Текст книги "Танковый ас №1 Михаэль Виттманн"

Автор книги: Андрей Васильченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Важным событием для всей Германии стал экономический подъем, который стал возможен благодаря хозяйственной политике национал-социалистов. В результате Михаэль Виттманн, которому исполнилось 20 лет, решил вступить в рейхсвер. На два года он уходит на военную службу. 30 октября 1934 года он оказался в воинской части во Фрайзинге, городе, расположенном чуть севернее Мюнхена. Он попал в 10-ю роту 19-го пехотного полка. В течение последующих 23 месяцев молодой бавареп осваивал все виды стрелкового оружия. Его инструкторами и командирами в основном были ветераны Первой мировой войны. В то время в Германии еше не была введена всеобщая воинская повинность, и рейхсвер формировался исключительно из добровольцев. Многие позже отмечали, что Виттманн был хорошим пехотинцем. Он выгодно выделялся во время марш-бросков и учений. За точную стрельбу ему был вручен значок 1-го класса. После года службы он получил свое первое повышение. 1 ноября 1935 года он стал ефрейтором. Именно в этом году Гитлер распорядился ввести в Германии всеобщую воинскую повинность.

Период службы в пехотном полку для Виттманна закончился 30 сентября 1936 года. Еще во время службы отец не раз рекомендовал ему приехать в Инголынтадт. 1 октября 1936 года он последовал совету отца. На гражданке Виттманн обнаружил, что жизнь в стране значительно улучшилась – ушли в прошлое нищета и экономические бедствия, без труда можно было найти работу.

Несколько недель он жил в доме военного пенсионера Йозефа Графа (дом 7 по Шпрайтштрассе), который располагался на окраине города. Если говорить об отце Михаэля Витт-манна, тот еще в 1932 году перестал заниматься крестьянским трудом. К моменту демобилизации сына он трудился на текстильной фабрике. Самому Михаэлю не составило особого труда найти работу.

1935 год. Михаэль Виттманн служит в 19-м пехотном полку

17 октября 1936 года он стал железнодорожным рабочим в Райхертхофене, соседнем с Ингольштадтом городке. Виттманн, которому к тому моменту исполнилось 23 года, был немало поражен достижениями национал-социалистов. Никогда не интересовавшийся политикой, Виттманн 1 ноября 1936 года подал заявление о вступлении в эсэсовский штурм (батальон) 1/92, который базировался в Инголыитадте. Так молодой человек попал в новую элиту Третьего рейха. После прохождения обязательных процедур (предоставление родословной и т.д.) он был принят в СС. Он получил номер 31 1 623. Поначалу его служба в СС сводилась к тому, что он принимал в свободное от работы время участие в раде мероприятий: спортивных соревнованиях, демонстрациях и парадах. В 1936—1937 годах Виттманн два раза меняет местожительство. Сначала он жил в доме Манны Майер, вдовы ветерана Первой мировой войны, а 18 марта перебрался в дом часовщика Йозефа Артмайера. В те дни Виттманн уже работал охранником складов амуниции, которые принадлежали вермахту. Однако эта скучная и рутинная работа ему не нравилась. Он хотел быть солдатом. Его

Виттманн (третий слева) – ефрейтор 19-го пехотного полка

тянуло к новым видам вооружений. В итоге он осмелился подать заявление на вступление в «Лейбштандарт», который уже был самой известной и самой популярной воинской частью во всем Третьем рейхе. Несмотря на строгие критерии отбора, он был принят. 3 апреля 1937 года Михаэль Виттманн перебрался из Инголыитадта в Берлин. Его служба в «Лейбштандарте» началась 5 апреля 1937 года с обучения в бывшей кадетской школе по адресу: аллея Финкенштайн, дом 63 (Берлин – Лихтер-фельд). Примечательно, что Виттманн почти всю свою жизнь был добровольцем: добровольно пошел в Имперскую трудовую повинность, добровольно вступил в рейхсвер, а затем в СС. В силу того, что Виттманн уже прошел воинскую службу, в СС он был принят не в чине соискателя, а уже в чине эсэсманна. Почти сразу же он попал в 17-ю роту «Лейбштандарта», которая ранее была танковым разведывательным взводом. Этот взвод был сформирован в октябре 1936 года оберштурмфюрером СС Георгом Шёнбергером из двадцати солдат и унтер-офицеров. Процесс увеличения взвода начался в марте 1937 года. Ему требовались новобранцы. Его реорганизация была закончена 5 апреля 1937 года, то есть именно

