Текст книги "Перчатки для убийцы (СИ)"

Автор книги: Андрис Лагздукалнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

– А труп то где парни?

– За кулисами, возле пульта управления сценой, – не поднимая головы, ответил Дюпре. – Там и шефа найдёшь, он оттуда ни ногой.

– Благодарю. Пойду, представлюсь, а то снова звонить начнёт.

Выйдя из кабинета, он повернул налево, в очередной раз безошибочно определив направление движения. Миновав узкий коридор с выходившими в него дверями гримёрных, поднялся по трём деревянным ступенькам и оказался за кулисами.

Ориентируясь на визгливый голос комиссара Бланшара Монсиньи, доносившийся из-за плотных штор, Алекс направился к месту происшествия. Прибыв из Парижа в Анже и познакомившись с комиссаром, он поразился как этому невзрачному толстячку, удалось занять такую высокую должность. В отличие от бытующего в обществе мнения, что все полные люди – добряки по своей натуре, комиссар был истеричен и злопамятен, видя в каждом успешном сотруднике полиции, конкурента, стремящегося занять его кресло.

Монсиньи с первого взгляда невзлюбил Алекса, охарактеризовав его как "столичного пижона" и "чистоплюя" очевидно решив, что в Анже, новый подчиненный прибыл с одной единственной целью – занять место начальника отдела по расследованию убийств. Особыми качествами детектива, Монсиньи никогда не блистал, но умел подобрать подчиненных, которые и выполняли основной объем черновой работы. Комиссар мог любого довести бесконечными придирками, сопровождавшимися истеричным криком, до состояния приступа лёгкой формы шизофрении. В ответ сотрудники отдела, выработали свою тактику, молчаливого пофигизма. Выслушав очередную серию нравоучений, порой нелепых и противоречивых по смыслу указаний, они во всем соглашались с комиссаром, восхищаясь "проницательностью" и "глубиной" оперативного мышления, а выйдя из кабинета шефа, выполняли поручения и указания так, как сами считали нужным. Избавиться от истеричного руководителя им не светило ещё в ближайшие лет пять. Причиной тому было то, что родной брат жены Монсиньи занимал должность председателя суда большой инстанции, а дядя, владел сетью автосалонов и станций технического обслуживания, что обеспечивало силовую и материальную поддержку несостоявшегося дирижёра.

Добравшись до пульта управления сценой, Алекс застал комиссара за работой. Судебный медик, эксперт-криминалист и следственный судья с прокурором, проводившие осмотр трупа, находились уже в состоянии легкой истерии от общения с этим субъектом. Зато Монсиньи был в восторге и представлял собой классический образец нерадивого полицейского на месте происшествия, описанный в учебниках по криминалистике. К моменту появления Алекса, он успел перевернуть труп, вымазаться в крови, которой было всего ничего, пятно на рубашке размером с кофейное блюдце, да несколько капель на пыльных досках пола закулисья. Кроме этого, комиссар успел порезаться о лезвие кинжала, которое он не смотря на настоятельные просьбы эксперта, вытащил из груди убитого, тем самым оставив и свою кровь на орудии убийства. В завершение устроенного беспорядка на белоснежной ткани рубахи убитого остался отпечаток подошвы дорогих итальянских туфель ретивого служаки, когда он вынимал из его груди кинжал, острие которого прочно засело в одном из ребер.

– Где вы шляетесь Деланж? Я за вас должен выполнять всю основную работу? У нас тут не просто убийца, а какой-то супер солдат понимаете ли! – Монсиньи, тыльной стороной ладони вытер пот со лба.

– И чем вызвано такое заключение шеф? – Алекс присел возле трупа. Он быстро осмотрел тело убитого актёра, привычно отмечая малейшие штрихи, которые могли помочь впоследствии составить полную картину произошедшего.

– Он засадил ему в грудь кинжал с такой силой, что тот пробил ребро, перед тем как достать до сердца. Прямо таки фа-мажор какой-то получается.

