Текст книги "Танковый ас №1 Михаэль Виттманн"

Автор книги: Андрей Васильченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Его подбил штабной танк выстрелом из своей пятиде-сятимиллиметровки. Теперь уже не нужны никакие приказы. Наш танк начинает движение, и уже через несколько минут мы подбили четыре танка Т-34, некоторые – с очень короткой дистанции. Так же действуют и другие танки седьмой роты. Ситуация постепенно упорядочивалась. Слова по радио стали звучать как нормальные приказы. На тот момент, насколько хватало взгляда, мы были хозяевами положения. Но что будет дальше?

Однообразие приказов о бесчисленной смене позиций внезапно прерывается. «Георг – Ирэне», – слышим мы и знаем, что Георг – это позывной командира первого взвода оберштурмфюрера Гоффманна. А Ирэна – командира седьмой роты, гауптштурмфюрера. Из нескольких слов стало понятно следующее: связной от пехоты докладывает, что штурмбаннфюрер Пайпер, командир 3-го батальона 2-го полка, ранен, окружен русскими и просит, чтобы его вытащили. Каждый, кто это слышит, понимает, что что-то должно произойти. Стена из дыма и огня – граница для своих и чужих. Мы следим за каждым движением; прорвавшийся Т-34 не прошел бы и пятидесяти метров, не превратившись в решето. Насколько глубока эта зона задымления? Возможно ли под ее прикрытием подойти к командному пункту Пайпера? Все эти вопросы проносятся у нас в голове. Каково сейчас гауптштурмфюреру Тиманну, который должен решить, кому отдать приказ спасти командира? Ясно только одно – попытка должна быть предпринята. Тут приходит сообщение Ирэны к Вальтеру (это мы): «Ваша позиция наиболее выгодная. Возьмите связного в головной танк и попытайтесь освободить Пайпера. Вперед, херачьте! Это ваш единственный шанс!» При сюве «херачьте» я окончательно понимаю, какова ситуация. Этого жаргонного солдатского слова в обычных случаях нет в словаре нашего шефа, и оно выдает, что он сам в высшей степени взволнован. Унтерштурмфюрер Вайзер подтверждает получение приказа, отдает соответствующие команды танкам нашего взвода. Вызывает связного на прием. «Водитель, вперед!» – это его приказ мне. Через несколько мгновений меня окутывает дым. Я должен сбавить скорость, чтобы не наскочить на что-нибудь. Как кадры из немого кино перед моей смотровой щелью: обломки – пламя – призрачные фигуры в русских касках. На нас сыплется град снарядов. Внезапно где-то сильный удар. Корректировка курса ? Как можно найти в этом хаосе командный пункт ? У связного нет возможности ориентироваться. Тем более что он сидит в башне.

Вайзер часто связывается по рации, просит усиленной огневой поддержки, приказывает остальным танкам задержаться, сообщает о попаданиях, докладывает, что он на головной машине продолжает путь в одиночку. Последнее радиосообщение: «На танке – неопасные попадания из противотанковых ружей и орудий – ориентирование невозможно – все равно продолжаю двигаться дальше». В диком напряжении мы не замечаем, что к нам не поступают больше ни приказы, ни подтверждения. И когда это антенна испустила дух? Связи больше нет – нет приказов – провал безнадежной операции ?

На все это ушло меньше времени, чем нужно для прочтения этих строк. Бортовая радиоустановка невредима. Мы все еще следуем в направлении противника и окружены им. Не мелькнул ли только что немецкий бронетранспортер? Немецкий стальной шлем? Нет, ошибка! Одни русские! Вдруг тревожный приказ: «Т-34!Башню – в положение «2 часа» – бронебойным – огонь!» «Башню заклинило», – докладывает наводчик. Теперь положение становится по-настоящему серьезным. «Водитель, наводить машиной, сдать вправо!» – поступает приказ. Я сдаю вправо, иду на третьей передаче, следовало бы переключить, знаю, что нет времени. Круто разворачиваю машину. Вдруг – грохот, потом тишина! Взгляд на тахометр. Понимаю: мотор стоит. Заглох или попадание? Завести! Мотор заработал. Я спрашиваю: «Что делать?» Тут радист срывает с моей головы наушники и орет: «Наводчик убит – бортовая радиоустановка вышла из строя».

