Текст книги "Знак F: Фантомас в книгах и на экране"

Автор книги: Андрей Шарый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Жюва-Фантомаса разыскивает барон Леопольд, чтобы просить у знаменитого преступника покровительства. Не подозревая, с кем он беседует, Леопольд хвастается своими злодеяниями – и сознается в убийстве Гаррисона. Барон попадает в руки полиции; его депортируют в Гессе-Веймар. Негодяй открывает свое подлинное имя: барон Леопольд оказывается князем Владимиром.

Фантомас проникает в гримерную Элен; в страхе и ярости она прогоняет отца-преступника. Угнетенный, Фантомас разыскивает Жерара и пытками вырывает у него страшную тайну прошлого. Жерар умирает, проклиная Фантомаса. Злодей пробирается в цирковой поезд, загримировавшись под Жерара. Пересаживая львов и тигров из клетки в клетку, Фантомас подвергается смертельной опасности, но от гибели его спасает Жюв, застреливший черную пантеру. Инспектор – по-прежнему наряженный в костюм Фантомаса – поначалу принимает Фантомаса за Жерара, однако вскоре понимает, как он ошибся. Жюв и Фантомас вступают в смертельную схватку, полицейский берет верх, однако выпускает негодяя из рук, поскольку одежда злодея нашпигована бритвенными лезвиями: «Что ж, Фантомас, ты снова победил! Но что-то мне подсказывает: твое поражение уже близко, не за горами час твоей расплаты!»

В Глотцбурге начинается суд над князем Владимиром. Князь отказывается признать себя виновным в убийстве Гаррисона, сваливая ответственность на Жерара. Показания в пользу князя дает Фантомас, принявший облик Барзюма. По его словам, Жерар, прятавший в поезде украденные деньги, оказался под угрозой неминуемого разоблачения и совершил самоубийство. Князя признают невиновным. В это время подлинный Барзюм присылает из Кельна телеграмму: в убийстве Жерара он обвиняет дочь Фантомаса Элен! Барзюм-Фантомас отправляется в Кельн и застает настоящего Барзюма во время беседы с Элен. На глазах у девушки Фантомас закалывает директора цирка. Элен заявляет Фантомасу, что ненавидит его и не считает своим отцом, ведь Жерар открыл девушке тайну ее происхождения: «Когда над равнинами Южной Африки метался огненный флаг войны, старая кормилица Лютеция вместо ребенка Фантомаса, которого он не знал, но страстно хотел иметь, подложила другую девочку, Элен». «Страшное отчаяние охватило Фантомаса, но уже через несколько секунд он снова крепко стоял на ногах: пусть Элен не дитя его крови, но дитя его сердца».

Жюв встречается с вернувшимся с полпути в Южную Африку Фандором. Друзья бросаются в погоню за Фантомасом, который увозит Элен на цирковом поезде, отцепив от локомотива все вагоны, кроме директорского. Поезд Фантомаса следует через тоннель из Лаутербаха в Дорт – и бесследно исчезает…

«ЛЮБОВНЫЕ ПОХОЖДЕНИЯ КНЯЗЯ»

(LES AMOURS D’UN PRINCE)

ДВАДЦАТЬ ВТОРОЙ РОМАН СЕРИИ, НОЯБРЬ 1912 ГОДА.

Инспектор Жюв и журналист Фандор преследуют Фантомаса, похитившего возлюбленную Фандора и свою дочь Элен. Злодей ускользает на поезде в тоннеле Лаутербах – Дорт, затем прячет пленницу в потайном отводном коридоре, а для преследователей устраивает завал. Держа Фандора на мушке, Фантомас вырывает у Элен обещание, что она никогда не выйдет замуж за журналиста. Фантомас, увлекая за собой Элен, бежит через вентиляционную шахту.

…Молодая парижская работница-швея Фирмена Беноа, «воспитанная одной матерью в безропотной покорности судьбе», влюблена в работника компании по строительству воздушных шаров, тридцатилетнего черноусого Мориса. Одновременно она кружит голову состоятельному светскому льву виконту Раймону де Плерматэну. Отправившись в гости к Морису, Фирмена обнаруживает любовника бездыханным: отрезанная голова несчастного стоит на табурете рядом с окровавленным телом… Ужасная картина открывается девушке и соседям Мориса сквозь щель в двери, однако уже через полчаса взломавшие замок полицейские не обнаруживают в комнате трупа.

