355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Андрей Гнездилов » Лабиринты души » Текст книги (страница 3)
Лабиринты души
  • Текст добавлен: 24 сентября 2016, 02:19

Текст книги "Лабиринты души"


Автор книги: Андрей Гнездилов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Все судно превратилось в корабль одержимых. Они забыли о береге, они потеряли представление о счете дней, они желали одного – и, наконец, море явило им милость. Уж не в одно полнолуние кресло с герцогом поднималось на палубу к штурвалу, и матросы, притаившись, ждали его пробуждения. Временами оно казалось таким близким: поднимались тяжелые веки, вздымалась грудь от судорожного вздоха, теплели руки… Но лишь жалобный стон вырывался из его сомкнутых губ – и снова он замирал в неподвижности.

Однажды в надвигающихся сумерках ветер принес на корабль тонкий, едва уловимый аромат, навевающий сладостные воспоминания. Незаметно для себя команда каравеллы погрузилась в сон. Илиона также склонилась на палубу у самых ног герцога. Ей казалось, что она закрыла глаза всего на мгновенье, но когда снова подняла голову, то увидела на горизонте бледные знаки рассвета. Луна роняла последние капли своих красок на паруса, становясь прозрачной. Герцог покинул свое извечное кресло и стоял у штурвала. Тихая улыбка, делающая его похожим на ребенка, светилась не только на лице, но и во всей его фигуре. Он будто играл в море, корабли, в самого себя… Судно быстро скользило к причудливому острову, увенчанному серебристыми башнями, даже издали поражавшими своими размерами, словно они были воздвигнуты циклопами.

Весь дворец, расположенный на скалах, в переплетении бесчисленных галерей, заросших плющом стен, изысканных висячих садов и горбатых мостиков, являлся как рыцарская перчатка великана, простертая из-под воды к небу в мольбе или укоре. Найдя узкий проход среди зубчатого кольца рифов, окружающих остров, корабль вошел в уютную бухту под сенью старых ив. Они протягивали к воде свои длиннолистые ветви, скрывая подножие обрывистого берега.

Мягкий толчок тряхнул палубу, и судно остановилось. Светящиеся морские звезды поползли в сторону, прячась за камнями. Герцог спустил трап и спокойно сошел прямо в прозрачные волны. Вода доходила ему до пояса. Он обернулся к Илионе и, взяв ее на руки, бережно понес к берегу. Никто из команды не просыпался. По живописной дорожке, среди благоухающих цветов, меняющих окраску по мере того, как люди проходили мимо, герцог вел Илиону в свой волшебный дворец.

Извилистый лабиринт бесконечных фантастически убранных комнат повторял нежную красоту садов на широких террасах. Малахитовые колонны чередовались со стволами деревьев, кроны которых скрывались за сводами потолков. Золоченый архитрав карнизов тонкой паутиной обрамлял воздушные видения плафонов. Стены из тончайших пластин мрамора казались прозрачными, пол отливал перламутром, и казалось, что ноги ступают по дну серебристого ручья. Невероятная высота потолков, простор галерей, укрытых стеклянными куполами, – все превращало дворец в гигантскую раковину, а людей – в гномов, случайно забравшихся в нее.

Все больший восторг охватывал Илиону при каждом шаге. Ей уже не хватало сил переносить это необъятное чувство красоты и счастья, и когда у хрустальных дверей, ведущих в тронный зал, герцог поцеловал ее, она потеряла сознание.

Привели в себя Илиону громкие голоса. Они гулко отдавались под сводами, нарушая их вековую тишину. Будто во сне леди увидела команду каравеллы во главе с Мердолом. Они срывали драгоценные ткани с высоких окон, хватали золотые канделябры, ковры, гобелены. Все, что представляло какую-нибудь ценность, летело в матросские сундуки и переправлялось на корабль. Наконец Мердол, заметив, что первый азарт моряков несколько поостыл, подозвал к себе трех человек:

– Пора убить герцога, – молвил он, указывая на двери.

– Может, оставим ему жизнь? Не пустится же он за нами в погоню по воде, – заметил один из матросов.

