Текст книги "В будущем году я буду лучше"

Автор книги: Андрей Саломатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Саломатов Андрей
В будущем году я буду лучше

А.Саломатов

В будущем году я буду лучше

Фантастическая повесть

Эпиграф: "Легко догадаться, о чем думает простой человек – о простых вещах." (Д.Джансугурова)

ВСТУПЛЕНИЕ

Еще великий вольнодумец Вольтер писал, что всякому значительному или интересному событию всегда предшествует великое множество пустых и мелких вещей. Например, для того, чтобы жениться, нужно вначале вырасти, чтобы вырасти, как минимум – появиться на свет, и только для того, чтобы родиться, самому ничего делать не надо.

Сколько знаменательных дат освещают жизнь среднестатистического человека? У подавляющего большинства их три: родился, женился и умер. А сколько третьестепенного и невыносимо скучного приходится пережить между рождением и смертью – уму непостижимо. Ходит человек семьдесят лет как заведенный будильник, топает по прямой к смерти, и только на пороге вечности удивляется, что жизнь прошла, а так ничего и не произошло.

Но не надо расстраиваться. У каждого из нас впереди есть ещё хотя бы одно экстраординарное событие.

Итак, всякому грандиозному или сколь-нибудь примечательному факту всегда предшествует длиннейшая цепочка безликих дней.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

САША

"Бог органичен, – когда-то написал нобелевский лауреат Бродский, – Ну а человек? А человек, должно быть, ограничен".

Внешне Саша Дыболь отдаленно напоминал популярного французского киноактера, и это сходство было ему дороже всего небогатого внутреннего мира, которым он походя обзавелся в процессе жизни. Саше было двадцать два года.

СУДЬБА

Интересным человеком Дыболя трудно было назвать, равно как и неинтересным. Он не был ни трусом, ни храбрецом, держал свою синицу в надежной клетке, частенько поглядывал на небо, но без драматических вздохов по журавлю. С книгами Саша покончил, так и не узнав, для чего их пишут; в театры не ходил со школьной скамьи – он там скучал; на эстрадных концертах бывал, если кто-нибудь из родственников или друзей доставал ему билет; и только самый демократичный вид искусства – кино – привлекал его своей простотой и распостраненностью в пространстве-времени.

Серьезное место в жизни Дыболя занимали и субботние вылазки на природу с шашлыком и легкой выпивкой. О таком походе можно было вспоминать целую неделю. Правда, через несколько подобных пикников разница между ними начисто исчезала, и надо было изобретать что-то новое. Но что оригинального можно придумать в этой жизни, если ты не Кулибин, не Циолковский и даже не сочинитель матерных куплетов? И все же Саша придумал.

Саша Дыболь решил жениться. Идея обзавестись семьей пришла ему в голову совершенно случайно. Он набрел на нее, пытаясь отыскать смысл существования равноценный оставленным развлечениям. Испытав за свои двадцать два года все доступные удовольствия, Саша пришел к ценному выводу, что дальше так жить нельзя – надоело.

Приличная зарплата экспедитора компьютерной фирмы и однокомнатная квартирка у Птичьего рынка делали Дыболя женихом если и не завидным, то, по крайней мере, без особых проблем на первое время. Объект Сашиной скоропостижной любви до сих пор и не подозревала о намерениях приятеля. Встречались они всего три раза и, как это нередко бывает, у Розы были иные планы относительно своего будущего. Другими словами, девушка пока не собиралась замуж ни за Дыболя, ни за кого другого. Но об этом Саша узнал несколько позже. А для начала наш герой раззвонил по телефону родным и ближайшим друзьям о своем решении. Выслушав большое количество наставлений и дружеских советов, он надел недавно купленную аглицкую тройку, купил букет замечательных белых хризантем и к назначенному времени отправился в гости к Розочке... где и пал жертвой собственной своеобычности – девушка ему отказала.

Да, оригинальность, как и принципиальность, штука коварная, а главное – неблагодарная. Возможно, до сих пор Дыболь не догадывался об этом. Ведь, по сути, Сашина фантазия была его первым шагом на скользком пути оригинальности, а первые шаги не бывают твердыми. Кто знает, если бы Дыболь хоть немного был мистиком и не предвосхищал событий или, на худой конец, неплохо разбирался в женской психологии, может после тонко продуманной атаки планы Розочки и дали бы трещину. Но Сашина выходка только укрепила девушку в правильности выбранного пути. Значительное событие не состоялось. Нужно было снова начинать бесшабашную холостяцкую жизнь, что Дыболь и поспешил сделать. Стало быть, судьба уготовила Саше кое-что поинтересней прозаической женитьбы. Как любил говаривать легендарный китаец Чжуан-цзы, сознательный выбор – это всегда заблуждение, так что мудрый позволяет всему "быть самим собой".

НЕ СУДЬБА

Молодость сильна не только мускулами и психикой. Пожалуй, главная её опора – безграничный оптимизм и, как писал философ Бергсон, умение на полном ходу перепрыгивать во встречный поезд. Надо отдать Дыболю должное, он стойко перенес первый мощный удар судьбы. Саша не швырнул в Розочку букетом, не стал рвать на груди аглицкую жилетку с эффектной зеленой искрой и даже не потерял присущего ему природного жизнелюбия и бодрости. И все же, скорее из подражательства, Дыболь решил напиться. Купив в магазине бутылку экзотического джина, он небрежно сунул её в карман пиджака и позвонил другу, который должен был стать свидетелем Сашиного серьезного отношения к бракосочетанию.

Дыболь долго слушал, как в абсолютной пустоте рождаются и умирают унылые гудки. Затем он повесил трубку и в сердцах громко проговорил:

– Не судьба!

ДЖИН В БУТЫЛКЕ ИЗ-ПОД ДЖИНА

Благо в чистом небе висело июльское теплое солнышко, и не было никакой необходимости напиваться дома. В одиночестве, да в четырех стенах пьют только законченные алкоголики, а на природе в хорошую погоду даже язвеник нет-нет, да и подумает: "Эх, пивка бы!"

Настроение у Саши было, что называется, никакое. Он тихо брел, не глядя по сторонам, и даже не задумывался, где и с кем совершить этот языческий акт насилия над собой – алкогольное харакири. Как излагал трагический алколог Ерофеев: "Если хочешь идти налево, Веничка, иди налево, я тебя не принуждаю ни к чему. Если хочешь идти направо – иди направо." Что Дыболь и делал, пока не забрел в самое потаенное место в округе.

Устроившись в тени общипанной сирени на разбитой лавочке, Саша вдруг ощутил прилив тихой радости и нежности ко всему тому, что его окружало. Впереди золотилось мелкой рябью запущенное калитниковское озерцо, в спину дышало прохладой старое московское кладбище, а прямо над головой летали птицы: белые, похожие на чаек, и черные, больше напоминающие ворон.

Дыболю давно уже расхотелось пить, но бутылка джина оттягивала карман и тем самым напоминала о счастливой семейной жизни, которая развалилась, так и не успев образоваться. Воображение рисовало Саше какие-то путанные картины раскаяния его избранницы. Но если мысли эти легкие и бесформенные появлялись и исчезали, ни к чему не обязывая, то бутылка с помощью гравитационной постоянной тянула Дыболя вниз, к земле, подальше от бесплодного фантазирования.

Обреченно вздохнув, Саша достал бутылку, откупорил её и зачем-то понюхал содержимое. Этот легкомысленный поступок на некоторое время оттянул начало пьянства. Но через пару минут, собравшись с духом, Дыболь торопливо сделал несколько больших глотков и перестарался. Закашлявшись, он поставил бутылку на лавочку, вскочил и стал трясти головой. Когда же внутри у него сделалось немного спокойнее, Саша сел на свое место. Каково же было его удивление, когда вместо бутылки он обнаружил рядом с собой маленького, замурзанного старичка.

– Это ничаво, – болтая в воздухе крохотными ножками в онучах, радостно произнес незнакомец. – Спасибо тебе, Санек. Выручил старика. Проси, чего хочешь. Отблагодарю по-Джински.

МНОГО

За несколько минут Дыболь успел наговорить старичку кучу всяких глупостей. А поскольку изъяснялся он путанно, то из всего сказанного старичок понял лишь одно, а именно, что его спаситель хочет много. Но что такое "много" для Джина, когда и для простых смертных нередко это понятие не несет в себе ничего фантастического? Еще сверхъудачливый бизнесмен Маккормик говорил, что иметь много денег не менее хлопотно, чем много знаний, и печаль, по-видимому, есть следствие человеческой жадности, а не тяжести груза. Здесь, пожалуй, главное, что каждый отдельный человек подразумевает под этим понятием. Ведь одному много пачки десятирублевок, а другому мало и того, что он не успеет прожить вместе со всеми своими родственниками до двадцатого колена.

В общем, Джин понял, что Саша Дыболь относится скорее к первым. И не хватало-то ему каких-то мелочей. Но старичок был Джином с размахом и заниматься каждым нестоящим внимания желанием в отдельности – не собирался.

Не перебивая Сашу, старичок на минуту задумался, затем молитвенно сложил руки и сказал:

– Будет тебе, Санек, большая светлая любовь и все протчее. Как решишься, приглашай на свадьбу – буду как штык. А пока путешествуй, пользуйся.

После этих слов Джин растворился в воздухе.

Дыболь некоторое время оторопело смотрел на то место, где только сидел старичок, а когда пришел в себя, вслух позвал:

– Эй, где вы?

Поднявшись с лавочки, Саша неуверенно шагнул вперед. В это время воздух вокруг него на мгновение уплотнился и, сверкнув алмазными гранями, повернулся на воображаемой оси, которая находилась, по всей видимости, где-то далеко за горизонтом. Дыболь почувствовал, как гигантская вертушка подхватила его и с чудовищной силой швырнула в сверкающую даль.

Пришел в себя Саша в незнакомом ухоженом сквере перед облезлым трехэтажным зданием с обшарпанной вывеской "Гостиница для транзитных королей и президентов". Прочитав её, он вконец смешался и зачем-то спрятался за роскошным кустом сирени. В глазах у него все ещё плавали радужные круги, в голове разливался хмель, а под ложечкой образовалось маленькое холодное облачко – Дыболю сделалось немножко страшно.

МАЛО

Да, малость переборщил Джин. Ну к чему эти кинематографические эффекты с мгновенным перелетом и пугающей вывеской? Тем более, что Сашу можно было отблагодарить и попроще. Ему вполне хватило бы согласия Розочки и недорого чайного сервиза на шесть персон в виде свадебного подарка. Как любил повторять инфернальный Кроули: даже если мы точно знаем, чего хотим, то зачастую плохо представляем, как будет выглядеть то, чего мы так упорно добиваемся.

Мимо Дыболя по дорожке проследовал устрашающего вида бородач в экзотических лохмотьях. Он уверенно вошел в гостиницу и так хлопнул дверью, что все здание загудело как надтреснутый колокол.

– Какой сегодня хороший день, – услышал Саша у себя над головой и резко обернулся. Из распахнутого окна первого этажа, улыбаясь на него смотрел человек с гладко зачесанными назад волосами и бабочкой под подбородком. – Если вы хотите остановиться в моей гостинице, милости просим. Мест сколько угодно. Могу предложить люкс номер один, есть и номер два, а если у вас совсем плохо с деньгами, то найдется и люкс номер три.

– А где я? – растерянно поинтересовался Дыболь и машинально обвел глазами сквер.

– Вы? Перед моей гостиницей, – мягко ответил тот.

– Нет, какой это город? Страна какая? – уточнил свой вопрос Саша. Окно моментально захлопнулось, и через несколько секунд улыбчивый владелец гостиницы появился в скверике перед Дыболем.

– Уж не иностранец ли вы? – едва появившись, радостно спросил он. Хотя, для иностранца вы слишком правильно говорите.

– Я из Москвы, – ответил Саша и, помявшись, добавил: – Из России.

– Да?! – ещё больше обрадовался хозяин. – А где это?

– Ну.., – хотел было объяснить Дыболь, но понял, что сделать это будет очень трудно. Густо покраснев, он лишь сказал: – На севере.

– Ну и отлично! – Владелец гостиницы взял Сашу под руку и широким жестом пригласил войти в свое заведение.

– Я бы на карте показал, – вдруг вспомнил Дыболь.

– Да? – с неизменной улыбкой воскликнул хозяин. – Уважаю господ, умеющих отлично играть в карты. Хотя, не совсем понимаю, какое отношение имеют карты к науке географии. Недостаток образования. Всю жизнь страдаю из-за этого. В свое время, вместо того, чтобы учиться, я занимался всякой ерундой: решал математические и физические задачи, ставил химические опыты. Правда, впоследствии это позволило мне приобрести вот эту гостиницу. Химия, знаете ли, помогла. Но хорошо играть в карты я так и не научился.

– Я про другие карты, – проговорил Саша, следуя за разговорчивым хозяином.

– А есть ещё какие-нибудь? – изумился тот. – Вы уж извините мне мою серость. Не подумайте, что в нашем городе все такие. Уверяю вас – нет! Я вас познакомлю с таким мастером... – сладкоречивый владелец гостиницы чмокнул пальцы собранные в щепотку, затем осекся и менее уверенно продолжил: – Ну, вам-то он может и не покажется мастером. Но играет...

Они вошли в гостиницу. Помня, что он потратился на цветы и джин, Дыболь незаметно сунул руку в карман и неуверенно сообщил:

– У меня мало денег.

– Мало? – переспросил хозяин. – А! Понимаю! Ну ничего. Давайте договоримся так: я нахожу вам партнеров, а выигрыш пополам.

АБСОЛЮТНО ВСЕ

– Как вас записать? – усаживаясь за конторку, вежливо спросил владелец гостиницы. Затем он понизил голос и заговорщицки добавил: – Может, вы собираетесь погостить у нас инкогнито?

– Меня зовут Дыболь Александр Иванович, – ответил Саша. Не успел хозяин внести данные в книгу регистрации, как раздался громкий топот и на лестнице, ведущей на второй этаж, появился уже знакомый Дыболю бородач.

– Эй, ты! – прорычал он, обращаясь к владельцу. – Раздобудь-ка мне чего-нибудь поесть. И побыстрее!

Хозяин гостиницы оторвался от своего занятия и не меняя выражения лица, сунул руку в карман. Затем, он выхватил пистолет и выстрелил в грубияна.

Детина жалобно вскрикнул, сложился пополам и кубарем скатился вниз по лестнице. Даже если он и не умер в первую минуту от пули, то обязательно свернул себе шею.

Мгновенно протрезвев, Саша как ужаленный отпрыгнул от которки и бессвязно залепетал:

– Вы чего? Чего вы?

– Что вас так напугало? – искренне удивившись, спросил владелец гостиницы. – Этот негодяй живет здесь вторую неделю, денег не платит да ещё и требует, чтобы я носил ему из ресторана еду. Правда, он имеет на это право. Но и я свои права знаю.

– Вы же... убили его, – с трудом проговорил Дыболь.

– Правильно, – ответил хозяин. – Если бы я этого не сделал, он бы первым убил меня. Бежать в ресторан ему за едой я не собирался. Да вы успокойтесь. Я совсем забыл, что вы иностранец. Дело в том, что у нас нельзя безнаказанно обижать вооруженного человека. Можно безнаказанно обижаться на него, да и то не всегда. Приспособиться не трудно. Вот мне уже больше тридцати, а я, как видите, живой, здоровый и дело мое процветает. Убрав пистолет в карман, владелец гостиницы снова взялся за перо. – Ну так, продолжим. Если желаете, я запишу, что вы король или президент какого-нибудь маленького государства. Название мы придумаем. Это придаст вашему пребыванию здесь торжественности и даже таинственности. У нас очень любят высокопоставленных особ. Да и мое дело от этого только выиграет. Престиж, знаете ли, никому ещё не мешал.

– Так значит, вы и меня можете? – звенящим от напряжения голосом спросил Саша.

– Что могу? – не понял хозяин.

– Убить. – прошептал Дыболь.

– А зачем же мне вас убивать? – рассмеялся владелец гостиницы. – Вы же не сделали мне ничего плохого. Я обыкновенный и даже – очень покладистый человек. Ну, перестаньте делать из меня зверя.

– Значит, здесь можно абсолютно все, – почти не слушая объяснений хозяина, проговорил Саша и затем спросил: – И я вас могу?

Улыбка профессионального гостеприимства медленно сползла с лица владельца гостиницы и он с нескрываемой досадой ответил:

– Конечно можете... если сможете.

– Я пойду, – опустив голову, угрюмо сказал Дыболь и как-то боком направился к выходу.

– Я вас сильно напугал, – сразу забеспокоился хозяин и подскочил к гостю. – Бросьте вы. Я не собираюсь вас убивать. Вы мне нужны. У меня много знакомых, которые вечерами любят поиграть в карты. И если вы действительно...

– Я не умею играть в карты, – не дал ему закончить Саша.

– Как? А что же я перед вами... – владелец гостиницы вдруг поморщился, замолчал и на шаг отошел от Дыболя. Затем он развернулся и молниеносно ударил Сашу кулаком в челюсть.

Оказавшись на полу, Дыболь приподнялся на локтях, потряс головой и взглянул на покладистого хозяина заведения. Тот уже стоял за своей конторкой, озабоченно смотрел на распростертого Сашу и, казалось, ждал, что тот предпримет дальше.

– Кстати, можете ответить мне тем же самым, – серьезно сказал он и снова достал пистолет. Положив его на конторку, он добавил: – Но предупреждаю: у меня первый разряд по боксу.

АБСОЛЮТНО НИЧЕГО

Место, куда Дыболь попал, ничем не напоминал ему родной город, хотя вокруг стояли такие же дома из кирпича и камня, а деревья также тянулись ветвями вверх. Даже небо казалось здесь более низким, как в планетарии, и неестественно синим, будто его густо покрасили чистой берлинской лазурью. Идеально подстриженные газоны пугали здесь какой-то медицинской стерильностью. При виде этих геометризированных островков живой природы даже не возникало мысли поваляться на траве. По такому газону нельзя было срезать путь или бросить на него окурок. У неискушенного дикаря подобное произведение озеленительского искусства могло бы вызать только оторопь. Саша же нагнулся и потрогал сочную ярко-зеленую траву. Убедившись, что она настоящая, он с восхищением проговорил:

– Класс!

Летний день был в самом разгаре. Погода стояла великолепная, но на улице не было видно ни одного человека. Лишь один раз в пятидесяти метрах от Саши пробежал неряшливо одетый, взъерошенный тип. Он орал что-то о дьяволе, о фальшивом городе, о конце света и призывал всех здравомыслящих людей разрушить царство Сатаны. Дыболь проводил его недоуменным взглядом и покрутил у виска пальцем.

Саша брел по незнакомому городу в неизвестном направлении и мысленно ругал хозяина гостиницы, старичка-джина и даже Розочку, чья несговорчивость положила начало всем этим неприятностям. Неожиданно Дыболь услышал, как кто-то его позвал:

– Молодой человек! Молодой человек!

Саша посмотрел вверх. Свесившись из окна второго этажа, на него смотрел человек с окладистой седой бородой. Желая привлечь внимание прохожего, он энергично шевелил бровями и размахивал рукой.

– Молодой человек, вы не могли бы принести мне молоток? – прижав руку к груди, попросил он и показал пальцем на дорогу. – Самому мне тяжело спускаться и подниматься на второй этаж.

Дыболь поднял с булыжной мостовой молоток, взвесил его в руке и вошел в раскрытый подъезд.

Внутри дома пахло кислой капустой, нагретой пылью и мышами. Саша осторожно поднялся по скрипучей лестнице с шаткими перилами наверх. Там на сумрачной широкой площадке с единственной дверью и грязным окном, которое почти не пропускало света, его уже дожидался щуплый старик. Держался он с достоинством, сдержано поблагодарил Дыболя за оказанную услугу, а затем пригласил в квартиру.

Жилище старика представляло собой нечто среднее между физической лабораторией и библиотекой, но запущено было невероятно. Саша никогда не видел столько ненужного хлама в одной квартире. И похоже, весь этот мусор бережно сохранялся на протяжении многих лет.

– Скажите, а где я нахожусь? – задал Дыболь вопрос, который все это время мучил его.

– Как где? В моем доме, – ответил старик.

– Нет, вы меня не поняли, – проговорил Саша. – Что это за город или страна?

Хозяин дома изумленно посмотрел на гостя и как-то нервно сказал:

– Не знаю, молодой человек. Я ничего не знаю. Я абсолютно ничего не знаю об этой стране. В конце концов, я просто ученый. Мое дело – наука, а не разные там...

ПРАВДА

Когда-то очень давно пророк Мухаммад утверждал, что если науки изучают то, что есть в Коране, то они бесполезны, если же то, чего в священной книге нет, они преступны. Дыболь к наукам относился вполне индиферентно, но вот люди, связавшие себя с какой-либо из научных "чертовщин", вызывали в нем сложные чувства: от маниакальной подозрительности и страха до не менее необъяснимого сочувствия.

– Можете пройти и сесть вон туда, – предложил старик и указал на горбатый диванчик в стиле ампир с единственной сохранившейся бляшкой из бронзы. – А вы что же, иностранец? – почесав шею, поинтересовался хозяин дома и задумчиво добавил: – Для иностранца у вас слишком хорошее произношение. Ну, да не важно. Я поставлю чайку, а вы пока расскажете мне, кто вы и откуда. Только не лгите. Я за семьдесят лет научился отличать правду от лжи.

– А зачем мне врать? – скромно пристроившись на краешке дивана, ответил Дыболь. – Вот у меня и документы есть. – Саша достал из внутреннего кармана паспорт и протянул его старику.

– Уберите-уберите! – смутился хозяин дома. – Я же не полицейский, я из любопытства.

– А в кого это вы молотком? – зыркнув глазами по углам комнаты, шепотом спросил Дыболь.

– Он сам упал, – сразу насупившись, ответил старик. Он установил на столе спиртовку, поджег её и водрузил на неё чайник.

– Сами молотки так далеко от дома не падают, – хитро улыбаясь, сказал гость.

– Вы обещали рассказать о себе, – перевел разговор хозяин дома.

– Зовут Дыболь Александр, – скучным голосом начал Саша. – Родился в Москве...

– Дыболь, Дыболь, что-то знакомое, – забормотал старик. – А где это Москва?

– В России, – оторопело ответил Саша.

– Не слышал, не слышал, – посмотрев в потолок, хмыкнул хозяин дома. Ну, да сейчас много всяких государств образовывается. Всем свободу подавай. Дойдет до того, что и деревни потребуют автономии.

– Вы, ученый, и не знаете, где находится Россия? – оправившись от удивления, проговорил Дыболь. Старик посмотрел на гостя с неприязнью, но быстро справился с собой.

– Мне совершенно неинтересно знать, в каком месте на земном шаре понастроили домов и назвали Россией, – с пафосом начал он и даже поднял вверх указательный палец. – Хотя, среди моих многочисленных открытий есть одно и географическое. Вам интересно узнать какое?

– Угу, – скорее из вежливости ответил Саша.

– Я доказал, что Антарктида и Арктика – один континент.

Дыболю понадобилось некоторое время для того, чтобы вспомнить, о чем идет речь. После такого заявления хозяина дома у него появились сильные сомнения, где находятся эти части одного континента, и не есть ли это два разных названия одного и того же.

– Как это так? – после недолгой паузы спросил он.

– А вот так: они соединены осью вращения Земли, – разведя руками, эффектно закончил старик. – Я даже написал об этом статью, и она была опубликована в серьезном научном журнале. После этого я получил три мешка писем. Вы не представляете себе, Александр, сколько в нашей стране живет дураков. Один прислал мне бандероль. В ней оказалась бомба. Хорошо, что у нас на почте работают одни воры. Верхняя дощечка с адресом осталась цела. По ней-то и определили, кому предназначалась эта посылочка. Вот так! А вы говорите география!

– Я ничего не говорил, – возразил Саша, но хозяин дома его не слушал.

– Из географии человеку достаточно знать дорогу от дома до лавки и до кладбища. Да и то, на кладбище вас отнесут на руках. Возьмите хозяина гостиницы "для транзитных королей и президентов". Идиот! Откуда в этом захолустье короли и президенты? А вы думаете, он знает, где находится Атлантида? Зачем ему? Он и без того научился обирать своих клиентов, "химичить", как он говорит. А я, профессор-химик, всю жизнь хожу в ситцевых штанах. И те – заплата на заплате. Вот она правда жизни.

НЕПРАВДА

Правда и неправда суть – одно и то же. Одинаково бьют и лгунов и правдолюбов, и ещё неизвестно, кого чаще и больнее. И происходит это не из-за несовершенства нашего мира. Похоже, как и во всем остальном, истина покоится где-то посредине. Еще любострастный мыслитель маркиз де Сад говорил, что ненавидит лжецов, которые объясняют свою тягу к вранью человеколюбием, но ещё больше – правдолюбцев, которых выдают их лживые глаза.

– Этот хозяин гостиницы при мне убил человека, – мрачно сообщил Дыболь, когда профессор закончил свой монолог.

– Да?! – немного фальшиво ужаснулся хозяин дома. – Какой негодяй! Вот уж злодей так злодей! Он и при мне как-то уложил двух постояльцев из своего кольта. А вы что, знакомы с ним?

– Познакомился, – вздохнул Саша и машинально потрогал челюсть.

– Вам негде жить? – догадался профессор.

– Вообще-то негде. Я... я не знал, что попаду сюда. Не собирался. Вам рассказать, не поверите. – Дыболь замялся, не решаясь поделиться с ученым подробностями своего фантастического перелета. Он вспомнил, что находится неизвестно в какой стране, скорее всего далеко от дома и почти без денег. Вспомнил, что здешние нравы более чем странные и затосковал.

– Ладно, – сказал хозяин дома после некоторого раздумья. – Живите у меня, но... – профессор как птица склонил голову набок и оценивающе оглядел гостя с ног до головы. – Вместо платы за проживание вы будете ходить в лавку за продуктами и кухарничать: готовить и мыть посуду. Это будет вашей обязанностью, а не просто так, – хозяин дома покрутил указательным пальцем в воздухе. – Согласны?

– Согласен, – угрюмо ответил Саша.

– Жить вы будете вот в этой комнате, – профессор показал на обшарпанную дверь. – С утра я два часа работаю. В это время прошу мне не мешать. Ночью я также работаю, но по ночам, надеюсь, вы спите. На столах ничего не трогать, гостей водить я запрещаю, продавать мои вещи – тоже.

– Я и не собираюсь, – мягко возмутился Дыболь.

– К нам вы, кажется, тоже не собирались, а пожалуйста – сидите, да ещё будете у меня жить.

– Я могу... – поднявшись с дивана, начал Саша, но хозяин дома не дал ему договорить.

– Сидеть! – мальчишеским фальцетом выкрикнул профессор. – Я ещё не закончил. Предупреждаю, характер у меня плохой. Так что, терпите, а я буду терпеть вас. Кстати, Александр вы в какого бога верите, в трансцендентного или имманентного? – Увидев на лице гостя смущение, профессор добавил: – Ну, в того, который над вами, или который внутри вас?

– Я не верю ни в какого, – ответил Дыболь. – Я атеист.

– Я так и понял, – с каким-то облегчением проговорил профессор. Лично я, вися над вами и, уж тем более, сидя внутри вас скорее всего помер бы со скуки. Но это я так, не для того, чтобы оскорбить, а для пользы дела. У нас здесь уже был один атеист. Странный такой. Бывало напьется и давай кричать, я, мол, вылез из материнского чрева и уйду туда же. Правда, он выражался несколько иначе, вольнее, я бы сказал. Так вот, вышел-то он действительно оттуда, как и всякий атеист. Чего уж там темнить, не маленькие. А ушел он совершенно в другое место. Соблазнил жену владельца завода железобетонных конструкций – женщины падки на оригиналов – она во время ссоры рассказала об этом мужу, а тот, узнав об этом, законсервировал его в одном из железобетонных стояков. В тот год как раз строили родильный дом. Стало быть, он там, родимый. Несет, так сказать, на своих глупых плечах всю тяжесть этого нужного дела, но уже в прямом, а не в переносном смысле. – Саша тихо хохотнул, и профессор, строго посмотрев на него, продолжил: – Вообще, как показывает жизнь, атеизм чреват всякими нехорошими последствиями. Атеисты и умирают-то от одного и того же: либо от сифилиса, либо от голода, либо от непонимания, куда двигаться дальше. Согласитесь, нельзя же, не имея ни карты, ни компаса, без проводника пускаться в такой дальний путь.

– Да, – согласился Дыболь.

– Ну да ладно, – вздохнул хозяин дома. – Ко мне иногда приходит в гости женщина. Молодая красивая женщина. Она наводит у меня чистоту и вообще, – по своему обыкновению профессор покрутил в воздухе пальцем.

Саша обвел удивленным взглядом комнату, но промолчал. Он даже не предполагал, что этим простым жестом проиллюстрировал слова этнографа Радлова, который после посещения жилища карагасов на реке Кан записал в блокноте: "Чистота – понятие субъективное".

– Мы с ней дружим, – продолжал хозяин дома. – И я прошу вас, в её присутствии не позволять ничего такого.

– Да я... – вяло проговорил Дыболь, не понимая, что профессор имеет в виду.

– Вот-вот, – важно проговорил старик. – Тем более, что у нас с Розалией... – сероватые щеки профессора покрылись бледно-розовым румянцем. – Тем более, что мы с Розалией... Ну, Розалия... – хозяин дома смущенно хмыкнул и наконец разродился: – Она в меня влюблена по уши.

ГЛАВА ВТОРАЯ

ЗАБЛУЖДЕНИЕ

Когда человек лжет, он делает вид, что говорит правду. Профессор же был человеком честным. Неправду он сказал совершенно чистосердечно – он заблуждался.

Заблуждающиеся – самая многочисленная категория людей на Земле. На сегодняшний день их почти шесть миллиардов. Всю свою жизнь человек перелезает из одних заблуждений в другие и всякий раз, расставаясь с очередной химерой, думает, что наконец он добрался до истины. И как это ни странно, он прав, потому что истина – это ни что иное, как неразоблаченное заблуждение, на поиски которого было потрачено много времени и сил. Как справедливо писал философ Гельвеций: "Заблуждения порой таковы, что их построение требует больше соображения и ума, чем открытие истины".

Утром следующего дня Саша приступил к своим обязанностям. Хозяин дома разбудил его рано, сонного подозвал к столу и сдернул тряпку с какого-то агрегата, похожего на машинку для пересчитывания денежных купюр. Сунув в неё лист писчей бумаги, профессор несколько раз нажал на ручку. Из машинки медленно выползло девять бумажек, отдаленно напоминающих деньги. На зеленых банкнотах во всю длину довольно плохо были отпечатаны какие-то химические приборы, а в правом верхнем углу стояло число 1000. Две из этих купюр оказались вдвое уже остальных, но старик пояснил, что это ерунда. Просто они стоят вдвое меньше.

– Надеюсь, вы понимаете, что это деньги? – задиристо спросил профессор и помахал свежевыпеченными бумажками у Дыболя перед носом. Ошеломленный Саша утвердительно кивнул и тихо произнес:

– Фальшивые.

– Как фальшивые?! – искренне удивился хозяин дома. – Что вы этим хотите сказать, молодой человек?

– Ну, дома... – растерянно начал Дыболь.

– Ну, дома, – повторил профессор и довольно грубо подстегнул жильца: Дальше-дальше!

– Сами... дома... делаете из бумаги, – бубнил Саша, пробиваясь к смыслу сквозь сотни мешающих слов.

– А у вас в России что, деньги лепят из глины? – Хозяину дома надоело слушать его бормотание и он, сунув Дыболю в руку свеженькие деньги, подтолкнул его к выходу. – Знаете, где лавка? Купите молока, хлеба, сыра и яблок. Если будет сахар, то и сахару.