Жюв, занятый важными расследованиями, беспокоится о Фандоре, о котором уже несколько месяцев нет сообщений. Тем временем в литературных салонах Парижа обсуждают публикации в еженедельнике Literariaстихов начинающего поэта Оливье, который сотрудничает с изданием только по переписке.

Некий молодой человек, случайно выяснивший, что убийство Мориса – инсценировка (табурет, на котором покоилась якобы отрубленная голова, – подставка из реквизита фокусника), проникает в его комнату и оставляет там стихи и бумаги Оливье. Издательница Literaria,мадам Алисе, решает прославить Мориса-Оливье после смерти, увеличив заодно тираж своего издания. Помощник мадам Алисе актер Мике разыскивает душеприказчика Оливье Жака Бернара (он и есть тот самый проницательный молодой человек), чтобы получить для Literariaправа на посмертную публикацию стихов. Бернар выглядит проходимцем, решившим нажиться на смерти друга. Покойного Оливье признают гением. Но на вечере его памяти в редакции Literariaвдруг появляется вполне живой Морис и разоблачает Бернара как шарлатана.

Неизвестный преступник заманивает актера Мике в пустую квартиру на улице Гран-Дегре, хладнокровно душит несчастного в простыне-саване, а затем отрубает у трупа голову, засыпав комнату впитывающими кровь опилками. В карманах убитого полицейские находят письма на имя Оливье. Но Жюв не верит тому, что жертва преступления – поэт; по углублениям в опилках он делает гипсовый отпечаток лица убитого и выясняет, что погибший – актер Мике. Сопоставив факты, Жюв приходит к выводу, что оба страшных преступления в обличье Жака Бернара совершил Фантомас, а погибший Морис-Оливье – это друг инспектора Фандор! Жак Бернар, которого разыскивает полиция, находит временное убежище в Англии.

Виконт де Плерматэн продолжает ухаживания за Фирменой, которая соглашается занять квартиру аристократа в центре Парижа. Любовников застает виконтесса де Плерматэн; разражается скандал. Ночью Жюв подкарауливает у квартиры Фирмены вернувшегося в Париж Бернара и бросается за ним в погоню. Во время решительной схватки выясняется, что Бернар – не кто иной, как журналист Фандор, о судьбе которого так беспокоится инспектор. А безутешная Фирмена вдруг встречает прямо на парижской улице «воскресшего» Мориса, который обещает возлюбленной вскоре раскрыть все тайны. Его объятия напоминают девушке ласки виконта де Плерматэна…

Жюв и Фандор продолжают распутывать нить преступлений. Организовав слежку за виконтом и виконтессой де Плерматэн, они устанавливают, что под обликом аристократов скрываются подручный Фантомаса князь Владимир и его жена. Более того, якобы покойный любовник Фирмены Морис – это еще одно обличье князя Владимира. Жюв излагает ошеломленному Фандору результаты своего расследования. Они таковы: скрываясь от преследования, желая смешаться с толпой, князь Владимир выдает себя за рабочего Мориса, встречает Фирмену и влюбляется в нее. Утомившись вскоре от простонародной жизни, он решает вновь сменить облик и ухаживает за девушкой уже под личиной аристократа, при этом оставаясь вне зоны досягаемости полиции. «Происходит забавная штука: виконт берет Фирмену на содержание, обманывает с ней рабочего Мориса, то есть самого себя! Редчайший пример того, как мужчина сам себе наставляет рога…» Поскольку Фирмена по-прежнему любит Мориса, князь Владимир «умерщвляет» рабочего, избавляя мнимого виконта де Плерматэна от мнимого же соперника. Однако планы виконта-князя путает его супруга, узнавшая об измене мужа. Исполненная жажды мести, она обращается за помощью к Жюву. Полицейский и знатная дама достигают соглашения: виконтесса «выводит» инспектора на Фантомаса, с которым у князя Владимира назначена встреча. Лекарством от ревности для обманутой супруги должен стать арест ее мужа как сообщника знаменитого преступника. В душе виконтессы борются раскаяние и ненависть; она объясняется с мужем, но расстаются супруги смертельными врагами. Виконтесса сообщает инспектору, что князь Владимир намеревается встретиться с Фантомасом в Булони во время праздника воздушных шаров. Князь тем временем, вновь преобразившись в Мориса, вовсю флиртует с Фирменой в кабачке «Чудесный улов».

