Текст книги "Изгои вселенной (СИ)"

Автор книги: Андрей Кудрявцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

Можно было бы предположить также, что другие цивилизации галактики настолько отличаются от нашей, что контакт, а тем более сотрудничество между нами просто невозможно. Как между миром и антимиром. Если уж мы на Земле не всегда можем договориться между близкими друг другу, земными расами! Как же мы сможем найти взаимопонимание с разумными собаками или кошками, например?!  Тем не менее, если верить очевидцам, в отдельные контакты с людьми инопланетяне все-таки входили…

 Сам Жукин больше склонялся к другой теории, по которой развитая цивилизация теряла интерес к контактам с менее развитой.

Версия о нашей для них малозначительности, с точки зрения интеллектуального обмена, была более правдоподобной. В этом случае все вроде бы становилось на свои места. Их интерес к нам был подобен нашему интересу к зверушкам в зоопарке. Мы, конечно, перевяжем раненой птичке сломанную лапку, но нам и в голову не придет обсуждать с ней последние новости. Возможно, на наши проблемы и военные столкновения они смотрят с тем же чувством, с которым мы наблюдаем за львом, преследующим добычу. Мы не будем отнимать пищу у хищника. Что поделаешь – естественный отбор. Мы также с интересом понаблюдаем за жизнью муравейника, но не станем вмешиваться и разрешать муравьиные конфликты, которых у забавных маленьких существ тоже хватает.

Такие мысли, конечно, не заряжали Жукина оптимизмом, но, похоже, были ближе всего к истине.

Была и еще одна гипотеза, объясняющая, в частности, неудачи зондирования космоса с помощью радиотелескопов. Радиоволны, распространяющиеся в пространстве со скоростью света, были не очень удобным средством связи даже в пределах Солнечной системы. Сигнал, посланный с Земли, принимался на Марсе через несколько минут, что естественно создавало определенные трудности даже для связи с космическими зондами. Что тогда говорить о межзвездных пространствах, где расстояния измерялись десятками и сотнями световых лет? Между тем, скорость света, пока самая высокая из известных на Земле скоростей. Если инопланетные гости прилетали к нам из других, пусть даже ближайших звездных систем, они без сомнения, пользовались другими, куда более высокими скоростями.

Отсюда следовало, что наивная попытка людей использовать для связи с иными мирами радиопередачи и радиолокацию закончилась тем, чем и должна была закончиться – неудачей! То, что для нас было последним достижением науки, для них, без всякого сомнения, являлось давно пройденным, оставшимся где-то далеко позади этапом. Вероятно, Они относились к нашей примитивной связи при помощи радиоволн, так же, как мы относимся к передаче информации при помощи туземных барабанов. Радиопринимающих и передающих систем у них могло просто не быть! Разве что, в качестве экспонатов музеев или сувениров, как тот же старый африканский барабан, в доме бывалого путешественника.

+ + +

Мысль о старом барабане посетила Жукина во время рассуждений о природе обнаруженных им странных информационных сигналов. Как это раньше не пришло ему в голову?! Проверить УСП в качестве средства связи! Ведь он даже не планировал такой проверки. Шальная мысль пьянила и создавала чувство нереальности происходящего. «Неужели ЭТО?! Неужели я, сам того не сознавая, вклинился в информационное поле инопланетян?» – Жукин был готов, подобно Архимеду, с криком «ЭВРИКА!» сорваться с места и бежать, не разбирая дороги. Обладая, несомненно, более крепкими, чем древний ученый муж, нервами, он всего лишь чмокнул, (чего раньше никогда не делал), в мокрый холодный нос дружелюбно вилявшего хвостом Чарли и взъерошил его и без того лохматый загривок. «Никто меня не ценит, только ты, верный дружище», – посетовал на жизнь Жукин и отрезал большой кусок ветчины, который тут же исчез в бездонной пасти четвероногого друга.

Немного успокоившись и вспомнив, что прибор работал на предельной мощности он пришел к окончательному решению – во что бы то ни стало приобрести реактор и горючее для него.

