Текст книги "Поляк с поплавками (СИ)"

Автор книги: Анджей Загребельный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Четырнадцатая серия «По хозяйству»

– Блин, давай ещё пять минут поболтаем, – подёргала меня Ритка, напялившая трофейную куртку «металлиста» и облокотившаяся жопой на мотик.

Естественно, ей хотелось поболтать. На заборах возле проходной висело человек пятнадцать. А возле ворот толклась стайка девчат нашего возраста и с нескрываемым интересом пялились на нас.

Мне уже ехать пора, а этой лишь бы покрасоваться. А что в номере будет, когда она «это самое итальянское» примерять начнёт? Хотелось бы посмотреть, что скрывать.

– Одень шлем, одень быстрее! – вдруг подорвалась Ритка и, схватив шлем, напялила мне его на голову задом наперёд.

– С ума сошла, – забурчал я, переодевая шлем, – нахрена ?

– Машина Воронцовых едет, Олеську везут, – показала она на «жигулёнок», скачущий по грунтовке.

– Да не пофиг тебе ? – не понял я реакции Дианцевой.

– Путь помучается! Я ей не скажу, кто приезжал. Ты же за ней ухлёстывал когда-то, разве подколоть её не хочешь? Ты же приколист ещё тот. Как мы «рокера» напугали! Ну давай, Андж! – начала снова щекотушки Ритка.

Да почему бы и нет? Я, по команде Марго, встал возле мотоцикла, она обняла меня за пояс и, положив голову на плечо, подзуживала:

– Смотри, смотри.

Олеська Воронцова выползла с машины и, потянувшись, уставилась на нашу парочку.

Ритка нехотя повернула голову и, якобы узнав одноклассницу, томно так молвила:

– О, Олесь, привет. Как съездила?

Воронцова икнула и начала топтать ногами, видно, что хотела и подойти, и лицо сохранить.

– Привет, Рит, а ты ээ...

– Да на море ездила, день рождения всё-таки. Лидия отпустила. Ладно, пойдём, а то проверка скоро.

Она грациозно скинула кожаную куртку и, приподняв шлем так, чтобы Воронцова не увидела моё лицо, чмокнула меня в подбородок.

Из «жигулёнка» выскочил Костыма и, передав в руки Олеське пакет, уставился на «Кавасаки».

– Воронцов Константин Иваныч? – спросил я гулким басом из-под шлема.

Девчонки застыли столбом и резко повернулись, услышав мой голос.

– Да, – ответил ничего не понимающий Костыма.

– Не ешь арбуз на ночь, – посоветовал я и завёлся.

– Да было-то всего раз, – начал отбрехиваться Костя. Девчонки заржали в голос и побежали к проходной. Я дал газу.

– Эээ, ты кто такой? – заорал мне вслед младший Воронцов.

– Воробья увидишь, привет передавай, – проорал я, обернувшись, и выехал на грунтовку.

Уже ночью я заехал в станичку и загнал мотоцикл в гараж. Кот где-то шарахался и торжественной встречи не организовал. Прошёлся по огороду: ничего не заросло, всё полито, даже виноград подвязан. Открыл летницу и, закинув шмотки в стирку, включил видик и, сидя в одних трусах на диване, заснул. Проснулся очень рано утром от лучей солнца, бьющих прямо в глаза. Жарко будет сегодня, а у меня дел запланировано куча и ещё маленький мешок. Раскрутил вентилятор и побежал в ванную. Душ на улице, наверное, ещё не нагрелся, не буду рисковать. Накупался, высушил феном волосы и, напялив спортивные труселя, побежал в огород собрать помидоров на салат.

– Хазяеен, – послышалось со стороны калитки. Давно я не видел своих «селянок».

– Здарова, девчат, – поприветствовал я Аньку и Злату, – как тут дела у вас без меня?

Девчонки зашли и, снова скинув халаты, принялись балаболить, рассказывая станичные новости и как идёт стройка у Фёдора. Прибежала соседская Лерка и передала мне от дядьки Фёдора здоровенный шмат свежего сала и с десяток крупных яиц.

– Папка Михал Сергеича заколол, тебе «магарыч» передал, – оповестила меня девчонка и вприпрыжку убежала.

Блять! Какого Михал Сергеича дядька Фёдор заколол? Я аж приссал сперва, не поняв фразы. Потом дошло – хряк Мишка с красивыми пятнами на шкуре. Может засолить? Кушать хотелось конкретно. Пока девки что-то пололи и поливали, я, сидя в летнице, пялился на бело-розовое сало с прослойками мяса и почему-то вспоминал кружевное бельё, подаренное Дианцевой. Чего я маюсь?

Запеку в духовке! Побежал, надёргал молодой морковки и чеснока. Достал дощечку, промыл сало и разжёг духовку. Нашинковал морковки квадратиками и запихал в разрезы вместе с чесноком. Теперь крупная соль, раскатать скалкой чёрный перец горошком, натереть. Потом красный, ещё натереть. Так, а теперь лук и ещё чеснок. Тут надо всё сперва пережарить и слить масло. Подсушить в духовке до того, как станет хрустящим. Для настроения нашёл видеокассету с русскими роликами и сунул в видеомагнитофон.

– И вселенная вся пуста, шепчут имя твоё уста, – нежно проголосила Ветлицкая на фоне «глаз выдирающих» переливов экрана.

Так, лук готов, сухонький. Сыпем и натираем кусок сала со всех сторон. Завернул всё в марлю и перетянул шпагатом. Завернул, закинул в кастрюлю с кипящей водой и луковой шехуёй. Минут на сорок надо. Пока сало предварительно варилось, попросил девчонок накопать молодой картошки и развесил шмотки, валявшиеся в машинке со вчерашнего дня. Нарвал в кулёк винограда и черешни для заморозки.

Сало уже проварилось. Пошел искать фольгу. Перерыл всё и нашел её почему-то у себя в комнате, в столе. Хрена она тут делает? Аааа, вспомнил – дымовухи изобретал!

Вытащил сало, дал воде слиться, завернул в фольгу и закинул в духовку. Зашла Анька с картошкой, подрыгалась под музыку и, помыв картоху, закинула вариться.

Девчонки закончили с утренним поливом и прополкой и собирались уходить, как Златка вспомнила, что ко мне вчера часиков в шесть заезжали какие-то гости.

– Баба, такая блатная, и мужик ейный – такой здоровый. Передали, шоб с утра позвонил.

– Машка, наверное? – предположил я.

Девчата пожали плечами и, спиздив по мытой черешенке, ушли на свою стройку.

Пока сало запекалось, намыл черешни, виноград закинул в морозилку. По летнице пошёл умопомрачительный запах.

– Мяв, – сказал Тихон, появившись в открытой форточке.

– И где ты шлялся? – обрадовался я коту.

Кот хотел рассказать, но спрыгнув на подоконник, запутался в тюли и чуть не оборвал гардину. Пришлось выпутывать Тишку, матерясь на его неуклюжесть. Кот терпеливо помуркивал и мотал хвостом. Закинув Тихона на диван, пошел к духовке, от которой шибало запахом томящегося сала. Так, а теперь надо всё это в железную миску закидывать и ещё минут двадцать ждать. При помощи бельевых деревянных щипцов закинул брусок в фольге в большую алюминиевую тарелку и сделал несколько проколов. Кипящий янтарный жир стёк в тарелку и снова зашкворчал. Тут и картоха подоспела. Слил воду и, собрав ложкой жир от сала, полил сверху и добавил зелени.

Как только на видике заиграл первый ролик Корнелюка про «билет», сало было готово. Нежно–коричневое, с розовой прослойкой, пропитавшееся луком и чесноком.

Отрезал себе ломоть, очистил от чуть обуглившегося лука и чеснока, кинул на тарелку, навалил сверху молодой картошки.

– Мяв, – одобрительно сказал Тихон с дивана.

– Твой кусок остывает, котам горячее нельзя, – предупредил я кошака.

– Милый, мне очень грустно было, – донеслось с экрана, и тут же зазвонил телефон.

– Корнелюк – пидар! – оповестил я всю летницу раздражённым голосом и пошёл к телефону.

– Чего не звонишь, курва?! – заорала в телефон Машка, – или тебе не передали, что мы заезжали? Я бабе, которую ты, походу, стриг, два раза напомнила!

– Да я собирался. Рано же ещё, всего девять утра!

– А я уже на работе, – хохотнула Мадонна, – по твоей просьбе сигареты, конфеты, жвачки ещё нужны?

– Да, конечно! Уже всю «Мальбору» потратил, – сознался я.

– Смотри, тётка с морей пришла. Витька её сегодня рано утром поехал забирать вместе со всем хабаром, часов в десять у тебя будут. Заедут, посмотришь, что взять!

– Отлично, – обрадовался я, – а из шмоток есть что?

– Там футболки бамбуковые везёт, по десять штук в пачке, по нашему с Оксанкой заказу. Возьми себе по пачке. Деньги есть?

– Прикинь! – подколол я Машку, – оказывается есть.

– Блять, опять фарцуешь! – восхитилась Машка, – Потом расскажешь, может ателье чего подскажешь, «золотое копытце», бля.

– Поджелтённое, – поправил я. Машка с хохотом бросила трубку.

Бегом к картошке! Витька едет. А этот вкусно пожрать никогда шанса не упустит.

Фууух! Ну я и напоролся. Теперь чайку покрепче и на лавочку в сад, обдумывать список дел и порядок их выполнения. Под распылёнными струйками самодельного фонтанчика, с горячим чайком, я бездумно третировал зелёную гусеницу, пытавшуюся залезть мне на колено. Делать нихрена не хотелось. Засигналили! Витя с тётей приехали!

Вышел, предложил загнать машину во двор, подальше от чужих глаз.

Тётка Мадонны, видевшая меня пару лет назад, восхитилась, насколько я вырос. Витёк, видевший меня недавно, восхитился запахом из летницы. Пришлось кормить гостей и предложить сполоснуться в душе. Ага! Согласились. Тётка пошла первая, получив от меня полотенца. Вот «пятёрка» – хороший, вроде, «Жигуль», а всё равно по сравнению с «Мерседесом», в котором даже холодный воздух в морду дует, так себе.

Я рассчитывал сперва искупать гостей, а потом накормить, глядишь, и посговорчивее будут. Ну, правильно, уже с семи часов начало припекать, а ехать с Новоросса – то ещё удовольствие. Тётка искупалась и, накинув халат моей матушки, шарилась по саду и огороду, восторгаясь порядком. Витька быстро ополоснулся. Я уже заново накрыл стол и, на всякий случай, заправив баллончик в сифон, намешал алко-газировки, сдобрив её уже подмерзшей черешней.

Жрали гости дорогие так, что за ушами трещало. Витёк, естественно, пить не стал, а вот тётка, запрокинув два стакашки, зарозовела и уже начала клевать носом. Покончив с гостеприимными процедурами, всё-таки перешли к сути вопроса. Весь «Жигуленок» был забит иностранным товаром. Я взял три блока разных сигарет, три блока жвачек, по сорок штук в каждом. Забрал две упаковки бамбуковых футболок. О! Конфетки на палочке, те, которые так полюбил Миша. Возьмём их тоже. Взял ещё ящик с какими-то банками «Др.Пиперс». Тётка сказала, что это типа «Пепси». Набрал ещё носков, каких-то бабских заколок и маленьких пузырьков с шампуньками. Вся пляжная выручка ушла, даже не смотря на то, что тётка Машки нехило так скинула. На подарок ещё просто так отдала несколько модных журналов с причёсками и одеждой.

Разорился я. Прямо хоть в заначку лезь. Или реализовать небольшую партию свежевыгнанного сэма? Гости уехали. Я затащил весь хабар в летницу и начал разбираться. Что-то можно загнать на пляже, те же жвачки – сдать в киоск Степану и Денису. Не откажут, помнят ещё мой «чёрный пистолет». Кстати, я нашёл несколько патронов для пугача и всё выбирал момент, кого напугать! Сигареты блок «Мальборо-белого», «Винстон-красный» и какие-то незнакомые «Лики-Стрики». Это на подарки. Забыл, кстати, на пост заехать к дяде Мише, узнать, как он сходил на сеанс. Да сержанту пачку сигарет подогнать. Газировка в вишнёвого цвета банках. Если не прикроют дискотеку под фонтаном, можно продать там. А как?

Всем нравится «пепси и фантагон» слабоалкогольные. А тут банка! Стоп! Вспомнил какой-то фильм, поискал в кассетах. Один из героев пил из такой-же баночки через коктейльную трубочку. Да этого добра у меня дофига. Вон, валяется целый пакет никому не нужный. Футболки, по десять штук, белого и черного цвета. Такие неплохие, в облипочку. Наши качки от таких прямо кипятком ссут. Как же – каждую мышцу видно. Но простые, без надписей. Придумать что-нибудь?

Взять белую, накрутить нитками узоров и прокрутить? Я принялся листать журнальчики. Ничего интересного с футболками нет. В задумчивости открыл иностранную банку, дёрнув за колечко. Прикольно так пшикает. Ну, вкус ничего. Какая-то вишнёвая «пепси». А ебанём как туда самогону! Мятного! Всё равно, сегодня никуда не ехать. Подлил. А ничего так прям. Пошёл на улицу, надеясь кого-нибудь поймать из молодняка и узнать новости о предстоящих попойках. У меня всё-таки «фирма» и самогон от «тёть Яны» всегда идёт на ура. На улице пусто. Хотя нет, вон идёт какой-то пацан.

Женька Жариков. Этот всё знает и частенько подрабатывал у меня на доставке.

– Женёк, вали сюда, – помахал я ему рукой.

Пацан, увидев меня, приветственно махнул и, сдувая уже хорошо так отросшую чёлку, протянул лапу:

– Здарова, пОляк, – тебя, говорят, в Новоросс, в «шмотку»[5] загребли ?

– Типа того, видишь, с загранки пришли, – кивнул я на баночку с напитком и подарил Женьке жвачку.

– Класс, дай хлебнуть! – обрадовался пацан. Я протянул ему банку, он сделал хороший глоток, прищурился, прислушиваясь к ощущениям.

– Это бухло такое? – восхитился он. Я понятливо кивнул и забрал банку. Мелкий ещё он такие напитки пить. Хотя вечером всем распиздит, что бухал с пОляком.

– Женька, тут сэм появился на продажу. Ну ты понял?

– Так, – начал загибать пальцы Жариков, – сегодня у Семёна днюха, у него всего бутылка водки, ищет где взять. Беловы будут отмечать годовщину у дочки, Серёга в город за бухлом собирался. Птюх на дембель вернулся, всё в доме выжрал, блевал вчера, сегодня с похмела. Ищет где что взять. Костыма Воронцов со своей бабой на электричке на море собрался. Тоже бухло искал. Да и ближе к вечеру несколько из отдыхающих у бабки Семенцовой вечно шашлыки жарят и ищут, где прикупить. Вроде всё, что знаю. Дай ещё хлебнуть?

У этого пацана не голова, а Дом Советов. Я его ещё зимой присмотрел, когда лестницу в школе заставили наряжать.

– Жека, работаем ? – подначил я его и забрал банку, которую он уже выхлебал.

– А то, – отрыгнул газы пацан, – я, как обычно, говорю им, ну и свою долю имею?

– Естественно!

Женька, бодрый больше обычного, умчался куда-то в станичные переулки.

Прибежал через час и затребовал аж десять пузырей. Это от Белова Серёги, один из «ценителей» узнал о наличии товара и даже не раздумывал. Потом пришёл страдающий от похмелья дембель Птюх, который не доверял «щеглу, не служившему».

Потребовал налить на пробу и был послан нахер. Покупай и пробуй.

Птюх попытался рассказать, как он воевал под жарким небом Эквадора в секретных войсках, а мы тут за его спиной водку жрём и тёлок мацаем. Женька Жариков и рад был бы всем этим заняться, но был ещё маловат. Я хлопнул Птюха по плечу, и он, осев в придорожную пыль, поблымав глазками, заплакал, но купил сразу три пузыря.

Сел на мою лавочку, отпил с горла и сказав, что нам пиздец, гордо удалился. Остальные покупали через Женьку и никаких проблем не возникало. Касса начала вновь пополняться. Таким темпом весь свежий выгон продам. Надо же себе ещё оставить.

Смотрю, Костыма со Светкой своей идут под ручку. Меня ещё не видят, щебечут, посмеиваются. Так, с Воробьём всё время прокатывает, а если попробовать с Воронцовым? Я забежал в гараж. Схватил шлем и через сад ломанулся к дальнему концу забора, к которому уже подходили воркующий Костыма и Светка.

Напялил шлем и высунул голову. Вот они, рядышком!

– Воронцов Константин Иваныч, почему не снимал штаны на ночь?! – заорал я чуть ли не в ухо Костыме.

Светка пискнула, Костыма отпрыгнул от забора, увидев только шлем. Я тут же нырнул вниз и на полусогнутых понёсся к лавочке. Успел схватить с верёвок панаму и натянуть на голову. Сел на лавочку и, как ни в чём не бывало, начал пялиться в небо.

Светка и Костыма вышли ошарашенные и, увидев меня, чуть ли не сорвались на бег.

– Привет, пОляк, – поручкался Костыма.

– Привет, Андж, – заулыбалась чуть испуганно Светка.

– Здаров, сэры и сэрухи. Так гуляете или по делам?

– Андж, Колька Воробьёв говорил, ты его вкусной штукой угощал с газом, вроде легкая такая, но по шарам вставляет, – дипломатично начал Костыма.

– А то, я просто вино через сифон пускал, – спиздел я, – Воробья аж до глюков вставило.

– А тут Женьку встретили, говорит, что «есть»! – намекнул Костя.

– Есть с мятой, есть с розой, всё в одну цену.

Костя нашел шептаться со Светкой, решили взять «розовой». Я сходил в летницу за бутылкой и наболтал в бокал опять мятной иностранной газировки и кинул туда черешни. Пусть ещё кто-нибудь заценит изысканность стиля и радушное отношение пОляка к клиентам.

Первая отхлебнула Светка и, довольная, ополовинила стакан. Пить, видать, хотела. Костыма выхлебал остатки и погрыз мороженую черешню.

– Вкуснота, – подтвердили оба, – а можно ещё?

– Да не, не надо, а то будете, как Воробей, потом угорать, – отбрехался я и, сделав вид, что мне некогда, ушёл во двор. Больше пугать Костыму не стал, вдруг ещё обоссыться.

А в голову пришла мысль, навеянная пятном от газировки, которое посадила на свою белую футболку Светка.

Достал сеструхин старый альбом для рисования, фломастеры, кусок белого подшивочного материала из батиных запасов и принялся творить. Или это газированный самогон в башке сделал всё за меня?

Нарисовал многоконечную звезду чёрного цвета. Вокруг, по контурам, – ярко-жёлтую звезду, чуть побольше предыдущей. После жёлтой – ярко-красную ещё побольше, потом синюю. Ну на листочке смотрится так, как будто тебе Борька–Драга джеба в бороду прописал, и ты поплыл перед нокаутом. Я аж потряс головой. Приложил к белой футболке. Необычно, раньше такого не видел. Попробуем на кусочке белого материала. Чёрная краска – это будет краска для волос, которую мне Машка привозила для матери и просила быть поосторожнее потому, что вообще не отстирывается. Желтая? Блондоран? Нет, не то, да и мало осталось. Так-так, а вот пищевая, которую надо на кончике спички в воду, а потом ещё эссенции сахара и лимонки и получается типа домашнего лимонада. Этой херни полно! Красная? Хна для волос, этих пакетиков куча валяется. Спрашивается, зачем? А кто его разберет? Мамка увидела где-то по дешёвке и набрала. Раз сеструху покрасили и, как я помню, наволочку от подушки выкинули нахрен. Ну а синий цвет – обыкновенная синька. В гараже, помню, стоит. Мать, когда постельное стирает, пару капель добавляет. Я пошёл на улицу проветриться, а заодно пособирать ингредиенты из дома и гаража. Всё собрал и принялся крутить узлы. Тут, конечно, работа ювелирная. Скрутил первый маленький узел, окунул в чашку с краской для волос. Дал стечь, подсушил феном. Потом кисточкой нанёс пищевую желтую, чуть ниже черной и таким же образом – другие цвета до конца узла. Естественно, лучи этих грёбанных звезд будут не такими прямыми, но посмотрим. Получилось! Конечно, с белыми прожилками непрокрашенного материала, но на куске материи выглядело отлично. Жёлтая, правда, была уж очень ядовитого «вырвиглазного цвета», как в клипе «Миража» с Ветлицкой. Прогладил утюгом. Просохло, закинул в машинку с порошком. Прокрутил, отжал. Ничего, даже не поблекло. Любовно разгладил утюгом и повесил у себя в комнате. Немного страшная картинка получилась. Но глаз определенно притягивала. Ну что, попьём чайку и попробуем на футболке. Тем более, материал там не такой и плотность другая, рассуждал я, прихлёбывая чай и прикусывая бутерброд из хлеба с запечённым салом. А то, оказывается, уже время обеда, а я тут всё рисую. Над футболкой пришлось повозиться дольше. Пятна пытались расплываться при нанесении кисточкой, и приходилось снова подкрашивать. Просушил феном и срезал нитки с узла. Урааа! Вот оно! Ни у кого такого не видел. Прогладил майку от складок и снова в стиралку. Внутрь майки напихал старых наволочек, набив её, словно мячик, и завязал бечёвкой по краям. Дошло в самый последний момент, что передняя часть футболки и задняя при стирке могут соприкасаться, и может получиться облом. Стирал в самой горячей воде, так как по прошлому опыту знал, что такие футболки растягиваются. Прокрутил, с тревогой смотря на сливающуюся пенную воду. Ничего цветного не льётся. Достал и как есть вытащил на улицу на солнце. Рисунок не поблёк, но очень прикольно отразил фактуру материала. Сушить долго только из-за того, что наволочками и рубахами старыми набил. Вон, повесил на верёвки, а вода до сих пор стекает. Надо что-то другое придумать. Точно, если просто шарик надуть и на него сверху футболку одеть! Хорошая мысля, как говорится, приходит опосля. И всё-таки вода стекла и я, вытащив внутренности, принялся сушить футболку феном. Краски в порядке, футболка чуть подсела, но растянется. Ещё бы надпись какую иностранную забацать. Только вот не знаю как. Хотя можно придумать, вон про печатника Фёдорова книжку читал, там ясно сказано, что нужно зеркальное отображение. Чего-нибудь вырезать на иностранном в зеркальном отражении в рамку, буквы намазать краской и валиком прокатать. Меня эта идея даже задела, и я принялся ломать голову, как можно вырезать и что? Вот я дебил, у меня же техник-моторист из гаража Руслан есть! Этот мужик – мастер на все руки.

У него и станки в гараже есть, и токарный, и фрезерный. Да я и сам на токарном могу что-нибудь сообразить, мне бы только чертежи! Но тут, скорее всего, нужен фрезерный и какой-то шаблон. За этими мыслями меня, сидевшего на лавочке в обновке, и застали молдаванки, прибывшие для обеденного полива.

– Анжайчик, чего такой смурной сидишь? – подколола меня Анька и, махнув сиськами, чуть не снесла с лавочки.

– Да это, задумался чот, – махнул я рукой.

Подошла Златка и уставилась на мои брови.

– Анжей, – я чот раньше и не замечала, какие у тебя бровки аккуратные, – возвестила она, закинув тяпку на плечо. Потом перевела взгляд на футболку и замерла. Потом чуть махнула головой и прищурилась:

– Бля, ты меня загипнотизировал этой майкой, – пожаловалась она, – вроде красиво и ничего такого, а взгляд оторвать не могла. Уфф, – и она передёрнула плечами.

– А я и так могу загипнотизировать, – заржала Анька, – мне рисунки не нужны.

Какая-то интересная мысль стукнула мне в голову, но не зашла. Наверное увидела, что я на сиськи Аньки пялюсь. Девчата ещё чуть посудачили и пошли в огород. Я же пошел в самогонную, ставить брагу. Падалок я насобирал ещё раньше, старого варенья натаскал из подпола в лестнице. Работал я часа полтора. Кипятил, заливал пустые десятилитровки. Мерительным черпаком кидал сахар.

Вышел на улицу, девчата уже закончили и плескались в душе, зазывая меня потереть спинку.

– Я вам потру, а потом ваши мужья припрутся за очередной порцией пиздюлей, – хохотал я, – вы мне лучше пирожков на смену испеките!

– Давай завтра вечером, ты ж сказал, что дома будешь!

– Отлично! – обрадовался я, – девчат, а фильмы смотреть будем ?

– Давай завтра, мы вечером с мужиками в город едем, хозяин везёт, – отбрили меня молдаванки.

Да и ладно. А я вечерком, наверное, тоже в город сгоняю, заодно и заправлюсь. Главное – по дороге на «рокеров» Джейсона Спары не нарваться!

А пойду-ка я да фильм про голых с пистолетами посмотрю, Валюха его так нахваливала!

Мешать себе коктейлей не стал, я же в город собрался. Сходил в сад, надёргал домашней клубники, а заодно и увидел как Анька, прикрывая сиськи, несётся за полотенцем, которое оставила на лавочке. Окликать не стал. Пусть думает, что никто не видел. Помыл клубнику, присыпал сахаром, чуть капнул сметаны и довольный врубил кассету.

Хмм, так это боевик! Какой-то негр крадётся по кораблю с пестиком!

– Андж, – заорала, вбежав в летницу, Златка, – там какой-то солдат стоит перед твоими воротами, пьяный и с гранатой. Орёт, что всех подорвет! Блин, она, когда напугана, правильно моё имя называет. Надо запомнить! Стоп! Какой солдат с гранатой? Война что-ли началась?

Я поставил на паузу на том моменте, когда мужик пробил ногой дверь в каюту, и ломанулся в свою комнату, достал пугач, в который уже зарядил патроны, и побежал к воротам. Анька, испуганно жавшаяся возле калитки, кивнула:

– Вон он, смотри!

Возле моей лавочки стоял в жопу пьяный Птюх в каком-то кителе, фуражке с чёрным околышем, под кителем у него были только семейные трусы и тапки.

– Чоо, бляяя, не ждал, курва польская! – заорал он, махая в мою сторону руками, – рвану тебя щас, пиздюка, чтобы знал, как с дембелями общаться!

Из двора дядьки Фёдора выглядывали испуганные мужики Аньки и Златки, но не решались подойти, так как Птюх махал в их сторону рукой, имитируя бросок.

А у него действительно в руках граната – ребристая, чёрная. И тут меня начал разбирать смех. Чёрная! Чёрная! Сколько я раз в Волгограде выступал за военных в каком-то там многоборье и метал такие учебные гранаты! У нас в школе даже на НВП были такие! Этот придурок в курсе? Что она учебная?

Анька сзади прижалась ко мне большими сиськами и зашептала:

– Анджейчик, у тебя же телефон, есть давай милицию вызовем!

А меня всё-таки догнала мысль, стучавшаяся в мои мозги раньше. Златку загипнотизировал рисунок у меня на груди. Говорит, глаз еле оторвала!

А если втюхивать такие маечки девчатам, у которых сисек особо и не выросло. Ведь сколько раз замечал на пляже, что некоторые смотрят с завистью на обладательниц хороших таких сисяндр, на которые с восторгом смотрят мужики. Им же наверное приятно будет, что мужики тоже будут пялиться на их грудь ! Блин, надо опробовать как-то на практике!

– Анджей, он ближе подошёл, что делать? – испуганно зашептала Анька. Златка тихонько стояла рядом, готовая дать ноги.

Ой, да ладно, девчат. Сейчас разберусь с этим придурком, который отвлекает меня от мысли по созданию «сиськовзглядопритягивающих» маек.

– Ань, отпусти, сейчас разберусь, – вслух ответил я.

– Не надо, – пискнули обе молдаванки, – не ходи!

Я спокойно вышел за калитку. Птюх, он всегда такой был, на понтах. Правда, из-за них люлей и получал. Смотрю, армия ему ни мозгов, ни физической подготовки не дала.

– Самогон гони, душара, – прорычал дембелёк и выставил перед собой кулак с зажатой гранатой, – щас взорву тебя нахер, у меня сто прыжков, сорок боевых!

– У тебя на петлицах «хотел взлететь, да яйца помешали», – заржал я. У бати точно такие же эмблемы были на кителях.

– Ты охерел, щенок, гони сэм, мне ничего не будет, я контуженный! – нёс пьяный бред Птюх.

Я пошёл прямо на него, успев хорошо рассмотреть гранату – действительно, учебная.

Он попытался сделать вид, что вырвал кольцо, которого, походу, и не было. Просто болванка, даже без... как его... запала.

– Лови, сука, – он кинул в меня гранату, как камень. Ну да! Всё-таки опасная вещь. Девки завизжали и вместо того, чтобы убежать, застыли, как столбы. Их мужики за другим забором кинулись в рассыпную. Я увернулся. Сука, чуть в голову не попал. Подобрал гранату и с ноги встретил налетевшего на меня Птюха. Тот кувыркнулся, сверкнув причиндалами в семейниках, и заорал:

– Ща, встану – убью!

– Не вставай, – попросил я и, оглянувшись, чтобы никто не видел, выстрелил из пугача, прицелившись куда–то рядом с барахтающимся в песке дембелем.

– Аааа!!! – завизжали Анька и Златка, увидевшие у меня в руках револьвер.

– Убивают, – грустно констатировал Птюх и, сев на земле, одел на голову фуражку.

– Шёл бы ты домой, – посоветовал я ему, – а если сэм нужен, купил бы через Женьку Жарикова и не позорился.

– Да я ничо, – сказал внезапно протрезвевший дембель, – я вообще в Елани начальником учебного класса служил, херню нёс, не обращай внимания. Макет себе забирай, у меня ещё есть. Ментам только не говори!

– Да иди уже, яйцами на пол-станички сверкаешь, – спровадил я служивого.

Птюх встал, поправил на голове фуражку, и строевым шагом гордо посверкивая яйцами, ушёл на свою улицу, получать люлей от мамки.

Девки с ужасом смотрели на пистолет в моей руке.

– Да всё нормально, девчат, перепил дембель, с кем не бывает. Я вообще, наверное, хер знает что буду вытворять, когда отслужу!

– Анджей, ну ты и напугал, – истерично заржала Анька, – я думала, что у него настоящая граната. Стоит плюгавый такой орёт, гранатой машет... брр.

Девчата скорым галопом кинулись ловить своих разбежавшихся мужиков.

Теперь, думаю, «молдаване» даже в страшном сне не решатся идти меня воспитывать.

А всё-таки армия что-то да дала Птюху. Наверное, был каким-то начальником, раз гранату учебную смог достать. Походу, командир его постоянно в чувство лещами приводил. Только получил пыром с ноги в грудь, враз смирный стал. Слава богу, почти никто не видел, а то ещё слухи пойдут. Да как же, никто не видел! Уже через пару дней среди пацанвы поползут слухи, что пОляк чуть не застрелил Птюха из автомата, а тот закидывал парикмахера гранатами. Говорят, бабу какую-то не поделили.