в тот самый день, когда Михаэль Виттманн вступил в ряды «Лейбштандарта». Командиром роты был обер-штурмфюрер Шёнбергер, а командирами взводов унтерштурмфюреры Макс Вюнше, Эрнст Вальс и Ганс Пфайфер. За обучение новобранцев был ответственен именно Макс Вюнше. В итоге Виттманн стал одним из первых служащих бронетанковых подразделений СС. Он и его сослуживцы носили не стандартную эсэсовскую, а черную униформу танкистов. Кроме этого, их отличал большой черный берет. Служба в роте состояла из изучения новых видов оружия, которое сменялось несением караульной службы в Берлине.

В сентябре 1937 года 17-я рота «Лейбштандарта» по случаю визита в Германию Муссолини была переведена в Мюнхен. Затем она должна была стоять в оцеплении, когда дуче посещал Берлин. 7—10 ноября 1937 года Виттманн и его товарищи вновь оказались в Мюнхене. Их приводили к специальной присяге. Церемония состоялась ночью 9 ноября у мемориального комплекса Фельдхеррнхалле, который освещался множеством факелов. В тот же самый день Михаэлю Виттманну было присвоено звание штурммана СС. В марте 1938 года рота Виттманна, как и весь «Лейбштандарт», приняла участие в марше на Австрию, который закончился воссоединением этой страны с Третьим рейхом. В апреле рота вернулась в Германию. В октябре того же года Виттманн принял участие во вступлении в Судетскую область. На него произвело глубокое впечатление ликование жителей Австрии и Судет. В дальнейшем его служба была во многом рутинной, если не считать несчастного случая в 1938 году, когда он был ранен в голову. 13 марта и 1 октября 1938 года он получил свои первые награды – это были медали за аншлюс и Судеты.

В марте 1939 года Германия вторглась в распавшуюся Чехословакию, аннексировав Богемию и Моравию. К тому моменту Виттманн получил чин унтершарфюрера СС. После этого взвод Виттманна (рота годом ранее была реорганизована) направился в местечко Гросс-Борн, где проходили учения 13, 14 и 15-я роты «Лейбштандар-та». К началу Второй мировой войны он был командиром экипажа бронеавтомобиля.

Моторизированный полк «Лейбштандарт» с первых дней войны принимал участие в боевых действиях на территории Польши. В первый день взвод, в котором служил Виттманн, продвинулся от Намслау до Гола, а затем дал свой первый бой близ Болиславице. Но самому Виттманну пришлось не очень долго воевать на территории Польши. Его бронеавтомобиль был поврежден, и он сам был вынужден вернуться в Берлин. Там он принял участие в формировании 5-й роты резервного батальона «Л ейбштандарта». Позже это подразделение стало 5-й разведывательной ротой. Сам Виттманн использовался в ней как инструктор для новобранцев. Там с Виттманном произошла одна забавная история. В отличие от многих чинов СС и вермахта, он «щелкал» каблуками, не сдвигая их вместе, а производя движение одной ногой, что приводило к более резкому звуку. Но однажды на заледенелом плацу этот прием не удался, новобранцы стали хихикать над молчаливым инструктором. И здесь Виттманн продемонстрировал, что не всегда он мог быть мягким и снисходительным. Он не на шутку рассердился, показав «новичкам», что хорошо смеется тот, кто смеется последним. Он заставил едва ли не по частям разбирать и собирать изучаемый бронеавтомобиль «Опель» Р4, который был вооружен пулеметом МГ-34. Но даже в данном случае он был далек от муштры и уставщины.

В начале 1940 года Виттманн и несколько его товарищей по службе были переведены в Ютербог, где только-только начинала формироваться ударная батарея «Лейб-штандарта», которая позже будет обозначаться как батальон штурмовых орудий. 25 апреля 1940 года командование батареей было поручено гауптштурмфюреру СС Шёнбергеру, прежнему командиру Михаэля Виттманна.

