Текст книги "Обретение Смарагда Севера (СИ)"

Автор книги: Андрей Елистратов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

   Невольно сделав шаг назад, я споткнулся об один из черепов и упал.

   Приподнявшись, увидел, как из недр лесного чудовища бесшумно появилось существо. Похожее очертаниями на человека, но черное, как гадюка и худое, как голодный паук. Клочья грязных шкур свисали с его плеч, оно носило ожерелья из черепов и зубов мелких животных и маску из коры, в хаотических прорезях которой светилось около десятка багровых злых глаз. По сторонам маски прядали длинные звериные уши и клубилась путаница нечистых жестких волос.

   Длинные и тонкие, как ветви деревьев, когтистые руки сжимали острый осколок кремня, очертаниями напоминающий нож.

   Не помня себя от ужаса и отвращения, я вскочил и стал размахивать перед собой кинжалом, который неведомо когда достал из ножен.

   В ломаных движениях твари чувствовалась поразительная сноровка, перемещения напоминали деловитую пробежку паука. Она застрекотала и кинулась вперед, пытаясь достать меня когтями или каменным ножом.

   В наше время путешественнику необходимо уметь постоять за себя, и мне не раз приходилось обнажать клинок, чтобы выпутаться из очередной передряги. Я быстро отступил в сторону и тварь пронеслась мимо, обдав меня запахом гнилых зубов и мышиного помета. В следующий момент она молниеносно развернулась и снова кинулась в атаку.

   Но я уже был готов к нападению и, пригнувшись, легко увернулся от беспорядочных взмахов рук-веток. Затем нанес удар кинжалом снизу вверх, куда-то под маску чудища.

   Тварь отшатнулась, выронила каменный нож и схватилась за горло. Вязкая темная жидкость потекла по судорожно сжатым пальцам и закапала на землю. Тощая фигура медленно осела и завалилась на спину. Конечности судорожно задергались, злобный красный свет в прорезях маски медленно угас. Тварь была мертва.

   Я перевел дух, слушая, как гулко стучит сердце о ребра. Желая лучше рассмотреть убитое мной существо, подошел поближе. В черном скрюченном трупике тоже было что-то паучье.

   Вдруг тело убитой твари подернулось слабым лиловым свечением. Отпрянув от неожиданности, я, тем не менее, продолжал наблюдать, как завороженный. Очертания тела начали оплывать, оно теряло форму, оседало, как бы постепенно погружаясь в бедную каменистую почву.

   Прошла буквально минута и на земле осталось бесформенное темное пятно, кучка грязных обрывков шкур и маска из коры.

   Вдруг маска зашевелилась и приподнялась. Это было уже слишком! Я судорожно стиснул рукоять кинжала в обреченной готовности противостоять новым ужасам.

   Маска откатилась в сторону и я увидел, как земля разверзается и под лунный свет выползают, расталкивая камни, длинные бледные копья невиданных грибов-поганок. Грибы вылезли почти на локоть и закачались. Раскрылись полупрозрачные зонтики с каймой призрачного лилового свечения по краю. Послышались хлопки и вокруг шляпок возникло облачко спор. Зеленоватое, испускающее неверный свет.

   Облачко немного повисело в воздухе, потом двинулось ко мне, из-за чего я невольно отпрянул, но потом изменило направление. Оно потекло к зарослям на краю плеши и скрылось в них. При этом не чувствовалось ни малейшего движения в воздухе. Ни один лист на кустах поблизости не шелохнулся.

   В этот момент как будто прорвалась плотина в моем сознании. Воспоминания о всех жутких и необъяснимых событиях последних суток нахлынули на меня. Рассудок накрыло какофонией противоречивых чувств и мыслей. Нахлынула волна паники.

   Я повернулся и бросился бежать в направлении, противоположном тому, в котором скрылось облачко спор.

   * * *

   Я мчался вниз по склону горы все быстрее, забыв о змеях. Уже в конце спуска споткнулся и едва не упал. Но смог схватиться за дерево и остался на ногах.

