Текст книги "Герои должны умирать (СИ)"

Автор книги: Андрей Шевченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

– Какого чёрта ты раньше молчал? – прогремел капитан.

– Я же Богдану сказал, чтобы он передал тебе. Наверное, он забыл.

– Растяпы, – прорычал капитан, отключился, обернулся к стоящим бывшим курсантам спецвзвода и сказал: – Добро пожаловать домой! Вы вещи уже взяли? А чего стоите? Марш по каютам, через минуту чтоб все здесь были!

Грег и Анвар одновременно подбежали к входу в свою каюту. Разумеется, каждый попытался первым попасть внутрь, из-за чего оба застряли в дверном проёме. Неизвестно, сколько времени они бы толкались, пытаясь прорваться вперёд, если бы не подошедший Зорин. Пётр, недолго думая, легонько пихнул товарищей – они тут же влетели внутрь каюты, едва не расплющившись о противоположную стену. На обратном пути они благоразумно пропустили его вперёд.

– Взвод, слушать мою команду! – рявкнул Клин, когда новички горохом высыпались из шлюза «Меченосца». – За мной… ладно, можете не маршировать… буду вас знакомить с базой.

Знакомство началось с казармы, если так можно назвать трёхэтажное здание, в котором кроме множества двухместных номеров, названных капитаном «кубриками», также была огромная столовая, залы тренажёров и релаксации, банный комплекс…

– Здесь есть всё, что может понадобиться человеку, – вещал капитан Клин. – Для бойцов нечеловеческих рас тоже построены несколько казарм. Они рядом, я покажу позже.

– У вас есть «чужие»? – не удержался от вопроса Зорин.

– Не «у вас», а у нас. Вы все теперь часть роты «Вихрь». И, рядовой Зорин, впредь не советую употреблять слово «чужие» по отношению к товарищам.

– Понял, – стушевался Пётр. – Я не хотел…

– Это касается всех! Никаких чужих, космогадов, поганых ящериц, жучил… Как только услышу что-либо подобное, можете сразу отнять от своего месячного жалования десять процентов. У нас в роте есть четыре тиранца, шесть ящеров-адеррийцев и один инсектоид. Кстати, разве только инсектоид Кристиан по причине хрупкости панциря не станет с вами связываться. Ящеры, к примеру, непременно дадут вам в репу. А уж что касается тиранцев – тем только повод для драки дай. Поэтому кроме лишения части жалования, вам светит также лишение части собственных зубов. Надеюсь, я выразился понятно? – получив утвердительное коллективное мычание, капитан продолжил: – А теперь следуйте за мной, будем распределять вас по кубрикам. Если у кого-то имеются пожелания, можете поселиться в одну комнату. Итак, кубрик номер сорок шесть. Есть первые двое?

Шумский и Зорин, шедшие за капитаном первыми, переглянулись.

– Если ты обещаешь не храпеть, я разрешу тебе поселиться в моём кубрике, – усмехаясь, сказал Грег.

– Ну, знаешь, я даже за сто кредиток с тобой в одном номере жить не буду, – задохнулся от возмущения Пётр, и совершенно непоследовательно добавил: – Моя кровать у окна будет.

– Ладно. Только умерь храп хотя бы до ста сорока децибелл.

– Ты хочешь сказать, что я иногда всхрапываю громче взлетающего самолёта?

– Ага. Только не иногда…

– Короче, солдаты! – вмешался в акустический спор капитан. – Если не можете решить, я вас определю своей волей…

– Нет, нет, мы уже, – хором сказали Грег и Пётр, пытаясь одновременно пройти в дверь.

– Пять минут вам на ознакомление и распаковку личных вещей. Через пять минут встречаемся в центральном холле. Не опаздывать. Следующая двойка…

Новички потянулись вслед за капитаном, и каждый из них заглядывал в распахнутую дверь кубрика номер сорок шесть.

– Эх, у нас на Моравии такие номера только в четырёхзвёздочных гостиницах, – восхищённо сказал Пётр.

– Жуть какая, у вас на Моравии.

В номере находилось две кровати, две прикроватные тумбочки, два стула и одно портативное телестерео – на этом предметы меблировки заканчивались. По мнению Петра – обстановка почти шикарная, на взгляд Грега – практически спартанская.

