Текст книги "Сознайся (СИ)"
Автор книги: Анджела Корн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)
– Ты или заходи и оденься, или одевайся там, – тыкаю пальцем в сторону лифта.
– Здесь, – фыркает Лесли и заходит обратно в дом, – я думала, что от прежнего Томми ничего не осталось, но ты все такой же придурок.
– А ты все так же не понимаешь с первого раза, – барабаню пальцами по стене, стараясь не смотреть за тем, как моя голая бывшая одевает белье, – мне нужно спешить. Не задерживай меня.
– Пошел на хрен! Ты и твоя чокнутая сбежавшая невеста стоите друг друга, – шипит Лесли, застегивая блузку, – ненавижу тебя.
– Прощай, Лесли, – улыбаюсь, смотря как покрасневшая от гнева девушка хлопает дверью. Какое счастье, что когда-то судьба нас все-таки развела в разные стороны.
Возможно, я бесчувственная скотина, но в данный момент меня больше не беспокоит душевное состояние моей бывшей. Своим поведением она вышибла все моё сочувствие и сострадание, во всяком случае, в данную минуту.
Как же с этими женщинами сложно! Разворачиваюсь и иду на поиски телефона. Где я мог его оставить? Осматриваю помещение и иду туда, где складывала вещи моя бывшая. Нахожу телефон под подушкой. Звук отключён. Видимо, Лесли постаралась…
Я начинаю набирать смс Лиззи с вопросами о том, где она и просьбами поговорить. Одна смс улетает, вторая, третья. Ответа нет. Нажимаю “вызов” и натыкаюсь на голосовую почту:
“В данный момент абонент не может принять ваш вызов.”
Какого хрена? Она просто сбежала и отключила телефон? Господи, Лиззи, что с тобой не так? Почему ты так поступаешь со мной?
Моя растерянность приобретает новые грани, сейчас я начинаю злиться. Чертовски сильно злиться на то, что она просто сбежала и отключила телефон. Хватаю ключи от машины и решаю поехать к ней домой. Наверное, она уже там.
***
В квартире темно. Зажигаю свет и осматриваюсь. На журнальном столике стоит тарелка с недоеденными хлопьями, которые Лиззи обожает употреблять на завтрак. Ну, если я не приготовлю что-нибудь повкуснее. Очевидно, что она не появлялась здесь сегодня после побега. Это ещё сильнее выводит меня из себя, ведь если она не вернулась к себе домой, значит, у меня все меньше шансов обьяснить ей все. Пялюсь на фотографию Лиззи с подругой, и прихожу к вполне закономерному выводу: если моя сумасшедшая жёнушка не вернулась к себе домой, значит, она поехала к лучшей подруге. Было бы намного проще найти Лиззи, если бы я знал адрес или хотя бы телефон Мари. Оглядываюсь по сторонам, соображая: где-то здесь должен быть блокнот Лиззи, в котором она вечно записывает странные и нужные только ей вещи. А вдруг там есть и номер её подруги?
Найти пушистую розовую записную книжку с пером вместо закладки, оказалось не так просто, как я полагал, но я справился с этим квестом. Единственное, что помешало мне найти блокнот быстрее – это мои матерные безумные выкрики и пинания ногой всех попадающих мне вещей. Я понимаю, что ни кровать, ни стол, ни диван, ни шкафы не виновны в моей ситуации, но не пхнуть их ногой от той злости, что бушует во мне, просто невозможно.
На седьмой странице, между записями совершенно нелогичного и ритмически неправильного стихотворения, и ссылкой на книжный интернет-магазин, я все-таки нашёл телефон Мари. Очень надеюсь, что это именно та Мари, что мне нужна. Хотя сомнений мало, ведь это раскрашенное гелевый ручкой сердце возле номера, явно намекает о любви.
Пора вернуть мою жёнушку обратно ко мне.
Набираю номер Мари и слушаю длинные гудки. Чертыхаюсь и снова набираю номер. Они все решили меня игнорировать? Когда я отчаялся и хотел сбросить вызов, “на том конце провода” ответили на звонок.
– Алло, – немного вопросительно отвечает Мари. Сомнений, что это подруга Лиззи у меня не возникло. Этот голос я запомнил хорошо.
– Где она?
– Кто?
– Не морочь мне голову, Мари! Где Элизабет?