Несколько дней прошли в бесплодных попытках повторить прорыв. Окончательно убедившись в крайней необходимости приобретения автономного источника энергии,  Жукин вплотную приступил к осуществлению своего замысла.

+ + +

Оставив собаку на попечение доброй одинокой женщины из ближайшего селения, Жукин вылетел в Америку, где с помощью друзей, коллег и денег надеялся выйти на нужных для осуществления его планов людей.

По Вашингтонскому номеру телефона, он без труда разыскал друга и однокашника Боба Слейтона, проходившего в свое время вместе с ним стажировку, а сейчас работавшего в Арлингтонском научном центре. Во время стажировки они быстро сошлись и крепко подружились. Впоследствии не раз сиживали в пивных барах и знакомились с девчонками на танцах. Общались по очереди на русском и английском, помогая друг другу в освоении языка. В результате Слейтон не только в совершенстве освоил «великий и могучий», но и зазубрил многие русские пословицы и поговорки. Вдобавок ко всему  Боб, как и многие иностранные студенты хоть сколько-нибудь прожившие в России научился изысканно материться по-русски. Это у них почему-то считалось особым шиком.

Боб всегда отличался бесшабашностью и авантюризмом, чем привлекал склонного к тем же чертам характера Жукина. Кроме того, обладая редким талантом легко сходиться с людьми, он имел широчайший круг знакомых: от бездомных, до воротил большого бизнеса и политиков высшего эшелона власти. Такая амплитуда объяснялась его умением и с первыми, и со вторыми, и с третьими говорить на их языке, знанием всех слоев американского общества и легким веселым нравом. К тому же Боб, несмотря на то, что любил поболтать и пофилософствовать, был по настоящему деловым человеком, а когда надо, умел крепко держать язык за зубами. Совокупность этих бесценных качеств и заставила Александра обратиться со своей проблемой именно к Слейтону.

– Санек, мать твою так! – обхватил своими огромными ручищами скромно, но радостно улыбающегося Жукина, двухметровый Боб встречавший его прямо у трапа самолета. Он выдал еще одну соответствующую случаю, но не совсем приличную тираду на русском. Хорошо, что сейчас их, скорее всего, никто не понимал. – Сколько лет, сколько зим, старик! Надолго?

– Нет, Боб, – ответил Жукин, высвобождаясь из его объятий. – По делам. Хотелось бы их сделать как можно быстрее. С твоей помощью.

– Так! Дела потом! Сейчас – в кабак и к девкам! – Боб буквально поволок его за шею к стоявшей на автостоянке машине.

«В кабак и к девкам» – была их старая поговорка. Саша сам научил ей Боба. В то время они так и приветствовали друг друга при встрече: «Ну, что, в кабак и к девкам?»  Она ровным счетом ничего не значила. Жукин прекрасно знал, что Боб давно и счастливо женат и не променяет жену, ни на каких девок.

«Надо же, не забыл, старина», – с теплотой подумал Жукин.

Тем не менее, в кабак он его действительно затащил. А где еще, скажите, можно нормально посидеть со старым другом, обсудить настоящее и вспомнить былое?

Устроившись за столиком у окна в уютном китайском ресторанчике, друзья под негромкие восточные мотивы долго перемывали косточки однокашникам, время от времени пропуская по дринку рисовой водки под острую изобилующую красным перцем закуску. Когда, судьбы всех знакомых были выяснены и уточнены, время  перевалило далеко за полночь. Боб к этому времени изрядно перебрал. Видно не каждый день любимая жена позволяла ему вот так расслабиться, вот и отвык от крепких напитков. На них уже начали коситься другие посетители. Понимая, что если продолжить застолье еще немного Боб начнет демонстрировать свои познания в области русского мата, а то и чего еще похуже, за ним не заржавеет, Жукин потащил приятеля к выходу. По телефону Боб, заплетающимся голосом предупредил жену об их приезде, после чего однокашники, взяв такси, отправились к нему домой.