– Скорее фа-диез. А вы не допускаете возможности, что попадание лезвия в ребро, связано с неопытностью убийцы, а глубина и сложность проникновения, это признак того, что он обладает познаниями в восточных единоборствах. Ведь судя по ссадинам на правой кисти трупа, царапинам за левым ухом и небольшой гематоме в уголке рта, между ними произошла потасовка.

– Не умничайте Деланж. Бросьте свои столичные штучки. Оставьте это науке, – комиссар снова вытер пот, воспользовавшись вместо салфетки черной кружевной женской перчаткой, вздохнул и передал орудие убийства эксперту.

Эксперт упаковал кинжал в картонный приёмник, засунул в пластиковый пакет, опечатал, и уж было собрался отправить к остальным вещдокам, но Алекс перехватил его руку.

– Позвольте взглянуть.... Что-то он мне напоминает, но не могу вспомнить в связи с чем. Похоже, я уже видел подобный экземпляр, – он взял протянутый экспертом сверток и стал внимательно рассматривать кинжал сквозь прозрачный полиэтилен, особое внимание уделяя узорчатой рукоятке. Рукоятка была выполнена, по-видимому из серебра и представляла собой двух змей обвивающих по спирали центральный стержень. Стержень был изящной копией стебля розы, покрытый острыми шипами, листьями и венчался полураскрывшимся бутоном. Мужчина невольно залюбовался шедевром древнего мастера-оружейника. То, что клинок был старинной ручной работы, он уже не сомневался и всё тужился припомнить, где же он видел этот узор. От раздумий его оторвал визгливый голос комиссара. Заметив, что подчиненный занят явно не свойственными ему обязанностями, Монсиньи не преминул тут же известить его об этом.

– Деланж! Вы явно нарываетесь сегодня на взбучку! Бросьте этот нож и займитесь наконец делом. Ваши инструменты на сегодняшнюю ночь – блокнот и авторучка, а не эти чёртовы вещдоки. У нас не факультет криминологии, а полицейский комиссариат. Я хочу к утру увидеть, как вы поразите меня глубиной ваших познаний и умением вести опрос свидетелей, – от возбуждения он слегка подпрыгивал на месте, вызывая улыбки у двух жандармов охранявших место происшествия. Вытерев ещё раз пот со лба, комиссар в сердцах бросил перчатку в пластиковую урну.

Не обращая ни малейшего внимания на вопли руководителя, Деланж записал размеры орудия убийства продиктованные экспертом. Потом скачал на флешкарту фото с ноутбука и, повернувшись к доведённому до состоянии нервного припадка комиссару спокойно сказал.

– Если мне не изменяет память, примерно семь лет назад, точно таким стилетом был убит старик антиквар в своей лавке на рю де ла Верери в Париже. Нужно связаться с коллегами и попросить прислать отчёт по тому делу. Я тогда только начинал свою карьеру в отделе убийств. Там был подозреваемый, но чем закончилось расследование я не знаю.

– Вот вечно у вас в столице все на хапок! Там чуть-чуть, тут немного, а в итоге пустое место. Вы что же хотите сказать, что осужденный убийца приехал сюда из Парижа и заколол бедного актеришку в минуты его сценической славы? Бред!

– Этого я не говорил. Но актер приехал из Парижа, а первое убийство таким орудием или похожим на него было совершено там. Ведь согласитесь комиссар не каждый день людей такими стилетами убивают. Почему бы не отработать этот след?

– Полностью поддерживаю вас коллега, – подал голос до этого молчавший следственный судья, с интересом прислушивавшийся к их диалогу. – Я направлю вам поручение и отошлю запрос в свой департамент.

– Я всё понял Деланж! – не обращая внимания на судью, продолжал изливать желчь комиссар. – Вы не желаете заниматься рутинной работой и хотите мгновенной славы. Ну что же я вам предоставлю такую возможность. В таком случае я освобождаю вас от участия в работе на месте происшествия. Немедленно отправляйтесь в комиссариат и отправляйте запрос. Пусть столичные господа тоже не поспят в такую прекрасную ночь, – "выпустив пар" Монсиньи успокоился и с издевкой продолжил. – Езжайте, а мы с вашими коллегами продолжим копаться в этом дерьме. Нам слава ни к чему..., – комиссар развернулся на носках и выражая всей спиной презрение к строптивому подчинённому покину театральные подмостки. Деланж в ответ на эту тираду довольно хмыкнул и прихватив пьесу попрощался с экспертами и судьёй, заодно поинтересовавшись когда будут готовы результаты исследований. Услышав, что к обеду всё будет готово в лучшем виде и получив подтверждение своей догадки о том, что кинжал в грудь "забили" ударом ступни он оставил место происшествия.

Быстрым шагом Деланж вышел из здания театра, сел в салон «Нивы», запустил двигатель и погнал внедорожник по ночным улицам к комиссариату полиции. Зайдя в свой кабинет, не снимая куртку, достал сигарету, включил кофемашину сел за стол. Открыв ноутбук, Алекс дождался, пока с монитора пришло подтверждение о готовности к началу работы, ввёл пароль и включил скайп. Ожидая ответа, он подкурил сигарету, но тут же выплюнул её, выругавшись – в спешке Алекс вставил сигарету в губы обратной стороной. Подобрав чадящую и воняющую сгоревшим пластиком безнадежно испорченную сигарету, он бросил её в пепельницу. Через продолжительную череду гудков вызова, скайп ответил сигналом подключения к абоненту. На экране появилось заспанное лицо его бывшего напарника по парижскому комиссариату.

– Привет Маню. Прости меня мерзавца, за то, что разбудил, но у меня дело первостепенной важности. Помнишь одно из наших первых расследований? Труп антиквара с стилетом в груди? – перешёл он сразу к сути вопроса.

Маню, тридцатилетний аналитик управления криминальной полиции Парижа, с густой растрепанной вьющейся шевелюрой, слегка оплывший, с помятым после сна лицом, настолько был ошеломлен натиском приятеля, что поначалу даже забыл возмутиться. Ему было знакомо это выражение глаз Алекса, поэтому нашарив рукой очки он водрузил их на нос. Потом неуловимы движением извлёк непонятно откуда стакан с красным сухим вином и сделав пару глотков уставился в монитор.

– Я тоже рад тебе мой друг. Черти тебя раздери Алекс, три часа ночи. Что там у вас стряслось? Старика антиквара помню, но нас тогда ведь отстранили от дела и я не в курсах чем всё там завершилось. Насколько я знаю, подозреваемый был из старинного аристократического рода. Что они со стариком не поделили? Дерьмо собачье. Мне нужно будет залезть в архив.

– Залазь, я не против, вот отправляю тебе фото орудия убийства, по-моему, точь в точь, как и там. Странно, не правда ли? – Алекс вставил флешку в ноутбук и, шевельнув "мышкой", щелкнул клавишей отправляя Маню несколько снимков.

Его собеседник несколько минут рассматривал изображение, маленькими глотками опустошая содержимое стакана. Закончив это занятие, он почесал затылок, отчего его шевелюра стала ещё более пышной.

– Значит так. Ты как всегда прав. Это копия того стилета, который извлекли из груди антиквара. Только надписи не хватает....

– Какой надписи? – напрягся Алекс.

– На одной из сторон лезвия на итальянском была выполнена гравировка: "обладателю лучшего в мире клинка, от благодарных ножен". Кинжал принадлежал семейству Борджиа. Всего их было девять. И подарила их этому как его, а вспомнил – Чезарио Борджиа, его сестра Лукреция. По-моему он её потрахивал между делом, иначе к чему бы такая надпись? Гениальный был мерзавец. Беспокойный такой малый. Священник, полководец, интриган и большой любитель потаскаться по девочкам. Сам видишь, даже через века нам от него покоя нет, – Маню зевнул.

– А откуда ты все это знаешь?

– Это мне эксперт рассказал. Жобер маниакально помешан на коллекционировании холодного оружия. Бедняга чуть слюной не изошел когда увидел эту пику. Вот он мне всю историю и рассказал. Потом они с парнями перевернули вверх дном антикварную лавку, но остальных клинков не нашли. Второй кинжал при обыске нашли у этого графского отпрыска. По словам эксперта, найденный на месте происшествия ножик был самым ценным в этой коллекции и стоит кучу денег, а весь набор ну сам понимаешь всего лишь приложение...

– И сколько они сейчас стоят?

– Сейчас не знаю, но на тот момент за один ножик вроде как давали пару лимонов. Этот Борджиа ими кучу народу перерезал. И всё знать европейская. Тем клинком, который подписан, он поколол морду какому-то родственнику нашего короля. Вот поэтому и цена такая. А за весь набор вообще предлагают сумасшедшие деньжищи... Так что ищи. Странный правда какой-то у вас убийца. Оставлять в трупах ножики стоимостью по миллиону евро, это как-то не рачительно. Но может у вас просто копия. Нужен сравнительный анализ. Я в доле в случае чего, – рассмеялся приятель. – Да кстати там ещё была одна деталь.

– Какая деталь Маню? Ну же не томи!

– Что-то типа знака убийцы. Платок или перчатка.

– Маню. Я тебя задушу, как только доберусь до твоей толстой шеи. Причём тут платок и перчатка?

– Да не спеши ты. Дай вспомнить. Всё равно уже ночь испорчена, – он сделал еще пару глотков вина, задумчиво глядя в потолок. – Вот вспомнил. На месте в лавке антиквара нашли перчатку. Женская чёрная кружевная перчатка.

– Ну и что? Причём тут перчатка.

– Притом, олух ты! Один из старых сыщиков высказал предположение, что это ритуальный знак. Ну типа "чёрной метки". Автограф убийцы понимаешь?

– Да понимаю. А с чего он это так заявил?

– Ну так он из старой гвардии, а они привыкли думать логически. Вот и высказал предположение, что это начало серии. Дорогое орудие убийства, перчатка на полу. Похоже, что он частично был прав. Только продолжение сказочки что-то затянулось. Тогда следователь посчитал, что перчатку обронила или одна из посетительниц или шлюха, которую старик пользовал время от времени. А у вас там не было перчатки?

– У нас не было... Хотя погоди. Этот осёл Монсиньи по-моему вытирал пот чем-то похожим. Спасибо что просветил. Маню, но ты постарайся найти мне все материалы по этому делу и копии отправь побыстрей.

– Будет исполнено мсье комиссар! – аналитик дурашливо козырнул и отключил скайп.

Алекс тут же набрал номер эксперта работавшего на месте и рассказал о перчатке. Не прерывая разговор, эксперт вывернул на пол сцены содержимое урны и нашёл перчатку. Правда после использования её Монсиньи в качестве салфетки, для исследования она уже была не пригодна, но как улика в случае обнаружения пары, могла пригодиться. Перчатку упаковали и приобщили к вещдокам.

По кабинету распространялся запах приготовленного на автомате кофе. Алекс поднялся с кресла и подойдя к аппарату взял чашку. Усевшись за стол он открыл фотографии орудия убийства, увеличил изображение и стал внимательно их рассматривать. Допив кофе, вернул чашку на место и снова включил автомат. Ночь обещала быть длинной. Взяв со стола папку с текстом пьесы, он достал из кармана куртки пачку, извлек из неё сигарету и, тщательно осмотрев подкурил. Удобно устроившись в кресле, Алекс стал быстро читать напечатанные на принтере строчки, стройность которых в некоторых местах была нарушении пометками режиссера, сделанными от руки.