Текст книги "Купчиха. Часть вторая (СИ)"

Автор книги: Анна Стриковская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)

Лето уже повернуло на свою вторую половину, погода стояла солнечная и жаркая. Лёгкий ветерок слегка обдувал бедолаг, решившихся на путешествие, но особого облегчения не приносил. Ули маялся даже в тонкой батистовой рубашке и белых полотняных штанах, правда, заправленных в сапоги. Виоле тоже было не легче. На голову она надела соломенную шляпку, привязанную к волосам кружевной лентой, а дальше шёл традиционный наряд, принятый в этих краях: тонкая белая рубашка с низкой, просторной горловиной, стянутой до нужного размера яркой лентой, и широкая юбка в мелкий цветочек. На ногах у девушки красовались плетёные из кожи туфельки на плоской подошве. Ули даже позавидовал: никакой подобной обуви для мужчин придумано до сих пор не было.

Можно, конечно, было применить охлаждающее заклинание, но он боялся не рассчитать силы и вместо создания приятной прохлады простудить подругу и простудиться самому.

Но стоило им отъехать от Балинара на пару лиг, как ситуация изменилась в лучшую сторону. Давным-давно какой-то умный человек посадил вдоль дороги платаны, которые со временем образовали роскошную, тенистую аллею. Непонятно, почему он двух лиг не дошёл со своими платанами до Эделя, может, саженцы у него закончились, а может, жители не захотели. Только всю остальную дорогу Виола с Ульрихом ехали под густой тенью величественных деревьев. И не важно было, что за ними скрывалось: луг, поле, виноградник, сад или роща.

Поначалу, чтобы не смущаться самому и не смущать девушку, Ули повёл разговор о том, как у них проходит практика. Жаловался на Либерия: он никогда ничего не объясняет, только ругается, если что не так. Вилька тоже пожаловалась: этот гад не объявил сразу, сколько отпущено на кормёжку студентов и она просчиталась, осталась в убытке. Кажется, это месть за то, что ни она, ни Регина не приняли ухаживаний наглого мага.

После этих слов Ульрих приободрился и осторожно обнял Виолу за талию, одновременно заводя разговор о своих промахах, смеясь над ними. Если он этим хотел отвлечь внимание девушки от местоположения своей руки, то мог быть доволен. Она ничего не сказала и не попыталась скинуть нахальную конечность со своей талии. Но если он думал, что она этого не заметила, то ошибся. Виола очень хорошо чувствовала происходящее, просто решила послушаться Регины и не сопротивляться собственным желаниям. А то, как Ульрих обнимал её за талию, ей было приятно.

Юношу такая реакция обрадовала и подтолкнула к дальнейшим действиям. На словах он стал вспоминать, как Виола защищала его в дороге.

– Мне так неловко было. Ведь по идее это я, мужчина и маг, должен был защищать тебя, слабую девушку. Только мне тогда даже рукой трудно было двинуть. Но я не теряю надежды, что рано или поздно придёт и мой черёд защищать тебя.

Говоря это, он всё ближе придвигался к ней на короткой и узкой скамейке шарабана. Вилька вдруг смутилась и, чтобы его отвлечь, предложила взять у неё вожжи.

– Защищать меня пока не нужно, а вот помочь было бы неплохо. Ты умеешь править?

Ули, естественно, не умел, но сказать это вслух не смог. Просто взял вожжи из ловких ручек девушки и попытался повторить то, что делала она. Получилось у него не сразу. К счастью, дорога в Балинар была одна и Малыш прекрасно знал, что от него требуется. Вскоре Ули приладился и стал править так, как будто занимался этим с детства. Правда, руку с Вилькиной талии пришлось убрать, но зато через некоторое время она сама склонила голову ему на плечо.

Это вызвало в нём прилив разговорчивости и он стал рассказывать, как удалось прищучить эту грымзу Гедвигу. Оказывается, это он похвастался, что сумел договориться. Скорее он загнал тётку в угол. Регулярно переходил в наступление, обещая лишить всего. Он-де обратится к королю и тот разрешит ему уйти в маги, а на его место назначит преемника. Нового графа назначат из другой фамилии, а значит Гедвига для него окажется никто и слушаться её он будет не обязан. Наоборот, для душевного спокойствия выгонит злую тётку вон за ворота.