Я ору: «Спроси заряжающего, что я должен делать!» Ответ: «Командир тоже убит!» – «Водитель, теперь все зависит от тебя», – проносится у меня в голове. Через несколько секунд я вижу русских, бегущих к нашему танку, трогаю машину. Тут я замечаю не более чем в ста метрах нашего противника – Т-34. Подвижна ли пушка? Я рывком разворачиваю танк на 90 градусов, тут раздается грохот. Я, кажется, опередил его на долю секунды. Инстинктивно я спрятал машину за обломками сгоревшего танка. Еще один поворот на 90 градусов. Интуиция подсказывает мне, что это – нужный курс. Связной выпрыгнул из машины и сдался русским, заряжающий ранен. Опасность пока еще не миновала. Выхожу из зоны задымления и вижу командира полуроты унтершарфюрера Харольда Штайна на своем танке. Мое смотровое устройство повреждено попаданиями. Я высовываю голову из люка, и Штайн показывает мне рукой направление. Гауптш-турмфюрер Тиманн приказывает мне возвращаться к своим, в то время как Штайн прикрывает меня огнем.

У противотанкового рва радист с раненым заряжающим высаживаются и отправляются на перевязочный пункт. Я один. Позднее кто-то сосчитал попадания в мой танк. Смотровое устройство моего танка переходит из рук в руки. 17 попаданий от обстрела пехотой, 3 – из танковых орудий насчитали мои товарищи».

По мере развития Курского сражения 4-й немецкой танковой армии стал угрожать II советский танковый корпус, к которому могли присоединиться еще два танковых корпуса, которые входили в состав 1-й танковой армии. Находившийся на фланге армии II танковый корпус СС со дня на день мог оказаться в критической ситуации. Дивизия «Мертвая голова» должна была занять позиции слева от «Лейбштандарта», чтобы усилить острие удара танкового корпуса СС. На южном краю западного фланга была развернута 167-я пехотная дивизия. В тот день в сводках Совинформбюро сообщалось, что только за 7 июля 1943 года советскими войсками было уничтожено 70 «тигров» и 450 других немецких танков. Очевидно, что эти сведения не имели ничего общего с реальностью. В итоге получилось, что к концу Курской битвы части Красной Армии уничтожили «тигров» больше, чем их было на всем Восточном фронте вместе взятом.

8 июня 1943 года в 7 часов 10 минут подразделения 1-го панцергренадерского полка СС, наступая с юго-запада, взяли Большие Маячки. В 8 часов танковые группы дивизий «Лейбштандарт» и «Рейх» продолжили наступать в северо-западном направлении. К юго-востоку от населенного пункта Веселый танковая группа «Лейбштандарта» столкнулась с 80 советскими танками. Бой длился до 10 часов 30 минут. После этого советские танки по-вернули на юг и атаковали 1-й батальон 2-го панцергре-надерского полка, который располагался в тот момент в деревне Яблочки. После перегруппировки танковая группа «Лейбштандарта» продолжила наступать далее на запад. В 12 часов у Веселого вновь начался танковый бой.

Описание боя в Веселом и населенном пункте Рыль-ский, в котором принимали участие «тигры» «Лейбштандарта», сохранилось во все том же представлении Клинга к высокой награде: «Атака 2-го батальона 1-го панцергренадерского полка СС была остановлена укрепленными противотанковыми рубежами противника, состоящими из противотанковых пушек и врытых в землю танков. Гауптштурмфюрер Клинг с четырьмя танками нанес удар по флагу рубежа, уничтожив несколько танков противника. Поскольку наступление продолжалось, Клинг, оказавшийся во главе смешанной танковой группы, решительно двинулся вперед, выйдя в тыл оборонительных рубежей противника. Это заставило неприятеля, который в тот день потерял на этом участке фронта сорок два Т-34, бежать в панике».

