колени повторно дрогнули. Ну, спасибо, орден! Или как там вас всех?
– Лилит! – Элиас подскочил ко мне. – Можешь открыть проход в стене? Как в ночь духа?
Я пожала плечами. – Не знаю.
– Еще не хватало – связываться с полуцветом, – скривилась Рашель.
– Твое право, – в тон ответил Ульрих. – Отправляйся в лапы Бритту. А мы с Элиасом рискнем. Ну?
Я не сразу поняла, что парень поменял собеседника и обращается ко мне.
– Так и будешь изображать жертву заклятья оцепенения? «Сам ты – жертва!» – выругалась я мысленно.
Но взяла себя в руки. Выброс черной магии здесь точно лишний. Ощущая кожей колючие взгляды, я осмотрела стену. Провела пальцами по холодным камням, примеряясь.
Уверенность в успехе отсутствовала напрочь. Разум советовал бежать, пока директор не оказался на критическом расстоянии.
Ульрих стоял совсем близко, почти дышал в ухо.
– Отойди, – велела я. – Нервируешь.
– Какие мы нежные, – бросила Рашель. – А Свен говорил, деревенщина деревенщиной.
– Зато ты утонченней некуда. Смотри совсем не истончись.
О, боги! Я снова открыла рот?! Спина покрылась липким потом от страха. Грубить любимице Гвендарлин при пяти свидетелях? Самоубийца! Ладно, при четырех. Элиас не в счет. Но от расправы всё равно не отвертеться. Наверное...
Дрожащие ладони сами вдавились в стену. От кончиков пальцев прошло знакомое тепло. Погладило затылок, расслабило узел в груди. Камни медленно поехали в стороны, обнажая тусклый синий свет. Расщелина увеличивалась, постепенно превращаясь в арку, за которой начинался тайный коридор.
Я не видела лиц полноценных. Но слышала дыхание. Не восторженное. Ещё чего! Но толика благоговейности в нем присутствовала. Этого не спрячешь.
– Издевательство, – прошептал Брайс обиженно. – Такой дар! И кому?
– Уходим, – скомандовал Элиас и подтолкнул меня внутрь.
Остальные не хотели следовать за нами. Не доверяли. Или считали ниже достоинства доверять полуцвету. Но ушей достигла знакомая свадебная песенка. Не принесенная ветром благодаря ловушке. Настоящая. Директор Бритт почти достиг зала с фонтаном. Еще чуть-чуть, и участники тайного ордена попадутся с поличным. А это в их планы не входило.
Стена сомкнулась, приняв последнего гостя – коршуна Тео. Он обернулся на прозрачную перегородку и протянул к ней пальцы. Но коснуться не рискнул.
– Она прозрачная только с этой стороны, – успокоил Ульрих. – Нас не видно.
– Угу, – буркнул Тео и ахнул, хлопнув себя по лбу. – Тайник остался открыт!
Полноценные вскрикнули в разнобой. Брайс сплюнул на пол.
– К чертям! – фыркнул Элиас. – Пусть сначала найдут причастных. Колледж испокон веков защищает орден.
– Хватит чертыхаться! – потребовала белка сердито. – Вам, темным, лишь бы призывать чертей да демонов.
– Кто виноват, что среди нас ты единственная светлая, – усмехнулся Брайс. – Гвендарлин предпочитает черную магию.
– Тихо! – пугающим шепотом призвал приятелей к порядку Тео. – Директор. Близко.
Все невольно отпрянули от прозрачной стены. Кроме меня.
Главный мэтр Гвендарлин шёл, не спеша. С видом истинного хозяина замка. Прежде в его облике я видела суровость и благородство, но сегодня выхватила нечто новое, тревожное. Седовласый мужчина с куцей бородкой, насвистывающий песенку, напомнил вальяжного хищника, который лишь притворяется расслабленным. Он всегда готов к смертоносному прыжку, едва жертва окажется близко. В нем нет ни доброты, ни сострадания.
Заметит – не заметит?
Разумеется, первое.
Мэтр Бритт качнулся, песнь оборвалась.
– Проклятье! – простонал он, разглядывая открытый тайник метрах в десяти левее нашего укрытия. – Но как? Как?!
Полноценные не смели дышать. Мой страх притупился, я вновь ощущала расположение колледжа. Гвендарлин предпочитает темных? Отлично! Бритт – маг светлый.
Директор пошарил за пазухой, взмахнул рукой и к потолку взметнулись крохотные птички, словно золотые шарики с перышками.