   Отдышавшись, огляделся. Вокруг непроглядная чаща, даже свет луны не пробивается через переплетение ветвей. Прислушавшись, вздрогнул. Ветер принес из отдаления пронзительные вопли женщины и детский плач, которые в следующий момент заглушил дикий хохот и рев сотен нечеловеческих глоток.

   Я начал пробираться вперед, нащупывая дорогу перед собой руками. Вдруг услышал, как затрещали кусты слева. При этом вокруг лишь серые силуэты деревьев и кустов на чёрном фоне чащи.

   Боковым зрением заметил движение. Резко обернулся. Почувствовал движение воздуха: что-то отдернулось от лица. Ветка или когтистая лапа?

   Я бросился в сторону и через несколько шагов с громким плеском влетел в воду. Погрузился с головой. Под ногами не было дна и я опускался все глубже в стылое безмолвие и кромешный мрак.

   Однако скоро снизу стал пробиваться зелёный свет. В нем двигались тёмно-фиолетовые гирлянды водорослей и маячили безразличные морды рыб. Прозрачные плавники разгоняли мутную застойную воду.

   Глянув вниз, я увидел луну. Она неторопливо поднималась из илистой бездны, разливая зеленое сияние. Нехватка воздуха уже давала о себе знать мучительным жжением в груди, но диковинное зрелище приковывало. Как такое возможно?

   Тут я увидел вторую «луну» и понял, что это огромные пузыри светящегося болотного газа. Все выглядело, как будто какая-то сила влекла их ко дну, но они сопротивлялись и медленно поднимались к незримой поверхности.

   Через мгновение сквозь кружение придонной мути стало проступать гигантское лицо старухи. Зеленое и морщинистое. Вокруг вились ленты водорослей и важно плавали губастые тритоны. Из-под прикрытых век лилось тусклое свечение. Но вот они широко распахнулись: два знакомых пузыря вырвались из вязких объятий ила и устремились вверх. Рот старухи раскрылся и выпустил темное облако. Оно стало расползаться в воде и протягиваться во все стороны, дрожа и извиваясь, как щупальца.

   – Эдмун!

   Кто-то снова звал меня. При этом голос был куда громче, чем в первый раз. Это напоминало безумие, разве мог звук голоса проникнуть под воду? Я посмотрел вверх и увидел, что через водную толщу пробивается золотистое сияние. Неяркое, но совсем непохожее на зыбкий болотный свет, что царил в придонном царстве. В этой золотой теплоте было что-то знакомое, милое сердцу, как возвращение в детство.

   Преодолевая силу притяжения глубин, убегая от колыхания темных щупалец, завихрений мути и усыпляющего свечения лупоглазых пузырей, я изо всех сил устремился вверх.

   Еще усилие и еще. Поверхность приближалась, но с каждым рывком как будто все медленнее...

   И тут я увидел протянутую мне руку и ухватился за нее. В следующий меня вынесло из воды мягкой, невероятной силой. Я окунулся в запахи ночного леса и услышал песню соловья...

   * * *

   Я лежал на берегу лесного озера и выкашливал из легких воду. Потом немного пришел в себя, смахнул с лица ряску и посмотрел на стоящего передо мной человека.

   Это оказался мужчина, роста не очень высокого, но и не низкого. Не старый, но и не слишком молодой. Вся его фигура источала мягкий теплый свет: светло-серые глаза, лицо с правильными чертами, русые волосы, усы и борода, прекрасно сложенное тело, облаченное в воинский доспех. Он протянул руку и помог мне встать. Ошибиться было невозможно – это была все та же сила, могучая, но деликатная. Именно она вынесла меня из тинистого омута.

   – Кто вы, господин мой? Кого мне благодарить за мое спасение?

   Мужчина приветливо улыбнулся:

   – Меня зовут Ганадор, мой друг. Я князь Укнота и владетель Утага. Не стоит благодарности. Ведь вы мой гость, и как мне пройти мимо, когда вы в беде.

   У него был звучный голос, как у льва, но спокойный и размеренный, как степной простор.

   – Утаг? – вскричал я. – Простите меня, господин, но я слышал, что это жуткое место, обиталище темных лесных духов! Возможно, это не так, и меня ввели в заблуждение?

   Ганадор с печалью покачал головой:

   – Укнот когда-то называли Драгоценным Ожерельем Севера. А Утаг – прекраснейшим Смарагдом Севера. К сожалению, мои владения слишком долго лежали в запустении.

   – Печально слышать это, господин мой...

   Князь снова ласково улыбнулся мне:

   – Не нужно больше скорби, друг мой. Отныне все будет по-другому. Я возвращаюсь на свою землю и Укнот скоро снова будет под моей рукой!

   Он поднял правую руку и из зарослей по его зову стали выходить люди. Такие же статные, облаченные в кольчуги и шлемы, сверкающие, как небесное серебро. В руках – копья с льдистыми наконечниками, на поясах – длинные мечи, за плечами – колчаны с луками и стрелами. И от них всех тоже исходил свет, неяркий и спокойный.

   Я перевел взгляд на Ганадора и спросил:

   – Господин мой, это вы звали меня, когда я был в глубине вод, и еще раньше – под землей?

   Князь кивнул:

   – Да, Эдмун, это я звал тебя. Ты подошел к опасной черте – и тогда, и в этот раз. Я не мог предостеречь тебя другим способом.

   Я был поражен:

   – Но откуда вы знаете меня?

   Он пожал плечами:

   – Без этого никак нельзя. Как я смогу присматривать за своими владениями, если не буду знать, кто бродит по ним?

   Не могу сказать, что этот ответ удовлетворил меня. Но почему-то мне было известно, что настаивать более ясном ответе сейчас не стоит.

   – Господин мой князь! – вместо этого проговорил я. – Я очень хотел бы в благодарность за мое спасение присоединиться к вашему походу и, как смогу, помочь в освобождении ваших земель. Но у меня нет оружия – свой кинжал я потерял, спасаясь паническим бегством от непостижимого ужаса на вершине горы...

   – Ты сделал, что мог, мой добрый Эдмун, – князь положил руку мне на плечо. – Не каждому это дано – оказавшись лицом к лицу с удуг, противостоять им. Тем более, сохранить после этого здравый рассудок.

   – Так это был удуг! – в ужасе вскричал я. – Тогда я погиб! Эта тварь будет преследовать меня, пока не погубит! А потом станет бродить в моем обличьи среди людей... Как произошло когда-то с беднягой Нетопырем, которому я не поверил!

   Ганадор негромко рассмеялся в ответ:

   – Нет-нет, мой добрый друг! Время страха миновало! Пора отпустить измученных на свободу.

   Он подал знак одному из своих воинов. Тот приблизился, держа в руках меч в ножнах на перевязи. Князь принял у него клинок, быстрым движением извлек его из ножен и сделал несколько молниеносных взмахов. Лунный свет зигзагами пробежал по зеркальной поверхности лезвия.

   – Этот меч зовется Майрголагайр, – проговорил Ганадор. – Он служил многим моим вассалам. Послужит и тебе. С таким оружием можно не опасаться, что зло приблизится и завладеет твоей душой.

   Вложив меч в ножны, князь протянул его мне. Я принял оружие с низким поклоном и произнес:

   – Благодарю, господин мой. Обещаю, что обнажу этот клинок только против врагов вашей светлости и сделаю все, чтобы оказаться достойным такой великой чести.

   Накинув перевязь, я вытянул Майрголагайр из ножен и осмотрел его. Поверхность клинка была идеально отполирована и играла острыми бликами. В остальном же он выглядел совершенно обычно: ни витиеватых рун, ни украшений на рукояти. Зато в руку меч лег, как влитой. Благодаря чудесной балансировке вес оружия почти не ощущался. Оно становилось как бы продолжением руки.

   Вложив клинок в ножны, я посмотрел на Ганадора. Тот кивнул:

   – Моя земля стенает, мой народ многие годы пребывает в изгнании. Не будем же терять времени и отправимся в путь.

   * * *

   Князь повернулся и бросил взгляд в сторону непролазной ночной чащи.

   – До Утага несколько часов пути по этим дебрям, – произнес он. – Тратить столько времени на переход неразумно. К тому же, наше нападение должно стать внезапным, а у врага в лесу повсюду соглядатаи.

   Он воздел руки и я, не успев опомнится, обнаружил себя возносящимся от земли к небесам. Верхушки деревьев мелькнули и ушли вниз, вокруг раскинулся безграничный полночный простор. Темно-синее небо с проталинами звезд и ликом луны взирало на перистый ковер Укнота и смутные громады гор вдалеке. Крепкий порыв ветра ударил в грудь, норовя опрокинуть, вызвал панику.

   Панический страх и головокружение отступили, когда я понял, что Ганадор с его дружиной тоже здесь. Мы все вместе стояли прямо в воздухе, в сотне локтей от земли, как стояли полминуты назад на берегу лесного озера.

   Князь заговорил, и голос его был, как гром. Он с легкостью перекрывал завывания ветра высот.

   – Посмотри, Эдмун! – он указал куда-то вниз, в перламутровое волнение листвы. – Вот наша цель!

   Посмотрев, я увидел, что в одном месте лесной покров будто прожгла огромная черная дыра. Это пятно сажи не отбеливал даже лунный свет. Где-то в глубине его, кажется, вспыхивали багрово-лиловые искорки. Ветер донес отдаленный перестук барабанов.

   Ганадор обнажил свой клинок и поднял его над головой. Как будто солнечная молния рассекла ночь.

   Я вынул из ножен Майрголагайр и увидел, как черная воронка Утага несется нам навстречу с головокружительной скоростью.

   Приблизившись, мы стали стремительно спускаться в угрюмую темень. Глянув на своих спутников, я увидел, что воины Ганадора пикируют к вершинам деревьев омраченного леса. Навстречу выставленным вперед мечам и остриям копий несся яростный перестук барабанов.

   Через краткий миг мы нырнули под сень проклятого леса и продолжили спускаться. Я заметил, что деревья вокруг опутаны серо-черной лохматой паутиной, а их стволы как будто поразила злая болезнь. Кора отслаивалась кусками, из-под нее лезли огромные пузыри, полные багрового свечения. Внутри их что-то двигалось, но, к счастью, мне не удалось разглядеть, что это. По стволам шныряли какие-то твари. Их глаза светились злобным удивлением и людоедской радостью.

   Когда мы приблизились к земле, слабый лунный свет совсем померк. Тьму разгоняло только свечение, исходящее от княжеской дружины. В руках воинов как будто вспыхивали молнии.

   Змеиное шипение оглушало. Казалось, нельзя было ступить шагу без того, чтобы в тебя вонзился миллион ядовитых клыков. Воздух наполнял жуткий смрад то ли звериного логова, то ли склепа.

   Вокруг в темноте загорались тысячи злобных красных глаз, раскрывались пасти с акульими зубами. К воинам протягивались черные когтистые руки-ветки с зажатыми в них каменными ножами, обломками костей, копьями с отравленными наконечниками.

   Но воины Ганадора обрушились на тьму, как порыв алмазного ветра. Морозные высверки копий, солнечные дуги разящих клинков, огненные метеоры стрел безжалостно рвали и разгоняли покрывало мрака.

   Чудовища падали на землю десятками и сотнями. Гнилостная жижа растекалась по земле, прорастала болезненной лиловой порослью. Прочь ускользали зеленые облачка спор.

   Остатки вражеских орд яростно верещали и выли. Припав к земле среди зарослей, в которых кишели змеи, они готовы были уже спасаться паническим бегством.

   Но тут из темноты стало появляться что-то огромное.

   Невидимые барабаны выдали гневную дробь и на лесную прогалину выбрался титанический монстр в дюжину локтей высотой. Остановился и закачался со скрипом

и воем. Несколько толстых древесных стволов, искривленных и перекрученных неведомой силой, срослись с четырьмя человекоподобными существами. Их тела покрывала черная колючая чешуя, лица напоминали бесформенные маски из коры, из трещин глядело множество красных глаз.

   Казалось, сам омраченный Утаг пришел поприветствовать незваных гостей.

   Навстречу титану метнулась светлая фигурка с воздетым мечем. Ганадор. Монстр задвигался и протянул к дерзкому маленькому врагу сразу несколько корявых когтистых рук. Каждая из них могла равняться со средней высоты деревом. Два взмаха солнечным клинком – и две руки упали на землю, а третья лишилась пальцев. Чудище гневно заскрежетало.

   Князь пригнулся и проскочил под оставшимися руками. Последовало несколько ярких вспышек и тварь отшатнулась в тщетной попытке избежать новых болезненных ударов. Потеряв равновесие, она стала медленно падать. Уцелевшие конечности заполошно молотили по воздуху.

   Земля содрогнулась от падения гиганта.

   Не теряя времени, Ганадор вскочил на один из стволов, что срослись с телами чудовища. Взмахи огромных рук угрожали мгновенной смертью, но князь как будто не замечал их неистовства. Он быстро пробежал по стволу и одним ударом снес первую из голов чудовища. Та покатилась во мрак, багровые угли глаз потухли.

   Монстр протяжно завыл и снова попытался схватить врага. Ганадор увернулся и перепрыгнул на другой ствол. Всего несколько стремительных шагов и его меч обрушился на следующую чешуйчатую шею.

   С визгом и скрежетом тварь приподнялась и попыталась сбросить своего маленького, но ловкого противника. В ответ на это князь ухватился за обрубок одной из рук исполина, вскочил на него и встал, балансируя. Напротив маячили бордовые головни очередной бесформенной головы твари. Оттолкнувшись, Ганадор прыгнул на плечо рядом с головой и снова взмахнул мечом.

   Лишившись третьей головы, тварь заметно ослабела. Она скрежетала и содрогалась, но никак не могла встать. Князь спрыгнул на землю.

   И тут чудовище все-таки приподнялось и нависло над ним. По всей видимости, оно намеревалась упасть на ненавистного врага и похоронить его под собой. Но Ганадор просто сделал несколько быстрых шагов в сторону и массивная громадина со протяжным стоном рухнула на землю. В воздух поднялось облако трухи и спор плесени.

   В дуплах стволов и под чешуей чудовища хоронилось множество разных существ. Теперь все они принялись спешно покидать свои пристанища и разбегаться, кто куда.

   Князь неспешно подошел к поверженному врагу. Монстр ворочался на земле, тускнеющие угли его глаз тлели неукротимой злобой.

   Лучезарный клинок описал искристую дугу и все было кончено.

   То, что осталось от огромной твари, почти тотчас превратилось в озерцо зловонной коричнево-черной слизи. Она быстро ушла в землю и тут же на этом месте вырос целый лес бледно-лиловых поганок. Пыхнули зеленые облачка спор, после чего поганки пожухли и рассыпались в прах.

   Большое зеленое облако припало к земле и быстро потекло на север. Туда же в спешке бежали уцелевшие удуг и уползло все множество змей.

   Барабаны омраченного Утага смолкли навсегда.

   * * *

   Вокруг стал разгораться свет. Сверху послышались хриплые крики. Я поднял голову и увидел, как лучи света пробиваются через кроны и падают на пораженные злым недугом стволы. Багровые пузыри лопались, их содержимое вытекало и сразу превращалось в сухую пыль. Прорехи в коре зарастали, мерзкие твари закрывали глаза лапами, с проклятиями и ругательствами неслись по стволам вниз и исчезали в зарослях. Убегая на север, туда же, куда и удуг.

   Свет разбегался по лесу и преображал его.

   Исчезли больные деревья, опутанные гнусной паутиной и измученные паразитами. Исчез непролазный кустарник с ядовитыми иглами и змеиными гнездами. Полные костей гроты, пещеры и норы тоже исчезли.

   Вместо них во все стороны разбежалась просторная древесная колоннада. Все вокруг наполнил тихий спокойный зеленоватый свет. Ветви и листья высоко над головой образовали как будто свод дворцовой палаты с мозаикой из малахита. По земле расстелился курчавый ковер из мха и травы, побежали с песней ручьи.

   На лесной прогалине я заметил удивительную процессию. Впереди важно вышагивал маленький старичок с зелеными волосами и бородой до колен. Приглядевшись, я приметил также длинные острые уши, а также тщательно серьезную мину на большеносом личике. С самым торжественным видом старичок нес перед собой деревянный посох. На его навершии, среди плюща и болотных трав, в окружении светляков сидела рогатая жаба.

   Старичка сопровождала стайка крошечных юрких фей в травяных платьицах и венках из цветов бересклета, жимолости и сирени. Непоседливые создания то и дело забегали вперед и прятались за деревьями. А потом внезапно выскакивали и оглашали окрестности перезвоном серебряных бубенцов задорного смеха.

   Посреди прогалины стоял каменный трон в шелковистых покрывалах зеленого мха. Когда процессия подошла к трону, зеленобородый старичок сноровисто вскарабкался на него и чинно воссел. Посох с жабой он при этом держал в отставленной в сторону руке, как царский скипетр. Крошки-феи запрыгали вокруг, защебетали и принялись играть в догонялки.

   Пока я шел по лесу и разыскивал Ганадора, такие шествия встретились мне не раз.

   Я нашел князя на вершине пологого холма в самом сердце лесной страны. Вокруг высились деревья с невероятно толстыми стволами и о чем-то переговаривались прозрачные родники. Обломки древних каменных изваяний лежали здесь, их очертания почти совсем скрыли ползучие растения и мох.

   Князь стоял в окружении своей дружины. На нем были длинные ниспадающие одеяния цвета осеннего леса. Золотые с красным. Ткань одеяний казалась живой, она струилась и переливалась, как вода и как огонь. Голову его украшала золотая корона, представленная стилизованными изображениями древесных стволов. Деревья поднимались и расширялись вверху буйством пышных крон. Мастерство исполнения каждой ветки и каждого листка потрясало. Стволы и кроны оплели лозы из драгоценнейшего белого металла с гроздьями ягод-изумрудов. По обручу искрились глазки крупных сапфиров и рубинов.

   Я подбежал и упал на колени перед князем. Ганадор приблизился, положил руку мне на плечо и поднял меня.

   – Здесь и сейчас не время для церемоний, друг мой Эдмун, – проговорил он ласково. – Мы только что сражались плечом к плечу, как братья. А теперь нам надлежит разделить и славу этой победы.

   – Но, господин мой князь! – воскликнул я с огорчением. – Мне не довелось нанести ни одного удара в бою – настолько стремительны были ваши слуги! Они прогнали врага так же решительно и легко, как рассвет прогоняет ночную тьму!

   – Не стоит об этом переживать, друг мой, – улыбнулся Ганадор. – Тебе не раз еще предстоит столкнуться с нашими врагами и за пределами Укнота. Тогда Майрголагайр и окажет неоценимую помощь. Потому что я оставляю меч тебе и ты пребудешь его владельцем, покуда бьется твое сердце.

   Я был поражен щедростью князя и попытался возражать, утверждая, что недостоин подобного подарка. Ганадор жестом пресек мои возражения:

   – Я выбрал тебя своим амбассадором в мире, который постепенно погружается во тьму, возвращается к самым первым временам дикости. Тебе потребуется помощь, опора, путеводный свет во мраке. Меча, может быть, и не будет достаточно, но если ты будешь верить в свет и его силу, тьма побежит от тебя.

   – Но, господин, как же философы говорят, что мир всегда устремлен вперед? Что все главные процессы в нем направлены только на улучшение, совершенствование? Что это устремление в природе мира, вселенной, что оно самодвижно, и его никак не остановить?

   Ганадор покачал головой:

   – Созидание не происходит само по себе, и на все нужно употребить труд. Без приложения усилий в мире совершается только гибель и распад. Взгляни на город Урбенг, разрушающийся из самой своей сердцевины. Взгляни на то, что случилось с Укнотом, стоило мне его оставить совсем ненадолго – всего-то на сотню-другую лет. Построй дом в чистом поле, оставь его в небрежении, и пусть твои потомки придут на это место через пару сотен лет. Что они там найдут? Княжеский дворец или развалины?

   Я был поражен словами Ганадора и спросил:

   – Но неужели нет надежды? И мир обречен?

   – Надежда всегда есть. В мире существуют средоточия сил, вокруг которых процессы распада замедляются и могут останавливаться совсем, уступая место созиданию. Каждое существо, обладающее разумом и волей, может стать таким центром созидания. Можешь стать им и ты, если пожелаешь.

   – Но что я должен делать для этого?

   Князь улыбнулся и ответил:

   – Для начала – не быть равнодушным и не мириться со злом. Я уже дал тебе все необходимое для этого.

   Ганадор воздел руки и мы с ним мгновенно вознеслись над лесом. Оказывается, ночь еще не отступила, хотя на востоке уже начинало рдеть рассветное зарево. Над освобожденным Утагом стоял колоссальный столб света. Он уходил в высь и пропадал в бездонной звездной синеве неба.

   Мое зрение как будто обрело сверхъестественную силу. Посмотрев вниз, я увидел, как убегают через лесные заросли на север черные паучьи фигурки и утекает зеленый туман спор. Белым пламенем пылали по всему лесу «костяные деревья» удуг, еще недавно распространявшие змей и проклятье.

   – Зло побеждено? – спросил я. – Оно уничтожено?

   – Побеждено? Да. Но уничтожено ли? Нет. Зло не может быть уничтожено.

   – Потому что, как учат мудрецы, равновесие добра и зла в мире не должно нарушаться?

   Ганадор снова с улыбкой покачал головой:

   – Нет. Благое самоценно и не имеет никакой нужды в дурном. Зло существует, как тень. Как сумрак воцаряется в ночном лесу, так и оно заполняет места, откуда ушло все доброе. Или оно старается исказить, испортить все достойное и ценное, чтобы сделать его своим – гнусным и неправильным.

   – Зло не может быть уничтожено, потому что это результат выбора. Каждое разумное создание выбирает, творить ему зло или благо, и сама возможность такого выбора – величайшая драгоценность. Поэтому его последствия неприкосновенны, понимаешь? Они должны быть сохранены в вечности во имя свободы.

   – Разве удуг не созданы злыми изначально?

   Мне сложно было в это поверить.

   – Нет. Но они сделали когда-то неверный выбор и перешли черту, из-за которой нет возврата. Теперь они убегут и спрячутся в сумрачных балках и оврагах Чащи Вепрей и Змеиной Низины, пока не придет время изгнать их и оттуда. Но даже в бездне они останутся все теми же самыми удуг, потому что сами пожелали этого.

   Внезапно я вспомнил про гиганта в подземелье и спросил о нем князя.

   – Укнот расположен на перекрестье многих путей, – ответил он. – Иногда сюда являются незваные гости, в помыслах у которых без позволения вкусить от его щедрот. Исподтишка похитить его сокровища. Но они сами знают, что это не продлится долго.

   Тогда я посмотрел на горящие деревья и спросил:

   – А как же те демоны, что заменили погубленных ими и теперь блуждают среди людей?

   – Это вымысел. Те, кого погубили удуг, просто скитаются в мире, не в силах осмыслить свое неверное существование, лишенное цели и смысла. Но я вернулся, чтобы чтобы освободить их от этого. Ступай, Эдмун, и ты увидишь все своими глазами. Не говорю «прощай», но скажу тебе «до скорой встречи»!

   Ганадор взмахнул рукой и откуда-то налетел свежий прохладный ветерок. Игривый вихрь подхватил меня и понес, как резвый скакун. Фигура владыки Укнота быстро уменьшилась и превратилась в ало-золотую искру. Она долго блистала в предрассветном сумраке, потом исчезла. Но я продолжал ощущать присутствие князя рядом с собой. Чувствую его и теперь.

   * * *

   Я несся над Укнотом, возвращаясь по своему пути обратно на юг. С востока набежал и озарил все своим пурпуром рассвет. Проснулись птицы, снизу понеслись их приветственные трели.

   Ветер пронес меня над тем местом, где была Желтая Пустошь. Теперь внизу простиралось обширное озеро в форме ромба. Ветер гнал рябь по его водам, восходящее светило проливало на них свои краски.

   А вот и Пятерня. Сверху скалы и впрямь напоминали руку, поднятую в прощальном жесте.

   Зеленые кудри начали редеть, запестрели прогалинами, а потом впереди завиднелась коричневая ниточка тропы. Тропинка бежала по краю леса и на ней маячила чья-то одинокая фигура.

   Ветер, что нес меня, начал ослабевать, земля быстро приближалась. Еще пару минут спустя мои ноги коснулись тропы.

   Я быстро догнал человека, которого видел с высоты, и пошел с ним рядом. Походка идущего была механической, он медленно брел, как будто сам не зная, куда. На нем был заношенный темно-зеленый плащ с капюшоном и медной застежкой в виде раскрытой ладони с растопыренными пальцами. Я посмотрел на его лицо и увидел глубокие морщины, полоску плотно сжатых губ, седые космы вокруг. И совершенно отрешенное выражение. Казалось, он бы так шел и шел вперед, не отрывая взгляда от невидимой линии горизонта.

   Я негромко окликнул странника:

   – Нетопырь?

   Он посмотрел на меня и нахмурился. Но ничего не сказал, только снова вперил взгляд в горизонт.

   – Вы помните меня, Нетопырь?

   – Граф?

   Его хриплый голос показался мне неуверенным и каким-то замедленным. Как будто он еще до конца вспомнил, как это – разговаривать.

   – Вы помните, как мы с вами путешествовали по этому лесу? Еще вчера?

   Он покачал головой:

   – Мне знакомо ваше лицо и голос. Я помню ваш титул. А больше ничего... Все прошлые годы как будто теряются в нескончаемом буйстве яростных серых вихрей...

   – Меня зовут граф Эдмун Эгер, и я нанял вас, чтобы вы провели меня через Укнот, на север. Однако теперь все это совсем не важно.

   Я почувствовал, как комок подступает к горлу.

   – Я просто рад видеть вас снова, Нетопырь!

   Он искоса посмотрел на меня и улыбнулся как-то неумело. Как первый раз в жизни.

   – Не помню, когда я в последний раз слышал такое. Наверное, вы очень хороший человек, граф.

   Я покачал головой:

   – И я так думал раньше. Но за последние несколько часов слишком многое увидел и узнал. Не думал, что когда-нибудь скажу такое: вся моя прошлая жизнь была блужданием в непролазной чаще.

   Нетопырь внезапно остановился и протянул мне руку.

   – А мне и дела до этого нет, – сказал он. – Я просто знаю, что теперь вы на верном пути.

   Я пожал его жесткую и узловатую, как старое корневище, ладонь. Потом мы неспешно побрели дальше по тропе.

   – Вы обязательно должны посетить меня в моем доме в Урбенге,– сказал я. – Знаю, вам не нравятся города. Однако уверен, что мы непременно найдем, о чем поговорить.

   К моему удивлению, Нетопырь кивнул. Мне стало совершенно ясно, что не только попутчик мой изменился. Все вокруг начало меняться.

   Я положил руку на рукоять Майрголагайра и дал себе обещание, что ни за что не дам этим изменениям пойти вспять.