Обратиться к королю в Гремоне проще простого. Пишешь на конверте "Его Величеству Губерту" и через мгновение послание уже лежит в монаршей канцелярии. Кроме чернильной палочки и бумаги для этого ничего не надобно, а достать их Ульриху никто не помешает, он же маг. Насколько скоро письмо попадёт на стол короля, зависит от подписи. Имя графа Эгона сыграло бы тут в пользу Ульриха.

Старая графиня скрипела зубами, ругалась, обещала запереть, надеть на парня антимагические кандалы, но понимала, что так поступить не может. Сама она не сладит, а никого на такое подбить не удастся, слишком опасно. Гремонские законы суровы. Чуть что – виселица или плаха. Графиню недолюбливают и тут же, как прознают, донесут куда следует. А Эгон – деревня, несмотря на своё гордое звание графства. Вести разносятся быстрее лесных пожаров.

В общем, графиню удалось застращать и на этой волне прийти ко взаимовыгодному соглашению. Только она потребовала, чтобы Ули не учился все десять лет. Ей граф нужен был в графстве. Для безопасности. Поэтому он перевёлся с боевого факультета на общую магию, правда, с потерей года. Виола себе не представляет, насколько общие, городские маги должны больше знать, чем боевые! Просто в разы! И целительство в полном объёме, а не только раны и травмы, и рунную магию, и зельеварение, и артефакторику. Хорошо, что ему всегда было интересно и он учил больше, чем остальные на факультете, а то бы сейчас туго пришлось. Но и то с сельскохозяйственными заклинаниями он встретился впервые. Хорошо, что это всего лишь раздел защитной магии. Ведь маги не повышают плодородие почв, с этим справляются крестьяне, вывозя туда навоз и прочие подкормки. Они защищают урожай ото всего, что ему может повредить: сорняков, грызунов, прочих вредителей, а также погоды. Купол от града, ветра и заморозков – серьёзная штука, хорошо, что нет необходимости создавать их каждый раз заново. Такие амулеты стоят на полях с давних времён, их надо только подпитывать, активируются они сами, от соответствующей погоды. Говорят, их создали эльфы. Надо же: века, если не тысячелетия прошли, а артефакты работают как в первый день!

Тут он понял, что зашёл в какие-то дебри и пора возвращаться. Виола спрятала зевок в кулачке: ей было скучно слушать про то, о чём она понятия не имела. Ули тут же свернул на нужную дорожку.

– В общем, ещё два года и я – дипломированный маг. Конечно, это не высший уровень, но для Гремона вполне приличный. Знать у нас хоть и магическая, а кроме своих охранных плетений ничего не умеет. Да многие и в них не разбираются, просто вливают силу в знакомые узлы, и всё. Так что в Эгоне я буду самый магически образованный, да к тому же ещё граф.

Тут он наконец решился, перехватил вожжи в одну руку и свободной обнял сидящую рядом девушку. Плавная речь вдруг сбилась, а затем хлынула потоком.

– Виола, Вилечка, милая, любимая моя! Я так счастлив, что тебя нашёл! Я ведь ни на минуту не переставал о тебе думать. Я и в горах-то выжил и выздоровел только потому, что у меня была цель: найти тебя и сказать, как я тебя люблю! Ты для меня единственная во всём мире! Лучшая! Самая красивая, самая умная, самая добрая! Я из-за тебя других девушек просто не вижу, их для меня не существует. Только ты. Только ты с той самой минуты, как я открыл глаза и увидел над собой твое милое личико. Я понимаю, что сегодня мне нечего тебе предложить: студентам жениться нельзя. Но пройдёт два года, а они быстро пройдут, поверь, и мы сможем быть вместе. Ведь ты выйдешь замуж за графа? Не самого влиятельного и богатого, но за такого, который всю жизнь будет любить только тебя?

– Это ты мне предложение делаешь? – недоверчиво спросила Виола.