– Не понимаю. Стой. Что ты сделал?
– Господи! Да ничего я не сделал! Ничего! Скажи ей, что нам нужно поговорить.
– Она не со мной.
– Не ври! Её нет дома, телефон отключён. Куда ещё она могла пойти?
– Томас, не ори на меня, во-первых! А во-вторых, я понятия не имею, где Лиз. Что ты сделал?
– Я ничего не сделал! Она зашла и не так все поняла. Мари, я ведь, на самом деле, ничего не сделал. Почему она сбежала, не поговорив?
– Ну… Э… Это вполне в её духе. Ты не первый мужчина, что её разочаровал. Скажу по секрету, прошлые её отношения все заканчивались словами парней ” ты все не так поняла”. Не знаю, что произошло между вами…
– Она пришла ко мне домой, когда я утешал свою давнюю знакомую. Просто успокаивал девушку, у которой умерла мать.
– А как ты её утешал, Томас? – фыркнула Мари.
– Просто обнимал её. Господи, я просто стоял и предпринимал вполне человеческие действия! Я не был пойман не пойми за каким процессом! Я просто успокаивал Лесли!
– Не кричи на меня. Я поняла. Это не меня надо убеждать.
– Да я не успел ничего сказать! Лиззи сбежала! Шустрее оленя, услышавшего треск ветки в лесу. Понимаешь, она просто бросила меня и испарилась!
– Я попробую что-нибудь узнать, но, кажется, ты влип. Она того стоит?
– В смысле?
– Лиз стоит твоих переживаний?
– Да, что ж такое! Неужели никто не видит, что она мне дорога?! Какого хрена все сомневаются во мне?
– Твоя репутация…
– Да похер! – кричу в трубку, а после нажимаю кнопку вызова и кидаю телефон со всей силы в стену. Он звонко ударяется о стенку и отскакивает, оставаясь практически невредимым. Черт! Падаю на колени и сжимаю кулаки, а потом просто кричу. От бессилия и несправедливости. Все не может так закончится. Она не может просто взять и сбежать от меня. Я раскрою ей глаза и макну головой в правду, где Элизабет Купер все-таки осознаёт, что с ней я не тот, о ком она слышала раньше. Эта девушка просто взрывает мне мозг! Почему она всегда делает неверные выводы?!
Глава 35
Лиззи
Я открываю глаза, хотя не хочу просыпаться. Видимо, я очень много плакала и отключилась, обессилев. Я чувствую чей-то взгляд, и от этого становится не по себе. Поворачиваю голову вправо и натыкаюсь на наблюдающего за мной мужчину. Он сидит на кровати возле меня и глазеет. Не особо понимая, что делаю, я хватаю подушку и запускаю в мужчину, что есть сил, а после толкаю его ногами. Противник, явно не ожидавший такого поведения, падает с кровати и громко матерится.
– Стюарт?
– Да, бл**, кто ещё, Эллиз? – кряхтит где-то на полу бородач.
– Что ты тут делаешь? Ты меня напугал.
– Зашёл проверить, как ты тут, – поднимается с пола Стюарт, поправляя костюм, – никогда не думал, что ты так меня отблагодаришь за гостеприимность, – качает он головой.
– Я не хотела. Я испугалась. Я не ожидала.
– Ну, я тоже такого не ожидал…
– И вообще! – выскакиваю с кровати, тыкая в его сторону указательным пальцем, – как я могла отреагировать, проснувшись с чужим мне мужчиной? Синяя борода ты, Стюарт!
Гордо взмахиваю пшеничными локонами и отворачиваюсь от бородача.
– Ничего себе! Ты уронила меня на пол в моем же доме, а теперь и обзываешься? – недоумевает мужчина, поднимая руки, – ты такая странная!
После этого Стюарт разворачивается и выходит из комнаты, громко хлопнув дверью. Видимо, обиделся. С чего бы, да?
Тяжело вздыхаю и сажусь на кровать. Обидела бородача. Опять. А ведь он приютил меня в такой трудный момент. Даже руки держит при себе, не пристает. Наверное, я и правда – немного колючая и злая. Ну и фиг с ним. Сам впустил в дом монстра, вот пусть теперь и мучается. Не выдерживаю и начинаю смеяться. Боже, какой идиотизм. Бедный бородач. Надо пойти и извиниться за то, что толкнула, уронила, обидела и повысила голос на того, кто выделил мне комнату в своём доме, ни о чем практически не спрашивая. Принц, ей Богу. Бородатый принц. Фе…
Встаю с кровати, похлопав себя по одежде, надеясь, что тем самым смогу её разгладить. Вздыхаю, так как попрежнему выгляжу помятой и направляюсь на поиски Бородача.