Прежде, чем войти в дом, Боб попросил Жукина сделать ему «воздушно-десантную колобаху», как тот практиковал в подобных случаях раньше. Эта процедура, перенятая Слейтоном у нашей «крылатой пехоты» во время одной из совместных пьянок, безотказно приводила его в чувство, независимо от количества выпитого.  Александр согнутой «лодочкой» ладонью хлопнул Боба по низу шеи. После этой процедуры друга почти перестало шатать, и взгляд его сделался более осмысленным.

– Спокойно, дорогая, все в порядке, – только тут Жукин заметил вышедшую на крыльцо Жену Боба. Она, наблюдала в окно за их приездом и, очевидно приняв колобаху, приведшую Слейтона в порядок, за попытку избиения ее дорогого супруга, вышла для его защиты.

Люси, как звали жену, оказалась очень симпатичной, приветливой и умной женщиной. Не тратя времени на бесполезное ворчание, она уложила Боба спать и, показав Жукину его комнату, с улыбкой пожелала ему спокойной ночи.

Утром, приняв, по русскому обычаю, баночку пива, Жукин, убедившийся в нерушимости старой дружбы, приступил к делу. Он изложил в общих чертах суть мучившей его проблемы, умолчав, однако, о сделанных им открытиях. Взвесив всю пикантность ситуации, Слейтон позвонил более компетентному в подобных делах приятелю, который уже к вечеру того же дня сообщил координаты полулегальной фирмы, способной оказать помощь в решении задачи.

Вопреки ожиданиям командировка в Штаты закончилась на удивление быстро. Как оказалось, за деньги в этой стране можно было достать и сделать все. Благодаря этому, а также бескорыстной помощи Боба, события, связанные с покупкой и переправкой в Европу реактора не доставили Жукину особых хлопот и сказались разве что на его резко подтаявшем банковском счете. Теперь дело оставалось за плутонием. Вот с этим было гораздо сложнее…

+ + +

Разработка детального плана захвата плутония, включая сбор информации о хранении, способах и времени перевозки, охранных мерах, отняла четыре с лишним месяца. Она стоила Жукину больших денег и многих бессонных ночей. Но, зато план получился – конфетка! Продумано было все, до мельчайших деталей. Просчитан и отрепетирован, по мере возможности, каждый шаг. Оплошности он допустить не мог. В случае сбоя все пришлось бы начинать заново. Кроме того, любой просчет мог обернуться если не заключением под стражу самого Александра, то, как минимум, усилением охраны груза.

Главная ставка в его замысле делалась на УСП. Собственно, только УСП и мог сделать всю затею осуществимой. С его помощью должны были быть выведены из строя все электроприборы машины, перевозящей контейнеры с плутонием, включены контрольные датчики радиационной опасности, открыт замок контейнера. Наконец, все тот же УСП должен был позволить Жукину незамеченным уйти в неизвестном для всех направлении, раствориться.

В общем-то, план был прост, как все гениальное. Выбрав в лесной местности удаленный от населенных пунктов участок, Жукину предстояло устроить засаду на шоссе, по которому  время от времени в Центр ядерных исследований возили плутоний. Остановив машину вышеописанным способом, он, дождавшись пока напуганная разгерметизацией контейнеров охрана разбежится подальше, должен будет, сконцентрировавшись, открыть замок, взять упаковку, добежать с ней до леса и улететь, не оставляя следа собакам. В том, что их, в конце концов, пустят по следу, Жукин даже не сомневался. Приличные деньги, пожертвованные на подкуп сотрудника Центра ядерных исследований, за которые последний должен был сообщить время перевозки, делали довольно дерзкий план вполне осуществимым. Сбоя быть не должно.

+ + +

«Вот это фокус! И дернуло же проверять на предельной мощности!» – Жукин, сидя на диване, в напряжении массировал пальцами виски. Сюрприз действительно был неожиданный и крайне неприятный. На разблокировку замков уйдет часа полтора. О том чтобы разбить бронированные стекла нечего и думать – коттедж был сделан на совесть. О безопасности Александр в свое время позаботился…

Стоп! Ведь есть же аккумулятор УСП! С помощью аккумулятора он сможет запитать электронику, которая разблокирует замки! Конечно, он истратит немного энергии, но это не критично.