На летном поле в Булони собирается огромная толпа зрителей, в которой затерялись и рабочий Морис, и Жюв с Фандором. Вдруг инспектор и журналист замечают «необыкновенного бандита»: «Он стоял неподвижно, скрестив руки на груди, словно бросая вызов». Пытаясь схватить преступника, Жюв и Фандор запутываются в сетях готового к полету воздушного шара. Ударом кинжала Фантомас поражает предавшую его виконтессу и кричит улетавшим в небо несчастливым преследователям: «Фандор, Элен навсегда останется моей пленницей! Жюв, вы хотели арестовать князя Владимира? Вы не тронете его и пальцем, он – мой сын!»

«Шар с человеческой добычей превратился в точку на горизонте. Буря влекла его в открытое море».

5
ФАНТОМАС РАЗБУШЕВАЛСЯ

Мелкий чиновник, ничем не примечательный, обыкновенный, посредственный француз, героически преследует врага, бесстрашно, до его логова… Это и есть Франция!

Из речи министра внутренних дел Франции на церемонии награждения комиссара Жюва орденом Почетного легиона, 1965 г.

Прекрасный подарок Фантомасу к его пятидесятилетию решил сделать французский режиссер Андре Юнебель, хотя и несколько припозднился. Юнебеля, как и его старшего коллегу Луи Фейяда, отличала чуткость к запросам публики – он снимал только коммерчески успешные фильмы. В начале шестидесятых годов у Юнебеля возникла мысль возродить Фантомаса, но поломать в новой серии фильмов о неуловимом преступнике заложенную Фейядом традицию саспенса. Главного преследователя Фантомаса, полицейского Жюва, режиссер и сценаристы Жан Ален и Пьер Фуко превратили в откровенно комедийный персонаж, а роли Фантомаса и журналиста Фандора во всех многочисленных воплощениях отдали одному и тому же актеру. «Знаменитые романы» S&A обозначены в титрах как источник вдохновения: «Месье Марсель Аллен разрешил использование своих идей». Главная книжная идея и впрямь осталась без изменений: гениальный преступник Фантомас виртуозно меняет облик, он, как всегда, неуловим. Правда, ничуточки не страшен. Концепцию фильма самым точным образом выразили лозунги его рекламной кампании: «Посмотреть на Фантомаса и помереть со смеху», «Фантомас – главный враг ваших повседневных забот».

^{© Claude Schwartz/CORBIS/РФГ}

^{Андре Юнебель не ошибся в выборе жанра. В эпоху всемирной популярности Джеймса Бонда французский режиссер снял не серьезный детектив, а комедию о суперпреступнике.}

Мастер развлечений, Андре Юнебель не ошибся в выборе героя и жанра. В эпоху Джеймса Бонда делать серьезный детективный сериал было бы затеей, обреченной на провал. Поэтому Юнебель снял три комедийных фильма с ярким оттенком галльской насмешки над суперполицейскими и суперпреступниками – «Фантомас», «Фантомас разбушевался», «Фантомас против Скотланд-Ярда». Центр внимания переместился со зловещего Фантомаса на комичного Жюва. Жюва повысили в должности, из простого инспектора превратив в комиссара французской полиции, с лихвой наделив его вздорностью, суетливой глупостью и запоздалой смекалкой. С этим вот комиссаром Фантомас с видимым удовольствием играет в кошки-мышки пять с лишним часов экранного времени. В комедиях Юнебеля знаменитый преступник не способен напугать и первоклассника, его маска не ужасает, а смешит, не зря она утратила даже угольно-черный цвет. Новый Фантомас стал серым, а при определенной работе осветителей он, как кузнечик в детской песенке, «зелененький».

