Текст книги "Форпост - 4 (СИ)"

Автор книги: Андрей Валерьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 9
В которой Иван завершает своё малое кругосветное путешествие по Чёрному морю

Утром, после собрания, к Маляренко пошёл народ. Но, вопреки его ожиданиям, не просители, как это было с хуторянами из Бахчисарая, а просто интересующиеся. Что там да как. Вчерашняя трёхчасовая лекция Франца на тему «Государственность Крыма и её значимость в современном мире «, которую Ваня прослушал одних ухом, никого ни в чём не убедила и толком ничего не объяснила.

Немец оказался хреновым рассказчиком. А эти люди…

Маляренко не спал всю ночь. Сначала вождь держал совет с Францем и Гердом на предмет полезности найдёнышей и вообще. Затем, когда советчики завалились спать, Иван пытался сформулировать свои мысли о «команчах» абсолютно точно. Ибо точность, как известно – вежливость королей. Промучившись почти до утра, Маляренко, наконец, допетрил, что же его карябало внутри.

Мысль родилась и эта мысль Ивану не понравилась.

Эти люди были для него СЛИШКОМ крепки, умны и самодостаточны.

Это было плохо.

«Бля!»

– Послушайте, Иван Андреевич, а какие взаимоотношения…

– Иван Андреевич, как осуществляется…

– Господин Маляренко, что вы скажете о…

Господин Маляренко с тоской посмотрел в ультрамариновое небо, на котором не было ни единого облачка, утёр с лица пот и нырнул в ближайший глинобитный домик. Здесь хоть немного было прохладней, чем снаружи. Майское солнышко давило всерьёз, по-летнему.

«Ага! Это, наверное, тот самый склад и есть…»

Дальний угол комнаты был до потолка заставлен сложенными креслами.

«Семь, восемь… двенадцать…»

– И всё-таки, Иван Андреевич, я вас прошу ответить…

«Тьфу, ты! Сбился…»

Занудные долговязые хмыри не отставали.

Ваня подождал, пока зелёные мухи перестанут кружить перед глазами, отдышался и медленно обернулся к местной «интеллигенции «.

– Милые мои! Забудьте! Никто никуда уже не плывёт!

И оставив зануд хлопать глазами и судорожно разевать рты, Маляренко вышел из дома.

Ночная беседа с Гердом выявила ещё одну сложность. Большую и очень весомую.

Верблюды.

Ни Герд, ни Франц, ни сам Иван и понятия не имели, как загрузить эти корабли пустыни, коих насчитывалось аж тридцать три штуки, на «Мечту «. У берега здесь были сплошные отмели и яхта, с её осадкой, близко подойти не могла. Способны ли верблюды плавать в море – тоже был хороший вопрос. А даже если и смогли бы – как им взобраться на борт? Подъёмных кранов на «Мечте» не было, а из разговора с Максатом одно Иван уяснил для себя совершенно чётко – именно верблюды и были наиглавнейшим капиталом этой компании. Ни стадо коз, ни отара овец такой ценности не имели. Так что по всем прикидкам эти люди в Крым, по крайней мере пока, не попадали.

«Разве что…»

– Ермолаев! Собирай людей. Уходим!

Зычный голос капитана корабля разом перебаламутил всю округу. Турки встревожено вылезли из трюма, «команчи» Уакпаева бросили все свои дела и шустро стянулись к колодцу, а экипаж «Мечты» проявил чудеса оперативности и собрался около шефа за полминуты.

На всех, без исключения, лицах аборигенов было написано.

«А КАК ЖЕ Я?»

– Таип, ко мне!

Турок бегом спустился с корабля и подбежал к Ивану. Виталик, ххекнув, свалил с плеча ему под ноги тяжёлую суму.

– Здесь инструменты. Понимаешь? Будете разбирать корабль.

Турок кивнул.

– Ножовки по металлу, напильники, ножи и топоры. Отдай это своим людям. Пойдёшь с нами к кораблю – получишь ещё и лопату. Уяснил?

Иван с сомнением посмотрел на Таипа, но тот снова кивнул. Мол, да понял я всё.

– Запомни. Это, – Иван обвёл рукой посёлок, – ВСЁ МОЁ! А ты, – палец Маляренко упёрся в лохмотья на груди турка, – здесь мой представитель. И ты здесь, после меня, главный!

