Текст книги "Чиж. Рожден, чтобы играть"

Автор книги: Андрей Юдин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

На пресс-конференции Маккартни задали вопрос: "Выпуская свой альбом, Вы просто отдыхаете от «Битлз» или это начало новой карьеры?". Будущий сэр Пол уклончиво ответил: "Сольный альбом всегда подразумевает начало новой карьеры". Умному, мол, достаточно.

* * *

Порядок, в котором песни с альбома предлагаются слушателю, подчиняется своей логике. Отсюда вытекает задача: правильно их выстроить. В этом Чиж попросил помощи у старой питерской знакомой Светы Лосевой. По его словам, она умела видеть всю картину целиком. Вдвоем (точнее, втроем – была еще бутылка вина) они гоняли кассету десятки раз, выставляя песни в самых разных вариантах, пока не нашли тот самый, один-единственный – от «Автобуса» до «Ассоли»". Используя милитаристскую метафору, песни встали туго, как патроны в обойме.

Эту цельность оценил человек, который оформил пластинку – фотограф Валерий Потапов, известный своей работой с группой «Алиса». Выпускника кино-фотоотделения Ленинградского института культуры (у них с Чижом была общая alma mater) затянул в рок-фотографию персональный магнетизм Кинчева. В 1985-м Потапов дембельнулся из пустыни Гоби (он служил в группировке советских войск в Монголии), и буквально в первый же день на «гражданке» приятель затащил его на рок-клубовский концерт. Кроме «Алисы», на сцене «рубилось» много других групп, но больше всего вчерашнего солдата поразила энергетика Кинчева. Увидеть такой рок-шабаш после двух лет созерцания барханов, танков и верблюдов!.. "Мне было интересно общаться с ними, а они нуждались в приличных снимках". Для того времени это было круто: у советской рок-группы – собственный (!) фотограф.

Потапов нашел себе «крышу» в ленинградском филиале музея имени Ленина – там была прекрасная фотолаборатория, и вскоре пленки с рок-концертов стали сохнуть по-соседству с негативами документов из «красных» архивов. Валерий оформил несколько пластинок «Алисы», отснял множество выступлений и даже побывал фигурантом на судебном процессе против газеты «Смена», обвинившей Кинчева в фашизме. К 1993 году он стал отходить от репортажной остроты, посвятив себя студийным экспериментам.

– Мне позвонила Света Лосева: "Старик Потапыч! Приехал хороший хлопец, тебе понравятся его песенки", – рассказывает Валерий. – До этого я про Чижа вообще не слышал. Песни Чернецкого я знал, они мне офигенно нравились. А Чиж был для меня "темной птичкой". Но у Светы хороший вкус, я ей доверяю. Мне дали прослушать кассету, и это был тот редкий случай, когда мне сразу всё понравилось. К тому времени я уже обожрался рок-н-роллом. А тут всё было свежо, здорово – классный вариант, когда целиково выстроился весь альбом. То, чего я до сих пор не слышал у «ДДТ»: есть шикарные вещи, программы, но нет цельного альбома… Что тогда изначально покоряло в Сереге – самое ироничное отношение к себе и к жизни. Он никогда не косил под «крутого», вокруг него всегда была нормальная атмосфера. Мне нравилось с ним работать.

Первая по-настоящему профессиональная фотосессия Чижа прошла в Мраморном дворце, где тогда размещался ленинский музей. Через неделю Потапов предложил свой вариант оформления конверта: синий, облачно-вечерний город, над ним три барельефа, как будто вырубленных в скале – Чиж в окружении двух милых девушек.

Позже критики сравнивали это дизайнерское решение с обложкой альбома "Deep Purple In Rock", курносого Чижа с поэтом Сергеем Есениным, а барышень вокруг него – с римскими матронами.

– Была даже статья, где в обложке искали некий скрытый смысл, – вспоминает Потапов. – Типа, «запаянный» Чиж – теперь наш, питерский, и пошли все на хер!..