Быстро подсоединив клеммы и добившись нужного эффекта, Жукин посмотрел на часы. Время еще есть. Схватив УСП, он бросился к геликоптеру.

Долетев без особых приключений до заранее выбранной, годной для посадки лесной поляны, Жукин плавно опустил машину в траву. Как и планировал, несколько километров, отделявших его от шоссе, он пройдет пешком, чтобы зря не расходовать заряд аккумулятора. «Пока успеваю, но нужно поторапливаться», – сверяясь с часами, Александр почти перешел на бег.

Хуже нет – ждать и догонять. Время тянулось, как резиновое. Заняв приготовленную в кустах на обочине позицию, Жукин погрузился в нервное ожидание. Хотя внутренне он смирился с опасностью и с тем, что ему, законопослушному гражданину придется таки совершить преступление, в груди что-то беспокойно екало. «У меня просто нет другого выхода, – в который раз пытался успокоить себя Жукин. – Что-то запаздывают. Скорей бы уж!» Наконец с нужной стороны донесся ровный гул грузовика.

+ + +

Жукин даже не предполагал, что все пройдет настолько гладко. Едва услышав сработавший сигнал разгерметизации и радиационной тревоги, охрана, на ходу связываясь с аварийной группой, разбежалась от опасной машины с быстротой зайцев, выпущенных из клетки. «Радиофобы, – с легким презрением подумал Жукин, хотя окажись он сам на их месте, вероятно, припустил бы с не меньшей скоростью. – Охрана называется! Что ж, Чернобыль всем показал, что лучше перебдеть, чем недобдеть ».

Не дожидаясь пока охранники отбегут на безопасное расстояние и обернутся, он, в несколько прыжков, долетел до машины. Делом одной минуты было все остальное. Все расчеты оправдались. Он даже не оглянулся, чтобы посмотреть заметил ли его кто-либо из охраны. Бережно держа в руках упаковку с плутонием, Жукин метров на двести углубился в лес, после чего, сконцентрировавшись, взмыл над верхушками сосен.

+ + +

Телефонный звонок раздался на следующий день после блестяще проведенной операции. Звонил Альфред Гиббсон.

 – Привет старина! Что-то ты совсем пропал. Не звонишь, не пишешь!

Неожиданный звонок удивил и взволновал Жукина. Альфред не звонил уже года полтора. Он как будто забыл про коллегу и ученика. Теперь же, позвонив сразу после ограбления, он не на шутку встревожил Александра и так находившегося в состоянии нервного ожидания. Сейчас он был до крайности раздражен непривычной для него двойственностью положения, внутренне сознавая свою правоту, но ощущая себя в шкуре ожидающего расплаты набедокурившего кота.

«Неужели старик Гиббсон что-то пронюхал?» – сразу мелькнула беспокойная мысль.

– Нет новостей, вот и нет вестей, – чтобы не выдать своего волнения попытался скаламбурить Жукин.

– Не скромничай, уж у тебя новостей побольше, чем у нас всех вместе взятых.

– Ты преувеличиваешь, Альфред, – фраза бывшего шефа еще больше насторожила его. Александр решил постараться  вытянуть из Гиббсона причину неожиданного звонка. – Какие там новости. Ловлю рыбу, да гуляю с собакой.

– Саша не морочь мне голову. Мне известно, где находится плутоний. Ты же знаешь, я не любитель интриг. Мною движет чисто научное любопытство. Это единственная страсть, в удовлетворении которой я не могу себе отказать.

