Текст книги "Дамы с заначкой"

Автор книги: Ангелина Чацкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Мужчина бросил несколько лопат земли в темноту и спрятал свое орудие на место. Потом вытер руки платком, сунул его в карман и достал сигареты. Прикуривая, он поднес спичку так близко к лицу, что я увидела его совершенно отчетливо. На меня смотрел брюнет, которого я несколько дней назад видела в ресторане «Дубрава» в обществе шикарной блондинки…

Боясь издать какой-то звук, я зажала рот руками и присела, съежившись. Что же происходит? Откуда он здесь взялся и что делал?

Брюнет прошел во тропинке мимо меня, затягиваясь на ходу, бросил окурок тлеть у ограды и скрылся во мгле…

Я сидела, не в силах выпрямить затекшие ноги. Где же остальные?

– Ляля! – услышала я Клавкин голос, доносившийся откуда-то снизу, в нем слышались нотки отчаяния.

Клава в беде! Эта мысль подбросила меня, как катапульта, я вылетела из-под дуба и натолкнулась на Жеку.

– Где Клава?! – спросили мы одновременно.

– Я здесь, в ямке, – простонала она, – вытащите меня…

Подоспевший Серега сориентировался быстрее всех. Он решительно направился в сторону, откуда только что ушел мужчина, Мы с Жекой пустились за ним. Жека светил под ноги фонариком, но я то и дело спотыкалась и хваталась за его руку.

Нашему взору предстало перепачканное грязью лицо Клавы со светлыми разводами на щеках, следами слез. Она сидела на дне провалившейся могилы и жалобно подвывала. Сергей с Жекой вытащили Клаву из «ямки». Жека достал из кармана джинсовой куртки носовой платок и стер грязь с ее лица.

– Бедняжка! – сказал Сергей. – Как тебя угораздило упасть в могилу?

– Не знаю. Когда этот тип ушел, я решила выбраться из своего укрытия и не заметила в темноте, что впереди яма.

– Слава богу, что ничего не сломала, – сказала я.

– А что он закопал? Он ведь закопал тот мешок? – полюбопытствовала Клава.

Ребята переглянулись.

– Надо посмотреть, – решил Жека.

Он спрыгнул в могилу и стал рыть землю маленькой лопатой, которую мы, по примеру таинственного брюнета, взяли под скамейкой.

– Что-то есть! – негромко воскликнул Жека. Серега пыхтя вытащил мешок на дорожку, следом вылез Жека. Никто не решался заглянуть внутрь.

– Мне жутко, – прошептала Клава.

Я подошла к мешку и с бешено колотящимся сердцем стала развязывать капроновый шнур, стягивавший его. Шнур не поддавался.

– Ляля, дай я! – Серега вышел из оцепенаиия. Он вытащил перочинный нож и разрезал шнур…

Роскошная блондинка, кокетливо улыбавшаяся в ресторане «Дубрава», лежала на тропинке бледная и недвижимая. Клава залилась слезами, Серега подошел и обнял ее за плечи. Потрясенный Евгений сел на скамейку рядом с могилой и дрожащими руками пытался достать сигарету из пачки.

– Что же это? Что же это такое? – машинально повторяла я, оглушенная увиденным.

– Это – убийство. И мы видели, как убийца прятал труп. Кладбище старое, здесь никого не хоронят. Если бы не мы, никто никогда не нашел бы ее, – Сергей кивнул в сторону тела.

– Что теперь делать? – всхлипнула Клава. – Нужно сообщить в милицию, а как мы объясним свое пребывание на кладбище ночью?

Нас могут заподозрить.

– Нет, мае все-таки четверо, А скажем мы…

Скажем, что кто-то стал разбивать памятники, и мы решили выследить этих подонков, устроив засаду, – придумал Жека.

– Неплохая мысль. Памятники и правда разбивают время от времени, – откашлявшись, сказала я.

– Давайте звонить, – Клава громко высморкалась, – и кончать с этим! Я больше не могу здесь находиться.

Я достала из кармана сотовый телефон.

26

Привалова начала пользоваться услугами этой частной медицинской клиники, как только разбогатела. В основном она посещала кабинет массажа и стоматолога, наведываясь к другим специалистам по мере необходимости. Сегодня такая необходимость возникла.

Она сдержанно поздоровалась с девушкой в регистратуре и опустилась в кожаное кресло в приемной гинеколога, Валерия чувствовала себя несколько неуютно в присутствии двух гораздо более молодых женщин, хотя те проявляли по отношению к ней абсолютное равнодушие. Желая отгородиться от окружающего мира, она отключила мобильник и стала ждать своей очереди.

В клинике было тихо и уютно, не пахло больницей и халаты на медперсонале были не белого, а нежно-розового цвета.

– Прошу, Валерия Евгеньевна, проходите.

Доктор ждет вас, – проворковала, выглядывая из кабинета, похожая на Белоснежку медсестра.

Седой врач Михаил Семенович сразу располагал к себе…

Спустя двадцать минут Привалова покинула кабинет и с блуждающей улыбкой проследовала к выходу. Девушке в регистратуре она просунула в окошко невесть откуда взявшуюся в сумочке шоколадку «Линдт». На крыльце ветер тут же взлохматил ее аккуратно уложенные волосы, и от избытка кислорода у нее слегка закружилась голова. «Я стану матерью!» Она боялась произнести эти слова вслух, опасаясь, что чары развеются. Ей хотелось беречь их внутри себя, как то новое нарождающееся существо, которое скоро сделает ее самой счастливой женщиной на свете. «У меня будет ребенок!» Теплая волна накрыла Валерию, она постаралась как можно осторожнее сесть в машину. «Дитя любви», всплыла в сознании банальная фраза. Привалова поморщилась и тут же проговорила вслух:

– Только мой ребенок. Этот ублюдок не заслуживает счастья быть отцом!

Торжествуя, она выжала сцепление и поехала домой. «Работа может подождать. Я должна больше отдыхать, об этом мне только что оказал доктор».

Час пик еще не наступил, и дорога была более-менее свободной. Кое-где у обочин переливались лужицы: радужный коктейль из дождя и бензина. Она удачно попала в «зеленый коридор» и резво мчалась, пересекая перекрестки.

Впереди, у светофора, она вдруг заметила Арчибасова, ждущего, когда поток машин остановится. «Только бы не красный!» – подумала Привалова и сжала руль, перестраиваясь в правый ряд. Через мгновение она разрезала колесом маслянистую поверхность лужи у самой кромки тротуара, обдав бывшего любовника фонтаном грязи, и с удовлетворением увидела в зеркале, как Арчибасов растерянно смотрит ей вслед.

27

Всю неделю после столь неудачной вылазки на кладбище мы были объектами пристального внимания со стороны компетентных органов. То одного, то другого вызывали на беседу к следователю, и мы в который раз рассказывали о том, что делали на кладбище ночью, что видели. Следователь, немолодой мужчина с усталым лицом, недоверчиво посмотрел на меня когда услышал, что я была в засаде.

– Неужели вы, Ольга Павловна, думаете, что кто-нибудь этому поверит? Простите за откровенность, но в вашем возрасте уже не играют в красных следопытов! Ты согласен, Иван? – он обернулся к молодому парню, видимо студенту-стажеру, который следил за нашим разговором, делая вид, что составляет какой-то отчет.

– Да уж, извините, – хмыкнул молодой. – Может, – они это, экстремалы, которые любят на кладбище, ну это… – он замолчал, делая неопределенный жест рукой и многозначительно глядя на следователя.

– Что любят? – не понял тот.

Стажер залился краской.

– Ну, любят… – Иван красноречиво поднял брови, пытаясь мимикой объяснить свою, видимо, остроумную идею.

– Ну, знаете ли, я не думала, Что меня обвинят в некрофилии!.. – с негодованием начала я.

– Во, точно, некрофилы! – обрадовался стажер. – Я слово забыл. Передачу по ящику видел, в ночном канале.

– И кто?! – я повысила голос. – Представители органов, призванных защищать граждан, а не оскорблять своими поистине дикими фантазиями! И кого?! – Я как бы слышала себя со стороны – звучало очень пафосно.

В жизни я так не разговариваю, но хотелось показать уровень образованности. Сделав небольшую паузу, достаточную, чтобы набрать воздух, но не позволить кому-либо вклиниться, я перешла в победоносное наступление, обратившись на этот раз к следователю:

– Ваше замечание по поводу моего возраста я просто отказываюсь комментировать!

Следователь потер виски и попытался сгладить ситуацию:

– Ладно, ладно, гражданка, не возмущайтесь! По поводу возраста я ничего не имел в виду, кроме того, что лазят по кустам только подростки, а вы… Вы, – он повторил с нажимом, – на подростка уже не тянете.

– А на некрофила, значит, тяну?

– Да не слушайте вы, что с молодого взять!

Краем глаза я с удовлетворением отметила, что стажер вновь покраснел.

– Хотя в наше время бывает всякое, – закончил следователь – Ну, значит, больше вам Добавить нечего?

Я покачала головой.

– Тогда распишитесь здесь. Можете быть свободны.

Выйдя от следователя, я почувствовала, что не могу больше молчать, нужно срочно поделиться с кем-нибудь тем, что знаю, иначе просто лопну.

Я направилась к Клавке.

– Налей мне чаю и позвони ребятам, пусть придут. Есть дело! – выпалила я, плюхаясь на Клавкин диван и не обращая внимания на удивление подруги.

Клава молча ушла на кухню и через минуту поставила передо мной чашку чаю с лимоном и вазочку с сухарями.

– Я тоже рада тебя видеть, Ляля, – сказала она многозначительно.

– А?

Подруга молчала.

– Ой, – наконец до меня дошло, – прости, Клава, я не поздоровалась, влетела, раскомандовалась…

– Ладно, – смилостивилась Клава, – рассказывай, что стряслось?

– Расскажу, ребят вот только дождемся. – Я отхлебнула чай.

Когда все уселись и Клава принесла кофе с бутербродами, взоры устремились на меня.

– Я была сегодня у следователя!

– Какая новость! – хмыкнула Клава, – Я была у него вчера. Он узнал что-нибудь об этой девушке?

– Нет, но я о ней кое-что знаю. Вообще-то я и о нем кое-что знаю.

– О следователе? – спросила Клава.

– Нет, об убийце!

Клава ахнула, а ребята переглянулись. Сергей аккуратно поставил чашку на стол и поинтересовался:

– Ты знаешь убийцу?

– Я его не знаю. Знаю только, что он связан с домом напротив и что он был здесь.

– Где здесь? – Клава испуганно схватилась за сердце.

– Ну здесь, в твоем доме. Помнишь, тогда ночью юн заглядывал в окно, и позже, когда он устроил полные разгром?

– Садись, Клава, давай я тебе водички принесу, вон как побледнела! – Жека захлопотал вокруг Клавы, заботливо усадив ее в кресло.

– Лучше коньяку! – воскликнула подруга.

– И мне! – сказал Сергей.

– И мне! – услышала я свой голос.

– Что же, я один буду трезвым, как дурак? – спросил Жека. – Себе я тоже плесну. Где у тебя коньяк?

Клава махнула рукой в сторону серванта. Евгений принес бутылку и разлил по пузатеньким рюмочкам.

– Из таких рюмок коньяк не пьют! – Я пыталась привередничать.

– Ты привыкла из горла? – Жека насмешливо посмотрел на меня. – Представь, что пьешь лекарство, сосудорасширяющее.

Я не стала спорить. Все выпили.

– То есть, ты хочешь сказать, что это тот самый Бандерас? – начала несколько порозовевшая Клавдия.

– Бандерас? Ого! Голливуд дотянул лапы до нашего города, а мы НАТО боялись. – Жека был в своем репертуаре.

– Да какой Голливуд, он просто похож на этого актера? – сказала я и продолжила:

– Как зовут девушку, я не знаю.

– А я знаю, – неожиданно заявил Жека.

– Ты?! – опешила я.

– Да, совершенно случайно она оказалась одноклассницей Стеллы. Помнишь Стеллу, я познакомил вас в Сочи?

– На выставке? – У меня повлажнели ладони. – А ты помнишь, с кем я была на выставке?

Жека кивнул.

– Так это был он!

– Ляля, за тебя можно порадоваться.

– Почему?

– Потому, что в мешке оказалась не ты, – ответил Жека. – А как получилось, что вы оказались с ним вместе?

Я рассказала историю знакомства с Антоном.

– Ты не говорила мне, что вы летели с ним вместе, – заметила Клава.

– Мы летели не вместе, а одним рейсом Это разные вещи. В Сочи он сам ко мне подошел познакомиться. А вечером был в ресторане как раз с убитой, тогда еще живой, конечно.

– А наша Ляля в него даже влюбилась, – съязвила подруга.

– Удивительная разборчивость, – прокомментировал Сергей. – Я не пойму только, зачем он к Клаве приходил, в окна заглядывал. Что ему тут было нужно? Или ты, Клава, тоже от него без ума?

– Вот еще! – возмутилась Клава. – Он приходил за дневником.

– За каким дневником? – не понял Сергей.

Я посмотрела на подругу, вздохнула и принялась рассказывать о книжечке с весьма интересными записями, случайно прихваченной в доме напротив, – Вы еще раз лазили в этот дом? – спросил Жека. – Чего вас туда опять понесло?

– Но ведь тайна осталась нераскрытой, – оправдывалась я. – Кто там ходит по ночам и куда подевался старичок?

– И как вы собирались это узнать? – не унимался Жека.

– Ну не знаю, что-нибудь натолкнуло бы нас на верный путь. Знаешь, как бывает? Ищешь что-нибудь, неизвестно что" а когда увидишь, сразу понимаешь: вот это самое и искал!

– То есть, если бы вы нашли, к примеру, старичка, или того, кто ходит по дому по ночам, то радостно сказали бы: «Вас-то мы и искали»?

– Вообще-то, мы думаем, что старичка уже нет в живых. Так что он вряд ли что-нибудь спросил бы, – не к месту вмешалась Клава.

– В ваших действиях угадывается тенденция: в доме ищете тело, на кладбище – могилу… Надо ли удивляться, что события разворачиваются таким образом? – продолжал Жека.

– На кладбище вы нас затянули, – не удержалась я. – Это вы – кладоискатели.

– А вы клад не искали? – съехидничал он. – Между прочим, вас никто не тянул на аркане'.

– Да, мы искали клад, – согласилась я, – но с внутренним протестом.

– Я не заметил никакого протеста, – возразил Жека. – Но, если это так, то я не предлагаю вам принять участие во второй экспедиции краеведов-кладоискателей.

– Что это значит? – встрепенулась Клава. – Какая еще вторая экспедиция?

– Выяснились кое-какие новые данные, – ответил Сергей. – Не то чтобы совсем новые, а просто неверно истолкованные старые. Мы не там искали, надо было идти в фамильный склеп, – пояснил он.

– Склеп?

Видимо, наши с Клавдией лица выражали такой неподдельный восторг и интерес, что ребята рассмеялись:

– Вы неисправимые авантюристки!

– Перед тем как мы обсудим детали, хочу напомнить благородному собранию, что у нас есть ряд нерешенных проблем, – сказал Сергей. – Я думаю, вы согласитесь, что пора поделиться информацией со следствием. Кстати, вы кому-нибудь говорили о дневнике?

– Да, – смущенно признались мы, – одному человеку. Он – адвокат. Мы говорили ему о дневнике и о том, что в подвале есть заложенный ход к дому Приваловой.

– Нет, у меня просто нет слов! – воскликнул Жека. – Партизаны на допросе! Вас что, пытать надо? Что еще вы скрываете?

– Ничего, честное слово!

"Сергей с сомнением покачал головой:

– А когда был взлом у Клавы?

– Обыск, – поправила я его, – взлома не было, он залез через подвал.., мы так думаем. И дневник пропал. А было это…

– На следующий день после того, как мы рассказали обо всем Аркадию Яковлевичу, – мрачно подытожила Клава.

– Очень интересно. – сказал Сергей. – Надо бы проверить его.

– Как?

– Подсунуть ему дезинформацию и посмотреть, клюнет или нет. Надо только продумать, что именно ему сообщить.

– А я бы посоветовал вообще с ним поменьше откровенничать, – высказал свое мнение Жека.

– А если он будет что-то спрашивать? – спросила подруга.

– Сказать, что вы больше не проявляете интерес к этой теме.

В результате наших дебатов было решено пойти в милицию и рассказать о том, что мы видели Бандераса в доме напротив, в окне собственного дома и, наконец, на кладбище, о наших подозрениях относительно его проникновения в дом и исчезновении дневника, найденного нами якобы в подвале, и не упоминать о наших вылазках на вражескую территорию.

– А кто пойдет к следователю? – Мой вопрос прозвучал так внезапно, что все прекратили болтать.

– Как за «Клинским» – самый умный, – пошутил Сергей.

– А ты знаешь об ответственности за дачу ложных показаний?

– Конечно.

– Ну и что, хочешь ответить за базар? – подала голос Клава.

Жека поперхнулся чаем.

– Клава! Ты что? Где ты научилась так раз говаривать?

– Так, Клаве больше не наливать, а то она устроит здесь крутые разборки, – посоветовала я и продолжила:

– А если серьезно, то если пойду я, следователь с большим снисхождением примет версию о том, что я забыла или не вспомнила что-нибудь важное ввиду того, что я глупая женщина. И попрошу без феминистских заскоков! – Я сделала упреждающий жест в сторону Клавы, которая попыталась было возмутиться такой оценке женского интеллекта. – Подумай, разве я не права?

– Неприятно сознавать, но права,; – откликнулся Жека, – получается, что мы остаемся в тылу, а ты бросаешься грудью на амбразуру.

– Меня уже считают некрофилкой, а будут считать еще и дурой. Ничего страшного, я переживу, – сказала я с достоинством.

– Ну что ж, я вынужден принять твою жертву, хотя ты не дура. Помни это, когда пойдешь к следователю, – сказал Сергей.

– Итак, решено. А теперь давайте послушаем Жеку. Что ты имел в виду, говоря о новых данных?

Жека тяжело откинулся на спинку стула.

Ясное дело, мне было бы тоже тяжело после стольких съеденных бутербродов!

– Помните, мы были на кладбище? – начал Жека.

– Еще б такое забыть! – встрепенулась сникшая было подруга.

«Нет, ей положительно нельзя пить», – подумала я.

– Я продолжу, если ты позволишь, – невозмутимо сказал Жека. – Так вот, мы с вами просто нашли не ту могилу.

– Как не ту? – не выдержала я. – Игонин, сколько их Игониных?

– Тот был Игонин, но не Федор, а Петр!

– И что? Что это значит? – Клава всем своим лицом старалась изобразить понимание.

– Клав, – мягко сказал Жека, – может, ты пойдешь приляжешь? Ты выглядишь усталой.

– В самом деле! – поддержала я Жеку. – Я тебе завтра все расскажу, ничего не пропустишь.

– Обещаешь? – Клава встала из-за стола и, качнувшись, схватилась за мое плечо.

– Пойдем, подруга! – Я отвела Клаву в соседнюю комнату и уложила на диван.

– Я, пожалуй, останусь здесь ночевать, – сказала я, вернувшись в гостиную.

– – Ясно. А мне пора домой, Ира, наверное, уже разыскивает меня, – Сергей посмотрел на нас с Жекой, ожидая понимания.

– Конечно, а пока позвони ей, – я протянула Сергею мобильный телефон.

– У меня свой есть. – Сергей набрал домашний номер.

– Я коротенько обрисую ситуацию, – затараторил Жека. – Могила не та, а та, что нужная находится рядом, в склепе. Нам нужно только еще раз сходить туда и удостовериться в правильности моей догадки.

– Или не правильности, – добавила я.

– Раньше ты не была такой пессимисткой, – заметил Жека.

– Раньше у меня не было такого опыта в исследовании кладбищ.

Сергей отключил мобильник. Супруга, похоже, не обрадовалась, услыхав, что он еще задерживается.

– Насколько я понял, нам придется еще раз сходить на кладбище. Предупреждаю, второй раз ночью я не пойду. Ира и так уже на меня с подозрением смотрит. Предлагаю пойти туда днем: пока Клава с Лялей будут приводить в порядок могилку, мы с Жекой проверим склеп.

– Какую могилку? – с подозрением спросила я.

– Любую рядом со склепом и, кстати, около склепа можно сорняки повыдергивать!

– Замечательно! Самое интересное, как всегда, достается мужчинам!

– Самое опасное и тяжелое, – уточнил Сергей. – Если мы обнаружим что-нибудь интересное; сразу позовем вас.

– Ладно; ладно, хотя я не считаю прополку легким занятием. Когда мы пойдем?

– Давайте подождем еще пару дней, предложил Жека. – Пусть милиция расслабится.

– Ты шутишь? После того как Ляля придет к ним с информацией, они еще пристальнее начнут следить за нами. Идти надо в ближайшее время. Хорошо бы сегодня, но Клава спит, Сергей ночью не может, а мне трудно будет убирать могилку ночью. Боюсь, не отличу сорняков от культурных растений!

– Да, действительно, милиция и на кладбище опять заявится как пить дать! – поддержал меня Сергей.

– Я об этом не подумал, – признался Жека. – Значит, завтра надо идти. Завтра что у нас? Пятница? Прекрасно, в будние дни на кладбище мало людей.

– Тогда давайте прощаться, я тоже пойду спать, а то завтра буду не готова к трудовым подвигам. Еще с утра надо все объяснять Клаве.

Проводив ребят, я проверила все замки и запоры, выключила свет и, осторожно отогнув уголок занавески, выглянула на улицу. Не увидев ничего подозрительного, я отошла от окна. Будем надеяться, что ночь пройдет спокойно.

* * *

Завтрак был подан в постель: первое, что я увидела, открыв глаза, была симпатичная мышка на подушке Дохлая. Я с визгом выскочила из постели. Заспанная Клава влетела, как боевой конь при звуках трубы.

– Что случилось?

– Мышь, – коротко ответила я, тыча пальцем в сторону дивана.

– На тебя напала мышь? – не поняла подруга – Она дохлая.

– На тебя напала дохлая мышь? – недоверчиво переспросила Клава.

– Она лежит на подушке, это, видимо, Ксенофонт постарался.

– Конечно, Ксенофонт, он очень заботлив.

– Я бы предпочла чашечку кофе.

– Простите, кот не обучен подавать кофе, но если вас не устраивает сервис, пожалуйтесь администратору.

– Кому?

– Лорду, – зевнула Клава и спокойно направилась в ванную. Через секунду она выглянула:

– Ляль, ты бы щелкнула чайником! Кофе ты знаешь где Спасибо.

Я ничего не успела ответить. Ладно, отыграюсь при случае.

* * *

Когда мы, умытые и одетые, сидели за столом, я посвятила подругу в детали предстоящей операции.

– Так, так, – сказала подруга, – ; ведро и необходимые инструменты я видела в сарае, но в каком точно, не помню, пойду поищу. А ты, моя дорогая, поройся в шкафу у Насти, я там временно сложила свои старые вещи. Найди что-нибудь подходящее для работы с садовым инвентарем.

В недрах пузатого шифоньера скрывались настоящие сокровища: таких леопардовых лосин я не видела со времен похода первых «челноков» в Турцию. Вывалив на пол содержимое двух ящиков, я отыскала и подходящую футболочку с полуоблезшим лицом Майкла Джексона и редкой красоты стразами. Для Клавы тоже нашлись брючки-бананы, замечательная панама в стиле сафари (я такую в жизни не надену!) и футболка с надписью «город-курорт ТРУСКАВЕЦ». Надо же, какой раритет! Клава была в Карпатах лет двадцать назад, у нее и деревянные сувенирные топорики были, насколько я помню. Обувь в шкафу я не нашла, придется шлепать в моих новомодных сабо а-ля Шахерезада.

Пока мы с подругой, экипированные по последней моде восьмидесятых прошлого века, с ведрами и секаторами стояли у входа на кладбище, ожидая ребят, мы собрали приличное количество восхищенных взглядов.

– Ну, спасибо, Ляля, – прошипела Клава, – я чувствую себя, как экспонат музея мадам Тюссо.

– Я разве виновата, что ты до сих пор хранишь такое барахло! – огрызнулась я.

– Это не барахло, может пригодиться для работы в огороде, – парировала Клава.

– Вот и пригодилось!

Подошедшие наконец ребята отреагировали на наш внешний вид должным образом: они нас не узнали и проскочили мимо.

– Жека! – окликнула я стройного блондина в камуфляжном комбинезоне.

Он остановился как громом пораженный и уставился на нас, не в силах сдержать смех:

– Какая живописная парочка! Королевы городской свалки, только обувь выпадает из ансамбля!

Сергей, кусая губы, чтобы не засмеяться, стоял чуть поодаль. В руках у него было что-то продолговатое, завернутое в газету.

– Домкрат, – ответил он на мой немой вопрос.

Мы гордо пошли по аллее, ребята хихикали за нашими спинами.

* * *

На кладбище было действительно немноголюдно. Фактически я заметила лишь двух старушек, рассаживающих цветочки, и мужчину, который красил ограду «серебрянкой». Мы добрались до места за пять минут, вот что значит дневное время. Клава и я занялись выдергиванием гигантских сорняков и каких-то высохших растений, кажется, это были прошлогодние нарциссы. Ребята подозрительно быстро справились с замком и скрылись в склепе.

– Умру от любопытства, – сказала я подруге, – ведь нет никого рядом, могли бы и не изображать массовку!

Из склепа не доносилось ни звука. Мы ожесточенно выдирали все подряд.

– Потом выберем кустики пионов и воткнем обратно, – сказала Клава.

– А приживутся?

– А куда денутся? Захотят вырасти – приживутся!

Я не стала спорить. В конце концов, Клава лучше разбирается в жизни растений, у нее – свой огород. В молчании прошло еще несколько минут. Я опять не выдержала:

– Слушай, может быть, пойти посмотреть?

– Ляля, они же обещали позвать, если найдут что-нибудь.

– Неужели тебе не интересно, Клава? Не верю. – Я испытующе посмотрела на подругу.

Она сдалась:

– Да, мне интересно, но я держу себя в руках!

– Ты подержи себя в руках без меня, а я быстренько узнаю, что там.

Не дожидаясь ответа, я бросила секатор и юркнула в склеп. После яркого солнечного света мои глаза ничего не различали. Пришлось постоять несколько секунд, чтобы привыкнуть к темноте.

– Жека-а! Сережа-а! – позвала я. Ни звука в ответ.

– Клава!!! – заорала я и выскочила на свет. – Клава, их там нет, они исчезли!

– Как нет? Что ты несешь? Куда они могли деться? Сюда ведь они не выходили?

– У тебя есть фонарь? – перебила я подругу.

– У меня есть спички. Вот, в кармане завалялись. Заодно положи в свой кошелек мои ключи, а то я точно потеряю.

Я спрятала ключи от Клавкиного дома в замшевый кошелек, который на длинном шнурке висел у меня на шее. В нем был мобильник и мои ключи. Очень удобно.

– Давай спички и пойдем со мной! – Я решительно шагнула в прохладный сумрак склепа. – Ты видишь что-нибудь? – спросила я Клаву, последовавшую за мной.

– Не вижу, зажги спичку, – ответила подруга.

Я чиркнула спичкой, крошечный дрожащий огонек осветил на мгновенье бледное лицо Клавы и, мигнув, погас.

– Нет, так не пойдет. Надо сделать факел, – сказала я, – подожди меня, я сейчас найду пару сухих веток и вернусь. Подержи спички.

Я снова вышла наружу, дверь со скрипом закрылась. Выбрав несколько веток посуше, вернулась в склеп. Клава исчезла… От ужаса у меня даже зубы заныли. Не разбирая дороги, я вылетела на улицу, натолкнувшись на кого-то.

– Что с тобой? – спросил Жека.

– А Клава где, она с вами?

– Клава? Нет, мы ее не видели, – ответил Сергей. – Почему она должна быть с нами?

– Но она ведь тоже исчезла! А вы как тут?

– Мы подняли плиту, она вдруг отодвинулась, а там ступеньки вниз…

– Подземный ход?

– Да, мы спустились и пошли, через несколько десятков шагов увидели свет. Вылезли и оказались вон там, – Сергей указал мне на одноэтажное белое здание, в котором когда-то размещался цех по изготовлению памятников. – Наверное, размыло почву и она обвалилась. Видишь, какие мы грязные?

– Вижу, но где же Клава? Неужели она свалилась в подземный ход? – Я растерянно смотрела то на Сергея, то на Жеку.

– Придется спуститься еще раз, – сказал Жека.

– Я с вами.

Мы спустились по ступенькам и оказались в коридоре с низкими сводами, было очень сыро и холодно. Я поежилась, прижалась к Жеке, и мы пошли с ним рядом, благо ширина подземного коридора позволяла. Сергей с фонариком шел впереди.

– Кто-то провернул колоссальную работу, – заметил он.

– Как же во время захоронений никто сюда не провалился? – удивилась я.

– Склеп расположен пойти у ограды, а дальше ход идет за пределами территории кладбища, – пояснил Сергей.

– Вот здесь мы увидели свет, – сказал Жека.

– А в другую сторону нет хода? – спросила я.

– Сейчас проверим. Что-то есть, идите сюда! – позвал нас Сергей.

И действительно, он нашел крохотную развилку. Когда дожди размыли почву, земля обвалилась и почти засыпала основной ход. Сергей посветил фонариком в чернеющий лаз.

– Здесь кто-то был, – сказал он, – видите следы?

– Это Клава! – заволновалась я. – Давайте скорей пролезем и найдем ее.

Мы протиснулись в дыру и очутились в таком же коридоре. Место показалось мне смутно знакомым. А когда луч фонаря скользнул по ровным рядам стеклянных банок с огурцами и помидорами, я вскрикнула:

– Боже мой! Да ведь мы в подвале у Клавы!

– Так, может, Клава вылезла из подвала и сидит себе дома? – предположил Жека.

– Вряд ли. Она люк не откроет, – я вспомнила про стоящее там пианино.

Мы облазили весь подвал, пробежали по подземному коридору туда и обратно несколько раз.

Я даже показала узкий ход, ведущий к дому напротив.

– Может, она туда и отправилась? – размышлял вслух Жека.

– Это невозможно, там тупик.

– Все равно нужно проверить, – настаивал Сергей, Клавы там не было, зато в кирпичной стене зиял пролом!