Текст книги "Пятый тотем"

Автор книги: Андрей Журкович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Глава IV. Мельничные жернова

Посыльный действительно появился затемно. Запыхавшийся веснушчатый мальчишка протянул мне клочок бумаги, сложенный вчетверо и даже не запечатанный. Я подбросил с большого пальца вверх мелкий медяк. Пацан с ловкостью уличного кота подхватил свои чаевые и был таков. Он нашел меня в том самом «Стальном клюве». Я сидел в общем зале и с наслаждением внимал многоголосной балладе, уже десятой по счету за этот вечер, как и прочие, повествующей о герое из Слагдебарра, который крушил черепа и пил ром.

Нисколько не лукавя, могу сказать, что мне было тепло и приятно рядом с сородичами, учитывая, что поутру начнется опасное приключение. Развернув записку, я прочитал набросанные торопливым и неаккуратным почерком каракули моего нового знакомого:

«Все идет по плану. Участники подтвердили готовность. Сбор на рассвете сразу за главными воротами у рыночной аллеи. Не тащи лишнего, провизия с меня. Маки».

К счастью тащить мне было нечего. Остатки взятого с собой в дорогу провианта я уже пустил на закуску этим вечером. Личных вещей, как таковых, не имелось. Мне даже нечего было сдать на хранение. Я ухмыльнулся этой мысли – нечего оставлять, проще расставаться. Встав из-за стола, я расплатился с официанткой, белокурой рунианкой с широкими бедрами, добавив пару монет за её кокетливую улыбку и заверив, что вернусь после прогулки, вышел под опускающуюся ночь.

На улицах уже были зажжены масляные фонари, а дневной базарный шум сменился вечерним, чарующим и наполненным женским смехом гулом засыпающего города. Я неспешно брел по улочкам, вскоре оставив позади питейный квартал.

В Перумасе ни мало мест, которые обязательно стоит посетить хотя бы раз в жизни. Передо мной раскинулся старый императорский парк с небольшими прудами, в которых в отблесках воды мелькали медные бока карпов. Я не случайно набрел именно сюда. Далеко за пределами Рассветного ходили слухи об одном месте в этом парке. Там по легендам до наших дней сохранились врата, ведущие в разные уголки мира. Многие приезжали сюда, чтобы поглазеть на это чудо. Порталы построили волшебники Академии Тайн во времена Войны долгой весны[20].

Основное назначение этих сооружений заключалось в переброске союзных войск на случай вооруженного мятежа заговорщиков в самой столице или, наоборот, для вывода на фронт резервов. Волшебники древности оказались серьезными ребятами и не разменивались на мелочи. Разумно понимая, что ситуация может повернуться, как монета, вовсе не той стороной, какой ожидают, они навели порталы и за пределы империи. Я думаю, для императорской семьи было оставлено несколько десятков таких ходов к отступлению и в других, более потаенных местах. К счастью, врата так никогда и не использовали. Чары со временем потускнели, и от порталов осталась лишь красивая память. Хотя поговаривают, что если хорошенько в них приглядеться в лунную ночь, то можно увидеть далекие земли, по которым идут в атаку белоснежные легионы империи.

Не могу сказать, чтобы меня это сильно восхищало или вводило в религиозный транс. Однако моя персона оказалась тут совершенно не случайно. Я, не спеша и нарочито рассеянно, вышел на площадку с порталами. В ночной дымке арки врат, слегка подрагивая, тускло светились. Обойдя по кругу каждый, я остановился у того, который искал, – портал в Зоркундлат. Недавний сон, пришедший ко мне в море, то и дело всплывал в сознании, оставляя лишь вопросы. Теперь настала пора их задать.

Одним из ключевых моментов в постижении шаманизма является способность отделять от тела своего астрального двойника. Это позволяет заглядывать на довольно приличные расстояния, физически при этом оставаясь на месте. Сон той ночи в море пришел сам или был наведен кем-то. Возможно, именно поэтому сознание, находящееся во сне, а значит, свободное, смогло дотянуться так далеко и явить мне свои картины. Я так и не научился призывать вещие сны по своей воле, расширяя таким образом границы дозволенного. Но что, если удастся заглянуть сквозь портал в Зоркундлат?

Я не знал точно где и, главное, что мне надо искать. Куда в первую очередь заглянуть, на Чанранский рынок или искать в пустыне? Я даже не был уверен, получится ли у меня. Выставлять тотемный круг в центре столицы небезопасно. Увидь меня во время ритуала стражи, и я не только не смогу объяснить им, какого рожна тут вытворяю, но и пойму, что сижу в кутузке, уже когда меня приложат рожей об пол.

Да, дело, конечно, рисковое. Без внешней защиты пускать сознание в такую дыру весьма опасно, но выбора у меня не было. Беспокойное сознание шамана сгорало от возбуждения, не видя разгадки недавних грёз. Наконец, решившись, я сел напротив портала, прислонившись спиной к дереву, прямо на землю таким образом, чтобы со стороны могло показаться, что я просто притомился и завалился передохнуть.

Врата едва заметно мерцали, будто ночные светлячки завязали хоровод вокруг них. Я уставился в самый центр полнящегося тьмой проема, когда по коже привычно побежали мурашки, а кончики пальцев ощутили легкое покалывание. Мир вспыхнул нестерпимыми красками, и астральный двойник покинул тело. Все вокруг меня изменилось, обретя истинное значение и вид, присущие миру духов. Арка портала больше не выглядела старой и безжизненной развалиной, в ней бушевала настоящая буря.

Неотрывно глядя в закручивающуюся спираль астрального вихря, который наполнял искрящийся контур врат, я начал рисовать в сознании искомое, вспоминая, как выглядел тот рунианец из моего сна. Когда тебе нужно увидеть конкретное место, лучше всего привязываться к определенному объекту, можно даже одушевленному, это сокращает время поиска. Двойник послушно нырнул в лиловую дымку портала, и тотчас началась паника.

Движение замедлилось настолько, будто я плыл, погруженный в кисель. Кроме того, в момент перехода возможность управлять перемещением была утрачена, и двойник начал проваливаться и тонуть в бездне, подхватываемый водоворотом и уже не контролирующий себя. Ослепительная вспышка, и я снова увидел те самые бескрайние пески.

Подо мной проносились опустевшие барханы, небольшие оазисы с редкими пальмами, покосившиеся руины, медленно плетущиеся всадники. Но взор, уцепившись за цель, устремлялся все дальше и дальше. Спустя какое-то время я увидел небольшое поселение. Оно пестрело одноэтажными домиками из пемзы, но ни стен, ни дозорных башен не наблюдалось. Туда со всех сторон тянулись вереницы повозок и пешие существа, но было слишком далеко, и я не смог различить, кто они. Между тем движение резко замедлилось. Двойник почти настиг цель, он чуял ее энергию.

– Совсем рядом. – подумал я и начал опускаться по спирали, снижаясь как птица.

Скоро неизвестный пейзаж стал различим. Место не было мне знакомо. Но не возникало сомнений, что внизу раскинулся важный экономический центр. Стены домов были украшены коврами даже на улицах. Повсюду коптили жаровни, на которых готовили мясо. Множество вендази и тальгедов, словно полчища мышей, сновали по крошечным улочкам. Редко, но среди них попадались и обычные люди, ленивыми размеренными движениями вышагивающие сквозь торговые ряды.

Мое внимание приковало массивного вида здание с широкой крышей. Судя по решеткам на окнах и скучающим в карауле охранникам из числа мурхунов, я без труда опознал тюрьму. Караульные стояли не только на входе, но и патрулировали периметр здания. Еще двое дежурили во внутреннем дворе. В таких местах запросто можно встретить магические ловушки, которые способны серьезно навредить соглядатаям, в том числе астральному двойнику. Но заварив эту кашу раз, стоило немного рискнуть.

Я опустился рядом с окном одной из камер, за которым ощущался целый сонм эмоций одушевленного. Проникнув внутрь, я замер. Чутье опять не подвело. Прямо на каменном полу свернувшись в дугу покоилось тело, в котором с трудом угадывался тот рунианец, что так ловко уложил в бою чернокнижника. Вся его одежда была измазана грязью, изорвана в лохмотья, а на теле зияли ссадины и порезы. Пленник лежал без сознания. Мои силы весьма ограничены на таком расстоянии, но и так было понятно: у несчастного переломаны ребра. Его бок едва приподнимался на вдохе и, мелко подрагивая, со спазмами опускался, исторгая из легких хриплый свист.

– Что же здесь, Пожиратель меня задери, происходит?

Ответом на мой вопрос была лишь тишина, нарушаемая мучительными звуками дыхания рунианца. Возможно, я даже смог бы его разбудить, но рука не поднималась это сделать. Жизнь бедолаги висела на тонком волоске.

За решетчатым окошком на двери в камеру послышались шаги, и вскоре скрежет поворачиваемого ключа возвестил о том, что некто пришел пленника. Через порог на полусогнутых ногах прошмыгнула молодая вендази в темной одежде. Войдя в камеру, она нервно оглянулась на своего спутника.

Широкоплечий мурхун держал в руках обоюдоострую секиру, поигрывая ей, и недвусмысленно намекая, что не прочь поразмяться. На его плечах был накинут простой алый плащ, а верхняя часть лица оставалась скрыта за полумаской из черепной кости льва.

– У тебя пять минут, коротышка! Когда я пойду с патрулем обратно, ты выскочишь и встанешь под плащ. Промедлишь хоть на секунду – дверь захлопнется для вас обоих! Ясно?

Девушка быстро закивала, мелко дрожа и всем своим видом показывая покорность и то, что с ней не возникнет неприятностей. Мурхун рывком развернулся и зашагал по коридору, прикрыв дверь, однако не закрывая на ключ. Вендази мгновение стояла, будто, не веря в происходящее, а потом припала на колени. Выудив из-за пазухи платок, она принялась осторожно растирать рунианцу лицо. Я не чувствовал запахов, не мог, но мне почудились, нотки календулы.

Вендази продолжала мелко дрожать. Положив голову раненого себе на колени, они нежно гладила его по волосам и тихо шептала. Мне тяжело было на это смотреть. Она изредка всхлипывала, стараясь не издавать звуков. Веки рунианца медленно приподнялись и снова опали. Могло сложиться впечатление, что он так и не пришел в себя, но его правая рука слегка пошевелилась, и девушка с готовностью запустила свои хрупкие пальцы в его ладонь.

– Дарек, ты как? – вот и все, что могла она выдавить из себя, шмыгая носом.

Ответ последовал не сразу, рунианец тяжело перевалился на спину, скрежеща зубами от боли, и, наконец, распахнул глаза.

– Ты знаешь, Мори, бывало и получше. Кто-нибудь уцелел?

Вендази с готовностью закивала, но тут же осеклась.

– Лишь двое. Они не тронули Вухрака. Я думаю, что это он их и навел! А мой брат успел сбежать. Он дал денег на взятку, чтобы меня к тебе пустили!

Она продолжила осторожно протирать его раны платком, как вдруг замерла, повернула голову и с горечью, глядя глаза в глаза, выдавила то, что, как рок, витало в воздухе:

– Дарек, они убьют тебя. На улице уже соорудили эшафот. Все случится в течение часа!

Сказав это, девушка окончательно потеряла самоконтроль и шумно разрыдалась, прижавшись к боку рунианца. Она была совсем еще молода. Уши украшали золотые кольцами по последнему писку пустынной моды. Ещё одно кольцо красовалось в правой ноздре, а гранатовые глаза дополнялись татуировками в виде черенков розы, набитыми прямо на ее скуластых щеках.

Они больше не говорили, оставаясь недвижимы и лишь сжимая ладони друг друга, вдыхая аромат горячего воздуха пустыни. Вместе в последний раз.

Я было решил, что неуместно здесь находиться из любопытства, как вдруг рунианец заговорил:

– Мори, есть три просьбы. Прошу отнесись к этому серьезно.

Она с готовностью закивала головой и собиралась что-то сказать, но он поднял указательный палец к ее губам, и она замерла, жадно сверля его глазами.

– Я должен знать перед смертью, что, пожри меня Бездна, произошло. Только прошу, опусти лишние подробности! – Он поморщился, осторожно касаясь своего бока. – Кто, как, за что?

Она вдруг опустила глаза, будто не решаясь с ответом, а когда подняла их, то я увидел, как на только что заплаканных щеках проступили жилы. Ярость, какая была вложена в это движение, стала практически осязаемой.

– Нас предали! Кто-то навел на целый караван морок. Может, одурманили или опоили вас. Я не знаю! – последние слова она прошипела, мелко дрожа и сжимая крошечные кулаки.

– Там в пустыне… Это были не Брисфортские мясники! Обычные торговцы с рынка, просто давшие хороший крюк от основного тракта. Какие-то тальгеды возившие контрабанду… Может, никто ничего бы и не узнал, но те, кто столкнул вас лбами в пустыне, пустили по городу один слушок. Мол, ваши ребята совсем распустились и втихую грабят купцов тальгедов. А недавно опять заграбастали добычу, всех перебив. Понимаешь? – она замолчала, подбирая слова. – Похоже на бред, да? Сначала никто не поверил, но скоро пришли вести о том, что в песках и правда пропал караван тальгедов! Да еще и в придачу с каким-то знатным колдуном из их высшей знати! Что было потом, ты и сам знаешь. Когда вас брали по возвращению на рынок, то, естественно у многих нашли трофеи с того разбитого каравана, что и стало главной уликой обвинения.

Она снова опустила глаза и закрыла лицо руками.

– Ну, хватит, не лей на меня слезы, и так все тело щиплет!

Он коснулся ее плеча, но девушка лишь всхлипнула, продолжив:

– Это еще не все! Тальгедские караванщики со всей пустыни получили сигнал о том, что Чанранский рынок более небезопасен. Сразу же поползли слухи о предательстве стаи. Не знаю, кто это все распускает, но он оказался хитер, как Пожиратель, – минувшей ночью пески были спокойны, словно перед войной.

Рунианец, нахмурившись, кивнул, показывая, что слушает дальше. Девушка нервно оглянулась на звуки из коридора и зашептала:

– Ты понимаешь, что это значит? – она снова оглянулась, и когда повернула голову обратно, то я увидел глаза полные ужаса.

– Некоторые считают это провокацией! Я говорила с Лулу Корноухой. Она уверена, что кто-то пытается подставить под удар весь юг. Сам посуди, тальгеды находятся под нами многие годы, но на птичьих правах, а значит, среди них всегда найдутся недовольные. Вместе с тем, их колдуны составят основную ударную силу в противостоянии волшебникам людей, случись война с севером. Ходят слухи, что Академия Тайн разрастается так, что уже сегодня может выставить не менее трех сотен боевых магов! Слагдебарра последние месяцы работает без сна, и вы у себя в горах создаете такое, – она подняла обе руки в воздух, не зная, как описать. – Одним словом, что вы стали очень опасны!

– Что ты такое говоришь? Причем здесь север? – рунианец уставился на девушку, как на ненормальную, но ее взгляд оставался серьезным.

– Дарек, кому-то в этом мире нужна новая бойня. Прикинь вот что! Империя давно не выигрывала крупных войн. Они потеряли чуть ли не половину богатейших земель во времена Войны долгой весны. Потом не смогли забрать у нас Багровый шрам во время Железной войны. Люди Арскейя потеряли тальгедов и все их знания о некромантии! Все знали, что однажды империя отомстит.

Рунианец еще больше нахмурился, задумчиво уставившись в стену.

– Провокация. Они знали, что старые дрязги вспыхнут моментально, дай только хороший повод. А что может быть лучше, чем неопровержимые доказательства убийства? Но зачем тогда меня оставили в живых?

Девушка снова опустила глаза. Ее губы дрожали, она просто не могла сказать это вслух, но ее друг уже и сам все понял.

– Меня пообещали публично казнить. Они должны объявить непричастность рынка и стаи. Все свалят на так удачно подвернувшегося слага, указав при этом на империю.

Вдруг рунианец, опершись обеими руками об пол, кряхтя, поднял торс и сел, тяжело дыша.

– Мори, моя вторая просьба – не мстить. Это не обсуждается! Если кто и должен, то не ты. Не лезь в это дерьмо! Чует сердце, силы, с которыми мы столкнулись, настолько велики, что любого переломают, как мельничные жернова. Их не остановить ни тебе, ни мне!

Она вскинула курносый нос, отвернувшись и всем видом показывая, что не согласна, но осознав тотчас неуместность момента, развернулась и с тоской посмотрела в его глаза.

– Какая третья просьба? – прошептала она совсем тихо.

– Когда-то у меня была семья. Далеко на севере слагрунов у меня есть брат. Наши родители погибли очень давно, несчастный случай – горный обвал. Это случилось вскоре после его рождения. Прошло, кажется, пять лет, а я все не мог стать ему тем братом, которого парнишка заслуживал. Я был эгоистом и дураком! Знаешь, просто не мог на него смотреть. Он рос один в один, как наш отец, словно отлитая из железа копия. Тогда я рвался к приключениям и деньгам. Решил уехать навсегда, колесить по миру, искать ратных подвигов, сколотить состояние! – он усмехнулся и поднял на вендази усталые глаза.

Вендази не сказала ни слова, лишь обхватила его голову руками, прижав к груди.

– Я уезжал, бросая его сиротой, понимаешь? – по щеке Дарека покатилась одинокая слеза, оставляя блестящую дорожку на темной коже.

Наконец овладев собой, рунианец несколько раз натужно вздохнул и продолжил:

– Он остался на попечении местного шамана. Можешь себе представить, у парнишки обнаружили дар! Он был еще совсем ребенком, но уже понимал, что к чему. Тогда на прощание я пообещал, что однажды мы с ним поднимемся на вершину Пуравва[21]. Его зовут Кзор. Свяжись с ним, как сможешь. Передай, чтобы простил меня. Мне очень жаль.

У меня закружилась голова. Водоворот страстей этой пары в одночасье ударил прямо мне в лицо, оглушая и руша возводимые мной защитные барьеры. Брат. Дарек. Мой брат. Видение начало мерцать, воздух поплыл вокруг, искрясь грозовыми всполохами, я уже почти ничего не видел. Оставались лишь размытые силуэты, когда мой мир взорвался болью.

Я сидел перед вратами, которые смотрели на меня пустым черным провалом, и лишь отголоски засыпающей силы пульсировали на кончиках моих пальцев. Чуть поодаль от меня стояла парочка, видимо, гулявшая неподалеку. Они замерли, настороженно глядя на меня, о чем-то перешептываясь. На их еще совсем детских лицах проступил страх. Я примирительно поднял вверх правую руку, показывая, что не вооружен, и со стоном поднялся на ноги.

– Прошу простить, если напугал вас, уважаемые. Кажется, мне стало плохо, и я потерял сознание. Премного сожалею, если нарушил вашу приватность. Хорошего вечера!

Я развернулся и, тяжело шагая, устремился прочь, но вскоре за моей спиной послышались торопливые шаги, и меня окликнули:

– Простите, не расслышал вашего имени. С вами точно все в порядке? Вы не ранены? Нам показалось, что вы кричали. Возможно, вы ударились при падении!

Я обернулся к ним и деланно состроил полуулыбку, благодушно приложив руку к сердцу, проговорил, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно:

– Еще раз благодарю за беспокойство, уважаемые, но вы мне никак не поможете. Я лучше пойду домой и отдохну. Не дело с моим-то здоровьем гулять одному по ночам!

Сказав это, я развернулся и пошел дальше, уже не оглядываясь. До меня долетел шепот девицы:

– По-моему, с ним все-таки что-то случилось!

Но на мое счастье, не столь участливый, как его спутница, кавалер увел свою даму подобру-поздорову.

Я брел к трактиру, рассеянно пиная мелкие камешки на мостовой, временами пошатываясь и останавливаясь, чтобы отдышаться. Ни о чем не думая, в каком-то черном забытье, я двигался, не глядя перед собой, врезаясь в стены и не разбирая дороги, когда губы сами прошептали то, что мозг отказывался принимать:

– Сегодня погиб мой брат.