В этом бою штурмман Вармбрунн смог подбить три советских танка. Исходной точкой для атаки танковой группы, в которой в начале дня было несколько «тигров», стало Тетеревино. Рано утром панцергренадерский полк «Германия» дивизии СС «Рейх» занял там свои позиции. Линия боев на тот момент тянулась на восток от Тетеревино. Границей между сражающимися сторонами стала железнодорожная ветка, шедшая через Прохоров-ку. В тот день экипаж Франца Штаудеггера не смог принять участия в боях, так как танк в очередной раз сломался. В итоге 8 июля Штаудеггер и его люди остались в Тетеревино. Как описывал события сам Штаудеггер, несколько часов спустя к селу стала приближаться крупная группа советских танков. В ней было не менее пятидесяти боевых машин. «Раз я не пошел с ротой, то я собираюсь идти поохотиться на них», – бросил в этот момент

Штаудеггер Рольфу Шампу, у которого танк тоже вышел из строя. Не колеблясь ни секунды, Штаудеггер сделал все возможное, чтобы его «тигр» вновь смог передвигаться. Его танк тут же устремился в сторону Т-34. На тот момент экипаж Штаудеггера состоял из штурмана Герберта Штелльмахера (водитель), панцершютце Гер-хардта Вальтерсдорфа (радист), Хайнца Бюхнера (наводчик), Вальтера Хенке (заряжающий).

На пути следования гренадеры сообщили Штаудегге-ру, что пять советских танков уже ворвались на немецкие позиции. Почти сразу же после этого он увидел, как пехотинцы смогли подбить два Т-34. Внезапно два советских танка появились у железнодорожной насыпи. Два прямых попадания, и они оба уничтожены. Штаудеггер продолжил движение вперед по позициям, на которых уже не было немецких солдат. Он первый заметил приближавшиеся советские танки. Пять из них показались из леса близ железной дороги. Хайнц Бюхнер точно прицелился в первый из них и послал снаряд в его башню. Взрыв, Т-34 горит. Заметив «тигр», остальные советские танки открыли по нему огонь. Танк Штаудеггера выпускал снаряд за снарядом. В итоге в этой невероятно сложной перестрелке все пять Т-34 были подбиты.

Когда из леса показались остальные советские танки, Штаудеггер был уже готов вести огонь по ним. В данной ситуации самая сложная работа была у заряжающего Вальтера Хенке, который должен был предельно быстро перезаряжать орудие. Любая секунда промедления могла обернуться гибелью всего экипажа. При этом водитель-механик Герберт Штелльмахер пытался держать «тигр» все время в движении. Он умело менял позиции, чтобы армада советских танков была неспособна открыть по нему огонь из всех орудий сразу. Т-34 было решено уничтожать по одному. Сражение одного «тигра» против пятидесяти (со временем их число уменьшалось) советских танков длилось почти два часа! К этому времени экипаж Штаудеггера смог подбить семнадцать Т-34.

Не стоило полагать, что в «тигр» не попадали. Но советские снаряды не нанесли ему существенных повреждений. В итоге командир советской танковой группы понял, что прорыв линии фронта на этом участке обошелся ему слишком дорого, и отдал приказ отходить обратно. Однако Штаудеггер не хотел, чтобы эта танковая группа ударила в другом месте. Он не планировал отходить на безопасные позиции. Ему хотелось большего. Он двинулся вперед, чтобы самому разыскать советские танки! Это было очень смелое решение, причем шансы на успех у Штаудеггера были ничтожными. Но самой большой была вероятность, что он мог угодить в засаду, организованную советскими танками. Но в тот момент Штаудеггера это мало волновало.

