Текст книги "Ник-7 (СИ)"

Автор книги: Анджей Ясинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 42 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

Ворота приоткрылись, и воины дружно затопали тяжелыми сапогами по твердой, как камень, земле. Оружие они повесили на спину, чтобы освободить руки для импровизированных носилок. Точнее, роль носилок выполняла обыкновенная дверь, которую сняли с петель. На двери восседал Сандалос, невидяще глядя перед собой, зажав в потных ладонях жезл. Тристис бежал последним, сокрушаясь из‑за отсутствия хотя бы одной – единственной лошади для себя.

Провожать процессию вышел только комендант. Да еще часовой у ворот удивленно распахнул глаза – солдаты гарнизона не были посвящены в планы кордосцев.

Минуя ограду, сыщик встретился глазами с Рено. Тот выглядел довольным. 'Интересно, он вообще понимает, что теперь они остались без защиты? Что плетения Сандалоса выветрятся уже к обеду? И кто из остающихся первым решится переступить невидимую черту, ведь никто из них не умеет видеть конструкты?' – мелькнула в голове Имагена мысль, но тут же исчезла – гораздо больше его волновала собственная судьба. Сандалос в трансе – он сейчас спокоен как скала и не думает о всякой ерунде, воины вышколены неведомыми сержантами, сильны, выносливы и привыкли доверять своим командирам. Хуже всего было именно руководителю маленькой экспедиции. В отличие от своих подчиненных он не был в такой же хорошей форме. Марш – бросок до реки в десять лиг, который им предстояло совершить, уже сейчас казался ему почти невозможным. И это даже не считая конструктов, рой которых светящимися точками в истинном зрении наполнял небо.

Огоньки заставы удалились едва на сотню лиг, как точки – конструкты сменили свой хаотичный полет на что‑то более осмысленное, группируясь в небольшие стайки.

'Началось', – обреченно подумал сыщик и невольно побежал быстрее.

* * *

Несмотря на то, что охранники Тристиса несли дверь с восседающим на ней профессором Искусства, а также оружие и мешки с имуществом, сыщик, который бежал налегке, практически сразу же стал отставать. Не прошло и минуты, как расстояние между ним и остальной группой выросло до неприличных трех десятков шагов. Вот – вот, и защита Сандалоса убежит вперед вместе с ним, оставив своего начальника на растерзание чародейским созданиям.

Тристис не обижался: еще когда кордосцы обсуждали все детали предстоящего прорыва и распределяли роли, он сам отдал бойцам приказ не сбавлять темп без команды. Пыхтя, как загнанная лошадь, он с завистью посмотрел на импровизированные носилки: пожалуй, бугаи из столичной охраны запросто унесли бы и его вместе с искусником. Теперь же придется идти на крайние меры. Еще на заставе он знал, что никуда от этого не деться – иначе не осилить дистанцию. Но все же старался не признаваться себе в этом, обманывая мозг. Потому что расплата будет сродни пытке. Всего‑то и требовалось – раздавить мутный шарик размером с лесной орех. Вещь из Оробоса, запрещенная к продаже. Однако на черном рынке можно было купить и не такое. Тристис всегда таскал с собой одну на всякий случай. Правда, пользоваться доводилось лишь раз, давным – давно, но до сих пор воспоминания заставляли болезненно морщиться. Часа на два заклятие, до поры дремлющее в чародейском амулете, даст ему силы. В принципе, тренированному телу такая встряска нипочем: будет усталость и зверский голод, и только. Однако человеку неподготовленному собственный организм такого издевательства не простит – болеть будет все: мышцы, суставы, сухожилия, сердце и даже почему‑то голова. При этом желудок, несмотря на голодные спазмы, еду принимать откажется, возвращая все назад. В общем, тот самый случай, когда мечтаешь сдохнуть, лишь бы только это побыстрее закончилось. И отходняк будет длиться гораздо дольше, чем положительный эффект.

'Если не рвать жилы, не нестись быстрее ветра, а лишь держать общий темп, то и расплата будет не такой жестокой', – успокаивал себя Тристис, догоняя остальных. Это был очередной самообман, но так было легче, ведь совсем не думать о последствиях не получалось.

Тем временем застава уже исчезла из вида, а чародеи все бездействовали. Точнее, прозрачная пленка, дезориентирующая конструктов, которую установил Сандалос, обеспечивала беглецам относительный покой. Конструкты, выстроившись в боевой порядок, налетали с разных сторон небольшими группами но, попав в зону действия плетения, растерянно отступали.

Имаген понимал – это ненадолго. Такая примитивная защита неплохо помогает против простых автономных конструктов, но абсолютно непригодна против всего, что хоть чуть – чуть выше среднего. И сыщик вполне допускал, что армада этих 'посерьезнее' уже несется сюда. На счастье, оробосцы располагались далеко – это давало определенную фору. Сандалос встретил появление начальника рассеянным взглядом, на лице искусника в свете звезд блестели капельки пота – защита выматывала его не меньше, чем остальных марафон.

Теперь Тристис чувствовал себя весьма бодро: ему приходилось сдерживать себя, чтобы не умчаться вперед. Появилось время и силы, чтобы крутить головой. Незримый для бойцов бой перешел в новую фазу. Сыщик не был сильным искусником и в конструктах разбирался не очень хорошо, поэтому ему было непонятно, почему Сандалос вдруг стал охотиться за некоторыми конструктами, которые как будто ничем особенным от остальных не отличались и даже близко не лезли. Тем не менее, профессор упорно формировал плетения – протуберанцы, силясь попасть в маленькие юркие мишени, абсолютно игнорируя стаи конструктов, что клубились сразу же за стенкой защитного пузыря.

Согласно расчетам, чтобы уйти из зоны досягаемости, бежать в хорошем темпе требовалось около получаса, и половина этого времени уже прошла. На лошадях это можно было сделать и того быстрее – в недобрый час на пути попалась арфийская застава, маня призрачным обещанием безопасности. Сейчас кордосцы уже были бы в Тарфее, наслаждаясь жизнью, а не неслись среди ночи, удирая от недоброго внимания чародеев. Сыщик, не снижая скорости, в очередной раз оглянулся назад, но споткнулся и кубарем покатился по дороге. Воины, как и было приказано, не сбавили темп, молча обежав начальника с разных сторон. Имаген вскочил: как будто повезло – обошлось без травмы. Хорош бы он был – с переломом или вывихом посреди Пустошей. Дальше он побежал осторожнее, больше внимания уделяя дороге перед собой, нежели разборкам за спиной.

Еще минут пять прошло без происшествий: ночную тишину нарушали лишь тяжелое дыхание, дружный топот множества ног да редкое позвякивание оружия. Внезапно степь залил яркий свет. Искусный светляк – это сигнал от Сандалоса. Цвет почти белый – хорошо – чародеи, не мудрствуя лукаво, действуют по обычной схеме. Согласно оговоренной заранее цветоиндикации, унаследованной от манокристаллов, уровень опасности мог меняться в диапазоне от светло – голубого до темно – синего. Конечно, оттенок полуденного неба еще не означает, что можно беспечно отнестись к предупреждению – даже обыкновенные комары, собравшись огромной тучей, могут закусать до смерти. Но в их ситуации стоит радоваться даже тому факту, что профессор Искусства знает, как бороться с новой напастью, а значит, какое‑то время у них еще есть.

Имаген сместился на обочину и притормозил, чтобы не повторить своего недавнего падения. Быстро огляделся. В истинном зрении было видно, что конструкты изменили тактику. Более не полагаясь на свой интеллект, они просто стали влетать на большой скорости в защитный пузырь и, ослепленные, начинали хаотично метаться в разные стороны в надежде попасть в людей. Пока ничего серьезного не произошло: кордосцы ожидали, что защита первого уровня долго не удержит волну конструктов, и были готовы. Сейчас внутри большого пузыря вокруг людей появился второй, более плотный, имеющий оранжевый оттенок. Угодив в него, конструкты вязли, как в паутине, лишь слабо трепыхаясь. Кажется, на поддержание этого маленького шарика безопасности у Сандалоса уходили все силы: он прекратил охоту и лег на спину.

Теперь настала очередь Тристиса внести свой вклад в дело спасения их жизней – для этого у него на поясе висела неказистая рукоять с манокристаллом. Оружие полковых искусников – из всей компании только он и профессор могли им воспользоваться, потому что лишь они двое могли видеть в истинном зрении, но Сандалос в настоящий момент был занят.

Оружие действовало просто и незатейливо – при его активации из рукояти вырастала короткая энергетическая дубинка, которая легко разрушала конструкты. Конечно, подловить конструкт в полете нужно было умудриться, но вот так, когда они статичны, с этим справился бы даже ребенок. Точнее, все было не так просто, действовать приходилось на бегу, но ничего невозможного – достаточно было просто ткнуть рядом – оружие имело определенный радиус действия. От конструктов требовалось избавиться – лишь только они попадут в ауру человека, как сейчас же активируют свою смертоносную начинку, и тогда конец. И без того ауры людей, постепенно истончаясь, выходили за пределы защитного кокона. Конструктам для максимального эффекта нужна была более плотная ее концентрация, но все могло измениться в любую минуту – не убить, но сделать плохо они могли уже сейчас: им лишь нужно было сработать за пределами оранжевого пузыря. На счастье, они пока не догадывались поступать так.

Уничтожение конструктов искусной дубинкой было необходимостью, но удовольствия отнюдь не доставляло. Конструкты – суть аурные фрагменты создавших их чародеев. Уничтожая их, кордосское оружие также разрушало части аур людей, находящихся рядом. Еще более оно опасно для того, кто держит его в руках: ведь там оно наиболее глубоко погружено в ауру держащего оружие человека. В результате после каждого взмаха Имагена и воины, и сам сыщик стонали и скрежетали зубами от боли. И это было лишь полбеды – аура, конечно, со временем восстанавливается, но все зависит от количества повреждений: таким способом можно было изорвать ауру настолько, что человек умирал. Лишь только Сандалос не испытывал таких проблем – он сжал свою ауру до пределов собственного тела. Тристис так не умел. Сжимать ауру – тоже вредно, но если недолго – ничего страшного.

Сыщик бегал вокруг носилок по периметру внутреннего кокона, методично разрушая залипших конструктов и попутно проклиная про себя чародеев, Оробос, Пустоши и свое решение остановиться на заставе. Пожалуй, сейчас должность провинциального сыщика, всю жизнь расследующего мелкую бытовуху, не казалась ему такой ужасной.

Несмотря на действие чародейского стимулятора и ночную прохладу, Тристис весь взмок и запыхался. На руках появились кровоточащие язвы и нарывы – каждый раз при включении дубинки его собственная аура получала самые сильные повреждения. А еще он заметил, что защитный пузырь заметно уменьшился в размерах и уже не справляется с конструктами – раньше они застревали в нем намертво, а теперь лишь вязли, но полностью подвижности не теряли. Это означало, что Сандалос на грани. Так почему же он не меняет цвет светляка? – Сыщик бросил быстрый взгляд на искусника – тот дышал судорожно, со всхлипами. Кажется, ему уже было не до светляков.

– За мной! – крикнул Тристис и припустил вперед, показывая пример и задавая темп.

* * *

– Тебе вызов! – произнес осунувшийся Сандалос, заглянув в спальню Тристиса. Они убежали: напор конструктов стал спадать почти сразу, как только кордосцы ускорились. Очевидно, уже не все чародеи могли достать их так далеко. Остальные, видимо, решили, что в одиночку атаковать искусника тем более бесполезно, раз уж он отбился от целой команды, и тоже отстали. Тем не менее, беглецы не останавливались еще добрых полчаса, ожидая подвоха. Тем более что Сандалос потерял сознание и больше не обеспечивал никакой защиты хрупким телам людей. Бойцы, наверное, могли бы бежать всю ночь, но им пришлось встать лагерем, когда Тристис начал спотыкаться и отставать, а потом и вовсе упал. Он еще помнил, что отдал приказ старшему охраны насчет ночлега, после чего отходняк окончательно накрыл его.

Снова трезво соображать он смог лишь здесь, в Тарфее. Как они добрались сюда, он знал лишь с чужих слов – путешествие отложилось в памяти лишь колючими волнами боли, застилающими сознание. Впрочем, в пути не было ничего интересного. Кордосцы, неся на руках своего начальника, пешком добрались до арфийской крепости в месте слияния Темной и Солнцеликой, где разжились повозкой и лошадьми и вернулись в таверну, откуда отправились к аномалии в Пустошах. Правда, по дороге, хоть это и против правил, пришлось прибегнуть к услугам местного чародея – целителя. Сандалос сам был не в лучшей форме, к тому же не являлся полноценным лекарем, имея в жезле по медицинскому направлению только самое необходимое.

И теперь, лишь только бывший сыщик пришел в себя, его по искусной связи с отчетом потребовал Меллус.

Голос далекого покровителя был, как всегда, маловыразителен. Он молча выслушал доклад про расследование на месте аномалии и о последовавших затем злоключениях на арфийской заставе. Признаться, Тристис ожидал большего интереса, подсознательно ожидая новых инструкций по этому делу. Однако, Меллус его удивил:

– Рыбка всплыла в Широтоне. Езжайте туда, остановитесь в нашем посольстве, действуйте по обстановке.

Увы, но пришлось забыть о планах отдохнуть и подлечиться. Дорога в оробосскую столицу предстояла неблизкая, и как назло – опять мимо злополучной заставы.

– Ну уж нет! – выставил вперед руки Сандалос, когда бывший сыщик поделился новостями. – Той дорогой я больше не поеду, пусть даже в сопровождении целого каравана!

– Согласен, – не стал спорить Имаген. – Хватит с нас сомнительных приключений. Мы поплывем на корабле. Это и быстрее, и безопаснее.

Профессор насупился, но возразить ему было нечего.

==Ник==

Карина повадилась все чаще и чаще оставлять меня одного, предпочитая порхать по знакомым или по делам без меня. Вот и сейчас – лишь только мы, вернувшись с Турнира, подъехали к особняку, она высадила меня, чмокнув на прощание в щеку, и покатила куда‑то. В принципе, я и раньше предполагал, что по приезде в столицу некоторое отдаление у нас просто не может не возникнуть. Не сказать, что я люблю эту девушку, но она мне все же дорога. И хоть холода в наших отношениях пока нет, грустно это. Зато вечерами Карина будто извинялась передо мной и была очень активна в постели. Эдакое странное поведение. Вроде как она металась между мной и своими прочими интересами, где мне места не было. Ее робкие попытки приобщить меня к местной жизни разбивались о мою индифферентность и видимую даже со стороны скуку, посещавшую меня в такие моменты. Карина не была глупой и все прекрасно понимала, и не сказать, что ее это радовало. Это я тоже видел, но ничего не мог с собой поделать. Поэтому я решил не вставать в позу. Можно было бы, конечно, побороться за нее, но вот не чувствовал я, что это правильно в данном случае. Непонятные мои перспективы, отсутствие особого желания встраиваться в местную жизнь, мысли больше о возможном развитии, изучении, новых артефактах Дронта, а не о том, что тут происходит. Все это заставляло меня чувствовать себя чужим здесь. При том, что у гномов, например, мне было вполне комфортно, и случись все иначе, может быть, я бы остался там рядом с Крисой, кто знает…

Мысли посетить первый континент у меня возникали, чего уж лукавить, особенно после рассказа Балаватха, но что‑то останавливало. Боязно было, что ли… Не знаю, трудно разобраться в себе, в своих мотивах и поведении. Может я все же соберусь как‑нибудь вскорости и рвану туда, но не сразу. Надо еще Умника найти, тем более, что Читаатмаа такой шанс мне дал. И то, что я частично раскрылся перед ним, вполне окупало этот шанс. Уже тогда я чувствовал, что вреда мне это не принесет. Наверно, это подспудное чувство – ощущение линий будущего уже давало себе знать… А еще здесь есть артефакты Дронта. На севере так вообще их куча, неужто не исследую их?

Кто сказал, что я должен сидеть дома? В общем, пока суд да дело, решил немного полетать, но не просто так, а прояснить один заинтересовавший меня момент. На Турнире мой фаворит из Кордоса весьма меня заинтересовал. Хотелось поковыряться в искусном шагоходе – первом магическом транспортном средстве этого мира, которое я увидел. А также поговорить со стариком – искусником: очень уж эмблемка на железном Пауке приметная…

Резко взлетев с заднего двора в воздух, я, помогая себе формируемыми восходящими воздушными потоками, толкающими снизу мои псевдо – крылья, поднялся на высоту в сотню метров и стал наворачивать круги, рассматривая местность, раскинувшуюся подо мной. На самом деле я выглядывал, как отреагировала на мой взлет защита дома Эндонио. В общем, как и ожидалось – никак. Хорошо работает сфера невидимости, скрыт и еще кое – какие экспериментальные штучки, созданные специально для того, чтобы прятаться от наблюдательных конструктов. Вру, конечно, просто я полностью убрал свою ауру. То есть спрятал себя во всех диапазонах, в которых могут видеть конструкты. Теоретически. Практика пока подтверждала предположение. Впрочем, это пока ни о чем не говорит – надо накапливать статистику, мало ли какие частоты могут использовать чародеи для наблюдения. Хоть то же тепло вполне могут детектировать. Его я полностью спрятать не могу. Вернее могу – овеществленный защитный купол хорошо держит тепло, что было доказано в давнишней дуэли с демоном. Надо же… Почти в другой жизни… Но без элементаля передвигаться в таком куполе неудобно. А мне полетать охота. Кроме того, конструкты мелкие. Уже на расстоянии пары десятков метров некоторых из них я просто не вижу на фоне остальных излучений, а фильтровать 'визуальные' данные настолько полно очень трудно. Со своей стороны конструкты могут следить за крупными объектами на бОльшем расстоянии. Вот и получается, что то, что я их сейчас не вижу, ни о чем не говорит. Но будем считать, что все идет нормально, тем более что ничего особо секретного я не собираюсь делать.

До олимпийской деревни я домчался быстро. Найти нужного мне человека оказалось нетрудно, даже не понадобилось отслеживать свою метку, сверяясь с картой. Просто во всей Палатке был всего один шатер, который окружала некая защитная сфера, видимая только в магическом зрении. Судя по тому, что конструкты вокруг нее кружились роем, но границу не пересекали, это был полог от любопытных чародеев. Присмотревшись, я даже слегка удивился, насколько оригинально он был сконструирован. У меня защитка работала по другому принципу, но здесь был один интересный плюсик: это была не преграда, а этакая аурная липучка. Человек пройдет и не заметит. Даже комар прорвется. А вот конструкт увязнет, словно муха в киселе. Недолго думая, я занес используемое плетение в свою копилку.

Шатер располагался на окраине, так что я спокойно приземлился на свободном месте, и меня никто не заметил. Вообще, личность искусника явно привлекала не меня одного – тут было до неприличия много конструктов. Хм, логично: оробосцы из госбезопасности таких гостей должны пасти. Пожалуй, повременю‑ка я знакомиться со стариком, дремлющим в шатре. Сделаю это потом – сперва наведу справки через эль Торро. Сейчас голем интересует меня больше. Через просунутую внутрь шатра инфомагическую видеокамеру я оглядел небогатое внутреннее убранство. Дед прикорнул на куче соломы, тихонько посапывая, а его голем… Даже не лежал, а скорее валялся изломанной и помятой кучкой железа и дерева.

Я не подходил к шатру близко – с десяток метров вполне было достаточно, чтобы рассмотреть все, что нужно. Так – с… Понятно, конструкция не особо сложная, даже где‑то примитивная по своей сути, однако я снова подивился, как искусник интересно реализовал довольно сложное управление таким механическим устройством, как его голем. Самое главное – ноги. Они управлялись неким подобием силовых нитей, что использую и я, а здесь они играли роль мышц. Понятно, что управлять можно и ручками, условно 'дергая' за ниточки, но чтобы такая конструкция двигалась как было на выступлениях, нужно хоть какое‑то примитивное согласующее устройство. Тут использовалась куча простеньких амулетов, отвечающих за свою часть работы – не самое удачное решение, честно говоря. Наверное, хорошие амулеты очень дорогие. А единого управляющего и распределяющего задания центра и вовсе не было. Роль его, видимо, должен был исполнять сам водитель.

Как ни странно, хотя на самом деле странностей я не вижу, хоть и отмечаю легкий флер внутреннего внимания к ситуации – разобраться в схеме устройства получилось чуть ли не с полпинка, да еще и прорисовалась она на внутреннем взоре, управляемом биокомпом, так, как мне нравится и привычно. И да, хочется поуправлять пусть и примитивным, но прикольным 'роботом'. Да и что‑то взыграло во мне детство, или еще не отошел от эмоций, захлестнувших меня на Турнире. В общем, хочется, и причин наступать на горло своей песне я не вижу.

Так… Главная проблема – ноги и пальцы помяты и погнуты. В принципе не проблема – металл не супер – пупер сталь, а мои силовые нити могут развивать тягу ого – го какую. Так что опутываем подвижные части паучка нитями, крепим их в определенных местах, легко просчитанных с помощью биокомпа тут же на месте, и подаем рассчитанную нагрузку на нужные части моей силовой сети. Единственное отступление от моего канона – все пришлось делать на обычной магии, дабы не мучиться со стыковкой магии и инфомагии.

Даже со своего места я услышал, как скрипит металл, приобретая изначальную форму. И вот паук – голем встал на ноги. Я поигрался немного, заставляя его потоптаться на месте. Забавно, похоже на детскую игрушку, которой управляешь, дергая за нитки. Только тут нитей на порядки больше с легким намеком на автоматизацию, да игрушка для взрослых. Что ж… Пора посмотреть на это чудо – юдо поближе. Краткая заминка по расчету последовательности воздействий, применение рассчитанного алгоритма, и паук выбирается наружу.

Вот тут я оторвался – пробовал голема и так и сяк, заставил и станцевать и поприседать и даже смог на дыбы, аки коняку, поднять. А что? Степеней свободы у голема ого – го! По ходу, конечно, пришлось улучшать и оптимизировать процесс управления, но это было реально весело.

О! Искусник вышел поинтересоваться, кто играется с его големом. М – да… Потрепала жизнь старикана. А он мне нравится – вон как за жизнь цепляется. Кстати, весьма забавный реанимационный комплекс он на себе таскает. А главное – откуда у него знания о том, что электрический ток и прекардиальный удар может запускать сердце? А ведь исходя из всего, что мне известно про чародеев и искусников – таких медицинских познаний тут нет. Им проще через ауру лечить, в общем, чисто через энергетику. Ну, у искусников, возможно, есть плетения прямого действия на органы, но точно я этого не знаю. А тут, если отбросить магический 'движок', принцип чисто 'механический'.

Кстати, в скафандре у кордосца амулет нормальный. Типа такого и в голема нужно было поставить. Как‑то странно, непоследовательно получается.

Искусник пошел в мою сторону. Меня он видеть не должен был. Однако как‑то сориентировался. А, ну да – догадался отследить поток энергии, идущей к пауку. Я, конечно, все понимаю: с твоей стороны ситуация выглядит некрасиво. И я виноват, что не догадался поставить тебе блокировку на пробуждение. Так что, конечно, извини, но все же не мешай, любезный! – и Голем заступил старику дорогу. Тот постоял, подумал, да и застопорил моего голема, а сам дальше пошел. Бесстрашный мужик. Или совсем глупый. Он, наверное, привык доверять своему посоху, но мог бы и сообразить, что тот, кто может воскресить из кучи лома и угнать голема, не потревожив сигнальные контуры – круче! Мало ли кто на моем месте может скрываться, ан нет – идет разбираться. Нет, знакомиться я сейчас не готов, так что… В общем, снять искусную блокировку было делом одной секунды. Еще секунда – и уже я заблокировал старику посох – остынь, дедуля! А то больно вид у него воинственный – еще начнет огненными шарами пулять во все стороны.

Снова перебежав вперед, паук остановился на пути искусника и отрицательно покачал лапой перед его носом, мол не стоит идти дальше.

Кордосец оказался упертый и, похоже, сдаваться не собирался. У него в кирасе – жилете стали один за другим активироваться плетения и я рефлекторно их заблокировал, благо ни о какой сложной защите своего 'оборудования' искусник не озаботился. Почему заблокировал? Так‑то, вроде, все понятно – сложных плетений я там не видел. Смутило меня, что вдруг они все разом проснулись. Может, заглючило там что, и полыхнет сейчас электрическими разрядами да прочими прелестями неуправляемого выброса взаимодействующих плетений. Или там что‑то похитрее, что я просмотрел: очень уж это походило на активацию оружия – были там боевые составляющие. Вряд ли, конечно, но рисковать я не хотел.

А дальше старик меня удивил – даже не ойкнув, он ничком повалился на землю и затих. Судя по всему, искусника хватил сердечный приступ. Только этого мне не хватало! А я еще ему реанимационную станцию отключил. Пришлось мне на время забыть про свою шестиногую игрушку и поработать доктором. Аккуратная стимуляция ауры и работа с внутренней энергетикой изношенного организма дедули сняла последствия приступа, но это, конечно, все временно. Организм реально изношен, и никакие стимуляции не сделают его моложе. Интересная задачка. Можно было бы, конечно, попробовать создать новое сердце, как я сделал ноги Боркусу, но тут это не сработает. Одно дело – конечность. Совсем другое – один из основных органов: даже кратковременное прерывание его работы чревато. Кроме того, в информструктуре уже прописано текущее состояние организма и получится то же самое изношенное сердце, а не новое и молодое. Нет, разобраться в информструктуре организма я могу, благо опыт есть, но вот вернуть его в состояние, когда оно было молодое – нет. Изменение организма идет постоянно, не оставляя бекапов, поэтому пока глухо в этом плане. Ну, разве что провести полноценное исследование различий информструктур сердец разного возраста… Но это долго, хотя, в принципе, почему бы и не заняться со временем? А вот чуток подлатать сейчас сердечко, так сказать, сделать косметический ремонт, мне вполне по силе. Мне не жалко, да и делать почти ничего не надо: взять моих медицинских симбионтов, настроить их на характерные особенности конкретного индивида, а точнее его ауры, и – вуа – ля! Я конечно не Дед Мороз, чтобы всем подарки делать, но как‑то так получается, что иногда сильно начинаю на него походить.

Пока занимался лечением, обратил внимание на разного рода инородные вкрапления в ауре старика. Я, конечно, далеко не специалист, а точнее, вообще плохо умею разбираться в чародейских творениях, но по – моему, это что‑то вредное, хотя на проклятия, которые мне показывала Карина, тоже не похоже. Да еще какой‑то хитрый конструкт, прилепившийся к макушке искусника, который, точно паук, распустил во все стороны золотые нити, оплетая все тело и подозрительные сгустки в особенности. Или это все‑таки что‑то старческое естественного, так сказать, происхождения? Опыта не хватает, чтобы сказать с уверенностью. Причем все это на фоне массы пусть слабых, но работающих плетений из жилета. Не будь у меня биокомпа, который фильтровал лишнее, подсвечивая нужное, вообще ничего не понял бы. В общем, на разглядывание этих 'украшений' потратил времени больше, чем на 'реанимацию': все гадал, нужен конструкт или нет, и стоит ли вмешиваться? С одной стороны, кордосцы чародейства чураются, и если у них в ауре есть что‑то инородное, то, не иначе, враги воткнули. С другой стороны, конструкт на виду, не прячется, а значит, искусник о нем должен знать. Конструкт, надо сказать, навороченный – это не чародейская метка – пропуск и не рядовой доставщик проклятий. В конце концов, просто отступился – не рискнул трогать то, чего не понимаю. Это ведь живой человек, а не полигон для моих экспериментов.

В общем, сделал я доброе дело, насколько было можно поправил здоровье старичку – бодрячку, вернул его в палатку и положил рядом его чудо – палку. Потом еще присмотрелся к искусному жезлу, коим шест и являлся и присвистнул. Если я правильно понял, что увидел, то этот искусник имел там… э – э-э… структуру, созданную по принципам работы с данными, хранящимися в базе данных. То есть, СУБД, если по – русски. Только вместо данных – порой законченные, а иногда просто полуоформленные части плетений. И определенными запросами можно вытянуть из общей базы нужные куски и состыковать вместе. В очередной раз убеждаюсь: век живи – век учись. Или по – другому – каждый новый день приносит нам новые знания. Или – учиться можно вечно. Или… В общем, понятно, – я махнул рукой, глянул на виртуальную модель распотрошенного посоха у себя на внутреннем мысленном дисплее и отправился наружу.

Ну а дальше я отвел душу – накатался. Вернее, попытался. Убежал в сторону от Палатки, где не было ни людей, ни построек, и врубил максимальную скорость. Вернее, попытался – пришлось контролировать самому движение голема: нет такого, чтобы втопил педаль и наслаждайся. Все ручками своими мозолистыми и мозгами… Нет, мне так не нравится – так не пойдет! С недовольным видом остановился и задумался. Жесткая скамейка давила на задницу и прогоняла мудрые мысли. Поерзав, создал удобное кресло. Снова поерзал. Понял, что нормально. Итак.

Кажется, сейчас как раз удобный момент попробовать сделать то, что давно пора было сделать, да сильной необходимости не было. А именно – уже более – менее нормальный комп. Конечно, не как инфосервер или мой биокомп, но вполне работоспособный и для простоты заточенный под определенную задачу, а именно – управление этим средством передвижения. Дело не быстрое, но технологически подобные простенькие модули я делал. Например управление воздушными потоками для полета. И еще там по – мелочи. А сейчас чуть похитрее задача. Впрочем, не думаю, что сложнее, чем разобраться в информструктуре оборотня.

Усевшись поудобнее, я синхронизировал потоки сознания, разогнал их по максимуму и погрузился в работу. Выскочив из ускоренного режима работы, понял, что работал около часа. Устал, но был доволен. Вообще довольно сложное устройство получилось. Вчистую с нуля реализовать задуманное не вышло – видимо знаний не хватает в инфомагическом компьютеростроении. И не хотелось использовать ИИ типа 'дракончик', жалко стало. Пришлось лезть на инфосервер и, используя возможности самого инфосервера по самопотрошению (нужной информации в готовом виде там не было), выделить базовое ядро. Даже то, что оно базовое, не исключило его исключительную сложность. Даже в этом базовом состоянии по моим прикидкам оно превышало по мощности известные мне суперкомпьютеры земли как бы не на порядки. Понятно, что точно измерить ее я не мог, но примерно прикинуть вполне. Пришлось дальше упрощать, пока не получилось по мощности нечто издали напоминающее наши интеллектуальные системы. При этом получившееся по сравнению даже с ядром инфосервера было до неприличия примитивным. Повторюсь – примитив по сравнению с инфосервером, и нечто на уровне наших навороченных компов. Но главное, что мне удалось – оставить возможность программирования получившегося устройства, причем, как я понял, и сам язык программирования упростился до неприличия. Должен отметить, что заслуги моей в проделанном кастрировании почти не было – всем занимался инфосервер да мой биокомп. Моей задачей было четко и конкретно ставить задачи, решать возникающие проблемы, выбирать возможные варианты и так далее. То есть – 'программировать' на самом высшем и абстрактном уровне, какой только возможен. Это даже программированием не назовешь, скорее исследовательская и инженерная работа. Похоже, я тут использовал исследовательские возможности моего биокомпа если не по максимуму, то довольно прилично. Осталось зашить в комп нужные программы и внедрить его в голема – паука.