Текст книги "Отдел 15-К (СИ)"

Автор книги: Андрей Васильев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Андрей Васильев
Отдел 15-К

Пятнадцатый отдел

Все герои выдуманы автором.

Все совпадения с реальными лицами и событиями – случайность

Глава первая
Особняк и его обитатели

Москва – это очень старый город. Ну, конечно не такой старый, как, например, Рим или, скажем, Ростов Великий, но все равно очень – очень старый, сейчас уже очень мало кто помнит, с чего все когда‑то начиналось, и почему маленькая деревенька на берегу реки, стала тем, что теперь называется 'Столица нашей родины' и гордо именуется мегаполисом.

Годы складывались в десятилетия, десятилетия в века, шумели то соляные, то медные бунты, царей короновали и убивали, москвичи рождались, жили и умирали, уходя под землю, город несколько раз горел, снова и снова возрождаясь к жизни, причем всякий раз прирастая новыми землями, но никогда это место не бывало пусто, хотя насчет его святости можно было бы и поспорить.

И вот так, век за веком, шаг за шагом и добралась Москва до третьего тысячелетия, а именно до его второго десятка, это если от рождества Христова считать, а коли от сотворения мира подсчет вести, то вообще неизвестно какой нынче год на дворе грянул, да и кто это высчитывать‑то станет? Разве что Аникушка, который любит во всем точность, как порядочному домовому и положено, но он по скромности своей вряд ли кому об этом скажет, не любит он в разговоры лезть – стесняется очень.

– С Новым годом! – степенно произнес Олег Георгиевич Ровнин на правах начальника отдела – он старший здесь и должен первое слово сказать в новом году, такая уж традиция тут была, так оно с давних пор повелось, равно как и встречать Новый год всем отделом, и непременно нужно, чтобы на этом торжестве все его сотрудники присутствовали. Колька Нифонтов, новичок, днем было заикнулся о том, что есть у него желание встретить праздник по – своему, что какие‑то личные планы у него есть, но Ровнин грозно нахмурился, Валечка, демонолог, укоризненно покачала головой, а Вика попросту пообещала -

– Прокляну. Я тут недавно одно забавное заклятие распутала, ни разу такое не попадалось, вот заодно и проверю его действие на тебе. Оно то ли половую функцию у мужчин ослабляет, то ли от него прыщи высыпают очень густо…

Герман и Пал Палыч, оперативники, ничего не сказали, поскольку сами еще недавно были молодыми, но по их взглядам Колька понял – лучше не спорить, толку не будет и быстренько все это перевел в шутку и пошел звонить Алине, своей девушке, заранее зная, что она ему скажет. Оно и понятно – о совместной встрече праздника с формулировкой 'вдвоем, только ты и я' они договорились давно, и тут на тебе – сначала назначение в этот странный пятнадцатый отдел, потом эта их глупая традиция…

В результате все так и вышло, и через пять минут молодой специалист с унылым видом курил около входа в дом, где квартировал вышеупомянутый отдел, снова и снова пытаясь понять, означает ли фраза 'И не звони мне больше никогда' окончательный разрыв отношений или все‑таки шанс у него еще есть?

– Ты, Николаша, на них не обижайся – к юноше неслышно подошел самый старый сотрудник подразделения, Тит Титыч, который помнил еще его превосходительство графа Верейского, который руководил отделом при Александре Втором, Освободителе – Ты пойми, что тут ведь не просто традиция, а примета. Если не все сотрудники за стол сядут, чтобы Новый Год встретить, так беда может прийти, черная, неминучая. Даже в старые времена, когда еще Рождество было великим праздником, а не Новый Год и то она блюлась свято.

– Да я понимаю – затянулся сигаретой Колька – Но Титыч, ей же не объяснишь, она и слушать не хочет.

– Ну что теперь? – Тит Титыч неощутимо потрепал юношу по плечу – Ну бывает, но ты сам, Николенька, подумай – тех девок еще сколько у тебя быть может? То‑то и оно, много, одна обидится, другая поймет, а и эта не поймет – не беда, третью найдешь. А вот коли беда какая выйдет, да из‑за того, что тебя здесь не было, простишь ли ты себя после этого, тебе же с этим жить потом надо будет. А коли что с одним из наших случится, не дай бог? А? Воот, ты об этом подумай, Николенька, подумай.

И Титыч пошел обратно в здание, тихо и бесшумно, как и всегда, как, собственно и положено призраку – консультанту.

Колька закурил вторую сигарету и невесело улыбнулся, понимая, что старик был прав и все сказал абсолютно верно. Традиции в пятнадцатом отделе соблюдались свято, не сказать истово, поскольку сотрудники прекрасно знали, что подобные вещи на ровном месте сроду не появляются и если такой обычай есть – значит это неспроста.

Нет, Колька сначала на все происходящее здесь смотрел с обалдением, не сказать ошарашенно. Хотя тут надо все рассказывать с самого начала.

Николай Нифонтов, выпускник московской школы милиции, не отличник, но и не отстающий, поначалу был распределен на очень приличное место, в центральный аппарат МВД, что его невероятно удивило – чего – чего, а такой улыбки судьбы он не ждал, да и с чего бы? Мохнатой лапы у его не было, феноменальными успехами в учебе он тоже не блистал, президенту России племянником не приходился, вот и выходит одно из двух – либо велика Колькина удача, либо он что‑то не понимал. Так оно и вышло, не понял он тонких сплетений министерских взаимоотношений. Как Колька потом уже смекнул, сделали его арендатором места, пока чей‑то там сын отдыхал после учебы, на которой, скорее всего, он тоже не слишком напрягался. Прошло лето, бархатный сезон, лег первый снег и за пару недель до Нового года владелец теплого места явился, не запылился, в связи с чем Кольку немедленно вызвали в некий кабинет, где и сказали -

– Вот что, милый друг. Ты, наверное, все уже понял или вот – вот поймешь, и у тебя есть на выбор два варианта. Первый – уйди сам, переведись на другое место, предварительно написав рапорт, и это будет скорее всего не такое уж плохое место, мы позаботимся об этом. Второй – можешь попробовать поднять волну, но после этого тебе и должность участкового где‑нибудь в промысловом поселке в районе Камчатки за счастье будет. Выбирай, у нас же свободная страна!

Дураком Колька не был, борцом против административной системы Российской Федерации тоже, был он реалистом и человеком здравомыслящим. По этой причине выдя из начальственного кабинета сразу же написал заявление о переводе из министерства в… А тут Николай оставил пустое место, рассудив, что когда надо будет – он впишет нужные слова.

Тут‑то и случилась закавыка, направившая героя этого повествования именно тем путем, которым он менее всего ожидал идти, поскольку как было сказано выше был он реалистом до мозга костей.

Почему так случилось не сможет сказать никто, но каким‑то образом в заявлении Кольки появились слова 'в 15 отдел СК при МВД РФ', отдельно при этом следует отметить, что вписаны эти слова это были Колькиной же рукой.

Но сам Колька этого так и не узнал, секретарь же, печатающая приказ, об этом даже и не задумалась, ее, впрочем, не смутило и то, что по идее никакого '15 отдела' при Следственном комитете и быть‑то не может, ну, хотя бы потому, что все отделы комитета носят наименования, происходящие от названий районов, находящихся под их юрисдикцией. Тем не менее секретарь отпечатала приказ, его подписали, бюрократическая машина провернула несколько колес и через день недоумевающий Колька (он‑то в свою очередь знал структуру Следственного комитета и перерыл всю сеть, пытаясь понять, что это за '15 отдел'. Но так ничего и не нашел) шел по Сретенке, ежась от порывов холодного ветра, и потихоньку удаляясь от метро 'Сухаревская' в поисках одного из бесчисленных переулков. За спиной остались Большой Сухаревский и Последний переулки, Даев, Селиверстов, еще какие‑то, и вот наконец он увидел табличку с нужным ему названием.

Пройдя через пару проходных дворов, он вышел к маленькому особнячку, который притулился в тени большого дома постройки еще, наверное, позапрошлого века. Скорее всего дом этот раньше был доходным, а этот особнячок вовсе даже и не особнячок, а флигель, где проживал хозяин этого доходного дома. А может и нет, кто его знает? Да и вообще, больше всего к этому зданию подходило слово 'домик'. Эдакий маленький, уютненький, покрашенный в желтый цвет с красной жестяной крышей домик.

На крыльце домика стоял представительный мужчина лет пятидесяти, в желтом, не застёгнутом на пуговицы пальто, и благожелательно смотрел на Кольку, вертящего головой.

– Вы Николай Андреевич Нифонтов? – приятным и глубоким голосом спросил он наконец – Я не ошибаюсь, это же вы новый сотрудник пятнадцатого отдела?

– Да – немного удивился Колька – Я Нифонтов.

– Вот и прекрасно – с довольным видом сказал мужчина – А я, собственно, ваш новый непосредственный начальник, Олег Георгиевич Ровнин.

Колька было собрался отдать честь и представиться, как положено, но Ровнин замахал руками, приговаривая -

– Вы эти условности бросьте, у нас тут все просто, без особых чинов, по – домашнему, если можно, так сказать. Но при этом, конечно, субординация соблюдается, поскольку порядок быть должен. Пойдемте‑ка в дом, холодно нынче, а к вечеру поди еще и буран начнется.

Олег Георгиевич открыл дверь и шагнул за порог, поманив за собой Кольку. Тот пошел вслед за ним, размышляя о том. как это так – без чинов, но с субординацией, и откуда собственно этот Ровнин знал, когда Колька придет, поскольку конкретного времени ему не назначили, а сказали просто – явиться в течении дня.

Особняк встретил Кольку теплом и запахом дома, это было как в детстве – ты еще не проснулся, а мама уже печет оладьи, и этот запах проникает в твой сон, делая его еще более приятным. Также пахло в этом домике временем, эдакой смесью ароматов старых книг и вековой древесины. Смесь запахов на секунду Кольку сбила с панталыку, да так, что он ах зажмурился, при этом непроизвольно улыбнувшись. Открыв глаза, Колька увидел, что Ровнин смотрит на него, при этом тоже улыбаясь.

– Ну что, дом вас принял, это очень хорошо – непонятно сказал он – Коли так, то пошли в мой кабинет, Николай Андреевич, пообщаемся о том, что вам предстоит делать, да и вообще о разных всякостях.

– Можно просто Коля – выдавил из себя Колька, немного ошарашенный происходящим.

– Хорошо – кивнул Олег Георгиевич – Так конечно куда как проще.

Колька вслед за Ровниным прошел по узенькому темному коридору, поднялся по такой же узенькой лестнице на второй этаж, сказав 'здрасьте' попавшейся по дороге черноглазой девушке с короткой и тугой косой и каким‑то бумагами в руках, которая оценивающе на него взглянула, а после показала язык, и наконец оказался на втором этаже, где было всего три кабинета, да маленькая площадка около лестницы.

Ровнин проследовал в центральный кабинет, махнув приглашающе Кольке. Войдя в кабинет, он снял пальто, повесив его на вешалку, стоящую в углу и посоветовал молодому человеку сделать то же самое.

– Чаю? – спросил он, сев к старое и массивное кресло, стоящее у такого же монументального стола, и предложив Кольке присесть на стул, стоящий с другой стороны.

– Да нет – отказался Колька, хотя если по чести, чаю ему хотелось просто отчаянно. Но как‑то неудобно вот так, сразу.

Ровнин иронично улыбнулся и сказал невпопад -

– Ну потом, так потом.

Он откинулся на спинку кресла, сплел пальцы рук в некий купол, повертел большими пальцами и уставился на Николая. Тот занервничал и заерзал на стуле, ему было не очень комфортно.

– Ну – с, Николай, давайте так – наконец сказал Олег Георгиевич – Я, наверное, мог бы походить вокруг да около, позадавать наводящие вопросы, поговорить намеками – но не люблю я этого делать. Я расскажу вам все как оно есть на самом деле, тем более, что все что вы узнаете – это не тайна, и по чести никому особо и неинтересно, ну если только в виде сплетен. Кому надо – все о нас знают, а кому не надо… Тому и не надо. Как вам такой подход к делу?

– Я – за – Колька не врал, ему смерть как хотелось понять – куда же он попал?

– Ну и славно. Только, Коля, давайте сразу так – я говорю, вы слушаете, а вопросы потом зададите, если захотите. Идет?

Колька кивнул и Ровнин начал рассказывать ему о том месте, его занесло. Чем дальше, тем больше Колька понимал, что если это и бред – то капитальный, но при этом в устах Ровнина это выглядело настолько материальным, что под конец парень уже не понимал, что к чему.

Уж неизвестно, кто Кольке на судьбу ворожил, но этот человек был с большой фантазией. Поскольку попал наш свежеиспеченный выпускник не просто в отдел при следственном комитете, а в пятнадцатый отдел, который был предметом слухов, передаваемых шепотом, а то и просто считавшийся сказкой из детства.

Корни его уходили в дремучее пошлое, не в пещеры кроманьольцев конечно, но полных три с лишним века существования отдел насчитывал. Основал его Якоб Виллимович Брюс, он пробил подписание указа, дающего сотрудникам сего отдела определенные полномочия в части 'колдовства и ведьмовства искоренения, а также иных природе божеской противных исчадий истребления' у Петра Алексевича, определил ему место жительство – неподалеку от своей башни, коя почиталась суеверными москвичами нехорошим местом и пустил в свободное плавание. Шли годы, уже не стало и Петра Алексеевича, который даже пару раз заглядывал в отдел (тогда еще 'Приказ') еще до того, как он съехал в город на болотах, и Брюса, небезосновательно называемого 'чертознаем', потом правители российские закружились в череде переворотов, и им стало совершенно уж не до маленького Приказа, который продолжал себе работать, и делать то дело, для которого и был создан. Но надо отметить, что если правители российские про него и забыли, то их верные слуги все‑таки помнили, поскольку жалование платили работникам исправно, да и при реформах не забывали. В 1801 году граф Кочубей, по просьбе графа Строганова превратил Приказ в 'Канцелярию по делам тайным и инфернальным' и ввел ее в состав министерства внутренних дел, откуда она больше и не выходила, лишь время от времени меняла названия да департаменты, к которым была приписана. В 1834 году попала в ведение Департамента духовных дел, после была передана под контроль особой канцелярии, после… В общем, приписывали будущий пятнадцатый отдел то туда, то сюда, что, впрочем, никак не сказывалось на качестве его работы – сотрудники знай делали свое дело, квартируя все там же, на Сухаревке.

После революции отдел как раз и стал отделом, войдя в 22 году в аппарат НКВД, а потом и МГБ, благополучно пережил все чистки и репрессии, наверное, потом что никто особо и не понимал, чем там люди занимаются, ну кроме самого высокого руководства, по крайней мере Ежов, Берия, а после и Аббакумов никак отделу не вредили, Николай Иванович даже помог, отогнав от него любопытных Бокия и Барченко.

В новейшее же время отдел вошел в состав следственного комитета, хотя кто это решил – власть или уже и сам отдел, Колька так и не понял. Хотя, чем отдел занимается он вроде как смекнул, но так и не мог поверить в это до конца, что явно заметил Ровнин

– Коля, чем быстрее вы поверите в то, что мы делаем, тем проще нам будет общаться – благожелательно сказал Олег Георгиевич – Поверьте все так, как вы думаете. Мы расследуем дела, связанные с иррациональной стороной жизни, проще говоря, преступления совершаемые с помощью магии, колдовства или нечеловеческими сущностями.

Колька сидел на стуле как пришибленный. Нет, он видел разные там сериалы, да и книжки разные читал, про Светлых и Темных, про магов на улица городов и все такое, но вот чтобы самому с этим столкнуться…

– Давайте так, Николай – Ровнин прищурился – Все вы поняли, и уже поверили в то что услышали. Вам просто надо для себя решить – интересно вам это или нет, пугает вас это или же занимает, вот и все.

Колька посидел еще минуту и сказал, как отрезал -

– Интересно. Только я про это ничего не знаю, не интересовался таким никогда.

– Не беда – мягко ответил ему Ровнин – Все такими приходят. А в ответе вашем я и не сомневался, вас дом принял.

– Это как? – не понял Колька

– Если бы вы ему не по душе пришлись, вас бы дверью ударило при входе или вы с лестницы бы скатились. Да и не попадают к нам случайно, механизм отбора мне неизвестен, но поверьте мне на слово. Да вот, кстати, и еще одно подтверждение.

Дверь в кабинет скрипнула и в него вошел… Вошло маленькое мохнатое существо, несущее в лапках поднос с расписным чайником, двумя стаканами в подстаканниках, блюдечком с нарезанным лимоном и всем, что к чаю прилагается – конфетами, сахаром и прочим подобным. Размером оно было Кольке по колено, ну может чуть выше.

– Это Аникушка, наш домовой – пояснил Ровнин – Плохому человеку, не нашему по духу, он бы сроду не показался, уж поверьте.

Аникушка молча поставил поднос на стол и тихонько удалился, кивнув Кольке на его 'Спасибо'.

– Ну, Коля, попьем чаю и оформляться пойдем – подытожил Ровнин – Так‑то.

Так Колька и стал сотрудником пятнадцатого отдела, вот только своим он себя в нем пока так и не ощущал. Нет, приняли его радушно, все были доброжелательны, но он понимал, что все так или иначе сравнивают его с Славой Запрудским, чье место он занял, которого месяц назад на задании порвала на куски брукса, которую неведомыми путями занесло в Москву.

Отдел был невелик, кроме Ровнина, который руководил им уже лет двадцать, в нем работали уже упоминавшиеся оперативники Герман и Пал Палыч, обоим было чуть за тридцать, пришли они в отдел одновременно десять лет назад, аналитик – демонолог Валентина Тицина, суровая дама лет сорока, Виктория, мастер заклинаний и специалист по ведьмовству, та самая черноглазая девушка, которую Колька на лестнице встретил, ну и тетя Паша, номинально числившаяся уборщицей, но по факту знаток всех видов магии, поскольку рабочий стаж свой начинала она еще у Барченко, потом десять лет провела в Заполярье, на поселении, где плотно общалась с шаманами и изучала сейды, да и потом ее жизнь помотала будь здоров. По всему ей было лет эдак под девяносто, но больше шестидесяти ей никто бы не дал. Вот и весь состав отдела, по крайней мере относящиеся к материальному миру.

Но были еще и сотрудники из иного мира, а именно домовой Аникушка и призрак Тит Титыч, бывший сотрудник отдела, невесть почему застрявший в этом плане бытия, добровольно и добросовестно несущий трудовую вахту. Характеры у обоих были непростые, но Кольку они встретили радушно, Аникушка его чаем поил, а Тит Титыч советы давал мудрые. Только все равно Колька немного грустил, поскольку нет ничего хуже, чем дружный коллектив, который тебя в себя не пускает. Неприятно это всегда, ну вроде того, как пенопластом по стеклу скрести. На задания не берут, на пьянку в кафе позвали так, что сам отказался… Печалька…

– Год был непростой, мы потеряли Славу, да упокоится он в мире ином – продолжал свою новогоднюю речь Ровнин – Но при этом к нам пришел новый сотрудник, Николай, которому мы все очень рады, и который несомненно в этом году себя еще покажет с лучшей стороны.

Колька вздохнул – покажет. Дали бы хоть шанс на это, а то пока вон только и дел, что чай пить да Титычем болтать.

Раздался звон колоколов и все закричали 'Ура'. Закричал и Колька, звякая бокалом с шампанским с сотрудниками пятнадцатого отдела. Первый год службы начался.

Глава вторая
Старушки в черных платках

Колька отчаянно скучал. Дежурство в отделе было делом фактически бесполезным и лишенным какой‑либо рациональности, насколько Колька уже смог понять, все дела попадали в отдел, абсолютно точно минуя дежурного, и по этой причине сидение в комнатке, которая называлась 'дежуркой' явно не имело никакого смысла. Колька вообще предполагал (причем явно небезосновательно), что до него в отделе особо никто и не дежурил, не сказать, что не дежурил вовсе. Просто Ровнин, подвигаемый лучшими чувствами, решил дать ему хоть какую‑то работу, чтобы он совсем не зачах от скуки, разочарования и ощущения собственной бесполезности.

Колька зевнул во весь рот, отхлебнул из стакана остывшего чаю и подпер голову рукой, отчаянно моргая глазами, которые все сильнее слипались – шутка ли, восьмой час вечера, посиди‑ка вот так без дела целый день, еще не так вымотаешься… Это только лентяи, которые дома сидят, думают что люди устают от работы, на самом‑то деле все куда больше устают от безделья на ней.

Сонливость все сильнее и сильнее набрасывалась на Кольку, он боролся с ней как с супостатом, тер нос, широко раскрывал глаза и даже разок ущипнул себя, и скорее всего именно из‑за этого процесса борьбы и прозевал момент, когда скрипнула входная дверь и кто‑то вошел в дом.

– Дежурный? Очень хорошо. – в комнату вошел незнакомый Кольке человек в кожаном пальто – Кто из начальства присутствует на службе?

– Никто не присутствует – отозвался Колька – Домой начальство уже пошло, времени пол – восьмого вечера на дворе.

Если это даже и был кто‑то из большого начальства, то это никак обозначено не было, а потому Колька решил не вскакивать и в жилку не тянуться.

– Ты один, что ли, здесь? – возмутился посетитель – Вот же тут у вас бардак, а? И где этот бардак происходит? В подразделении системы МВД!

– Не один я здесь – возмутился и согнавший сон Колька – Оперативник на месте, как и положено. А вы вообще кто такой, гражданин? Документики предъявляем!

Человек повертел головой, как бы возмущаясь Колькиной наглостью и достав из кармана красную книжечку, развернул ее перед его носом. Юноша изучил текст и усвоил, что перед ним стоит целый полковник ФСБ по имени Полянский Кирилл Петрович. Нельзя сказать, чтобы Колька сильно перепугался этим фактом, но борзометр решил выключить, хоть и не начальство, но структура серьезная.

– Проникся? – невежливо осведомился у него Полянский – Зови своего оперативника и вызванивай начальника.

– Не надо никого вызванивать – раздался голос Пал Палыча, спускающегося с второго этажа – Вы можете рассказать мне, что у вас случилось, все необходимые допуски у меня есть.

Спокойный, как всегда, оперативник протянул Полянскому руку, сообщая свое имя – отчество. Полянский недовольно поджал губы, видно привык к другому обхождению, но протянутую конечность потряс, так же представившись.

– Прямо здесь рассказывать? – фсбшник огляделся вокруг себя – Может пойдем в кабинет?

– А чем здесь плохо? – пожал плечами Пал Палыч (без особой нужды посторонних на второй этаж пускать не любили, на то были особые причины, Кольке пока неизвестные) – Ну и потом, если вы приехали сюда, сами, да еще и вечером, значит дело срочное и видимо не слишком обычное.

– Кхм – кашлянул Полянский, явно чем‑то смущенный – Ваша правда, и срочное и необычное. Ваш адрес дал мне генерал Вяземский, сказал, что все это по вашему профилю, уж не знаю, что конкретно он имел в виду.

– Вяземский? – Пал Палыч поднял брови, видимо эта фамилия была ему знакома – Коли так, то точно дело по нашей части. Так все же, что у вас стряслось?

– Дети пропали – вздохнул полковник – Трое мальчиков, малыши еще совсем, лет по восемь.

– Плохо конечно, но при чем тут мы? – удивился Колька, и умолк, встретив укоризненный взгляд оперативника.

– Давно пропали? – Пал Палыч достал блокнот – Где, когда, при каких обстоятельствах?

– Сегодня днем – Полянский насупился – На Пречистенке, прямо из школьного двора. А вот как – это в голове не укладывается совершенно.

Пал Палыч нахмурился и негромко спросил у полковника.

– Не из той школы ученики пропали, которая в Чертольском переулке стоит?

– Из той – Полянский с уважением посмотрел на Пал Палыча – Именно из той.

Пал Палыч повертел головой так, как будто рубашка тугим воротником ему в горло врезалась, и уточнил у фсбшника-

– Во сколько это было и как это выглядело? Свидетели есть?

– Было это в полдень и свидетели были, в том то и дело – Полянский сверкнул глазами – Сразу четверо учеников, и не первоклашки какие‑нибудь, а вполне себе взрослые ребята, говорят, что всех троих увели две какие‑то старушки в платках на голове, причем, что совершенно уж бредово, увели прямо в забор.

– В калитку? – уточнил Колька.

– Да кабы в калитку! – махнул рукой Полянский – Тогда бы все и ничего, объявили бы розыск по городу, хотя мы и так, ясное дело объявили, результата только ноль. Нет. Все вы верно услышали – в забор. Там забор такой знатный, высокий, красного кирпича – сама школа не новая, сильно не вчера построена, ну и забор соответственно такой же, два с лишним метра высотой, тоже еще старой постройки. Вот они в него вошли, и как сгинули, ни следочка, ни зацепочки. И звучит бредово, если бы не свидетели – в жизни бы не поверил.

– В полдень – Пал Палыч явно уже не слушал фсбшника, создавалось такое впечатление, что произошедшее не слишком‑то его и удивило, хотя и очень сильно обеспокоило – Ах ты, елки‑то палки, семь с лишним часов, это очень много.

– Что не так то? – занервничал фсбшник – Если детей не найдем, то нам всем не поздоровится, один из пропавших мальчишек, это сын Руслана Арвена, того, что владелец 'БетаБанка' и еще кучи всего остального, он уже всех на уши поставил. Он же друг министра обороны, да и с нашим министром хорошо знаком.

Колька хотел было сказать, что если бы там этого сына олигарха не было, так и искать не стали бы с таким рвением, но промолчал, он хоть и молодой был конечно, но уже понял, что за каждое лишнее слово спрос потом бывает.

– Да найти мы их может и найдем – Пал Палыч вздохнул – Да вот только какими, очень много времени ушло, а это плохо. Тем более мальки они еще совсем, силенок у них маловато. Хорошо, хоть трое их, если из них кто крепкий окажется, может и есть у них шанс.

– Да что вы все загадками говорите? – рассердился Полянский – Шанс, силенки. Что эти старухи их в горы, что ли утащили, скалолазанием заниматься, в самом‑то деле?

– Да какие это старухи – Пал Палыч махнул рукой – Коль, Вика позвони, вызови ее срочно, пусть сразу на Пречистенку едет.

– Не получится – Колька шмыгнул носом – Она нынче не в Москве, она к сестре в Клин поехала, ее и завтра не будет тоже. Она ж еще с обеда ушла.

– Да елки! – Пал Палыч стукнул кулаком по ладони – И Ровнин недоступен, причем полностью.

– Может вертолет наладить за этой вашей Викой? – подполковник достал телефон из кармана – Только координаты нужны.

– Долго это – оперативник вздохнул – Туда, потом обратно, да и метель вон начинается. Николай, собирайся, едешь со мной.

– Всегда! – Колька обрадованно вскочил с места – Пистолет брать?

– Бери – задумчиво ответил Пал Палыч – Проку от него никакого не будет, но уверенности он тебе добавит, а в этом деле она лишней не будет. Одевайся и пошли в машину полковника. Вы же на колесах?

– Конечно – полковник явно приободрился, уверенность оперативника его успокоила – человек, судя по всему, знает, что делает, а такие вещи всегда поднимают настроение.

Пал Палыч пошел наверх за вещами, Колькины же вещи были прямо тут, в дежурке. Он замотал шею шарфом, влез в пуховик и почувствовал, как его кто‑то дергает за рукав. Опустив глаза, он увидел Аникушку, который протягивал ему какой‑то маленький мешочек, перевязанный цветной ниткой.

– Это чего? – спросил Колька у домового, но тот не ответил, только требовательно тряхнул лапкой – бери, мол.

– Это оберег – раздался голос Тит Титыча, который появился рядом с Аникушкой – Бери, Николенька, не сомневайся, если Аникушка что‑то дает. Он постарше всех нас вместе взятых будет.

– Спасибо, дружище – Колька взял мешочек и засунул его во внутренний карман пуховика – Спасибо.

Раз от чистого сердца дают – надо всегда брать – так Кольке его бабушка говорила.

– Ты там поосторожней, поганое там место – Тит Титыч перекрестил Кольку – Павлуши держись, с ним не пропадешь!

В машине (даже не машине, а в целом микроавтобусе) Пал Палыч, совершенно не обращая внимания на фсбшника, начал наставлять Кольку.

– Ты, Николай, запомни главное – не бойся. Страх для них, это как еда для голодного – они запах его издалека чуют, смелеют от него и сил набираются, а стало быть ты становишься слабее, а они здоровее.

– Да кто они то? – в один голос спросили Колька с Полянским.

– Призраки – с легким недоумением ответил Пал Палыч – Ну ладно господин полковник, но ты‑то Николай, у нас почитай месяц уже, мог бы и смекнуть что к чему.

– Призраки? – снова в унисон сказали его слушатели. Правда, в этот раз у них были разные интонации. Для Кольки сошлись концы с концами, а полковник видимо решил, что над ним смеются.

– Ну, а кто же еще – Пал Палыч достал сигарету и вопросительно посмотрел на полковника. Тот махнул одобрительно рукой, и оперативник закурил.

– Слушайте, я, конечно, понимаю, что вы непростой отдел – Полянский скептически смотрел на дымящего сигаретой Пал Палыча – Но призраки это уже чересчур. Прямо 'Секретные материалы' какие‑то.

– Ну, глупо отрицать то, что есть на самом деле, даже если это и звучит странно – оперативник был сама невозмутимость – А в данном случае дело мы имеем именно с ними, это абсолютно точно.

– То есть пришли призраки и похитили детей – скептически хмыкнул полковник – Вы сами себя послушайте…

– Не похитили, а увели с собой – ответил Пал Палыч очень серьезно – Это разные вещи, как я предполагаю, дети пошли с ними по доброй воле, это очень и очень плохо, это развязывает неупокоенным душам руки.

– Да откуда они взялись в центре Москвы? – повысил голос Полянский – Призраки, е – мое. Тем более днем.

– Откуда? – оперативник достал из кармана складную пепельницу и затушил в ней окурок сигареты – Да все оттуда же, откуда и последние полвека брались. Это же Чертолье, место скверное и проклятое, причем испокон века. Вы всерьез думаете, что там в первый раз дети так пропадают? Да какое там, это бог весть какой по счету случай, и это только те, про которые у нас в отделе знают, а если копнуть архивы, так еще столько же вылезет, а то и больше. Какому идиоту в шестидесятых пришло в голову там школу ставить – я не знаю, но Титыч мне говорил, что Прошкин, который тогда отделом руководил, узнав об этом, рвал и метал, но времена были такие, что о мистике и заикаться было нельзя и вот вам результат.

– Да что там за место такое? – Колька аж подпрыгнул от любопытства, в отличие от полковника, он Пал Палычу поверил сразу и безусловно.

– Обычное проклятое место – Пал Палыч пожал плечами – Одно из многих. Но вот какая штука – не на всех проклятых местах школа стоит, а раз школа – стало быть дети, а для неупокоенных детские души – это самое сладкое из всего, что только может быть. И еще один нюанс – не все проклятые места такую долгую и славную историю имеют.

Оказалось, что это самое Чертолье известно давным – давно, с ним дело сотрудники отдела имели еще в бытность свою в статусе Приказа – помятуя о том, что некогда тут было языческое капище, века эдак с пятнадцатого там колдуны повадились обряды по ночам творить, со всеми вытекающими оттуда непотребствами, наплевав с высокой колокольни на стоящий рядом храм божий Спаса Нерукотворного, да и на пожелание Алексея Михайловича Тишайшего, от всей души желавшего, чтобы место это пречистым было, ну и прижились там почти на век, да настолько корни там пустили, что дьяки приказные их последы чуть ли не до матушки Екатерины выкорчевывали.