Текст книги "Stabat Mommy"

Автор книги: Andy Weiss

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

(*) Grand pas de chat – амплитудный прыжок, во время которого одна нога подогнута и раскрывается в воздухе.

Глава 6. Натали

Все шло наперекосяк!

Этот гребаный ледышка даже времени не дал, чтобы собраться с мыслями! Он даже не смягчил формулировку каким-нибудь банальным «нам нужно время, чтобы подумать» и прочая хрень! Отправил ее, как школьницу, домой после уроков! Спасибо, мол, девочка, больше ты мне не нужна!

Разве такое отношение может быть нормальным к живому человеку?

В конце концов, Натали же должна понимать, что она сделала не так? В чем ошиблась? Она же старалась! Не надоедала ему, когда он сидел сутками в своем гробовом молчании, не лезла в его дела, ни разу так и не обнародовала их связь! Ладно, последнее было основным условием, которое обеспечивало Натали роли, рекламы и обложки, но она же честно его соблюдала!

Кто бы знал, как сложно было жить с этим узкоглазым камнем! Постоянно ограничивать себя во всем – не ходить туда-то, не делать того-то, не приглашать гостей, не заказывать еду на дом… когда вот это условие – про еду – было обозначено, Натали аж дар речи потеряла. Это-то еще почему?! Оказалось, из-за адреса. Никто, ни один человек не должен был узнать, что Натали живет с Тедео. Доставщики пицц, товаров онлайн и прочие службы часто подкупаются пронырливыми журналистами и подробно расспрашиваются. Если бы Натали не согласилась выполнять это требование, она могла бы переехать обратно, в свое собственное жилье. Никаких проблем, сказал ей спокойно Тедео, если тебя это не устраивает, я не настаиваю. Ты можешь не жить здесь.

Натали хотела с ним жить! Хотела! Она хотела создать нормальную семью, черт его дери, даже детей хотела! Честно, она готова была бы родить ребенка. Даже не потому, что это укрепило бы их отношения (тьфу, какие там отношения, соседи и те лучше живут!), а просто потому… просто потому, что она и правда хотела бы ребенка. Маленького симпатичного пончика, с раскосыми глазками и круглыми щечками. Она бы назвала его Рэем. Но какие там дети, когда эта статуя неделями молчит и даже на диване посидеть совместно не всегда удается! Да, разумеется, они спали в одной постели. Спали. Закрыв глаза. До утра. Под одеялами. В пижамах. Как пенсионеры!

Если бы Натали такое рассказал кто-то из знакомых, она бы подумала, что Тедео банальный импотент. Но ведь нет! Все он прекрасно может и хочет, это она не понаслышке знает, первый год их отношений был вполне нормален, и спали они в постели не в пижамах, и засыпали далеко не сразу. Но сколько ни читала раньше Натали про «остывание», она никогда не верила, что такое произойдет с ней самой. Точнее, что к ней можно остыть. Она так следит за собой! У нее идеальная фигура! Нежная кожа! Она всегда изумительно пахнет, у нее всегда идеальный маникюр и педикюр, у нее никогда не бывает грязных волос или небрежной одежды! Почему, как к ней можно остыть? Да мужчины падают от счастья, если удается заполучить ее улыбку! А этот гранитный истукан… он равнодушно скользил по ней взглядом и уходил в свой кабинет. И секс у них в последнее время случался не чаще, чем раз в два месяца. И то, после унизительных просьб и ухищрений Натали. Да, это унизительно! Унизительно пытаться обольстить айсберг. Унизительно извиваться, как мартовская кошка, и выпрашивать хотя бы немножечко ласки. Унизительно практически каждый раз после таких усилий признавать свое поражение, отворачиваться от спокойно заснувшего Тедео и давиться слезами. Это обидно. Это и правда может подорвать любую, даже небесной высоты, уверенность в себе.

Лучшая подруга Натали, Дона, ее неизменный стилист и по совместительству массажист, просто руками разводила, не понимая, почему Натали вообще с этим до сих пор мирится.

– Какого хрена ты с ним цацкаешься? – возмущалась она, зажав сигарету в углу рта и вбивая подушечками пальцев в кожу Натали питательный крем, – ты себя нашла на помойке? Неужели кроме этого твоего желтолицего других мужиков нормальных нет?

Натали молчала. Она и сама не понимала иногда, почему так вцепилась в этого Тедео. И в самом деле, ведь отношение к ней было не самое хорошее. И зачем она остается с ним? Почему продолжает? Почему не уходит? Пусть не миллионера, но состоятельного мужчину она может заполучить в любой момент! Но вот прикипела же она к этому якудзе…

– А ты пригрози ему парочкой раскрытых секретов, – советовала Дона, – пусть осознает, что не один он может быть хозяином положения!

– Да я не знаю ни одного секрета, – уныло вздыхала Натали, – он ничего не скрывает. Иначе бы я давно уже стала его официальной женой.

– Совсем ничего? – не верила Дона, – так не бывает. Ты просто не замечаешь. Или плохо ищешь. Может, он наркотиками балуется иногда?

– Нет, – качала головой Натали.

– Алкоголь?

– Не больше других…

– И в одиночку не пьет?

– Да вроде нет…

– На измене поймать?

Натали только зло отмахивалась. На какой измене? С балетным трико? С Шопеном? С МакКоем? Этот странный мужчина все время на виду, все время безупречен. У него просто нет времени ни на какие посторонние увлечения и пороки. Он даже правила дорожного движения ни разу не нарушал, о чем вообще может идти речь?

– А его мамаша? Может, они с ней крутят какие-то подпольные темные делишки? Может, твой ненаглядный отмывает казиношные деньги или путается с мафией?

Натали смотрела на воодушевившуюся Дону, как на сумасшедшую.

– И ты мне предлагаешь пойти это узнать? Начать разбираться в мафиозных переделках? И долго я проживу после такого, подруга? Ты думай, о чем говоришь! Меня в тот же день найдут в мусорном пакете по частям! К тому же, даже если Мамаша и правда что-то такое крутит, Тедео явно не участвует – я вижу его каждый день, он вообще не вникает ни во что, связанное с бизнесом мамаши. Ему плевать на казино и деньги, он даже счета свои не просматривает…

– Ну не может же он быть ангелом! – Дона тоже выходила из себя, вскакивала, начинала бегать по комнате и размахивать руками, – Я не поверю, что мужик дожил до тридцати лет и не обзавелся грязью под ногтями! Не бывает такого, не-бы-ва-ет! Ты плохо ищешь, дорогуша. Напрягись. Постарайся. Для твоего же блага тебе лучше иметь в рукаве хотя бы один козырь.

И Натали напрягалась. Старалась. Подсматривала, подслушивала, пару раз даже следила за собравшимся куда-то посреди ужина Тедео. Но увидела все те же знакомые и безгрешные картинки: он просто гуляет. Один. По улицам. В наушниках. Он практически не общается с матерью, и уж тем более ни разу не обсуждал ни с кем вопросы бизнеса. Уезжает отдыхать на пару дней только со старшим братом, но и то, совсем нечасто. Переписку тоже почти не ведет – пара рабочих мейлов в день от его менеджера не считается, а в мессенджерах – Натали не поленилась и залезла посмотреть, пока мужчина был в душе! – он общается только с двумя-тремя старыми друзьями из балетной академии. И то – вот идиот! – про какие-то редакции балетов и трактовки балетмейстеров.

Тедео и правда получался сумасшедшим. У этого куска мрамора и в самом деле не было ничего, чем можно было бы его зацепить.

А теперь, после феерического «разговора», когда Натали даже не дали шанса найти пути отступления, выходило, что козырей в рукавах у девушки и в самом деле нет.

Дона просто рвала и метала:

– Дождалась?! Поговорила по-хорошему? Как тебе вообще в голову пришло с таким, как он, пытаться разговаривать! Жила себе и жила в красивом доме! Что тебя черт дернул выяснять свой статус, а? Сиди теперь в своей квартирке, продавай подаренные бриллианты! Такой кусок упустила, такой шанс! Но каков он подлец, а? Просто выгнал, и все! Нет, просто так ему это с рук спускать нельзя, дорогуша. Думай. Думай, как можно устроить ему райскую жизнь. Думай.

Натали послушно думала.

Никаких пригодных ни для шантажа, ни для угроз фактов у нее не было.

Можно было бы, конечно, начать давать интервью всем подряд, рассказывая, что это именно она была три года верной спутницей вероломного негодяя, который .... – и дальше рассказать, какой он на самом деле невыносимый, ужасный, бессердечный и так далее. Даже придумать можно что-нибудь эффектное, вроде того же алкоголя. А что? Тайный алкоголик-звезда! Звучит. Что это ей даст? Ничего, только обозлит семейку Ниши, а это не очень дальновидно и опасно. Значит, разоблачительные интервью пока отложим, как самый крайний вариант.

Можно пользоваться тем, что она все еще снимается с Тедео в одном проекте, и потихоньку продолжать искать ту самую «грязь под ногтями» – теперь, когда Натали нет, мужчина же должен кем-то ее заменить. Неважно, на один раз или надолго, но он все же не импотент (это Натали все-таки упорно и уверенно утверждает), а значит, кого-то искать все же будет. Этой новой игрушке можно подлезть в друзья, и потихоньку нашептывать на ушко про все нехорошие стороны красавчика. Пусть знает. Пусть не думает, что заполучила сокровище. Пусть этот гребаный Тедео обломится хотя бы с новой пассией!

…Только прошло уже две недели, а Тедео не спешил заводить себе новых пассий. Молчал, как обычно, уткнувшись в пол, в перерывах между съемками. Никому не улыбался, ни с кем не флиртовал. Натали даже подумала было, что он переживает из-за их разрыва, и как-то раз попробовала подойти поболтать, намекая, что она вовсе и не против все вернуть и дать ему еще один шанс. Но она даже не успела приступить к намеканию, когда Ниши равнодушно кивнул ей в ответ на приветствие, поднялся со стула и куда-то ушел, всем своим видом показывая, что разговаривать он не намерен. Натали так и осталась сидеть с раскрытым ртом и наполовину проглоченным вопросом про новости в жизни.

Злило только, что ее в таком унизительном виде заметили: мальчишка, играющий роль сына Мафиози, внимательно смотрел на нее из угла комнатушки, которая именовалась у них «зоной отдыха».

– Что пялишься, – буркнула Натали себе под нос, а вслух ангельским голоском пояснила, – у нашего Тедео сегодня снова плохое настроение, хаха.

Мальчик отвел глаза и сделал вид, что читает что-то в своем айпаде, но Натали теперь каждый день ловила на себе его взгляд. Мальчик за ней следил? Может быть, он был одним из ее тайных поклонников? Приятно. Надо поулыбаться ему на всякий случай – он бесперспективен, конечно, но для поддержания себя в тонусе иногда нужно ощущать собственную привлекательность.

И Натали начала улыбаться.

А мальчик отводил взгляд без ответной улыбки.

Еще один кусок камня, зло фыркала Натали. Неужели вокруг не осталось нормальных людей, одни психи?

Но разгадка оказалась намного проще: мальчик следил не за ней. Мальчик следил за Тедео. Его синие глаза так вспыхивали и сияли, когда в павильоне появлялся этот Азиатский Принц! На хорошеньком личике застывало такое искреннее обожание, что Натали еле сдерживала желание подбежать и расцарапать ногтями это самое хорошенькое одухотворенное личико.

Мальчик ничего не делал, он просто день за днем провожал глазами Тедео. Туда. Обратно. Снова туда. Весь день! С утра до вечера! А Тедео, как обычно, ничего вокруг не замечал, погруженный в себя и свой внутренний мир глубиной с Марианскую впадину. Где ему замечать каких-то незнакомых случайных мальчиков! Он даже собственную любовницу-то в своем же доме не замечал… он, наверное, и партнеров по съемкам в лицо не узнает, случись увидеться на улице.

А мальчик все смотрел и смотрел…

Однажды Натали не выдержала и, подкравшись к мальчику со спины, в ухо ему сказала:

– Ты в нем глазами скоро дырку прожжешь.

Мальчик вздрогнул, перевел свои огромные глаза на девушку и молча, не говоря ни слова, отошел в сторону, отвернувшись к автомату с кофе.

– Тьфу, еще один глухонемой маньяк, – пробормотала Натали и от греха подальше отправилась болтать с костюмерами.

Глава 7. Тедео Ниши

…он как раз собирался уже вылезти из своей импровизированной норки на террасе у павильона, когда услышал совсем рядом шаги и два голоса: женский и мужской.

«Ничего, посижу еще немного – не позориться же при людях!» – подумал Тедео и снова замер в укрытии, пошевелив уже начинающими затекать в согнутом положении ногами.

Шаги замерли в паре метров от его ширмы, и потянуло сигаретным дымом.

Голоса зазвучали совсем близко, и Тедео чуть было не выдал себя удивленным выдохом: рядом стояли Натали и парень, играющий сына Мафиози. Скромный симпатичный парнишка всегда держался в стороне, но сейчас они с Натали продолжали явно прерванный  разговор.

«И когда это они успели подружиться? – удивился Тедео, – раньше ни разу не видел их вместе… неужели Натали решила быстренько заменить меня этим малышом?»

–… маленький дурачок, – ядовито припечатала в своем стиле Натали, заканчивая какую-то ранее начатую мысль, – иначе и не скажешь.

– Я не делаю ничего плохого, – спокойно отозвался юноша.

– Ты делаешь плохо самому себе, Бо, – снисходительный голос Натали почему-то сильно раздражал Тедео, и он сморщился, – ну вот только подумай. Ты уже неделю носишься вокруг него, и что? Он в твою сторону даже не смотрит.

– А мне это и не нужно. Я не настаиваю, – парень по имени Бо говорил очень тихо, и Тедео стало его немного жаль: Натали, идя в наступление, обычно бьет по самым слабым и больным точкам противника. Влип парень, ой влииип… И зачем только поделился с этой пираньей личными проблемами?

– Попробовал бы ты настаивать, – еще более язвительно хмыкнула Натали, – хотела бы я увидеть, как у тебя получится! Как тебе только в голову пришло – влюбиться в натурала! Он таких, как ты, обходит за километр! И если бы узнал, что ты втрескался, ты бы уже вылетел отсюда, как пробка…

«Интересно, в кого же влюбился малыш Бо, – мелькнуло в голове у Тедео, пока он, кривясь, пощипывал все более затекающую ногу, – в МакКоя, что ли? Кто еще мог бы его выкинуть отсюда… или во второго режиссера? И кто это у нас в проекте такой откровенный гомофоб? Бедный парень…»

– Мне достаточно просто с ним общаться, – Бо, по своему обыкновению, был немногословен. Непонятно, пронимал ли его яд Натали,  но пока он занимал оборонительную позицию и на провокации не поддавался.

– Достаточно? Ха! Насмешил… Общения-то не выходит! А если и выйдет… уверен, что не сорвешься? – девушка поцокала языком, – Ему будет отвратительно, когда окажется, что ты его обманывал, прикидывался другом, чтобы подлезть к нему поближе, воспользоваться дружбой, чтобы…

– Но я не собираюсь подлезать поближе и пользоваться дружбой, – резко выдохнул парень, – не передергивай.

«Молодец!» – довольно кивнул Тедео.

– А что ты тогда собираешься делать? – удивилась Натали, – просто ходить рядом и продолжать смотреть телячьими глазами?

– Я уже сказал – мне ничего не нужно. Если получится – я был бы счастлив стать его другом, – немножко более раздраженно, чем нужно, прозвучал ответ, и Тедео понял: терпение парня сейчас закончится. Но зачем он вообще разговаривал с этой… с Натали?

– Глупо, – Натали шумно выдохнула дым, и Тедео был почти уверен, что этот дым попал в лицо Бо, – он вообще не замечает тебя. А если и посмотрит, то как на пустое место. Ему ни с кем не интересно, и уж тем более, не будет интересно с тобой. Он избегает людей, не замечал? Его раздражает, когда на него смотрят и пытаются общаться. И уж если он заметит, что с ним пытаешься пообщаться ты… У любой из девушек в три раза больше шансов на его симпатию, чем у тебя. Да даже и у меня… несмотря ни на что… ха! Как ты можешь с ним подружиться? Смотреть издалека? Да он ни разу не заговорил с тобой, ни разу не подошел, ни разу не…

– Мне и не нужно, – перебил ее Бо таким тоном, что Тедео понял: все. Проняло. Допекло. Сейчас будет взрыв. – Мне достаточно видеть, что он улыбается. Хотя бы иногда. И я рад, что ничего от него не требую и не жду, как ты или остальные девушки. Я от вас всех отличаюсь, и горжусь этим.

Быстрые шаги одного человека. Тедео мысленно похлопал короткой, но емкой речи, представив ошарашенное лицо Натали. Какая прелесть! Он бы хотел на это посмотреть! Но… ноги затекли так, что беззвучно подняться уже не получится. Когда же она докурит, черт ее возьми…

– Вот малолетняя тварь, ннннну я тебе устрою веселую жизнь… – вдруг негромко прошипела Натали, видимо, глядя вслед, и Тедео чуть не опрокинулся на спину, растерявшись. Вот это накал эмоций… Тедео-то, конечно, уже давно понял, что из себя представляет Натали, а вот со стороны никто бы и не подумал, что милая ангелоподобная девушка, застенчиво хлопающая при всех глазками и очаровательно краснеющая, окажется способна на такой гадкий комментарий… И что ее так задело? Никогда раньше никто не давал отпор? Или пиранья рассчитывала на легкую добычу?

Легкие быстрые шаги туфелек, наконец, сорвались с места и затихли где-то в помещении.

Тедео с тихим стоном выпрямился.

Как же болит травмированное колено, черт его дери… хоть мужчина и пытался опираться только на здоровую ногу, все равно слишком долго просидел в скрюченном состоянии, и теперь казалось, что изнутри на его коленной чашечке кто-то выпиливает лобзиком затейливую резьбу.

Тедео выглянул из-за ширмы, убедился, что терраса пуста, и неловко вылез наружу. Походил, хромая, вдоль перил. Кровь медленно  начинала циркулировать в правильном порядке, покалывая иголочками онемевшие ноги.

«Никогда не присматривался к этому Бо, – Тедео задумчиво сделал батман сначала одной ногой, потом второй, забыв, что он не в балетном классе, – интересный мальчик. Если он не побоялся поспорить с нашей суперзвездой, то совершенно точно отличается от остальных. Надо же… влюбился. Впрочем, это неудивительно – на площадке огромное количество красивых актеров, ведь маменька даже на второстепенные роли наняла звезд и звездулек. Еще немножко, и даже массовка состояла бы как минимум из номинантов на Оскара. Есть на ком остановить взгляд. Кто-то, кто с ним не разговаривает. Хотя Натали могла и преувеличить, по своему обыкновению – из злости, вредности или зависти. Даже и не подозревал, что за кулисами могут кипеть такие страсти! Впрочем… какие кулисы… я же не в театре…»

Тедео вздохнул и поморщился, словно вспомнил о чем-то очень болезненном. Пора двигаться в сторону павильона.

Присел, встал, попробовал сделать левой ногой рон-де-жамб, охнул от резкой боли.

– Все в порядке? – раздалось позади, и Тедео резко обернулся: из дверного проема выглядывал Бо. Неужели парень видел, как Тедео позорно вылезал из укрытия? Нет, не может такого быть, Тедео уже минут пять стоит у перил…

– Да, все хорошо, – с улыбкой кивнул Тедео, забыв натянуть на лицо непроницаемую маску.

– Мне показалось, ты хромаешь, – пожал плечом парень, пристально глядя на Тедео.

– Всегда так, если долго не двигаться.

– Почему? – парень тоже вышел на террасу, но стоял на расстоянии, словно не решаясь нарушить границы личного пространства.

– Старая травма, – Тедео развел руками.

– Мениск?

– Мгм.

Говорить вроде бы было больше не о чем.

Тедео вспомнил ехидство Натали: «Он ни разу не заговорил с тобой!»

И откуда она знает… Или с этим незаметным и неименитым мальчиком никто из звездных актеров не общается, поэтому Натали и не преминула об этом напомнить?

– Ты успел отдохнуть? – Тедео своим вопросом, кажется, парня очень удивил. Тот, собравшись было уходить, обернулся и отрицательно качнул головой.

– А почему?

Тут уж Бо удивился совсем откровенно: с чего бы вдруг Тедео интересоваться его отдыхом? Но быстро справился с выражением лица и спокойно ответил:

– Костюмеру нужно было доделать костюм, и она… ей проще было делать это на мне.

– И ты даже не присел?? – ахнул Тедео.

– Ннннет…

– И не ел?

– Нннет…

– Так нельзя. Выпей хотя бы кофе!

– Нас уже вот-вот пригласят на площадку, – парень смотрел на Тедео ничего не понимающими глазами, словно бы говоря: эй, дядя, а ты с чего играешь роль заботливого родителя? С какого перепугу?

«И в самом деле, какого черта я лезу, – подумал Тедео, и сам себе ответил: – а почему бы и нет? Похоже, что здесь на мальчишку не обращают внимания, и даже костюмеры бессовестно используют его как манекен во время его же перерыва. Некрасиво это. Неправильно».

– Пригласят – тогда пойдем, – Тедео встряхнул ногой и, стараясь не хромать, пошел к двери, – можно успеть выпить чашечку.

Бо послушно пошел следом, словно Тедео вел его на веревочке. В павильоне еще меняли декорации, громко стуча молотками и что-то передвигая, и Тедео, обернувшись к шедшему позади Бо, слегка улыбнулся:

– Минут пятнадцать точно есть.

Когда они вошли в небольшое огороженное пространство, выделенное для отдыха актеров и называемое «кафе», мужчина понял, почему Бо не смог отдохнуть: все эти именитые и звездные коллеги Тедео вольготно расположились на немногочисленных стульях и столах, нимало не беспокоясь о младшем персонале и менее именитых коллегах. Кто-то восседал падишахом на двух стульях, заложив ноги на стол, кто-то по-хозяйски занял сразу и два стола, и два стула, разбросав вокруг себя вещи и гаджеты, кто-то и вовсе, составив стулья в рядок, комфортно отдыхал горизонтально. Парочка актеров-эпизодников приютилась на подоконнике, остальные же, скромные и не обличенные славой, сидели вдоль стены на полу, подложив под себя свои вещи.

Раньше Тедео не обратил бы на это никакого внимания. Прошел бы мимо, даже не задумавшись. А сейчас почему-то обиделся за Бо и ему подобных.

– Козлы, – тихо процедил он, озирая «кафе».

Парень стрельнул в него удивленным взглядом, но промолчал.

Мужчина подошел к импровизированной стойке с остатками закусок, бросил Бо два яблока, выбрал пачку печенья, изучил кофемашину.

– С молоком?

– Черный.

И снова замолчали, пока агрегат выплевывал из себя ароматный пар.

– Пойдем, – мотнул головой Тедео и с кофейными стаканчиками направился к выходу.

У входа в павильон он остановился, поудобнее перехватил стаканчики и бибикнул сигнализацией стоящей у самых ступенек машины.

– По крайней мере, можно посидеть и вытянуть ноги.

– Я точно не помешаю тебе отдыхать? – уточнил Бо.

– Я бы не предложил, если бы ты помешал, – лаконично ответил мужчина.

Они откинули спинки передних кресел почти до конца и уютно устроились, потягивая кофе и хрустя печеньем.

Тедео называли «убийцей диалога» потому, что он не любил поддерживать вежливых бесед. Он не считал нужным насиловать себя и общаться из одной только вежливости; если ему нечего было сказать, он молчал. Практически со всеми это создавало напряженную атмосферу; его собеседники начинали ерзать, заводили какие-то нелепые монологи, пытались придумать темы и вовлечь мужчину в разговор, и чем дольше все это продолжалось, тем большее взаимное недовольство начинало сгущаться в окружающем пространстве.

С Бо молчать было вполне уютно. Он не пытался «забить эфир», не рассуждал о погоде, о последних мировых событиях и футбольных матчах… он тоже молчал, прикрыв глаза, и мужчина расслабился.

Исподтишка рассматривая мальчишку, он усмехнулся: надо же. Если бы не подслушанный сегодня разговор, если бы не яд бывшей подружки, Тедео и внимания бы не обратил на этого паренька. Да, они пару раз пересекались на репетициях, но в памяти у Тедео совершенно ничего не отложилось, только что-то безликое вроде «милый парень». Теперь же, когда этот «милый парень» так здорово ответил пиранье-Натали, Тедео ощутил что-то вроде симпатии.

А ведь совсем молоденький, лет двадцать, не больше. Но тонкий и прямой, как натянутая струна.

Темная густая челка почти до самого кончика носа. Теряющиеся под ней глаза. Острые высокие скулы, прямой нос, красивого рисунка пухлые губы. В общем-то, ничего особенного, просто милый и симпатичный мальчик.

Ресницы дрогнули, и на Тедео в упор посмотрели голубые глаза. Застигнутый на месте преступления, мужчина неловко улыбнулся.

– Извини.

– За что?

– Я вытаращился и мешаю тебе отдыхать.

– Все нормально. Прости, я не очень разговорчив.

– Я не намного разговорчивее.

– Отлично.

– Мгм.

Они снова замолчали, но на этот раз Бо уже не закрывал глаза, изредка косясь на Тедео.

– Ты не против Шопена? – внезапно спросил мужчина.

– Нет.

В салоне заиграл ноктюрн.

Тедео когда-то играл на фортепиано. Он мечтал стать пианистом, но мать видела его танцовщиком – и выбора у него не оказалось. Как только занятия стали мешать бесконечным прогонам-репетициям-тренировкам-экзерсисам, рояль отправили в благородную ссылку, в общую гостиную в доме родителей. Там он, кажется, и стоит до сих пор… А Тедео распрощался со своей мечтой. Но все равно из года в год, изо дня в день он упрямо крутил в наушниках фортепианные концерты, симфонии, сонаты… он выключался из окружающего мира и вникал в услышанное всем своим существом: за неимением возможности сыграть пальцами, он переживал все эмоции музыканта, играющего на фортепиано, в своих мыслях. Его брови приподнимались или хмурились, он удивлялся, грустил, негодовал и шутил – все это молча, одним лицом, представляя, что это он сейчас сидит за инструментом. Ноктюрн Шопена, светлый, с легкой грустью, воздушный и очень успокаивающий, всегда приводил его в состояние равновесия. Сейчас, совершенно забыв о присутствии Бо, Тедео полностью окунулся в музыку: он смаковал каждый звук, словно покачивал в объятиях что-то нежное и трепетное. Даже пальцы на коленях немного шевелились, словно перебирая клавиши.

Когда у него завибрировал в кармане телефон, Тедео очнулся и поспешно выключил музыку: говорить по телефону под Шопена он считал кощунством.

– Тедео, мы начинаем, где ты? – каркнул в трубке МакКой.

– Уже иду.

Глубоко выдохнул – и поймал на себе взгляд Бо.

– Это было красиво, – сказал парень, кивнув в сторону диска.

– Любишь Шопена?

– Я не слушал раньше классическую музыку.

– Возьми послушать, – щедро предложил Тедео, но Бо отрицательно покачал головой.

– Нет. Сейчас я смотрел на тебя – и СЛЫШАЛ, о чем он играет. А один я не услышу.

Тедео не нашел, что ответить, поэтому просто кивнул:

– Пойдем.

Захлопывая дверцу, Тедео поймал себя на мысли, что усталость как рукой сняло. Ему было так комфортно и хорошо, как не было уже… дайте-ка подумать… с тех самых пор, как он познакомился с Натали. Точно. Это – первый раз с тех самых пор.

– Мне пойти вперед? – негромко спросил Бо, и Тедео удивленно уставился на него.

– Зачем?

– Вдруг тебе… неловко.

– Не говори ерунды.

Тедео, с его крайней неразговорчивостью, мало кто понимал с полуслова. И еще меньше было тех, кто в ответ на редкие реплики не разражался пространными монологами, пытаясь пояснять, рассказывать, аргументировать… Бо точно так же, как и Тедео, экономил слова, и мужчина испытывал почти физический кайф от тишины и лаконичности их общения. Все было понятно, и при этом не потребовалось загружать пространство ненужными звуками.

Они вместе вошли в павильон, и к Тедео тут же подбежало несколько костюмерш и гримерша.

После пятнадцатиминутного отдыха в машине – с Шопеном и молчащим собеседником – Тедео снова ощутил себя свежим. Как минимум, часа три среди этого гомона он продержится. А потом… ну, проглотит очередную таблетку, не беда.

…но уже спустя полчаса голова начала просто пульсировать от обилия звуков вокруг, голосов, смеха, криков режиссера… Тедео терпел, стараясь не показывать свое болезненное состояние, в которое погружался, как в трясину – по полметра, медленно, но неуклонно. Спустя три часа режиссер только вошел во вкус, и с площадки Тедео не отпускали ни на минуту: снимали крайне напряженную сцену, Тедео постоянно находился в кадре, во взаимодействии с актером, играющим главаря Мафии. Главарь Мафии хрипло орал, как и было ему положено по роли, Тедео отыгрывал лицом попеременно то гордость, то ярость, то насмешку, и чувствовал, как медленно захлестывает его волна разрывающей головной боли. Он физически ощущал, что бледнеет, сереет, зеленеет, покрывается пОтом, но, к счастью, все это было очень на руку сюжету, и режиссер воодушевленно снимал дубль за дублем, забыв, что актерам стоило бы дать передышку.

Бо, изображающий сына Мафиози, тоже присутствовал в сценах: он сидел на диване в декорациях «кабинета Мафиози» и, по сценарию, испытывал сомнения в правильности действий папаши. Тедео, изображая своего суперчестного и суперблагородного героя, видел, как парень бросает на него сочувственные взгляды. Молодец, неплохо играет, краем сознания думал мужчина, непроизвольно стискивая челюсти и пытаясь справиться с красной пеленой пробуждающейся мигрени перед глазами.

На съемочной площадке никто не знал про «маленькую особенность» Тедео. Мужчина всегда чувствовал себя инвалидом, стоило ему представить, как его начнут жалеть, давать поблажки и лишние минуты отдыха… нет, такого он не хотел. В конце концов, он терпит свою больную голову столько, сколько себя помнит. Привык. Не развалится.

– Снято!

Это прозвучало так резко, что Тедео вздрогнул: ему показалось, что голос МакКоя сейчас просто разнесет его голову на куски.

– Еще дубль!

Да черт тебя дери… мужчина сглотнул и прикрыл глаза: к нему подбежала гример, поспешно вытирая капли пота на лбу и висках.

– Тебе нехорошо? – совсем рядом и очень тихо прозвучал низкий голос, и Тедео вздрогнул: Бо, в суете незаметно подобравшись к нему, в упор смотрел на его своими светлыми глазами из-под падающей на нос челки. Парень был очень серьезен, и Тедео почему-то не смог ему соврать.

– Голова болит.

– Попросить у ассистента таблетку?

– В кармане моей куртки, – они переговаривались так коротко и лаконично, что Тедео показалось, будто он просто громко думает, не произнося вслух ни слова. Но Бо его понял – он гибкой змейкой выскользнул среди гримеров-костюмеров-световиков куда-то в неосвещенную софитами зону, и через минуту материализовался рядом, протягивая стакан с водой и таблетку.

– Спасибо.

Бо молча вернулся на свой диван и снова застыл, готовясь сомневаться в папочке перед камерой. Десять минут спустя тиски, сжимавшие виски и затылок, начали потихоньку отпускать, красная пелена рассеялась, и Тедео даже вполне сносно доиграл все запланированные сцены, хотя они и затянулись еще на несколько часов.

– Тедео, ты просто шикарен! – верещал режиссер, хватая мужчину за руку и не давая вырваться за пределы площадки, – Как ты бледнел! Как ты скрипел зубами! Гениально, ге-ни-аль-но!

Тедео вымученно улыбался и пятился к выходу. Освободившись, наконец, от цепкой руки МакКоя, он резко развернулся – и наткнулся на нескольких девушек-ассистенток, взявших в плотное кольцо Бо. Они наперебой ему что-то говорили, хихикали и дергали за рукава, а Бо растерянно стоял и переводил глаза с одного милого личика на другое. Тедео замедлил шаги, проходя мимо этой живописной группы.

– Ну хотя бы салатик, Бобо, ну хотя бы полсалатика!

– Просто посиди с нами, неужели тебе трудно, Бобо?