– Передайте мэтрам, тайник духа открыт, – приказал Бритт. – Пусть перекроют окрестности бального зала. Туда направляются двенадцать учеников. Это испытуемые. Их надо задержать, а с остальных снять маски. Под видом чрезвычайных обстоятельств. Объяснение придумаем. Главное, выяснить, кого не хватает. Торопитесь!
Директор зашагал прочь. Быстро, уверенно, словно и не шаркал ногами несколько минут назад. Брайс застонал, как девчонка. Рашель покачнулась, чуть не рухнув на Ульриха. Тео стащил маску коршуна, словно она внезапно стала мешать. У него оказались острые черты лица, но не отталкивающие. Взрослые.
– Лилит, – Элиас схватил меня за локоть. – Ты можешь? Как в прошлый раз?
Я кивнула. Потянулась к карте, которая сама прокладывала кратчайший путь к бальному залу. Стены между помещениями расширялись, создавая магический синий коридор. Вот только... я увидела новые линии – золотистые, отделяющие пункт назначения от остального замка. Преграда! Нашему пути она не помеха, но...
– Дойти – не проблема. Но как мы выйдем на глазах у всех?
– С этим разберемся потом, – отрезал Ульрих. – Надо торопиться.
– А с кубком что делать? – встревожено спросила Рашель.
– О, боги! – вскричала белка. – И что вы, темные, на уроках по заклятьям и вспомогательной магии делаете?
Коротышка, прищурившись, посмотрела на кубок в руках Ульриха, что-то прошептала, и внушительный сосуд с треском сжался, превратившись в заколку с двумя нежно-голубыми камушками.
– Идем! – скомандовала белка, пристраивая украшения у себя на волосах.
Мы с младшим герцогом шагали впереди, ловко сворачивая то вправо, то влево. Я спиной ощущала нервозность остальных. Чем бы ни занимался орден, по головке за это мэтры не погладят. Наверняка, в процессе нарушен ни один десяток незыблемых правил Гвендарлин. Интересно, кто-нибудь поверит, что я в их рядах случайно? С другой стороны, это не они вытащили кубок из стены.
– Допустим, мы выберемся незамеченными, – шепнула я Элиасу. – Но испытуемые сдадут вас с потрохами. Ради собственных шкур.
– Не сдадут, – усмехнулся младший герцог. – Пойло, что они глотали, не способствовало успеху на испытании. Это зелье забвения. Стирает из памяти всё, что связано с орденом. Древний рецепт, противоядия не существует.
– Но зачем...
– Принимать его перед попыткой засунуть руку в стену? – усмехнулся Элиас. – Потому что по своей воле никто не согласится. Приходится хитрить. Зелье действует не сразу. Нужно активировать его в течение суток особым заклятьем. Рашель сделала это, отправляя олухов прочь. Мы умеем подчищать за собой. Хм. В большинстве случаев.
– Но мэтры тоже не идиоты.
– Нас охраняет мощнейшая магия, Лилит. Большинство мэтров понятия не имеют, с чем имеют дело, а посвященные никогда не предадут орден, пусть больше и не входят в него.
– Твой брат?
– Да. И Дитрих.
Я споткнулась. Дитрих? Ого!
Эта магиня – кладезь сюрпризов.
– Хорош болтать, – приказал позади Тео. – Лучше озадачьте мозги насущной проблемой.
Остаток пути прошли молча. Я ловила себя на мысли, что происходящее напоминает сон.
В самом деле, неужели, я утерла носы полноценным и стала соучастницей преступления, ради раскрытия которого директор Бритт готов сорвать со всех маски?
Маски?! Ох! Там же Шем, Агния, Лиан и остальные полуцветы! Им запрещено посещать маскарад! А, значит, пиши пропало...
– Это то, что я думаю? – осведомился Элиас нервно, указывая пальцем на золотистую дымку в оливковом коридоре снаружи.
– Да, преграда, – ответила я сердито. Душа разрывалась от обиды за собратьев, попавших под раздачу ни за что.
Внутри особой дороги ничто не мешало идти дальше, и я прибавила шаг под учащенный стук сердца. Вот и коридор, который мы с Ульрихом покинули вечность назад, и дверь в бальный зал, прекрасно видная через прозрачную стену. Здесь не выйти. Алакс Риц с приподнятой маской оленя (хватило наглости выбрать благородное животное!) говорил с Дитрих, облачившейся в костюм птицы с золотистым оперением.
– Поздно, – простонал Брайс.
Навстречу Рицу с Дитрих шагал директор Бритт в компании других мэтров. Плащ парусом развивался за спиной, делая фигуру пожилого мэтра значительнее.
– Пора, – объявил он воодушевленно. Разве что руки не потер в предвкушении.