К началу работы над циклом фильмов о Фантомасе Андре Юнебелю перевалило за шестьдесят. Карьеру в кино он начинал задолго до Второй мировой войны как продюсер и дебютировал в качестве режиссера, уже накопив значительный опыт производства фильмов. В 1948 году на экран вышла первая детективная картина Юнебеля «Безумное дельце». В течение двух десятилетий Юнебель аккуратно снимал по фильму в год: комедии, авантюрно-костюмные, шпионские и исторические картины. Названия говорят сами за себя: «Доверяйте блондинкам», «Три мушкетера» (фильм 1953 года, через двадцать лет Юнебель поставил еще и легковесную комедию «Четыре мушкетера Шарло»), «Манекены Парижа», «Казино Парижа», «Такси, прицеп и коррида»…

Расцвет таланта и известности Юнебеля пришелся на конец пятидесятых – начало шестидесятых годов. В ту пору режиссер задумал несколько псевдоисторических фильмов в жанре «плаща и шпаги». Подбирая исполнителя главной роли, Юнебель остановился на Жане Марэ. Кумир зрителей военного времени, прославившийся в поэтических мелодрамах Жана Кокто вроде «Орфея», Марэ уже почти перестал сниматься, работал в театре и увлекался живописью и скульптурой. Несмотря на внешность покорителя женских сердец, Марэ был бисексуалом, и его многолетний союз с поэтом-сюрреалистом, режиссером и художником Кокто оказался не только творческим. Именно благодаря Кокто, который влюбился и в его талант тоже, Марэ стал знаменитым. В 1937 году маститый режиссер «вытащил» молодого актера из массовки античного спектакля «Адская машина», отдав Марэ главную роль. Любимым автором и лучшим вдохновителем Марэ Кокто оставался до конца своих дней. Последнюю его пьесу, «Бахус», Марэ не только поставил как режиссер, он также исполнил в спектакле главную роль, выступив вдобавок еще и как художник по костюмам. Марэ поставил моноспектакль «Марэ – Кокто» и написал книгу «Непостижимый Кокто». Любопытно, что как раз Жану Кокто принадлежит самое выспреннее и самое масштабное определение серии романов Сувестра и Аллена: бульварную сагу о Фантомасе он назвал «‘Энеидой’ нашего времени».

^{© Richard Melloul/Sygma/CORBIS/РФГ}

^{Мужественный облик Жана Марэ привлекал и многочисленных поклонниц, и знаменитого поэта и режиссера Жана Кокто.}

Главным делом жизни Марэ считал театр, хотя в кино исполнил почти сотню ролей. Его разносторонние дарования привлекали не только друга Кокто и режиссеров исторических киноспектаклей, но и многих других первоклассных мастеров, от Абеля Ганса и Жана Ренуара до Лукино Висконти и Бернардо Бертолуччи, у которого Марэ появился на экране в последний раз, за три года до смерти, в фильме 1995 года «Ускользающая красота». Но главное амплуа Марэ – мужественные аристократы с печатью страдания на лице; таковых он переиграл в большом количестве, от графа Монте-Кристо до графа Анри де Лагардера, от капитана Фракасса до капитана д'Артаньяна. Настоящие герои, как удачно заметил один кинокритик, «постоянно в цене, потому что всегда в дефиците». Как раз по стопам Жана Марэ пошли другие знаменитые французы из костюмированных фильмов: Жерар Филипп, Жан Поль Бельмондо, Жерар Депардье, Ален Делон.

Андре Юнебелю удалось уговорить этого невероятно пластичного, пусть уже и немолодого красавца вернуться на экран в образе благородного шевалье в исторических приключенческих лентах «Горбун», «Капитан», «Чудо волков», «Парижские тайны», «Тайны Бургундского двора». Утверждают, что к уговорам присоединился и Кокто: «Тебе надо вернуться на экран, иначе после тебя останутся только дурные слухи». Успех превзошел все ожидания. Следующей затеей вдохновленного удачей Юнебеля стал цикл фильмов о Фантомасе. Как раз в это время (в один день с Эдит Пиаф, и октября 1963 года) скончался Кокто. Жан Марэ был убит горем. В прощальном письме к другу он писал: «Ты сказал в ‘Завещании Орфея’: ‘Сделайте вид, что вы плачете, друзья мои, потому что поэт только делает вид, что он мертв’. Я не плачу. Я засну. С этих пор я буду лишь делать вид, что живу».

Но азарт актерской профессии оказался сильнее.

Поначалу Юнебель планировал создать многосерийный цикл о приключениях Фантомаса, однако потом намерения изменились. По одной из версий – из-за разногласий с Марселем Алленом, хотя в книге «Дорогой Фантомаса», посвященной трилогии Юнебеля, критик Марк Лимонье указывает: отношение престарелого соавтора суперсерии романов о Фантомасе к съемочной группе менялось по мере того, как проект из перспективного становился прибыльным. Однако кое-что писателя все же раздражало: скажем, намерения Фантомаса заполучить Элен в любовницы (в романах, напомню, Элен – дочь Фантомаса) или то обстоятельство, что во второй серии у девушки неизвестно откуда появляется младший брат. Однако вряд ли недовольство Аллена могло сыграть решающую роль в намерениях Юнебеля. Вероятнее всего, дело в том, что, оценив свои возможности, режиссер в конце концов счел: сериал может выдохнуться. Третья серия в кассовом отношении оказалась не столь удачна, как две первые, кое-кто из критиков писал и о художественных слабостях фильма, и о самоповторах. Юнебель, видимо, решил проявить благоразумие, тем более что ворчал и Марэ. В каждом из фильмов главный герой убедителен в драках, у него гвардейская выправка, грудь колесом, он великолепно держится в седле, лихо водит машину, смокинг сидит на его стальной фигуре как влитой. Марэ было не привыкать и к совмещению ролей – в фильме Кокто и Жана Делануа «Красавица и чудовище» в 1946 году ему пришлось исполнять сразу три роли. Но к участию в предприятии Юнебеля актер относился без всякого восторга, называя картины о Фантомасе «дурацким сериалом, который может запятнать всю биографию».

Высококачественной работой трилогию Юнебеля считают далеко не все. Скажем, его фильмы даже строчкой не упомянуты в тысячестраничной французской Chronique du Cinéma,одной из самых подробных энциклопедий мирового кино. В книге мемуаров Жан Марэ обошел Фантомаса молчанием, в отличие от Луи де Фюнеса, который относил роль комиссара Жюва к числу своих самых удачных комических масок.

И немудрено: именно год премьеры «нового Фантомаса» сделал де Фюнеса по-настоящему знаменитым. Прежде его кинокарьера не то чтобы не складывалась, но и звездной не была: де Фюнес снимался младшим партнером в компании выдающихся актеров со значительными лицами вроде Жана Габена. Как и Жану Марэ, де Фюнесу исполнилось пятьдесят, за плечами у него уже были два десятилетия работы в кино и без малого сотня ролей. Почти все – в одном образе: гиперэнергичного маленького человека, комического неудачника, смешного и трогательного одновременно. Отчасти де Фюнес играл самого себя, ведь в молодости у него не очень-то ладилось. Потомок древнего португальского рода де Галарца, он вынужденно менял одно занятие на другое; из чистильщика обуви превращался в тапера, потом становился коммивояжером, бухгалтером, художником-оформителем, потом опять бренчал джазовые мелодии на пианино в баре, наконец, попробовал себя в театре, но и тут достижения оказались скромными.

В кино де Фюнес дебютировал в тридцатилетием возрасте, сразу после войны, в забытой теперь комедии Жана Стелли «Барбизонское искушение». Характерному актеру пришлось долго дожидаться успеха. Спрос на жанровые картины, роли в которых де Фюнесу только и удавались, – комедии с элементами буффонады, пародии и абсурдистского юмора – возник в Европе к началу шестидесятых годов. А 1964-й оказался для де Фюнеса счастливым: кроме комиссара Жюва актер сыграл еще одного блюстителя порядка, над выходками которого покатывались со смеху зрители, жандарма Людовика Крюшо, героя фильмов режиссера Жана Жиро. Три фильма про комиссара полиции плюс шесть фильмов про бригадира жандармерии – вот главный творческий капитал великолепного де Фюнеса. Есть своя символика в том, что его последней ролью в кино, за год до смерти, стал в 1982-м все тот же Крюшо (серия называлась «Жандарм в юбке»). В 1968 году, вскоре после выхода комедий «Большие каникулы» и «Большая прогулка», де Фюнеса признали лучшим киноактером Франции. Его любили и дома, и в соседней Италии, и в Польше, и в Советском Союзе, где с удовольствием закупали безобидные комедии с участием маленького плешивого комика, который ох как здорово умел гримасничать. Через несколько лет актер получил известность и в США, где хорошо приняли комедию «Приключения раввина Якова».

^{© Roger Viollet/FotoLink}

^{В реальной жизни у уморительного Луи де Фюнеса не наблюдалось той забавной экспрессии, которую он демонстрировал на киноэкране.}

В реальной жизни, как вспоминают современники, у Луи де Фюнеса не наблюдалось ни грана той забавной экспрессии, которую он десятилетиями демонстрировал на киноэкране. Его в лучшем случае можно назвать задумчивым человеком, а вернее сказать, раздражительным; щедрость также не относилась к числу достоинств де Фюнеса. Домашним (де Фюнес в 1943 году женился вторым браком на графине Жанне Бартелеми, которую считают внучкой писателя Ги де Мопассана) с ним подчас было не до смеха. Наверное, талант де Фюнеса получил признание слишком поздно для того, чтобы комической энергии актера хватило не только его героям, но и ему самому. А может быть, как и другие комики, в глубине души он рассчитывал когда-нибудь сыграть не только импульсивного бестолкового недомерка. В 1975 году у де Фюнеса случилось сразу два инфаркта, он выкарабкался, но решил впредь не иметь с кино ничего общего. Актер переехал под Нант, в родовой замок своей супруги Клермон-о-Сельер, где принялся писать язвительные мемуары. Режиссеру Клоду Зиди удалось уговорить де Фюнеса вернуться на экран, но по сравнению с тем, что было раньше, это возвращение стало серией не всегда успешных эпизодов. На склоне лет актер рискнул попробовать себя в режиссуре. Поставленный де Фюнесом в 1979 году фильм «Скупой» пресса встретила прохладно, картина не окупилась в прокате. Тем не менее через год де Фюнес получил премию «Сезар» за выдающийся вклад в развитие французского кино – и закономерность награды не вызвала сомнений. Луи де Фюнес похоронен в парке собственного замка. Его именем названы несколько сортов садовых роз.

^{© Michel Jeanneau/Kipa/Corbis/РФГ}

^{Луи де Фюнес похоронен в парке собственного замка. Его именем названы несколько сортов садовых роз.}

Роль невесты Жерома Фандора, белокурой красавицы Элен, досталась актрисе Милен Демонжо. К моменту съемок Милен исполнилось 25 лет, она получила хорошее образование, говорила на нескольких языках, играла на фортепиано, пробовалась в качестве манекенщицы и фотомодели у Кристиана Диора. В кино дебютировала в фильме Леонида Моги «Дети любви», а известность получила после съемок в драме режиссера Раймона Руло «Салемские колдуньи». За роль Абигайл в этой картине Демонжо получила в 1957 году приз кинофестиваля в Карловых Варах.

«Будь красивой и молчи» – так назывался один из фильмов, где Демонжо довелось сыграть. Название, увы, оказалось пророческим: серьезных предложений для звездной карьеры не хватало. Пока позволяла фигура, Демонжо снималась в легких комедиях и приключенческих лентах на античные сюжеты («Марафонская битва», «Похищение сабинянок»). Всего в ее фильмографии – около сорока ролей, но сотрудничали с Демонжо преимущественно второразрядные режиссеры. Помимо роли Элен в фильмах Юнебеля, самая известная ее работа – роль Миледи в дилогии Бернара Бордери «Три мушкетера».

^{© John Springer Collection/CORBIS/РФГ}

^{«Будь красивой и молчи» – так назывался один из фильмов с участием Милен Демонжо. Название оказалось пророческим: ролей Элен и Миледи для звездной карьеры актрисе не хватило.}

Демонжо состояла в гражданском браке с режиссером Марком Сименоном, сыном прославленного писателя. Они вырастили двоих детей, но обвенчались только через двадцать с лишним лет совместной жизни. Естественно, Милен снималась в нескольких фильмах своего мужа, а телефильм «Подпись – Фуракс» по рассказу свекра даже продюсировала. После успеха на заре карьеры нового официального признания Демонжо пришлось ждать долго. Уже в почтенном возрасте актрису номинировали на премию «Сезар» за роль второго плана в фильме «Набережная Орфевр, 36», в котором играли также Жерар Депардье и Даниэль Отой.

Прокат фильмов о Фантомасе, производством которых занимались французская компания P.A.C.-S.N.E.C. иитальянская кинофирма Pair Film,взяла на себя все та же корпорация Gaumont.При разработке концепции режиссер следовал традиции; заметно, что Юнебель внимательнейшим образом изучил фильмы Луи Фейяда. Комедии Юнебеля – тонкое подражание стилю старого мастера и гротескное копирование превращенных в фарс драматических эпизодов немых фильмов. Hommageмэтру Фейяду выдержан в лучших ироничных традициях французского кино: Юнебель то и дело цитирует своего знаменитого предшественника, иногда прямо отправляя зрителя к персонажам полувековой давности. Фандор, выдумывающий для газеты интервью с гениальным преступником, фотографируется среди кладбищенских крестов в боевом костюме Фантомаса начала века, точь-в-точь месье Рене Наварр! Фантомас все так же оставляет повсюду визитные карточки, на которых проступают страшные буквы его имени. В первой серии злодея сопровождает не просто столь же печальная, как у Фейяда, но еще и безмолвная, хотя ревнивая и мстительная леди Бэлтхем (Элен Мари-Арно). О трагической гибели ее супруга вспоминает Фандор, говоря о «трупе в зеленом чемодане». Европейская знать и полвека спустя проводит балы-маскарады, теперь во дворце маркиза де Ростелли, на которые прибывают такие же беспомощные, как у Фейяда, полицейские, переодетые в пиратов и разбойников.

Нрав Фантомаса стал не столь буйным, как прежде, в кадре он уже не грешит прежней свирепостью. Теперь он преимущественно пугает кровожадностью, убивает изредка и совершенно бескровно, перчаток из человеческой кожи не делает, лишь копирует отпечатки чужих пальцев. Гений Преступлений по-прежнему вездесущ, всепроникающ, у него вновь – тысяча лиц. Он ловко меняет резинового вида маски: заумного университетского профессора, тюремного надзирателя, итальянского гангстера. Иногда в злодее вдруг прорезается юмор, и тогда Фантомас шутит, называя себя «самым безобидным человеком на свете».

Изменился мир – усложнились и задачи Фантомаса, теперь он не просто ставит целью навести ужас на светский Париж. В первой серии злодей работает над созданием совершенной расы, во второй выдумывает гипнотическое оружие, способное управлять человеческой волей, в третьей заявляет о готовности уничтожить планету, как только ему заблагорассудится. Если смысловой параллелью паре Фантомас – инспектор Жюв в начале хх столетия был Шерлок Холмс со своими противниками, то полвека спустя это святое место занял знаменитый секретный агент 007 и те злодеи, которых по милости Иэна Флеминга пришлось побеждать Джеймсу Бонду. В трилогии о Фантомасе и комиссаре Жюве сквозит насмешка над сериалом о британском супершпионе. Продюсеры бондианы Альберт Брокколи и Гарри Зальцман выпускали ироничные фильмы в стиле экшн,Юнебель, высмеивая даже иронию, продвинулся еще дальше, до открытой буффонады.

Технический прогресс в его фильмах помогает не добру, а злу. Фантомас, а не комиссар Жюв уходит от погони то на пуленепробиваемой машине, у которой в случае необходимости вырастают крылья, то на вылетающей из трубы древнего замка космической ракете. К услугам Фантомаса, а не комиссара Жюва настоящие чудеса техники вроде подводной лодки, портативного телевизора, подземной научной лаборатории. В конце концов, Фантомас, а не французская полиция выходит победителем в каждой схватке. Едва ли не самые комичные сцены второй серии, «Фантомас разбушевался», связаны с потешными потугами Жюва внедрить в практику изобретенное им «супер-оружие», стреляющую сигару и макет «третьей руки». Если бы умелец Q в кинобондиане был столь же «изобретателен», как комиссар французской полиции, агент 007 не дотянул бы и до финала первой серии. Хотя справедливости ради замечу: из своих сигар комиссар умудрился-таки ухлопать пяток телохранителей Фантомаса. Кстати, эта серия открывается прямой киноцитатой из картин о Бонде: титры идут на смешном мультике, напоминающем о приключениях Жюва и Фантомаса из предыдущей серии. К таким же, только куда более серьезным и технически совершенным коротким киноновеллам, до сих пор прибегают создатели сериала о Джеймсе Бонде.

Англо-французская пикировка становится одной из несущих конструкций третьего фильма, «Фантомас против Скотланд-Ярда». Сюжет развивается в Шотландии, по дорогам которой, однако, мчатся автомобили с «левым», а не с «правым», как положено в Британии, рулем. В древнем замке лорда Эдварда Макрэшли неподалеку от озера Лох-Несс комиссар Жюв и журналист Фандор сталкиваются с невозмутимым сыщиком Скотланд-Ярда и столь же невозмутимым дворецким Альбертом. Жан Марэ ухаживает за хозяйкой, холодной леди Дороти Макрэшли, с изысканной учтивостью бывалого графа Монте-Кристо. «Чтобы доставить удовольствие очаровательной женщине, француз охотно пойдет на любую дикость» – так откликается Фандор на идею заняться столоверчением и вызвать дух одной из жертв Фантомаса. Британцы отвечают великолепным суховатым юмором: колкое острие их шуток направлено, естественно, прямо в ранимое сердце комиссара Жюва…

Новый Фантомас при всей комической злости лишен демонического облика книжного прототипа. Во Франции шестидесятых годов с ее левыми политическими настроениями не только свободолюбивому журналисту Фандору, но и Гению Зла не чужды замашки социал-анархиста. Фантомас намеревается взимать «налоги на существование» только с богатеев, половина которых – такие же, как и он, преступники: итальянские мафиозо, контрабандисты, воротилы игорного бизнеса. Получается, что комический комиссар Жюв защищает частную собственность. Журналист Фандор, критик правительства, скептически относится к способности «силовых структур» побороть организованную Фантомасом преступность. Сам Гений Преступлений хотя бы отчасти, грабя богатеев, выполняет миссию социального государства, которым так гордятся французы.

А представляет-то Францию уморительный Жюв! Родную полицию команда Андре Юнебеля не щадит. Фантомас величает Жюва «жалким дураком», хорошенькая невеста Фандора называет «первого комиссара французской полиции» олухом. У зрителей не остается и тени сомнения в том, что правы и преступник, и красавица. Итальянский психиатр ставит комиссару безжалостный диагноз: «жертва долга». Прославляя комиссара полиции, министр внутренних дел, вручающий Жюву награду за проявленный в бесплодных поисках Фантомаса героизм, подводит жирную патриотическую черту: «Это и есть Франция!» Совсем скоро, после того как Фантомас умудрился захватить телевизионную студию во время интервью комиссара, в котором тот восхвалял надежность системы общественной безопасности, министр в ярости обзывает «лучшего полицейского нации» «кавалером ордена остолопов».

Однако яростный комиссар стоически выносит и оскорбления начальства, и насмешки коллег. Жюва обуревает одна, но пламенная страсть: он жаждет любой ценой расправиться с Фантомасом. Поэтому проклятия комиссара в финале каждой сцены, где знаменитый преступник с легкостью уходит от полицейского преследования, звучат как обещание новых приключений. И эти приключения последовали, несмотря на то что в 1967 году Андре Юнебель поставил в своей эпопее точку. По-иному и быть не могло: Фантомас вновь стал одним из самых знаменитых фарсовых персонажей эпохи, и не только во Франции. Фильм о похождениях Жана Марэ и Луи де Фюнеса посмотрел каждый четвертый житель Советского Союза. Фантомас властно напомнил о своей зловещей притягательности, к нему вернулась планетарная слава. Словно не случайно Борис Пастернак несколькими годами ранее обронил в стихотворении «Ночь»: