Текст книги "Пикассо в придачу"

Автор книги: Анита Андерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц)

У Мервина была очень милая улыбка. Мне гораздо больше понравилось говорить с ним наедине, чем наблюдать его в роли короля бухгалтерии. Понизив голос, он сказал:

– Видишь ли, то, что я сейчас делаю, – не для продажи. Представь себе: овечья шерсть на поверхности бассейна, заполненного мочой. А для симметрии – несколько конфетных коробок. – Он полез в карман и вытащил какую-то бумажку. Ему пришлось сделать это с большой осторожностью, поскольку у него были такие узкие брюки, что он мог нечаянно стащить их. – Вот. Скоро состоится моя первая выставка. Было бы здорово, если бы ты пришла. Тогда сама все увидишь, и у тебя будет представление о моей художественной манере.

– А можно мне два билета? – быстро сказала я.

Пока я разглядывала приглашение, он опять полез в карман, а затем нервно подтянул брюки. Мне показалось, я слышала звук рвущейся ткани.

– Мервин, я бы хотела, чтобы ты сделал копию еще до начала выставки. Это срочный заказ. Ты можешь срисовать картину Пикассо?

– Я считаю, в жизни все нужно попробовать. Кроме тюремного заключения. Копировать не запрещено законом, даже если ты способен нарисовать картину, очень похожую на оригинал. Главное – не пытаться ее кому-нибудь сплавить.

– Уверяю тебя, я не собираюсь продавать ее или совершать какие-либо противозаконные действия. Как ты думаешь, сколько тебе понадобится времени?

– Это зависит от того, какая картина тебе нужна. Если тебе нужна подделка, которую даже эксперты примут за подлинник, на это уйдет вечность.

– В этом нет необходимости. В конце концов, ты можешь просто отсканировать репродукцию, распечатать ее на цветном принтере и раскрасить. Я просто хочу, чтобы у меня в спальне висела такая картинка. Пусть это будет что-то вроде экзамена на профпригодность.

Тут я увидела идущую по коридору миссис Браун.

– Я бы хотела, чтобы ты срисовал картину «Зеленый шнурок». Помнишь ее? Там изображен зеленовато-желтый глаз на носке туфли, а второй – розовый – кокетливо смотрит с каблука. Сама туфля оранжевого цвета, и формой она напоминает оперную певицу, которая корчится в предсмертных судорогах, но все-таки хочет допеть арию до конца.

Мервин развеселился.

– Художественные справочники описывают эту работу в других терминах. Но я понял, о какой картине ты говоришь.

– Сделать копию стоит очень дорого?

– Не могу же я брать деньги со своей коллеги за то, что немного повожу кистью по бумаге. Какое отношение это имеет к искусству? Слушай, мы сделаем так. Я найду в Интернете фотографию картины и информацию о размерах. Потом я нарисую копию, и если она тебе понравится, ты угостишь меня коктейлем.

– Мервин, ты чудесный человек! Я думаю, что все женщины в отделе действительно влюблены в тебя, а не просто практикуются, как ты говоришь.

– Ну да, конечно. Ты знаешь, ни с кем из них я не беседовал об искусстве.

Вспомнив о Флоре, я предложила:

– Давай, сходим как-нибудь пообедать вместе?

Но он почему-то смотрел поверх моего плеча и, улыбнувшись, пробормотал:

– Надеюсь, вам понравился кофе, миссис Браун.

Когда я вернулась на свое место, то сразу же позвонила Флоре:

– А у меня для тебя сюрприз!

– Да? Какой сюрприз? – спросила она заинтересованно.

– А такой. Приятный. Увидимся после работы, я буду ждать тебя у выхода. Слушай, кто это там смеется?

– Оукли. Я тебе говорила, она часто смеется по пятницам.

– А с кем это она?

– Сидит одна в своем кабинете. Можно я попробую угадать с трех раз? По крайней мере, мне будет о чем поразмыслить во время деловой встречи. Скажи, ты видела Мервина? Не смей вешать трубку!

– Потом расскажу, – быстро сказала я. – Выношу тебе благодарность за разглашение конфиденциальной информации, предоставленной сотрудниками компании «Чемберс».