– Директор, вы уверены, что стоит... – вставил Эмилио Ван-се-Росса, которому очень шел образ горностая.
Бритт не удостоил среднего герцога ответом и рывком распахнул дверь в зал. Музыка мгновенно стихла, оставив недовольный ропот, но и он растворился, едва ученики сообразили, кто стал причиной окончания вечеринки. Мэтры последовали за директором, и у нас появился шанс выскочить в коридор и прокрасться в зал, воспользовавшись суматохой. Но в последний момент в коридоре осталась леди Сесиль в идеально подходящем костюме вороны.
– Старая ведьма! – выругался Тео.
– У меня идея! – радостно оповестила всех белка. – Только Брайсу придется получить по физиономии. От Рашель.
– Чего? – спросили упомянутые члены ордена в один голос.
– Ваша ссора никого не удивит, – пожала плечами белка. – Элиас, у тебя осталась хлопушка скунса?
– Да, но вонь будет стоять страшная.
– То, что надо. Отдай Брайсу. Взорвет в ответственный момент.
– Но... – воспротивился тот.
– Хочешь отвечать за скунса? Или за орден?
Брайс чуть не рычал от обиды. Но отвечать за орден явно не желал.
– Ладно. Должна будешь по гроб жизни, Юмми Свон!
– Мне тоже, – вставила Рашель.
– Договорились. Теперь надо подойти вплотную к залу. В смысле, стена к стене.
Белка, которую за вечер впервые назвали по имени, обращалась ко мне, но не прямо, а будто ко всем сразу.
– Без проблем, – буркнула я.
Достали! Будто это мне требовалась помощь, а не им.
Пришлось сделать крюк, но время в запасе оставалось. Директор, встав в нескольких шагах от входной двери, произносил речь. Нёс ахинею, объясняя, что неизвестные ученики вскрыли кабинет мэтра Рица, украв личные ценности, и виновных следует непременно призвать к ответу. Он-де сожалеет о крайних мерах, но ввиду дороговизны пропавших предметов вынужден к упомянутым мерам прибегнуть. Гости маскарада не обрадовались новости, зал наполнил недовольный шепоток. Похоже, не только полуцветам не улыбалось раскрываться личности. Маски многих сегодня сподвигли на «приключения».
– Начинайте ссориться, – велела белка, поднимая руки над головой.
– Плохая идея, – пробормотал Ульрих. – Магию Юмми могут распознать.
– Ни за что, – ответил Элиас шепотом. – Директор не поверит, что его любимица в ордене.
Рашель встала напротив Брайса, закрыла глаза, вспоминая причиненные обиды. Удалось на славу, ибо завопила сестрица Свена так, будто парень проклял ее род до седьмого колена.
– Да пошел ты, Брайс Райзен! Никчемный кретин! Криворукий недоумок!
Пальцы Юмми задрожали, и мы, как наяву, увидели ссорящуюся парочку посреди бального зала. Во плоти! Хотя оба, по-прежнему, стояли рядом за призрачной стеной.
– Давай, – шепнула Юмми Брайсу.
– Сама дура! – заорал он на Рашель. – Получи!
Хлопушка ударилась об пол. От грохота заложило уши. А нос... о, боги! Подобного запаха мне встречать не доводилось. Даже когда у Дот протухла забытая в сенях рыба. Мы кашляли, едва стоя на ногах. Задыхались. И не мы одни. Юмми непостижимым образом переместила запах и наружу. Участники маскарада согнулась пополам.
– Давай же, Лилит! – хрипло потребовал Элиас. – Твой черед.
Горло разрывалось, руки дрожали. Но я сдержала приступ тошноты. Раздвинула камни, сломав пару ногтей, и первой свалилась на осенний маскарадный пол. Сверху плюхнулась Рашель и торопливо откатилась, будто прикосновение к полуцвету могло наградить неизлечимой хворью. Следом, сотрясаясь от кашля, выбрались и остальные. На нас никто не обращал внимания. Ни ученики, ни преподаватели. Зал окутала плотная серая дымка. В двух шагах ничего не разглядеть.
– Закрывай проход! Скорее! – потребовал в ухо Элиас.
Они с Ульрихом подняли меня на ноги и поставили вплотную к арке. Серый зловонный туман поселился и в голове, но я положила ладони на камни и героически вернула их на место. Последним, что я увидела перед тем, как повторно грохнуться на пол с нарисованной желто-красной листвой, стал Элиас. Он провел ногтями по обеим щекам, оставляя кровоточащие царапины.
Понадобится объяснение, – сказал он Ульриху. – Испорченному маникюру Лилит.
