Текст книги "S-t-i-k-s Харон 2.0 (СИ)"

Автор книги: Андрей Желдак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Да постой ты! – с дороги упрямцу был не виден наряд Харона, иначе он, пожалуй бы, и последовал доброму совету. – Ты хоть что-то толком объяснить можешь?

Тяжело вздохнув, тот потянулся за автоматом, лежавшим у ног, и с укором выставил его в открытое окно:

– Другие аргументы нужны? Жди у заправки, как лучше тебе советую, дальше не суйся, пропадешь ни за грош. Или... черт с тобой, пропадай! Время!

Последние клочья смога как-то неестественно быстро таяли, растворялись, не оставляя после себя ни малейшего следа. Харон отложил оружие, неспешно завел мотор и столь же неторопливо тронул машину с удивленными пассажирами.

– Какой там у вас месяц теперь? – кинул он фразу в салон.

– Сентябрь, самое начало, шестое.

– Значит, уже светать должно? Нормально, сойдет.

Автобус постепенно набирал скорость, от тумана впереди не осталось даже следа и компания в салоне, не почувствовав того жуткого запаха, если не сказать, вони, еще немного расслабилась.

– Слушайте внимательно, повторять не буду. Мы в вашем кластере, кусок земли приличный, но с этой стороны почти безлюдный. Доедем до места, я вас оставлю на тридцать-сорок минут. Телефоны можете не пытаться включать – связи нет и не будет уже никогда. Ну конечно, не доверяете... Не будет связи, электричества, водопровода, да почти всех, так привычных вам мелочей, которые называются цивилизацией.

– Никогда?

– Все, что нужно – я расскажу сам. Не перебивайте, вот-вот подъедем, а мне еще так много надо успеть! Если на посту нас попытаются притормозить продавцы полосатых палочек – не пугайтесь. Останавливаться не буду, некогда, да и незачем! В автобусе самим сидеть тихо, не высовываться, до появления первых зараженных времени хватит. Тихо! Сказал же не перебивать! Зараженные... можете называть их мутантами, зомби, мертвяками, да как хотите! Только помните одно – они живее вас. Немного быстрее, немного живучее, немного тупее. Если увидите хоть одного... Да нет, не успеете, вернусь раньше. Одним словом, фарами никому не сигналить, в машине не курить... Потерпите! Сидеть тихо! Не отсвечивать, прикинуться ветошью и даже дышать через раз!

Пост проскочили без проблем, сонные служивые больше интересовались выезжающими, и то по раннему часу достаточно вяло.

– Почти на месте. Удачно, – глядя на пустую стоянку рядом с гипермаркетом, продолжил Харон. – Паркуюсь с самого края, ждете. Ждете сорок минут, затем, если не вернусь – выходите из автобуса и разбредаетесь в стороны. Ни в коем случае не кучковаться, идти поодиночке, боясь собственной тени, ясно? Ты, смелая и симпатичная, иди сюда. Действительно, смелая, – с последними словами Харон вытащил откуда-то из глубины своей настолько приметной куртки весьма внушительный тесак и рукоятью вперед протянул уже подошедшей женщине. – Надеюсь, не пригодится. Очень надеюсь. Ну все, ждите!

Пассажиры, уже решившие было, что он двинется в сторону магазина – уж очень грозный вид был у их спутника, с удивлением глядели как он со скоростью отличного бегуна пересек шоссе и через минуту-другую скрылся за небольшим холмом на другой стороне дороги.

– Шустрый. Красивая, похвастай ножиком? Да в твоих руках! Серьезная штучка, писало не для каждого, – действительно, длинное, сантиметров двадцать пять обоюдоострое лезвие трудно было бы найти в привычном хозяйственном магазине. Соответствующая ширина его сантиметра в четыре... и вес... – ручная работа! Нет догадок, куда он намылился?

– Я не местная.

– А я пожил тут не один годик. Ох, и непростой нам попутчик случился, совсем непростой. Нет там ничего! Совсем ничего – один пустырь, огороженный колючкой. Землю делят. Хотя, по слухам, давно уже раздербанили! Что-то типа таких ларьков, – он кивнул в сторону гипермаркета, – несколько фирмачей строить будут.

– И?

– И все... Нечего там ловить, могли бы и на колесах доехать. Значит, темнит, хоронится от нас, а это о чем говорит?

– Соврал.

– Или сказал не всю правду. От будущих жмуров так хорониться смысл? Стало быть, поживем еще!

– Или выживет кто-то один, если не врал. Просто он осторожный.

– Да что вы такое говорите, уважаемая! – очнулся от оцепенения очкарик. – Накаркаете еще! А вы, товарищ, продолжайте, продолжайте! И как нам в сложившейся ситуации, по вашему мнению, действовать? Мы же, натурально, заложники!

– Молчи, обсос, это лучшее, что тебе остается. Какие заложники, вон дверь, она открыта. Иди себе, вольному воля!

– А вы правы! Вы знаете, вы совершенно правы! Да что он себе вообще позволяет! – последние слова доносились уже из-за двери.

И, что удивительно, примеру чиновничка последовали многие. Стряхнув с себя остатки онемения от дикости ситуации, один за одним все пассажиры, да что там, пассажиры, даже водитель, кто независимым шагом, кто украдкой, озираясь по сторонам, двинулись в сторону магазина. Ну, кроме двоих.

– В милицию позвоню. Не может быть, чтобы связь вся пропала! Этот гад и ключи с собой унес! Ну ничего, найдется и на него управа! – увеличивающееся расстояние гасило последние слова водителя.

– Идиоты.

– Согласна. А может быть, Харон и рассчитывал на это?

– Его не понять. Чую, нутром чую, что не врет человек, но и всей правды не говорит. Непростой, тертый. Я таких повидал. Вот только в чем его выгода-то? Или не хочет мараться?

– Ты же слышал – примета плохая.

– Да ну, ладно тебе. Такой волчара, замазан, наверняка, по самое не хочу, для него... Ну, ты понимаешь.

– Думаю, действительно примета плохая. Был у меня как-то... знакомый один. Чужими долгами занимался, так вот, он черных котов ну очень не уважал. Если перейдет такой дорогу – вовсе на работу не пойдет в этот день.

– И в чем суть?

– Не знаю. Просто верил человек. Не знаю.

– Давай хоть познакомимся, что ли? Я... – но договорить единственный собеседник так и не успел из-за закрывшей ему рот руки.

– Примета плохая. Не стоит.

– Ну, подруга, ты и даешь стране угля! Мелкого, но так много! Слушай, а он ведь тебя зацепил! Ой, как зацепил!

– Ты хочешь об этом поговорить? – без всякой злобы, с откровенным любопытством. – Тебе настолько важно поболтать именно об этом?

– Ну... извини, – смущенно и немного растерянно. – Нервишки немного пошаливают.

– Боишься?

– Конечно. Он таких страстей нарассказывал, что поневоле начнешь опасаться.

– И правильно. И молодец. Ты хоть что-то подобное раньше слышал? Ну хоть отдаленно похожее? Вот и я нет! А это означает только одно – обратной дороги для нас нет! Для всех нас. Надо начинать привыкать и обустраиваться на новом месте.

– Вот за что я люблю женщин – у них все всегда просто и разложено по своим местам. Дом, порядок, постоянный прибыток. Постоянный мужик... ну, не всегда, конечно, иногда и совсем наоборот бывает, но главное, чтобы хозяйство свое было, да?

– А у меня все так и было еще сегодня. Дом, огород, мужик. Привыкла за последние годы, теперь заново строить. Как же без этого?

– Завязала, что ли?

– Давно уже. Просто по малолетству сглупила, потом сама и расхлебывала.

Наверное, у собеседников сработал эффект попутчика, эффект соседа по купе в поезде, когда казалось бы совсем незнакомому человеку ты неожиданно для себя выкладываешь едва ли не всю историю своей жизни. Зная в итоге, что во второй раз у вас встретиться шансы ну очень невелики. Впрочем, сейчас ситуация этих шансов предполагала еще меньше, так что разговор незаметно для них самих мог бы затянуться очень надолго, если бы не одно но. И этим 'но' выступил восьмиколесный, даже с виду ухоженный броневик, выруливший откуда-то из-за мегамаркета и направляющий свой ход прямиком к маршрутке, припаркованной далеко в стороне и от входов, и от подъездных дорог. И на броне у него были уложены ящики явно не цивильного вида.

– Это что, началось?

– Не думаю. Слишком уверенно к нам прет. Так вот в чем его секрет – знал, знал, подлец, где разжиться подобной штукой! Да ты хоть представляешь, подруга, что это? Это же... Это же БТР-80А с тридцатимиллиметровой автоматической пушкой и на пару к ней пулеметом Калашникова! Это же... Вещь!

– Разбираешься?

Но дождаться ответа не получилось – машина неспешно подкатила к автобусу, у нее посередине распахнулась двойная дверь, нижней частью образовав трап, и на нем немедленно нарисовался Харон собственной персоной:

– Эй, как вы там? Не успели соскучиться? А что... разбежались остальные, да? Похоже на то.

– Сразу утёкли, один даже побежал в милицию звонить!

– Х-ха... Ну и шут с ними, меньше народу – больше кислороду. Тогда перебирайтесь – вначале думал двумя машинками выбираться, но так даже проще выходит. Ау, чего замерли, время-то летит, скоро тут основная карусель и начнется!

Послушная парочка без лишних вопросов перебралась в бронетранспортер, собираясь подыскать себе место получше, но была неожиданно остановлена его хозяином:

– Да вы далеко не уходите, ко мне в рубку давайте. Нам и ехать-то всего ничего, еще одна работенка не закончена.

Медленно, со скоростью неспешного пешехода, бредущего в потемках, Харон направил машину в сторону ближайшего входа из стеклянных дверей между металлическими сандвичами.

– Мог бы и со стороны грузовых ворот, но так ближе!

Машина плавно, почти не чувствуя сопротивления, продавила раздвигающееся с девяти до двадцати ноль-ноль стекло и сразу же свернула направо.

– Приехали! – раздалось в рубке через минуту и десяток громких ударов о корпус. Тут харчами торговали раньше, в том, вашем мире. Брать только консервы и не жадничать! Нам всего на пару дней, если выживите. Нет, так и того меньше!

– Ну и юморок у тебя, Харон!

– Ты до сих пор не понял, что я не шучу? Чего ж тогда не умотал вместе со всеми?

– Интересно, чем это все закончится. Вот и решил посмотреть немного.

– Как чем? Или тебя сожрут, или ты получишь пулю в лоб. При особой удаче станешь элитной тварью, которую даже из такой пушечки не факт, что завалят. Хорош болтать, хватайте, что повкуснее, и ходу, ходу, пока сюда рейд не пожаловал! Ну конкуренты, не смотри на меня так, будто я тебе пятый год три рубля должен! А я пушечкой по сторонам на всякий случай повожу! Шевелитесь, шевелитесь, сонные мухи, я по пути еще кое-куда заскочить хотел – там на посту пара скоро бесхозных автоматов всегда бывает, не пропадать же такому товару зазря!

'Товару?' – подумала про себя женщина, набивающая брошенный ей рюкзак самыми интересными банками. – 'хозяйственный. Может быть, и этот монстр на восьми колесах для него всего лишь товар, сам же обмолвился, что не в первый раз сюда за таким добром явился'?

Через пару минут, когда бронетранспортер уже выруливал со стоянки, откуда-то из-за холма раздались одиночные выстрелы.

– Черт. Если будут шмалять очередями – точно рейд. Придется работать грязно, в перегрузившемся кластере все равны, но с пушкой и пулеметом мы станем немного равнее!

Глава 2

– Харон, я вот все не пойму, как ты эту машинку так бесшумно увел, она что, совсем без охраны была?

– Ну почему? – голос Харона приобрел назидательность. – Но вначале первый урок – знаешь, что в этом мире ценится выше всего? Ладно, не морщи лоб, я тебе сам расскажу. Вернее, обоим, как раз успею, пока доедем.

Ехать небольшому экипажу БТР действительно оставалось всего ничего. Они только что легко и непринужденно разоружили пост на дороге, попросту направив на него крупнокалиберный пулемет – сонные или похмельные полицейские покорно отдали свои штатные автоматы, бич попутно пролетел по крошечному зданию и вернулся с довольной рожей и тремя бронежилетами. Загрузился обратно и сразу стал приставать к Харону с вопросами.

– Итак, в благополучных стабах...

– Где?

– В Караганде! Просто запомни название, потом, при случае переспросишь. Итак, в благополучных стабах, кластерах таких, которые не перезагружаются вообще... В следующий раз дам в глаз!

– Уяснил, шеф, нем, как рыба.

– Там иногда скучно. Не хватает развлечений, ценятся свежие журналы, записи с фильмами, всякими шоу, одним словом... ну вы уяснили?

Джинсовый даже щеки надул, закрыв рот рукой, а женщина просто коротко кивнула.

– Затем идет всякого рода оружие, снаряга, патроны... Все, что нас убивает.

– Патроны дороже оружия?

– По-разному. От местности во многом зависит.

– Так в ящиках?..

В следующий миг бич улетел с кресла. Удар был короткий, хлесткий, если бы он успел рассмотреть, то заметил бы, что огреб всего лишь открытой ладонью.

– Дальше... После патронов идут спораны, горошины и жемчуг...

На последних словах Харон подозрительно глянул на медленно забирающегося обратно бича, остался доволен результатом и продолжил:

– Добываются они из зараженных, в которых в большинстве своем превращаются новоприбывшие и... И являются основным источником жизненной силы для нас, таких, как я, иммунных. Ну а на последнем месте, вернее, на первом идет, как везде и во все времена, информация. Вот ты задал мне вопрос, на который я не хочу отвечать бесплатно. Отрабатывай!

Поглядев на еще раз кивнувшего бича, Харон одной рукой освободился от колчана за спиной и протянул его провинившемуся.

– Найдешь какую-нибудь ветошь и протрешь кровь. И, нет, я никого не убил, только ранил. Не смертельно, выживут, если карты так лягут. А теперь, пока есть еще пара-тройка минут, можете спрашивать.

Бич усиленно замотал головой, потирая при этом затылок и откладывая перепачканные кровью стрелы отдельно, а молчавшая до тех пор женщина с небольшой опаской произнесла:

– Где мы?

– Хороший вопрос. В Улье. Иногда его еще называют Стиксом, наверное, в более отдаленных местах еще как-то. Состоит из кластеров, как соты в улье. Иногда больших, чаще поменьше. Разной формы, разных размеров. Большинство доступных кластеров часто перегружаются, бывает, что каждый день. Перезагрузка – это... Это то, как вы попали сюда, еще вчера тут было совсем пустынно, редко кто забредает в такой медленный кластер. Есть стабильные, из названия уже понятно, да?.. Есть мертвые... Бррр... Полностью мертвые, где не выжить. Смерть не мгновенна и очень мучительна. Ты хочешь что-то спросить? Я женщин не бью.

– Откуда ты знаешь про мучительность?

– А откуда ты так научилась выделять главное? Ну бывал, умирал там. И вам доведется, если решитесь идти со мной. Да, да, болезный, у вас есть выбор. И ценой его может стать все та же смерть – просто не выдержите в Черноте. Да, я произнес это слово с большой буквы. Да, там больно, очень больно. И да, мне туда идти обязательно. Что-то еще, а то подъезжаем?..

– А если мы решимся идти с тобой. Ой, если выживем и потом решимся?

Кивнув удовлетворенно важному уточнению, Харон продолжил:

– Если решитесь, то я выведу вас в очень спокойный и благополучный стаб. Я там живу. Иногда. Все, приехали! Ох, мама дорогая, сколько же их тут собралось! Это же целый день убивать придется!

Спутники с недоумением посмотрели на своего вожака, мужчина даже отложил в сторону протираемую стрелу и попытался немного отодвинуться в тесной кабине.

– Я же говорил – все, попавшие в этот мир, заражаются с первым вдохом. Нет, не говорил? Ну забыл, извините. Так вот, впервые вдохнув воздух Стикса, вы вступили на путь необратимых изменений. Результатом их или примером могу служить я. Ну, или моя одежда – на нее ушли куски трех тварей поопасней той, на чей костяк вы глазели. Твои вопросы мне нравятся, можешь всегда перебивать. В мирной обстановке.

– Результат от чего-то зависит?

– От величайшего из богов всех времен и народов. От Случая. Не знаю точных цифр, да и никому, пожалуй, они не интересны, но измененных всегда меньше, чем тварей.

– Почему ты называешь себя измененным?

– С тобой интересно, – Харон пристальней взглянул на задавшую вопрос женщину. – Потому, что я тоже не человек. Здесь, в Стиксе, людей нет вообще! Твари получают новое, прогрессирующее тело, мы – способности. Разные, их тоже не счесть. С первой своей вы познакомитесь за неделю-две, у каждых по-своему. Да спрашивай, мы приехали, теперь просто ждем, чтобы толпа подтянулась.

Действительно, вокруг остова бензоколонки вдоль дороги припарковалась добрая сотня машин – легковушки, автобусы, грузовики... Сотня, или больше, кто их будет считать – много. И народ, народ, бродивший по округе.

Получивший разрешение бич с легкой опаской все же задал мучавший его вопрос:

– Обратного пути нет? Туда?

– Нет. Это навсегда.

– Что за способности, – подключилась женщина.

– Да черт его знает, у каждого свои. Кто о чем больше думает, мечтает, или старается сделать. Видел даму, которой было очень стыдно за свой нос. Ну ты представляешь – длинный, острый... А она рядом с этаким писаным красавцем! Теперь умеет полностью менять свою внешность. Работает у нас в стабе шлюхой, неплохо получает – экзотика! Да не кривись, правда неплохо – процесс не быстрый, а у мужиков иногда такие фантазии, особенно по пьяни или под стабом, что... Ну?

– Под чем?

– Местный наркотик. Делают из тварей. Кстати, живчик из них же. Живчик – раствор, без которого загнешься за ту же неделю. Круговорот зараженных в Стиксе – они жрут нас, мы – их. Те, правда, и своих соплеменников трескают, если долго на голодном пайке, но мы для них повкуснее.

– Какие способности самые ценные? Самые... ну ты понимаешь, да?

– Из известных – ксер. Дублирует небольшие предметы, помещающиеся в одной руке... Живут припеваючи в стабах. Лекарь и знахарь – имеют чуть меньше, но тоже горя не знают.

– Знахарь?

– Отчасти тот же лекарь, но чуть послабее. Новую ногу не вырастит, но края распоротого брюха срастит. Конечно, все от силы зависит. Еще открывает для измененных их способности. Ну да, ими еще научиться пользоваться надо, и часто узнать, что же ты умеешь. Немного предчувствуют будущее. Да про все не рассказать – разнообразие Даров так велико... Из личных... ну кинекинетики очень опасны – бьют мыслью на расстоянии. Сильные могут угробить новичка одним ударом, если рег слабый.

– Рег?

– Регенерация. Она у всех в той или иной мере. У всех, кто вовремя пьет живчик. Еще... да всякие есть. Видел новичка, который со своей подружкой прощался с этим миром, слились в экстазе, клоуны! В итоге он затрахал до смерти тварь, похожую на зомби, в порыве страсти не заметил, что она свернула не в ту сторону. А теперь ходит, прикрывая хрен, стесняется вечного стояка. И в борделях с него дерут как за десятерых – прокачал свой Дар со временем. Правда, пропал куда-то...

– Дар один?

– А ты умная, – во второй раз похвалил свою собеседницу Харон. – Нет, сколько их может быть у измененного – неизвестно. Я знаком с обладателем пяти. Три самых бестолковых, не повезло мужику, не так фишка выпала.

– Что посоветуешь женщине?

– Хм... Замуж выйти за ксера. А серьезно – никак не настраиваться на... ну на эти ваши женские штучки. Станешь нимфой, они вообще по площадям бьют, не всегда контролируя себя. Не любят их в Улье, очень не любят! Убивают толпой издали. Ладно, хватит, пора с народом общаться. Вы там пока расскажите своими словами про обстановку, а я осмотрюсь, идет?

– Берешь с нас плату за информацию?

– Приучаю к Стиксу. Тут не бывает ничего даром. Ну пошли, что ли?

– Последний вопрос можно? – и, увидав благосклонный кивок, продолжила: – а какой Дар у тебя?

– Хм... Даже не представляю, чем бы ты смогла со мной рассчитаться в ближайшие годы за такие знания. Хотя... оценил. Умна, умна... Уже кое-что узнала... Ну пошли, что ли, вон уже по броне стучат. Смелые...

Бронетранспортер на фоне припаркованной там и сям техники выделялся. Привлекал внимание, вселял надежду в растерянные, чаще даже совсем испуганные лица, привлекал к себе... толпу. А любая толпа зачастую склонна к движению, стоит только кому-то задать этому движению понятный всем и дарующий надежду импульс.

Харон, как вы уже, вероятно, догадались, знал некоторые ниточки, за которые стоит дергать в сложившейся ситуации. Более того, он эту ситуацию создал, смоделировал, и было бы нелогичным, если бы пустил ее на самотек. Поэтому, следуя своим планам, он преспокойно выбрался из такой надежной, по сравнению с остальными, машины, не забыв, правда, свой арсенал, нарочито спокойно потянулся, покрутил якобы затекшей шеей, с беззаботным видом присел пару раз... Попинал все восемь колес, удовлетворенно кивнул и отправился за остов сгоревшей заправки.

– Харон? – окликнул его озабоченным тоном джинсовый, уже окруженный немалой толпой зевак, чуть ли не с открытыми ртами ловивших каждое его слово.

– Да щас я, отолью только, – ответ был скучающим, безразличным.

Уверенно раздвигая народ плечом, особо настырные при этом получали ощутимые толчки и, глядя в наглые глаза, отступали, пристыжено отворачиваясь или делая вид, что попались на пути ну совершенно случайно... Зашел за пепелище, выполнил свое обещание, данное бичу... Достал из кармана манок на уток и... и дважды свистнул? Крякнул в него? Одним словом, подманил кого-то. Ну в самом-то деле, что еще делать манком? Не толпу же разгонять, тем более, если сам ее и собрал... Прислушался к своим ощущениям и замер в выжидательной позе.

И не прошло и минуты, как откуда-то из пожухлой, сухой кукурузы вынырнуло стремительное, нет, пожалуй, даже, молниеносное... нечто. С первого взгляда про него можно было сказать только одним словом – четвероногое. Так вот, это нечто, практически незамеченное никем из возможных свидетелей, подлетело к Харону, встало на задние лапы, сровнявшись с ним ростом и... и лизнуло его в лицо!

– Ну... ну... – отбивался от нечто Харон. – Соскучился? Ай, мой хороший, ну все, все... И я рад тебя видеть! Ну хватит! Хватит, сказал! Пошли, налью тебе живчика!

Появившись из-за остова станции в компании этого... четвероногого, парочка мигом стала центром внимания толпы. Первыми отреагировали несколько завизжавших женщин. Мужчины вскрикивали гораздо сдержаннее, но... но только поначалу. Одним словом, толпа отхлынула, растеклась, оставляя после себя свободное пространство, бронетранспортер и задержавшихся спутников Харона.

– Чего это они?

– Ты еще спрашиваешь? Да я тоже чуть не... – бич покосился на свои штаны. – Ну да, чуть не... Кто это?

– Это? Зверь. Зовут его так – Зверь. Друг мой. Зверь, это пока свои. И вообще, к ноге! – нечто послушно заняло место у левой ноги Харона, замерев в ожидании. – Он кваз, раньше догом был, да вот... Не уследил я. Кваз – это измененный с внешними чертами тварей. Ну, не только внешними, он еще не по годам быстрый, сильный, только выглядит не очень. Одним словом, я не смог ему вовремя живчика дать и вот... ну теперь у меня такой дог. Да вы продолжайте, продолжайте, он смирный. Без команды не ест никого. Нет, ну согласитесь, со Зверем вам быстрее поверят. Да?

– Слушай, а он вообще живой, а? Я таких только в самых страшных ужастиках видела. Б-р-р... – женщина поплотнее придвинулась к Харону и скрылась за его спиной от подбежавшего чудовища.

– Живее всех вот этих новичков, разбежавшихся от одного его вида, – говоря, Харон развернулся лицом к женщине, так и оставшись стоять вплотную, даже сквозь куртку из какой-то жуткой твари ощущая... ну вы поняли. – Скажи, я честен с тобой? С вами?

– Думаю, да, – ответила она быстро, еще не понимая, к чему тот клонит. – Не все говоришь, но не похоже, что обманываешь.

– Так почему же ты, девочка, – хоть внешне Харон и выглядел лет на пять младше, но его слова не прозвучали смешно. – Так почему же ты обманываешь меня? Помолчи, дай договорю. Почему ты пытаешься постоянно проявлять свои женские штучки? Думаешь, я не знаю, как боятся Зверя по-настоящему? Оглянись! Видишь этих людей? Они испуганы, они действительно испуганы. А ты?!!

– Харон, она не поверила по поводу нимф.

– Вижу. И что мне с ней делать теперь? Убить сразу? Зачем откладывать на потом, если все равно придется? Или бросить на произвол судьбы? Тоже как-то не правильно – войдет в силу, столько бед может натворить, пока ее кто-нибудь не прихлопнет.

Говоря эти слова, Харон внешне оставался совершенно беспристрастным. Ни мимикой, ни жестами, ни даже позой он не выдавал ни малейшего волнения. Да и было ли оно? Так, обычная, ежедневная работа – вот что поняла эта женщина. Или прочла в его глазах? Кто его знает...

– Все... Прости. Хотела оставаться ближе к тебе – ты того стоишь. Не права. Хочешь, уйду прямо сейчас? Правда не права, и клянусь, никогда в будущем не попытаюсь даже... с тобой... так... Решай сам.

– Решу. К ве...

Но словам Харона не суждено было сорваться с языка – метрах в пятидесяти внезапно наступившую тишину разорвал отчаянный крик сразу нескольких испуганных голосов.

– Это оно, Харон? – быстрее всех отреагировал бич. – Началось?

– Ну а что же еще? Сейчас посмотрю.

В один прыжок вскочив на крышу броневика, он оглядел начинающееся движение, выделил взглядом источник звука и уверенно указал рукой направление присоединившимся через мгновения спутникам.

– А чего ты стоишь-то? Надо же что-то делать? – продолжил бич.

– Да-а-а? – кроме недоумения, в голосе Харона не было, пожалуй, ничего. – Девочка, верни-ка мне тот нож, что я тебе оставлял? Вот он у тебя за ремнем на джинсах...

Молча принял и так же молча протянул его второму спутнику. Выждал несколько секунд и продолжил:

– Ну делай, что же ты? А я занят, думал, Зверю свежего живца наболтать, но не время, из запасов налью.

Уперев плашмя нож в грудь джинсовой куртки замершего в нерешительности бича, он просто разжал руку, дождался, когда тот машинально примет его и снова одним порывистым движением скрылся в кабине. Появившись через время снаружи, поставил перед собой объемистую пластмассовую миску, отмерил в кружку какое-то одно ему известное количество мутноватой жидкости и вплотную занялся псом. Ну да, псом, Харон же так говорил про это существо, правда?

А тем временем мужчина с ножом, замерший в нерешительности и наблюдавший за манипуляциями своего лидера, еще раз бросил короткий взгляд в сторону, коротко пожал плечами и двинулся в направлении разворачивающихся событий. Где расталкивая растерянных зевак, где попросту отвешивая тумаки, он довольно споро растворился в немаленькой толпе...

– Как он там? – не поднимая головы, снизу спросил у своей спутницы Харон.

– Справляется.

– Убьет?

– Этого? Думаю, да. Но там, левее, метрах в ста еще один.

– Одновременно? Бывает.

– Ты прости мня еще раз, Харон. Я была не права. А меня ты тоже убьешь?

– Как ты себя чувствуешь? – поднял на нее глаза, вставая, слегка озабоченный мужчина.

– Вроде бы, вполне нормально. Нет, если принимать за норму все случившееся с нами... Волнуюсь, жутко боюсь, растеряна, теперь окончательно поверила, что вся моя старая жизнь рухнула и про нее пора забывать, а в остальном вполне нормально. Ты это хотел знать?

Кивнув, Харон скрылся в БТР, появился вновь и забрался рядом, разглядывая развивающиеся под ногами события. Первого зараженного достал-таки бич... Пока остальные в растерянности разбегались с истошными криками в стороны, он спокойно, по деловому добрался до внешне еще ничем не отличающейся от нормального человека твари и... И всадил ему нож в живот, провернув, выдернув и успев отскочить. Осмотрел дело рук своих и наконец-то спокойствие спало с его лица! Тварь, ни мало не смущаясь вываливающихся из распоротой брюшины потрохов, лишь на считанные мгновения сбившись с ритма, выбрала бича себе новой целью. Резко, быстро рванувшись, попыталась без замаха то ли ударить своего противника в горло, то ли вцепиться в него...

– Шустрый! – прокомментировал уход бича вниз и в сторону Харон. Ловко он ножик под подбородок успел всадить!

– Мне чем их? – задумчиво протянула его спутница. – Ты ему специально нож дал?

– Конечно. Видишь, умнеет, назад бежит. Ты спустись внутрь, я там парочку пожарных топоров припас – самое оно против пустышей. Видела же, что твориться?

Действительно, рана, две раны, смертельные для обычного человека, заставили зараженную тварь лишь упасть, но движения она не прекратила. Бывшая женщина сменила приоритет, потеряв из виду прежнего соперника и поползла в направлении ближайшей остановившейся группы.

Так, вероятно, бывает часто, когда даже значительные скопления шокированных неожиданностью людей пасуют перед возникшей опасностью. И пусть величина этой опасности мнимая, пусть ущерб, который она может принести, никак не сравним с размерами и силой такой группы, но должен появиться какой-то дополнительный фактор, способный сдвинуть чашу весов в ту или иную сторону. Часто такой фактор приводит к панике...

– Третий! И за спиной?

– Да. Так бывает. Считай сама, тут около пятисот человек, в среднем заражение проявляется за первые двое суток. По сколько в час выходит?

– Как ты можешь считать в такое время, Харон?!!

– Посчитай, посчитай. Пятьсот раз... Ну пусть четыреста пятьдесят на сорок восемь часов. Почти по десять тварей в час. Мне двое суток метаться по полю, затыкая своей так дорогой мне грудью каждую амбразуру? Ты это предлагаешь? Да? – голос Харона обрел неожиданную твердость. – И ради чего? Я просто могу завести броневик и увезти вас с собой! Или бросить и выпутывайтесь сами.

– Но это же как-то не по-человечески, Харон...

– А я и не человек, Дита. Я измененный. В Стиксе вообще нет людей, забудь про них, сколько раз повторять. Тут каждый сам за себя! Тут твой надежный, проверенный друг, спасая твою шкуру, в легкую может сломать тебе ногу, тут твой близкий мужчина, которому ты доверишься, запросто продаст тебя внешникам, если ты ему надоешь и он посчитает это выгодным ДЛЯ СЕБЯ. Запомни это!

– Как ты меня назвал? Дита? – и, уже попробовав катать на языке:– Дита... А почему?

– На соседку мою похожа. Там, давно, еще в том мире.

– Вот так просто... Просто похожа на кого-то, да? Я думала...

– Ты думала, надо проявить какие-то личные качества? Бывает. Знаешь, сколько раз я встречал Засранцев в разных местах? Ну обделался бедолага, впервые встретим зараженного, а тут зубоскалящиеся свидетели. Ты не довольна? Извини, поздно!

– А что, она уже не станет такой? – протянул бич, указывая глазами под ноги, где очередной нормальный еще минуту назад мужчина пытался укусить за плечо соседа.

Причем, успешно пытался.

– Какая разница? Захотел и окрестил. Пусть хоть умрет не безымянной! Ну? Так и будете стоять?

Раздосадовано махнув чему-то рукой, Харон как-то неуловимо для глаза стряхнул с плеча лук и, не целясь, выпустил одна за одной пару стрел.

– Зверь, Апорт!

Лысый, с перекатывающимися несимметричными буграми стероидных мышц под бородавчатой кожей и длинным, извивающимся хвостом Зверь будто давно ждал этой команды! Рванув вперед из положения сидя, сбивая, как кегли всех на своем бегу, в направлении одной из стрел, он в несколько прыжков преодолел расстояние к замершему со стрелой в голове зараженному, выдрал ее, размозжив распростертой твари контрольным ударом лапой освобожденный от постороннего предмета череп и повторил эту операцию со второй жертвой Харона. Довольный собой и окружающей обстановкой, приблизившись к БТР, запрыгнул к хозяину на крышу и, преданно заглядывая в глаза, передал стрелы.