– Хорошо хоть санузел раздельный, – заметил Грег, заглянув сначала в крохотный туалет, затем в душевую. – Сдаётся мне, база построена по проекту минимально затратной сметы для неразвитых новооткрытых миров.

– Чего?

– Ничего. Сэкономили, говорю.

– Привередничаешь, – проворчал Зорин и направился к туалету. – Хотя, эту кабинку могли бы и побольше в размерах сделать. Я скоро.

– Эй-эй, капитан сказал в холле собираться.

– Я скоро, – повторил Пётр, скрываясь в туалете.

Грег пожал плечами, закрыл за собой входную дверь и направился в холл. Капитан Клин уже стоял там, поглядывая на коммуникатор. По одному, по двое новые бойцы отряда «Вихрь» выходили из коридора, ведущего к спальным помещениям, но Петра среди них Грег не увидел. Капитан намётанным взором тоже сразу увидел, что одного человека не хватает.

– Так, кто у нас отсутствует?

– Рядовой Зорин, сэр! – отчеканил Грег. – У него живот слегка прихватило. Сейчас подойдёт.

– Хорошо, подождём. Наши дальнейшие действия таковы: первым делом мы зайдём в штаб и поставим вас на довольствие. Затем краткая экскурсия по базе, чтобы вы знали, куда вам можно пойти, а куда соваться запрещено. Потом обед, час отдыха и посещение спортзала.

– Только посещение? – с невинным видом спросил Сидас.

– Да, перед ужином посещение закончится, – хмыкнул капитан и вновь посмотрел на коммуникатор. – Шумский, Зорин верёвку проглотил, что ли? Сходи, поторопи его.

Грегу не терпелось осмотреть местные достопримечательности, а потому он не сходил, а сбегал до сорок шестого кубрика. Он толкнул дверь и сказал:

– Пётр, выходи быстрее, капитан начинает нервно теребить кобуру.

Зорин на шутку не отреагировал.

– Э-эй! Ты там жив? – Грег легонько постучал в дверь туалета.

Ответом ему было молчание. Грег кашлянул и толкнул дверь – глазам его предстал гигиенический прибор белого цвета. Зорина видно не было. Грег задумчиво осмотрел небольшую комнату – самой разумной мыслью была о том, что Пётр уже ушёл, но разминулся с Шумским где-то в коридоре. Порешив на том, Грег отправился в холл, но Зорина там по-прежнему не было. Он остановился, а вопрошающий взгляд капитана Клина вперился в него.

От необходимости что-либо придумывать Грега избавило появление рядового Зорина. Пётр вошёл в холл не из общего коридора, а из главного входа, отыскал глазами Грега, погрозил ему кулаком, покрутил пальцем у виска и только потом попросил у Клина присоединиться к группе. Капитан буркнул что-то отдалённо напоминающее разрешение и повёл солдат в штаб.

По пути Грег осведомился у Петра:

– И что означали те некультурные жесты?

– То и означали, что если у тебя не все дома, то за такие шутки в ухо схлопотать можно!

Грег даже остановился.

– За какие шутки? – искренне удивился он.

– А кто дверь закрыл?

– Какую дверь? – продолжал недоумевать Грег.

– В кубрик сорок шесть, шутник! Я выйти хотел, толкнул дверь, а она закрыта. Я как-то сразу понял, что это твоих рук дело. Но меня так просто не возьмёшь…

– Погоди, Петь, я дверь не запирал. Чёрт, да, по-моему, на ней даже замка нет!

В глазах Петра промелькнула тень сомнения, но он буркнул:

– И всё-таки дверь была закрыта. Я толкнул – не открывается. Ломать уж не стал – в первый же день неудобно как-то… Но меня так просто не возьмёшь – я в окно вылез и здание обошёл.

Грега вдруг осенило, и он беззвучно рассмеялся. Глядя на его довольную физиономию, Пётр окончательно убедился, что дурацкая шутка – это дело рук Шумского.

– Петь, – прерывающимся от смеха голосом сказал Грег, – дверь в номер открывается внутрь.

Зорин замедлил шаг, сложил «два и два» и рот его расплылся в широкой улыбке.

– Ты хочешь сказать…

– Ты пытался открыть дверь в другую сторону.