Она таяла от слов Ульриха, но купеческая привычка всё проверять не давала расслабиться и отдаться чувствам.

– Конечно, – встрепенулся Ули, – Разве я могу предложить тебе меньшее? Ты достойна стать женой, а не подружкой на часок и даже не постоянной любовницей. Ты сомневаешься в моих словах?

– Нет, – ответила Виола, – Меня смущают обстоятельства. Госпожа Гедвига ни за что не позволит тебе на мне жениться. Выберет тебе девицу из знатного рода. Ей нужны будут внуки, чья родня поддержит твои притязания. Всё же ты бастард, хоть и признанный.

– Да плевать я хотел на госпожу Гедвигу! – воскликнул Ульрих гневно, – Пусть она себе что угодно выдумывает. Я вижу своей женой только тебя и только на тебе женюсь. Вот получу диплом и мы сразу пойдём в храм. Если я приеду из Элидианы уже женатым, она слова поперёк не сможет сказать. А какой графиней ты станешь! Я видел, как ты дом ведёшь: всё у тебя в руках сосредоточено. Ты и графство в кулачок зажмёшь, оно наконец-то станет приносить доход, а не убытки.

Виола тихонько рассмеялась. Ишь какой прыткий! Она ещё не согласилась, а он уже всё распланировал. Но слушать его слова было так сладко. Значит, он ещё тогда в неё влюбился и ничего не сказал только потому, что находился на грани жизни и смерти. Да и в непосредственной близости от Гедвиги это было бы очень опасно: старая стерва ничем не гнушалась, могла к нежелательной невестке убийцу подослать. Зато сейчас Виола может убедиться: он не забывал о ней ни на минуту. Замуж зовёт.

После неудачного опыта с Куртом она о браке даже не думала, закрыла для себя эту тему. Но вот за Ули, наверное бы вышла. Регина права: он действительно сахарный барашек. Хвастается, как сумел прижать старую графиню, но сам дитё дитём. Нежный, ласковый, беззащитный.

Что-то шевельнулось в её душе, что-то большое и тёплое, принадлежащее только Ульриху. Она протянула руку и погладила юношу по щеке. Тот чуть вожжи не бросил на радостях. Хорошо, что Малыш был умным пони и не стал пользоваться такой оплошностью своего кучера, да и до Балинара было уже рукой подать.

Завидев городские стены, Ульрих перестал обнимать Виолу, сел прямо и пробурчал:

– Помню, помню, в торговлю не лезть, под ногами не мешаться. Но, Виола, мы ещё не договорили. Продолжим на обратном пути.

Виола рассмеялась и потрепала Ули по густым белокурым волосам.

– Ты молодец, всё правильно понимаешь. На обратном пути поговорим.

Она взяла у него из рук вожжи и повела Малыша на рыночную площадь. Не доезжая двадцати локтей, показала Ульриху:

– Смотри, вот трактир, где мы будем обедать. Там прилично, вкусно и недорого. А вон, – она указала рукой, – кондитерская с лучшими в Балинаре пирожными. Пока что я тебя отпускаю. Выбирай где будем встречаться.

Ульрих выбрал в качестве места встречи трактир, слез с повозки и быстро растворился в толпе. Виола поехала дальше привычным маршрутом вдоль мясного ряда. Ей предстояло накупить целую гору еды.

Её уже здесь знали и уступали в цене почти без торга. Всё равно уболтает, дожмёт и заставит сделать скидку. Так что вместо четырёх, как поначалу, она болталась по рядам всего два часа. Пару раз натыкалась на Ули: он ходил вдоль прилавков, глазел на товар, но ничего не покупал. Её каждый раз встречал радостной улыбкой, но не пытался даже заговорить: твёрдо придерживался предварительных условий. И только когда она поставила забитый до отказа шарабан во внутренний двор трактира, в котором собиралась пообедать, Ули к ней подошёл.

Оказывается, он полчаса как тут, ждёт её не дождётся и уже обед заказал. На свой вкус.