Говорить было нелегко, но Ваня старался как мог, выжимая из груди последние капли воздуха и грозно глядя на толпу «команчей «.

Максат очччень удивился. Брови у него поползли вверх, а глаза вдруг стали широкими-широкими. Посёлок, дома, корабль – всё что он за эти три месяца привык считать своей собственностью, вдруг утекло из рук.

И к кому. К туркам приблудным. Казахско-русско-польско-корейско-черногорское сообщество набычилось и угрожающе засопело.

«Ну-ну, красавцы»

– Иван Андреевич, – бывший полисмен успокоился, выдавил из себя улыбку, и попытался разобраться, – а как это всё понимать?

Маляренко улыбку не принял. Он спокойно подошёл к Уакпаеву, приобнял его за плечо, и выдал.

– Я. Так. Решил.

Максат перестал улыбаться и попробовал сбросить руку Ивана со своего плеча. Не вышло. Худой, как палка, мужик с всклокоченной бородой и серо-зелёным лицом, оказался неожиданно крепким и стоял как скала. Потом эта скала ещё немного придавила.

Полицейский крякнул.

– Не шуми, Макс. Пойдём – поговорим.

Вожаки расположились в старом сарае Лукина, усевшись на единственную лавку бок о бок.

– Что за концерт, Иван?

– Погоди, Макс.

Маляренко перевёл дух и сосредоточился.

– Я тебе скажу, Макс. Только ты не перебивай. Я всю ночь думал. О том, что ты мне рассказывал. Как вы жили, что делали. Что вы за люди. И знаешь, что я надумал, Макс?

Полицейский пожал плечами.

– Что лучше тебя убить. И ещё Гришу твоего тоже.

Маляренко сидел в теньке, привалившись спиной к прохладной и пыльной стене, и ждал, что ответит Уакпаев. Тот не дрогнул.

– А дальше?

– Ты слишком силён, Макс. У тебя свой мир, своя философия, будь она неладна!

– Философия? – В голосе Максата не было ни капли сарказма.

– Да – философия. Ты абсолютно самодостаточен. Мне такие не нужны!

– Хе. А кто тебе нужен? Рабы?

Уакпаев, поняв, что драки не будет, расслабился и снова заулыбался, отчего его глазки превратились в две узенькие щёлочки. Маляренко на миг задумался, а потом мотнул головой.

– Сплюнь! Нет, Макс. Мне нужны самостоятельные, но управляемые люди.

Ваня припомнил, чем закончился разброд в Новограде, что творилось в первом посёлке у него, и решительно кивнул своим мыслям.

– Тебя на своей территории я видеть не хочу, хотя я с удовольствием стал бы тебе другом.

– На расстоянии?

– Ага.

Иван встал и первым протянул исковерканную ладонь. Степняк не спеша поднялся, вытер пыльную ладонь о грязную душегрейку и осторожно пожал Ивану руку.

Они договорились. Турки занимают лучшие дома посёлка и живут своим умом, работая на Ивана. Макс их будет подкармливать, за это он и его люди получают право занять все остальные жилища посёлка. Иван обязался привезти рассаду, семена, учебники и кое-что по мелочи.

– Тут такое дело, – новоявленный хозяин посёлка задумчиво почесал куцую бородёнку, – ночью ко мне почти все неженатики подошли. Купил ты их, Иван. На корню купил. Они с тобой хотят уйти. Не хочу я их отпускать – славные ребята, но без женщин им тяжко, что и говорить.

– Сколько их?

– Семеро точно. Двое колеблются.

– Это длинные такие?

– Нну. Занннуды…

Маляренко и Уакпаев понимающе переглянулись и дружно захохотали.

– Слушай, Ваня, а как это место называется?

Маляренко пожал плечами.

– Да никак не называется. Корабль на северном берегу и всё.

– Тогда… пусть Булаево это будет, ладно?

«Почему «Булаево «?»

– Да ладно. Пусть будет. А, вот ещё что, Макс… там, на берегу, есть могила с крестом…

– Видел, да.

– У меня к тебе личная просьба будет. Присмотри за ней, ладно?

Самолёты обшмонали всего за четыре дня, благо рабочих рук было в избытке. К восьми морякам из экипажа «Мечты» и Ахмеду прибавилось семеро одиноких переселенцев. С их помощью, оказавшейся весьма квалифицированной и толковой, Вил ободрал с самолётов всё что можно и что нельзя. Он бы и двигатели уволок, если б смог, но такой груз «Мечта» точно не увезла. Три человека, вооружившись отвёртками и самопальными щипцами, занимались только тем, что выкручивали болты и гайки. Ещё двое обдирали пластик из салонов. Остальные снимали листы дюраля, остатки проводки и электроники. Куча барахла была такой объёмной, что будь они на «Беде «, то никуда, кроме дна, они бы не уплыли. А так – ничего. Экипаж забил грузом оба трюма, кубрик, разложил всё, что не влезло, на палубе и кораблик снялся с якоря. Теснота стояла как в том памятном переходе на «Беде «, когда Иван вывозил отсюда разом три десятка беженцев. Зато «Мечта» была не пример быстрее, и переход до Севастополя занял всего трое суток.

Утром пятнадцатого мая, после полуторамесячного отсутствия, «Мечта» подошла к Горловому форту.

Глава 10
В которой Иван теряет репутацию, ссорится, а потом мирится

– Погоди, не дрожи. Всё хорошо будет. Надо только немного потерпеть. Хорошо? Ну же, дружочек…

Сергей Спиридонов брезгливо отвернулся. Его давно уже не мутило при виде крови, трупов и смерти. Но чтобы вот так…

Пленник Ивана, которого выгрузили с корабля, дрожал как в лихорадке. Тело его тряслось так, что табурет, к которому он был привязан, стал выбивать деревянными ножками дробь по мощёному камнем полу. Город-герой и город-красавец Севастополь, который произвёл на приплывшего в гости с ответным визитом Сергея неизгладимое впечатление, приоткрылся с совсем не лучшей своей стороны.

Лодку, которую им оставил в обмен на пару автоматов Иван, за год дооснастили и значительно усовершенствовали. Теперь спасательная шлюпка могла похвастаться мачтой и парой косых парусов. Были у неё и съемные поплавки, так что, когда это было нужно, парусник превращался в тримаран, а самое главное – мастера из Заречья положили на корпус лодки палубу! И теперь на этой крохотной семиметровой лодочке можно было смело выходить в открытое море.

Что Сергей и проделал. Правда шли они больше вдоль берега, не решаясь уходить в открытое море и только когда, по прикидкам Спиридонова, они достигли нужного места, лодка повернула строго на юг, пересекая неширокий пролив, отделяющий Крым от северного берега. Переход вдоль крымских берегов произвёл на Сергея жутковатое впечатление – природные условия здесь были гораздо хуже, чем у них там, на севере. И лишь когда лодка миновала настоящую песчаную пустыню и пошла вдоль саванны, Спиридон успокоился, похоже, что всё было не так уж и страшно.

Сначала они увидели рыбачивших пацанят. Те, загорелые до негритянского состояния, сидели с удочками на торчащих из моря камнях и с интересом смотрели на незнакомую лодку. Особого страха никто из них не высказал и только когда Сергей, вместе со своим помощником Сашкой Сазановым, стал спускать паруса, они быстро исчезли из поля зрения. Через десять минут на берегу нарисовался велосипедист (!) с биноклем, который внимательно рассмотрел пришельцев, пересчитал их и, вопреки ожиданиям Сергея, не стал мчаться – поднимать тревогу, а рукой указал, что им надо двигаться дальше.

И точно, всего через час медленного хода, лодка, обогнув небольшой мысок, вышла к Севастополю.

– Вроде пришли. – Сашка удивлённо рассматривал укрепления. На берегу у начала высокой песчаной косы стоял каменный дом. Скорее даже крепость. Только маленькая. Самого посёлка с воды не было видно, только самые кончики крыш. На крепостце возник человечек с оружием и снова помахал, мол, плывите дальше.

А ветер, как назло, переменился. Сергей и Саша поплевали на ладони и взялись за вёсла.

У входа в бухту их изрядно помотало резкими и крутыми волнами, хаотично метавшимися между двух близких берегов. Стоило гребцам приблизиться, как из ещё одной, значительно большей крепости защищавшей вход в бухту, проорали.

– Стоять! Суши вёсла. При неповиновении – стреляем!

– Санька, суши. – Сергей тяжело и заполошно дышал – ходить по морю на вёслах оказалось чертовски тяжело.

– Поднять руки!

Над стеной крепости поднялись щиты.

– Это что у них там? Арбалеты?

Дуры, смотревшие прямо на них, пугали своими размерами.

«Да ну их к чёрту!»