Лето 1941 года. Михаэль Виттманн и Ханнес Фишер

В те дни батарея штурмовых орудий формально относилась не к бронетанковым войскам, а к артиллерии, а стало быть, курировалась вермахтом. Единственное, что роднило экипажи штурмовых орудий с танкистами, это был покрой их формы, которая отличалась только цветом – у танкистов она была черная, у «штурмовиков» – серая. После окончания обучения шесть штурмовых орудий «Лейбштандарта» были преобразованы в три взвода. Были подобраны соответствующие расчеты (вскоре это слово было заменено более танковым – «экипажи»). Виттманн стал командовать 2-м штурмовым орудием в 1-м взводе Реттлингера. В то время командирам еше позволялось самим набирать себе экипажи. Так под командованием Виттманна оказался штурм-ман Карл Брюггенкамп (наводчик-артиллерист). Примечательно, что Виттманн буквально «вырвал» его у другого командира штурмового орудия. В о д ите л ем– меха н и -ком у него был унтершарфюрер СС Филипп Фриц, а заряжающим штурмман СС Герман Кнойзген. 16 июля 1940 года батарея штурмовых орудий «Лейбштандарта» принимала участие в марше на Париж. Затем наступило временное затишье. В это время «Лейбштандарт» начал значительно расширяться. В итоге батарея штурмовых орудий стала 4-й ротой 5-го тяжелого батальона «Лейбштандарта».

В феврале 1941 года «Лейбштандарт» был переброшен в Румынию, а затем в Болгарию. 6 апреля 1941 года Третий рейх начал завоевание Балкан. Немецкие войска вторглись на территории Греции и Югославии. В Греции, кроме местной армии, им противостояли также англичане, среди которых были австралийские и новозеландские подразделения. Штурмовому орудию Виттман-на предстояло перебраться по узким тропам через горы. 30 апреля захват Греции завершился. После этого «Лейбштандарт» был переброшен в Югославию. Там самая элитная часть рейха получила подкрепление, включая пехотный батальон. Батарея штурмовых орудий и самоходные противотанковые артиллерийские установки были объединены в тяжелый батальон «Лейбштандарта», который более известен как «батальон Шёнбергера».

После развязывания агрессии Германии против СССР, в июле 1941 года «Лейбштандарт» был переброшен на Восточный фронт. В первом же бою штурмовое орудие Виттманна оказалось атакованным восемнадцатью советскими танками. Уже тогда в нем проявились задатки гениального танкиста. Несмотря на значительный советский перевес, Виттманн смог подбить шесть танков и обратить в бегство остальные. Это был его первый феноменальный успех. За этот бой Виттманн был награжден Железным крестом второго класса. Во время боев 1941 года Виттманн продемонстрировал себя как приверженец индивидуалистической тактики. Он предпочитал быть истребителем-одиночкой. Его артиллерист Отто Шельте вспоминал: «Мишель (именно так его звали то-

варищи по службе. – Авт.) был тихим и весьма одаренным унтер-офицером_у который ясно осознавал цели, стоявшие перед ним».

В первые недели августа 1941 года немецкие войска выходят к побережью Черного моря. 10—17 августа «Лейбштандарт» ведет бои в районе Нового Буга. 19 августа эсэсовцы вступают в Херсон. В ходе боев в Херсоне штурмовые орудия, находившиеся под командованием Виттманна, совершают нечто необычное – они топят советскую субмарину и канонерскую лодку. К этому моменту Виттманн уже подбил десять советских танков. В ходе этих боев Виттманн был ранен осколками снаряда в лицо. В итоге его награждают не только знаком «За ранение», но и представляют к Железному кресту первого класса. В сентябре 1941 года Виттманн снова в строю. В это время «Лейбштандарт» наступает от Черного моря вдоль Днепра. В октябре это эсэсовское соединение вело бои у Мелитополя и Бердянска. 8 октября Мелитополь

Ноябрь 1941 года Наступление на Ростов. Третий справа (стоит) унтершарфюрер СО Михаэль Виттманн

был взят немцами. Днем ранее Виттманн прорвался слишком далеко по улицам города и потерял ориентиры. Ему с трудом удалось пробиться обратно к немецким позициям. В ходе этого боя он был ранен в бедро.

Интересную характеристику Виттманну дал гауптш-турмфюрер Эрнст Вальтер: «Он был достаточно тихим типом, но отнюдь не замкнутым. Во всех отношениях он был моделью для своих подчиненных, и не только для них. Его поведение в военных условиях было скорее присуще обычному человеку в обыкновенных условиях. Я редко встречал человека, в котором бы столь хорошо сочетались всевозможные достоинства».

Тем временем продолжалось немецкое продвижение по Восточной Украине. 17 октября 1941 года немцами был взят Тагонрог. К этому моменту Виттманн в общей сложности был ранен три раза. 9 ноября 1941 года ему было присвоено звание обершарфюрера СС. В то время в ходе постоянных атак и ожесточенного советского сопротивления «Лейбштандарт» оказался обескровленным. Его боевая численность упала до критически опасной точки. После захвата Ростова-на-Дону Виттманн

получает серебряный знак «За ранения». К концу 1941 года батарея штурмовых орудий стала размещаться в Таганроге. Именно отсюда они совершали вылазки на восток и на север. Виттманн фактически не принимал участие в этих эпизодических боях – он вновь выступал в роли инструктора.

В феврале 1942 года батарея штурмовых орудий «Лейбштандарта» была увеличена до размеров батальона. Произошло это за счет передачи части самоходных орудий из состава дивизии СС «Викинг». Командование новым батальоном было поручено гауптштурмфюреру СС Максу Вюнше. Сам Шёнбергер в этот момент находился в Германии, где должен был заниматься формированием танкового батальона «Лейбштандарта».

Сам Михаэль Виттманн в начале 1942 года стал кандидатом в офицеры СС. В июне 1942 года он покинул батальон, чтобы пройти специальные курсы в юнкерском училище СС в Бад-Тёльпе. Обучение он начал

Начало 1942 года, Таганрог. Михаэль Виттманн второй слева

4 июня. В 1942 году Бад-Тёлыд был одной из самых современных офицерских школ. Виттманн осваивал там навыки тактического планирования. Полученные знания он соединял воедино со своим боевым опытом. В юнкерской школе СС он стал одним из самых талантливых учеников. После окончания учебы, которое состоялось 5 сентября 1942 года, он был направлен в Веймар, где был назначен командиром танкового взвода. Виттманну пришлось вновь сменить свою униформу. Из серой формы штурмовой артиллерии он переоделся в черную форму танкиста, которую уже носил с 1937 по 1940 год. 21 декабря 1942 года Виттманну было присвоено звание унтерштурмфюрера СС. После этого он получил приказ направляться в Фаллингбостель, где формировалась тяжелая танковая рота «Лейбштандарта». Ему предстояло познакомиться с «тиграми».

Виттманн в силу своего характера уважался и ценился своими новыми сослуживцами, но в те дни ничто не указывало на то, что он станет самым знаменитым танкистом Третьего рейха. Первоначально функции Михаэля Виттманна как командира легкого танкового взвода сводились лишь к тому, чтобы оберегать тяжелые «тигры» от атак с близкого расстояния. По сути, во всех наступательных операциях ему отводилась второстепенная роль. Его взвод был своего рода «защитным экраном» для новой танковой техники. Танки Рг! 11 были оснаше-ны длинноствольным 50-миллиметровым орудием, а также имели дополнительное бронирование башни. Одним из танков Р2Ш командовал девятнадцатилетний Франц Штаудеггер, который в тот момент был роттен-фюрером СС. Унтер-офицерские чины роты тяжелых танков «Лейбштандарта» были выходцами из разных подразделений. Во время нападения на СССР унтер-шарфюрер СС Юрген Брандт служил в артиллерии. К осени 1941 года он стал артиллеристом одного из штурмовых орудий. Осенью 1942 года было принято решение направить его в состав танкового полка «Лейб-

Унтерштурмфюрер СС Михаэль Виттманн

штандарта». Но для начала он прошел обучение в 4-м учебном танковом батальоне, который базировался в Мёдлинге (окрестности Вены). Только после этого он оказался в «тигровой» роте.

Роттенфюрер СС Карл Вагнер был поначалу пехотинцем. В июне 1940 года он начал свою службу во 2-й роте резервного батальона «Фюрер». Несколько позже он был переведен в 10-ю резервную артиллерийскую батарею СС, располагавшуюся в Мюнхене. Там он обучался обращению с полевым орудием, установленным на тракторную базу типа 1РН 18. Летом 1942 года Вагнер был направлен в состав реактивной батареи артиллерийского полка дивизии «Лейбштандарт». Но оттуда он почти сразу же попал в 3-ю роту танкового полка. 28 октября 1942 года он начал обучаться как танковый заряжающий. 8 декабря 1942 года он оказался в составе роты СС тяжелых танков. В тот момент его личный номер в роте был 206, что уже само по себе является показателем количественного состава данного подразделения.

Гауптшарфюрер Юлиус Порупски, командир взвода технического обслуживания (к 1944 году оберштурмфюрер СС)

В отличие от прочих танковых рот «Лейбштан-дарта», рота из тяжелых танков имела собственный взвод технического обслуживания, который был укомплектован механиками высшего класса, способными отремонтировать сложные механизмы «тигра». Этим взводом, который включал в себя эвакуационное отделение и отделение артиллерийско-технического снабжения, командовал гаушшарфюрер СС Юлиус Порупски. Тридцатилетний уроженец Каринтии, который был один из ветеранов «Лейбштандарта», был известен под прозвищем «Бим-бо». Во главе отделения технического обслуживания стоял унтершарфюрер СС Эрих Корайнке. Не меньшим уважением в роте тяжелых танков пользовался и гаупт-штурмфюрер СС Курт Хаберманн. Он считался незаменимым человеком, так как заведовал поставками топ-

лива.

Почти сразу же после получения нового военно-почтового индекса рота тяжелых танков приобрела и свое официальное название. Она именовалась 4-й (тяжелой) ротой танкового полка СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер». Как 4-я рота данное подразделение должно было подчиняться командиру 1-го танкового полка, но с учетом ее особого характера она подчинялась напрямую командиру танковой дивизии.

Имеет смысл сказать несколько слов о рядовом составе тяжелой танковой роты. Как они попадали в ее состав? Альфред Люнзер, панцершютце СС, так описывал свое назначение в данное танковое подразделение: «Я родился 2 июля 1925 года. Из числа 42 шестнадцатилетних добровольцев было только 7, которые смогли попасть в «Лейбштандарт». И я был одним из них. Как мне только исполнилось 17 лет, 19 июня 1942 года в Берлине я записался в «Лейбштандарт». Предстояло пройти подготовку, которая длилась от трех до четырех месяцев. За это время учебная рота уменьшилась с 270 до 180 человек. Этот недолгий период сыграл огромную роль во всей моей остальной жизни. Те, кто не смог пройти подготовку, пропадали из нашего кругозора. В октябре 1942 года все это «общество» и я, в том числе, направились в Эвре во Францию. В бывших французских казармах разместилось приблизительно три пехотные роты. Из нас решили сделать танковую часть. Объявили: «Все, у кого есть водительские права, шаг вперед. Вы будете водителями-механиками. Все выпускники гимназий и технических школ, шаг вперед. Вы будете стрелками-радистами. Все, кто до этого изучал тяжелые пулеметы, шаг вперед. Вы станете заряжающими». Я оказался в последней группе. До этого момента мне был знаком только пулемет. Несмотря на то, что нам предстояло стать танкистами, мы все еще носили серую пехотную униформу. Чтобы обучить три роты, имелось в распоряжении всего лишь три танка. В начале у нас было только несколько преподавателей, которые обладали знаниями лишь в тактико-технических данных танка. Большинство полученных от них сведений были чистой теорией. Командирам взводов было весьма присуще объяснять нам устройство танка при помощи картинок, после чего заявлялось: «Мы никогда не видели этого собственными глазами». В ноябре 1942 года несколько десятков человек из нас послали в Фаллингбостель (Нижняя Саксония, Люнебургская пустошь). Там мы стали проходить переподготовку, после чего пехотинцы стали называть нас «панцершютце». Туда же прибыли санитары из ШтеттинаI, радисты из Нюрнберга, водители танков из Веймара, артиллеристы из Мюнхена, и множество других, которые прибыли непосредственно из полевых частей СС «Лейб-штандарта Адольф Гитлер». Командиром роты был Клинг, за ним следовали Шютц, Филипсен, Вендорф, Виттманн. Экипажи еще не были сформированы, и вокруг царила жуткая неразбериха. На Рождество, 25 декабря 1942 года, пятнадцать панцершютце, один штурмман и один роттенфюрер, а также командир взво&а получили специальное задание. Нам его дали рано утром, сразу же после завтрака. «Вам дается час, чтобы собрать вещи и получить паек на несколько дней, после чего направляетесь к складам с боеприпасами». В тот же день мы сели на поезд и направились через Ганновер к армейским складам с боеприпасами в Магдебурге-Кёнигсборне. Нас ожидали танки РтТН, но нам долгое время отказывались предоставить их в распоряжение, так как не хватало тормозной жидкости для 50-миллиметровых танковых орудий. Нас, приблизительно около сотни мужчин, разместили в зале старой гостиницы, посредине которой стояла старая пузатая печь. Утром мы облились во внутреннем дворе из шланга. Нам выдали карточки. Каждое утро мы слушали в одной из комнат лекции об особенностях использования транспорта в зимних условиях. Днем мы были свободны и гуляли по Магдебургу. Именно там я встретил свою будущую жену, с которой мы переписывались до января 1948 года. Я писал ей шесть лет письма сначала как солдат, а затем как военнопленный. Сейчас трудно понять, но тогда наличие кого-то на Родине значило для нас очень много. Я вспоминаю письма из-под Харькова, и некоторые из них достигали двадцати четырех страниц. Мои злоключения закончились в конце 1947 года, когда я был выпущен на свободу англичанами. Я написал в Магдебург, что, как член СС, никогда не направлюсь в советскую зону. В Англии меня как служащего СС держали в специальном лагере, в Кембридже, где нас потчевали демократическими идеями. Но к этому моменту она встретила другого человека. Поэтому у меня не было никакой надобности вновь направляться в Магдебург.

Каждый из нас должен был подобрать в Магдебурге-Кёнигсборне танк Р^Ш. Танки были доставлены к железнодорожным платформам. Там нам был зачитан вслух список принадлежностей. Вне зависимости, что мы указали, без какой-либо проверки у нас приняли списки, в которых мы пометили галочкой то, чего недоставало. В итоге я оказался с двойным комплектом инструмента для моего танка.

С танками Рг,1П мы прибыли в Фаллингбостель. К тому времени были уже сформированы экипажи танков. Это произошло в первых числах января 1943 года. К этому моменту уже стали прибывать танки Р%У1 – «тигры». Каждый день до полуночи мы занимались подготовкой и дру-

Наводящий Хайнц Бухнер на танке РЖ из состава легкого танкового взвода которым командовал Виттманн

гими обязанностями. В Фаллингбостеле мы тренировались на танках РтЛ1 и Р?У1, а в Эвре мы должны были практиковаться на Р%1У. В кратчайшие сроки мы должны были обучиться всему. Экипажи были окончательно укомплектованы в январе 1943 года. Я был артиллеристом в экипаже Штаудеггера, водителем-механиком был Фоке, заряжающим был Граф, не помню, как звали нашего радиста. Вместе мы оставались до середины марта, до возвращения из-под Харькова».

Штурмман СС Рольф [Дамп прибыл в Фаллингбо-стель из состава 2-й роты учебного танкового батальона СС. Там его командиром взвода некоторое время был Михаэль Виттманн, который тогда был еще обершарфю-рером СС. В своем дневнике Шамп в неком телеграфном стиле записал: «28.12.1942 – прибытие в Фаллингбо-стель. 29.12.1942 – Виттманн, легкий взвод. 30.12.1942 – построение роты, артиллеристы с командиром взвода. 31.12.1942 – пение в классах, праздничный ужин. 1.01.1943 – построение. 2.01.1943 – уборка территории». В те холодные зимние дни пение было скорее исключением, нежели правилом. Больше времени уделялось тренировкам. Члены экипажа должны были быть хорошо знакомы с устройством «тигра», а также уметь действовать слаженно.

В первые дни морозного января 1943 года новую роту тяжелых танков «Лейбштандарта» осмотрел гауляйтер Ганновера Хартманн Лаутебахер. Его встречал и проводил «экскурсию» Михаэль Виттманн. Интерес Лауте-бахера не был праздным. Он сам в свое время хотел стать служащим «Лейбштандарта», но несчастный случай во время подготовки поставил крест на его карьере в Ваффен-СС. Поэтому он воспользовался случаем, чтобы лично поприветствовать новую роту элитной эсэсовской дивизии. К январю 1943 года рота тяжелых танков была полностью укомплектована личным составом и танками. Она состояла в общей сложности из пятнадцати «тигров» и пяти РгШ. На тот момент в составе роты не хватало нескольких командиров экипажей и механиков-водителей, которые были посланы в Кассель на предприятие Хеншеля, чтобы в течение трех недель пройти там техническую подготовку. Обучение шло очень быстрыми темпами. Там они пытались моделировать бой, обучались использованию орудия и пулемета. Как только закончилось обучение, стала изучаться тактика действия роты, основным построением которой был бронированный клин, прикрывавшийся с флангов легким взводом Виттманна. На этом подготовка танковых экипажей была завершена. В конце января стали готовиться к отбытию. «Тигры» и РНИ были покрашены в белый камуфляжный цвет. Теперь ни у кого не было сомнений в том, что впереди их ожидал Восточный фронт.

Глава 2 ХАРЬКОВ

Переброска на Восток роты «тигров» в условиях, когда водители не были слишком хорошо знакомы с этими машинами, была не из самых легких задач. Не стоило забывать, что на «тигры» возлагались огромные надежды, а потому их прибытие на Восточный фронт должно было держаться в тайне. Поэтому во время транспортировки по железной дороге все до одной машины были укрыты брезентом.

Штурмман СС Рольф Шамп, теперь наводчик в экипаже унтершарфюрера Вишена, записал в дневнике во время этой поездки: «1.02. 1943 – 23 часа, начало отбытия из Фаллингбостеля. 2.02.1943 – Берлин. 3.02.1943 – пересекаем границу рейха. 4.02.1943 – Вильна, Ковно. 5.02.1943 – Минск, Гомель. 7.02.1943 – разгружаемся в Харькове, пьем кофе, который замерзает на морозе». К 9 февраля один за другим в Харьков прибыли все четыре взвода тяжелой танковой роты «Лейбштандарта».

Роттенфюрер Вернер Вендт так описал эту железнодорожную переброску: «В начале февраля 1943 года прибываем в Россию. Наш водитель получил важную инструкцию по эксплуатации танка, но по небрежности забыл ее изучить. Нашим командиром был унтерштурмфюрер СС Михаэль Виттманн. Он вызвал к себе водителя и сделал ему строгое предупреждение, но до сведения командира роты этот случай не стал доводить. Подобное взыскание со стороны Виттманна значило больше, чем любое другое наказание. Он был в состоянии понять чувства и мысли своих подчиненных, что делало его отличным офицером».

Во время транспортировки «тигров» на одной из железнодорожных платформ вспыхнул пожар. Его удалось быстро потушить, и рота не понесла никаких потерь. Кроме этого, во время перевозки из танков были удалены аккумуляторы, что должно было предотвратить выделение отравляющих газов в случае непредвиденных ситуаций. Панцершютце Альфред Люнзер, оказавшийся во взводе Виттманна, вспоминал: «В Фаллингбостеле среди нас, отправляющихся в Россию на втором эшелоне, шло активное обсуждение, кто бы мог во время поездки сидеть в танке и дежурить там. Был февраль, не очень холодный, к тому же «тигры» были укрыты брезентом. Когда мы проезжали через Ганновер и Магдебург, рабочие, выглядывавшие из фабричных окон, радостно махали нам. Но чем дальше мы продвигались на Восток, тем меньше было ликования. Становилось все холоднее. Когда мы пересекли границу рейха, то больше не осталось никого, кто бы добровольно хотел сидеть внутри танков. Было решено посадить на танки наблюдателей, которые должны были следить за тем, чтобы танки не съехали с платформы. Кроме этого, были советские партизаны. Однако во время поездки до Харькова с нами не случилось никаких инцидентов. Тем временем становилось все холоднее и холоднее.

Прибыв в Харьков, мы были вынуждены временно отказаться от разгрузки РДП. Двигатели не заводились на морозе. Используя горящую солому, мы пытались их прогреть, но все было безуспешно. Тогда мы просто скатили их вниз с платформы. Где-то вдалеке уже слышалась канонада советской артиллерии. Когда прибыло подразделение технического обеспечения, то мы поручили им наши танки. Сами же мы направились вслед за ротой. На станции мы обнаружили горы оружия, которое принадлежало нашим союзникам: румынам, венграм, словакам. Мы знали, что в самое ближайшее время Советы должны были начать наступление. На харьковской станции нам выдали дополнительный паек, который тут же исчез, как дым от свечи».

Большинство эшелонов было разгружено в Харькове, но последний транспорт под командованием Виттманна должен был направиться в Полтаву. В общей сложности шесть «тигров» и три Р/ЛП должны были занять позиции на тамошней станции и ожидать приказа.

В начале февраля 1943 года под Харьковом концентрировались войска танкового корпуса Ваффен-СС, которым командовал Пауль Хауссер. Первыми на позициях оказались дивизии СС «Лейбштандарт» и «Рейх». Дивизия СС «Мертвая голова» прибыла с некоторым опозданием. С севера их позиции прикрывала панцер-гренадерская дивизия «Великая Германия». Всеми имеющимися в распоряжении силами немцы планировали остановить советское наступление на Харьков. Отдельные части дивизии СС «Лейбштандарт» располагались на укрепленных рубежах к востоку и юго-востоку от города. В большинстве своем сами немцы не строили укреплений, для этого они сгоняли местное население. До определенного момента немцам удавалось контратаковать и отражать небольшие советские вылазки. Но к 8 февраля стало ясно, что Красная Армия готовилась к генеральному наступлению, в ходе которого планировалось окружить Харьков. Одновременно с этим советские части продвигались в Донецкий угольный бассейн с севера, что могло им позволить отрезать от путей снабжения немецкие части, закрепившиеся по берегам реки Миус. Если бы этот советский стратегический план осуществился, то большая часть группы армий «Юг» оказалась блокированной или как минимум отрезанной от сети собственных коммуникаций. В итоге на всем Восточном фронте для немцев возникла бы кризисная ситуация. И в этом случае танковый корпус Ваффен-СС Пауля Хауссера должен был стать ударной силой, которой было поручено остановить советское продвижение.

Но даже для эсэсовцев все складывалось не самым удачным образом. Во избежание лишних потерь дивизии «Лейбштандарт» было приказано оставить свои позиции. 10 февраля 1943 года в условиях сильного мороза по глубокому снегу началось отступление. На некоторых участках фронта части Красной Армии преследовали отступающих немцев, намереваясь ударить им в тыл. Но именно в тот день из состава «Лейбштандарта» была сформирована мощная ударная группа, которая была передана под командование оберштурмбаннфюрера СС Кума, служившего в дивизии СС «Рейх». В состав данной ударной группы входил и танковый полк «Лейбштандарта». Но большинство «тигров» не смогли принять участие в боях. Два танка вышли из строя из-за повреждения двигателей. Еще одна машина оказалась в реке, так как под ней рухнул мост, по которому она двигалась. «Тиграм» предстояло отбить советскую атаку, нацеленную на станцию Роган, располагавшуюся к юго-востоку от Харькова. Там завязались ожесточенные бои, так как советское командование планировало прорвать немецкую линию обороны на участке между позициями 2-го (Хансен) и 3-го (Вайденхаупт) батальонов панцер-гренадерского полка СС. В это же самое время командование танковым корпусом Ваффен-СС во главе с Паулем Хауссером, невзирая на приказ Гитлера, принимает решение оставить Харьков, чтобы тем самым спасти танковое соединение от полного уничтожения.