Удар был силен настолько, что несколько секунд Жукин пребывал в нокауте. «Блефует или действительно, что-то знает? – лихорадочно думал он. – Вероятно, знает. Иначе не стал бы сразу бросать все козыри на стол. Если знает, значит – может выдать, а это мне совсем не подходит. По крайней мере, сейчас, когда продолжение исследований загадочного информационного поля еще и не начиналось. По плану я должен был, на какое то время, просто затаиться, отлежаться, пока все поутихнет… Похоже не выйдет. С Гиббсоном лучше встретиться, выяснить все от него самого. Может не все так страшно…»

Поняв, что соотношение сил не в его пользу, он наигранно вяло бросил:

– Хорошо, приезжай. Только не посвящай в свои знания лишних людей. Это не в твоих интересах. Если уж ты так хорошо осведомлен, полагаю, мой адрес тебе известен?

– Да, я его знаю. Буду завтра к  обеду. Пока.

– Пока, – Жукин с досадой бросил трубку.

«Откуда Гиббсону известно про плутоний? Если уж эта сверхсекретная операция для него не тайна, возможно, ему известно много больше, чем я могу предполагать», – меланхолично продолжал размышлять Александр, тупо уставившись в телевизор.

По каналу CNN передавали «горячие новости». Одна из последних сенсаций – похищение плутония, предназначавшегося для Центра ядерных исследований. Первое сообщение, посвященное этому событию, Жукин посмотрел еще вчера вечером. Тогда оно его весьма порадовало. Как он и надеялся, охранники его не успели заметить. Для них происшедшее осталось полной загадкой. Прибывшая на место происшествия команда аварийщиков тоже была поставлена в тупик беспрецедентным случаем ложного срабатывания аварийных сигналов. По версии журналистов, к делу был причастен кто-то из охраны, если не вся охранная группа целиком. Других объяснений ни у полиции, ни у прессы не возникало. Еще вчера подобные сообщения только радовали Жукина. Вчера, но не сегодня.

«Что все-таки известно Гиббсону? – в который раз задавал он себе вопрос. – Если не посвятить его в свои планы, существует большая вероятность, что он выдаст секрет украденного плутония. Рассказать все – значит, взять в компанию. Но на каких условиях?  Если ему неизвестно о создании УСП, то можно объяснить приобретение реактора и плутония желанием начать  новые разработки, или еще какой ни будь чепухой. Но, в таком случае, как объяснить ему способ проведения операции? Все не вяжется, слишком мало информации…»

Устав от размышлений, и решив, что утро вечера мудренее, Жукин свалился спать, так и не придумав ничего конкретного. Назавтра он надеялся осторожно прощупать степень осведомленности Гиббсона и тогда уже действовать по обстоятельствам.

+ + +

 Несмотря на тревожившие его накануне размышления, Александр неплохо выспался. Приведя себя в порядок, и немного убравшись в доме, он прилег на диван в ожидании приезда Гиббсона. Мрачные мысли, владевшие им с вечера, не то чтобы развеялись, но приобрели менее трагическую окраску. «В конце концов, нечего трепать себе нервы. Чему быть – того не миновать», – вспомнил старую русскую поговорку Жукин.

Вообще, поговорки и пословицы играли большую роль в жизни Александра. Его бабушка была просто неисчерпаемым их кладезем. Она всегда руководствовалась ими в жизни и почему-то мысли, которые несли поговорки, всегда подсказывали самое правильное решение проблем. Однажды еще в ранней юности Саша завел с бабушкой разговор на эту тему.

«А это не просто поговорки, внучек, – ответила тогда бабушка. – Это народная мудрость! Она накапливалась веками. Люди тысячи раз их проверили и перепроверили. Поэтому они и стали поговорками».

С возрастом, не раз убедившись в справедливости бабушкиных слов, и сам Жукин при случае следовал их мудрости. Вот уже и бабушки давно нет на этом свете, а поговорки, которым не одна сотня лет продолжают помогать в жизни и ни разу еще его не подводили.

Услышав трель звонка, он нажал на пульте кнопку включения монитора и, убедившись, что на крыльце стоит Альфред, пошел открывать дверь.

Гиббсон скромно, даже виновато улыбнулся в ответ на отрепетированно-широкую улыбку Жукина.