Серый бросил весло и поспешно задрал руки.

Человек, приплывший им навстречу, показался смутно знакомым. Тот тоже пристально разглядывал Спиридонова и лодку, на которой тот приплыл.

– Сергей?

– Олег?

– Он самый. В гости?

– Если вы не против.

– Хорошим людям мы всегда рады. Только… извини, порядок – есть порядок.

Здоровяк в кожаном нагруднике и с мачете в руке запрыгнул на лодку и встал так, что бы не загораживать потенциальные мишени.

– Оружие?

Сергей повел подбородком к корме.

– Там лежит.

После короткого осмотра трюма, охранник дал знак своим бойцам и, обернувшись к гостям, широко улыбнулся.

– Милости просим, гости дорогие! Только автомат пока побудет у меня.

Севастополь Сергея просто ошарашил. Вдоль берега защищённой со всех сторон бухты, лежала самая настоящая НАБЕРЕЖНАЯ! Каменная! С аллеей молодых акаций! Добило гостей наличие летнего кафе с маленькими столиками под плетёными зонтиками и шашлычная, прилепившаяся здесь же – на пляже. Встречать гостей высыпало всё население городка. Женщины и дети с любопытством разглядывали незнакомцев, не высказывая никаких опасений – рядом с Сергеем на втором весле надрывался Олег.

А потом закрутилось. Ивана, в гости к которому и приплыл Спиридонов, дома не оказалось, но он по радио сообщил, что через пару дней вернётся, а пока, как заявила ему сногсшибательной красоты блондинка, он, Сергей Спиридонов, может чувствовать себя как дома.

– Мня-а, – Сашка проблеял что-то невнятное, поедая глазами хозяйку, а в особенности, её грудь.

Серый жестом извинился, залепил Сазанову подзатыльник и пошёл следом за провожатым в гостевой дом.

– Васенька, – голос у Ивана был таким приторным и лживым, что старший оперуполномоченный едва не сблевнул, – Васенька, потерпи. Один пальчик остался. И всё. Больше не будем, ладно?

Спиридон этому нифига не поверил, но обмочившийся от страха и боли человек поспешно затряс головой.

– Вот и умница. Андрюша, давай.

«Андрюшей» местный царёк называл того самого квадратного дядю, что когда-то давно сломал руку Ковригину. Кожаный фартук на голом торсе «Андрюши» смотрелся жутко. Бритоголовый палач кивнул, легко вытянул руку пленника и прижал её к наковальне.

– Я быстренько.

Маляренко взял молоток и без затей превратил безымянный палец Васи во второй, после мизинца, кровавый блин. Плоский и тонкий. Вася зашёлся в крике. Воздух в лёгких у него закончился, кричать он больше не мог и только сипел, раскрыв рот в немом вопле.

– Ну, вот и славненько. – Местный хозяин улыбался и рукавом стирал со своего лица капли крови. – А ты боялся.

Когда истязаемый немного пришёл в себя, его палач быстро выяснил следующее: во-первых, никакой Василий не «Алибабаевич «, а вовсе даже Викторович. И, во-вторых, он на самом деле, боец вневедомственной охраны, а никакой не поп.

– Знатно, знатно.

Иван покачивался с носка на пятку, заложив руки за спину, и о чём-то размышлял.

– Вот смотри, – Маляренко схватил Спиридонова за рукав и подтащил его к пленнику, – специально ради тебя приплыл человек. С далллёкого, снежжжного, Севера. Ты, Василь Виктрыч, не боись…

Сергея от прикосновения этого забрызганного кровью бомжа передёрнуло, но виду он не подал.

– … никто тебя убивать не собирается. Ты же УНИКАЛЬНЫЙ специалист! Вот он, – Ванька пренебрежительно кивнул на своего палача, – супротив тебя, всё равно что плотник супротив столяра!

Спиридонов брезгливо выдернул свой рукав. К чему весь этот показательный концерт, он не понимал.

«Царёк» бомжеватого вида, худой, с землистым лицом и ввалившимися глазами, улыбнулся самой наипоганенькой улыбочкой, которую Сергей мог себе представить, и, наклонившись к Васе, жарко зашептал.

– Научи его всему что умеешь, а? Я тебе жизнь оставлю. Серёга тебя потом заберёт – ты и его ребят поучишь, а?

Вася истово кивал, мычал что-то бессвязное и облегчённо плакал.

– На-на-у-чу!

– Ну и ладушки. Док, иди сюда!

В камеру вошел ещё один дядя, от которого за три версты несло перегаром.

– Сделай, что сможешь. Пошли отсюда, мужики.

Снаружи, возле стены Горлового форта, где и располагался застенок, было солнечно, жарко и ветрено. За косой шумел прибой, и кровавый полумрак пыточной казался дурным сном. Спиридонов помотал головой, прогоняя наваждение, и пропустил начало разговора между хозяином и его катом.

– … крепко учись, Андрей. Этот хмырь много чего знает и умеет. Сначала теория, потом практика. Запомнил?

«Квадрат» спокойно кивнул.

– Будет у тебя экзамен. Сделаешь с ним всё, чему он тебя научит. По уму сделаешь. Начнёшь через месяц и смотри, – глаза Ивана засверкали, энергия ощутимо била из него, заставляя громилу уменьшаться в габаритах, – если он сдохнет до моего возвращения, или сойдёт с ума… ты меня ОЧЕНЬ разочаруешь, понял? А так… да хоть пусть от него один обрубок останется…

Шипение, которым Иван закончил свой монолог, пробрало Сергея до печёнок. А Андрей только сглотнул и… поклонился.

Спиридонов не поверил своим глазам. И вообще, последние три дня, что прошли после возвращения в порт Хозяина, здорово изменили его мнение насчёт Маляренко.

Сергею временами было просто страшно. Нет, никто им не угрожал, никто не шипел вслед и никто не принуждал их к чему-либо. Но атмосфера мягкости и домашности, которая царила в приморском городке во время правления Марии Сергеевны, враз изменилась с приходом «Мечты «.

От Ивана несло тьмой. Холодом. Грозой. И ненавистью. Это чувствовали все. Улыбки женщин, встречавших корабль на пирсе, были вымученными и неискренними. Сергей это отчётливо видел. Это видели все, кроме Ивана. Он тогда только коротко поздоровался с ним и забыл про Сергея на три дня. До сегодняшнего утра, когда его, Сергея Спиридонова, пригласили на эту пытку.

«Бомж. Нет. Псих. И садист»

Руководитель северян рассматривал местного царька и искренне не понимал, чем же этот человек «зацепил» его в их прошлую встречу. Иван выглядел как дерьмо, говорил, как дерьмо и поступал как дерьмо.

«Так, может, он дерьмо и есть?»

Выглядел Маляренко совершенно препогано. Он похудел, как минимум, в два раза, превратившись в натуральный скелет, обтянутый желтовато-серой кожей. Особенно жутко выглядели тонкие обескровленные губы, сквозь которые светились зубы.

Но глаза… Глаза его были абсолютно бешенными, они горели фанатичным огнём и ничего, кроме чего-то, известного только самому Ивану, не видели.

– Чего пришёл, – Ваня говорил очень тихо, морщился и держался за сердце, – присядем.

Хозяин показал головой на лавку, приставленную к стене форта.

Так, на лавочке, с видом на море, и начались официальные переговоры двух союзных общин.

– Я чего думаю, Иван. Надо с вечной войной заканчивать.

– В смысле?

– Не нужен нам этот поход. К этим…

Сергей неопределённо мотнул головой.

– Мы ничего не добьёмся, а последнее потеряем. Можем потерять. Понимаешь?

Иван молчал минут пять, наблюдая за охотящимися чайками.

– Можем и потерять. – Голос его был совершенно нормален, отчего у Спиридонова по загривку поползли мурашки.

«Точно, псих»

– Значит, вы не пойдёте?

– Как это не пойдём? Пойдём. Но не мстить. Мы так подумали, прикинули. Пойдём – посмотрим. Если найдём кого – к себе приведём. Может ещё какой прибыток себе добудем. Но воевать… нет.

Спиридонов вытянул ноги, закинул руки за голову и расслабленно откинулся назад.

– Мы тут живём, Ваня. Дети у нас растут. Дома строятся. Ты пойми, я не боюсь. Я смысла не вижу.

– Я знаю, что ты не боишься.

Иван замолчал, сгорбился и вдруг стал СТАРЫМ.

– Значит я сделаю ЭТО один.

Спиридонов мысленно послал всё на хрен и перестал сдерживаться.

– Один?! Ты? Один?! Ты с собой сколько мужиков собрался уволочь? Я тут и недели ещё не пробыл, а уже сто раз видел, как бабы плачут. А авианосец, бля?! Нахера ты его построил? Денег, сил и средств девать некуда?

– К-какой ави…

– Такой!

Серёгу понесло. Обычно сдержанный и рассудительный опер, орал на своего собеседника, надрывая горло.

– Ты, Ваня, чем думаешь?! У тебя люди друг у друга на головах живут, а ты себе линкоры строишь?! Спроси любого – нужно ли им это? Хотят ли они в поход? Мы, бля, ВСЕ еле держимся. Кое-как выживаем, а ты…

– А я?

Напор и горячность Спиридона обескураживали.

– А ты вообразил себе невесть что, мессия недоделанный. А все молчат. Боятся тебя…

Иван оглянулся – в сумраке ближайшей бойницы тут же исчезло чьё-то лицо, но Маляренко не сомневался – подслушивают. Ваня встал.

– Сергей.

– Да? – Спиридонов тоже поднялся.

– Пошёл вон.

Сказано это было очень тихо и спокойно. Сергей осёкся.

– Ладно, Ваня. Я уйду. Но зря ты это, честное слово – зря.

Иван стоял на пирсе и смотрел, как бригада Семёныча грузит лодку Спиридонова едой и водой. Сергей деловито распоряжался своими людьми, не обращая внимания на присутствующего здесь местного главу. Мужики закончили работу и убрались с кораблика, а Спиридон, наконец, посмотрел на Ивана.

– Прощай, Маляренко.

– Серый, погоди. – Ваня перешагнул через борт на палубу лодки. – А ну, пошли все отсюда!

Сказано это было сквозь зубы и с матом, но никто из троих приплывших вместе с Сергеем парней выкаблучиваться не стал. Местного хозяина они просто боялись, да и стоявшие на пирсе за его спиной мрачные, вооруженные автоматами и мачете, боевики, доверия не внушали.

Маляренко сел на фальшборт, подождал пока весь народ уползёт с пирса и, вздохнул.

– Говори, Серёжа. Я тебя слушаю.

– Когда я увидел «Мечту «, я просто охренел, Ваня. Это… Это… что-то умозатмевающее было. В этих условиях построить ТАКОЕ! С нуля. Из ничего. Это… нет слов. Это просто как в ТО время построить собственный космический корабль. Тяжело, дорого и сложно. Ты смог. Я даже думаю, ты сможешь дойти куда хочешь. Сделать то, что задумал. Ваня. Но ЦЕНА!

У нас сломался генератор. И починить мы его не можем. Рации зарядить – тоже не можем. У вас тут пока есть электричество, а твоя школа и больница на ферме – это просто сказка. Но мы, Ваня, УМИРАЕМ. Мы деградируем. Дичаем.

Спиридонов шипел на ухо. Тоскливо. Безнадёжно. Ваня посмотрел на свои чёрные лопатообразные ладони.

«В Юрьево лампочка перегорела. Заменить её нечем. Верно говорит. Дичаем. Деградируем»

– Мы там, у себя, на людях пашем. Лошадки эти, полудикие, под плугом ходить не хотят. Механизации, Ваня, у нас – НОЛЬ. А самое главное – знаний мало. Например, ни у вас, ни у нас нет ни одного химика-практика! У нас нет ничего!

– И?

Маляренко было горько это слышать. Спиридонов говорил об очевидных вещах. Он говорил правду, которую Иван старался не замечать.

– Нам не нужна ВОЙНА, Иван. Мы не будем воевать. Защищаться – да, но не нападать. У нас каждый человек на счету. В конце концов, нам дали второй шанс – мы живы, а это уже не мало. Согласись?

– Ты веришь в то, что было написано в письме? Что ОНИ нас спасли от природной катастрофы?

Спиридонов пожал плечами.

– Да теперь нам не всё равно?

Ваня устало потёр лоб.

– В этом то вся разница между нами и заключается.

Мне не всё равно.

Они помирились. Сергея Иван буквально за уши вытащил с лодки и увёл к себе в дом, где мужчины пили три дня, опустошив все невеликие запасы дома Маляренко. Потом, когда запасы спиртного в Севастополе были выпиты, вся гоп-компания перебралась в Юрьево, а оттуда в гостиницу, где самогон и бражка были заполированы первым свежесвареным пивом.

А потом в гостиницу нагрянула Мария Сергеевна и выдала всем по нехилой порции трендюлей.