Капитан Клин услышал из арьергарда странные кудахчущие звуки, обернулся и увидел Шумского и Зорина, согнувшихся буквально пополам. Они тыкали друг в друга пальцами, при этом разражаясь новыми взрывами смеха.

– Вот же повезло заполучить двух умалишённых, – пробормотал он вполголоса, и крикнул: – Шумский, Зорин, не отставать!

Эти двое собрались с силами и догнали товарищей, но периодически до капитана доносились их приглушённые смешки. Клин провёл новичков в штаб, где каждый из них был усажен в биометрическое кресло. Кресло содержало неимоверное количество датчиков, которые записывали все параметры человеческого организма: от сетчатки глаз до индивидуальной ментальной ауры.

– Поздравляю, с этого момента вы полноправные бойцы роты «Вихрь», – сказал Клин, когда последний из тринадцати поднялся с кресла. – Ваши данные будут обработаны и отправлены в сервера штаба округа. С этой минуты жалование каждого из вас составляет семьсот кредиток. Плюс за участие в боевых операция, плюс сложные условия службы…

Новые бойцы роты «Вихрь» оживлённо зашептались. Капитан сделал паузу и, усмехнувшись, продолжил:

– … и минус штрафы. А поскольку вы многого не знаете, штрафы на вас будут сыпаться, как из рога изобилия.

– Откуда? – послышался вопрос.

– Неважно, – отмахнулся Клин. – Запомните, что система штрафов не направлена против кого-то конкретно из вас. Это просто способ призвать нарушителя к порядку. Так что, как говорится, ничего личного. Да, кстати о личном. У нас принято обращаться друг к другу по именам, невзирая на звания и должности. Ротный считает, что это сплачивает коллектив, и я с этим согласен. Одна поправка: обращаться друг к другу по уставу обязательно в присутствии посторонних, во время несения боевого дежурства, на тренировках, на занятиях в учебных классах и на полигонах.

Грег, уже слышавший подобное лично от ротного, не удивился, остальные озадаченно переваривали информацию. Наконец, кто-то не выдержал:

– То есть, когда к вам можно обращаться по имени?

– Когда мы находимся в «свободном полёте». Отдыхаем, то есть. Правда, отдыхать вам придётся нечасто, особенно в первое время. Так вот, в свободное время можете обращаться ко мне «на ты» и по имени. Меня зовут Георг, фамилию уже знаете, Клин, – тут капитан сделал суровое лицо. – И чтобы я не слышал от вас Жора, Гога или Гоша. Никакой фамильярности! Понятно?

– Так точно! – послышался хор голосов.

– Сейчас я покажу вам санчасть, затем идём в столовую… В обычное время нас обслуживают штатные доктора, но сейчас рота в полном составе на задании, так что, в санчасти вас лечить будет господин Гиппократ, он же – роботизированный универсальный медицинский комплекс. Что же касается поваров, то они у нас отсутствуют. Поэтому…

Что «поэтому» никто не узнал, потому что едва они подошли к дверям санчасти, как послышался вопль:

– Жора, чтоб я так жил! Мог бы и раньше меня проведать. Совсем ты позабыл старину Гиппо.

Капитан Клин густо покраснел, среди новичков послышались смешки.

– Ну, братья-админы, попляшете вы у меня, когда вернётесь, – проворчал он и пояснил: – Это или Ван-Вейс, или Кристиан заложили в Гиппократа одухотворённую программу – ни один из них не признался. Но точно их работа. Приедут, голову отверну.

– Не надо отворачивать голову, мне хватит и сотрясения мозга, – послышался другой голос из недр санчасти, и на пороге появился худющий рыжеволосый парень, на голове которого была надета медицинская шапочка с множеством мигающих датчиков.

– Серж, а ты почему не улетел? – удивился капитан внезапному появлению парня.

– Жора, а ты не видишь, что у меня с рабочим инструментом? – вопросом на вопрос ответил рыжий, показывая себе на голову.

– Гм, – капитан напустил на себя суровый вид, – рядовой Ван-Вейс, доложите по форме.

Рыжеволосый широко ухмыльнулся и встал по стойке «очень смирно».