Во время работы над обложкой был придуман и фирменный чижовский логотип с пацификом. Собственно, именно так – своим прозвищем, где буква «ж» соединена с хиппанской "лапкой голубя" – Чиж всегда расписывался. Художнице Кате Кашицыной, жене Потапова, оставалось только подобрать подходящий шрифт.

По настоянию Чижа на конверте появилась фраза: "Перед прослушиванием – покурить". Многие были против этой хиппанской бравады, но рискованный совет стал для Потапова еще одной зацепкой – круглую сердцевину самой пластинки, т. н. лейбл, он выполнил в виде клочка от пачки «Беломорканала» (в папиросу, как известно, удобно забивать "косяки").

Когда альбом был закончен, нужно было «скинуть» готовые треки на цифровую кассету в формате DAT (Digital Audio Tape). По тем временам это был прогрессивный и достаточно дорогой аудионоситель. Березовец купил такую «датскую» кассету и принес Морозову. Мастер-тэйп заперли в сейф, пообещав отдать, когда будут оплачены услуги студии. Бурлака попытался еще раз уговорить «Мелодию» стать коллективным продюсером Чижа, но та уже всерьез вовлеклась в процесс записи «клюквы», псевдорусских песен для иностранцев.

– Параллельно с Чижом я записывал народный ансамбль «Барыня», – вспоминает Морозов. – Эту пластинку потом с трудом распродали. А вот на Чижа никак не соглашались – нет, это очередной ваш «волосатик», он сгорит буквально через месяц-два… Когда он стал регулярно у нас записываться, как они сожалели!.. "Да, смотри-ка, как Чиж пошел… А кто ж знал?".

* * *

Без издателя выпуск пластинки завис. Но тандем Березовец-Бурлака не сбавил оборотов – 24-го июня, т. е. спустя три месяца после записи альбома, в клубе «ОсоАвиаХим» состоялся концерт-презентация сольника. Вместе с Чижом на сцену выходили музыканты, принимавшие участие в работе над альбомом.

Оживление у приглашенной публики (в зале собрались примерно сто человек) вызвало появление Гребенщикова – он скромно стал бочком у микрофона, подпел Чижу в "Хочу чаю" и тут же удалился. Но искушенная тусовка отметила сам факт присутствия БГ на концерте молодого, никому толком не известного музыканта. Как выразился по этому поводу президент Ленрок-клуба Николай Михайлов: "Форма поддержки может быть разной: "Вот тебе сто рублей, поди купи себе хлеба и ботинки". А можно исполнить песню. Еще неизвестно, что лучше".

– Гребешок тогда многим говорил, что появился "замечательный парень из Харькова", – вспоминает художник-"митёк" Дмитрий Шагин. – В одной песне он даже спел: "ослепительный Чиж". Про Чижа это песня или нет, но люди так посчитали. Во всяком случае, у Бори есть такая тенденция: продвигать молодых – в свое время Цоя, потом Чижа…

Неожиданную поддержку сольник нашел в лице Анатолия «Джорджа» Гуницкого, одного из отцов-основателей «Аквариума». "Перед концертом в Пищевике, – вспоминает он, – кто-то подбросил мне кассетку, которая мне дико понравилась". Пластинка еще не вышла, и Гуницкий решил написать рецензию, по сути, на демо-запись.

Этот анонс был опубликован в газете "Вечерний Петербург", где с лета 1992-го Гуницкий вел колонку "Записки старого рокера": "Мне давно уже не приходилось слышать столь кайфовой музыки, и если бы я стал составлять хит-парад последних месяцев, то на верхнюю строчку я поставил бы именно Чижа… Можно сказать, что он продолжает делать то, что начал в свое время Майк Науменко, но, с другой стороны, баллады и блюзы Чижа настолько своеобразны – в первую очередь благодаря текстам, – настолько сами по себе!".

Самыми «болевыми» песнями Гуницкий назвал "Она не вышла замуж" и "Такие дела". Последнюю он даже поставил в один ряд с такими рок-гимнами как "Рок-н-ролл мертв" БГ, "Все это рок-н-ролл" Кинчева и "Право на рок" Майка Науменко.

"Только чижовская тема, – комментировал "Старый Рокер", – в отличие от своих предшественниц, как бы завершает разговор, ведь времена изменились, и нет места иллюзиям… Рок как движение навсегда остался в подвальном и перестроечном прошлом, зато музыка продолжается".

Комплименты коллег и реакция «продвинутой» питерской публики заставили Чижа всерьез задуматься о своем будущем. Про переезд в Питер ему говорили Бурлака, Лосева, Гребенщиков.

– Я действительно звал его в Питер, – говорит Борис Борисыч. – Конечно, я не мог поселить его у себя на кухне, не мог дать много денег. Но я пообещал оказать любую другую помощь.

– В Питер он мог переехать уже тогда, в 93-м, – считает Света Лосева. – Но Чиж человек, который помнит добро, и ему казалось, что он подставит «Разных» своим отъездом. Поэтому он долго колебался. Серега, мне кажется, всегда знал цену своим песням, но не верил, что они нужны какой-то большей аудитории, чем 200–300 человек в Харькове. В натуре его не было амбиций: "я знаю!", "должен!", "буду!". Просто он боялся: "Кому я тут нужен?..". Это произносилось неоднократно.

* * *

В Харькове первым, кому Чиж дал прослушать кассету с записанным материалом, был Чернецкий. Он вспоминает, что испытал тогда сложное чувство: это были совсем не «Разные люди». Мягкий, «комфортный» саунд альбома абсолютно не совпадал с его ощущением времени, которое он называл «страшным».

Позже харьковский журналист А.Кузьмин написал: "Чиж записал сольный альбом, на котором были записаны те вещи, которые он играл с "Разными людьми", но исполненные немного попсовее. Как в шутку сказал один из их общих знакомых – это пластинка для тех, кто не любит "Разных людей".

Но невеселые мысли у Чижа вызывал не тот холодок, с которым был принят его сольник, а сама ситуация в Харькове. Концертов по-прежнему не было. Свою форму группа пыталась поддерживать регулярными репетициями.

– Эти бесконечные репетиции, уходящие в песок, – вспоминает Чиж. Каждый вечер являться как на работу, что-то вкладывать, а потом это никуда не выливается – можно с ума сойти!..

Другие переносили ситуацию легче. На репетиции они приходили в промежутках между занятием бизнесом. Получалось, что группа для них стала чем-то вроде хобби. Деньги зарабатывались в другом месте.

К тому же выяснилось, что быть "немножко бизнесменом" нельзя. Это все равно что быть "немножко беременным". Парни настолько втянулись в коммерцию, что даже стали приобретать иномарки. Однажды «Разные» не поехали на фестиваль только потому, что Паша Михайленко был занят срочной разгрузкой вагона с товаром.

Чернецкий говорил: "Мне кажется, наша группа себя изжила. Может, распадемся на время? Посмотрим, как оно будет?..".

"В конце концов я подумал, – рассказывал Чиж, – зачем же я в Харьков приехал? На свадьбах играть? Я парней тогда предупредил, что, если такая фигня пойдет и дальше, то я свалю. Решили подождать до сентября".

1993: «ОЧЕНЬ ИНТЕРЕСНЫЙ, НО МОЛОДОЙ И НЕИЗВЕСТНЫЙ»

«По большому счету – не понимаю, что такое „раскручивать“. Если музыка нужна – ее будут слушать»

(Из газетного интервью БГ).

В июле 1993-го в Санкт-Петербурге была наконец-то отпечатана тиражом в 2 тыс. копий пластинка «РЛ. 1992». Поступление первой партии в харьковский магазин-салон «От винта!» отметили концертом-презентацией (это слово входило в моду). 1-го августа в ДК строителей «Разные люди» собрали журналистов, приятелей-музыкантов, родных и друзей.

На пресс-конференции Чиж обмолвился, что "сваливать очень не хочется, но если не будет где жить – придется". Эта фраза не прошла незамеченной. Света Лосева, которую Чиж вместе с Березовцом пригласил на презентацию, вспоминает: "Во время фуршета огромное количество хиппи – ростом метр пятьдесят, не больше; барышни в цацках, каких-то бусинках – рыдали по углам: "Ах, на кого же, на кого ты нас покидаешь!..". Чиж нервно их успокаивал".

"Солист группы Сергей Чиграков до сих пор не имеет постоянного жилья в Харькове. С этим могут вскоре быть связаны изменения в составе", – прозрачно намекнули "Харьковские губернские ведомости".

Но, казалось, для таких прогнозов нет оснований. Не прошло и месяца, как популярность диска "РЛ. 1992" побила все рекорды харьковских хит-парадов. Молодое и прогрессивное «Радио-50», выполняя заявки слушателей, по 3–4 раза в день крутило "Ты был в этом городе первым" и "Сенсимилью".

Практически одновременно с "РЛ.1992" в Москве вышел виниловый сборник "Тихий парад". Его составителем значился ди-джей "Радио России" Роман Никитин. Странным образом в числе его личных симпатий оказалась и чижовская «Сенсимилья». Более того, фотография самого Чижа (с гитарой у микрофона) была помещена на глянцевую обложку пластинки. Рядом с фото "Калинова моста", "Джа дивижн" и других молодых талантов.

По сути, это был циничный акт пиратства: разрешения «Разных» на участие в "Тихом параде" никто не спрашивал (скорее всего, трек с «Сенсимильей» был позаимствован из фонотеки Останкино, где в 1989-м записывались "Дезертиры любви"). Даже о выходе пластинки «Разные» узнали совершенно случайно, слушая радио. Но скандалить никто не собирался: выход в свет еще одной песни, как ни крути, только прибавлял группе известности.

Было ощущение, что после полосы неудач «Разные» снова на подъеме. Когда они дали концерт в зале «Украина», заждавшиеся харьковские фэны завалили любимую группу блокнотами, банкнотами, билетами, пластинками и спичечными коробками для автографов.

После поездок на фестивали во Львов и Донецк «РЛ» представили 19-го сентября свою программу в питерском ДК пищевиков (это был первый выезд группы в полном составе со времен "Авроры-89").

За кулисами к ним подошел Алексей Курбановский. Старший научный сотрудник Русского музея, искусствовед и переводчик, он много лет собирал весь советский рок на виниле и поэтому не мог равнодушно пройти мимо пластинки "РЛ.1992", которая продавалась в магазине «Манчестер». Кроме того, время от времени Курбановский публиковал в газетах и журналах свои статьи о рок-музыке. В случае с «Разными» эти два хобби совпали – Курбановский написал рецензию на пластинку для питерского журнала «FUZZ». Его статья оценивала работу «Разных» исключительно позитивно: "Замечательно, что где-то еще сохранилась такая добрая, симпатичная хипповость, неразрывно сросшаяся с национальной славянской задушевностью". Персональной похвалы был удостоен и Чиж – как певец и гитарист "с удивительным лирически-распахнутым взглядом".

На концерт в Пищевик Курбановский пришел, чтобы познакомиться с музыкантами, которых знал только заочно. «Разные» поблагодарили его за внимание к творчеству группы, но на самом деле рецензия Курбановского вызвала совсем не ту реакцию, на которую автор, вероятно, рассчитывал.

– Было обидное ощущение, – говорит Чернецкий, – что нас считают группой "старых пердунов". Будто бы только в Питере есть молодые прогрессивные команды. А мы-то раньше, чем Tequillajazzz, начали играть аналогичную музыку. По-своему, конечно…

Пластинка "РЛ.1992" была четвертой попыткой группы совершить прорыв. Но диск вышел спустя девять месяцев после того, как был записан, и успел "морально устареть" – слишком быстро менялось время, в моде была совсем другая музыка. (Как ни парадоксально, в этом был виноват рухнувший "железный занавес": музыкальная информация с Запада стала появляться в бывшем СССР синхронно, а не с отставанием, как прежде, "лет на двадцать"). Когда Курбановский нахваливал мейнстримовый "РЛ.1992", харьковчане ушли далеко вперед. Их новая программа, по мнению Чернецкого, была "авангардной и покруче, чем любая питерская".

– Такого в нашей стране никто не делал, – подтверждает Чиж. – Это была психоделика на сто процентов. Если я растекался подсолнечным маслом, то все Сашкины вещи того периода были предельно жесткие.

Новый альбом решили записать на питерской «Мелодии». Денег на запись дали молодые бизнесмены, которые еще пацанами, начиная с 1987 года, бегали на концерты «Разных». Морозов при посредничестве Чижа согласился поработать студийным звукорежиссером.

В Питере харьковчане остановились у Сергея Наветного, который проживал, как герои фильма "Джентльмены удачи", в сквотте (самовольно занятой расселенной квартире). Старый дом возле Балтийского вокзала не предназначался к сносу, там были свет и газ. В аварийной 9-комнатной коммуналке Наветный обустроил две комнаты. Одну он предоставил в полное распоряжение гостей.

Во время сессии «Разные» записали 10 песен. Потом закончились деньги. В итоге были сведены всего четыре вещи. "Когда мы их послушали, – говорит Чернецкий, – то поняли, что это никуда не годится". Они опять «перемудрили» с записью: треки звучали красиво и мощно, но совсем не так, как хотелось "РЛ".

Суть проблемы заключалась не в технических нестыковках. Если предыдущий альбом "РЛ.1992" был сыгран интенсивно и очень искренне, то настроение нынешней сессии отражала строчка из песни Чернецкого – "Не было веры в том, что мы делаем дело". Всем было ясно, что эта сессия – последняя попытка «Разных» вскочить на подножку уходящего поезда. Связи в группе распадались на глазах.

– Чиж был еще с нами, – говорит Чернецкий, – но душою уже в Питере. Березовец уже делал ему концерты в питерских клубах.

Первый такой «клубник» чуть не сорвался. Причиной стали галлюциногенные грибы, которыми в начале 90-х не на шутку увлеклась питерская тусовка. Возникла даже забавная теория, что именно magic mushrooms являются исконно русским наркотиком (на Руси никогда не были популярны опиум с гашишем, но зато скоморохи и шаманы издревле «торчали» на мухоморах).

Между тем псилобицин, содержащийся в этих грибах, находится в близком родстве с LSD и воздействует на психику самым непредсказуемым образом. Ходили слухи, что накануне своего самоубийства Александр Башлачев активно общался с девушкой, на дачу к которой приезжали отведать мухоморчиков множество персонажей питерской рок-тусовки.

Другому известному рокеру, "Дяде Феде" Чистякову, знакомство с "дарами леса" стоило года свободы. С криком "Надо избавить мир от зла!" он пытался перепилить ножом горло своей приятельнице. Этот инцидент приписали действию галлюциноза, развившемуся на почве все тех же грибов, смешанных с алкоголем. В итоге – пять месяцев в камере, потом – психбольница.

Экспериментатор по натуре, Чиж рассматривал грибы как новый опыт "изменения сознания". Но он почему-то забыл (или его не предупредили), что их действие наступает только через 15 минут и продолжается в течение 5–6 часов. Как только приятель пожарил ему "волшебных грибочков", он тут же схватил солидную порцию прямо со сковородки. Когда почувствовал, что не «торкнуло», взял добавки и усугубил марихуаной. "И вот, когда я сделал пару затяжек, тут, видимо, все это сработало… И всё. Крыша сорвалась".

Примерно через полтора часа, на самом пике интоксикации, Чижу стало совсем худо: "Я даже простился со всеми, у всех прощения попросил, всех сам простил. Я думал, что не выкарабкаюсь". Но «Разным» удалось отпоить его молоком и вытащить из этой "черной воронки".

К вечеру Чиж даже нашел сил, чтобы выступить в небольшом клубе на улице Садовой. Вместе с ним на площадку вышли ударник Сергей Наветный и бас-гитарист Алексей Романюк.

ЗНАКОМЬТЕСЬ: РОМАНЮК

«Хотите узнать, как заставить басиста играть тише? Положите перед ним нотный лист. А еще тише? Напишите на нем ноты!»

(рокерская шутка).

Однажды рецензент питерской газеты «Смена» написал: «Чиж – это все-таки бард-блюз-рок, а потому кто там стоит за левым плечом – не так ощущается».

Если быть точным, за левым плечом Чижа уже больше десяти лет стоит Алексей Романюк. И его игра ощущается весьма сильно, поскольку басист – половина ритм-секции, от которой зависит баланс и энергетика группы.

На первый взгляд, у них было мало общего, чтобы надолго остаться вместе. «Центровой» парень, живший в двух шагах от Невского, Романюк был младше Чижа на двенадцать лет и принадлежал к поколению, которое выросло совсем на другой музыке.

– В детстве – по идейным, что ли, соображениям, – я вообще не слушал отечественную музыку, все эти ВИА мимо меня прошли. Такое отношение сложилось во многом благодаря тусовке: "Ну это же западляк – слушать нашу эстраду!..". Когда родители ставили Юрия Антонова, меня, конечно, не тошнило, но сам я слушал только фирменную «попсу» типа А-HА или Duran Duran.

За бас-гитару он взялся вовсе не из-за симпатии к Полу Маккартни (самый распространенный мотив у басистов поколения Чижа). Причиной, как ни странно, были большие колонки советского магнитофона Романюков, которые мягко выделяли низкие частоты – Леше понравился шелестящий звук бас-гитары. Другим толчком стало ди-джейство в пионерлагере, когда ему захотелось не только «крутить» чужую музыку, но и «делать» свою. Осенью вместе с дворовыми приятелями они решили создать рок-группу.

Первым инструментом 14-летнего Романюка стала немецкая бас-гитара «Musima», купленная за 102 рубля в комиссионном отделе Апраксина двора.

– Родители давали деньги со скрипом, – вспоминает Леша, – поскольку никаких музыкальных признаков до этого я не подавал. Если не считать, что в детстве, говорят, любил играть на детской гармошке и петь песни.

Если гитарные аккорды можно подсмотреть у приятеля, а сольную партию сыграть на слух, имея "хорошие уши", то для овладения бас-гитарой этого явного недостаточно: необходимо знать сам принцип игры, схему взаимодействия с другими инструментами – барабанами, лид-гитарой. Словом, нужна систематическая и кропотливая учеба.

– Поскольку мы не могли «снять» ничего «фирменного» – нам это казалось густым лесом нот и звуков, – то мы «снимали», конечно же, наш рок-н-ролл. Типа «Кино» и "Объекта насмешек". Видеошколы появились у меня только в 92-93-м году. До этого я просто слушал: ловил не отдельные ноты, которые цепляет басист, а то, что в итоге получается. Меня интересовала не сама бас-гитара, а то, как она звучит в коллективе.

Интуитивно он понял, что басист должен иметь отличный ритм и научиться взаимодействовать с группой. Это должно прийти первым.

В 1989-м парни чуть было не записались в Ленинградский рок-клуб, но предпочли вариться в собственном соку. А потом все стали разбредаться в разные стороны. Барабанщика с ритм-гитаристом пригласили в молодую группу «Пеп-Си», а Романюк ушел в "Стиль и стюарты копленды", где играл в ритм-секции с Сергеем Наветным. Здесь он с головой окунулся в «модную» музыку. В тот период он много «подергал» из арсенала Flea, виртуозного басиста Red Hot Chili Peppers – «перцы» сделали бас-гитару если не важнейшим, то уж, как минимум, равноправным инструментом современной рок-группы.

(Именно тогда Романюк приобрел привычку держать гитару почти у подбородка. Многие ошибочно принимали это за признак обучения в джазовой школе. "Я очень любил играть слэпом (щелчком), – объясняет Леша. – Тогда это было модно, это шло от RHCP. Вот отсюда и появилась эта манера: просто было удобно играть").

После «перцев» был стандартный джаз-роковый набор: Жако Пасториус, Джон Патитуччи, Стэнли Кларк. Но сильнее других Романюка «зацепил» чернокожий басист Маркус Миллер, игравший, в частности, вместе с Майлсом Дэвисом: "Я его просто слушаю – то, что он делает, это и есть школа".

К тому времени, когда нужно было думать об институте, Романюк уже настолько погрузился в музыку, что если бы и стал студентом, то проучился бы максимум полгода – девять из десяти его приятелей-рокеров вылетели из вузов за неуспеваемость и прогулы. Призыва в армию ему удалось избежать. С этого момента началась его карьера полу-профессионального музыканта, который получает от случая к случаю мизерные гонорары.

Свой "миллион звуков", необходимый каждому серьезному инструменталисту, Леша сыграл в таком множестве бэндов, что некоторых названий уже не помнит – фактически он приходил туда как сессионный музыкант. Нередко ему приходилось исполнять свои партии по нотам.

– Я разбирал: берешь домой и запоминаешь. Потом решил конкретно заняться нотной грамотой. Год на это потратил. Я стал очень хорошо разбираться в нотах и даже играл "с листа".

Жадный до всего нового, он постоянно совершенствовал свою технику. Валерий Пастернак из Colney Hatch, который увидел 19-летнего Романюка на фестивале в Новой Каховке-92, вспоминал: "Не могу сказать, что Леша был супер-басистом, но он извлекал из бас-гитары такие звуки, которые по тем временам мало кто мог извлечь на периферии".

– У меня была моя любимая бас-гитара «Maja», – говорит Романюк, – Этой японской фирмы уже не существует. Она была дешевая, с непонятным датчиком. Я покупал новый инструмент, играл на нем, потом продавал, а эта гитара всегда была у меня под рукой.

Некоторое время Романюк играл в группе «Духи», куда его пригласили Михаил Башаков и Павел Кашин. Но настоящей школой для него стала работа в "Петле Нестерова". Возникнув в 1987 году, эта группа культивировала жесткую гитарную музыку, а игра ее ритм-секция всегда отличалась лаконизмом и напором. «ПН» в шутку называли трамплином для басистов – Игорь «Гога» Копылов получил в 1990-м приглашение перейти в "Наутилус помпилиус", а его преемник Максим Веркеев был сосватан в более коммерчески успешную группу «Препинаки». После них в «Петле» два года играл Романюк. Параллельно он был ди-джеем молодежной радиостанции «Катюша», где тогда подрабатывали многие питерские музыканты.

С Чижом его познакомил Наветный, к которому Чиж обратился с просьбой найти барабанщика и басиста для своих клубных концертов.

– Я не думал, что Лёшка заинтересуется этой музыкой, – говорит Наветный. – Он такой петербуржец, эстет, категоричный в суждениях, очень любит сложную музыку, джаз и джаз-рок. Я говорю: "Леха, это потрясные вещи, помоги человеку".

Встречу назначили на репетиционной «точке» Радика Чикунова, гитариста группы «Улицы». Она находилась в спальном районе Купчино, в здании ПТУ, затерянном среди типовых многоэтажек. В училище был свой кинозал, и наверху, в будке киномеханика, постоянно шли стихийные джем-сейшены.

– Туда приходила куча музыкантов со всего города, – вспоминает Романюк. – «Точек» в городе было немного, и на каждой сидело по 5–6 групп. Мы все время там тусовались: играли с этими, с другими, приносили показать новые инструменты, без конца курили, пили пиво. Это был какой-то проходной двор…

После пробного джема Чиж отметил, что Романюк играет ритмично, плотно, смело импровизируя на ходу: "Ему было за счастье поиграть, он весь растворялся в этом процессе. И я точно такой же – два идиота сошлись!".

Впечатления Романюка были схожими:

– В моей практике встречались хорошие гитаристы, но их было крайне мало. И Чиж, конечно, выделялся среди них глобально. Мне было интересно поиграть с человеком, который так здорово «ваяет» на гитаре.

В то время Леша с удовольствием «вписывался» во все проекты. Бывали периоды, когда он сразу играл в пяти группах. Поскольку на гастроли никто из них не выезжал, совмещать было довольно легко.

* * *

Перед тем, как вернуться из Питера в Харьков, «Разные» совершили тур в суверенную Литву. Туда их пригласил бывший журналист «Молодежи Эстонии» Марк Шлямович, который в 1991-м освещал рок-паломничество на Соловки. В то время он стал организатором гастролей рок-музыкантов в странах Балтии. На пару со Светланой Лосевой они готовили поездку «Бригады С». Приехав в Питер, Шлямович побывал на концерте «Разных» в Пищевике.

– Марк попросил: "Привези Чижа. Пусть споет все, что сочтет нужным", – рассказывает Света. – Но Чиж уперся: "Без «Разных» не поеду!". Марк крякнул: "Хрен с ним, пусть едет с "Разными".

Совместные концерты "Бригады С" и «РЛ» прошли 22–23 ноября на сцене вильнюсского Академического театра драмы. Помещая анонс в газете "Вечерние новости", Шлямович сообщил: "Кроме Александра Чернецкого, в "Разных людях" есть еще одна ярчайшая личность, которой предрекают будущее суперзвезды, ничуть не ниже уровня БГ, Цоя, Кинчева, Шевчука. Речь идет о Сергее Чигракове или просто «Чиже» – удивительном творце, которого опекает Борис Гребенщиков и даже исполняет несколько его песен (факт для БГ сам по себе почти невероятный!)".

Перед концертом в Тракае до «Разных» сумела дозвониться Света Лосева. Она сообщила, что парней срочно разыскивают москвичи из "Программы А", чтобы пригласить в Москву на съемку.

Возникнув в феврале 1989-го, "Программа А" почти десять лет была, по выражению журналистов, "оплотом и бункером рок-поколения" на Центральном телевидении. Ее создатели всегда тяготели к жесткому, бескомпромиссному року. На свои «живые» концерты в прямом эфире "Программа А" приглашала только те группы, которые были ей интересны, и категорически отказывалась брать деньги с музыкантов.

"Мы сразу поставили условие, – рассказывал бессменный ведущий Сергей Антипов, – что в "Программе А" будут лишь премьеры клипов, причем только тех, которые удовлетворяли нас по своему качеству. Но в начале 90-х в шоу-бизнес ломанулось немало «крутых» парней: за показ предлагали до 5 тысяч баксов. Я их отправлял куда подальше".

(Возможно, именно поэтому передача и была закрыта).

В 1991-м "Программа А" помогла провести харьковские благотворительные концерты для Чернецкого, анонсируя их в своих передачах. В 1993-м настало время показать стране "героев рок-н-ролла".

Этот живой концерт в студии на Шаболовке был очень важен для «засветки» группы – программу смотрела широкая аудитория. Но выступление чуть было не сорвалось – где-то по пути застряла передвижная телестанция, которая должна была осуществлять прямую трансляцию. Операторам пришлось включать старые телекамеры, неприспособленные к показу современного концертного света. Поэтому весь концерт был отснят в стилистике 60-х – с плавными сменами цветного фона.

Тем не менее главная цель, считают создатели "Программы А", была все же достигнута: "миллионы телезрителей познакомились с Александром Чернецким и Сергеем Чиграковым, которого чуть позже вся Россия стала называть ЧИЖом".