Глава V. Проклятье Курамского леса

Сразу за городскими воротами, несмотря на раннее время, уже стихийно разрастался базар с деревенскими дивностями. Лицензию на товарооборот в лавках столицы могли себе позволить далеко не все, но даже уличные торговцы Рассветного подвергались контролю. Гвардия, по-видимому, считала излишним загромождение любимой столицы живым рынком, в котором не только будут процветать не лучшие представители теневого сообщества, но и повысится вероятность попадания в город шпионов и прочих нежелательных личностей.

Я прогуливался вдоль рядов различных изделий из дерева, медовых сот, свежевыловленной рыбы и прочего, и прочего, улавливая сотни ароматов, расхваливаемых на всех диалектах империи. Несмотря на кажущееся изобилие, ничего не могло привлечь мой взгляд, как и заинтересовать. На душе скреблись кошки, а видение минувшей ночи не оставляло ни на миг.

Дарек. Порой мне казалось, что я забыл это имя, а иногда, что я его ненавижу. Обычно же меня грела мысль, что он просто где-то есть. Ведь, в сущности, кто я такой, чтобы его судить? Теперь же все изменилось. Мы так устроены, что можем без конца обижаться, упрекать, журить. Но как только происходит подобное – все меняются. Хуже всего в жизни, когда происходит необратимое. Вот тут-то мы прозреваем, но, как правило, бывает уже слишком поздно. Было очевидно, что лучшее, что я могу сделать сейчас, это не делать ничего. Разве что, привести мысли в порядок.

Пройдя несколько рядов торгашей, я вышел к открытому пространству и сразу заметил Макирфора. Слагрун стоял на бочке, деловито делая какие-то пометки в книге и немного раздраженно отвечая стоящим рядом с ним. Надо сказать, что его внешний вид разительно отличался от того, что я видел вчера. Поверх рубахи он натянул кольчугу, по верх которой красовалась новенькая кожаная жилетка с уймой карманов. Из-за пояса Маки торчали два метательных ножа, и, судя широким голенищам сапог, которые он напялил, еще пара была спрятана там. Но больше всего мое внимание привлекло то, покоилось на его спине.

О-о-о, это было настоящее произведение инженерного искусства. У меня бы язык не повернулся назвать это мушкетом. Больше всего это оружие походило на небольшую пушку: широкое дуло явно предназначалась для стрельбы картечью, складной приклад, по-видимому, предполагал возможность упора в почву, для более точного прицеливания и минимизации отдачи.

Увидев меня, Маки с облегчением выдохнул и замахал рукой, подзывая. Рядом с ним возились трое работяг, крепя к двум тяговым коням обширную поклажу. Меня удивило, что вместо повозки они выбрали именно такой способ транспортировки инструмента и припасов. Неподалеку рубились в кости трое головорезов. Все они были одеты примерно одинаково – кожаные куртки со споротыми знаками отличия, легкие кольчуги, шлемы, лежащие сейчас в траве, одинаковые миндалевидные щиты и широкие палаши. По всей видимости, это были отставные ветераны. Когда я приблизился, меня окинули изучающими взглядами, и я сразу определил, кто из них старший. Диковатого вида мужик с наголо бритым черепом смотрел на меня белесыми немигающими глазами. В его взгляде нельзя было различить ни единой эмоции, от чего у меня сразу сложилось впечатление, что передо мной настоящий хладнокровный убийца.

– Привет, мордовороты! – я постарался, чтобы мои слова звучали непринужденно грубо. – Я Кзор и в ближайшие пару недель буду следить за тем, чтобы никого из вас не пожрали духи!

Они весьма благодушно приняли мое представление, протягивая руки и представляясь:

– Клойд. Фуга. Барс.

Фуга и Клойд навскидку казались младше своего командира, но по их виду сразу можно было сказать, что это опытные кадровые военные. Фуга представлял собой румяного здоровяка с крошечными глазами и практически не имел зубов. Его огромные ручищи могли бы посоперничать с медвежьими лапами, а короткий меч, висящий на поясе, смотрелся, как зубочистка. Между тем за спиной воина покоились внушительных размеров булава и древко лука. Вооружен до зубов и готов к бою, как в строю, так и к одиночным дуэлям в поле.

– Это хорошо, – отметил я. – В нашем предприятии опытные люди будут нужны.

Клойд, в отличие от Фуги, не мог похвастаться столь впечатляющими размерами, но в глаза сразу бросалось, что он не менее опасен. Помимо дежурного палаша со щитом, на его поясе были закреплены четыре метательных ножа в коротких ножнах и длинный загнутый кинжал. Серые бесстрастные глаза смотрели на меня изучающе и с интересом. При этом мышцы лица не выдавали ровным счетом никаких эмоций. Мне отчего-то сразу подумалось, что он скрытный и мнительный, но вместе с тем дисциплинированный боец.

За их спинами я увидел сидящего, привалившись спиной к деревцу, довольно молодого парня в просторном балахоне цвета пшеницы. Рядом с ним на земле лежал деревянный посох, обтянутый цветастыми лентами. Юноша поднял на меня взгляд и, иронично скривив губы в улыбке, выдал:

– Великие силы! Кого только не производят в шаманы…

Воины тут же взорвались хохотом, и Барс, добродушно пихнув меня кулаком в плечо, прокомментировал:

– Знакомься, это его величество Люнсаль, наша капризная волшебница!

Воины заржали еще неприличней, и я с удовольствием поддержал их, возвращая магу его кривую ухмылку. Сам же Люнсаль деланно закатил глаза и отвернулся от нас, показывая, что разговор окончен, и принялся снова листать какую-то книгу.

– Так-так-так. Значит, потешаемся над юношей тонкой душевной организации. Смотрите, как бы он вам головы не поостудил!

Голос, прозвеневший за моей спиной, казалось, исходил из горного ручейка, таким чистым и высоким он был. Я обернулся и встретился глазами с коротко стриженной женщиной в простом хитоне, который был со всех сторон подобран ремнями. Она была не молода, но и не стара. Я бы не ручался определить ее возраст. Лицо женщины казалось знакомым. Но мне не удалось развить эту мысль. Глаза незнакомки пленили разум, прежде, чем рот изрек еще что-то. Как же она была хороша собой! Черные, без капли седины волосы ярко блестели на солнце. Огромные глаза с изумрудной роговицей смотрели неотрывно и изучающе. Я почтительно склонил голову, на что она так же ответила легким кивком.

– Селира, жрица церкви Светлой длани. Я буду, как ты выражаешься, следить за вашими жизнями.

– Полагаю, мы в полной безопасности! – хотелось еще что-то сказать, но дар красноречия внезапно покинул меня.

На помощь пришел Маки, он с шумом закрыл свой гроссбух и, убрав его в отделение рюкзака, хлопнул в ладоши:

– Ну, что? Раз все собрались и познакомились, начнем брифинг.

Я вытаращил на него глаза, уже открыв рот, но Клойд и Фуга опередили меня:

– Что значит все? Где остальные? Ты вчера говорил, нас будет почти два десятка! Какого ляду ты задумал?

Маки замахал руками, призывая к порядку:

– Да, пришли не все, кто изначально планировал. Нас будет меньше, но это никак не повлияет на конечную цель нашего путешествия. Все вы прекрасно знаете, что это вполне безопасное мероприятие, и тащиться туда с армией все равно не имело смысла. Я уже все продумал! Мы будем изучать более безопасные ярусы и чаще выставлять караулы ночью. Зато вдумайтесь! Ваши доли в добыче выросли почти вдвое!

Маленький проныра специально добавил в конце фразу про деньги, чтобы сбить с толку вояк. Собственно, это и подействовало, так как они тут же заспорили между собой, и вскоре к ним присоседились рабочие.

– Не слишком ли ты много на себя берешь, на ходу меняя состав группы? – спросила напрямую Селира.

Не дав ему ответить, я вставил свои пару медяков:

– И мне не понравилась твоя фраза о более безопасных ярусах. Значит есть совершенно точно опасные? Тебе что-то известно о неудачах других экспедиций в долину?

Жрица одобрительно кивнула мне и перевела нахмуренный взгляд на Маки.

– Не буду скрывать, рассказывают всякое. Но, уверяю, по большей части это бабкины сказки! И чтобы совсем вас успокоить, сразу оговорюсь, я уже там бывал!

Вот тут уже все развернулись на рунианца, недоверчиво изучая его.

– В прошлый раз мы шли примерно таким составом, но нас постигла неудача. Нет, никого не сожрали, не отравили и не обезглавили зеленые духи. Когда мы оказались на первом уровне Ломкай-гора, раскопки сразу показали неплохие результаты. Мы остановились на ночевку, однако вскоре трое членов экспедиции пропали. И, отвечая на ваш следующий вопрос: нет, не было следов крови и тому подобного, как и не было следов наших первых находок! Эти болваны попросту обворовали компаньонов и смылись! Оставшиеся не смогли договориться. Кто-то и вовсе испугался, что эти оболтусы за нами следят и потом прирежут, когда группа найдет что-то еще. В итоге мы, дойдя до ближайшего форпоста, разошлись, как в море корабли.

Маки выглядел жутко раздраженным, но мне не было дела до его эмоций. Стараясь, чтобы мои слова звучали максимально неопределенно, я обратился ко всем:

– Давайте выслушаем этот его брифинг и решим, надо оно нам или нет.

К этому времени воины с рабочими уже явно прочувствовали, насколько выгоден новый состав, что отреагировали кислыми минами на мое предложение, однако согласившись послушать. Люнсаль, все это время сидевший у дерева, не выражал ровным счетом никаких эмоций, демонстрируя полное безразличие к сложившейся ситуации. Маки учуял, что большинство на его стороне. Решив, что пора брать быка за рога, он тоном, не терпящим возражений, изрек:

– У меня предложение получше! Седлаем лошадей и выдвигаемся прямо сейчас. Все подробности по дороге. Я не имею мотивов что-либо скрывать, это банально невыгодно, а я деловой слагрун.

После таких слов все разошлись разбирать лошадей. Селира лишь пожала плечами. Кивнув мне, увлекая за собой, она присоединилась к остальным. А я, сказать по правде, был в ярости. Ничего не оставалось, как последовать примеру жрицы. В глубине души я уже клял беспечность этих авантюристов.

Люди были самым численно превосходящим народонаселением нашего союза и самым, как мне всегда казалось, ненадежным. Алчные, недальновидные, жестокие, властные! Имперцы были очень заносчивы. Теперь, если я и попытаюсь снова воззвать к их разуму, они нипочем не согласятся все еще раз обдумать и пойдут до конца. А я буду вынужден следовать за ними.

Я сплюнул себе под ноги и запрыгнул в седло. Маки пригнал дюжину лошадей для нашей экспедиции, заранее предупредив, что кони не его. Он сообщил нам, что если кто потеряет животину неестественным, как он выразился путем, то стоимость такого удовольствия вычитается из его жалования. В принципе, это было честно и даже удобно.

Мы двинулись через Курамский лес по дороге на юг. Время от времени встречались конные разъезды имперской гвардии. Они в большинстве своем выглядели скучающими, и оттого взгляды, которые кидались на нас, были весьма красноречивы. Парни, конечно, не прочь за кем-нибудь погоняться. Впрочем, не давая им такого повода, мы спокойно и непринужденно скакали дальше.

Скоро я узнал, что рабочих зовут в основном «Эй, ты». Несмотря на то, что формально им причиталась такая же доля, как и остальным, на трудовой класс была возложена абсолютно вся грязная работа. Справедливости ради, я не питал иллюзий и относительно их доли от вероятного навара всего предприятия. В лучшем случае таких простаков потом хорошенько отходят по рожам наши доблестные вояки и отпустят гулять налегке. В худшем, они не выйдут из джунглей уже никогда. Какие бы благие цели ни ставили перед собой люди, сословный признак, наверное, никогда не будет искоренен до конца. Чего уж говорить о походе за дармовым богатством.