– Ты в этом уверен? – воскликнул капитан. – Да разве не заколдован весь этот дворец и остров? Разве не заснули мы все, хотя сторожили герцога?

Убежденные его доводами, моряки повернулись, чтобы идти в тронный зал.

– Стойте, стойте! – в ужасе крикнула Илиона, пытаясь остановить их.

Она бросилась к ним, цепляясь за обнаженные клинки и стараясь преградить дорогу. Внезапно обе створки массивной двери дрогнули и медленно растворились. За ними никого не было, но протяжный звук, подобный дальнему зову охотничьих рогов, влетел в залу, и эхо, повторив его, откликнулось во всех залах дворца. Моряки замерли. Второй звук, многоголосый и громкий, за ним третий, четвертый – целый поток хлынул из дверей, заполнив пространство. Люди не могли противостоять этому водопаду музыки и побежали. Дворец оказался титаническим органом, и смерть ждала каждого, кто посмел бы встать на пути гармонической лавины, несущейся по извилистым коридорам к выходу. Мердол схватил оглушенную Илиону на руки и последовал за своими сообщниками. Последний взгляд леди успел запечатлеть в просвете стен тонкие руки герцога, устремленные к клавишам.

Море яростно кипело вокруг судна, когда оно покидало бухту, однако плаванье завершилось благополучно. Через месяц путешественники уже были у родных берегов. Команда, захватив награбленную добычу, переправилась на землю, не заходя в порт. Па каравелле остался один Рэдлей. Мердол взял на себя заботу об Илионе. После пережитого потрясения во дворце герцога она, казалось, утеряла рассудок, и тщетно Мердол, терзаемый совестью, ожидал, что ее затмение со временем пройдет. Наконец по совету врачей он решил прибегнуть к целению, которое могло дать результат, но грозило опасностью смерти. По миниатюре, украденной во дворце, Мердол заказал куклу, которая должна была бы как две капли воды напоминать герцога. Посаженный в кресло двойник предстал перед Илионой. Результат оказался совсем неожиданным. Леди и кукла исчезли на следующих же день, и никто не мог найти их следа.

Прошел год после этих событий. Мердол готовился к свадьбе с известной красавицей, нашедшей способ укротить его дикое сердце. Перед обручением, следуя капризу невесты, он в последний раз вышел в море, чтобы затем сжечь судно в знак прощания со своей разгульной молодостью. Как и в первый раз, внезапный ураган сорвал его планы, пустив корабль ко дну. Привязанный к обломку мачты, Мердол тщетно пытался бороться со злобой морского гения.

Наступила ночь, и сквозь разрывы низко несущихся туч проглянула полная луна. В завываниях ветра капитан услышал далекие звуки органа. Они приближались, становясь все громче и громче, пока не заглушили рев океана. Волны, подчиняясь музыке, становились все выше и грознее. Торжественное траурное шествие, прерываемое рыданиями высоких голосов, звучало в этой мелодии, потрясающей стихию. Руки Мердола ослабли. «Возмездие?»– мелькнула страшная мысль. Но внезапно похоронные звуки сменились ясной песней весны. Это было прощение – и шторм начал стихать. Как мираж, возник перед Мердолом силуэт каравеллы, и через мгновение он лежал на палубе. Над ним склонился капитан Рэдлей. У штурвала опять темнела неподвижная фигура герцога, сидящего в кресле. Рядом с ним стояла Илиона. Мердол приблизился к ней.

– Илиона! Убей меня, но ответь, ты ли окончила мелодию, что управляла бурей?

Леди молчала, улыбаясь той же легкой улыбкой, что была на прекрасном лице спящего герцога.

Цветок кобольда

У каждого на земле свой путь, но одни забывают его и сворачивают в сторону, другие останавливаются, третьи ищут иную дорогу, сменив старую. И порой так трудно сохранить верность начальной цели, особенно на закате дней, когда силы на исходе.

Вот так случилось, что один человек, по имени Тульп, всю жизнь странствовал по миру и искал любви. Не простой, а необыкновенной, такой, которая превращает жизнь в сказку, открывает небесные двери, дарит счастье и преображает все вокруг. Однако шли годы, он никого не встретил, возраст обрекал на неудачу его несбывшиеся надежды, и бедняга только по привычке передвигал ноги и вглядывался в лица прохожих. Само странствие превратилось для него в смысл существования.

Однажды, осенней порою, Тульп заблудился в горах. Спускались сумерки, с хмурого неба накрапывал дождь. Не было поблизости и следов жилища, но внезапно путник наткнулся на деревянный крест, второй, третий, еще, решетку ограды – и он понял, что попал на старое заброшенное кладбище. Заросшая травой дорога, облетевшие кроны печальных деревьев, запущенные холмики могил свидетельствовали о том, что кладбище давно никто не посещал. Поддавшись настроению, Тульп задумался о своей судьбе и, возможно, не столь далеком конце…

Откуда-то донеслись унылые удары колокола. Они приближались, и вскоре в полутьме вырисовалась причудливая процессия. Шестеро человек в траурных лиловых одеяниях шли впереди с горящими факелами в руках. Седьмой в монашеском клобуке нес небольшой колокол и время от времени бил в него. За ними следовала шестерка белых лошадей, впряженных в открытую серебряную карету. В ней на постаменте стоял кованый гроб, укрытый богатой парчой. Кавалькада всадников в рыцарских латах сопровождала гроб. Печальный кортеж приблизился к кладбищу и остановился. Слуги с факелами устремились за ограду, но вскоре вернулись.

– Ничего, ни одной пустой могилы, – доложили они всадникам.

Безнадежно махнув рукой, один из рыцарей приказал двигаться дальше. Процессия вновь выстроилась и двинулась в ночь. Часть сопровождающих, вероятно показывавших дорогу, повернула домой.

Тульп подошел к одному из нищих, только что получившему от всадников щедрую подачку, и спросил его о странной процессии.

– Видите ли, господин странник, эти люди ищут место, где бы похоронить ведьму. По приказу короля никто не вправе выкопать для нее могилу, так как на него ляжет проклятие и он станет наследником колдовских чар. Вот они и ищут уже готовую, вырытую могилу, в которую бы еще никого не положили.

– Долго же им придется искать, – задумчиво произнес Тульп.

– И не говорите, сударь, – согласился нищий. Уже и сам король помер, и замок, где жила ведьма, почти разрушился, а катафалк с ее телом все скитается по земле и нигде не находит прибежища.

– Так что стоит бросить его? – спросил Тульп. – Поди, и от ведьмы за много лет лишь кости остались.

– Вот и ошибаетесь, господин. Ведьма цела, как в день своего упокоения. Уж много раз то власти, то разбойники останавливали процессию, думая, что им морочат голову и перевозят какие-нибудь сокровища. Но когда открывали крышку, то убеждались, что все как есть. Мало того, что тление не коснулось даже ее мизинцев, но открытые глаза сверкают тем же блеском, что у живой. Вот почему провожатые боятся и ослушания, и самой покойницы и готовы скитаться до скончания века.

Странно заныло сердце Тульпа, словно история эта имела отношение к нему самому. Но дорога вела его дальше, и он последовал ей, хотя и был уверен, что никто и ничто не ожидает его в пути.

Прошло немного времени, и Тульп набрел на уютную деревеньку. На окраине ее стояла стеклодувная мастерская, и все проходящие мимо могли полюбоваться изделиями мастеров, а то и приобрести что-нибудь. Тут были и изысканные вазы, и кубки из цветного хрусталя, и украшения для женщин, и сладкозвучные колокольцы, и забавные игрушки для детей. Но Тульпу больше всего понравились стеклянные картины с резными пейзажами, цветами и фигурами людей. На одной из них была изображена прелестная юная девушка, склонившаяся над озером, из которого ей навстречу вставало ее отражение. Под определенным углом казалось, что красавица поднимает глаза и смотрит улыбаясь на зрителя. Легкий поворот – и глаза ее опускаются, взгляд устремляется вниз. Теперь уже отражение улыбается волнующим блеском глаз. Тульп буквально влюбился в портрет и приобрел его, отдав за него все имевшиеся у него деньги. Что с ним делать дальше, он не знал, так как не имел дома, где мог бы повесить его.

Договорившись с хозяином, он остался в мастерской – пережить зиму. В благодарность за гостеприимство Тульп взялся помогать стеклодуву в его работе. Вскоре он узнал, что пленивший его портрет сделан не хозяином. Какой-то мастер, живущий в Серебряных рудниках, создает резные картины и присылает их на продажу. Долго не хотел хозяин указывать Тульпу дорогу к таинственному художнику, но наконец признался, что создает их кобольд, живущий в подземных штольнях. Не смея появиться на поверхности, он посылает гнома со своими работами. Тульп, вдохновленный стеклянной красавицей и надеждой встретить ее во плоти, уговорил хозяина и через пару дней последовал в штольни за крошечным человечком в красном колпачке.

В глубине горы, у вечно пылающего горна они нашли старого кобольда. Он был прикован золотой цепью к стене, но мог передвигаться и работать. Тульп рассказал о себе и о пробужденной надежде встретить свой идеал, который так странно проявился в творении кобольда.

– Нет, я не мечтаю заключить в объятия мою грезу, но лишь увидеть ее, чтобы понять, что моя жизнь не прошла впустую, что я искал, ту, которая существует, а не плод моего воображения, что я кому-то нужен в этом огромном, чужом мире! – убеждал он духа земли.

Наконец кобольд кивнул.

– Ты видишь, я сам пленник, но я понимаю тебя и готов помочь. Среди чудес подземного царства есть цветок забвения. Он утешает тех, кто любит, кто искренен и чья душа в скорби. Признаюсь, что и я прибегал к помощи волшебного цветка, чему свидетельство – мои творения. Однако, в свою очередь, ты должен достать мне триста тридцать третью страницу из книги заклинаний доктора Фауста. Она поможет мне освободиться от плена и увидеть еще хоть раз свет солнца. Увы, после этого я ослепну, но этот миг стоит всей жизни.

И Тульп вернулся в мастерскую, простился с хозяином и поспешил в путь.

Вскоре он оказался в тихом городке Шопфен. Там в таверне Золотого Льва, по сохранившимся преданиям, в 1529 году Мефистофель расправился с доктором Фаустом, который продал ему душу, чтобы вернуть молодость, пережить любовь и исполнить все свои желания. Тульпу удалось в Вальпургиеву ночь оказаться в легендарной таверне, где раз в год повторялись события случившейся трагедии. В полночь Дух Зла явился к ученому, насмехаясь над ним. Доктор собрал все остатки своих знаний и, взяв в руки освященную шпагу, вступил в бой с Мефистофелем. И прежде, чем коварство и обман Черного Духа восторжествовали, он сумел нанести ему удар, от которого тот навсегда охромел. Но не это, конечно, заняло Тульпа. В суматохе сражения он сумел схватить книгу Фауста и вырвать нужную страницу. Он уже выбрался на улицу, когда услышал предсмертный крик доктора. Крылатая тень зловещего Мефистофеля выскользнула из окна и взвилась в воздух, сжимая в объятьях бездыханное тело Фауста.

Вскоре путник вновь оказался в серебряных копях кобольда. Тот ожидал его и с радостью прижал к груди пожелтевший пергамент.

– Я испытываю радость такую же, как в своей юности, – признался он Тульпу. – В ту пору я по ночам поднимался на поверхность земли и проникал вместе с лунным светом в покои старинного замка Бойген. Там спала прекрасная баронесса Райпет, и я любовался ею до рассвета. Наверное, мои чувства так и остались бы в тайне, но безумная мечта о внимании красавицы однажды объяла меня, и я не мог противиться. Понимая, что союз с Райпет немыслим, что уродливый кобольд никогда не тронет сердце красавицы, я решил воспользоваться волшебством и явиться перед ней в образе знатного рыцаря. Для верности моей затеи я, зная склонность Райпет к драгоценным камням, захватил с собой два дивных изумруда из сокровищницы гномов. Мой план удался как нельзя лучше. Красавица ответила на мои чувства, а изумруды ослепили ее глаза. Но возмездие не заставило себя ожидать. Пропажа драгоценностей всполошила подземный народ. Я был заподозрен и посажен на цепь. Идя по моим следам, гномы явились к Райпет. Увы, изумрудов они не смогли найти. Лишь по прошествии времени стало ясно, куда они делись: у баронессы родилась дочь с изумрудными глазами, и их уже никто не мог отобрать, не повредив драгоценности. Проклятие гномов пало на мать, и она вскоре умерла, а затем переместилось на дочь, лишив ее счастья и радости жизни. Она тоже вскоре покинула белый свет, но волею судьбы была лишена возможности вернуться в землю, где я ждал ее. Теперь мне остается лишь встретить свет солнца, а тебе отдать цветок забвения печали.

В глубокой пещере, на самом дне серебряных копей, на берегу подземного озера они нашли легкий челнок. Он повлек их вокруг аметистового островка, на котором рос волшебный цветок со светящимися лепестками и с пряным ароматом, напоминающим запахи всех цветов на свете. Тульп наклонился к нему… Нежная головка девушки с прозрачным лицом и огромными изумрудными глазами отделилась от цветка и потянулась к нему навстречу. Легкий, как пушинка, поцелуй коснулся его губ.

– Я– Ирис! – шепнула она. – Наконец-то мы встретились. Как же долго пришлось ждать тебя!

Чистое, горячее сердце с полнотой нерастраченных чувств раскрывалось Тульпу, и трепет его передавался дуШе путника, как звук свирели уснувшим горам. Время остановилось, минуты растянулись до дней.

Наконец кобольд положил руку на голову склоненного Тульпа:

– Тебе, конечно, вскоре будет мало поцелуев цветка, и ты захочешь вернуть эту душу в живой мир, но тогда тебе придется искать ее по всем путям и завершить ее судьбу в замке Бойген, где она родилась!

– Я знаю, где ее искать, – воскликнул Тульп. – Я уже встречал ее на своем пути.

И снова его ждала дорога, но он вернулся к ней с радостью и надеждой победить судьбу. Зная, что прошлое повторяется в событиях будущего, он не стал искать Ирис в тех местах, где встретил ее. Тульп отправился в замок Бойген, на который ему указал старый кобольд. Пустой, полуразрушенный, он нес на себе печать проклятия и отпугивал людей. В самом деле, разве в безлунные ночи он не озарялся неведомым светом, разве не доносились из готических окон глухие голоса и звуки музыки, разве каждый, кто желал войти, не встречал у ворот рыцаря в потускневших золотых доспехах с короной на шлеме? Огромный конь грыз удила, а король-рыцарь держал обнаженный меч в руках и грозил смертью. В округе рассказывали, что в замке некогда жила вместе с матерью красавица с изумрудными глазами. Никто не знал ее отца, и печать незаконнорожденной помешала крестить ее. Тем не менее еще в юности король, будучи тогда принцем, пленился ею. Однако она отвергла его. Оскорбленный владыка поклялся отомстить. Любого, кто поддавался чарам красавицы и искал ее руки, подстерегала смерть. Поклонники исчезали, и никто не мог указать их следа. Был пущен слух, что зеленоглазая владелица замка – ведьма и ей подвластны тайные силы, которые и творят безнаказанное зло. Однако до времени никто не смел прямо обвинить ее.

Меж тем король женился и, казалось, должен был оставить в покое свою обидчицу. Увы! Слушая ночью сонный бред супруга, королева поняла, что при первом зове из проклятого замка Бойген король бросит все и уйдет к зеленоглазой красавице, ибо сердце его полно дикой страсти. Тогда королевская семья начала травлю. Наемные убийцы, отравленные фрукты, колдовские чары – все пошло в ход. И однажды дух красавицы отлетел. Королевская чета сама отправилась убедиться в ее смерти. Вернулись они потрясенными. Мертвая красавица лежала с открытыми глазами, и никто не мог закрыть их. Слава ведьмы как будто получила подтверждение, и король запретил хоронить Ирис в родовом замковом склепе. Снарядив траурный кортеж, он отправил тело отверженной на все четыре стороны в поиске пустой могилы. Город за городом, кладбище за кладбищем обходила печальная процессия, но нигде не находила места успокоения. Казалось бы, что стоило вырыть яму и предать земле железный гроб? Но никто не желал, чтобы их край оскверняло тело ведьмы.

Замок был предан проклятию, и никто не должен был входить в него. Чего боялся король? Возвращения мертвой красавицы в свои владения? Трудно сказать, но только гремучая смесь любви и ненависти не оставила владыку и после собственной смерти: безумный страж, он внезапно возникал перед каждым, кто хотел переступить порог проклятого замка.

Теперь Тульп с грустью думал, сумеет ли он не то что победить – хотя бы устоять в битве с грозным противником. Но за его спиной стояла нежная Ирис, девушка его грез, та единственная в мире, которая приняла любовь скитальца и ответила ему равным чувством. Потерять ее для Тульпа было хуже, чем потерять весь мир. Добыв оружие, доспехи и коня, пугник стал ждать своего часа.

Он пришел в ненастный вечер, когда раненое солнце падало в лиловые тучи, обагренные алой кровью заката. Из леса, скрипя колесами, выехала траурная колесница в сопровождении своего измученного кортежа. Монах впереди перестал звонить в колокол, факельщики замедлили шаг, с робостью взирая на замок. Только здесь, по словам кобольда, могла завершиться судьба Ирис.

Длинные тени всадников пали на пестрый ковер лута. Вероятно, они решили ворваться в замок силой. Взяв наперевес тяжелые боевые копья, они понеслись к воротам. Громко затрубил рог, и навстречу рыцарям вылетела огромная фигура короля. Золото его панциря слепило глаза, косматая грива вороного коня развевалась, сверкающий меч с невероятной быстротой кружился в воздухе с протяжным свистом. Как промахнувшийся ястреб чертит дугу над землей и взмывает в вышину, так семеро всадников, внезапно свернув с пути, возвратились обратно к замершей процессии. Тогда Тульп стегнул своего коня и ринулся на могучего стража. Вот все ближе противник, сейчас они сшибутся в мощном ударе, – но словно сильный порыв ветра пахнул в лицо путнику, а меч его прорубил воздух. Король-привидение был бесплотен! Подав знак кортежу, Тульп распахнул старые заржавленные ворота.

Этой ночью в замке собралось множество народа, и трудно было сказать, кто из них живет теперь, а кто жил когда-то. В капелле звучал орган, и пение молитв эхом разносилось по всем залам. Отблески факелов плясали по стенам. Тульп хотел отнести гроб с телом в склеп, но перед ним вновь явился король и заступил ему дорогу.

– Ее отец неизвестен. Она не' крещена и не смеет занимать место под церковными сводами, – пронесся в воздухе суровый шепот.

– Ее окрестят сейчас, – возразил путник.

– Крестить мертвую? – возмутилась толпа.

– Она жива! – отчаянно крикнул Тульп. – Ее душа заключена в цветке, я видел ее!..

Тяжелое молчание повисло в замке. По знаку священника с гроба сняли крышку. Красавица с широко раскрытыми изумрудными глазами явилась взорам окружающих. Откуда-то появился кобольд и бросил на грудь ее волшебный цветок. Ирис шевельнулась и скрестила руки на груди.

– Разве это не знак согласия? – воскликнул Тульп.

Священник, заикаясь, прочел молитвы, помазал миром и окропил ее святой водой. Тульп сам надел крест на шею девушки. Мгновение – и она поднялась из гроба и оперлась на руку своего возлюбленного. В тишине раздался перестук камешков: два крупных изумруда упали на пол и подкатились к ногам кобольда. Он поднял их, чтобы вернуть гномам, и кивнул дочери. Вместо зеленых лучей ее лицо озарилось лилово-синим светом озерных ирисов…


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю