Текст книги "Землянин. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Анджей Ясинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

– Не понимаю, чего они все время взрываются? – тихо пробормотал Петр.

– Молодец, Гаврош, – поблагодарил БУНИКа капитан, но был им прерван:

– Капитан! Еще два прорыва диверсантов и пропала связь с захваченными секциями!

И действительно часть как виртуальных так и обычных окон на видеостене погасли.

– Андрей Николаевич! – Мгновенно отреагировал капитан. Майор СБ на одном из экранов сфокусировал взгляд на Игоре Анатольевиче.

– Слушаю!

– Уводите людей еще ближе к центру корабля. На основных вероятных местах прорыва диверсантов поставьте усиленные БРОКОМы. Их мало, но усильте их за счет БРОКОМов с менее вероятных путей нападения.

– Есть!

– Гаврош! Отстреливай внешние контейнеры, где предположительно проникли диверсанты. Теперь снаружи к нам вряд ли кто проникнет. – И под легкие толчки корабля из-за мгновенно начавших отрываться от корабля контейнеров, спросил: – Сколько мест прорыва?

– Уже пять. С разных сторон. К сожалению они стали что-то использовать, что глушит нашу связь. Все-таки смогли разобраться с ней! Так что БРОКОМы там одни отдуваются и к сожалению уже не могут обучаться из опыта прочих БРОКОМов – сети между ними уже нет.

– Плохо! – Капитан задумался.

– Капитан! – на одном из виртуальных экранах, глядя куда-то в сторону, сказал Андрей Николаевич. – Судя по всему, мы полностью потеряли секцию Б-четыре и К-восемь. БРОКОМов становится все меньше. Нужны подкрепления.

Капитан посмотрел на Петра. Тот отрицательно качнул головой.

– Подкреплений у нас больше нет… – негромко и медленно произнес капитан и опустил голову. Но через несколько мгновений он поднял ее:

– Сколько у нас людей с экзоскелетами хотя бы уровня Исследователь-три?

Майор чуть дернул глазами на другой экран:

– Тринадцать вместе с вами, капитан.

– У скольких нет противопоказаний на боевые коктейли?

– У десятерых.

– У скольких в деле указано наличие психомасок боевого направления вместе с боевым опытом?

– Почти у всех владельцев экзоскелетов и еще у десятерых членов экипажа.

– Значит так, – капитан медленно встал и оглядел боевую рубку. – Скафандры перераспределить между теми, у кого есть боевые психомаски и нет противопоказаний к боевым коктейлям. Выдать со склада запасное оружие для БРОКОМов – я знаю, там есть, кому не хватит – для них демонтировать его с неисправных БРОКОМов и с катеров. Перепрограммировать всех инженерных РОКОМов на боевое использование, пусть хоть под ногами у противника мешаются. Гаврош, это на тебе.

– Есть!

– Максимально уплотнить людей в центре корабля, защитников в экзоскелетах поставить по внешнему периметру в качестве последней линии обороны с учетом направления движения диверсантов. На УНИКИ защитников скинуть тактические модели поведения с учетом опыта, накопленного сетью БРОКОМов. Гаврош и Петр – это снова на вас.

– Есть!

– Вопросы?

– Скорее не вопрос, а предложение, – сказал майор и посмотрел на главглаза. – Петр Иванович, у вас же есть боевой опыт работы в условиях насыщенности поля боя БРОКОМами противника и мастерская степень по владению энергетическим, пулевым и холодным оружием?

Капитан с удивлением посмотрел на сидящего рядом с ним человека, о котором как оказалось он многого не знал. То, что это знал майор – понятно, ему положено по должности. Но все же, удивительно.

Петр же тем временем серьезно кивнул.

– Правда опыт немного устарел, но он есть.

– Тогда это вам. Справитесь? – В открывшуюся дверь вкатился почтовый шар, остановился рядом с главглазом и раскрылся. На столике лежали на первый взгляд обычные плетки, свернутые в кольца. Две штуки. – Да, это то, что вы подумали – силовые плети.