Огромный «тигр» медленно покатился вперед. Внимание командира экипажа было сосредоточено на ландшафте. Бронебойный снаряд уже был заряжен, а Бюхнер через телескопический прицел выискивал цель. Она появилась столь же внезапно, как и сам «тигр». Советские танки проводили перегруппировку в овраге. Двигатель «тигра» зарычал, танк рванулся вперед, резко остановился, и снаряд был послан точно в цель. «Тигр» выпускал снаряд за снарядом в скопление советских танков. В итоге было подбито еще пять Т-34. Когда закончились бронебойные снаряды, то Штаудеггер отдал приказ вести огонь зажигательными снарядами. Как заметил наводчик, было поражено еще несколько советских танков. Казалось, экипажи Т-34 опешили. «Тигр» казался им «неукротимым». Оставшиеся целыми советские танки предпочли поспешно скрыться. Когда танк Штаудеггера вернулся, то гренадеры полка «Германия» приветствовали его едва ли не овациями. Они знали, кому были обязаны своим спасением.

Смелые действия двадцатилетнего уроженца Карин-тии привели к значительному тактическому успеху. Ему удалось предотвратить прорыв советских танков в юго-западном направлении, что имело своей целью сократить пути подвоза боеприпасов для частей Красной Армии. Как оказалось, в ходе этого боя Штаудеггер уничтожил двадцать два Т-34. Патруль, посланный позже командиром 2-й роты панцергренадерского полка «Германия», подтвердил эти сведения. На следующий день командир танкового полка «Лейб-штандарта» представил его к награждению Рыцарским крестом. Уже день спустя,

Унтерштурмфюрер СС Франц Штаудеггер, награжденный Рыцарским крестом

10 июля было готов письменный вариант представления к награде.

Награждение Штаудег-гера Рыцарским крестом стало для большинства танкистов 13-й тяжелой роты «Лейбштандарта» сюрпризом, так как 8 июля они сражались в другом месте и не знали, что их сослуживцу пришлось в одиночку давать бой. Франц Штаудеггер стал не только первым австрийцем, оказавшимся в рядах «Лейбштандарта», но и первым служащим роты тяжелых танков, который был представлен к награждению Рыцарским крестом.

Почти сразу же после этого о подвиге Штаудеггера было написано почти во всех немецких газетах, приведем отрывки из некоторых газетных статей.

Лвадиать два Т-34 уничтожены одним «тигром»

Из Ставки фюрера сообщают. 10 июня 1943 года фюрер наградил Рыцарским крестом унтершарфюрера СС Франца Штаудеггера, командира танка танкового полка «Лейбштандарта». Штаудеггер, который по техническим причинам не мог принимать участие в наступлении вместе со своим полком, получил известие, что в тыл наших сил продвигалась колонна из 50—60 Т-34. Несмотря на многократное превосходство сил противника, Штаудеггер по собственной инициативе решил атаковать танковую колонну неприятеля. В бою, длившемся два часа, он, грамотно используя позиции, которые занимал его танк, сл/ог уничтожить семнадцать Т-34. Когда танки противника отступили, Штаудеггер последовал за ними. Не имея никакой огневой поддержки, он смог подбить еще пять Т-34. Остальная часть большевиков в панике скрылась. Благодаря своему мужеству Штаудеггер не только предотвратил прорыв неприятеля в наш тыл, но нанес значительный урон его танковым частям.

«Черный корпус». Унтершарфюрер СС Штаудеггер

Пропагандистская рота СС сообщает о мощном танковом советском соединении.

Франц Штаудеггер, высокий каринтиец с хрипловатым голосом, поднимается на башню своего «тигра». Танк с ревом устремляется в сторону фронта. На пути гренадер сообщает ему, что уже пять советских танков прорвались сквозь линию обороны. Он видит уже два из них, которые подбиты солдатами с близкого расстояния. В считаные секунды орудие его танка разворачивается в сторону оставшихся трех Т-34. Штаудеггер бросает свой танк вперед.

Два следующих Т-34 появляются у железнодорожной насыпи. В течение минуты они превращаются в дымящиеся груды железа. Еще пять танков неприятеля появляются из леса. В ходе ожесточенного боя они тоже уничтожены. Продолжая двигаться вперед, Штаудеггер замечает часть танка, который укрылся в овраге. Быстрый как молния наводчик, используя выгодное положение танка, посылает в него снаряд. После того как было уничтожено двадцать два танка, закончились бронебойные снаряды. По оставшимся танкам неприятеля огонь ведется зажигательными снарядами, которые тоже наносят им массу повреждений. Когда Штаудеггер поворачивает назад, он не оставляет без внимания оставшегося противника. Но к этому моменту боеприпасы почти закончились, а горючее почти на нуле. Он видит, как к нему с радостью бегут ликующие гренадеры. Командир полка по своей инициативе вешает на грудь смелого танкиста Железный крест первого класса. За проявленную храбрость и верность своему воинскому долгу фюрер наградил его Рыцарским крестом.

Военный корреспондент СС ВондрачК

9 июля 1943 года стало днем отдыха для экипажей «тигров». Они прибывали в Тетеревино. За этот день предстояло отремонтировать все танки, поврежденные в боях. Когда ремонт был закончен, экипажи использовали недолгие часы отдыха, чтобы оправиться от недавних боев. Виттманн получил в состав своего взвода «тигра» 1324, которым командовал Шамп. Стоит отметить, что во время Курской битвы взвод средних танков РгГУ фактически не использовался в боях. Главным образом его состав нес караульную службу или патрулировал на танках оперативные тылы.

10 июля 1943 года 13-я рота тяжелых танков вместе с батальоном штурмовых орудий была введена в состав ударной группы 2-го панцергренадерского полка СС (Краас). Перед ними была поставлена задача после окончания обстрела советских позиций продвинуться вплоть до Прохоровки. Огневая поддержка данной атаки должна была осуществляться всем артиллерийским полком «Лейбштандарта» и 55-м полком реактивной артиллерии. Собственно танковый полк «Лейбштандарта» должен был наступать параллельно ударной группе 2-го панцергренадерского полка СС по дороге Тетеревино – Лучки. Поскольку на пути наступающих немецких частей предполагалось наличие минных полей, то в состав ²2
   ^{В данном материале есть масса неточностей.}


[Закрыть] ^{панцергренадерского полка СС была введена также саперная рота, которая должна была подготовить проходы к востоку от Лучков.}

С рассветом немецкие «ракетенверферы» и тяжелая артиллерия открыли огонь по советским позициям. До этого «тигры» выходили на исходные позиции, которые располагались к северу от Тетеревино. В три часа ночи они были на месте. Стоит добавить, что тактическую ситуацию осложняло то обстоятельство, что ночью части дивизии «Мертвая голова» так и не смогли взять господствующую высоту 226.6 у изгиба реки Псел. А это было одним из важных условий предстоящего наступления. Части «Лейбштандарта» начали свое наступление в направлении Прохоровки в 10 часов 45 минут. При этом часть артиллерийских батальонов перенесла свой огонь на холмы к реке Псел, где части дивизии «Мертвая голова» вели ожесточенные бои. К 13 часам наступающие немецкие части достигли границы леса у села Слоевое. Они придвинулись к высоте 214.6. Здесь завязался кровопролитный бой. В данной ситуации немцев выручила только поддержка «тигров» и штурмовых орудий. Наступление развивалось, и тактический успех, казалось бы, был неизбежен. «Тигры» выстрелами зажигательных снарядов уничтожили несколько укрепленных позиций советских частей. По мере приближения к оборонительному рубежу было выявлено и уничтожено несколько замаскированных противотанковых орудий. Во время этого боя был тяжело ранен командир «тигра» 1311 обер-штурмфюрер СС Шютц. Командование на себя взял наводчик унтершарфюрер Вендт.

При поддержке разведывательного и 1-го танкового батальонов 2-го панцергренадерского полка СС в 16 часов 30 минут советские позиции были окончательно прорваны и высота взята. Штурмман Вармбрунн, наводчик в танке командира роты, в этом бою точными выстрелами смог поразить девять Т-34 и уничтожить три

76,2-миллиметровых противотанковых орудия.

После боя приблизительно двадцать служащих 13-й тяжелой танковой роты решили отпраздновать награждение Штаудеггера Рыцарским крестом. В полдень оберфюрер СС Виш произнес поздравительную речь. Незатухающая ни на час битва стала причиной того, что торжество было импровизированным и скоротечным. Штаудеггера пришли поздравить даже из соседних подразделений. Сам он не мог поверить в свою удачу. Вслед за сообщением о награждении его Рыцарским крестом пришло еще одно, не менее волнительное известие. С ним лично хотел встретиться в своей Ставке Адольф Гитлер. В итоге Штаудеггер, облаченный в полевую форму танкиста, рассказал фюреру о деталях ставшего почти легендарным боя. После этого он отправился в отпуск, который провел в своем родном городе Бляй-бурге. Там его чествовало местное население. На торжественном городском собрании Штаудеггеру были вручены документы на подарок – новенький автомобиль «Фольксваген». В те дни этому танкисту не раз приходилось выступать с речами, но он не забывал о своей родной роте тяжелых танков. Из Германии он послал на фронт в свою часть несколько писем.

И июля 1943 года немецкие танковые части начали наступление на Прохоровку. Наступление началось с того, что «Лейбштандарт» нанес с двух флангов удар по советским позициям. Но Красная Армия не собиралась бездействовать. Почти сразу же Т-34 атаковали позиции 2-го панцергренадерского полка СС близ деревни Ямки. Но эсэсовцы продолжали свое наступление. К юго-западу от населенного пункта Октябрьский его подразделения натолкнулись на не замеченный ранее противотанковый рубеж. 2-й панцергренадерский полк СС, поддержанный ротой «тигров», начал штурм высоты 252.2. Несмотря на то что здесь завязался тяжелый бой, противотанковый рубеж был прорван, а высота взята.

Гауптштурмфюрер СС Беккер и его 1-й батальон вместе 1-й саперной ротой СС смогли захватить часть советских траншей. Успешно проведя в них бой, они смогли обеспечить продвижение «тигров» вперед. Некоторое время спустя Пайпер и его боевая группа атаковали высоту с южной стороны. В 13 часов 10 минут после многочасового боя, в котором верх брала то одна, то другая сторона, немецкие танки и панпергренадерские подразделения окончательно смогли закрепиться на высоте 252.2. С этого момента боевая группа Пайпера стала приближаться к поселку Октябрьский. В 13 часов 30 минут советские части попытались провести контратаку и атаковали (уже немецкие позиции) у высоты 252.2. Немецким гренадерам в тяжелом бою все-таки удалось отразить советскую танковую атаку.

В те дни в документах было записано о боях, в которых принимала участие рота тяжелых танков: «После ухода подразделения из Тетеревино и продвижения на полтора километра вперед к западу от Прохоровки четыре танка из роты под командованием Клинга успешно принимали участие в_и отражении наступления советских танков на наши позиции. Клине и находящиеся под его командованием три боеспособных «тигра» 10—11 июля 1943 года сами шли навстречу танкам противника. Входе этих боев было уничтожено двадцать четыре Т-34. Благодаря личным усилиям Клинга, который уничтожил двадцать восемь противотанковых орудий, стало возможным наше наступление на высоту в полутора километрах от Прохоровки. В ходе этих боев Клинг был ранен».

После ранения Клинга командование ротой взял на себя Михаэль Виттманн. Из-за сильной концентрации противотанковой артиллерии у высоты 252.4, которая располагалась к северо-западу от реки Псел, было принято решение отложить фронтальное наступление на Прохоровку на 12 июля 1943 года. В этот день 2-й пан-цергренадерский полк СС и танковая группа «Лейб-штандарта» планировали взять Прохоровку после того, как части дивизии «Мертвая голова» устранили бы угрозу с фланга. После этого две эсэсовские дивизии должны были объединиться.

12 июля 1943 года стало днем самого крупнейшего в истории танкового сражения. В тот день два советских танковых корпуса сошлись в схватке со II танковым корпусом СС, состоявшим из трех танковых дивизий Рано утром танковая группа «Лейбштандарта», двигавшаяся вдоль линии Прохоровка – Петровка, была атакована советскими танками в количестве пятьдесят машин. Одновременно с этим 1-й панцергренадерский полк СС был атакован частями Красной Армии у деревни Ямки. Во время этого боя 3-я рота противотанкового батальона «Лейбштандарта», которой командовал обер-шарфюрер СС Курт Заметрайтер, уничтожила двадцать четыре советских танка. За это командир роты был представлен к Рыцарскому кресту. В 9 часов 20 минут после мощной артиллерийской поддержки около ста пятидесяти советских танков с пехотой на броне на высокой скорости атаковали немецкие части близ Прохоров-ки. Почти сразу же были прорваны позиции 2-го пан-цергренадерского полка СС. В первые минуты боя у поселка Октябрьский было уничтожено четыре немецких танка Рг1У, которые находились под командованием оберштурмфюрера СС фон Риббентропа. Уцелевшие три танка фон Риббентропа двинулись навстречу советской танковой волне. В ближнем бою им удалось уничтожить четырнадцать Т-34. Двигаясь далее, советские танки натолкнулись на укрепленные позиции 2-го батальона танкового полка СС. Танковым батальоном командовал штурмбаннфюрер Мартин Гросс. Поблизости находились «тигры», которыми командовал Михаэль Виттманн. Во время этой советской танковой атаки были полностью уничтожены все немецкие бронетранспортеры.

Роттенфюрер СС Иоганнес Бройер, водитель одного из бронетранспортеров, так описывал этот случай: «После пересечения противотанковых рвов мы двигались вперед в течение ночи 11 июля 1943 года. Только на рассвете 11 июля мы смогли обозреть все окрестности. Я увидел массу войск и танков, которые находились вокруг нас со всех сторон. Можно было предположить, что замышлялось что-то великое. Но в любом случае мы понятия не имели, что нас ожидает впереди. Я с самого начала участвовал в Восточной кампании. Прошел от Житомира до Ростова, сражался в зимних боях, но такой преисподней я не видел никогда. Все произошло на удивление настолько быстро, что никто не мог сообразить – что надо было делать...»

Бройер был ранен в глаз осколком снаряда. Унтер-шарфюрер СС Эрхард Кнёфель, служивший в той же самой роте, что и Бройер, добавлял: «11 июля 1943 года наш отряд на бронетранспортерах поставили чуть позади между танками нашей дивизии и штурмовыми орудиями. Наши позиции напоминали шахматную доску. Экипаж нашего полугусеничного бронетранспортера планировал поспать несколько часов. Но на рассвете наши танки двинулись вперед. Мы все еще полагали, что нам достанется хотя бы полчасика сна, но все оказалось не так. «Красные» танки взошли на высоту одновременно с нашими. В итоге наши танки с пехотой на броне и советские машины перемешались между собой. Т-34, прорвавшиеся вперед, начали просто давить нас. В суматохе битвы мы пытались укрыться в любой ложбинке. Унтерштурмфюрер СС Вольф смог подбить один советский танк. Весь день он сражался плечом к плечу с нами. Тем временем наши самодвижущие-ся орудия начали бить прямой наводкой по советским танкам. Советское наступление стало останавливаться. Казалось, что ад вырвался наружу – вокруг мелькали снопы пламени, а по небу летали оторванные танковые башни. Мы несли огромные потери. Сам я оставался в машине командира роты. Как санитару в тот день мне хватало работы. Когда, стоя на коленях, я бинтовал одного из раненых, в бедро мне попал осколок. Я снял свою портупею и перетянул себе бедро. Я нашел какую-то дыру и собрался в нее залезть. Но что я там увидел?Две пары исполненных ужасом глаз, которые уставились на меня. Это были остатки танкового экипажа противника, такие же безоружные, как и я сам».

Унтерштурмфюрер С С Эрхард Гурс, командир одного из артиллерийских расчетов, вспоминал: «Нас атаковали утром. Они были вокруг нас, среди нас и за нами. Мы сражались едва ли не человек против человека. Мы выскакивали изо всех дыр, хватали в наших бронетранспортерах заряды³3
   ^{Подразумеваются специальные кумулятивные заряды, которые предназначались для борьбы против танков в качестве ручного оружия.}


[Закрыть]^{и запихивали их на танки противника. Затем мы метались в сторону. Это был кромешный ад! В 9 часов утра мы вновь контролировали территорию. К счастью, нам очень сильно помогли наши танки. В этом сражении моя рота уничтожила пятнадцать советских танков».}

В этом танковом столпотворении мог сыграть свою роль даже отдельный человек. Посреди ужаса этого сражения адъютант Пайпера унтерштурмфюрер СС Вернер Вольф составил небольшую команду и направился уничтожать советские танки. Вольф был известен не только как сорвиголова, но и как большой знаток ближнего боя, в котором он являл чудеса мужества. В тот день ему одному удалось уничтожить Т-34. За свои действия в этот день он был награжден Рыцарским крестом. Йохе-ну Пайперу также удалось уничтожить один советский танк. В это время 2-й батальон 1-го танкового полка «Лейбштандарта», которым командовал штурмбаннфю-рер СС Мартин Гросс, был втянут в кровопролитный бой. Утро батальон встретил приблизительно в 2,5 километра от Прохоровки, близ высоты 252.2.

В полковом журнале боевых действий было записано: «Приблизительно в 8 часов 15 минут 150 танков противника, среди которых преобладали Т-34, прорвались через линию, удерживаемую пехотой, и штурмовали наши танковые позиции на узком участке фронта, используя для этого высокую скорость и все виды оружия. Штурм-баннфюрер СС Мартин Гросс в спешном порядке организовал оборону. Она оказалась настолько умелой, что его подразделение, атакуемое с трех сторон, смогло отбить атаку неприятеля. Сам он сражался плечом к плечу со своими солдатами, подавая пример батальону своим поведением».

В ходе многочасового боя штурмбаннфюреру Гроссу и его батальону удалось отбить нападение и уничтожить сто семь советских танков. Оставшиеся Т-34 были уничтожены уже во время отхода огнем противотанковой артиллерии и «тиграми». Командовавший остатками 13-й тяжелой танковой роты «Лейбштандарта» Михаэль Витг-манн лично уничтожил несколько советских машин во время их преследования. Он в очередной раз продемонстрировал, что личные навыки и опыт были незаменимыми в танковых боях. Об этом говорило хотя бы количество подбитых только в этот день его экипажем советских танков.

Репортер из состава пропагандистской роты СС тогда написал: «Он не уклонялся от столкновений. Началось великое противостояние танков. Одно железо сражается с другим, что вознесло Виттманна на вершину славы. Когда близ Белгорода началось это великое сражение, то он один смог уничтожить восемь танков. Виттманн показал, на что он способен в непредсказуемой ситуации на окраине деревни. Он разнес вражеские артиллерийские батареи и уничтожил несколько замаскированных противотанковых гнезд. Поначалу он действовал осторожно, но затем отчаянно, что принесло ему успех. Инстинктивное чутье и удачливость позволили ему пережить эти пять мрачных, полыхающих огнем дней сражения. Когда на пятый день сражения Михаэль Виттманн умыл водой свое почерневшее от копоти и пороховых газов лицо, то он знал, что оставил после себя тридцать уничтоженных Т-34 и двадцать восемь подбитых советских противотанковых орудий».

Относительно 12 июля 1943 года осталось очень мало информации о действиях других «тигров». Известно, что несколько точных выстрелов по Т-34 произвел наводчик Вармбрунн. Если говорить о тактическом успехе Виттманна, то он был предопределен точностью его действий и редкостным самообладанием. Впервые он показал всему миру, что предложенная им тактика в совокупности с натиском и агрессивностью маневра могли привести к небывалому успеху. Но при этом он требовал от своего экипажа выкладываться на все 100% и даже более. Витт-манн никогда не кричал и не любил казарменную муштру, но он всячески боролся с небрежностью во время боевых действий. Он требовал от всех членов экипажа являть высшее мастерство в обращении с танком, орудием, пулеметом. Ему не приходилось повторять свои приказы. В тот день наводчиком в экипаже Виттманна был унтерштурмфюрер СС Гельмут Грезер. Глаубе был заряжающим, Фусс – механиком-водителем, Либер – стрелком – радистом.