Вкус у юного графа оказался что надо. Салат, вкуснейший луковый суп, рыба запеченная в виноградных листьях, которой не погнушался бы и король, отличный десерт из ягод, бланманже и взбитых сливок. Виола наслаждалась: не так часто ей удавалось поесть то, что не она приготовила, к тому же она никогда не страдала от отсутствия аппетита. А Ули сидел напротив и любовался. Ему почему-то казалось: раз она не отказывается от его угощения, то и всё остальное, с ним связанное, готова принять.

Он не забывал, что кругом люди, потому повел разговор на отвлечённую тему. Заговорил про магов. Какие они бывают, чем занимаются и что за преимущества такие, ради которых некоторые из них отрекаются от титулов и родовых владений. Приводил примеры, о которых знал по большей части понаслышке, но бросался громкими именами, да так, что Виола вдруг спросила:

– Скажи, а почему магов всех так заковыристо зовут? Ведь простые элидианцы носят имена Пьер да Жак, Мартин да Мишель, а маги все как на подбор: Либерий, Вистарий, Бенедикт, Велизарий. Как там его ещё? Ах да, Марсилий.

Ульрих засмеялся.

– Верно подмечено. Когда маги заканчивают учёбу, они отказываются от родового имени и пользуются им только по необходимости. Заодно им предлагают поменять и имя личное. Вроде как мага с красивым, необычным именем уважают больше. Мне уже намекали, что Ульрих – это не то. Надо бы что-то вроде Ульгерий, Уленарий.

Тут захохотала Вилька, да так, что чуть со стула не свалилась.

– Ой, ты как скажешь! Уленарий! Не могу! – стонала она от смеха.

За этим весельем они с Ули не заметили сидевшего в углу невзрачного человека, который не сводил с них глаз. Если бы Виола не веселилась, а обернулась и посмотрела на него внимательно, то припомнила бы, что сегодня на рынке он попадался ей чаще, чем нужные товары. А если бы Ульрих не поедал свою подругу глазами, а обратил внимание на окружающий мир, то тоже мог вспомнить: этот тип беспрестанно шмыгал мимо него, когда он гулял по рынку поисках подарка для Виолы.

Отсмеявшись, Вилька доела десерт и поднялась.

– Ну, хорошенького понемножку. Пора и честь знать. В Эделе нас заждались. Если ты поедешь со мной в следующие выходные, закажи баранину: тут её готовят просто гениально.

Ули, не глядя, сыпанул на стол серебро и вышел вслед за Виолой. Если она говорит про поездку в следующий выходной, значит, не отвергает его ухаживания. Надо дерзать!

Невзрачный тип вышел из трактира, когда Малыш уже проезжал под городскими воротами. Он успел отослать письмо своему нанимателю и был горд собой. Нашел мальчишку, узнал, где он будет без охраны, и девчонку, кажется, тоже отыскал.

Глава 12

***

Регина не очень любила оставаться на хозяйстве без Виолы. В принципе, ничего в том трудного не было. Обычные домашние хлопоты: подмести, проветрить, протереть... Еду Виола оставляла готовую, только разогреть и подать, а хлеб и булки успела напечь с утра. Но без присутствия любимой домоправительницы Регине было неуютно даже тогда, когда здесь оставался только Мельхиор, которого она практически боготворила. Надо сказать, влюблённостью там и не пахло: богов невозможно любить как людей, им можно только молиться. Поэтому, сталкиваясь с Мельхиором в коридоре, Регина всегда спешила извиниться и уйти, опустив глаза. Маг был человеком деликатным и закрывал глаза на такое странное поведение служанки. Мало ли какие тараканы у неё в голове? Свою работу выполняет отлично и хвала богам.

Когда же Мельхиор уехал, а дом наводнили студенты во главе со своим наставником, бедной женщине стало совсем тяжко. Даже в присутствии Виолы парни позволяли себе неуместные замечания, дразнили Регину и подшучивали над ней не сказать чтобы по-доброму. То юбку пришпилят к шторам, то зачаруют метлу, то вырастят до размеров кустов сорняки, с которыми она боролась. Самым милым поступком оставался рассыпанный на лестнице и политый маслом мусор, который она только что вымела из всех комнат. Она себя утешала: мальчишки есть мальчишки. Злые дети, больше ничего. Радовало то, что в основном изгалялись Айвен да Лоран, Сильван только несколько раз вслух прошёлся по внешности странной служанки: мол, с таким носом не полы мести надо, а на балах в королевском дворце танцевать. Там тоже все носатые. Ульрих же, прозванный ею про себя сахарным барашком, таким и оказался. Ни в каких грубых шутках и шалостях этот милый мальчик замечен не был, наоборот, пытался остановить своих сотоварищей, когда они готовы были разойтись всерьёз.

Но на студентов Регина по большому счёту зла не держала. Мальчишки – они и есть мальчишки. А вот их наставник её откровенно пугал. Всю декаду не то, чтобы приставал, а каждый раз, как встретит, делал вполне недвусмысленные намёки. Мол, Регина зря хорохорится, всё равно его постели не минует и ей придётся очень постараться, чтобы он остался доволен. Сейчас у него времени на неё нет, но вот придёт выходной... А в выходной он исчез с утра пораньше и думай что хочешь. Расслабиться? Или наоборот, быть начеку каждую минуту? Неизвестность пугала больше всего. Тут ещё её единственная защита села в шарабан со своим барашком и укатила в Балинар на рынок. Регина знала, что так будет, делать покупки была работа экономки, но не могла не волноваться. Без Виолы за спиной она чувствовала себя как будто голой, открытой для удара. А что Либерий церемониться не станет, она не сомневалась.

Но почти полдня прошло, а от противного мага не было ни слуху, ни духу. Регина немного приободрилась. Развлечений в Эделе не было совсем. Маг мог в течение декады сговориться с кем-нибудь из местных вдовых или потерявших надежду на замужество красоток, а мог поехать к шлюхам в большой город. Если он отправился в Балинар на наёмной лошади, то, верно, назад будет нескоро. Других возможностей она даже не рассматривала. В её понимании их и не существовало.

А зря. Незадолго до обеда Либерий объявился. Выглядел он немного взвинченным и странно довольным, но отнюдь не удовлетворённым. Покрутился по дому, заглянул на кухню, где Регина в это время готовилась подавать на стол, игриво шлёпнул её по заду и шепнул, что сегодня наконец пришло время. Какое именно время пришло, не сказал, но и так было понятно. Непонятным осталось, что он делал целых полдня, где и почему пропустил завтрак.

Обед протекал мирно и довольно уныло: сказывалось отсутствие Виолы, в которую все юнцы успели повлюбляться. Айвен даже высказался в том смысле, что завидует дурачку Ули: он целый день проведёт с этой чудесной девушкой, сможет поухаживать и добиться хотя бы поцелуя. Остальные на него зашикали: нечего говорить о Виоле в таком тоне. Она успела поставить на место каждого, причём так, что поставленные прониклись к ней глубочайшим уважением. История, рассказанная Ульрихом добавила девушке романтического флёра, да и самому Ули тоже, поэтому негласно было решено, что гремонский граф имеет право поухаживать за Виолой на правах не просто старого знакомого, а спасённого, но говорить об этом вслух – ужасная бестактность.

Либерий ничем не стал объяснять своё отсутствие за завтраком, хотя студентов это тоже волновало. Зато изложил подробно причины, почему не стоит связываться с местными девицами. Они ищут себе мужа, а не дружка на часок, поэтому всегда в самый ответственный момент зовут отца и братьев. Семьи в провинции большие, на зов сбежится целая толпа и потащит молодого мага в храм. Студентам нельзя жениться? А, не смешите мои тапочки. Эти крошки всё знают и на этот случай у них есть два варианта. Помолвка и свадьба после обучения или отступные: четверть всего, что маг когда-либо заработает. Отступные лучше, потому что в случае свадьбы она будет забирать всё до гаста. Так что удовольствия получить не успеете, зато будете всю жизнь на эдельскую «родню» горбатиться. Ну, не свою, девицыну, но эти сучки имеют манеру жить долго и тянуть денежки даже тогда, когда все забудут причину, по которой вы ей платите.

В подтверждение рассказал историю одного знакомого им всем преподавателя. Тот вот так же попал, а затем с огромным трудом заставил такую «пиявку» влюбиться и выйти замуж, что аннулировало отступные, хотя вся семья была против и стояла на ушах, лишь бы не лишиться верного источника дохода.

Парни понятливо покачали головами, а затем Айвен спросил, что посоветует делать уважаемый наставник, чтобы так не попасть? Либерий презрительно хмыкнул:

– Учиться. Сидеть заниматься, выполнять задание, а не шляться по девкам. Это понятно?

Дерзкий юнец рискнул и задал следующий вопрос:

– А где всё утро пропадал уважаемый господин учитель? Мы ника не могли вас отыскать, даже думали добежать до Балинара, справиться в тамошнем борделе.

Либерий рассвирепел. Глаза его сощурились, ноздри стали раздуваться как у породистого коня.

– Не мог бы дорогой ученик придержать свой поганый язык? В отличие от тебя, лентяя и бездельника, который, я уверен, так и не выполнил своё задание, я посвятил утро визитам к коллегам. Это мой долг как мага: отдавать дань уважения тем, кто трудится на местной ниве.

Была бы тут Виола, обязательно спросила бы: кого это Либерий имеет в виду? Каких таких коллег? В Эделе не было других магов кроме городского, даже ведьмы завалящей не водилось, только знахарки и знахари, у которых силы немногим больше, чем у ней самой. Ближайший квалифицированный маг проживал в Балинаре. Но Виола в это время кокетничала с Ули в трактире и вопрос так и не был поднят, тем более что Айвен спорить дальше не решился. Действительно, к заданию он ещё не приступал.

После обеда все парни, получив втык от наставника за лень, разбрелись по дому в поисках удобных уголков для выполнения заданной работы. Регина осталась на кухне одна. Она бы с удовольствием пошла трудиться в огород: там за ней приглядывал бы Жером, но внезапно набежавшая туча, грозившая проливным дождём, ей помешала. Она даже заподозрила в этом капризе природы происки одного вредного мага.

Но Либерий тут был ни при чём, просто так карта легла. Регина спрятала остатки обеда, чтобы потом ими поужинать, и собралась мыть посуду, когда в кухню с видом победителя ввалился маг.

– Чем ты тут занимаешься? – спросил он с пренебрежением, как будто сам тарелок не пачкал.

– Посуду мою, – уныло ответила женщина.

– Надо было моих орлов позвать, они тут на практике и лишний раз потренировать бытовые заклинания им не повредило бы, – откликнулся он и махнул рукой.

Тут же вся посуда заблестела чистотой и сама собой убралась в шкаф. Регина с тоской посмотрела вслед летающим тарелкам. Ей хотелось превратиться во что угодно, хоть в чайник, чтобы спрятаться в шкафу от внимания Либерия, но она понимала, что это лишь мечты. Он задумал с ней переспать и переспит так или иначе. Сопротивляться магу она не сможет. Не решится. А Виолы нет и вряд ли она скоро появится. Но даже если бы и появилась... Регина ни за что не стала бы нагружать любимицу своими трудностями и стравливать с Либерием, разве что сама заметит и защитит.

Подлый маг недаром выбрал служанку объектом своих домогательств. Он сразу обратил внимание, что она – создание безответное, а магов боится до умопомрачения. Так что делай что хочешь. Промолчит, перетерпит, никому жаловаться не станет. Пока нет дома её защитников, у его развязаны руки. То, что Регина может потом жестоко отомстить, он во внимание не принимал: где она и где он? Не побежит же она в Элидиану его разыскивать?

Женщина сделала попытку слинять, пока Либерий магичит. Тихонько, чтобы он не заметил, стала продвигаться по стеночке к дверям, ведущим в сад. Но маг тут же её догнал и, обняв за плечи, потащил к столу.

– Пойдём, моя дорогая, выпьем с тобой по глоточку. Мы заслужили: целый день трудились.

Слова были мирные и правильные, а вот глазки сальные и противные. Чем он там собрался её поить? Не приворотным ли? Регина хотела было увильнуть, но Либерий сжал руку, лежавшую на её плече и она болезненно пискнула. Хватка у мага оказалась жёсткой.

Пришлось сесть и смотреть, что будет дальше.

Откуда-то на столе возникли две рюмки и бутылка местного вина, а Либерий извлёк из кармана маленький флакончик синего стекла. Как только вино наполнило бокалы, он открыл флакон и, старательно считая капли, добавил нечто в порцию Регины. Закончив, сказал довольным голосом:

– Ну вот. Ты боялась, не хотела... Теперь всё будет по-другому. Сама потом спасибо скажешь. Ну, пей, моя милочка.

Регина не сопротивлялась, но и не помогала. Она сидела безучастно и смотрела в одну точку, понимая: как только выпьет, окажется в полной власти мага. Что уж он там намешал, она даже угадать не пыталась. Но рюмку в руки не брала, выражая этим свой протест. Пусть он сам её и поит, раз уж так ему приспичило.

Либерий рассердился как давеча за столом. Схватил одной рукой женщину за щёки, заставляя поднять голову и раскрыть рот, а другой попытался влить туда вино с зельем.

– Ай, как нехорошо, – прозвучал вдруг спокойный и от этого особенно зловещий голос, – Чем это господин наставник собирается напоить служанку местного мага против её воли? Приворотным? Или, может быть, подавляющим волю зельем?

Голос принадлежал Сильвану, который вошёл в кухню со двора. Либерий дёрнулся и расплескал вино прямо на воротник Регины.

– Что тебе здесь надо, щенок?! – зарычал он, – Пошёл вон, пока я не выгнал тебя с практики! У тебя что, задания нет?

Сильван остался невозмутим.

– Вы дали мне задание придумать какое-нибудь сельскохозяйственное устройство или заклинание, полезное на частном подворье. Я изобрёл ловушку для крота и пришёл порадовать госпожу Регину. Крот попался и больше не сможет разорять её огород. И что я вижу? Уважаемый маг совершает противоправное действие!

Парень принюхался и продолжил:

– Судя по всему, вы сварили ей знаменитый эликсир "Отдайся и забудь". Сильное приворотное короткого действия и зелье забвения в одном флаконе. Запрещённый эликсир, пять лет каторги. Где только умудрились? В здешней лаборатории не сыскать и половины нужных ингредиентов.

Вот куда он ходил, – пронеслось в голове у Регины, – Покупал нужные травки у знахарки, у неё и варил, чтобы ученики не заметили.

– Не твоё дело! – раненым буйволом заревел Либерий, – Вали отсюда, если хочешь остаться студентом! Такую характеристику на тебя напишу: в морг не примут!

– Не надо на меня орать, – твёрдо ответил Сильван, – Лучше встаньте и выйдите из кухни. А то я подам на вас жалобу. Причём не в университет, а в Коллегию. Госпожа Регина не маг, применение к ней запрещённых эликсиров против её воли тянет на лишение силы. В лучшем случае будете её кормить до самой смерти. Помните, вы сами нас пугали за обедом. И тут третью не отделаетесь, отдавать придётся половину. А на вашу характеристику мне плевать: вы пока не штатный препод. По моей жалобе вылетите из университета как ошпаренный. Я всё-таки сын герцога, хоть и пятый, незаконный. Зато признанный, а в Элидиане это кое-что значит.

Судя по реакции, Либерий хорошо знал, что против герцогского сынка ему не сдюжить. Примени он сейчас магию, всё кончилось бы для него ещё более плачевно, чем то, что обещал ему Сильван. Пришлось бы убить и мальчишку-мага, и свидетельницу его позора Регину. В доме, полном тех, кто с удовольствием его утопит, это было бы величайшей глупостью. А ещё Мельхиор...

Вот так каждый раз! – думал он, – Только что-нибудь хорошенькое придумаешь, наладишь дело, как бац! Набегут гады и начнут трындеть, что всё это запрещено и карается. Как будто сами не маги и не мечтают обойти запреты.

Он вскочил, сжал в кармане предательский флакон так, что тот хрустнул, и выбежал в коридор.