–  Здравствуйте, мой юный друг!

– Приветствую вас, дорогой учитель! Рад вас видеть! А, вот юным меня теперь можно назвать с большой натяжкой.

Они прошли в гостиную, где Альфред уселся в одно из двух кресел, стоявших перед журнальным столиком.

– Я приготовлю кофе. Тебе, как всегда, покрепче и без сахара? – деланно-услужливо спросил бывшего шефа Александр.

– Надо же, не забыл! Сколько мы с тобой не виделись, рак-отшельник? Года полтора, если не больше?

– Около того, – донесся уже из кухни голос Жукина. – Как поживает твой братец-миллионер?

– Слава Богу, здоров и процветает. Он недавно звонил. На днях будет в Европе, обещал заехать…

Александр прикатил сервировочный столик с кофе и бутербродами и тоже откинулся в мягком кресле.

– Ты вчера говорил какими-то загадками. Я не совсем тебя понял. Что ты имел ввиду? Я вчера смотрел новости CNN, ограбление на дороге к Центру ядерных исследований, но какое отношение к этому имею я?

– Не стоит, Саша. Мне точно известно – плутоний у тебя. Меня не интересует криминальный аспект дела. Я не собираюсь доносить на тебя в полицию. Не могу понять только, зачем тебе плутоний и как тебе удалось?

– Признаться, ты меня разочаровал, – небрежно протянул Жукин. – Да, мне действительно нужен плутоний и когда ты сказал, что знаешь, где он, я решил, что ты поможешь мне его заполучить. Но, подозревать меня в ограблении!.. – Он встал и прошелся по комнате, как бы искренне возмущенный необоснованным подозрением. – У меня есть интересная идея. Чтобы не выглядеть всеобщим посмешищем, мне необходимо неофициально проверить ее на практике. Для этого нужен мощный автономный источник энергии. По моим расчетам, лучше всего подойдет – космический вариант АЭС. Достать сам агрегат сейчас, в общем-то, не проблема, но вот горючее для него... К тому же могут возникнуть проблемы с зелеными... В общем… – огласка мне не нужна.

– Саша, я слушал тебя долго и внимательно. Из твоих слов следует, что идея находится в стадии теоретических разработок?

– Именно так.

– Мы старые друзья и коллеги. Я не прошу тебя излагать суть твоей идеи, но мое любопытство не позволит мне уйти просто так, не узнав хотя бы, зачем ты переправил из Штатов спутниковый реактор?

– Ты, действительно, неплохо осведомлен! – невольно воскликнул Александр. – Раньше я не замечал за тобой шпионских наклонностей!

– Кто владеет информацией – владеет всем. Какой там шпионаж, Саша... Когда ты ушел из лаборатории, я действительно поверил, что ты устал и хочешь отдохнуть. Месяц, два, полгода. Наши успехи дались не просто, и я тебя где-то понимал. Вместе с тем, я слишком хорошо тебя знаю, и когда твой отпуск слишком затянулся, мне стало ясно – здесь что-то не так. К тому же, ты почти не подавал признаков жизни из своей отшельничьей кельи. Я не настолько наивен, чтобы поверить, что ты, после сделанного нами открытия, утратил интерес к науке. Слишком широкие перспективы открывались перед нами. Исходя из всего сказанного, я пришел к выводу, что ты продолжаешь исследования самостоятельно. Поняв это, я уже не мог спать спокойно. Ты ведь знаешь, Саша, что для меня наши исследования – цель и смысл жизни. Ты замкнулся и молчал. Поэтому, единственное, что я мог сделать, это воспользоваться услугами частных детективов, которые и собрали всю, касающуюся тебя, информацию. Особенно заинтересовал меня факт покупки и переправки в Европу спутниковой микро АЭС. Честно говоря, вчерашнее ограбление на лесном шоссе было для меня неожиданным. Я рассчитывал, что за помощью в поисках горючего ты обратишься ко мне. Убедившись, что просчитался, я решил играть в открытую и позвонил тебе. Видишь, Саша, я с тобой полностью откровенен и жду от тебя того же.

Жукин выдержал паузу, сделав вид, что переваривает услышанное: «Старая лиса Гиббсон решил сыграть на дружеских чувствах и вызвать на ответную откровенность. Тайна за тайну. Но его тайнам, в сравнении с моими, – грош цена! Не так-то много ты знаешь. Что ж будем держаться до конца».

– Альфред, я уже сказал тебе, никакого плутония у меня нет! – врал, не краснея Жукин. – Суть моих экспериментов – пока мой секрет. Да, я действительно близок к завершению теоретического этапа. Я, действительно, купил реактор, но дело пока стоит из-за отсутствия горючего. Если ты поможешь мне его достать, обещаю посвятить тебя в предмет моих разработок. Но прежде ты должен дать слово, что кроме нас двоих об этом не будет знать никто!

– Хорошо, – Гиббсон поднялся, понимая, что ничего нового из упершегося Жукина он уже не вытянет. – На этом и остановимся. Постараюсь тебе помочь, хотя ты этого и не заслуживаешь, упрямый мальчишка. О ходе дел буду тебя информировать.

+ + +

Младший брат Стенли ворвался в кабинет Альфреда, как порыв свежего ветра. Его по южному загорелое лицо, светлые, слегка вьющиеся волосы и прозрачные синие глаза скорее подошли бы древнему викингу, а не преуспевающему финансовому воротиле. Выглядел он, в отличие от старшего брата просто прекрасно.

«С первого взгляда видно, что Гиббсон младший умеет не только работать, но и отдыхать,» – первое о чем подумал старший брат увидев младшего. От него так и пахнуло на старого книжного червя, каковым считал себя Альфред, молодой неуемной энергией.

– Привет, братец! – прогрохотал Стенли, заключив Альфреда в железные объятия. – Рад видеть тебя все еще не на больничной койке! – черный юмор брата всегда несколько коробил Альфреда. – Твоя единственная возлюбленная – наука сведет тебя в могилу быстрее, чем любая сварливая жена! Кстати, когда ты, наконец, женишься, старая развалина? Чтобы хоть кто-нибудь заставлял тебя пить молоко и минералку. Да и на свадебке родного брата повеселиться охота! Вот уж закатим праздник! Наверняка многие твои лаборантки-практикантки были бы не прочь породниться со мной. Ха-ха-ха!

– Здравствуй, Стенли, – пробормотал полузадушенный Альфред, безуспешно пытаясь выбраться из крепких братских объятий. Он на мгновение представил, какой праздник может закатить брат в честь его свадьбы, и внутренне содрогнулся. – Ты сам-то жениться не собираешься? Пора продолжить славный род Гиббсонов. На меня в этом отношении не очень-то рассчитывай! Фрида, пожалуйста, принесите нам шампанского.

Наблюдавшая за сценой нежной братской встречи секретарша, кивнув, закрыла дверь с другой стороны.

– Я думаю, моих наследников и так уже немало гуляет по свету! Пошел ты со своим шампанским!.. Сегодня ты в моем распоряжении! – не дождавшись Фриды, Стенли властно потащил брата к выходу.

У крыльца их уже ждал одетый в форменную одежду водитель, услужливо распахнувший заднюю дверцу длиннющего лимузина. Все было как обычно в таких случаях – в стиле Гиббсона-младшего.

 Альфреду, не слишком уважавшему ресторанные мероприятия, равно как презентации, фуршеты, приемы и прочие светские рауты, пришлось уступить напору брата. В результате, первый разговор после долгой разлуки состоялся в обстановке подавлявшего своей роскошью ресторана. Вообще-то Стенли всегда умел считать деньги, но в особых случаях мог развернуться прямо-таки с удалью русского купца. Стол ломился от самых изысканных блюд и коллекционных французских вин. Выпить и съесть все, они при всем желании не смогли бы, даже просидев до следующего утра. Альфред, попавший в непривычную обстановку, был благодарен Стенли уже за то, что тот не потащил за столик двух девиц, недвусмысленно поглядывавших в их сторону. Рассказав между вином и трюфелями о своих финансовых и амурных успехах Гиббсон-младший, перешел к делам Альфреда:

– Судя по твоей кислой физиономии, дела у тебя идут не блестяще. Проблемы с деньгами?

– Ты же знаешь, Стенли, деньги для меня не цель, а средство. Вообще, в этом отношении мое кредо: главное, чтобы денег хватало на то, что нужно. Сейчас мне их хватает. Открытие субстанции Р принесло лаборатории не только моральное удовлетворение. В нас поверили. Сейчас мы не испытываем нехватки в средствах. Можем себе позволить самое передовое оборудование, оплачиваем работу лучших ученых.

Насколько я знаю людей, никто из них не считает, что денег у него слишком много. Обладай человек хоть миллиардами долларов, ему хочется большего. Какой тогда смысл в этой дикой погоне за презренным металлом? За деньги не купишь ни настоящую любовь, ни дружбу, ни уважение. Я признаю деньги, как эквивалент произведенной тобой работы, пользы принесенной человечеству, как знак признания твоей ценности для общества. Я не против денег, потому, что человечество ничего другого пока не изобрело, но они должны быть заработаны. Я, кстати, хотел бы услышать твое мнение по этому поводу, поскольку раньше мы эту тему серьезно не обсуждали.

– Ты считаешь, что я свои деньги не заслужил? Или я не правильно понял твой намек? Поскольку, как ты сам сказал, человечество ничего лучшего не изобрело, кому-то нужно заниматься финансами. Деньги не должны лежать мертвым грузом. Они должны работать. Я направляю денежные потоки в нужном направлении, даю возможность существовать десяткам тысяч людей. В конце концов, мои доходы это тоже оценка обществом моего таланта и усилий, а о том, кто важнее для общества – талантливый ученый или талантливый финансист, можно еще поспорить! Твоя стихия – наука, моя – финансы. Плюс ко всему, деньги это – свобода. Свобода и власть. Мне интересно этим заниматься. Это азартная игра и растущее состояние – приз за умелую игру.

– Возможно я бы с тобой согласился, но слишком часто большие деньги делаются ценой чьей-то крови, здоровья, поломанных судеб и жизней…

Я никогда не вникал в тонкости твоих финансовых операций и хочу надеяться, что ты заработал свои капиталы относительно честно. Но, до сих пор самыми прибыльными сферами деятельности остаются торговля наркотиками, живым товаром и оружием. Не хочу даже говорить о других грязных делах, приносящих сверхприбыли, но калечащих тела, души и судьбы людей…

Что касается свободы. Да, деньги дают свободу. До определенных пределов. Когда их становится слишком много, уже не человек управляет деньгами, а деньги человеком. Когда ты слишком многим пожертвовал, чтобы их заработать, перешагнул через свою совесть, друзей, чужие жизни, начинаешь бояться все потерять. Чем больше денег, тем больше страх. Какая же это свобода? Кстати, ты не замечал, что большие деньги, особенно нажитые неправедным путем, притягивают несчастья? Зло, совершенное ради денег возвращается обратно к совершившим его людям, но уже многократно умноженным. Возьми богатейшие семьи Америки и Европы. На первый взгляд – респектабельные, солидные люди, пользующиеся всеми благами цивилизации, свободные... Но, если копнуть глубже... По-настоящему счастливых людей, среди них практически нет. Любая энергия, добрая или злая не исчезает в этом мире бесследно. Все возвращается. Если не к родителям, так к детям, внукам.

Власть, фундаментом которой служат деньги, слишком призрачна, эфемерна, зыбка. Сегодня ты богат и на вершине власти, но с вершины всегда очень больно падать. Настоящий, крепкий пьедестал для власти – уважение людей, заслуженное мудростью, честностью, трудолюбием, благородством. Иначе ты не стоишь на вершине, а балансируешь, боясь в любой момент свалиться. Разве такая власть может принести удовлетворение, а тем более счастье?