Я так увлеклась, разбирая бухгалтерские документы, что чуть не пропустила время ланча. Знаете, за что я люблю цифры? За их постоянство. Ты записываешь их на бумагу, и они никуда не исчезают. Ты можешь вычитать, умножать или вообще зачеркнуть. Все это захватывает, как разгадывание кроссворда. Конечно, просматривать выписку из собственного банковского счета еще увлекательнее. У меня создалось впечатление, что мой счет похож на счет компании «Чемберс», словно внучок на дедушку. Если я будто катилась вниз с песчаного бархана, то знаменитый универмаг, казалось, пикирует прямо с горы Маттерхорн. Наверное, Джеймсу лучше забросить свое увлечение психологией и заняться уничтожением компрометирующих фирму финансовых документов.

Я взглянула вверх и увидела Джеймса. Все остальные уже ушли на ланч. Надо же. Я-то думала, что мистер Смит появляется только в тот момент, когда я начинаю говорить о повышении по службе.

– Ну, как поживает твоя лодыжка, Кэрон?

– Ей уже намного лучше, спасибо. Мне очень хочется опять начать бегать по утрам.

– Здорово. Может, будем бегать вместе? Обычно я пробегаю пять миль. Иногда больше.

Черт.

– Ну, мне бы не хотелось торопиться с этим. Я предпочитаю подождать, пока все утрясется. – Глубоко вздохнув, я продолжила: – Приходится ждать то одного, то другого, ну, ты понимаешь.

– Разумеется. Что ж, мы могли бы просто прогуляться. Или просто посидеть на скамейке в парке и наблюдать за тем, как прогуливаются другие.

Боже, он шутил с таким бесстрастным видом, будто ему внутривенно вводят сироп от кашля.

– Я искал тебя в столовой, Кэрон. Хотел узнать, как там твоя лодыжка. Тебе, наверное, стоит пойти пообедать, а то кафе скоро закроется. – Джеймс посмотрел на часы. – Мне пора, я опаздываю на встречу. А миссис Стоун также интересовалась твоим здоровьем.

– Скажи правду: она хотела узнать, не умерла ли я?

Мы засмеялись. Я отложила работу, и мы вышли в коридор. Нам надо было идти в разные стороны. Он спросил:

– Может, встретимся на выходных?

– Отлично, – крикнула я, обернувшись. Мне хотелось скорее добраться до столовой, где так вкусно и дешево кормят. Интересно, какую сумму мой банковский менеджер порекомендовал бы мне потратить на ланч?

Мелоди была так довольна тем, что мы поменялись заданиями, что в знак благодарности принесла мне пару шоколадок.

– Ты первый человек из тех, кто сидел рядом со мной, кому нравится возиться с этими мерзопакостными цифрами.

Я была очень заинтригована тем, что узнала из документов, с которыми работала. Если такого рода задания получают сотрудники «агентства добрых услуг», то чем же занимаются настоящие бухгалтеры и топ-менеджеры? Готовят отчеты для святого Петра, чтобы он знал, кому позволить пройти через небесные врата, а кому нет? Я быстро пролистала бумаги и увидела листок, на котором было написано «Секретно». Не знаю, почему его положили на самое дно. По ошибке или, видимо, чтобы сохранить в тайне то, что документ является конфиденциальным? Я остановилась и посмотрела на Мелоди, которая строчила с пулеметной скоростью.

– Мелоди, как вы думаете, эти документы предназначались специально для вас?

– Уверена, милочка. У кого-то на меня зуб, я тебе говорила.

Все понятно. Их посылают Мелоди то ли потому, что она доказала свою преданность компании за долгие годы работы, то ли из-за того, что она просто не может уразуметь их значения. Или и то и другое вместе.

– Мелоди, – прошептала я, наклонившись к ней поближе, – должна вам сказать, что это секретные документы.

– Да, милая, так что, пожалуйста, не рассказывай никому. Только не говори, что тебе надоело этим заниматься и ты собираешься опять отдать их мне.

– А из какого отдела их прислали?

– Судя по номеру в самом верху каждого листа, эти документы были присланы самим мистером Чемберсом. Хотя нет, вряд ли. Он же не хочет, чтобы я ушла на пенсию раньше времени.

Когда мы обе закончили (должна признаться, что в смысле скорости с Мелоди тягаться не приходится), я отнесла все миссис Браун. Она посмотрела на часы и удивленно подняла брови:

– Что ж, впечатляет, Кэрон. Наверное, это благодаря вам Мелоди немного взбодрилась.

– Что вы, как раз наоборот. Это она мне помогает.

– Прекрасно. Что ж, поскольку до окончания рабочего дня осталось пятнадцать минут, можете выпить с ней кофе. Автомат находится в коридоре. А я принесу сахар и молоко.

Когда мы встретились с Флорой после работы, я помахала приглашениями у нее перед носом и пропела:

– А вот что у меня есть!

Она схватила их и воскликнула:

– Господи! Билеты на его выставку! Кэти, которая работает в нашем отделе, показывала мне свое приглашение. Боже, я сейчас упаду в обморок! Так ты поговорила с Мервином?

– Я же сказала вчера, что поговорю.

– Но я думала, что это произойдет через месяц, не раньше! Не так скоро. От волнения я просто с ума схожу! – Она прижала приглашения к груди. – Как будто мы опять будем праздновать Рождество в этом году! «Маринованный лук»! Вот куда мы пойдем!

– Маринованный лук? Это что такое? Просторечное выражение, которое значит «Я очень люблю Мервина»? Или что?

– Нет, это паб. Он находится неподалеку, прямо здесь, за углом. Мервин появляется там два раза в неделю. Только в понедельник его там не бывает. Давай мы тоже туда сходим на следующей неделе после работы? Мне не помешает потренироваться разговаривать с Мервином, и вообще, хотелось бы узнать его получше еще до того, как мы пойдем на выставку. Ты составишь мне компанию?

– Тренировка в пабе – это оригинально. А ты раньше бывала в каком-нибудь питейном заведении?

Подошел автобус. Флора, вскарабкиваясь по ступенькам наверх, сказала:

– Ну да, конечно. Только я бываю там не очень часто, потому что мне не нравится сидеть одной. Ну, ты тоже познакомишься там с кем-нибудь, ты ведь теперь свободна. Знаешь, этот паб популярен среди молодежи, и там часто бывают те, кто работает в нашей компании.

В автобусе было много народу, так что нам не удалось сесть рядом. Флора разглядывала приглашение и вздыхала. А я выглядывала в окно, боясь увидеть, что за автобусом бежит какой-нибудь подозрительный тип.

Когда мы подошли к дому, я сразу услышала, что из-за двери доносится музыка, еще до того, как Флора вставила ключ в замок. Мы не оставляли включенными ни радио, ни телевизор, очевидно, кто-то пробрался внутрь. Кровяное давление подскочило у меня так, будто я совершила переход через Альпы. Но Флора сказала:

– Кажется, Эвелин приехала.

У нашей новой соседки были ярко-рыжие коротко остриженные волосы и симпатичное личико, на котором постоянно сияла широкая улыбка. Но когда вы видите ее первый раз, в глаза бросается совсем другое, а именно ее габариты. Это ее главная особенность. Она выглядела как диван среднего размера, который перевернули и поставили на попа. Эвелин не была тучной, у нее была хорошая фигура. Но она была очень высокой. Настоящая амазонка. Мы втроем были похожи на человеческие фигурки разного калибра, которые помещают в каталогах, чтобы помочь покупателям определить свой размер. Если бы в эту минуту у дверей нашего дома появился Бас, то именно Эвелин выпала бы честь встретить его.

Она мгновенно вскочила с дивана и, схватив две уже открытые бутылки с пивом, пнула ногой маленькую дощечку, которая пролетела по всей комнате.

– Йеееес! – пророкотала грозная воительница.

– Осторожнее, Эвелин. Если бы ты ударила по столу, он бы наверняка сломался, – сказала Флора.

– Если бы я ударила по столу, он бы вылетел на улицу и развалился на две части. А вы никогда не хотели заняться каратэ?

Она протянула нам пиво. Это было очень любезно с ее стороны, но, честно говоря, я никогда не любила этот напиток. Потом я посмотрела на стол и решила, что все-таки в пиве что-то есть.

Эвелин с Флорой уже были знакомы, потому что, как вы помните, наша хозяйка проводила собеседования с теми, кто хотел арендовать комнату у нее в доме. Несколько минут мы обменивались с моей новой соседкой биографическими сведениями. У нее была почасовая работа, и большую часть дня Эвелин, одетая как молочница, проводила в супермаркете, предлагая покупателям бесплатные образцы сыра.

– Нам выдают сыр за вредность, вместо молока. Давайте есть его на ужин!

Флора сказала, что в холодильнике полно еды и мы можем приготовить нормальный ужин.

– Да зачем? У меня есть сыр сорока двух сортов! И еще менеджер в магазине дал мне несколько упаковок печенья. А в холодильнике лежат помидоры-черри и маринованная свекла. Я же говорю, у нас и так все есть!

– Знаешь, Эвелин, я должна сказать тебе еще кое-что. Мой бывший любовник может вломиться сюда в любую секунду. Так что будь настороже. Еще он может подослать кого-нибудь под видом работника коммунальной службы или человека, который проводит перепись населения. Нам следует опасаться мужчин, которые ведут себя странно.

– Все мужчины довольно странно себя ведут. А как выглядит этот болван?

Флора описала Баса. По ее словам, он выглядел как настоящий герой-любовник. А я-то пыталась приладить ему хвост и копыта. Флоре удалось полностью нейтрализовать действие моих слов.

– И где он сейчас? Я бы хотела с ним познакомиться. Он же тебе больше не нужен, Кэрон, так ведь?

– Эвелин, он подлец. У него есть жена, и она скоро родит ему четвертого ребенка. Вряд ли ты это хотела услышать.

Она засмеялась:

– Ничего. Мы поладим. Знаете, мне кажется, вы обе можете у меня поучиться. За этого парня мне даже не придется платить брачному агентству. Кстати, у меня есть подозрение, что большинство мужчин, с которыми я встречаюсь, вряд ли бы выиграли конкурс «Холостяк месяца». – Она сделала большой глоток. – Замуж я выходить пока не собираюсь, все, что я хочу, – чтобы меня пригласили поужинать. Просто немного повеселиться. Так что я тебе помогу.

Этот Бас, кажется, любит шикануть. Буду выслеживать его в шикарных гостиничных ресторанах. Флора в удивлении раскрыла глаза:

– А что, холостяки из брачного агентства часто тебя туда приглашают? Я думала, можно рассчитывать только на кафешки или пивные бары.

– Ха! Тогда наше знакомство закончится после первого коктейля.

Потом Эвелин сказала, что проголодалась, и поспешила на кухню, чтобы достать сыр. Мы с Флорой посмотрели друг на друга, пытаясь собраться с мыслями. Честно говоря, мы были немножко… как бы это сказать… ошеломлены. Потом раздался визг. Прибежав на кухню, мы обнаружили, что наша амазонка сидит па столе и лягает воздух ногой.

– Мышь! Ох, черт! Я видела мышь! Ненавижу этих чертовых мышей!

Флора разозлилась:

– Успокойся. В моем доме мышей нет. – Она стояла, уперев руки в боки, словно предупреждая Эвелин, что разговоры о мышах могут плохо кончиться.

– Нет, есть, – взвизгнула любительница каратэ. Она так и не слезла со стола. – Я видела, как она побежала под плиту. Представляешь, если она опять появится?

Ненавижу истерики.

– Пару приемчиков каратэ – и все в порядке. Ты справишься.

Флора улыбнулась. Эвелин, вспомнив, что она – храбрая женщина, замолчала. Но по-прежнему сидела на столе.

– Может, это был большой паук, а не мышь?

– Да ты что! Я боюсь пауков больше всего на свете! Не считая мышей, конечно.

– Есть какие-нибудь животные, которых ты не боишься? – нетерпеливо спросила я. – Может, как раз такой безобидный зверек залез под плиту.

Эвелин не отвечала.

– Нет, на самом деле, – сказала Флора, – нельзя же всего бояться.

Наша соседка, запинаясь, ответила:

– Ну, мне не нравятся существа, у которых больше двух ног.

– Ладно. У нас у всех был тяжелый рабочий день. Мы хотим есть. Слезай со стола, Эвелин, ты слишком тяжелая, чтобы мы с Кэрон несли тебя на руках.

Я осторожно постучала по плите.

– Если там кто-нибудь есть, он обязательно покажется. Поверь эксперту.

Кажется, мне удалось ее немного успокоить. Она спустилась на пол и побежала в гостиную. Нам с Флорой оставалось только покачать головами.

Не люблю упускать прекрасную возможность.

– Знаешь что, Эвелин? Пауки обожают ванные комнаты. Так что тебе не стоит проводить там слишком много времени.

– Прости, Кэрон. Мне надо было раньше поинтересоваться, как она относится к мышам и паукам. Еще при первой встрече.

– Ерунда. Как ты могла узнать об этом? А вообще, она мне понравилась. Просто ей, наверное, хотелось произвести на нас хорошее впечатление, потому что мы уже успели подружиться и она чувствовала себя немного неловко.

– Да, ее фобии меня очень впечатлили. Поразительно. Наверняка она и в брачном агентстве не состоит. И каратэ не занимается.

– Давай не будем проверять ее борцовские качества, хорошо? И вообще, надо дать ей шанс. Она вполне может оказаться очень интересным человеком. Ты же сама это говорила, помнишь?

Мы принесли Эвелин тарелку с едой и все вместе уселись на диван. Она выглядела очень расстроенной и даже пробормотала, что извиняется. Но потом, едва взглянув на свою тарелку, она резко отодвинула ее как можно дальше.

– Что опять случилось? – спросила Флора.

– Ты положила эти кусочки так, что они напоминают паука. Ты хотела надо мной посмеяться.

– Ничего подобного! Она просто хотела украсить этот салат. Так что ешь! Все, до последнего кусочка!

Эвелин немедленно повиновалась. Кто знает, вероятно, она испытывает отвращение к мышам потому, что у нее с ними слишком много общего?

Потом мы все смотрели фильм, который видели уже несколько раз. Но все равно нам было весело и очень уютно. Это еще раз доказывает, что стереотипы ошибочны. Например, большинство людей уверено, что семейные пары живут тихой спокойной жизнью. Но мы с Басом, например, каждый вечер ходили по ресторанам. В основном на деловые встречи, правда, но тем не менее… А холостяки, говорят, активно наслаждаются жизнью. Ну и посмотрите на нашу троицу: работы – много, денег – мало. Все это не способствует веселому времяпрепровождению.

Вот о чем я размышляла. И тут зазвонил телефон. Флора расстроилась, потому что Эвелин подбежала к нему намного быстрее.

– Это тебя, Кэрон. – Нам обеим пришла в голову одна и та же мысль: пора передвинуть мебель, но Эвелин продолжила: – Какая-то женщина.

Это была старая лондонская знакомая моей мамы.

– Просто хотела предупредить тебя, Кэрон, что несколько дней назад к нашим соседям заходил какой-то мужчина, который расспрашивал о тебе. Он, кажется, выдает себя за твоего старого приятеля. У нас он, впрочем, не появлялся. Не понимаю, что у вас может быть общего. Он слишком старый и какой-то неряшливый. Я подумала, тебе следует об этом знать.

Потом мы еще немного поболтали. Положив трубку, я вернулась в комнату.

– Так, теперь меня разыскивает какой-то мужчина средних лет с темными волосами. Особых примет у него нет. Нам нужно опасаться и этого типа.

– Да это может быть кто угодно! – сказала Эвелин. – Нет, это слишком скучно. Я лучше займусь твоим бывшим, а вы уж выслеживайте старикана.

– Слушай, Эвелин, – резко ответила я. – Тебе не нужно с ним спать, выходить за него замуж или хоронить его труп в надежде, что на могилке вырастет прекрасный тюльпан. Я просто попросила тебя, чтобы ты сказала мне, если увидишь поблизости какого-нибудь подозрительного типа. Ты меня понимаешь?

– На самом деле, Эвелин! – поддержала меня Флора. – Мы живем в одном доме, поэтому ты должна вести себя дружелюбно и постараться помочь Кэрон. Если ты этого не сделаешь, я займусь разведением пауков.

– А я подарю тебе белую мышку!

9

На следующее утро я проснулась очень рано, но потом вспомнила, что сегодня суббота, и поэтому, налив себе чашку кофе, вернулась в постель. В доме было очень тихо… Через некоторое время я опять проснулась. Было десять часов. Флора и Эвелин разговаривали на кухне. Ориентируясь на запах бекона и кофе, я пошлепала на кухню с пустой чашкой, надеясь получить добавку. Удивительно, но у плиты вертелась Эвелин, а шеф-повар Флора сидела за столом. Она так быстро бегала от плиты к столу и обратно, что это напоминало видеопленку с уроками кулинарии, которую быстро мотают вперед.

Эвелин повернулась ко мне и сказала:

– Доброе утро, Кэрон. Не знаю, что я такого сделала и почему вы так были так огорчены вчера вечером, но в любом случае мы должны помириться. «Гармония в доме» – вот мой новый девиз!

Я села напротив Флоры.

– Эвелин готовит завтрак, – пояснила она. Она попыталась улыбнуться, но впечатление было такое, будто ее заставляли есть лук, который месяц пролежал в холодильнике. Я уже поняла, когда Флора говорила о том, что мы можем пользоваться кухней, она имела в виду что-то другое. Вторжение в свои владения она воспринимала как покушение на собственную зубную щетку. Что ж, меня это вполне устраивало, потому что в моем представлении идеальная кухня выглядит так: стоит красный телефон, а рядом с ним лежит длинный список компаний, доставляющих еду на дом. Больше ничего не нужно.

Но даже я, несмотря на скромные познания в области кулинарии, понимала, что запах горелого – это плохой знак. Клубы дыма – тоже. Глаза у меня стали слезиться; вода наверняка понадобится для тушения пожара. Я пару раз моргнула и сказала:

– Доброе утро, Флора.

Наконец Эвелин с грохотом поставила тарелки на стол. Сначала я подумала, что это какая-то шутка. Или изощренная месть. После обработки, которой Эвелин подвергла бекон, шампиньоны и помидоры, они приобрели черный цвет. А яичница была так хорошо поджарена, что ею можно было играть в фрисби. Кофе был сварен отлично. Надо полагать, Флоре удалось подбежать к кофеварке раньше, чем это сделала Эвелин.

Прежде чем мы вымолвили хоть слово, стряпуха уселась за стол и стала с завидным аппетитом поглощать завтрак.

– Очень вкусно. Умираю от голода. – Она протянула нам тарелку с горелыми тостами и спросила: – А вы почему не едите?

Я попыталась сдвинуть яичницу на край тарелки, но она, кажется, пустила корни.

– Очень мило с твоей стороны, Эвелин, но обычно я не завтракаю. Только кофе. Хотя выглядит еда просто восхитительно.

– Да, действительно, – выдавила из себя Флора. Она соскребала с тоста подгоревшую корочку.

В конце концов, этот тост стал тонким до прозрачности, прямо как свадебная фата. Только цвет у него был другой.

Что ж, – сказала я. – Теперь мы можем обсудить, по каким правилам будем строить нашу жизнь в этом доме. Я готова ходить за покупками и тому подобное, если кто-нибудь согласится взять на себя готовку. Полагаю…

– Полагаю, – подхватила Эвелин, – кухарничать буду я.

– На мой взгляд, первой должна высказаться хозяйка дома. Возможно, это наглость с моей стороны, но мне кажется, готовить должна ты, Флора, потому что у тебя это отлично получается.

Эвелин схватила мою тарелку:

– Если ты не собираешься доедать, я сама съем. Было бы непростительно выбрасывать такую вкусную еду. – Она вывалила содержимое к себе на тарелку. – Все-таки я умею изумительно это делать. Если бы вы только знали, сколько времени мне потребовалось, чтобы достигнуть таких высот.

– Верю, – вздохнула я.

– Я тоже, – согласилась Флора, отодвигая тарелку. – Извини, Эвелин, мне как-то нехорошо. Видимо, заболела? Все из-за этих микробов.

– Черт, не говори мне о животных! Я их боюсь! – Завтрак Эвелин увеличился еще на одну порцию. – Я не понимаю, в чем дело. Может, вам не нравится, как я готовлю?

– У тебя прекрасно получается, – сказала Флора тихим голосом.

– А вот и нет! – Я сама удивилась своим словам. – Ты должна знать правду. Никогда в жизни мне не приходилось есть такой отвратительный завтрак.

Эвелин со стуком поставила кружку на стол.

– А ты, конечно, стряпаешь просто великолепно?

– Ничего подобного. Я готовлю просто отвратительно. Но вовсе не обязательно подавать очень сложные блюда. Можно сделать сначала одно, потом, когда мы его съедим, другое. Бутерброды с арахисовым маслом – это все, на что я способна.

– Знаешь, Кэрон, Эвелин все-таки старалась. Ей хотелось отличиться.

– Флора права. Ты просто свинья.

– Нет, это неправда. Раз уж мы живем вместе, я считаю, мы не должны бояться говорить друг другу правду. Мне не хочется, чтобы ты отравила нас своей стряпней. – Кажется, моя речь не возымела должного действия. Я сменила тактику: – Слушай, Эвелин, я просто пытаюсь помочь. Если ты окормишь меня и Флору, тебе придется сидеть в тюрьме.

Я не хочу тебе зла. Пусть Флора командует на кухне, она же прирожденный шеф-повар! Давайте голосовать. – И высоко подняла руку.

Флора как-то неловко согнула свою – она явно не знала, что делать. Но Эвелин тоже проголосовала за Флору! Вдруг по ее лицу полились слезы, и она стала бормотать, истерически всхлипывая:

– Да, я полная неудачница. Я знаю. Спасибо за твою честность, Кэрон. Мне пришлось съесть всю эту дрянь, как вы ее называете. Теперь я, наверное, умру. Неужели вы не могли сказать мне об этом раньше? Настоящие друзья так не поступают.

– Ты не умрешь, Эвелин, – успокаивала ее я. – Конечно, у тебя может быть несварение желудка или там живот заболит. Кроме того, в этой еде было полно калорий и холестерина. Но ничего не случится, потому что ты съела всего одну порцию. То есть три порции.

– Ненавижу разговаривать по утрам, не говоря уже о том, чтобы выслушивать мелодраматические истерики. Знаете, почему оперы Верди никогда не идут в театрах рано утром? Потому что зрители станут соскакивать со своих мест и карабкаться на сцену, чтобы помочь оперным злодеям придушить своих жертв.

Флора подала ей бумажное полотенце. Эвелин так рыдала, что понадобился целый рулон. В ее слезных железах было наводнение. Наконец она сказала:

– Мне бы хотелось научиться хорошо готовить. Мне казалось, у меня получился вкусный завтрак. Если я еще немного попрактикуюсь, то…

Мне вовсе не хотелось опять нырять в выгребную яму. Поэтому я одарила Флору сладкой улыбкой. Она поняла намек.

– Я, конечно, не преподаватель кулинарного техникума, но, наверное, могу дать тебе несколько уроков.

Мне стало скучно. Я встала.

– Что ж, договорились. Я не хотела тебя обидеть, Эвелин. Пойду одеваться.

Оставшись у себя в комнате в одиночестве, я в изнеможении упала на кровать. Все это было очень утомительно. Помню, я как-то читала одну книжку из серии «Помоги себе сам». Там говорилось, что каждый способен полностью изменить свою жизнь. Возможно, имелось в виду, что в случае покупки этой книга меняется количество денег у тебя в кармане. Если Эвелин будет продолжать в том же духе, меня ненадолго хватит. Не помню, описывались ли там люди с такими же проблемами, что и у Эвелин. Когда-то я жила в общежитии с одной девушкой, которая была очень на нее похожа. Я попыталась вспомнить, что с ней в конце концов произошло.

Однажды мы обсуждали сложившуюся ситуацию на собрании в общежитии. После продолжительных и бесполезных дебатов кто-то предложил просто усыпить ее. Сначала я подумала, что это шутка, но потом в поддержку этой инициативы стали подниматься руки… Надо полагать, в итоге она научилась вести себя прилично. А может, стала политиком или журналисткой в какой-нибудь «желтой» газетенке. Вряд ли Эвелин захочет переезжать, хотя, что и говорить, было бы легче мириться с ней, если бы мы жили в общежитии, а не в доме с тремя спальнями.

С моей лодыжкой все уже было в порядке, так что я решила, что небольшой моцион мне не повредит. Я наложила новую повязку и, прокричав Флоре «До свиданья!», направилась к Хай-стрит. Там я выпила чашку кофе и съела пирожное в кафе «Луи», а затем стала прогуливаться по улице, разглядывая витрины. От негодования, которое испытывала моя чековая книжка, сумочка просто вибрировала. Я улыбалась людям, которые сидели в летних кафе, наслаждаясь капуччино, который так приятно попивать теплым утром. Мое внимание привлек прилавок с фруктами и овощами – это было настоящее произведение искусства! Они были красиво уложены и очаровывали взгляд яркими красками. Я почувствовала свежий запах и наклонилась, чтобы понюхать лимоны. Там также продавались букеты свежесрезанных цветов, и я решила купить один, чтобы отблагодарить миссис Стоун за заботу.

Через пять минут я уже была у дома Джеймса. Когда я постучала в дверь, она немедленно открылась и из нее выглянула моя старая знакомая. На ее морщинистом лице засияла улыбка, которая стала еще лучезарнее, когда она увидела цветы.

– Входи, Кэрон. Нужно как можно скорее поставить их в воду. – Она засеменила на кухню и, обернувшись, сказала: – Ты знала, что цветы погибают в тот момент, когда их срезают? То есть они уже мертвы. Это доказывает, что мертвое тоже прекрасно. Они очаровательны.

Чайник уже стоял на плите. Заварка была такой крепкой, что казалось, будто она могла ходить и запрыгивать в чашки без всякой посторонней помощи. Когда мы уселись за старый стол из сосны, миссис Стоун открыла коробку с домашним печеньем.

– Я испекла шоколадное печенье по американскому рецепту. Мне так хотелось, чтобы ты как-нибудь зашла навестить меня. Угощайся. Они очень свежие: каждый день я пеку новую партию. То, что не доешь, возьмешь домой.

Я откусила кусочек и вздохнула. Миссис Стоун сказала:

– Хочешь спросить, где сейчас Джеймс?

– На самом деле я пришла, чтобы навестить вас и поблагодарить за вашу помощь. Теперь я чувствую себя намного лучше. Вполне живой, – быстро вставила я, прежде чем она успела сказать хоть слово.

Миссис Стоун оказалась страстным садоводом. Она показала мне садик, который находился на заднем дворе.

– Я посадила это дерево, когда начат здесь работать.

Видимо, так оно и было, поскольку дерево было высотой метров двадцать.

– А вот мои кустарники. Я их выращиваю из черенков.

Это был и вправду прелестный сад: в нем было много хвойных растений, которые радуют глаз зимой, и ярких цветов, наполняющих воздух благоуханием. Сарай был полностью скрыт кустами жасмина, и запах был такой, будто это не сарай, а небольшая парфюмерная фабрика. Потом она показала мне грядку с травами и сорвала для меня зелени, чтобы я захватила ее домой. Надо будет припрятать ее подарок от человека, называющего себя «гармонией в доме».

Я поблагодарила миссис Стоун и сказала, что мне пора идти.

– Я ведь даже не сказала, что зайду, так что с моей стороны было бы некрасиво отнимать у вас время.

– Что за ерунда! Давай лучше выпьем еще чаю.

– Не могли бы вы принести мне стакан воды? И печенье, будьте так добры.

Если ты собираешься съесть что-то из вежливости, то калории не засчитываются.

Когда мы вошли в кухню, то увидели Джеймса, который сидел за столом и читал газету.

– Что ты тут делаешь, юный Джеймс? – важно спросила миссис Стоун.

– Вообще-то я здесь живу, – ответил он удивленно.

– Что, прямо на кухне? Кэрон пришла навестить меня и принесла цветы. Вот, посмотри. – И она с гордостью подняла вазу с цветами, которые выглядели довольно жалко по сравнению с теми, которые росли на заднем дворе.

Джеймс сказал:

– Привет, Кэрон. Рад, что ты посетила нас.

– Хватит болтать, Джеймс. Я не мешаю, когда к тебе приходят гости, – раздраженно заметила миссис Стоун.

Мне не хотелось, чтобы они поссорились из-за меня.

– Вообще-то я уже собираюсь…

– Вот видите, молодой человек? Вы мешаете мне общаться с моим другом Кэрон!