Текст книги "Последнее прости...(СИ)"

Автор книги: Анита Блейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Спустя минуту прихожу в себя, снова рукавом очищаю глаза, подбираю свои драгоценные бутылки и выскакиваю наружу. Падаю на асфальт и, меня рвет, рвет не переставая. Первый раз я убила живого человека. И сразу двоих. Зато сама осталась жива, греет меня мысль.

Взгляд моих безумных в этот момент глаз, натыкается на припаркованный у тротуара автомобиль Алана. Закидываю назад рюкзак, бутылки и плюхаюсь на водительское сиденье. Ключи в зажигании, ну вот, значит не самая не везучая. С ревом мотора и скрипом тормозов срываюсь с места. И только добравшись до спасительного дома, выйдя из машины, по дороге к своим мужчинам, позволяю разрыдаться.

========== Красиво жить не запретишь… ==========

Мартинез встречает меня на крыльце. Смесь беспокойства и ужаса можно прочитать на его лице, при виде меня. Шмыгаю носом, смахивая ладонью слезы с испачканных щек. Несмотря на всю грязь, что на мне, прижимает к себе, целуя в висок, лоб, волосы.

– Прости меня. Я знал, что не нужно было тебе туда идти.

– Я убила Алана и Криса, – опустив глаза в пол, выдавливаю я.

– Они что-то сделали с тобой? – ощупывая на наличие новых ран, суетится Цезарь.

– Не успели. В этот раз я оказалась быстрее, – уголки моих губ, поднимаются вверх.

Глухой звук падения внутри дома привлекает наше внимание и, приоткрыв дверь, заглядываем внутрь. Диксон, завернувшись в одеяло, движется в нашу сторону.

– Ничего ему не говори, – шикаю я на Цезаря, готовящегося открыть свой рот.

Закатив глаза, вздыхает.

– А то, глядя на тебя, он ни о чем не догадается, – шепотом, произносит латинос.

Пожав плечами, достаю из рюкзака тряпку в надежде успеть, хотя бы вытереть лицо. Скидываю испорченную куртку на пол, отодвинув ногой подальше от входа. Запекшаяся кровь, не хочет очищаться с моей физиономии. Осторожно ступая, Дэрил выходит к нам, обводя, подозрительным взглядом.

– Вы че здесь делаете?

– Ничего, – хором отвечаем мы.

Пристально вглядывается в меня, замечая новые царапины, грязь под ногтями на руках, которыми я тереблю тряпку, не успев во время выбросить ее.

– Что с тобой?

– Все в порядке. Пойдем в дом, – подталкиваю внутрь своего слишком впечатлительного охотника.

– Я спрашиваю, что с тобой? – еще не твердо, стоя на ногах, но, уже набравшись сил для спора, пытается узнать он.

– Да вот в аптеку ездила. Встретила несколько ходячих, – отвожу взгляд.

– У тебя на шее кровь, красная. От тебя не пахнет гнилью. Что там произошло? – Хмурясь, не унимается Диксон.

Я молчу. Думаю, что же такого сказать, чтобы не сильно его расстроить.

– На нее напали Алан и Крис, – выпаливает Мартинез. Наступаю каблуком ботинка ему на ногу, раздается вопль. – Ауч!

Деваться некуда, приходится рассказывать.

– В городе были эти двое. Увидев меня, решили поиграть. Благодаря вашим урокам самообороны, мне удалось их убить. Все, – скороговоркой выстреливаю я.

– Объясни, почему твои люди атаковали ее? – глядя на второго мужчину, требует охотник.

– Я не знаю.

Не желая вдаваться в долгие разъяснения, и на корню прервав начало новой перебранки, разворачиваю, сопротивляющегося Диксона и заталкиваю в дом. Следом, подобрав мой рюкзак, закрывая дверь, заходит Мартинез.

Захватив чистую одежду, заворачиваю в ванную. Набираю из стоящего ведра воды, видимо Цезарь позаботился об этом. Раздеваюсь и привожу себя в порядок. Левая рука плохо двигается. Меняю повязку, рана не гноится, но выглядит не особо хорошо. Сжимаю и разжимаю несколько раз кулак. Нельзя показывать им, что мне больно. Лишний повод для беспокойства ни к чему. Превозмогая боль, одеваюсь. Новая одежда так приятно ласкает уставшее тело. Поднимаю глаза в зеркало, щеки покраснели и горят. Прикладываю ладонь ко лбу. Кажется, у меня тоже начался жар. Встряхиваю головой, отгоняя напрасную тревогу, и выхожу в гостиную.

Вновь уложив Диксона на диван, задираю рукав, вкалываю обезболивающее. Моя мать была медсестрой и научила делать уколы. Слушала, я конечно всегда в пол уха, но все запоминала. Лицо Дэрила смягчается, веки опускаются и он засыпает. Приготовив инструменты и нитки, принимаюсь за эту сложную работу. Я никогда этого не делала, только видела в фильмах. Выбора особого нет, нужно действовать.

– Мартинез, сядь рядом. Вдруг он начнет дергаться.

Покорно опустившись поблизости, латинос не сводит с меня своих теплых ярких глаз. Под таким проникновенным взглядом ежусь от смущения и дрожи, охватывающей меня. Вспоминаю ночи, проведенные с ним, руки начинают трястись. Как я могу зашивать рану, когда дрожу настолько, что скоро по полу пойдут волны.

– Пожалуйста, – умоляю я.

– Что, пожалуйста? – По-настоящему недоумевает Цезарь.

– Отвернись. Я не могу что-либо делать, когда ты так на меня смотришь.

Эта его ехидная ухмылка озаряет лицо, но он повинуется моей просьбе и начинает рассматривать узор на обоях на противоположной стене.

Скидывая с плеч вновь накатившую усталость и слабость, обрабатываю ранение. Прижимая края, мелкими стяжками зашиваю. Накладываю чистую салфетку и с помощью Мартинеза, бинтую торс Диксона. Охотник ворчит сквозь сон, но когда мы оставляем его в покое, вновь отрубается.

Закончив, собираю все медикаменты и прячу в аптечку. Все это, безусловно, пригодится нам еще не раз.

– Тебе нужно поесть, – ведет меня Цезарь на кухню. – Я нашел в подвале много еды, так что с голоду не умрем.

– А…

– Не хотел, орал на меня, спрашивая, где ты. И отказывался от всего предложенного.

– Ну, ладно. Через пару часов очнется, я покормлю его.

– Он уже большой мальчик. С ним все будет в порядке! Хватит так переживать из-за него.

– Он ранен. И я не переживаю, я волнуюсь.

– Он причинил тебе боль. Не пошел искать, тогда, когда ты не вернулась. Спустя два месяца, притащил тебе этот тупой байк, и ты ломанулась к нему, оставляя меня. Ничего не объясняя.

– Прости, – бормочу я, еще больше краснея. Он подлетает ко мне.

– За что ты просишь прощенье?! – держа за плечи, встряхивает Мартинез. – За то, что ушла? Или за то, что не вернешься?

Бешенный стук сердца, гулко раздается в моей голове. Тошнота подкатывает к горлу. Делаю глубокий вздох и проваливаюсь в забытье.

Открываю глаза, обнаруживаю себя, лежащей на кровати. Поднимаюсь. Ноги все еще дрожат. Медленно шагая, спускаюсь вниз. Двое мужчин в гостиной о чем-то спокойно беседуют. Около них стоит открытая бутылка виски, и закрытая с текилой. Облизываю пересохшие губы. Синхронно поднимают головы, следя за мной. Приближаюсь к ним и протягиваю руку, в которую тут же подается стакан с вкусно пахнущей жидкостью. Залпом выпиваю. Ненавижу алкоголь, но сейчас он так необходим. Встречаюсь взглядом с Мартинезом и отвожу глаза.

Набрасываюсь на еду. Даже не особо пережевывая, просто заглатываю пищу. Парни улыбаются. Первым не выдерживает Диксон.

– Никогда не видел тебя такой голодной. Ты хоть жуй.

– Все окей, – с набитым ртом успокаиваю я. – В желудке и так переварится.

Стакан всегда полон. Заканчивается виски, переходим на текилу. голова идет кругом, лезут разные дурные мысли.

– О, я кое-что придумала! – вскакиваю я, удаляясь наверх. Забегаю в спальню хозяев. Тел уже нет, и об этом Цезарь успел позаботиться. Распахиваю шкаф, доставая оттуда разную одежду. Как хорошо, что мой размер практически совпадает с ранее проживавшей здесь девушкой. Нахожу туфли на высоченном каблуке, прижимаю их к груди, укачивая. Как я соскучилась по красивой обуви. В прошлой жизни в кроссовках я ходила только в спортзал, а теперь не снимаю их иногда даже ночью. Отрыв классные черные джинсы, симпатичную блузку, натягиваю все это на голое тело, залезаю в туфли. Смотрюсь в зеркало, вот такой я себе нравлюсь. Нет не красавица, но в этой одежде, очень даже ничего.

Аккуратно дабы не навернуться с лестницы, все же от выпитого меня пошатывает, возвращаюсь. Замечаю на столе новые порции алкоголя.

– А это откуда? – вырывается у меня гневный вопрос.

Но никто его не слышит. Раскрыв рты, они смотрят на меня. Глаза у обоих сейчас выпадут из орбит. Делаю осторожно круг вокруг своей оси.

– Ну, как я вам?

Молчание мне в ответ.

– Не нравится? – надуваю губки, хватаю первую попавшуюся бутылку со стола и, отойдя в другой конец комнаты, падаю на пол, прислонясь к креслу. У меня в руках оказывается белое вино, видно кто-то сделал набег еще и на винный погреб. Делаю пару глотков. Говорят нельзя мешать спиртное, а вроде нормально так пошло. Виски, текила, вино.

– Я тут нарядилась для них, – бурчу я. – А они даже комплимент сделать не могут, вот мужики пошли. Сижу тут мерзну. Да ну вас.

Махнув рукой, допиваю бутылку до половины.

Передо мной все плывет. Пытаюсь встать, но, не удержавшись на ногах, падаю на пол. Наверное, от переутомления. На секунду прикрываю веки, пытаюсь прийти в себя и все-таки сдвинуться.

Распахнув глаза, обнаруживаю направленными на меня прищуренные взгляды. Эти двое неотрывно, смотрят на меня. Хитро подмигнув и переглянувшись, одновременно поднимаясь, двигаются ко мне. Диксон скидывает ботинки, а Мартинез расстегивает толстовку.

Несколько раз моргаю, отгоняя непонятную картинку. Трясу головой, ставя мозги на место. Ничего не меняется, они все также направляются ко мне.

– Что случилось? – удивляюсь я.

– Ты говорила, что замерзла, – отзывается Цезарь.

– Вот мы и идем тебя греть, – поддакивает Дэрил.

– Эй, эй, эй! Мальчики, вы что-то попутали! Я пойду, найду одеяло. – Но, новое усилие к подъему так и не увенчалось успехом, снова оказываюсь на пятой точке.

С трудом приподнимаюсь на колени и стараюсь отползти назад.

Охотник с неприкрытым интересом оглядывает меня.

– А мы на что?

Латинос уже стоит в одних штанах. Реднек присоединяется к нему, ловко избавляется от жилетки, и, не расстегивая рубашку, снимает ее через голову.

Меня охватывает панический страх. Что происходит? Я что-то пропустила? Когда это они стали работать так слажено? Где я была в этот момент? Вроде никуда далеко не уходила.

Мужчины опускаются по бокам от меня. Мой взгляд мечется из стороны в сторону, в попытке зацепиться хоть за какое-нибудь объяснение творящемуся. Не проходит и секунды. Притянув к себе, Диксон впивается в губы, держа за затылок, не давая возможности освободиться. Его язык раскрывает мой рот, так как будто заново изучает его. Сама того не желая, отвечаю на этот поцелуй, растворяясь в нем.

В моих мыслях мы остаемся только вдвоем. Но, сидевший рядом Мартинез напоминает о себе, проводя кончиками пальцев по затянувшемуся старому шраму на шее. Затем этот же путь проделывает влажным чуть шершавым языком, вырывая из моего горла хриплый стон.

Оторвавшись от меня, они в четыре руки задирают мою блузку вверх, заставляя выскользнуть из так мешающей им ткани. Предстаю перед ними полуобнаженной. За легкое сопротивление во время этого процесса, получаю вполне ощутимый шлепок по заднице от Мартинеза. Поднимаю на него ошарашенный взгляд и встречаюсь с его глазами, полными обожания. Он наклоняется ко мне.

– Все будет хорошо. Мы не причиним тебе вреда, – теперь он накрывает мой рот. Прикусывает нижнюю губу, втягивает мой язык, посасывая его. Поцелуй длится слишком долго, отпрянув с шумом вдыхаю воздух. Грудная клетка вздымается, привлекая к себе внимание мужчин. Оба протягивают ладони, сжимая соски, выкручивая, оттягивая, развлекаясь с моей грудью, так как захочется. Минута и тепло разливается по моему телу. Хнычу от охватившего меня наслаждения и не возможности показать это. Они в испуге отодвигаются, но кивком головы указываю, чтобы продолжали.

Поначалу на холодном полу, жестко и неуютно, но когда Мартинез усаживается позади меня, и наклоняет, прислоняя к груди, меня обдает такой волной жара, что я готова сгореть. Вытянув ноги, лопатками вжимаюсь в крепкий пресс Цезаря. Он заводит мои руки себе за шею, требуя, чтобы я сцепила их. Теперь моя грудь стоит торчком, свободная для новых ласк. Пальцы латиноса дразнят, перекатывают небольшие возбужденные горошинки, заставляя мое тело извиваться.

Дэрил протягивает руки к ремню моих брюк, за секунду расправившись с замком, рывком стягивает их, отбрасывая куда-то назад. Выгибаюсь навстречу, помогая ему раздеть меня.

Полностью обнаженная, открытая перед двумя мужчинами, когда то я сгорела бы от стыда, в такой момент. Но сейчас, я рядом с ними, чувствую себя абсолютно защищенной, нет страха перед неизвестным, лишь легкое беспокойство. Только бы не натворить глупостей, но, кажется уже поздно об этом думать. Полностью отдаюсь в их крепкие руки.

Губы Диксона исследуют внутреннюю поверхность моих бедер, раздвигая как можно шире ноги. Щетина как всегда щекочет мою нежную кожу. Грубые покусывания, новый стон, новый всплеск наваждения. Его язык находит то самое местечко, центр удовольствия и играет с ним. Подаюсь навстречу, но Мартинез силой удерживает меня на месте.

Отодвигаясь лишь на мгновенье, чтобы самому снять штаны, приподнимая мои ягодицы, охотник проникает внутрь, по сантиметру проталкиваясь на всю глубину. Подушечкой большого пальца теребит клитор. Из горла вылетает крик, но Цезарь, повернув мою голову к себе, нагибается и целует. Не знаю, с какой стороны придет следующий всплеск блаженства, поэтому просто растворяюсь в происходящем.

Диксон входит медленно, раз за разом, находя новый угол проникновения. Срывая с моих губ стоны. Руки Мартинеза нежно гладят мою поясницу. Полностью отдаюсь во власть чувств, которые вызывают во мне их прикосновения.

Они опять переглядываются, проследив их перемигивания, в недоумении изгибаю бровь. Не успеваю ничего произнести, подхватываемая четырьмя руками, оказываюсь на четвереньках, и Диксон снова входит в меня, бесцеремонно вторгаясь в такое податливое сейчас тело.

Скольжу взглядом по телу Мартинеза и возбуждаюсь еще сильнее, мышцы на его руках перекатываются, когда он опирается на них, чтобы подползти ближе ко мне.

Он готов в любой момент заменить охотника, но не делает, ни малейшего движения. Сама тянусь к нему, к кубикам пресса, обводя языком впадинку пупка.

Диксон слишком резко вбивается в меня, привлекая внимание, поворачиваю голову, и он невесомо целует меня. Толчки становятся беспорядочными и его руки, сжимающие ягодицы, стискивают меня еще сильнее, оставляя отметины. От легкой боли охватившей меня, кончаю. Еще минута и он выходит из меня, изливаясь на спину. Подобранной с пола тряпкой, очищает меня и подползает к моей голове. Обессилено падаю на паркет.

– Подержи ее для меня, – вставая, просит Мартинез, стаскивая джинсы.

– Зачем? – лениво удивляется Диксон, но увидев его размер, затыкается. Если Дэрил достаточно длин, то Цезарь не отличается длиной, но по толщине…

Снова вдвоем приподнимают меня. Мне кажется, что я представляю сейчас жалкое зрелище слипшаяся от пота челка, распухшие алые губы, лихорадочный блеск в глазах.

Латинос оказывается позади меня и сначала просто водит своей вставшей плотью по моему бедру. Затем намотав волосы на кулак, заставляет изогнуться и резко входит, ввинчиваясь в меня. Воздух со свистом вырывается сквозь сжатые зубы. Пытаюсь отстраниться, но Дэрил держит меня за руки, не давая, ни малейшей возможности.

Мартинез замерев внутри, наклоняется, покусывая мочку уха и шепча.

– Девочка моя, ты же знаешь. Я не сделаю тебе больно. Пожалуйста, расслабься.

Стараюсь дышать ровнее, отпускаю все преграды, сдерживающие меня, и снова отдаюсь ему, не слыша и не видя ничего вокруг. Цезарь начинает двигаться быстрее и жестче, почти не щадя меня. Он знает, я выдержу эту пытку.

Ладонь Диксона возвращает меня на землю, его пальцы обводят контур моих губ, проникая внутрь. Слегка посасываю их. Не выдерживая, он впивается в меня поцелуем. Теперь уже нагло терзая мой рот.

Неосознанно двигаю бедрами навстречу латиносу. Оттого насколько он большой ему трудно толкаться в меня, слишком узко и он не выдерживает долго, также изливаясь на мою поясницу. Припадая губами к клитору, заставляет достигнуть пика удовольствия и меня.

Все трое без сил, падаем на пол.

Прихожу в себя закутанная в одеяло с головой. Мокрая, липкая. Сдув налипшую на глаза челку, обвожу взглядом своих мужчин. В ответ, встречаю прямой тоскливый взгляд охотника, и слегка искрящиеся веселые глаза латиноса. Теперь первым не сдерживается Цезарь.

– Что тебе снилось?

Мои брови удивленно ползут вверх.

– В смысле снилось? – хриплю я, мой голос еще плохо слушается.

– Ты бормотала какие-то непонятные речи. Просила нас, – указывая, на стоящего рядом реднека, – продолжать. Потом просила остановиться.

Краска заливает мое лицо.

– Сколько я проспала?

– Ты была в беспамятстве три дня. Мы никак не могли сбить жар.

– Три – это долго, – шепчу я.

– Антибиотики не действуют на тебя. – Вступает в разговор Дэрил.

– Я знаю.

– Холод, голод и покой. Вот что помогло тебе.

– Холод я чувствовала. И голод кажется тоже.

Это все было сном. Слава Богу.

Снова от стыда накрываюсь с головой, надеясь, что они уйдут и оставят меня в покое.

Если что не так, во всем прошу винить Ola.la и Лунэль:)

========== Все как обычно… ==========

Раздаются удаляющиеся шаги.

Проходят долгие минуты, прежде чем я позволяю себе выбраться из постели. Подхожу к висящему на стене зеркалу. Боже. Волосы торчат в разные стороны, на щеке след от подушки, синяки под глазами, ключицы выпирают еще сильнее, чем неделю назад. Просто королева красоты. Нахожу расческу и привожу голову в порядок. Теперь не стыдно и в люди выйти. Моя одежда аккуратно свернутая, лежит на стуле. Быстро одеваюсь. В животе урчит так громко, что наверно слышно даже на первом этаже.

Спустившись, обнаруживаю на столе вкусно пахнущую еду. Хватаюсь за ложку и, стараясь жевать, глотаю теплую пищу.

Парни не сводят с меня своих глаз. У каждого из них свой взгляд.

Тревожный взгляд глубоких серо-голубых глаз охотника.

И радостный взгляд теплых карих глаз латиноса.

То как они смотрят на меня, заставляет меня подавиться последним куском мяса. Запиваю водой.

– Осторожней, – смеется Цезарь. – Ты еще нужна нам живой.

– Вам? – глаза лезут на лоб.

– Я не так выразился. Мне.

– И мне, – не уступает охотник.

– Значит вам, – соглашаюсь я, вставая из-за стола. – Это не может не радовать.

– Так что тебе снилось? – Снова задает вопрос Мартинез.

Краснею до кончиков волос.

– Еще раз спросишь. Ударю. – Завожусь я.

Поднимая руки в защитном жесте, латинос сдается.

– Все, все молчу.

Диксон лишь неоднозначно хмыкает. Или ему неинтересен мой сон, или он хочет сам задать вопрос, но боится моего гнева.

Спустя неделю.

Сама удивляюсь тому, что никто из нас не стремится покинуть наше временное жилище. Ходячих сюда забредает немного. Высокий забор вокруг не дает им подобраться к нам близко и, делая пару раз в день обход, ребята убивают особо прытких тварей. Спокойное ведение хозяйства окончательно добивает меня. Ну, не привыкла я быть домохозяйкой. Мне бы в город съездить, но кто ж теперь меня отпустит.

Я никогда не остаюсь одна. Мартинез уезжает в город, Диксон со мной. Дэрил отправляется в лес, караулить остается Цезарь. Я всегда целую их в щеку, перед тем как они уходят. За что от каждого получаю испепеляющие взгляды.

Еще один день и не выдерживаю заточения в четырех стенах. Достаю куртку, накидываю на плечи и тихими шагами подхожу к двери. Из гостиной одновременно высовывается две взлохмаченных головы.

– Куда собралась? – интересуется реднек.

– Пойду вокруг дома пройдусь.

– Неа, – мотает головой Мартинез.

– Вы чего, охренели в конец! Сижу тут как в тюрьме.

– А тебя ничто не наводит на мысли. Почему так?

– Потому что я ходячая проблема для вас, – скромно опустив глаза в пол, отвечаю я.

– Именно, – улыбается охотник.

– Ну, пожалуйста. Я всего один кружок.

– Нет. – Твердит Мартинез.

– А почему это ты ей приказываешь? – вскидывается Диксон.

– Потому что забочусь о ее здоровье.

– Я тоже о ней забочусь!

– Мальчики, – пытаюсь угомонить разбушевавшихся мужчин. А все ведь было так спокойно всю неделю. – Я никуда не ухожу. Успокойтесь.

Но их было не остановить. Они стали вспоминать все обиды. Аварию по вине Дэрила. Нападение на меня по вине друзей Цезаря. Схватившись за голову, я начинаю кричать.

– Когда же вы уже прекратите спорить?

Они вмиг поворачиваются ко мне, затыкаясь.

– Когда ты выберешь одного из нас, – показывает на себя Мартинез, и, кивая в сторону охотника, продолжает, – а другому придется свалить.

Диксон, не сдержав эмоций, набрасывается на латиноса, повалив его на ковер. Отхожу подальше, вдруг опять заденут. Стоит ли их разнимать или дать выпустить пар?

Качаю головой, и пока они заняты друг другом, выползаю на улицу. Вдохнув аромат леса, и мокрой осенней листвы спускаюсь с крыльца.

Небольшая пробежка по чистому полю, вдоль забора. Привожу в порядок мысли. Еще бы с чувствами разобраться. Говорят, что девушки непостоянны, но я навсегда влюбилась в двоих мужчин. Что может быть более постоянным?

Перехожу на легкую трусцу, замедляясь, останавливаюсь. Облокотившись на забор, устремляю свой взор в глубину леса. Движение, возможно ходячий, но спустя несколько минут оттуда так никто и не появляется, и я разворачиваюсь, чтобы вернуться в дом. Делаю пару шагов, посторонний звук привлекает мое внимание, не успеваю закричать. Ладонь зажимает мой рот. А рукоятка пистолета опускается на затылок. Кажется, я уже начинаю привыкать терять сознание. Скоро это может войти в привычку.

В доме.

Парни уже устают бороться и, развалившись на полу, тяжело дышат. Поняв, что пока они были заняты, их головная боль по-тихому свалила, начинается новая перепалка.

– Это ты ее отпустил! – возмущается Цезарь.

Дэрил откликается на такое обвинение, пинком по ноге латиноса.

– Ага, а тебя как будто тут и не было!

– И давно ли она начала меня слушать? – разводит руками Мартинез.

– Она никого не слушает. Ладно, пошли искать, – с трудом поднимается Диксон.

========== Все по кругу… ==========

Парни.

– Нейти! – позвал Дэрил, выходя на улицу, свою занозу в заднице.

Никто не ответил, и ребята обошли дом вокруг. Охотник припал к земле рядом с забором.

– Видишь следы? Она топталась здесь.

– И куда она потом рванула? – обводя взглядом окрестности, уточнил Цезарь.

– Направление ее ботинок говорит о том, что в сторону дома.

Сделав еще пару шагов, они остановились. Следы закончились и дальше идти некуда.

– А теперь куда?

– Здесь не только ее ботинки. Размер слишком большой.

– Да, смотри, трава примята, как будто тащили что-то.

– Не что-то, идиот! А кого-то. Опять ее угораздило куда-то вляпаться. Пошли, пройдемся с той стороны.

Перепрыгнув через забор, они отправились чуть дальше.

– Следы шин. Похоже на джип. Он съехал на асфальт и сложно будет найти его.

– Нужно вернуться, – предложил Мартинез. – Взять карту.

Уже подходя к дому, они обнаружили отсутствие машины.

– Может, она уехала в город? – с надеждой вновь предположил латинос.

– Нет. Скорей всего ее на ней и увезли.

– Как мы могли все это прозевать? – удивился Цезарь.

– Обниматься меньше надо было лежа на полу, – сплевывая, разозлился Дэрил.

– Вообще-то это ты первый начал! – улыбнулся Мартинез.

– Не вынуждай меня продолжить! Я и так терплю тебя из последних сил. И они уже на исходе.

– Тише герой. Если мы хотим найти наше чудо, то должны держаться вместе.

Диксон согласно кивнул. Собрав немного припасов, они вышли из дома.

– Нам нужна машина.

– Через пару километров небольшой городок, в котором Нейти была последний раз. Тот где она встретила Алана и Криса.

– Хорошо. Думаю, через час будем там, – Дэрил решительно выдвинулся на север.

Догоняя его, Мартинез не сдержался.

– А можно вопрос? – немного грустно глядя на соперника, поинтересовался латинос.

– Валяй, – затянувшись сигаретой и протягивая другую своему временному товарищу, дал добро охотник. Он конечно не любитель поболтать. Ему слишком нравится неназойливое щебетание тихого сладкого голоса Нейти. Песни в ее исполнении, пусть она и немного фальшивит, зато как старается. Из приятных размышлений его вытряхнул голос Цезаря.

– Зачем ты вернулся? Я хотел сделать ей предложение.

Диксон подавился дымом, попавшим кажется совсем не в легкие, а не пойми куда.

– Че ты хотел?

– Предложение сделать. – Искренне удивляясь такой реакции, ответил Цезарь.

Смех Диксона был слышен за километры.

– И че?

– Ни че! – передразнил Мартинез. – Она сбежала, прежде чем я успел что-то сказать.

– Ах, вот она, почему догоняла меня с такой скоростью. Первый раз видел, чтобы она так быстро бегала. Ну, ты даешь, предложение!!! Ахахаха.

– Ну, все хватит ржать. Ты не ответил на вопрос, – обиженно отвернулся латинос.

– Ты уверен, в том, что хочешь услышать ответ? – слегка склонил голову на бок реднек.

– Нет. Но он мне необходим. Я знаю, что она любит тебя. Иногда во сне она бормотала твое имя.

– Так может тебе стоит уйти?

– Ко мне она тоже что-то чувствует. И нет, пока она об этом не попросит, не оставлю ее с тобой.

– Мы не можем вечно жить втроем, – начал нервничать Дэрил.

– Просто ответь.

– Отлично! Знаешь, я ведь тогда хотел удрать. Если бы она не побежала за мной в лес, я бы оставил мотоцикл и больше не стал возвращаться. Она казалась счастливой рядом с тобой.

– Так зачем же? – Округлились глаза Цезаря.

– Сияние ее зеленых глаз остановило меня. Я уже начал забывать, как это, когда она смотрит на тебя, и ты видишь свое отражение в ее зрачках. Она была рада видеть меня. По-настоящему рада. И я пропал. Понял, что не смогу сделать без нее больше ни шага. И вряд ли уже отпущу когда-нибудь.

– Кажется это самая длинная речь, которую ты сказал, за всю свою жизнь.

– Сам в шоке! – хмыкнул Диксон.

– Она никогда не оставит тебя, – шепотом признался сам себе Мартинез.

– Че? – охотник не расслышал последних слов.

– Ничего. Прибавь шагу.

– Ты доволен моим ответом? – прищурился Дэрил.

– Практически. Хватит болтать.

– Ха. Сам начал этот разговор.

Оба заткнулись и продолжили свой путь.

Проблема…

И снова темнота. Моргаю, но светлее не становится. Что-то давит на мой затылок, кажется повязка, не дает мне видеть. Руки связаны. Может мне так и ходить, чтобы всем желающим сделать это, было легче и не пришлось напрягаться? Или носить веревку с собой, вдруг кому-то пригодиться? Пытаюсь привести себя в вертикальное положение. Сколько мата во время этого процесса, вырывается из моих губ. Моя мама убила бы меня. Поднявшись, делаю пару шагов, но что-то удерживает меня. Шею сдавило, приподнимаю руки и нащупываю кожаную полоску. Ну, что за извращенцы! От ошейника тянется цепь, веду по ней ладонью, она накрепко вбита в стену. Опускаюсь на пол. Я в ловушке.

Стук каблуков ботинок совсем близко от меня. Я не знаю, сколько я провела здесь времени. Руки затекли, воздух слишком малыми порциями попадает в мой организм. Постоянная слабость преследует меня. Нет сил даже встать, когда чья-то рука дергает за цепь и пинает меня по ногам.

– Эй, крошка! Просыпайся, – от головной боли звенит в ушах. С трудом понимаю, кому может принадлежать этот голос. Нет, наверное, я все же умерла и попала в ад. Такого не бывает.

========== Пленница ==========

Радует только одно, это не кто-то новый. Вроде я добрейшей души человек, не могла же я всему миру насолить. Судорожно втягивая носом так необходимый кислород, стараюсь вникнуть в ситуацию.

Кашель разбирает меня, когда эта мразь слишком близко наклоняется ко мне, обдавая перегаром и вонючим потом.

– Я так долго искал вас. Да вы и не особо прятались! Нельзя же быть такими беспечными. А Мартинез то, совсем расслабился рядом с тобой. Потерял всякую бдительность. А этот неотесанный реднек, только он на что-то и способен. Но, как же вовремя его отвлек Цезарь. Я уж думал никогда не смогу дождаться, чтобы ты осталась одна.

Он все говорит, говорит и говорит. Пытаюсь переварить услышанное. Сознание вновь покидает меня и, прислонившись к стене, приседаю на корточки.

– Стоять! Ну, что за непослушная девчонка! Я же обещал посадить тебя на цепь, а я всегда выполняю свои обещания, – снова тянет за поводок, поднимая вверх. Воздуха не хватает. Так тяжело дышать.

Стараюсь сделать пару глубоких вдохов, наполняя легкие.

– Я убила тебя, – шепчу потрескавшимися, от отсутствия воды губами.

– Ну, как сказать, – усмехается он, – Твой нож, вошел под кожу, задев лишь поверхностные мышцы. Люди из Вудбери отправились на мои поиски и обнаружили в том затхлом баре. Я объяснил, что на нас напали. Я сам был удивлен, что смог выжить. Меня заштопали. Я несколько дней провалялся в постели. А последнюю неделю провел в поисках вашего дома.

Прерываю его пламенную речь.

– Я хочу в туалет.

Отсоединив мою цепь и дергая ее, тащит за собой. Повязка все еще мешает мне, поэтому постоянно спотыкаюсь. Сдергивает тряпку с моего лица, и смотрит прямо в глаза, нагло ухмыляясь.

– В следующий раз, лучше убедись, что со мной покончено! – заржав, бьет меня в живот Алан, сгибаюсь пополам, от нахлынувшей боли – искры в глазах.

Спустя долгую минуту, выпрямляюсь и направляю колено в пах, точно в цель. Он страшно матюкается, падая. Делаю попытку к бегству, но его пальцы, вцепляются в мои волосы. И он тянет меня назад, роняя на каменный пол.

– Ах, ты дрянь!

Оседлав меня, сжимает бедрами грудную клетку, руки на моей шее. Хриплю, давлюсь, кровь приливает к лицу. Все приобретает размытые очертания. Меня не нашли, не спасли, последняя мысль проскакивает в моем лишенном кислорода мозгу. Еще секунда и отключаюсь.

Холод, озноб и крупная дрожь пробивают все тело. Кто-то выплескивает ледяную воду на меня, захлебываюсь, но это приводит в чувство.

– Ух ты, очнулась! Ну, ты и живучая сучка?! – восхищается Алан.

– Ты ведь понимаешь, что они придут за мной? – откашлявшись, задаю

наивный вопрос.

– Если успеют, – радуется он.

– Должны успеть, – сквозь вновь накрывающую пелену, бормочу я.

Я не понимаю своей вины перед Аланом. Вспоминаю два месяца, проведенных в Вудбери. Никогда не была груба, не вела себя как любимая женщина его начальника. Всегда держалась с ним наравне. Здоровалась, пару раз мы ужинали втроем. При Цезаре он всегда улыбался мне, но когда я была одна, просто отворачивался. Ну, да я не самый драгоценный подарок, но и не настолько надоедливая особа. При моем появлении Мартинез стал больше времени проводить со мной, нежели со своими подчиненными. Но не ревность, же это? Не вижу, чем заслужила такого отношения. Но, чувствую, что так просто мне в этот раз не отделаться.

Прихожу в себя. Его взгляд, заставляет поежиться. Хочется свернуться в клубочек и зарыдать, но я никогда себе этого не позволю. Не хочу показать свое поражение, зачем доставлять этому уроду, такое удовольствие. Связанные запястья кровоточат, причиняя мне не только неудобство, но и острую боль при любом движении. Давлю рвущийся из груди стон. Нужно перебороть себя, показать, что он не сломает меня.