Регина, всю сцену просидевшая в ступоре, оттаяла и прошептала Сильвану:

– Спасибо. Вы меня спасли.

– А, – махнул рукой парень, – Ерунда. Это был мой гражданский долг, только и всего. Если нас, магов, не держать в рамках, то жить станет невозможно. Причём нам же. Я это хорошо понимаю. Безнаказанность – это страшно. Мой папаша-герцог безо всякой магии умудряется такого накрутить... А если бы ему ещё силу... Половина королевства лежала бы в руинах. И давай на ты, а то я себя неловко чувствую. Ты же меня старше.

Регина робко улыбнулась.

– Спасибо тебе, Сильван. Не за Либерия, за ловушку для крота.

Парень оживился:

– Нужная вещь, правда? Я заметил, как этот гад весь твой огород перекопал. Когда наставник дал задание, я и подумал, что такая ловушка в хозяйстве пригодится. Только вот убить зверушку я не смог, прости. Крот сейчас на заднем дворе в ящике мается.

– Вылезет, – убеждённо сказала Регина.

– Нет, – возразил Сильван, – Я магическую защиту наложил: ему лапами не прокопать. Лучше придумай, куда его девать. Соседям, что ли, подбросить? У тебя тут нет врагов?

Регина хотела сказать, что врагов у неё полгорода, но промолчала. А юноша вдруг сменил курс.

– Давно хотел тебя спросить, да всё как-то не с руки было, а тут такой случай. Ответишь?

– Смотря о чём будешь спрашивать, – кокетливо потупилась женщина.

Сильван кокетства не заметил, потому что спросил совсем не то, что ожидала Регина.

– Как звали твоих родителей?

От неожиданности она произнесла то, что первое пришло на ум: чистую правду.

– Маму – Рената, Рената Бекар, а отца... Не знаю. А почему ты спросил?

Сильван, до сего момента сохранявший спокойствие, вдруг замялся.

– Ну, я думаю, вернее, я уверен... В общем, мне кажется, что мы родственники. Близкие. Очень близкие. Думаю, брат и сестра.

Поражённая Регина открыла рот да так его и закрыла, не сказав ни слова. Сильван снова пришёл ей на помощь.

– Не веришь? Думаешь, откуда я это взял?

Он подошёл к женщине, мягко приобнял её за плечи и подвёл к висевшему над умывальником зеркалу.

– Смотри: мы похожи. Только ты красивая, а я не очень. Но нос, овал лица, глаза – просто копия. А ещё... В доме отца висят портреты бабушки. Она когда-то была знаменитой придворной красавицей и с неё писали портреты самые знаменитые художники. Так вот: ты и она – просто одно лицо. Я, когда тебя впервые увидел, чуть не закричал от удивления. Скажи: может такое быть, что у нас один отец?

Регина пожала плечами.

– Не знаю, – прошептала она, – Не уверена. Слышала, что мама меня родила от какого-то знатного господина. Не знаю, был это твой отец или кто-то другой. Но она была простой городской ведьмой и он на ней не женился. Сильно родовитые господа не женятся на ведьмах, ведь им нужны наследники мужского пола, а от обычных людей ведьмы рожают только девочек.

Сильван отпустил её плечи и сел за стол. По лицу было видно, что он устал. Моральный поединок с Либерием забрал много сил, а тут ещё разговор выдался непростой для него.

– Я пятый, незаконный сын герцога Данмора. Нас у него шестеро. То есть у меня есть четыре старших брата и один младший, трое законных и двое бастардов, а вот девчонок в семье никого. Папаша мечтал о девочке. Думаю, он будет доволен, если окажется, что у него есть дочь. Ты дар унаследовала? – он махнул рукой, – А, да что я спрашиваю? Нет конечно. Будь ты ведьмой, разве мыкалась бы в служанках? Регина, послушай. Если ты моя сестра и это удастся доказать, у тебя будут деньги и тебе не придётся больше работать. Папаша обеспечит тебя по первому разряду.

Тут женщина движением руки остановила этот поток мыслей.

– Зачем это тебе? – спросила Регина юношу.