Текст книги "Родственные души (СИ)"

Автор книги: Анна Дженджера

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

      Я взглянула на женщину напротив себя и совсем не узнала свою мать. Да, внешне это была она: светлые пряди до плеч, карие глаза и стройная фигура. Но её взгляд стал игривым, и я заметила в нём блеск. Сейчас она была опытной искусительницей, и это поразило и восхитило меня. Женщина... она так многогранна. Мысли мгновенно нахлынули на меня. А ведь действительно: я пишу откровенные романы, я переписываюсь на такие интимные темы с Ником, а когда я всматриваюсь в своё отражение в зеркале, то замечаю, как маленькие бесята танцуют в моих глазах. Значит, есть во мне то, чего желают мужчины. Соблазн живёт внутри меня, и его стоит лишь разбудить. Ведь мама права, я умею проявлять свой характер. Так почему же не сделать это сейчас?

      – А знаешь, ты права, мамуль. Только вот как мне это сделать, с чего стоит начать?

      – Для начала обнови гардероб. Я знаю, что ты не любишь моду, но для того, чтобы выглядеть привлекательно, не обязательно становиться законодательницей мира мод. Просто освежи свой гардероб, уверена, Ребекка тебе в этом поможет.

      Я тяжело вздохнула, допивая последние глотки глинтвейна.

      – Ну а дальше? Я не думаю, что Ник прибежит после моего шопинга...

      – Всё очень просто, моя милая. Есть то, после чего во всех нас разжигается огонь. Абсолютно неважно, мужчина ты или женщина.

      – И что же это? – спросила я, притворно закатив глаза.

      – Ревность.

      Мама продолжала поражать меня с каждым часом. Она открывалась для меня совершенно другой. И я была безумно рада тому, что примчалась к ней этим вечером, чтобы открыть свою душу. В голове постепенно складывались кусочки пазла, создавая общую картину. Ник всегда думал, что я никуда от него не денусь. Будучи всего лишь в дружбе со мной, он был уверен, что я только его. Что и говорить о том, когда между нами вспыхнули... чувства? Он считал, что я слишком мягкая и добрая, чтобы играть в подобные игры. Маленькая и чистая Лив, которая только и способна на откровенные переписки, не более. Я же всегда в глубине души знала, что, возможно, во мне есть и тёмная сторона. Желание проучить его понемногу укреплялось во мне всё больше. Только вот кто станет моей «жертвой»? Кто тот человек, с которым бы я завязала лёгкий флирт и который проявлял бы ко мне живой интерес? Кто же им окажется? Этим я обещаю заняться в ближайшее время.

      А пока что ночь плавно сдавала свои позиции. В маминой уютной гостиной, где слегка потрескивал камин, всплывали главные истины и меркли все насущные проблемы. Мы болтали с ней всю оставшуюся ночь, пока не увидели, что сквозь её окна стали проникать отблески рассвета. Я обняла маму на прощание и поблагодарила её за то, что она у меня есть. Как всё оказалось до банального просто! Мои душевные раны затянулись благодаря простому разговору с матерью. Тепло и любовь к ней переполняли моё сердце. В половине шестого утра я покинула мамин пентхаус с лёгкой улыбкой на губах и, взяв такси, отправилась к себе домой. Наблюдая в окно машины, как просыпается мой Нью–Йорк, я поймала себя на мысли, что скоро всё изменится. Не знаю, просто почувствовала. И кто знает, что подарит нам завтрашний день?

Глава 20. Другая сторона медали.

      Сегодняшний день предвещал массу новых впечатлений. Утренняя прохлада слегка тревожила мою занавеску, заставляя её развеваться от небольшого порыва ветра. Сладко потянувшись в своей постели, я ощутила, как летний ветерок касается и меня. Легко и спокойно. Я улыбнулась новому дню. Иногда очень важно просто проснуться и взглянуть на мир с улыбкой, искренней улыбкой. И как бы банально это ни звучало – мир тоже улыбнётся в ответ. Вселенская улыбка будет таиться в самых простых вещах: в пении птиц, в чистом смехе проходящего мимо ребенка и даже в простой вежливости продавца мороженого. Ты ощутишь эту улыбку; главное – прочувствовать её душой.

      Этим утром я так и поступила. Июль уже подходил к концу, и впереди меня открывались новые горизонты. После маминой свадьбы меня ожидала публикация моего первого сборника рассказов, что, несомненно, заставляло меня находиться в приятном волнении. Голова, как ни странно, совсем не гудела, как обычно со мной бывает после пьянки, а простуда и вовсе покинула меня. Потянувшись ещё раз, я поднялась с кровати и подошла к зеркалу. Пребывая в приподнятом настроении, я принялась изучать своё отражение: бледная, словно фарфоровая, кожа отлично подчёркивала насыщенный цвет моих густых и тёмных волос; чуть пухлые губы казались естественными и мягкими, на них больше не было укусов и мелких ранок; а мои глаза, цвет которых всегда было сложно угадать, сейчас были тёплого орехового оттенка. Постепенно я проникалась к себе симпатией. Признаться, мне всегда было сложно себя любить. Я росла в самых настоящих «сливках общества», где любая уважающая себя девушка тратила на свою внешность бесчисленное количество денег. Мне же это было не нужно. Я никогда не считала себя какой-то особенной на фоне таких красоток; да что говорить, я вряд ли вообще задумывалась когда-либо об этом. Теперь же, глядя на себя в зеркало, я не могла дать точного ответа на вопрос: довольна ли я собой? Мне стоило бы прислушаться к совету матери и хотя бы попытаться принять себя, полюбить своё отражение и все свои изъяны.

      Генеральная свадебная репетиция была назначена на полдень, а солнце только начинало подниматься над небоскрёбами Нью-Йорка. Я выглянула в окно и заметила, что следов от вчерашней бури не было, и лишь приятная прохлада, что исходила от пока ещё мокрых деревьев и от земли, напоминала о вчерашней непогоде. Решив воспользоваться свободным временем, я врубила в своих колонках композицию «Walk in the Sky» («Прогулка по небу») Bonobo (feat.Bajka) и, сделав максимально громко, я не спеша побрела в душ. Настроение было просто волшебное... Почему? Ответ был прост: меня ждали кардинальные перемены. Я уже ощущала их. Они витали в воздухе и проникали под мою кожу. Спустя полчаса я была готова, выйдя из дома, отправиться на встречу с настоящими волшебниками перевоплощения. Изменившаяся Оливия будет сюрпризом абсолютно для всех, а особенно для Ника. Репетиция идеально подходила для моего небольшого представления. Захватив со своего столика клатч, я буквально выпорхнула из квартиры.

      Всё утро я провела в самых дорогих салонах красоты, полностью предоставляя себя умелым ручкам визажиста, стилиста и парикмахера. Часы с ними проходили на позитивных нотах, а их работа сопровождалась постоянными комплиментами в мой адрес. Возможно, это всё влияние огромных сумм, которые я им выплачивала, но это доставляло мне улыбку и хорошее настроение. К полудню я была во всеоружии. Неуверенно подойдя к зеркалу, я вмиг ощутила, как все мои внутренности скрутило от волнения. Наконец взглянув на своё отражение, я прикрыла от изумления рот рукой: мои волосы слегка подстригли и уложили их в изящной укладке; точные чёрные стрелки сделали глаза выразительными, и теперь мой взгляд был схож с кошачьим; скулы были отлично подчёркнуты лёгкими румянами, а чуть пухлые губки блестели от нежной помады естественного цвета и выглядели... соблазнительно? Я была одета в белое лёгкое платье с довольно глубоким декольте и не совсем привычной для меня длиной. Несмотря на это, я не могла не признать, что оно было словно сшито для меня: оно струилось по мне, повторяя все мои изгибы. Сдержанное, но в то же время соблазнительное.

      Стоя возле зеркала, я по-прежнему пребывала в полнейшем шоке, окружённая довольными своей работой стилистами и визажистами и не сводя глаз со своего отражения. Кто эта прелестная девушка, что смотрит на меня с лёгким укором из зеркала? Сомневаюсь, что я знакома с ней. Я чувствовала себя настоящей богиней, при том что Ника даже и близко не было рядом. Печально признавать этот факт, но прежде только с ним я чувствовала себя такой.

      Вновь перевожу взгляд в зеркало и придирчиво разглядываю новую себя, пытаясь найти хоть какие-то недочёты. Тщетно. Я их не нахожу. Уголки моих губ взмывают вверх, когда я замечаю на себе восхищённые взгляды. И всё же в своём отражении я больше не вижу прежней Оливии. Что-то изменилось – не только внешне, но и внутри меня. Я не пустая светская львица, ослеплённая модой и стилем. Это я – уверенная в себе Оливия Мэтьюз. Девушка, которая абсолютно не зависит от мнения окружающих и живёт в своём собственном мире. Та девушка, что всё так же ставит превыше всего чистоту сердца и веру в добрых людей. Всё та же Оливия, только уже совсем не наивная дурёха... Я вдруг осознала, что наконец пробудила в себе свою более тёмную сторону.

      Поблагодарив всех своих волшебников модной индустрии, я вылетела из дома моды и поймала такси. Сейчас внутри меня бурлило столько энергии и жизненной силы, что хотелось высунуться в окно такси и закричать на весь Нью-Йорк от счастья. Да, именно счастья. Быть может, я просто схожу с ума, но я знаю точно: моя история с Ником совсем не окончена. Это всего лишь небольшая передышка. Пауза, для того чтобы я смогла обрести себя. В любом случае я не живу мыслями о нём и с гордо поднятой головой смотрю вперёд.

      В новом блестящем клатче завибрировал смартфон. Я расплылась в искренней улыбке, когда на дисплее телефона высветилась кривляющаяся мордашка моей подруги.

      – Чёрт возьми, ты ограбила все бутики на Манхэттене? Я забежала домой переодеться, а меня встречают нескончаемые пакеты из бутиков и ошарашенный Кэрри. Лив? Что происходит? Я волнуюсь за тебя! – запричитала подруга.

      Я засмеялась.

      – Я всего лишь решила обновить гардероб, Бекс. Ну, и хотела как-нибудь поменяться, – легко ответила я, полностью отдаваясь тёплому порыву ветра, что окутывал меня, врываясь в приоткрытое окошко такси. – Кстати, я и для тебя кое-что прикупила, – добавила я и хитро ухмыльнулась.

      – Скажи мне на милость, почему всё интересное случается тогда, когда я в отъезде? – уже мягче спросила меня она.

      – Да ладно тебе, дорогая. Просто вчера состоялся разговор с одним человеком. Я, собственно, благодаря ему и решилась на перемены.

      – Ох, ты когда-нибудь доведёшь меня своими выходками, Мэтьюз! – вновь, воскликнула Ребекка, а спустя несколько секунд в трубке послышался шорох. – Я скоро буду, только надену это превосходное платье от Эли Сааб, чёрт побери, и выезжаю! – голос моей подруги поднялся на несколько октав, когда она увидела марку известного модельера.

      Что ж, вероятно, я угодила своей блондинке. Уже полдела.

      Через несколько минут такси остановилось возле парка, где уже был натянут большой белый шатёр и кружилось полсотни людей. Ну вот... теперь мой выход. Я грациозно выпорхнула из такси и застучала каблучками в сторону парка. Звуки моих шагов отдавались в перепонках, и в этот момент, казалось, этот стук каблуков громче, чем суета Нью-Йорка в обеденное время. Спустя несколько минут все взгляды были прикованы лишь ко мне, как и ожидалось. Кто-то перешёптывался, а кто-то тайно щёлкал меня на телефон, но все они без исключения были шокированы. И конечно же, в их числе в первых рядах были мои родственники. Заметив в синеве маминых глаз восторг, я мигом зашагала в её сторону. Но мой путь был беззастенчиво прерван миниатюрным женским силуэтом, что перегородил мне дорогу. Агнес Уайт – утонченная брюнетка с модной стрижкой удлинённого каре и озорными глазами. Агнес была главной помощницей редактора «КроссПаблишн», издательства, которое собиралось выпускать мой сборник.

      – Мисс Уайт, какой приятный сюрприз! Я очень рада вновь увидеть вас, – дружелюбно поприветствовала я брюнетку.

      – Здравствуй! Господи, я настолько стара, Оливия? Называй меня просто Агнес. Непременно, я тоже рада тебе, красотка, – ответила мне девушка, излучая своё обаяние. – Я пришла по просьбе редактора. Нужно написать статью о самом грандиозном событии, которое здесь намечается. Полагаю, ты дочь Айрин?

      – Да, я младшая дочь. Свадьба и впрямь будет шикарной, ведь моя сестра Валери, как оказалось, истинный планировщик свадеб.

      – Похоже, у вас талантливая семья! Дорогая, не буду отвлекать вас от этих приятных хлопот, лишь хочу напомнить, что нам нужно будет встретиться на следующей неделе. Понимаю, что сейчас на носу у вас свадьба, но думаю, это не займёт много времени. Обсудим с тобой разные мелочи твоей публикации и детали мероприятия «Молодых и успешных», – подмигнула мне Агнес, и её лицо озарила улыбка.

      – Да, конечно, Агнес. Благодарю, я позвоню тебе в начале следующей недели.

      – Хорошо, значит, договорились! Чуть позже щёлкну вас с семьей, и кстати, ты просто сногсшибательно выглядишь, – уже отходя от меня, проговорила брюнетка.

      В свои двадцать шесть Агнес многого добилась, а это уже было достойно как минимум уважения. Эта девушка напоминала мне юлу, которая вечно кружилась в своих делах, при этом чувствуя себя в своей колее и заряжая всех оптимизмом. Наверняка именно такими и должны быть журналисты. Однозначно. Наблюдая за её удаляющимся силуэтом, я поймала себя на мысли, что наши посиделки по работе с публикацией вполне могут перерасти в замечательную дружбу.

      Наконец я перевожу взгляд на маму и спешу к ней на всех порах. Видя меня, она ещё раз восхищённо качает головой и расплывается в доброй улыбке, которую никогда не умела сдерживать.

      – Оливия, я и подумать не могла, что ты можешь настолько кардинально поменяться, – сказала мама, заключая меня в тёплые объятия.

      – Мам, это всё ты. Я очень рада, что мы теперь... ближе, – слегка замявшись, отвечаю я.

      – Спасибо, что ты пошла мне навстречу. Думаю, кое-кто сегодня заметит твоё перевоплощение.

      – Ох, мам, я изменилась вовсе не ради него! – тут же парировала я и страдальчески закатила глаза. Но испытав мягкий укор в родных глазах, я быстро сдалась. – Да, может быть, и ради него тоже. Но лишь для того, чтобы ощутить сполна его поражение. Моё время меняться пришло. И знаешь что, мам? Мне нравятся эти перемены.

      Мама залилась своим чуть ли не детским смехом, отчего на моей душе сразу же потеплело. Так она смеялась лишь тогда, когда действительно была очень счастлива. А затем ответила мне, продолжая улыбаться:

      – Ну конечно, милая моя! С тобой и раньше было трудно спорить, так что не смею возражать. Пусть Ник с тобой воюет.

      – Действительно, пусть попытается, – гордо вскинув подбородок, ответила я маме.

      Она вновь заключила меня в свои объятия, и я ощутила лёгкий и нежный поцелуй в висок. Ответив маме тоном властной стервы, я и думать боялась о том, что буду делать, когда встречусь с Ником глазами. Конечно, внутренний настрой у меня был, но лишь одно его имя и знакомая ухмылка на родных губах, как у меня снова подкашиваются коленки и заплетается язык. Абсурд. Мама, безусловно, всё это знала, но, как ни странно, верила в меня, поддерживая и помогая мне настроиться на неизбежную встречу.

      – Где Валери? – решила отвлечься я.

      – Она разговаривает со своим флористом, он лучший у них в Париже. Довольно-таки милый парень. Они возле террасы.

      Поблагодарив маму, я направилась прямиком к сестре и её другу. Напряжение постепенно отступало, пока я приближалась к утончённой фигурке моей старшей сестры. Валери стояла ко мне лицом, и я невольно восторгалась её внешним видом: брючный светлый костюм, каштановые локоны до плеч и неотразимая искренняя улыбка. Заметив меня, сестра беззвучно проговорила одними губами «вау» и заулыбалась ещё шире. Француз, стоявший до этого ко мне спиной, мгновенно развернулся и буквально впился в меня глазами. Когда моя милая сестрёнка наконец выпустила меня из своих крепких объятий, новоиспечённый знакомый взял мою руку и поцеловал её. Этот жест с его стороны был для меня очень неожиданным, но, безусловно, весьма приятным. Француз наградил меня своей ослепительной улыбкой и выразил комплимент на своём неумелом английском. О-ля-ля... Кажется, я нашла жертву.

      – Оливия, это мой друг из Парижа – Жак Ришар. У него просто врождённый талант создавать из обычных цветов роскошное произведение искусства, – вежливо представила своего собеседника Валери. – Жак, это моя младшая сестра Оливия. Через пару недель у Лив состоится публикация её первого сборника рассказов, – добавила она и показала на пальцах флористу, что я пишу.

      – Elle est écrivain?

      – Oui. Olivia est très talentueuse!

      – Ma sœur exagérer, c'est juste mon hobby.

      Жак с удивлением перевёл взгляд на меня и ответил:

      – Vous parlez français, chérie.

      – Merci, Jacques.*

      Моя сестра, являясь настоящим дипломатом в юбке, старалась осторожно подтолкнуть нас друг к другу, раскрывая лучшие наши стороны. Валери знала, что мне нелегко сейчас приходится, и тем самым вежливо намекала на возможность отвлечься от угнетающих меня мыслей. Жак был весьма популярен в своих кругах, поэтому с лёгкостью понимал меня и на английском. Самому же ему было трудно в полной мере изъяснять свои мысли и эмоции, но мне это было лишь на руку. Даже несмотря на это, я испытывала на себе его заинтересованный взгляд.

      – Лив, мне нужно встретить Грегори с Шарлотт. Вы пока пообщайтесь тут, а я скоро вернусь.

      С хитрой улыбкой на губах моя сестра так же быстро скрылась в толпе, как и сообщила нам о том, что отлучится. Между нами повисла неловкая пауза, и я устремила свой взгляд на суетившуюся толпу людей, что сновала туда и сюда. Признаться, мужчина стоял слишком близко ко мне, и если я скажу, что меня это не волновало, то солгу. Я была напряжена, только находясь не совсем в приятном для меня напряжении. Его плечи почти соприкасались с моими, хоть мистер Ришар и был почти на голову выше меня ростом. Француз, казалось, не растерялся, и продолжил обольщать меня. Жак старался подбирать лёгкие выражения на своём родном языке, чтобы я понимала его, но, как он выразился, «о цветах и об их неповторимых композициях просто невозможно говорить незамысловато». Я отчаянно пыталась вникнуть в его слова, но совсем не улавливала сути. Нет, французский я знала хорошо, просто мои мысли витали слишком далеко от Жака и от его изысканных лилий. Когда же его длинные пальцы словно ненароком коснулись моих, я вздрогнула и, машинально отстранившись от него, наткнулась на вопрос, который так и застыл в зелёных насыщенных глазах. Выдавив из себя вежливую улыбку, я умело перевела тему, и, конечно же, мужчина купился. Чувствовала я себя полной дурой, которая так по-детски боится чужих прикосновений. Я росла без отца, но рядом со мной всегда был один-единственный человек мужского пола, чьи прикосновения стали слишком родными. Ник. И что теперь? Я шарахаюсь, будто от удара тока, каждый раз, как меня кто-либо коснётся. Да что и говорить, в моих первых отношениях поцелуй случился раньше, чем я позволила прикасаться к своим волосами и рукам. Слишком интимно. А может, просто нелепо. Я же предпочитала называть это личным пространством.

      Изображая искреннюю заинтересованность, я внимательно изучала лицо иностранца, думая вновь о своём. Что же во мне не так? Ведь будь я совсем другой, то с головой бы окунулась в этот омут новых отношений. Был бы это лёгкий летний роман или же что-то больше – неважно. Наверняка мы проводили бы с Жаком много свободного времени и занимались бы всякими милыми вещами... Кормили бы голубей в Центральном парке, катались бы на двухместном велосипеде-тандеме и учили бы друг друга своему родному языку. Все эти картинки всплывали в моей голове, словно сюжет сопливого романа о любви. А ведь Жак действительно выглядит как настоящая мечта любой девочки, которая любит сказки.

      Я всматриваюсь в его черты и замечаю: прямой нос, игривые глаза и острые скулы; его лицо обрамляют волнистые и густые тёмные пряди, а сам парень гораздо выше меня. Француз продолжает рассказывать о своей профессии, снова медленно приближаясь ко мне. Внутри всё похолодело, и я поняла, что Жак – герой совсем не моего романа. Я начинаю злиться на саму себя, на своё напряжение и мысли о другом человеке, в то время как он флиртует со мной. Кого я обманываю? Я не вынесу его прикосновений. Я сделала глубокий выдох и уже собиралась прощаться с французом, как из-за угла показалась знакомая фигура. Все мои мышцы тут же сковала приятная истома, которая стала разливаться тягучим теплом внизу моего живота. Я замерла. Контраст эмоций, который я испытала за считанные минуты, отдавался болью где-то в моей груди. Почему же, чёрт возьми, я изо всех сил стараюсь проникнуться симпатией к этому обаятельному парню и у меня ничего не выходит, а стоит появиться Ему – так мой пульс отплясывает чечётку? Это так несправедливо. Я закусила от досады губу. Воодушевление тут же сменилось ревностным гневом, когда следом за ним показалась Алисия, которая уже догоняла своего спутника. Мои лёгкие пропустили пару ударов, когда блондинка прильнула к Нику и взяла его за руку. Да как он посмел явиться на предсвадебную репетицию моей матери с этой... девицей? За своими мыслями я и не заметила, как Жак пытается достучаться до меня.

      – Дорогая Оливия, с Вами всё хорошо?

      Я взглянула в зелёные глаза француза и хитро улыбнулась ему. Быть может, стоит пересилить себя? Кажется, это стоит того! Гнев бурлил во мне, клокотал яростным огнем. Чуть ли не задохнувшись от боли в лёгких, я слегка коснулась своими пальцами руки парня.

      – Жак, как могут быть мои дела плохи, если мне довелось встретить Вас?

____________________________________________________

* – Она писатель?

– Да. Оливия очень талантлива!

– Моя сестра преувеличивает, это просто моё хобби.

– Вы прекрасно говорите на французском, милая.

– Спасибо, Жак. (франц.)

Глава 21. Игра началась.

      В тот самый момент, когда наши взгляды пересеклись, мир словно замер. Я уже не замечала вокруг ничего: ни лазурного неба над головой, ни людей, что в суете кружились вокруг, ни своего собеседника, который всё с тем же увлечением рассказывал мне о своей профессии. Всё вдруг померкло, стало малозначимым. Фоном, на котором разворачивалось настоящее противоборство наших взглядов. Мне не составило труда заметить в его глазах восторг, пусть Ник и находился на приличном от меня расстоянии. Волнение, гнев, приятная истома – всё это я ощущала так остро, что напряжение достигло критичной точки, отозвавшись покалыванием на кончиках моих пальцев. Он не сводил с меня глаз, но и я не сдавалась. Слишком поздно отступать, отводя глаза в сторону. Я выдержала его пытливый и едкий взгляд, а затем демонстративно отвернулась к французу, пуская в ход всё своё обаяние.

      – Жак, расскажите мне о розах! Я слышала, у вас во Франции уже вывели целую тысячу сортов этого цветка, – мило прощебетала я и провела рукой по корзине с белыми голландскими розами.

      – Ох, конечно, дорогая! Ну, хочу заметить, что этот цветок имеет свою историю... – начал Жак, пока я тайком поглядывала на Ника за его спиной.

      Он разговаривал с моей мамой, так же бросая частые взгляды в мою сторону. А его спутница была так увлечена своим телефоном, что не сразу заметила виновницу сего торжества. Распинаясь перед моей мамой, она источала фальшивые и слишком «сладкие» улыбки. Мои пальцы невольно сжались в кулаки. Ярость разрасталась во мне, будто маленький пожар, возникший совершенно случайно, но уже грозивший спалить целый лес.

      Ник переходил все границы. Я решила действовать.

      – Жак... – резко оборвала я флориста. – Признаюсь, я вами просто очарована! Вы такой талантливый, – вкладывая в слова искреннее восхищение, добавила я и в нежном жесте опустила свою руку ему на плечо.

      Казалось, мужчина расцвёл, подобно раскрывшемуся бутону цветка, о которых он мне рассказывал. Длинные пальцы француза ловко накрыли мои, а затем притянули мою руку к губам, вновь целуя её. После Жак выбрал самую красивую розу и, встав на одно колено, преподнёс её мне. Чёрт побери, я поступлю не как леди, если засмеюсь? Это было так театрально, что я еле удержалась от смешка, который так и норовил слететь с моих губ. Да, конечно, я очень любила романы, но, честно говоря, никогда не питала слабости к таким постановочным проявлениям симпатии. Я расплылась в вежливой улыбке и приняла розу, а затем не удержалась и сделала шутливый реверанс. Всё это казалось мне забавным, но остальным...

      Как я и думала, сценка удалась! Ник властно притянул блондинку к себе, а его рука заскользила по её округлым бёдрам. На лице Алисии тут же появилась похотливая улыбка, и она придвинулась к нему ещё ближе. Я впилась пальцами в стебель розы, даже не замечая, как несколько шипов неприятно расцарапали кожу чуть ли не до крови. Я лишь ощутила, как удушливая волна ревности начала поглощать меня с головой. Видела только его руки, так свободно разгуливающие по изгибам её стройной фигуры. Комок в моём горле стал нарастать, а вместе с ним и мой гнев. Сейчас в моей голове крутились только два желания: переломать ему за эту вольность руки, а затем расцеловать каждый его палец. Мне стадо тошно от самой себя. Ладно, продолжим игру Беннет.

      Будто бы невзначай, я откинула волосы назад, и тут же несколько прядей упали мне на лицо. Безусловно, Ник знал о том, насколько важно для меня личное пространство в процессе беседы с малознакомым мне человеком. Но сейчас, пылая от возмущения, я старалась не так рьяно реагировать на прикосновения француза. Жак, конечно же, заметил это и, нежно улыбнувшись, заправил выбившийся локон мне за ушко. Разыграв нежность момента, я ответила ему смущённой улыбкой и осторожно перевела взгляд на Ника. Вуаля! Ник уже был на пути к террасе, возле которой мы и расположились. Взяв Беннета под руку, Алисия гордо шагала следом. Пока они двигались в нашу сторону, я более пристально стала изучать её внешний вид: прямые осветлённые волосы, яркий макияж и розовый шёлк платья, который подчеркивал слишком глубокие вырезы там, где нужно. Признаться, я с трудом дышала. Мне казалось, что даже воздух вокруг наэлектризовался до крайней степени. В моей груди что-то кололо, а стук каблучков Алисии отдавался в моих висках. Вобрав в себя последние силы, что сдерживали меня от взрыва, я невинно вдохнула аромат свежей розы. Из-под полуопущенных ресниц я замечала, что они совсем уже близко. Ты же сильная девочка, Лив. Соберись. И в тот самый момент, когда за спиной Жака появилась эта парочка, француз вновь одарил меня комплиментом, сказав, что я гораздо прекрасней этой розы.

      – Оливия! И ты здесь! – наигранно поприветствовал меня Ник. – На родном лице играли скулы, что всегда говорило о его взвинченности.

      – Здравствуй, Ник, – расплылась я в фальшивой улыбке. – Вот уж сюрприз, не правда ли? Как я могу быть здесь – на генеральной репетиции свадьбы своей матери? – не скрывая в голосе сарказма, добавила я.

      Ник нахмурился; между его бровей пролегла морщинка. Что, неужели не ожидал?

      – Жак, познакомься, это мой друг детства – Николас Беннет и его... эмм, подруга. Ник, а это потрясающий гений в мире флористики – Жак Ришар.

      Парни обменялись крепкими рукопожатиями. Мой француз, кажется, был рад абсолютно любому новому знакомству. О Нике, конечно же, такого сказать было нельзя: он, всё так же продолжая играть скулами, прошёлся надменным и оценивающим взглядом по стоящему рядом мужчине. Я ухмыльнулась.

      – Я польщён знакомством с вами, Жак. Всегда мечтал составлять букетики из цветочков, это так... по-мужски, – с натянутой улыбкой процедил Ник.

      Иностранец, видимо не осознавая издевательства со стороны Беннета, лишь вежливо кивнул и с мягким акцентом поблагодарил его. Я послала Нику убийственный взгляд. Обстановка становилась напряжённой.

      – Оливия! Это ты?! Та самая подружка детства моего Ники? Вот уж не ожидала, что ты такая. Нет, я видела твои фотки, но... наверное, они слишком давние, – внезапно раздался голосок Алисии, что до этого держалась неприступно и отстранённо. Теперь же блондинка съедала меня глазами, а мне так и виделось, как в её зрачках мелькают индикаторы распознания марок одежды и её стоимости.

      «Моим Ники»... Я слегка дёрнулась, будто меня кольнули тоненькой иголкой в самое сердце, но быстро взяла себя в руки, когда заметила ухмыляющиеся родные губы.

      – Какая такая? – усмехнулась я и вскинула свои идеальные бровки.

      Беннет неотрывно наблюдал за эмоциями, что отражались на моём лице, и, похоже, совсем забыл о своей спутнице. Моя злость забавляла его. А тон, каким я отвечала его подружке, и вовсе распылял в нём интерес к происходящему ещё больше. Чёртов придурок.

      – Ну, я думала ты всё время за своими книжками сидишь! Да и вряд ли зубрилы носят Valentino, – продолжая сверлить меня своим удивлённым взглядом, ответила блондинка.

      Признаться, мне было сложно сдержать улыбку. И Ник ещё называл Ребекку Барби?

      Зубрила. И близко нет. Просто у некоторых «малышек» напрочь отсутствует духовное развитие. Отсюда и пошли эти предрассудки: за книжками – значит, зубрила; ну а если ты в модном платье – всё в порядке, ты «в тренде». Решив не спорить с этой ультракрасоткой, дабы не спутать последние извилины в её голове, я с улыбкой на губах ответила:

      – Рада, что у меня по сей день выходит удивлять многочисленных подружек Ника. – Особенно подчеркнув слово «многочисленных», я как бы невзначай прильнула к французу.

      В глазах Ника всколыхнул недобрый огонёк, а зрачки его расширились, когда Жак слегка приобнял меня за талию.

      – Насколько вы близки с Лив, Жак? Неужели собираетесь увезти мою подругу к себе на родину? – с издёвкой произнес Ник.

      – Мы только сегодня познакомились и... – начал было неумело оправдываться Жак, но я тут же перебила его:

      – Так же как и ты забрал Алисию к себе в Нью-Йорк? О, мой дорогой Николас, это так романтично! Я очень рада, что ты наконец прекратил свои беспорядочные связи и теперь верен одной единственной! – ядовито бросила я в ответ.

      Зрачки Ника потемнели ещё больше и теперь стали совершенно чёрными. Его играющие скулы вызывали во мне целую бурю страстей, но злость сейчас была превыше всего. На глазах Жака и Алисии разворачивалась целая схватка меж двух огней. Ревность застилала мне глаза. И в эту самую секунду я боялась лишь одного: сорваться и впиться в его губы. Весьма противоречивые чувства, знаю.

      – Что ты несёшь?! Она здесь проездом! Почему ты так любишь выдумывать целую кучу грёбаных проблем?! – отчеканил Ник каждое слово и, сам того не замечая, чуть ли не навис надо мной.