– Откуда они у вас? – осторожно притрагиваясь к простым, но даже на дилетантский взгляд эргономичным рукоятям, спросил Петр.

– Об этом я расскажу вам как-нибудь в другой раз. За чашкой чая.

– Договорились, – кивнул Петр и уверенно взял в руки странное оружие. – Обязательно. – И, повернувшись к капитану, сказал:

– Тогда я на самое опасное направление.

– Это к нему, – капитан показал взглядом на майора. – Там уже он командир.

Петр кивнул и пошел на выход, неся в руках необычное оружие.

Капитан окинул взглядом рубку, в которой им пришлось отражать нападение. Хотелось бы думать, что все это было не напрасно.

– Гаврош?

– Да, капитан?

– Каков твой прогноз на события снаружи?

– Близко к ста процентам – там все закончилось. Оставшиеся недобитки конечно еще могут что-то пытаться сделать, но судя по всему пока они не поймут, что это за защитный экран, что нас закрывает, вряд ли будут пытаться сильно налегать. Кроме того, у нас еще остались гравитационные ловушки, так хорошо нам помогшие.

– Тоже так думаю, – кивнул капитан и мельком глянул на полковника с земли, который тоже кивком обозначил свое согласие с мнением Гавроша. – Что по внутренней ситуации?

– Вот здесь все не очень хорошо, – в голосе Гавроша появились интонации сожаления. – Несмотря на то, что первый бой мы выиграли, вернее задержали первый прорыв, сколько их еще осталось по разным направлениям, мы не знаем. Однако если грубо прикинуть по первому бою количество диверсантов в группе прорыва, то их раза в четыре больше, чем оставшихся БРОКОМов. А эффективность противостояния, или скажем размен идет примерно один к полутора. Правда наше преимущество, хоть и небольшое, как я считаю, связано с тем, что наши БРОКОМы имеют эффективные алгоритмы группового взаимодействия и распределения целей. Но как сейчас с этим дела обстоят, когда диверсы стали глушить связь, я не знаю. Может БРОКОМы справляются с этим, все же РЭБ в них хорошая стоит, а может и нет, если судить по тому, что каюта за каютой выключается из общего мониторинга. Ну и БРОКОМов у нас очень мало осталось.

Капитан помолчал, потом повернулся к полковнику:

– Делать тут кажется больше нечего. Остался последний ресурс – мы сами.

– Ваше решение обосновано и одобряется. Мы тоже не видим других вариантов.

– А может вызвать эль Багдади? – вмешался Гаврош с неожиданным вопросом.

Капитан с полковником переглянулись и одновременно усмехнулись. Ответил полковник:

– Ты слишком сильно уповаешь на силу, предсказать поведение которой практически невозможно. Он может помочь, а может и нет, только хуже будет. И это «нет» сильно перевешивает. Понимаешь?

– Не очень, – обиженно буркнул Гаврош.

– Ну тогда просто поверь, времени тебя переубеждать нет. Разве что если положение совсем уж станет безвыходным, можешь попробовать – тогда вряд ли уже хуже будет.

Капитан пошел к выходу и рубки, одновременно отдавая последние распоряжения:

– Полковник, общее руководство за вами, после меня. Как только я стану недоступен или занят, все вопросы решаете вы.

– Может все-таки просто отдадите свой скафандр другому?

– Смысла нет. С управлением боем справится и наш майор вместе со мной и Гаврошем. А если связь пропадет, как это и происходит сейчас, мне надо быть среди своих. Кроме того, у нас больше не осталось тех, кто может управлять скафом и при этом имеет в наличии боевые психомаски вкупе с боевым опытом. Остальных уже всех привлекли. В общем, я лучше подхожу.

Дверь открылась и рядом с капитаном остановился транспортный шар, раза в два больше почтового. Раскрывшись, он явил взору присутствующих довольно большой агрегат с толстым стволом, намекающим на его боевое применение. Капитан активировал сервоприводы и легко поднял его, рассматривая со всех сторон.

– Гаврош, что там с гравитацией? По датчикам сейчас где-то треть от нормы. Но боюсь, что при использовании этого аппарата, такое ее низкое значение будет сильно мешать. Да и справится ли сцепление скафандра с поверхностью? Не оторвет отдачей?

– Нет, капитан, в этом гибридном пулемете очень хорошая система стабилизации выстрела. Ну и его собственной массы вполне хватает, чтобы компенсировать остатки. Вы даже ничего не почувствуете! А пятьсот тысяч шариков из нитория – сверхплотного материала, вполне неплохо помогут справиться с диверсантами. По крайней мере их броня, судя по первым записям, очень плохо переносит попадания из подобного оружия.

– Хорошо, – капитан быстро разобрался с аппаратом и положил его себе на плечо – несмотря на сервоприводы, помогающие справиться с большим весом, так было удобнее нести. – Так, Гаврош. Команды полковника с текущего момента для тебя имеют такую же силу, как и мои. Вплоть до разрешения конфликта или особого распоряжения.

– Принято, – вздохнул Гаврош.

Капитан еще раз осмотрелся, кивнул полковнику – тот в ответ отдал честь – слегка хлопнул ладонью по косяку двери и вышел.

Пока дверь не закрылась, до полковника и Гавроша донеслось:

– Андрей Николаевич, принимайте нового бойца. Где мое место?

* * *

К сожалению все было намного серьезней, чем можно было предполагать и хуже, чем Света надеялась. Уже стали поступать первые пострадавшие пациенты. Пока еще случайные и не сильно раненные – от нечастых взрывов кое-где стали смещаться блоки оборудования, придавив несколько человек. Пониженная гравитация не особо спасала, скорее сбивала с толку, заставляя неверно оценивать положение объектов, их вес и движение, что и вело к травмам в нестандартной ситуации. Один человек пострадал от каких-то газов, двое попали под «ноги» быстро меняющих позицию БРОКОМов. Бестолковость отдельных личностей никто не отменял. Но все говорило за то, что скоро пойдут и боевые раненые. Хорошо бы только раненые!

К сожалению, как видно было по онлайн-карте боевых действий, медицинский центр располагался не совсем в безопасном месте – ближе к краю аморфного внешнего спрута, пытающегося всунуть свои ножки внутрь защищаемого круга, который давно уже не был кругом. Это вызывало страх, но поделать ничего было нельзя – медоборудование быстро переместить было нельзя. Да и не быстро тоже нельзя – многое было фиксировано «намертво».

* * *

Петр Иваныч или Петр или просто Главглаз, стоял в большой зале, ранее использовавшейся для проведения каких-то общественных мероприятий, на которых необходимо было личное присутствие. Часто тут проводили даже танцы! Это все были рекомендованные психологами мероприятия. Сейчас зал был пуст. Из-за стен доносились удары, пулеметные очереди, порой цокающие звуки по ближайшей броне-стене отсека.

Петр стоял в центре комнаты, прислушиваясь и пытаясь уловить по обрывочным прорывающимся через помехи кускам информации, что происходит за стеной.

Впрочем, это он делал в фоне. В основном он готовился к бою. Боевые стимуляторы вот-вот пойдут в кровь, боевая психомаска проверена (есть методы) – за прошедшие годы после службы не растворилась в сознании, не стерлась и сейчас готова к применению. Да и поддерживал он ее в активном состоянии, периодически посещая медцентр. Осталось только дать сигнал на ее активацию. Как-то давно, когда он только поступил в погранслужбу и для него психологи подбирали нужный образ, неожиданно оказалось, что лучше всего для него подходит образ безэмоционального БРОКОМа человеческой формы, у которого в руках находятся гибкие силовые лезвия. Под этот образ и подобрали для него оружие – как раз тогда только появились силовые плети – очень специфическое оружие, но очень эффективное в ближнем бою. При правильном использовании даже БРОКОМЫ могут спасовать против мастера.

Петр шевельнул кистями. Вызванная движением волна прошлась от его рук и до самого кончика оружия, расположенного от мужчины в шести метрах. Причем длину хлыста можно было менять прямо в процессе работы, но это уже для мастеров и именно таким был Петр.

– Ну вот и все, – пробормотал главглаз, услышав, как жалобно заскрипела бронестена.

Прикрыв глаза, он стал активировать свою боевую психоматрицу, а в шею кольнуло – в кровь пошли боевые стимуляторы, увеличивающие реакцию, внимание и чувства.

Ровно через пятнадцать секунд мужчина открыл глаза. Сейчас за прозрачным стеклом шлема находилось высеченное будто изо льда лицо, в котором не отражалось никаких изменений и эмоций. Только глаза жгли прозрачной вечностью. Минус от года до трех биологического возраста в зависимости от активности использования этой сцепки – психомаски и боевых коктейлей. Но ведь и использовали их только в крайних случаях.

Стена издала последний жалобный стон и просто порвалась по центру. Внутрь зала из отверстия сразу же попыталась выпрыгнуть какая-то бестия. Два мелькнувших просчерка легко отрезали конечность с каким-то оружием и оставили черный след поперек тела.

Это лишь на мгновение задержало вторженцев и вдруг они полезли внутрь скопом. Если бы там были люди, то внутрь вероятно полетели бы сначала какие-нибудь гранаты и иные средства поражения, но здесь была другая логика.

Практически все диверсанты были уже сильно попорчены предыдущими противостояниями с земными БРОКОМами, да и осталось их в этой партии не так чтобы много, но не было похоже, чтобы их это сильно смущало.

Петр не очень боялся стреляющих возможностей врага – он уже проанализировал полученные данные и понял, что и реакция диверсантов уступает его, когда он находится под психомаской, и скорость движения выпускаемого боеприпаса сильно меньше пулевого земного. Кроме того, Гаврош отдельно подсчитал поражающую способность такого оружия на основе данных БРОКОМов и ТТХ его плетей – ими без проблем можно было сбивать летящую смерть.

Закружилась, завертелась смерть в зале. Воздух разрывали сполохи выстрелов и гибкие тускло светящиеся следы от плетей. Пространство заполнила специальная смесь, экстренно подготовленная лабораторией землян, рассеивающая энергетические выстрелы еще одного оружия диверсантов, делая его почти бесполезным. А дымка от этого средства кроме того снижала и визуальную способность всех, попавших внутрь.

Петру это, впрочем, не сильно мешало. Он врагов не то, чтобы видел, скорее чувствовал. Разогнанный мозг собирал картинку не только через глаза, но и посредством остальных чувств, которым не мешали даже надетый скафандр. Собственно, бойцами такого уровня становятся не совсем обычные люди, а обладающие хотя бы минимальными способностями Одаренного.

Несмотря на довольно большой перерыв после службы и вполне мирную работу после, способности у Петра работать в таком режиме к его радости остались. Понятно, что нормальный человек не будет ими пользоваться в обычной жизни, так как они собственно эту жизнь и сокращают, но если возможно предстоит умереть, то почему бы и не умереть красиво и достойно?

Плеть захватила насекомоподобную голову и перевернула тело диверсанта вверх ногами, прикрыв Петра от очередного выстрела другого диверсанта. Этот уже не встал – то ли его боевой скафандр был поврежден плетью, то ли свой же достал. Другая плеть подсекла ноги следующего диверсанта, почти оторвав одну, а Петр одновременно выгнулся назад, пропуская над собой веер светящихся шариков оружия следующего врага.

Кто-то попытался прорваться в ближний бой, видимо считая, что так у него будет больше шансов, однако танец плетей – не просто удары, но и защита, почти полностью прикрывающая своего хозяина. Петр находился спиной к этому шустрику и вроде бы не должен был видеть рывок противника, но плеть казалось была вездесуща и шарик на кончике плети из нитория в конце своего движения приобрел такую скорость, что просто пробил переднюю часть шлема противника, и тут же выскочил обратно, а за ним брызнула какая-то жидкость, пытаясь достать и хотя бы испачкать принесший смерть предмет.

Этот танец продолжался долго – одна минута и сорок пять секунд. Но в конце на ногах остался только один танцор – Петр. Остальные шесть диверсантов остались лежать на полу зала для танцев. Кто почти целым, а кто-то и по частям.

Главглаз осмотрелся, тряхнул плетями и хлысты частично спрятались в рукоятках. Слегка пошатываясь, он отправился к выходу.

– Тут чисто, – доложил он. – Мне в медотсек на пятнадцать минут надо и коктейль номер ХА-сорок пять-ВГ, иначе я больше не боец, – в голосе отчетливо чувствовалась усталость и хрипота.

– У меня все готово, – откликнулась главврач корабля.

Петр вдруг остановился, постоял немного и рухнул, потеряв сознание – слишком долгий перерыв был у него, да и организм вышел из своего пика давным давно. Последней мыслью главглаза было: «Все-таки надорвался».

* * *

А совсем в другом месте корабля, для устойчивости широко расставив ноги, стоял Игорь Анатольевич и короткими очередями поливал из пулемета пространство длинного коридора перед собой. Все-таки отдача у оружия была довольно высока и приходилось делать усилие, чтобы удерживаться на ногах. И сервоприводы не особо помогали в этом деле. Этот коридор уже был чуть ли не заполнен уничтоженными БРОКОМами и диверсантами. Рядом лежал убитый напарник капитана, кажется он был из инженерной секции.

Сам капитан тоже был ранен, что значительно снижало его мобильность. Тем не менее он пока держался, резко перемещаясь по помещению и не подпуская врага к себе. Сзади проявилось движение, через сферический обзор капитан увидел РОКОМ, который стал вытаскивать с поля боя убитого.

Капитан упал и перекатился – на том месте, где он только что был вспухли яркие вспышки.

К счастью, в военное время ему удалось попасть в специальные части, где индивидуально подбирали и ставили только появившиеся тогда психомаски и это ему сейчас помогало. Но к несчастью это было очень давно, а он, сам по убеждениям сугубо мирный человек, не удосужился поддерживать маску в рабочем состоянии – для этого надо было периодически посещать военное ведомство и его медицинскую часть. Вот и отдается это сейчас – скорость хоть и увеличилась, но ненамного, общее психическое состояние под психомаской – разбалансированное, что собственно и привело к получению раны.

Внезапно перед капитаном появился один из диверсантов – и как только смог прорваться? Игорь Анатольевич успел рывком откатиться и снизу в движении пустить очередь из пулемета прямо в шлем диверсанта. С такого расстояния он не промахнулся да и скафандр врага не выдержал – голова его лопнула как арбуз. Рухнул он рядом и даже задел капитана.

Игорь Анатольевич слегка покряхтел, пытаясь встать, но почему-то ноги не чувствовались. Он приподнял голову и через сферический обзор увидел, что у него из спины торчит большой тесак, который пробил скафандр и перерубил ему позвоночник. Стимуляторы не пропустили боль до мозга, но дело было плохо. Да и картинка перед глазами поплыла, но капитан успел заметить двигающиеся впереди тени и уже теряя сознание сильно сжал ладони рук, от чего пулемет захлебываясь стал стрелять без остановки, выпуская весь оставшийся боезапас. Диверсанты отхлынули обратно, потеряв еще одного своего. Пулемет продолжал неприцельно стрелять даже тогда, когда капитана с поля боя потянул появившийся гражданский РОКОМ.

Он тянул капитана, у которого в спине торчал огромный тесак, а пулемет подпрыгивал по полу и стрелял во все стороны, но больше все же – в направлении противника. Только на выходе из секции он замолчал. После эвакуации погибших и раненных секция была запечатана, то есть оставлена за нападающими. Защищать этот сектор больше было некому.

* * *

– Гаврош! – Светлана устало выпрямилась. – Почему не несут Петра Ивановича? Он должен был быть здесь еще три минуты назад!

– Увы, но некому его доставить. Гражданские РОКОМы тоже закончились. Я как раз отправил за ним того, что притащил капитана, но его достали случайным выстрелом.

– То есть он там так и лежит?

– Да…

– Из мужчин что, некого послать? – ядовито спросила она. – Нас тут не одна сотня людей все-таки!

– Все сугубо гражданские, без брони, без навыков стрельбы и без боевых психомасок. И даже если в армии стреляли, это тут не особо поможет – с диверсантами можно справиться только встав на уровень с ними. Хотя бы. Те, кто еще может что-то делать – прикрывают вас как могут. И вообще зря вы ругаете мужчин – человек пятьдесят уже строят баррикады в нескольких местах и укрепляют переходы. А там, где находится Петр Иванович хоть и тихо пока – он кажется перебил там если и не всех, то бОльшую часть диверсантов, но неизвестно сколько там их и поэтому там пока очень опасно. Отправлять кого-то одного или даже двух без боевой поддержки – только отправить их на верную смерть.

Светлана покусала губы, думая о чем-то своем.

– Что, совсем никого?

– Увы.

Девушка посмотрела на лежащих в капсулах раненных людей. С капитаном тоже справилась, хоть он в коме сейчас, но в лечебной. Может и выживет, если до них не доберутся нападающие. Она перевела взгляд на помощников, суетящихся у капсул и приняла решение.

– Оля! Остаешься за главную. Подготовьте еще один бокс.

– Хорошо, Светлана Николаевна, – кивнула первая помощница и первая красавица после нее.

– Это не очень хорошая идея, – сказал Гаврош.

– Проложи мне безопасный маршрут, – не слушая его, девушка быстро нацепила на себя мобильный реанимационный комплекс, который полностью поместился за спиной и решительно двинулась на выход.

Дверь пшикнула, раскрываясь и до Светланы донесся далекий стрекот и шум боя. Буквально мгновение помедлив, девушка побежала за появившимся перед глазами указателем.

* * *

Все-таки глупая это была идея, – угасающим сознанием, подумала Светлана. До Петра Ивановича она почти добежала. Но в таких случаях «почти» обычно стоит жизни. Вот и ее жизнь похоже закончилась.

Она уже видела лежащее на полу тело главглаза, когда рядом мелькнула какая-то тень и она почему-то покатилась по полу. Остановилась и с ужасом увидела, что рядом, прямо перед лицом лежит нижняя часть ее тела, из которой на пол вытекала кровь и содержимое кишечника. Отвратительно запахло.

Рядом с глазами по полу стукнул серый хвост и странная тень осторожно и медленно стала удаляться.

В области зрения мелькали какие-то сообщения, пискнул УНИК, активируя оставшимся целым реанимационный комплекс, но так как он не был положенным образом развернут, выплеснувшимся из него нанитам только удалось залепить нижнюю часть обрубленного тела, чтобы остановить отток крови, но все равно этого было мало. Давление упало, крови стало меньше, сердце с трудом проталкивало по оставшимся каналам кровь в мозг, но и этого явно было не достаточно. Почему-то сознание девушка не теряла, и ее взгляд прикипел к своей же руке, лежащей рядом с лицом. Буквально в десятке сантиметров насмешливо сверкало подаренное колечко. На ум пришли слова «три раза стукнешь и я помогу». Только руки не двигались, чтобы стукнуть – видимо позвоночник был поврежден в нескольких местах.

Из глаз текли слезы, но Света их не замечала. Вдохи становились все реже и все поверхностней, область видимости все сужалась и сужалась, пока не осталась сверкать одна точка – камешек. Вскоре и он погас.

* * *

Андрей Николаевич отдал последние распоряжения. Все. Больше он тут не нужен. С печалью окинув взглядом построенные баррикады, он посмотрел на людей, которые выбиваясь из последних сил, перетаскивали тяжелую аппаратуру, разбитых РОКОМов и прочий тяжелый хлам, создавая баррикады. Надежды на них было мало, но ничего не делать тоже было нельзя. Враг пришел опасный и непримиримый – явно его целью было уничтожение людей. А за спиной оставались женщины и совсем уж не приспособленные к работе руками ученые-мужчины. Рвались, рвались они сюда, но он не позволил – толку чуть, а так хоть проживут подольше.

В этом тоже смысла не было – никто на помощь им не придет, просто неоткуда. Но не сдаваться же, опустив руки?

Все что мог, он сделал. Больше никаких вариантов не предвиделось. Если падут эти баррикады, то это будет совсем конец. Больше придумать ничего нельзя. Последнее, что он мог сделать для людей – дал команду БУНИКу, если уже никакого выхода не будет и останется только умирать – распылить в секции с гражданскими смертельный газ. Если умирать, то пусть умрут легко.

Вот замолчал последний пулемет, а на тактической карте погасла зеленая точка. Скоро диверсанты будут здесь. Как показала практика, после уничтожения последнего защитника, они почему-то не сразу бросались вперед, а наоборот сначала выжидали какое-то время, а потом медленно и осторожно начинали выдвигаться. Это давало время подготовиться запечатав двери или послать на это место нового бойца. Их было мало, а направлений атак – много, так что их не хватало. Вначале-то все было наоборот, но теперь ресурсы таяли и в первую очередь людские.

Майор подошел к столу, на котором лежали два пулемета. Эти он оставил для себя. Вот и их время подошло.

Активировав сервоприводы, он взялся за наскоро приваренные к пулеметам рукоятки – все-таки они были сняты с БРОКОМов и изначально не предназначались для использования людьми. Работу сервоприводов слышно не было, но с левой стороны почему-то доносился нестандартный звук, хотя система показывала, что все в порядке.

Пару раз подняв их на уровень плеч (так легче было передвигаться) и выбросив вперед в воображаемой атаке, он остался удовлетворенным.

– Алексей! – повернулся он к старшему из научников не только по должности, но и по возрасту – за полторы сотни. Тот молча смотрел на него, понимая ситуацию. – Ну, бывай. Даст бог – свидимся. Как только я уйду – намертво блокируй двери.

Тот подошел к майору и обнял его.

– Обязательно свидимся, Андрей Николаевич. Не здесь, так на том свете.

Легко перебравшись через баррикаду, майор пролез в оставленную узкую щель в двери, которая за ним сразу же закрылась. Теперь точно все. Назад пути нет.

Разбежавшись, майор прыгнул и еще в воздухе начал стрелять по мелькнувшим теням. Двоих срезал сразу, а третьего сшиб ногами, приземлившись на него и в упор расстреляв прямо под ногами. Вокруг взорвались несколько гранат, автоматически отстреленных УНИКом. От взрывов вокруг поднялся туман, в котором стали вязнуть энергетические выстрелы противника. Так же были распылена новая порция нанитов, но они почему-то в последнее время стали плохо помогать.

Упав на спину, майор очередями из обоих стволов в упор располовинил одного из диверсантов, вскочил, принял на спину удар клинком другого диверса – левый поврежденный сервопривод завизжал от перегрузки, но продолжал давать тягу. Ударом ноги назад отправил того полетать, закрутился вокруг себя, поливая пространство длинными очередями – УНИК показал слишком большое количество противника. Трое отлетели в сторону, но в одно и то же место в его коленную чашечку прилетело несколько вражеских снарядов и скафандр не выдержал, нога подломилась.

Упав на колено, майор продолжил стрелять, но кажется ни в кого не попадал – или тени стали двигаться слишком быстро или он превысил порог своего организма и стал сдавать несмотря на боевую психомаску и боевой коктейль.

Вторая нога тоже от удара сломалась в колене, мощные удары выбили из рук у него пулеметы.

Майор тяжело дышал, а по подбородку текла кровь из прокушенной губы и из носа. Капилляры в глазах тоже полопались, превратив их в красные провалы.

Сквозь плавающие в глазах пятна он увидел, как перед ним остановилась тень. Диверсант присел на корточки и приблизил свой шлем к шлему майора. Черная поверхность протаяла и на человека посмотрела морда инопланетянина. Зачем он это сделал? Может хотел посмотреть в лицо своего врага? Поймать его взгляд? Внушить ужас? Или наоборот увидеть, что выражает перед смертью лицо хорошего воина? Кто знает.

Но майор этого не видел, только тень перед собой – в глазах мелькали кровавые пятна и светляки. Тем не менее сил у него хватило на то, чтобы пробормотать ключ-активатор и представить вторую часть ключа – сломанную пополам молнию. Обычно всем сотрудникам СБ, работающими «в поле» или имеющими высокие должности, внедряют психо-код «последний шанс». Не в том смысле, что тот, кто им воспользовался, получает шанс на выживание. Совсем наоборот – он дает шанс умереть, но с пользой делу. В последнем рывке организм концентрирует все силы и дает человеку возможность сделать последний шаг. После него у организма просто не остается никаких сил и мало кто после этого выживает.

 
  «Все мы, все мы в этом мире тленны,
  Тихо льется с кленов листьев медь…
  Будь же ты вовек благословенно,
  Что пришло процвесть и умереть.»
 

Вены на шее у майора вздулись, потекли по спине, на руках мышцы уплотнились. Медленно разведя их в стороны, майор на мгновение замер, будто раздумывая, а потом выдохнул, перекачивая всю доступную энергию организма в руки, которые как гидравлический молот стукнули кулаками друг о друга. Жалобно пискнули ручные сервоприводы, не успевая за сигналом и ломаясь. Сердце же у майора остановилось, разорванное от дикой нагрузки.

В полупустой комнате стояли несколько теней и смотрели на пол, где лежали трупы их товарищей, командир их группы и странный человек, который последним ударом размозжил ему голову. Вместе с бронешлемом.

* * *

Последние пятнадцать диверсантов в этой группе, осторожно двигались к очередному проходу, как и все предыдущие – заблокированному. Двигались они осторожно, так как уже убедились, что люди непредсказуемы и совершенно не такие, как им говорили. Хотя возможно это были такие специальные боевые особи, что по скорости могли сравниться с ними, и нанести большой вред. Да и какой вред! Вон, уже сорок из их группы уничтожены!

Они приблизились к той двери, за которой системы мониторинга показывали наличие людей. Остановились и прислушались.

Внезапно сзади-слева раздался далекий лязг раскрывающейся переборки. Где-то за две секции от них. Тени перераспределились и замерли. Через некоторое время раскрылись боковые двери и в зал вкатился очень неуклюжий и примитивный робот на гусеницах. В манипуляторах он держал обломок какой-то трубы – системы мониторинга не показали ничего опасного. Ни кинетики, ни энергетики. Отвлекаться на него не было совершенно никакой необходимости, но уничтожить на всякий случай следовало.

Робот замер, оглядел тени и сказал голосом Гавроша:

– Вот я до вас и добрался, твари! Получите!

Робот направил на диверсантов трубку и из нее вылетело облачко тумана. Диверсанты среагировали вовремя и выстрелили в ответ, но было уже поздно. Внезапно образовавшиеся мощные гравитационные вихри закрутили воздух, диверсантов. Жалобно застонали стены, лопаясь и скручиваясь в странные конструкции. В воздухе летали части механизмов, диверсантов и стен. Несколько секций вдаль вместе с этой просто перестали существовать как понятие. Вместо этого там были непонятные джунгли из закрученных бронеплит.

– М-да… – пробормотал Гаврош. – Это я лихо. И это минимальная мощность! Ну ладно, людей главное там рядом не было. Надо к следующим двигаться… Ой! Что такое?

Старый робот попытался поехать, но разорванные от выстрелов диверсантов гусеницы просто прошлепали по каткам и остались позади. РОКОМ остановился.