Текст книги "Отечественная история (до 1917 г.)"

Автор книги: Андрей Дворниченко

Соавторы: Михаил Флоринский,Сергей Кащенко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 39 страниц)

§ 4. Языческие верования

Религией восточных славян было язычество. Истоки его лежат за много тысячелетий до начала нашей эры, а отголоски сохраняются и в наши дни. Идеи некоторых исследователей прошлого о том, что восточнославянское язычество было бедной, бесцветной религией, должны быть ныне оставлены. В восточнославянском язычестве можно обнаружить все те стадии, которые были свойственны и другим языческим культам, существовавшим у других народов. Древнейший пласт – поклонение предметам и явлениям ближайшего окружения, которые были вплетены в жизнедеятельность человека. До нашего времени дошли источники, свидетельствующие о поклонении древних славян таким предметам и явлениям. Это так называемые фетишизм и анимизм. Отголосками таких верований было поклонение, например, камням, деревьям, рощам. Культ каменных фетишей очень древний.

Объектом поклонения были не только деревья, но и лес. Распространен был и тотемизм – это вера в происхождение человеческого рода от какого-либо вида животных. Наряду с почитанием дуба, днепровские славяне, например, поклонялись священным животным – диким кабанам-вепрям. Вопрос о тотемическом культе у восточных славян довольно сложен. Возможно, что в ряде случаев мы сталкиваемся с трансформацией тотемизма в культ предков в образе животных. Архаические пласты содержания русских народных сказок свидетельствуют о существовании тотемизма у восточных славян.

Разновидностью культа предков в облике животных является оборотничество. Так, в русских былинах Вольга охотится в образе сокола, обращается в муравья. Русская сказка широко использует мотив превращения прекрасной девушки-невесты в лебедя, утку, лягушку. Отрыв духа-«двойника» от объекта, которому он присущ, наряду с тотемизмом порождает веру в души мертвых, а также культ предков. Невидимые духи – души предков и родичей, двойники фетишизируемых предметов и явлений – объекты тотемического культа постепенно «населяют» окружающий древнего славянина мир. Уже не сам предмет является объектом почитания. Поклонение относится к живущему в нем духу, демону. Не сам предмет, а именно дух (демон) оказывает положительное или отрицательное влияние на ход событий и на судьбы людей.

Язычество восходит на новую ступень – стадию полидемонизма. Духи, первоначально представлявшие однородную массу, обособляются. Прежде всего, по месту обитания, становясь «хозяином места». В водной стихии жили водяные и берегини, лес был царством лешего, или лесовика, а на полях в высокой траве живут полевики. В жилище «хозяин» домовой – маленький горбатенький старикашка.

Демонические верования приближали восточных славян к следующему этапу – политеизму, т. е. вере в богов. Среди богов, которые были известны на Руси, выделяется Перун – бог грозы, молнии и грома. Верили также в Волоса, или Велеса – бога скота, торговли и богатства. Культ его очень древний. Были еще Дажбог и Хорс – различные ипостаси солнечного божества. Стрибог – бог ветра, вихря и вьюги. Мокошь, судя по всему, земная супруга громовержца – Перуна, которая ведет свое начало от «матери сырой земли». В древнерусское время она – богиня плодородия, воды, впоследствии – покровительница женских работ и девичьей судьбы. Наконец, Симаргл – единственное зооморфное существо пантеона древнерусских богов (священный крылатый пес, возможно, иранского происхождения). Симаргл является божеством низшего порядка, которое охраняло семена и посевы.

Сдвиги в восточнославянском обществе, о которых речь ниже, привели к языческим реформам. Археологические изыскания в Киеве свидетельствуют о том, что языческое капище с идолом Перуна, первоначально располагавшееся в пределах городских укреплений, переносится на место, доступное всем прибывающим в землю полян. Таким образом, Киев, будучи политической столицей, превращается и в религиозный центр. На роль главного божества всех восточных славян выдвигается Перун. Однако в 980 г. предпринимается новая религиозная реформа – создается языческий пантеон из известных нам уже божеств. «Поставление кумиров» – идеологическая акция, с помощью которой киевский князь надеялся удержать власть над покоренными племенами.

Древнерусское язычество было настолько распространено, что Древняя Русь и после принятия христианства в мировоззренческом отношении и в практических действиях являла собой языческое общество с формальным существованием в нем элементов христианской веры и культа. Большинство языческих верований и обычаев продолжали соблюдаться без или с малым привнесением в них христианских норм и в последующее время.

Глава II
ДРЕВНЕРУССКОЕ ГОСУДАРСТВО В IX – НАЧАЛЕ XIII в.

§ 1. Политическая история IX–XII вв.

Подобно тому как языческая религия восточных славян ярка и многоцветна, так и их история первых столетий богата событиями, насыщена племенной и социальной борьбой. Именно в это время закладываются основы русской государственности, народности и культуры.

Развитие общественных отношений у восточных славян приводило к формированию новых социальных организмов: союз образовывали племена, которые сами уже входили в племенной союз. Политическая организация таких суперсоюзов («союзов союзов», «сверхсоюзов») заключала в себе ростки государственности уже в гораздо большей степени, чем предшествующие племенные союзы. Усиливалось значение княжеской власти и дружины, приобретали гораздо большее влияние племенные и межплеменные центры – города. Одним из таких ранних союзов, который включал в себя разноэтничные племена, возник на северо-западе Восточной Европы.

Летописец повествует о том, что в 862 г. чудь, славяне, кривичи и весь обратились к жителям Скандинавского полуострова – варягам, как их называли на Руси: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами». По приглашению прибыли три князя: Рюрик, Синеус и Трувор со своими родами. Рюрик сел в Новгороде, Синеус – на Белоозере, а Трувор – в Изборске.

Летописная версия уже в XVIII в. стала предметом ожесточенной дискуссии между немецкими учеными – российскими академиками (Г. З. Байер, Г. Ф. Миллер, А. Л. Шлецер) и М. В. Ломоносовым. В спорах родилась целая «норманнская проблема», которая на протяжении последующих двух столетий зачастую становилась объектом ожесточенной идеологической борьбы, позволяла одним, прежде всего зарубежным авторам, отрицать полностью способность восточных славян к созданию собственной государственности, а другим – пренебрегать ролью варягов в отечественной истории. Современные исследователи в большинстве своем признают, что факт приглашения, правда, не трех князей, а одного – Рюрика имел место. Научные изыскания показывают, что игнорировать деятельность варяжских отрядов на Руси так же ошибочно, как и преувеличивать их значение. Оказав значительное влияние на становление княжеской власти, развитие культуры, варяги не принесли на Русь государственности, которая сама зарождалась в недрах древнерусского общества и прошла долгий путь развития.

В 882 г. воевода Рюрика Олег, везя с собой малолетнего сына Рюрика – Игоря, спустился вниз по Днепру и, хитростью умертвив княживших в Киеве варягов Аскольда и Дира, захватил власть в городе. Между Севером и Югом установились союзнические отношения, которые вскоре переросли в гегемонистские претензии со стороны Полянской столицы.

Здесь, в Среднем Поднепровье, еще до прихода Олега формировался свой суперсоюз. Во главе его были поляне, территориальным же ядром была «Русская земля» – треугольник, ограниченный Киевом, Черниговом и Переяславлем. Причиной образования этого суперсоюза, как, впрочем, и других, являлась необходимость борьбы с внешними врагами – хазарами, печенегами, варягами. Олег покоряет древлян, северян и радимичей – соседние союзы племен и накладывает на них дань. Покорение осуществлялось отнюдь не только силами княжеской дружины, но и при постоянном участии народного ополчения. Заинтересованность рядовых полян понятна – дань шла не только в пользу князя и его дружины, но и полянской общине.

Князь Игорь (912–945) продолжил политику своего предшественника. Однако она была менее удачной. В 941 г. он начал войну с Византией, с которой еще в 907 г. князь Олег заключил союз. По его условиям, Византия обязывалась уплатить единовременную контрибуцию, а также давать ежегодную дань. Значительные льготы предоставлялись русским купцам.

В 911 г. между Византией и Русью был заключен новый договор, который еще более четко оформил правовые нормы в русско-византийских отношениях. Русские суда князя Игоря были атакованы византийцами с помощью «секретного оружия» того времени – «греческого огня». Из специальных труб византийцы забрасывали русские суда горючей смесью. Эффект был настолько потрясающим, что оставшиеся в живых и вернувшиеся на родину русы сравнивали этот огонь с молниями на небесах.

Но это поражение не остановило Игоря. Под 944 г. в летописи сказано: «Игорь же собрал воинов многих: варягов, русь, и полян, и словян, и кривичей, и тиверцев – и нанял печенегов, и заложников у них взял – и пошел на греков в ладьях и на конях…». На этот раз греки предпочли откупиться от русского воинства золотом и тканями. Был заключен новый договор, согласно которому Русь лишалась многих прежних привилегий.

Походы руссов были направлены и в сторону Каспия. Восточные авторы сообщают об ударе руссов в 909–910 гг. по Каспийскому побережью, а также о походе 912 г. в Закавказье. Большой поход был совершен и в 944 г.: русские взяли город Дербент, затем поднялись по Куре в столицу Албании Бердаа и овладели ею. Только начавшаяся эпидемия заставила руссов отказаться от дальнейших военных действий и вернуться на Родину. В 945 г. князь Игорь пал жертвой межплеменной борьбы полян и древлян – одного из покоренных союзов племен. Взяв с древлян дань, с небольшой дружиной Игорь вернулся к ним вновь. Тогда древляне убили его, а древлянский князь Мал отправил к вдове киевского князя Ольге сватов. Пришедшие из Древлянской земли послы заявили Ольге: «Мужа мы твоего убили, так как муж твой словно волк расхищал и грабил, а наши князья хорошие, потому что ввели порядок в Древлянской земле. Пойди замуж за князя за нашего за Мала». Здесь отразились архаические воззрения на характер власти: тот, кто убил своего противника, облеченного властью, мог претендовать и на его жену, и на саму власть.

Ольга на предложение древлян ответила следующими словами: «Любезна мне речь ваша, – мужа моего мне уже не воскресить; но хочу воздать вам завтра честь перед людьми своими: ныне же идите к своей ладье и ложитесь в ладью, величаясь, а утром я пошлю за вами, а вы говорите: «Не едем на конях, ни пеши не пойдем, но понесите нас в ладье, – и вознесут вас в ладье». Отпустив древлян, Ольга «приказала выкопать яму великую и глубокую на теремном дворе, вне града». На следующее утро древляне сделали все, как посоветовала им Ольга. Киевляне принесли древлян в ладье на двор к Ольге и сбросили их вместе с ладьей в яму, а потом зарыли их живыми.

Это была только первая месть Ольги. Следующий акт мести – сожжение лучших древлянских мужей, присланных по просьбе княгини. Их сожгли, заманив в баню. В третий раз Ольга устроила кровавую тризну по своему мужу, когда обманутые древляне приготовили меды и перепились – она приказала дружинникам немилосердно рубить их мечами. Все эти «мести» Ольги – не что иное, как звенья языческого ритуала; человеческие жертвы, принесенные Полянским богам и князю Игорю. Затем Ольга совершила карательный поход против древлян. Столица древлян – город Искоростень был взят и разрушен, а жители его убиты или обращены в рабство.

Укрепление суперсоюза привело к активизации внешней политики и торговли. Русские торговые фактории появляются на территории могущественной Византийской империи. Ольга побывала в Византии с «дружественным визитом» и приняла здесь крещение. Княгиню Ольгу Русская Православная Церковь возвела в ранг святой, и она надолго осталась в памяти народной. Однако ее сын Святослав не принял христианства, и на уговоры матери отвечал: «Как же мне одному принять иную веру? А дружина моя станет насмехаться».

Еще при жизни матери Святослав ребенком принимал участие в военных действиях. Когда во время похода на древлян два войска сошлись на поле битвы, Святослав бросил копье в древлян. Копье пролетело между ушей коня и упало у его ног – Святослав был еще мал. Но Свенельд и Асмуд сказали: «Князь уже начал: последуем, дружина, за князем» и победили древлян. Эти Свенельд и Асмуд составляли ближайшее окружение князя, выступали в качестве военных предводителей. У Свенельда была собственная дружина. Политический ранг его был настолько высок, что его имя попадает в договор Руси с Византией 971 г. Вполне вероятно, что именно они – эти могущественные воеводы были верховными правителями в период малолетства Святослава, при номинальной роли княгини Ольги.

Все свое княжение Святослав (964–972) провел в войнах. «Когда Святослав вырос и возмужал, стал он собирать много воинов храбрых. И легко ходил в походах как пардус (гепард), и много воевал. В походах же не возил за собою ни возов, ни котлов, не варил мяса, но, тонко нарезав конину или зверину, или говядину и зажарив на углях, так ел. Не имел он ни шатра, но спал, подостлав потник, с седлом в головах», – таким предстает он со страниц летописи. Такими же были и все прочие его воины. И посылал в иные земли со словами: «Хочу на вас итти».

Вся жизнь Святослава – это воистину «вечный бой». Его походы 965–968 гг. – как единый удар меча, завершивший объединение восточнославянских племен. Сначала он пошел на Оку и Волгу, где жили вятичи – славянские племена, еще не покорившиеся Киеву. Святослав победил вятичей и возложил на них дань. Но до этого вятичи давали дань Хазарии. Святославу и его воинству пришлось столкнуться с этим мощным государственным образованием, центр которого находился на нижней Волге, а владения простирались до предгорий Кавказа, до Крыма и приуральских степей. Святослав нанес сильный удар этому давнему сопернику Руси. «И в битве одолел хазар, и город их Белую Вежу взял. И победил ясов и касогов». Ясы (аланы) и касоги – предки современных северокавказских народов. Таким образом, Святослав победно прошел по Северному Кавказу.

Победы русского князя не могли не обеспокоить Византию, ведь все эти земли находились в «сфере ее жизненных интересов». В 967 г. вспыхнула русско-византийская война. Святослав сначала разбил болгар, захватив 80 крепостей по Дунаю, и стал брать дань с византийцев. Тогда «льстивые» (хитрые) византийцы, действуя в своей излюбленной манере, натравили на Киев печенегов. Киевлянам, а с ними была и княгиня Ольга с внуками, пришлось туго. Если бы не находчивость и сообразительность одного юноши, которому хитростью удалось пробраться сквозь печенежский лагерь и передать известие русским, то неизвестно, чем кончилось бы дело. Воевода Претич сумел отогнать печенегов, но далеко они не ушли. Тогда киевляне послали к Святославу со словами: «Ты, князь, ищешь чужой земли и о ней заботишься, а свою покинул. Неужели не жаль тебе своей отчизны, старой матери, детей своих?»

Святослав вернулся в Киев. Печенеги были разбиты, но оставаться на берегах Днепра князю не хотелось. Его влекли «другие берега, другие воды». «Не любо мне сидеть в Киеве, хочу жить в Переяславце на Дунае – там середина земли моей, туда стекаются все блага; из Греческой земли – золото, паволоки, вина, различные плоды; из Чехии и из Венгрии – серебро и кони, из Руси же меха и воск, мед и рабы». Старая мать не хотела отпускать князя в новый поход. Но вот она умерла, Святослав оставил в Киеве старшего сына Ярополка и устремился на Дунай. Византия не давала обещанной дани. «И пошел Святослав на греков, и вышли те против русских. Русские сильно испугались великого множества воинов. Тогда сказал Святослав: «Нам некуда уже деться, хотим мы или не хотим, должны сражаться. Так не посрамим земли Русской, но ляжем здесь костьми, ибо мертвые сраму не имут». Греки были разбиты. Потом были разбиты русские. На войне как на войне!

В июле 971 г. Святослав потерпел поражение под Доростолом. Начались переговоры с императором. Встречу описал византийский историк Лев Диакон: «Государь (Цимисхий), покрытый позолоченными доспехами, подъехал верхом к берегу Истра (Дуная), ведя за собой многочисленный отряд сверкавших золотом вооруженных всадников. Показался и Святослав, переплывающий реку на скифской ладье. Он сидел на веслах и греб вместе с остальными, ничем не отличаясь от них. Вот какова была его наружность: умеренного роста, не слишком высокого и не очень низкого, с мохнатыми бровями и светло-синими глазами, курносый, безбородый, с густыми, чрезмерно длинными волосами над верхней губой. Голова у него была совершенно голая, но с одной стороны ее свисал клок волос – признак знатности рода. Крепкий затылок, широкая грудь и все другие части тела вполне соразмерные. Выглядел он угрюмым и диким. В одно ухо у него была вдета золотая серьга: она была украшена карбункулом (драгоценный камень из семейства гранатовых. – Авт.), обрамленным двумя жемчужинами. Одеяние его было черным и отличалось от одежды других только чистотой. Сидя в ладье на скамье для гребцов, он поговорил немного с государем об условиях мира и уехал».

По заключенному в Доростоле миру византийцы выпустили Святослава с его воинами, которые отправились в Киев. У знаменитых днепровских порогов им пришлось зазимовать. Здесь, у порогов, в самом узком месте реки их и подстерег печенежский хан Куря. «Убили Святослава, и взяли голову его, и сделали чашу из черепа, оковав его, и пили из него».

Святослав, подолгу находясь вдали от дома, назначил вместо себя наместником в Киеве старшего сына Ярополка, в землю древлян посадил второго сына – Олега, а младшего – Владимира взяли себе новгородцы, решившие «вскормить» князя. Именно Владимиру суждено было победить в кровавой междоусобице, разгоревшейся после смерти Святослава. Ярополк начал войну с Олегом, в которой последний и погиб. Однако пришедший из Новгорода Владимир нанес поражение Ярополку и после его гибели стал княжить в Киеве (980-1015).

Владимир продолжает политику своих предшественников, стараясь укрепить достаточно рыхлый суперсоюз племен. В 981 и 982 гг. он совершил успешные походы на вятичей, а в 984 г. – на радимичей. В 981 г. отвоевал у поляков Червенские города в Юго-Западной Руси. В 983 г. русские войска ходили на ятвягов – племена Прибалтики, а в 992 г. – «на Хорваты».

При Владимире растет Киев – «мати градом русским» – осваивается территория, получившая название «город Владимира». Для борьбы с грозной опасностью – печенегами в степи возводятся укрепления, закладывается город Белгород, укрепляется Переяславль. Русские «заставы» богатырские уходят далеко на юг, зорко высматривая степняков.

Однако в годы его правления набирал силу процесс внутреннего глубинного распада суперсоюза: на смену родо-племенным отношениям шли территориальные связи, формировались города-государства. Великий киевский князь и его окружение стремятся остановить расползание суперсоюза. С этой целью предпринимается ряд мер идеологического характера: устраивается за городом большое языческое капище, затем создается знаменитый языческий пантеон. Все эти меры должны были символизировать единство восточнославянских племен – боги в киевский пантеон свозились со всех земель. Однако остановить ход исторического процесса было невозможно – союз продолжал распадаться. Именно тогда князь Владимир обратил свой взор к христианству – религии, в которой идея централизации, монотеизма является главенствующей.

Под 986 г. летопись сообщает нам о «выборе вер». К Владимиру в Киев пришли посланцы соседних народов, каждый из которых предлагает и расхваливает свою религию. Пришли волжские болгары магометанской веры (ислам). Из перечня особенностей этой религии Владимиру больше всего не понравилось обрезание, воздержание от свиного мяса и от питья. Он заявил: «Руси есть веселие пить, не можем без того быть».

Пришли к Владимиру и посланцы от папы из Рима. Им у Владимира тоже нашелся ответ: «Идите откуда пришли, ибо и отцы наши не приняли этого». Затем пришли хазарские евреи: верхушка хазарского общества исповедовала иудаизм. Их Владимир сразил следующим вопросом: «А где земля ваша?» – «Разгневался бог на отцов наших и рассеял нас по различным странам». «Как же вы иных учите, а сами отвергнуты богом и рассеяны?» Только византийскому «философу» удалось произнести монолог о преимуществах его веры. Однако и после его пространного вступления Владимир сказал: «Пожду и еще мало».

В другие страны были направлены «мужи добры и смыслены, числом 10». Наибольшее впечатление на послов произвело византийское христианство. Сама ситуация «выбора вер» несет на себе печать легендарности и фольклорности, но в основе ее могут лежать реальные исторические события, ведь Русь связывали со всеми этими народами давние и интенсивные контакты. Все они хотели оказывать и оказывали разнообразные политические и культурные влияния на Русь. Но первенство осталось за Византией. Главную роль сыграло не восприятие русскими византийского церковного обряда, который воспринимался еще фактически через призму язычества, а ведущее положение Византийской империи на международной арене средневекового мира. Киевская Русь вовлекалась в контакты с Византией по двум причинам. С одной стороны, восточные славяне совершали частые набеги на территорию Византии, с другой – сама Византия втягивала Киевскую Русь в свою внешнеполитическую деятельность. Политика временных союзов – одно из основных орудий византийской дипломатии. Записанные через столетие рассказы о крещении, обросшие легендарными подробностями, имели реальную почву. Летопись только спрессовала разновременные события. Она изображает и политическую обстановку, предшествовавшую принятию христианства. Для решения вопроса о принятии веры Владимир собирает бояр и старцев градских. Однако бояре и старцы градские лишь предлагали решение вопроса, а утверждалось оно народным собранием – вечем. «И бысть люба речь князю и всем людем; избраша мужи добры и смыслены…».

В скандинавской «Саге об Олаве Трюгвассоне» говорится о том, что князь Владимир приказал созвать народное собрание, куда сошлись многие вельможи и великое множество народа. Население Русской земли поддержало своего князя в его решении, христианство принималось добровольно. В летописи в прямой связи с преданиями о подготовке к принятию христианства стоит и рассказ о крещении Владимира – так называемая Корсунская легенда. В Византии в то время происходили драматические события: в 987 г. вспыхнуло восстание против императора Василия II. Возглавил его Варда Фока. Василий II обратился за помощью к Владимиру, и тот согласился с условием, что император отдаст за него замуж свою сестру Анну. Загнанный в угол император вынужден был согласиться. Летом 988 г. с помощью русского корпуса войска Фоки были разбиты, но Василий не спешил выполнить свое обещание.

Тогда Владимир пошел походом на византийский город Корсунь в Крыму и осадил его. Измена некоего Анастаса помогла взять город, и византийцы стали сговорчивее. Вместе с Анной на Русь прибыли и священники, которые крестили киевлян. По приказу Владимира была заложена Десятинная церковь Богородицы, куда были переданы иконы, книги и переведены греческие священники. На содержание церкви Владимир выделил десятую часть от своих доходов, что получило отражение в так называемом Уставе Владимира.

Христианская религия на Руси принималась как бы в языческой оболочке, она стала лишь звеном процесса развития религиозных «реформ» X в. Причем сравнительно мирное и спокойное распространение христианства в Русской земле резко отличалось от того, что происходило в подвластных Киеву восточнославянских землях, где христианство вводилось силой. Так было, например в Новгороде, который долго сопротивлялся крещению. Будучи принятым в языческой оболочке, навязываемое силой, христианство в эпоху Киевской Руси лишь скользило по поверхности общества, не затрагивая основ древнерусской жизни. В то же время нельзя и преуменьшить значение введения христианства, уже тогда влиявшего на русскую культуру, во многом предопределившего весь дальнейший исторический путь нашей страны.

Вместе с введением христианства на Руси утверждалась и церковная организация: митрополия, делившаяся на епископии, границы которых обычно совпадали с границами земель. Касательно древнейшей церковной истории на Руси взгляды историков расходятся. М. Д. Приселков в своей работе, опубликованной еще в начале XX в., пришел к выводу о том, что до 1037 г. русская церковь была подчинена болгарской Охридской архиепископии, а затем оказалась в составе Константинопольской патриархии. Эта концепция оказала большое влияние на последующих исследователей. Но есть и противоположная точка зрения (А. Поппэ, Я. Н. Щапов и др.), согласно которой Русь с самого начала стала митрополией Византийской патриархии. Как бы то ни было, известно, что за весь период Киевской Руси только два митрополита были из русских, а остальные были присланы из Константинополя. Как отмечается в источниках, характер Владимира был противоречив. Летописец – сам язычник с легким налетом христианства – старается выделить два этапа в его жизни: когда он был невегласом – язычником и когда он стал якобы правоверным христианином. В народном творчестве – былинах – он не Владимир Святой, а Владимир Красное Солнышко – народный герой. С осуждением летописец рисует «женолюбие» Владимира. Первой его женой была половчанка Рогнеда, мать Изяслава, Мстислава, Ярослава, Всеволода и двух дочерей. После гибели Ярополка Владимир взял в жены беременную невестку, родившую Святополка. Другая законная его жена, по происхождению чешка, стала матерью Вышеслава; от четвертой имел сыновей Святослава и Мстислава, от пятой родом из Болгарии – Бориса и Глеба. Кроме того, у него было 300 наложниц в Вышгороде, 300 в Белгороде и 200 в селе Берестове. «И был он ненасытен в блуде, приводя к себе замужних женщин и растляя девиц. Был он такой же женолюбец, как и Соломон». В былинах Владимирова цикла – героическом эпосе Киевской Руси – Владимир изображается на пирах:

 
Во стольном городе во Киеве,
У ласкова князя у Владимира
Было пированьице почестей пир
На многих на князей на бояров,
На могучиих на богатырей,
На всех купцов на торговыих,
На всех мужиков деревенских.
 

Пиры Владимира и раздачи даров населению фигурируют и в летописи. Скажем, когда Владимир поставил церковь Преображения в Василеве, он устроил там грандиозный праздник, созвав огромное число бояр, посадников, старейшин из всех городов и огромное количество народа, и раздал убогим триста гривен. Вернувшись в Киев, он и здесь сотворил праздник велик. Летописец оповещает, что князь «творил» все это ежегодно. Пиры той поры нельзя сводить к заурядным придворным увеселениям или общинным попойкам. Это форма общения княжеской власти с народом, орудие укрепления ее престижа в народе. Пиры переживают эпоху Владимира и проходят через весь период Киевской Руси.

Владимир посадил своих многочисленных сыновей на княжение в различных городах Руси. Умер он в июле 1015 г. Описание погребения князя-христианина содержит явные языческие мотивы.

После смерти Владимира разгорелась борьба за великокняжеский стол. Власть захватил старший сын – Святополк, по приказу которого были убиты другие сыновья Владимира: Борис, Глеб и Святослав – потенциальные, как казалось Святополку, претенденты на стол. За это он получил прозвище Окаянный.

Пришедшему из Новгорода Ярославу (сыну Владимира и полоцкой княгини Рогнеды) удалось разгромить Святополка, изгнать его за пределы Руси и сесть на «златокованном» киевском столе. Жестокая война длилась несколько лет (1015–1019). Ярославу пришлось столкнуться еще и с Мстиславом – князем из далекой Тмутаракани, который претендовал на Киев. В 1023 г. он двинулся к днепровской столице. Борьба завершилась только в 1026 г., когда братья договорились между собой – Мстислав закрепился на днепровском Левобережье, обосновавшись в Чернигове. Впрочем, в 1036 г. он умер, не оставив наследника, и Ярослав снова распространил свое влияние на Левобережье.

Правда, Ярославу еще пришлось столкнуться с братом Судиславом, псковским князем, который не угодил ему. С ним Ярослав обошелся жестоко: посадил в поруб. Судислав – «железная маска» древнерусской истории. Всю свою жизнь он провел в тюрьме (порубе). Отныне жизнь Ярослава протекала в братолюбстве, и «уста усобица и мятежь, и бысть тишина велика на земли».

Время княжения Ярослава (1019–1054), получившего в народе прозвище Мудрого, – годы подъема, развития Киевской Руси и Киева. Ярослав продолжает мероприятия по укреплению рубежей Руси от кочевников. По реке Роси возводятся новые города. С именем Ярослава Мудрого связано развитие зодчества Киевской Руси. Об этом строительстве в Киеве в конце 1030 – начале 1050-х гг. Лаврентьевская летопись под 1037 г. сообщает: «Заложи Ярослав город великий, у него же града суть Златая врата; заложи же и церковь Святыя Софья, метрополью, и посемь церковь на Золотых воротах святыя Богородица благовещенье, посемь святого Георгия монастырь и святые Ирины». Софийский собор – огромный пятинефный храм с крестовокупольной системой сводов. Внутренняя поверхность собора была покрыта великолепными мозаиками и фресковой живописью. И по сей день Софийский собор поражает своим величием и красотой.

Софийский собор в окружении более мелких храмов стал венцом художественной композиции города Ярослава – укрепленного района центральной части Киева, который, по наблюдениям ученых, занимал площадь в десять раз большую, чем город Владимира. Естественно, что такое мощное строительство сделало жизнь в Киеве более яркой, красочной. Со всех концов Руси стекались сюда артели мастеров, шумел на Подоле многоголосый торг, звучала разноязыкая речь.

Одной из важнейших забот Ярослава были церковные дела. С именем Ярослава связан церковный устав (Устав Ярослава), в котором права и привилегии церкви были значительно расширены. Началось основание монастырей. Крупнейшим из них был Киево-Печерский, который стал средоточием древнерусского аскетизма, святости и христианской культуры. В монастыре подвизались выдающиеся представители древнерусской святости и письменности: Антоний, Феодосии, Никон, Нестор и др. С Киево-Печерской лаврой был связан и выдающийся церковный деятель времен Ярослава – Иларион. По летописной традиции, именно Иларион первый выкопал небольшую пещерку в две сажени на берегу Днепра, куда и ходил в одиночестве молиться. Иларион был одним из образованнейших людей того времени, автором знаменитого «Слова о законе и благодати». По инициативе Ярослава собор русских епископов избрал Илариона на киевскую митрополичью кафедру. Это была попытка заменить митрополита-грека русским