Я и не заметила сразу, что Бородач такой показушник. Нет, окно на всю стену я приметила сразу, а вот итальянскую мебель, картины классиков на стенах и огромное количество техники в этом помещении, я точно сразу не углядела. Рассматриваю причудливый узор на стенах, ступая тихонечко вперёд. Иду на вкусный кофейный аромат, надеясь, что не потревожу Бородача или его девушку, которая вполне может с ним здесь жить. Хотя, вряд ли бы он привёл в дом меня, если бы с кем-то жил. Захожу в гостиную и смотрю на пьющего кофе Стюарта. Бородач поднимает брови и произносит:
– Пришла меня снова ударить?
– Не смешно, – фыркаю, проходя мимо него, – ещё кофе есть?
– Ага. Чувствуй себя, как дома.
Киваю и подхожу к кофемашине, нажимая на кнопочку, чтобы тоже насладиться напитком богов. Смотрю на работающий кофейный аппарат и будто зависаю. Не знаю почему, но этот звук и кнопки будто гипнотизируют. Полностью отключаюсь от действительности и почему-то вижу образ Томаса. Не того наглого и подлого мужчины, которого я застала в обнимку с другой женщиной. Не того злого и кричащего парня, который пытался остановить меня у лифта. Нет. Я вижу моего Томаса. МОЕГО. Любящего, заботливого, внимательного, остроумного, красивого, аккуратного, улыбающегося Томаса. Именно того чертового Кента, в которого я влипла с первой секунды знакомства. Того мужчину, который с каждым днём подбирался ко мне все ближе и ближе, пока не завладел всей моей сущностью. Того нахального и властного парня, который просто взял и сделал меня своей женой. Того, кто просто пришёл ко мне, и заявил, что теперь мы живём вместе. Того, кто, несмотря на все мои странности и причуды, оставался ко мне внимателен и дружелюбен. Того Томаса Кента, которого я очень сильно люблю. Того Томаса Кента, которому я доверила свою душу. Неужели все эти месяцы он был не тем, за кого я его принимала? Неужели человек может так искусно врать? Неужели МОЙ Томас вовсе и не МОЙ?
Не замечаю как по щекам катятся слезы. Я не хочу верить, что так сильно ошиблась в человеке. Почему это произошло именно с нами?
Аппарат издаёт тихий щелчок, и в кружку льётся тёмный напиток с кремообразной пенкой. Смотрю, не мигая, на кофе и шмыгаю носом. Нужно собраться и перестать жалеть себя. Но, черт, как же это сложно!
– Земля вызывает Эллиз. Ты где, милая? – произносит Стюарт, имитируя голос робота. И, если честно, у него это отвратительно получается. Стэндапы – это явно не его тема.
Фыркаю, не в состоянии сдержаться, и смахиваю слезы. Бородач и так думает, что я какая-то депрессивно-ненормальная, нечего давать ему очередной повод в этом убедиться.
– Стюарт, твой голос больше был похож на голос Патрика из Спанчбоба, чем на крутого робота, – беру чашечку и блюдце, направляясь к Бородачу. – Ты не крутой робот. Не крутой.
– У тебя острый язычок, Эллиз. Ты в спальне тоже любишь шептать гадости?
– Шептать, что ты! Я их ору, что есть мочи, – смеюсь, усаживаясь напротив Бородача.
– Значит, в спальне ты громкая, – улыбается Стюарт.
– Как и в душе, и когда слушаю радио. Поорать – это явно моё.
– Я не про то.
– Да, понимаю я все, бородатый дядька. Кстати, почему ты опять распустил эту растительность на своём лице? – морщусь, осматривая Стюарта.
– Это тренд.
– Это лень! – взмахиваю руками, активно жестикулируя.
– Ну и рот, – смеётся Бородач, хватаясь за голову, – я приютил монстра.
– Тут я должна тебя пожалеть и стать покладистой? – поднимаю брови, улыбаясь.
– Было бы здорово.
– Не дождёшься.
– Мне нравится твой нрав. Это необычно. Даже в горе ты не можешь сдержаться от саркастических изречений, – замолкает Стюарт, глядя мне в глаза. – Это из-за твоего мужа? – шепчет Бородач, указывая на мои красные глаза.
– Это не твоё дело, – шепчу, чувствуя, что готова снова расплакаться.
– Я могу помочь с разводом. Все улажу и ты забудешь обо всем.
– Знаешь, Стюарт, в моей жизни были мужчины, которых я могла с лёгкостью забыть. Но это не тот случай, – шмыгаю, поджимая колени к животу, – я не хочу терять все, что у меня есть с этим человеком.
– Но ты же несчастна.
– Я несчастна без него, – огрызаюсь, отворачиваясь от Бородача.
– По себе знаю, что иногда лучше отпустить. Эллиз, говорю тебе, как опытный и разведённый мужчина, – смеётся Стюарт, разряжая мой агрессивный настрой.
– Говоришь, как самовлюблённый бородач, – хмыкаю и снова тянусь за кофе.
– Давай поговорим о чем-то другом? Может, у тебя есть какие-то ко мне вопросы? Все-таки, ты теперь живёшь со мной, – смеётся Стюарт, запрокидывая руки за голову.
– Ох. Если уж ты сам предложил сменить тему…
– Что тебя интересует?
– Ты везде перестал следить за собой и отпустил бороду? – произношу достаточно быстро, понимая, что он не сразу уловил суть вопроса. Проходит каких-то пара секунд и Стюарт “складывается пополам” от смеха, истерически хлопая ладонью по дивану. А что такое? Он же сам предложил спросить его о чем угодно!
– Боже, – все ещё смеётся Бородач, вытирая слезы с глаз, – ты непредсказуема. Такое спросить.
– Можешь не отвечать, – смеюсь, допивая кофе.
– Ладно, – встаёт Стюарт и подходит ко мне, расстёгивая ширинку, – сейчас все покажу, чтобы ты больше не терялась в догадках, – произносит Стюарт.
Я громко визжу и роняю кружку прямо на белоснежный диван, выскакивая с места.
– Уйди! Изыди! Я пошутила! – кричу я, убегая в свою комнату.
– Там есть засов! – кричит бородач.
– Где?
– В комнате. Можешь закрыться и не бояться, что я приду к тебе продемонстрировать что-нибудь ночью, – смеётся Стюарт.
– Эм… Спасибо! – закрываю дверь и обнаруживаю, что дверь и вправду закрывается на засов. Все. Теперь я в домике. Теперь никому меня не найти. Улыбаюсь и смотрю вперёд, потихонечку теряя положительный настрой. Эти дурацкие отвлечения и глупые разговоры все равно не могут помочь мне залечить душевную рану. Я люблю того, кто сделал мне больно. Я такая жалкая! Снова всхлипываю и плетусь к кровати, чтобы снова утонуть в жалости к себе и горючих слезах. Чертов Томас Кент!
***
Томас
Возле квартиры Лиззи отвратительный магазин. Единственное, что я смог здесь найти из спиртного – это ракы. Будто это турецкий магазин, а не Нью-Йорковский супермаркет. Я даже не пробовал этого пойла, но помню передачу про путешествия, где ведущий наливал в этот напиток воду и цвет жидкости становился белым. С недоверием смотрю на бутылку, но все-таки беру две, потому что сейчас я чертовски хочу напиться. Иду к кассам, смотря на стойку со сладостями. Не то, чтобы я хотел конфет, но эти сладости очень необычные. Красивые какие-то. Хмыкаю и прохожу к кассе, где меня встречает мужчина в длинной арабской пайте. Куда я попал? Смотрю на пакеты со странным названием “Гузель” и осознаю, что я нашёл, наверное, единственный Турецкий магазин во всем Нью-Йорке. Я крайне удачливый человек.
– Я бы посоветовал вам к этому напитку бобовую пасту, – улыбается мужчина, а я пытаюсь сдержать свою физиономию от искривления. Бобовую пасту? За что он так меня ненавидит?
– Нет, спасибо. Мне только это, – ставлю бутылки на прилавок и протягиваю карту для расчёта.
– Как скажете, – улыбается мужчина, заворачивая бутылки в бумажный пакет. – Это наша визитка, буду рад, если вы посоветуете наш магазин всем знакомым.
“Ага, сейчас. Уже разбежался”– думаю про себя, но учтиво киваю мужчине.
Выхожу из магазина и залезаю в машину, мгновенно откручиваю крышку на бутылке и делаю большой глоток. Я не слабак, чтобы разбавлять алкоголь водой! Зрачки расширяются, горло сдавливает спазм и я выплёвываю все вперёд, прямо на свои колени, руль и лобовое стекло. Какого черта! Ох, твою ж мать! Что за хрень я купил? Хекаю и кашляю, морщась. Мою челюсть будто парализовало. Никогда в жизни не пил ничего хуже. Напоминает горький сироп от кашля: противно, вонюче, отвратительно. Все, к чему я сегодня не притронусь, становится мерзким и гадким. Сплошные неудачи и разочарования. Ненавижу этот день!
Завожу машину и еду к Брауну. Он единственный, кому я могу пожаловаться на свою судьбинушку, выплеснуть весь скопившийся негатив. Он никогда не даст мне раскиснуть. А Пруденс всегда приголубит и утешит. Сложно признаться, но сейчас я, как когда-то, когда был мальчиком, бегу к ним, чтобы утешиться. Еду, словно наощупь, потому что глубоко в душе я ощущаю не только злость, но и огромное горе. Она ушла от меня. Сбежала. Она слепа и не видит моих истинных чувств.
Подъезжаю к дому Клайда и Пруденс, хватаю вонючее пойло и делаю огромный глоток. Давлюсь и сдерживаю рвотный рефлекс, но продолжаю пить. Мне сейчас нужен алкоголь. Любой. Главное, чтобы злость ушла. Голова гудит и кружится, пока я вливаю в себя этот чертов неразбавленный раки. Зрение мутнеет и я вылезаю из машины, чтобы доползти к дому Брауна.
Каждый шаг даётся с трудом, здесь какие-то кривые и слишком мягкие дорожки – я все время в секунде до падения. Натыкаюсь на дверь Клайда и зажимаю звонок, слушая чирикание птичек. Так мелодично…
Дверь открывается и я падаю вперёд, прямо на Брауна.
– Томми? Да ты пьян! Пруденс, иди сюда! У нас здесь неожиданный гость, – кричит Клайд где-то сверху. – Что, скажи, с тобой произошло?
– Она ушла от меня! – мычу, окончательно раскисая. Кажется, я сейчас заплачу. Это все алкоголь.
– Твоя девушка?
– Моя Лиззи. Клайд, я люблю её. Я не хочу развода.
– Что? – ахает Браун.
– Что он сказал? – шепчет Пруденс.
– Кажется, наш мальчик уже женат, – смеётся где-то все дальше и дальше Клайд.
А я попросту вырубаюсь, потому что больше не слышу ни единого их чёртового слова.
Глава 36
Лиззи
Пустота есть в каждом из нас, но благодаря загруженности событиями каждого дня, мы можем не замечать этой пустоты. Я же сейчас не просто ощущаю её: пустота полностью завладела мной, накрыла, укутала и пытается убаюкивать, лишь бы я ни о чем не начала думать. Вот уже второй день, как я не плакала, пытаясь сдержаться, отчего вся область грудной клетки скована и очень тяжело дышать. Просто нет возможности сделать полный вдох, остаётся довольствоваться маленькими поверхностными вздохами. Я полностью опустошена и разбита. Мне абсолютно ни до чего нет дела. Вчера Стюарт предложил мне вернуться домой, а я, схватившись за его руку, стала просить Бородача дать мне несколько дней покоя вдали от моего дома. Я напросилась к нему в гости на неопределённый срок. Напросилась на перерыв от жизни там, где точно нет никакого следа Томаса Кента.
Вчера Стюарт завез меня домой, где я успела собрать впопыхах несколько сумок. Даже не помню, что именно я брала. В тот момент я молилась только о том, чтобы Томас не пришёл ко мне в квартиру. Я не могла его видеть. Я боялась окончательно сломаться на его глазах. И сейчас я ничего не делаю, кроме того, что лежу и смотрю в потолок, время от времени проваливаясь в сон. Кажется, что Элизабет Купер разрушается. Будто я и не здесь. Не осталось ничего от меня…
***
Это четвёртый день в квартире Стюарта. Сегодня он уговорил меня поесть. Принёс цветы. Тюльпаны. Мило. Но он не знает какие именно цветы я люблю. Я не стала ему рассказывать о своих предпочтениях. Я твёрдо усвоила, что никому на самом деле не интересно, что творится у тебя внутри. Нет смысла никого впускать в свой мирок. Ведь это всегда грозит разбитым сердцем. Я просто вымученно улыбнулась и поблагодарила Стюарта за внимание.
***
День номер пять… Номер шесть. Я практически потерялась в этих днях. Если бы Стюарт не пытался со мной общаться, я бы и не заметила утро сейчас или ночь, и сколько прошло времени. Скоро я возьму себя в руки и попробую сделать вид, что внутри меня нет этой зияющей дыры. Попробую притвориться не опустошённой. Я смогу вернуться к жизни, просто не сразу.
***
Шел девятый день моей скрытной жизни. Я не ходила на работу, никому не звонила, все также не включая телефон. Иногда выходила прогуляться в парк, чтобы немного развеяться, по утрам и вечерам бегала в спортзале, который находился на два этажа выше квартиры Стюарта, и все время грустила. Представляете, я добровольно пошла в спортзал, и практически наслаждалась тренировкой. Боль в мышцах ног намного приятнее душевной. Это отвлекает. Я дала себе установку не плакать из-за этого придурка, и даже не думать о нем, но это было намного тяжелее, чем мне хотелось. Томас Кент будто поселился в моей голове и постоянно напоминал о себе, посылая воспоминания о нашей с ним жизни. Я была готова в самом начале, что он разобьет мне сердце, но когда это всё-таки произошло – я не смогла это стоически пережить. Я превратилась в размазню, постоянно жалеющую себя и плохо сдерживающуюся от слез.
Стюарт, наверное, понял, что меня лучше не трогать и не выяснять ничего о том, что сподвигло меня обратиться к нему за помощью. Мы вместе ужинали и несколько раз он даже приезжал на обед домой. Я замечала все те знаки внимания, что он мне оказывает, но никак на это не реагировала. Мне было это совершенно неинтересно. Однажды он даже пошутил, что мне нужно отвлечься от всего и хорошенько потрахаться, но я сделала вид, что не расслышала это непристойное предложение. В принципе, Стюарт вел себя неплохо, а постоянные заигрывания я вполне могла игнорировать. Все, что мне было нужно от него – квартира, в которой я смогу скрыться от Кента, и не думать о его предательстве. Но кого я обманываю? Я постоянно об этом думала, вспоминая ту картину, что я обнаружила, открыв дверь его квартиры. Как часто он изменял мне, пока я думала, что всё-таки наш пьяный союз к чему-то приведет? Почему я вообще захотела дать шанс этому человеку? Почему смогла ему поверить и довериться? Я просто дура, которая повелась на этого шикарного самца, как и огромное количество баб с нашей работы. Просто со мной он был дольше обычного.
***
Это был новый день, и, как я поняла, очень важный день для Стюарта, он все утро рассказывал мне о чудесной сделке, которую сегодня собирался оформить нотариально. Он буквально заставлял меня улыбнуться, когда говорил о чем-то с таким упоением. Хоть я и жила все эти дни со Стюартом под одной крышей, я все равно не могла полностью понять этого мужчину. Но знаю точно, что он изо всех сил старался меня не жалеть и общаться со мной на равных. Возможно, благодаря ему во мне снова начала просыпаться та самая дерзкая и улыбающаяся Лиззи. Стюарт вполне мог бы стать моим другом, если бы не продолжал пытаться меня соблазнить. В каждой его пошлой шутке и восхвалении меня, все же читалось неприкрытое желание. Но дать ему то, над чем он раздумывал, я была совершенно не готова.
Я вернулась в квартиру из спортзала и сразу пошла в ванную комнату, чтобы принять тонизирующий душ. Когда я подходила к двери ванной, услышала непонятный шум и, повернув ручку двери, офигела от представленной мне картины.
– Опаньки, – замерла я от неожиданности, – это кто тут размахивает в моей ванной своими причендалами? Стюарт, ты совсем свихнулся? Решил, что если я не реагирую на тебя одетого, то сразу накинусь, если ты мне своего дружка продемонстрируешь?
– Элизабет, а вот и ты! Колючая и злая! – икнул голый Стюарт и широко улыбнулся, облокачиваясь на раковину и выпячивая свое достоинство.
– Ууу, бородач, да ты еще и пьян? Пожалуй, пойду-ка я заварю тебе кофе, пока ты будешь омывать свое пьяное возбужденное тело. Тебе стоит понять, что между нами ничего не будет.
Я повернулась, чтобы покинуть ванную комнату и услышала возглас Стюарта мне вслед:
– Колючая и злая!
Засыпая порцию кофе в кофемашину Стюарта, я мысленно себя проклинала за то, что приняла предложение пожить у него, пока мне это нужно. Как-то не так я себе это представляла. Конечно, я была готова к тому, что со временем Стюарт попробует меня соблазнить, но такую картину в моей ванной я точно не могла себе нарисовать, хотя у меня очень даже бурное воображение. Можно списать это на то, что Стюарт пьян, но, чёрт побери, зачем мне такое счастье в виде его голой задницы в моей ванной? Да и не только задницы – он мне продемонстрировал более чем хорошо, что его дружок приличного размера. Вот только знать я об этом совершенно не хотела! Конечно, хозяин квартиры в очень хорошей форме, но меня-то это совершенно не интересовало. Меня вообще сейчас не интересуют мужчины, слишком тяжело на сердце. Может, попробовать себя с девочками? Аж передёрнуло… Не быть мне качественной лесбиянкой, не быть.
Когда две порции кофе были готовы, я поставила их на стол и полезла в холодильник Стюарта. Я была очень голодна и ему бы тоже не мешало что-то перекусить. Я уже потянулась вглубь холодильника за хамоном, когда вдруг почувствовала руку на моей пятой точке. Недолго думая я схватила мясо на кости и заехала им со всей дури по нахальный морде бородача. Тот явно не ожидал моей агрессии и, не удержавшись на ногах, упал на пол.
– Сука! Что за баба? За что мне это? – заскулил пьяный хозяин дома.
– Какого хрена ты творишь, бородач? Мне абсолютно фиолетово, что ты сейчас навеселе. Не! Смей! Меня! Трогать!
Я громко хлопнула дверцей холодильника, и, запустив окороком в Стюарта, отправилась к себе в комнату собирать вещи. Дурацкая затея – пожить временно у мужчины. Тем более у того мужчины, который явно меня хочет. Дверь, слава яйцам, имела замок и я не поленилась закрыться от этого пьянчуги. Вполне может быть, что за эти девять дней Томас съехал с моей квартиры и я его там не застану. Нужно срочно поменять все замки и тогда я снова смогу жить в своем доме в полном спокойствии.
Когда четыре сумки были собраны и все бутылочки и флакончики из ванной комнаты уложены в обувную коробку, я внимательно осмотрела комнату Стюарта и решила что-нибудь себе оставить. Так сказать, в виде моральной компенсации за потраченные нервы. Я стащила очень мягкое и тонкое одеяло, взяла несколько полотенец и ароматное мыло. Чувствовала себя наглой туристкой, ворующей вещи из отеля, но совесть не желала просыпаться, поэтому я стащила еще и ручку с тумбочки.
“Кажется, что на этом можно и остановиться”– хмыкнула сама себе, и даже немного пожалела несчастного Стюарта, который решил связаться с такой кошмарной личностью как я.
Я не представляла, как смогу улизнуть из его дома незамеченной, но звезды были ко мне благосклонны. Через пару часов кто-то пришел к Стюарту и они, громко матерясь, уехали прочь на такси. Когда машина скрылась из вида, я задернула занавески, “оживила” свой мобильник, и позвонила в службу такси, чтобы вызвать и себе машину. Не прошло и десятка минут, когда я уже ехала к себе домой, надеясь, что смогу передохнуть от мужчин в моей жизни.
Дома было темно и это означало, что Томаса всё-таки нет. Я дала на двадцатку больше таксисту за то, что затащил все мое барахло прямо в квартиру и села в гостиной разбирать вещи. Первым делом, я достала украденные у Стюарта плед и полотенца, а когда стала доставать остальные вещи, услышала, что открывается дверь и замерла, надеясь что меня не заметят и гость сам уйдет. Но не тут-то было. Томас зашел в квартиру, разулся и сел на диван рядом со мной. Меня в момент бросило в пот и по спине побежали мурашки. Господи, я ведь все еще не готова к разговору с ним. Я даже не знаю, как мне решиться посмотреть на этого мужчину. На Томаса Кента, которого я считала своим.
Он молчал и я молчала. Становилось все труднее и труднее дышать, но я держала себя в руках, пытаясь не расклеиться. Краем глаза посмотрела на Томаса и увидела его несчастное и небритое лицо, мешки под глазами – вид у него был непрезентабельным. Так тебе и надо, упырь!
Я продолжила доставать вещи из сумок, как вдруг заметила несколько коробок на столе. Печатные буквы “Jimmy Choo” не могли не рассказать мне о том, что внутри каждой из коробок лежали восхитительные туфли, на которые я всегда пускала слюни. Неужели он запомнил?
– Что это? – спросила я, указав на коробки.
– Это тебе, Лиззи. Сам не заметил, как купил.
Вздохнула и покачала головой.
– Это очень круто, Томас, но это не решит нашей проблемы. Дай мне развод и тискайся с кем угодно, и когда тебе вздумается.
– Черт, я же говорил тебе, что ничего не было! – закричал он, вскакивая с дивана.
Я тоже не осталась сидеть и подскочила, тыкая в него пальцем:
– Я не слепая и видела, как вы зажимались! Если бы я вошла чуть позже, уверена, что ты бы успел уже ее разложить на обеденном столе!
– Лиззи, это не то, что ты думаешь!
– Можешь и не объяснять! Я, как последняя дура, идиотка, поверила тебе. Тебе, тебе, Томас, хотя логика махала красным флагом, предвещая о моем идиотизме. Но я поверила, чёрт подери, и отдала тебе сердце, а ты оказался скотиной. Именно той скотиной, которую я себе и представляла раньше! Даже хуже! Просто тварью!
– Лиззи, это не так, – он схватил меня за руки и притянул к себе.
– Отпусти, скотина. Не прикасайся ко мне. Больше никогда не прикасайся ко мне! – не смогла сдержаться и начала плакать, задыхаясь от нехватки кислорода, – я ненавижу тебя, Кент! Ненавижу!
Слезы все сильнее и сильнее лились из глаз и меня начало трясти от нервов. Боже, как же больно и тяжело!
– Тшшш, тшшш. Просто дай мне объяснить. Я могу поклясться, что не изменял тебе и даже не думал об этом. Это правда. Мы просто знакомые: я не отношусь к ней с любовью, а она не любит меня. Мы просто знакомые.
В ушах шумело и сердце стучало где-то в затылке, слезы и не думали прекращаться, а руки сжимали, что есть силы пиджак Томаса, пока он гладил мою спину и клялся в том, что никогда не собирался меня предавать. Его голос успокаивал и, как я не пыталась сопротивляться, я была счастлива от того, что он сейчас рядом и обнимает меня. Этот мужчина, которому совершенно нет веры, что-то сделал со мной, и я была готова терпеть и прощать все, что угодно. Так считало мое сердце, но голова всё-таки еще соображала и я не собиралась прощать измены. Нет! Не собираюсь!
– С этой женщиной меня когда-то связывало очень многое, но это далеко в прошлом, Лиззи. Ты зашла в тот момент, когда она рассказывала мне о смерти своей матери, и я просто утешал ее. Не было никакой даже мысли о том, чтобы быть с кем-то еще, кроме тебя. Это абсолютная правда, и я очень страдал, когда ты исчезла. Я искал тебя, Лиззи. Даже сорвал совещание у твоей подруги, требуя признаться куда ты пропала. Ты ведь даже не представляешь, как я переживал и хотел найти тебя, Лиззи. Я не хочу отпускать тебя, моя девочка. Я, правда, не хочу тебя отпускать.
Я пыталась успокоиться и оттолкнуться от Томаса, но просто не могла, позволяя себе еще недолго расслабляться в его сильных руках, вдыхая его сладкий и манящий аромат, представляя, что он на самом деле говорит мне правду и ему больше никто не нужен, кроме меня. Так хочется поверить и представить, что все у нас хорошо. Так хочется.
– Мы с ней просто общались.
– Томас, с тобой невозможно просто общаться. Я знаю, я пробовала.
– У нас все иначе, поверь.