– Господина капитана, докладываю ситуацию по форме: день-два обратно я был упаден и повреждён головой о покрытие спортивной площадки. Капитана Сенегаль была огорчёна неимоверно и приказала посетить медицинский комплекс.

– Тьфу, клоун! – от души плюнул Клин. – Серж, ты хоть сейчас можешь серьёзно разговаривать?

– Господина капитана…

– Серж, убью!

Грег не выдержал и громко засмеялся, за ним и остальные. Рыжий понял, что его выступление оценено по достоинству и перешёл к нормальной речи.

– Да, говорю же: сотрясение мозга заработал – рухнул с турника вниз головой. Сенегаль поорал-поорал, но велел в санчасть лечь. Само собой, он меня на новое задание не взял.

– Это я уже понял. Куда они на этот раз? Мне Сергей ничего не сообщил.

– Нам тоже, – Ван-Вейс стал серьёзным. – Получили шифровку «вылетать немедленно на Краэтай, чтобы его там забрать». И всё. Опять что-то из «серии А».

– Три «А», – машинально поправил Клин. – Ясно, что ничего не ясно. Ну, пойдёмте, я покажу вам владения Гиппо, модифицированного этим рыжим клоуном. Кстати, забыл познакомить. Перед вами Серж Ван-Вейс, гениальный информационщик, способный сотворить из любого компьютера груду железа.

– Не наоборот, заметьте, – усмехнулся Ван-Вейс.

– И если наш супермедик Гиппократ вместо лечения растяжения мышцы сделает вам ампутацию – благодарить знаете кого.

– Ну, я уж не настолько изверг, – возмутился рыжий.

– Да? А кто запрограммировал наших поваров, чтобы они вместо говяжьих отбивных нам подали адеррийское рагу, которое острее жгучего перца в сотню раз? И сорок человек потом две недели жидкой манной кашей питались. Как тебя в тот раз не прибили, не понимаю.

– А нечего было со мной спорить, что я не смогу взломать наших поваров!

– А нечего было сержанту Кору советовать, как лучше отжиматься!

– А нечего было…

Новички веселились, глядя на распалившегося капитана и взъерошенного рядового, препиравшихся друг с другом. Грег посмотрел на свой простенький, но надёжный коммуникатор «Полёт», и сказал Зорину:

– Похоже, мы на обед не успеем. Хотя после адеррийского рагу есть что-то не очень и хочется.

Пётр почесал живот и вздохнул:

– А я бы и от адеррийского рагу не отказался.

– Ты хоть знаешь из чего оно делается, гурман? – Пётр помотал головой и Грег громко объяснил: – Адеррийцы убивают животное и замачивают его в собственной моче на трое суток. В котёл бросают множество тухлых корней едкого камыша – они придают ту самую остроту. Потом, когда мясо…

– Достаточно, – Пётр ощутимо позеленел, – ТАКОГО рагу я не хочу.

– Но есть и облегчённый вариант…

– Какой?

– Рецепт тот же, только мясо в нём отсутствует.

С разных сторон послышались всхлипы и стоны – как оказалось, не только Зорин слушал гастрономический ликбез Грега. Капитан Клин покачал головой:

– Ну, ты и садист!

Рыжий Ван-Вейс, слегка хромая, подошёл к Грегу и сказал:

– Отличный рецепт. Надо бы мне его записать для дальнейшего использования. Я всегда говорил, что мясоедение до добра не доведёт. Принимаю тебя в почётные повара.

Капитан Клин закатил глаза.

– Всё, сажусь на диету из консервов. Уж туда-то твои пакостные руки не дотянутся!

Ван-Вейс самодовольно улыбнулся.

– Жора, дай только срок…

Глава 3

Баянитский абориген широко раскрыл зубастую пасть – наверное, улыбался в предвкушении трапезы. Ещё бы, не каждый день он рвал на части человечину! Филипп содрогнулся, отступил на шаг, споткнулся о какую-то ветку и упал на спину. Баянит злорадно взвыл и прыгнул, метясь в горло человека. Филипп коротким, без размаха, ударом встретил кровожадного ублюдка, и руку ожгло болью в костяшках пальцев.

Найкель открыл глаза и тут же зажмурился – настолько ярким показался рассеянный молочно-белый свет гермобокса после полутьмы призрачного баянитского леса.

– Ну, доктор, я тебе шею-то намылю за «ужастиков», – прошипел Филипп, легонько тряся ушибленной кистью.

Он толкнул крышку гермобокса, но с таким же успехом он мог бы пытаться поднять «Созвездие Натта» целиком – крышка осталась неподвижной.

– Э-эй! Выпускай меня! – Филипп заколотил кулаком по стене гермобокса.

Либо сработала автоматика, определившая окончание лечения, либо его крики были услышаны, потому что крышка плавно поднялась и отъехала в сторону. Филипп сел в «гробике», осторожно потрогал лицо и с облегчением вздохнул, никаких язв и чешущихся болячек не обнаружив. Похоже, медаппаратура справилась на «отлично».

– Эй, не знаю, как тебя… Доктор! Ты где? – негромко позвал Филипп, но в ответ не раздалось ни звука.

Он вылез из гермобокса и осмотрелся – медицинская каюта была пуста. На всякий случай Фил заглянул за перегородку, отделявшую «кабинет» доктора от «приёмной», и остолбенел – на столе сидела обворожительная девушка в короткой юбке. Филипп настолько удивился, что не сразу сообразил – перед ним не настоящая девушка, а всего лишь трёхмерное изображение.

– Ой, я тебя не знаю, но ты мне нравишься, – девушка соблазнительно потянулась. – Как тебя зовут, малыш?

При этом полупрозрачная кофточка обозначила её груди. Филипп, воровато оглянувшись, ткнул пальцем ей в руку. Разумеется, он был уверен, что девушка не настоящая, но вдруг… Убедившись, что перед ним не живой человек, Филипп пожал плечами – мало ли какие интересы у доктора, и покинул медкабинет.

В коридоре царила полутьма – автоматика корабля включила только аварийное освещение. Он остановился, впервые почувствовав неладное. Двигатели молчали, значит, корабль уже совершил посадку. Работало только аварийное освещение, значит, экипаж и пассажиры покинули корабль – разве что, осталась дежурная вахта из двух-трёх человек. Экипаж, как таковой, Филиппа не интересовал – гораздо сильнее его волновал вопрос, где капитан Хиту. Не то, чтобы он рвался служить в штурмовом батальоне, но ведь Хиту был единственным знакомым ему человеком на чужой планете. И Филипп отправился на поиски членов экипажа «Созвездия Натта», чтобы разузнать у них последние новости.

Долго искать не пришлось – не успел он выйти в общий коридор, как из бокового ответвления, ведущего к двигательному отсеку вышел человек в робе механика и удивлённо посмотрел на Филиппа.

– Что ты здесь делаешь, солдат?

– Я не солдат, я – сержант, – ответил Филипп, на изодранной форме которого до сих пор так и не появилось сержантских нашивок. – Вернее, старший сержант.

– Мне плевать, солдат ты или сержант. Я спрашиваю, что ты делаешь на корабле?

Филипп искоса посмотрел на настырного механика и только теперь заметил, что на его робе красуется надпись «Космопорт Одды. Техотдел». Значит, «Созвездие Натта " действительно благополучно добралось до Одды.

– А где местные технари?

Механик с подозрением посмотрел на него.

– Какие-то ты странные вопросы задаёшь, солдат.

– Что тут странного? Спросить хотел… Впрочем, необязательно у экипажа. Может, ты знаешь, где военные, что прибыли на этом корабле?

– А-а, кажется, я понял, – протянул механик. – Подожди, сейчас я вызову ответственных лиц, они тебе всё расскажут.

Механик сказал несколько слов в наручный коммуникатор. Чем-то Филиппу не понравились «ответственные лица» – прозвучало почему-то, как сотрудники службы безопасности. А с господами эсбэшниками он решительно не хотел иметь никаких дел.

– Пожалуй, я пойду, поищу сам. Спасибо. Извините за беспокойство, – Филипп рассыпался в вежливых словоизлияниях, отступив на несколько шагов.

– Стой, солдат!

Но Филипп уже развернулся и направился вглубь полутёмного коридора. Механик с нечленораздельным рычанием бросился на него. Найкель отреагировал с завидной скоростью: он крутанулся, пропуская настырного мужика мимо себя, да ещё и успел крепко приложить того ребром ладони по шее. Механик с грохотом ударился в переборку, очумело завертел головой и больше атаковать его не пытался. Филипп решил, что странный тип, видимо, стукнулся достаточно сильно, чтобы у него пропала всякая охота бросаться на незнакомых людей. Однако спустя несколько секунд он понял, что ошибся – механик перестал рваться в драку по той простой причине, что к нему прибыло подкрепление в виде двух местных полисменов.

– Стоять! – послышался вопль одного из них. – Не двигаться, руки за голову!

Филипп оценил собственные шансы на победу, как исключительно проигрышные: в узком коридоре против двух вооружённых пистолетами полисменов ему не выстоять. Да ещё этот бешеный механик рядом. Поэтому он медленно поднял руки и заложил ладони за голову.

– Ребят, да вы что тут, с ума посходили? Я же ничего не сделал…

– Молчать! Лицом к стене!

Едва Филипп повернулся, как получил жестокий удар по почкам. Охнув, он схватился рукой за ушибленное место и начал сползать на пол.

– Куда? Встать! Встать, кому сказал! – приказ полисмен сопроводил пинком.

После удара форменного ботинка Филипп захрипел и забился в судорогах.

– Ну и удар у тебя, – сказал один из полисменов товарищу. – Смотри, как его корёжит.

– Ещё бы, мать постаралась на славу. Я теперь апперкотом даже тиранца в нокаут отправлю. Слышь, вставай!

Найкель, лёжа на спине, продолжал стонать и извиваться. Полицейские и механик озадаченно глядели на него.

– Припадочный какой-то. Эй, вставай! – полисмен наклонился и протянул руку.

Филипп, продолжая истошно стонать, схватил полисмена за кисть, резким движением рванул на себя, одновременно пнув ногой в челюсть. Удар получился отличным – противник рухнул, даже не успев понять, что произошло. Второй полицейский, несмотря на владение мощными апперкотами, явно не отличался быстрой реакцией – Найкель успел подняться на ноги, а тот ещё только поднимал руку с зажатым в ней пистолетом.

Филипп ударил. Совсем не по правилам боевых искусств, а так, как дрались когда-то деревенские мужики: широко размахнувшись и вложив в удар не только силу замаха, но и вес собственного тела. Промахнись он, и полицейский не дал бы ему второго шанса. Но Филипп не промахнулся. От страшного удара голова противника резко мотнулась в сторону, отчётливо послышался глухой хруст, и тело полицейского сползло по переборке на пол.

В этот момент активизировался неугомонный механик – он вновь бросился на Филиппа, видимо, решив, что тот слишком занят разбирательством с полисменами. Но просчитался – Филипп успел развернуться, от души врезав ему прямым правой. Механика унесло обратно, на этот раз надолго.

Зашевелился на полу тот полицейский, которому досталось ногой в челюсть. Причём, он не просто шевелился, а уже направил пистолет на Филиппа. Фил бросился вбок, крепко ударившись плечом о косяк гермодвери, и в этот момент оглушительно прогремел выстрел. Пуля взвизгнула несколько раз, улетая вглубь коридора. Филипп вжался в пол, лихорадочно пытаясь найти взглядом пистолет второго полисмена. За первым выстрелом последовал ещё один – вторая пуля прозвенела над головой Филиппа.

«Конец! Сейчас он поднимется, и я у него буду, как на ладони!»

В этот момент Филипп заметил тускло отблёскивающий пистолет, лежащий на полу всего в метре от него. Он рванулся к нему, заученным движением передёрнул затвор и, всё ещё лёжа, нажал на курок.

Два выстрела прозвучали одновременно. Филипп почувствовал тупой удар, и острая звериная боль пронзила его левое плечо. Он закричал, продолжая нажимать на курок, и ещё четыре пули вонзились в грудь поднимавшегося полицейского. Сквозь кровавый туман Филипп увидел, как механик тянется к выпавшему из рук полицейского пистолету, и разрядил в него остатки обоймы. Механика отбросило назад.

Филипп лежал в полутёмном коридоре в окружении трёх трупов. Даже если сейчас никто не прибежит на звуки выстрелов, то в любом случае мертвецов обнаружат в самое ближайшее время. Начнут искать преступника и, конечно, найдут – с такой раной ему далеко не уйти. Он подполз к полисмену, нащупал запасную обойму на кобуре и зарядил пистолет. Филипп попробовал зажать рану рукой, но чуть не лишился сознания от боли.

– Сволочи, чего вам нужно было? – выругался он на трёх мертвецов.

Вопрос был более чем риторический. С какой стати механик набросился на него? Почему полисмены не захотели разбираться, кто он? На эти вопросы ответов у Филиппа не было. Кто знает, может, после посадки, прибывшие на Одду военные, решили устроить революцию, но бунт не удался, поэтому местные так отнеслись к чужому солдату. Или сбежал какой-нибудь насильник, а Филиппа приняли за него… Но, здраво рассудив, Фил понял, что всё это уже неважно: теперь за убийство трёх человек ему светит «вышка». Единственная слабенькая надежда была на капитана Хиту – может, он сумеет каким-то чудесным образом доказать, что Найкель оборонялся, и тогда расстрел заменят пожизненной каторгой…

Размышляя на такую невесёлую тему, Филипп еле доплёлся до медкабинета, откуда выбрался недавно здоровый и полный сил, а за ним по полу тянулась кровавая дорожка. Он доковылял до гермобокса и с трудом набрал на дисплее болеутоляющую комбинацию. На дисплее появилась надпись «Вставьте врачебный идентификационный кристалл». Филипп горько усмехнулся: всё правильно, доступ всем, кроме доктора, ограничен. А где искать этого любителя виртуальной клубнички, неведомо. Кстати…

Он, шатаясь и опираясь правой рукой о стену, подошёл к перегородке.

– Эй, как тебя? Где доктор? – спросил он у виртуальной девушки.

– Доктор? Кто это? Я тебя не знаю, но ты мне нравишься! – она мило улыбнулась. – Как тебя зовут?

Судя по дебильной сюсюкающей манере речи, в эту программу заложили минимальную способность вести беседы. Оно и понятно – предназначение таких «девушек» состоит совсем не в вербальном общении. Или доктор настроил её на столь примитивный уровень…

От слабости и потери крови ноги подкашивались, и Филипп тяжело опустился на пол. «Девушка» с периодичностью два раза в минуту заявляла, что он ей нравится и всё пыталась вызнать его имя.

«Какой дурацкий конец, – с усмешкой подумал Филипп, – умереть в компании с сексуально озабоченной программой».

Он начал поднимать пистолет к виску, но оружие выпало из ладони, скользкой от крови. Филипп потянулся к пистолету, в раненом плече что-то щёлкнуло, и он провалился во мрак. Поэтому он не слышал, как несколько минут спустя в медкабинет ворвались двое. Один был обычным человеком, а второй напоминал собой помесь человека и змеи. Его лицо и мускулистое человеческое тело были полностью покрыты матовыми чешуйками, принимавшими цвет окружающей обстановки, отчего казалось, что существо передвигается быстрее, чем на самом деле.

Первый из вновь прибывших, вооружённый лёгким автоматом, стоя в дверях, заорал:

– Бросай оружие!

Второй отодвинул его и зашёл в медкабинет. Движения существа были стремительны, и оно почти мгновенно оказалось за перегородкой, куда вели кровавые следы.

– Иди, не бойся, чужак мёртв.

– Я не боюсь, – ответил человек, издали пытаясь заглянуть за перегородку. – Просто ещё не настолько защищён, как ты.

– Скоро будешь.

– Какой красавчик! Я тебя не знаю, но ты мне нравишься. Как тебя зовут?

Датчики виртуальной Жанны распознали в вошедших гуманоидов, и этого было для неё достаточно – она вновь завела свою песню. Вошедшие проигнорировали попытку знакомства – их больше интересовал солдат, лежащий в луже крови.

– Жаль, хорошего бойца упустили, – на лице, покрытом чешуйками не отразилось никаких эмоций, но в голосе послышалось сожаление.

Человек наклонился и положил два пальца на шею Найкеля.

– Он ещё жив. Это хорошо, – отрывисто сказал он. – Нам нужны воины. Бери его, неси в космопорт.

– Почему я?

– Потому что ты теперь сильный.

С этим, видимо, чешуйчатый поспорить не мог. Он, молча, поднял окровавленное тело и без видимых усилий взвалил его на плечо. Они покинули медкабинет, выбрались из звездолёта и направились к зданию космопорта, где раненому можно оказать помощь. Ими двигала не гуманность – человек, победивший трёх противников, несомненно – хороший воин. В худшем случае он станет хорошим рабом, в лучшем – полноправным туэлли.

Но удача, порой неверная спутница Филиппа, не покинула его. Его перевязали, напичкали лекарствами и приволокли на площадку перевоплощения в тот момент, когда в Свен-Таун пришло сообщение о том, что звездолёт с первой порцией курсантов прибыл к Одде. И тогда Филиппа направили в городской госпиталь, чтобы поддержать в нём жизнь до того момента, когда мать туэлли перестроит его организм.

*****

«Юсал Грин», межзвёздный транспортник, лёг на орбиту Одды. Майор Самсон, особист, прикомандированный Шлаем к третьей учебной роте, тут же распорядился начинать орбитальное десантирование. Капитан Зин-Далли, и до этого находившийся не в лучшем расположении духа, осатанел окончательно.

– Господин майор! – звенящим от негодования голосом сказал он. – Орбитальное десантирование не предусмотрено программой обучения, и мои курсанты никогда не выполняли подобных упражнений.

Майор Самсон брезгливо наморщился.

– В самом деле? Орбитального десантирования нет в курсе обучения? Чему же вы учите ваших подопечных?

Зин-Далли с трудом сдержался, чтобы не нагрубить.

– Для обучения высадке на планету используется двадцать вторая задача.

Майор тонко улыбнулся, видя, что довёл капитана до белого каления.

– Хорошо, готовьте их к высадке и отработке двадцать второй задачи. А я пока что свяжусь с местными властями, – и майор кивнул дежурному связисту: – Свяжите меня с космопортом.

Командир судна, лет-капитан Синельг, отвернулся в сторону. Особист давал указания членам экипажа сам, хотя, по принятым во флоте нормам, должен был попросить Синельга дать команду связисту. Но майор Самсон наплевал на негласную субординацию, считая себя хозяином положения.

Спустя три минуты связист доложил, что в эфире начальник космопорта.

– Говорит майор службы безопасности Самсон, – особист подошёл к связному экрану. – Звездолёт «Юсал Грин» прибыл на вашу планету согласно приказу командующего группой секторов тысяча сто двадцать – тысяча двести двадцать. Уведомляем вас, что звездолёт сейчас совершит посадку в необитаемой местности для отработки боевых задач. Гражданским лицам, рейнджерам и полицейским силам категорически запрещено приближаться к месту военных маневров на расстояние до трёхсот километров.

– Но, позвольте, – растеряно сказал начальник космопорта, – решать такие вопросы – не в моей компетенции. Я должен связаться с президентом планеты…

– Нам ждать некогда, – отмахнулся майор. – Тем более, от решения вашего президента ничего не зависит. Просто поставьте его в известность. Сейчас вам сбросят координаты точки приземления «Юсал Грин». Потом не говорите, что ничего не знали о проводимых учениях. Отбой связи.

Ошарашенный начальник космопорта не успел больше ничего сказать – майор Самсон движением руки отключил связь.

– Дежурный, немедленно отошлите им координаты места нашей посадки. Капитан Зин-Далли, почему вы ещё здесь?

Зин-Далли коротко махнул рукой, что с натяжкой можно было принять за отдание чести, и удалился из рубки управления.

– Лет-капитан Синельг, надеюсь, ваши пилоты достаточно квалифицированы, чтобы посадить звездолёт на незнакомую планету?

– Я буду лично сажать корабль, СЭР!

Майор Самсон показушно вздохнул и уселся в кресло второго пилота. То, что менее чем за минуту, он успел «погладить против шерсти» всех, майора не волновало.

Десять минут спустя пузатый транспортник «Юсал Грин» начал, а полчаса спустя завершил посадку. Лет-капитан уже восемнадцать лет водил космические суда и имел удостоверение пилота первого класса, поэтому «Юсал Грин» благополучно опустился всего лишь в сотне метров от указанной точки координат. Едва начал затихать гул двигателей, как майор Самсон освободился от ремней безопасности и едко сказал: