Текст книги "Как кошка с собакой"

Автор книги: Андрей Жвалевский

Соавторы: Евгения Пастернак
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Дурак! – отчаянно орал я. – Я же тебя от этой коровы спасти хочу! Пойдем со мной, не пожалеешь!

Я проводил самое сложное сражение в моей жизни. Противник был не противником, а самым дорогим мне существом, моим хозяином, моим вожаком. Его нельзя кусать, даже за одежду лучше не хватать, как показал опыт. Но и отступать нельзя. Судя по поведению гостьи-вонючки, с этого вечера между нами начнется настоящая война. И еще неизвестно, кто победит. Поэтому я изо всех сих волок хозяина из квартиры – туда, где меня ждали потенциальные союзники.

И хозяин поддался. Наверное, потому, что в глубине души сам стремился поскорее смыться от этой безумной и наглой тетки.

– Ну, Ромка, – приговаривал он, зашнуровывая кроссовки, – давно я тебя не бил.

Я лаял уже радостно, потому что запах хозяйского страха понемногу выветривался.

Мы промчались на улицу – я помнил уроки прошлого и не собирался портить себе вечер только потому, что вовремя не оправился. На ходу мы успели перемигнуться с Касей. Во дворе был приличный ливень, но я вовремя этого не заметил и по инерции выволок хозяина во двор. Там получил от него очередную порцию ругательств, быстренько все поделал и, не теряя темпа, поволок хозяина назад. Он уже не пытался меня остановить, волокся следом, не подозревая, куда мы спешим.

– Открывай! – заорал я Каське, и та, к счастью, на сей раз не протормозила.

Дверь ее квартиры распахнулась, я бросился туда из последних сил, а за мной, не подозревая о счастливой перемене в его жизни, влетел хозяин.

Потом нас с Каськой долго отлавливали, хозяин выл от злости и от боли (он слегка зашибся, когда мы входили), но кончилось все более-менее хорошо. Олька стала выхаживать Романа, Кася принялась его успокаивать своим фирменным урчанием, и только главный герой всей этой идиллии – то бишь я – еще полчаса прятался под диваном. Во-первых, хозяин всерьез собирался надавать мне по носу газетой (терпеть этого не могу!). Во-вторых, нужно было задержать его тут любой ценой.

Когда я выбрался из укрытия и принюхался, понял, что прятался зря. Хозяин уже пребывал в приятной расслабленности.

Кошка

В целом Олька все сделала правильно.

Дождалась, пока колено перестало болеть. (Кстати, не так уж оно и болело, я-то чувствовала, что Роману просто приятно, что Олька вокруг него увивается.) Потом позвала на кухню, сначала чаю предложила, а там уже и еды всякой вкусной под нос подпихнула. Короче, Роман и сообразить ничего не успел, а уже был сыт, обласкан и сидел на кухне в блаженном спокойствии.

Я периодически проходила мимо и чувствовала всеми своими фибрами, что человеку хорошо.

Потом, слово за слово, люди разговорились. Честно говоря, я невнимательно слушала и мало что поняла из того, что рассказывал Роман, но Олька вела себя правильно. Широко распахивала глаза, периодически говорила:

– Ну надо же, какой ты умный!

И одновременно накладывала ему в тарелку еще вкусного салатика. Через час Роман был абсолютно готов. Я потерлась о его ноги и почувствовала полное, абсолютное и безмятежное счастье.

– Все, Ромео, вылезай, – сообщила я псу (он, бедный, до сих пор прятался под диваном), – хозяин абсолютно спокоен, бить не будет.

– Все получилось? Ура! Теперь мы будем жить вместе?

– Не думаю.

– Как? Почему?

– Не сейчас.

– А когда? Чего тут думать?

– Это ты у своего Романа спроси!

– Почему сразу моего Романа? Ты ж сама сказала, что ему хорошо!

– Но он-то этого пока не понимает!

– Ты что, хочешь сказать, что он такой дурак?

– Да нет же! Просто… Просто он мужчина.

Ромео вылез из-под дивана, отряхнулся и гордо проследовал на кухню. Принюхался.

– Слушай, а чем это у вас так вкусно пахнет? У нас на кухне такого никогда не бывает!

– Пирожками, наверное.

– Не, пирожки – они не такие! Я их знаю, Ромка покупает. Они воняют противно.

– Зачем покупать пирожки? Олька их сама печет.

– Сама? – пес был просто поражен. – А сосиски она тоже сама делает?

– Сосиски? Не знаю. Гадость редкостная, зачем их делать?

– Ну ты даешь! Сосиски ей гадость! Разбаловали тебя тут. – в голосе Ромео отчетливо слышалась зависть.

Видимо, чтобы утешиться, Ромка подошел и ткнулся носом Роману в колено.

– Ой, – воскликнул Роман, – Ромка! Я и забыл уже, что ты здесь. Ох! – Это он на часы посмотрел. – Вот и погуляли.

Я сразу почувствовала, что настроение Романа стало стремительно портиться. Сразу появилась тревожность и настороженность и еще явно читалось катастрофическое нежелание идти домой.

– Что у вас дома? – спросила я у Ромки.

– Ай, плохо…

– Это хорошо, – промурлыкала я.

Прощание получилось скомканным. Оба Ромки заторопились и, неловко помахав руками и хвостом, засобирались домой.

– Приходите еще, – сказали мы с Олькой хором. Но мы не очень уверены, что нас услышали.

Пес

Ну почему у людей все так сложно! Накормили, полечили, приласкали, тебе понравилось – ну и переезжай к ней! Не хочешь к ней, забирай ее к себе в квартиру! В конце концов, когда хозяин меня на улице подобрал, он не создавал проблем на пустом месте, просто взял меня на руки и отнес домой.

С Каськиной Олей все получилось совсем не так. Хозяин поел, поулыбался, расслабился по-настоящему. Кстати, и Оля была такая… Трудно описать. Словом, пахли они совершенно в унисон, я такого никогда раньше не встречал. Все шло, как нельзя лучше. Осталось только выяснить, где нас с хозяином поселят.

Но ведь нет же!

Он вдруг что-то вспомнил, засобирался, три раза благодарил, какие-то глупости бормотал. И Олька тоже хороша. Видела же, что хозяин с удовольствием у нее останется до конца жизни. Так надо было за шкирку его взять, рядом с собой посадить и скомандовать: «Место!». Но и Олька сплоховала, тоже улыбаться начала, приглашать в гости, нести ответные глупости. Я пытался заручиться поддержкой Кассандры.

– Кася, – говорю, – ты же на хозяйку влияние имеешь? Ну так объясни, чтобы она моего Романа никуда не отпускала! Знаешь, с каким трудом я его сюда приволок!

Но Кассандра отмахнулась, сказала только, что я ничего не понимаю во взаимоотношениях. А хозяина моего сюда больше волоком тащить не придется. Теперь он сам будет приходить, как миленький.

– Глупость эти ваши взаимоотношения! – заявил я. – Она ему нравится. Он ей нравится. При чем тут взаимоотношения? Просто тот, кто порешительнее, должен забрать второго к себе. А то «взаимоотношения».

Но тут Кася вдруг меня перебила совершенно неуместным вопросом:

– Правда? А почему ты тогда не забираешь меня к себе? Или ты нерешительный?

Я даже растерялся от такой глупости.

Мы все-таки себе не принадлежим, я без разрешения Каськиной хозяйки не могу просто так забрать ее домашнюю кошку. А они-то люди!

Но это я уже потом придумал, когда от бессонницы мучился, а в тот момент просто надулся и отвернулся. Хорошо, что люди наконец перестали объяснять друг другу, как им было приятно (как будто это по их запаху не чувствуется!), и мы ушли.

Дома нас ждала разъяренная девица. Я половины не понял, только общую идею ухватил. Из истерических воплей следовало, что хозяин думает только о своем вшивом псе. «Вшивый» она повторила раз пять, поэтому я запомнил. Это, кстати, безумная клевета – собаки вшивыми бывают не так уж часто. Блохи – это да, это святое, но и блох-то у меня всех вывели уже давно. А еще тетка орала, что хозяин совсем не думает о ней.

При этом от нее несло сигаретами, пивом, истерикой и злобой. Меня аж закачало от этой вони.

Словом, тетка развонялась во всех смыслах.

Хозяин терпел неприлично долго. Только когда она стала обзывать его всякими непонятными словами, он начал закипать гневом. Одно слово – «импотент» – мне в память врезалось очень хорошо. Именно после этого слова хозяин взорвался. Что он орал, я пересказывать не буду. Слова все были знакомые, но сплошь ругательные. И очень громкие. Я даже присел – никогда я своего хозяина таким не видел. Присел и нос под лапой спрятал.

А когда высунул, противной тетки уже не было в квартире. Только вонь ее витала тяжелой тучей.

– Хозяин, – попросил я, – открой окно, а? Дышать же нечем.

К моему удивлению, хозяин меня понял, распахнул все окна в квартире. Потом долго бродил по комнатам, разыскивая пиво.

– Все выпила! – сокрушенно сообщил он мне. – Досуха.

Я сочувственно подтявкнул. Я знал, что по вечерам хозяин любит работать, имея под рукой пару банок пива. Он уже собрался было сходить в ларек за резервной партией, начал натягивать куртку, но почему-то передумал.

– А все равно хорошо! – вдруг заявил хозяин.

И улыбнулся. Я и тут его поддержал, радостно залаял.

– Ладно-ладно, молчи, – хозяин пытался быть строгим, но у него не очень получалось. – Ты мне сегодня устроил приключений…

Он сел в любимое кресло, откинулся на спинку, заложив руки за голову, и сообщил:

– Хотя, если честно… Я тебе спасибо сказать должен. То, что ты меня по ошибке к соседям заволок. Это ты молодец!

Я чуть не поперхнулся. «По ошибке!»

Все-таки люди – чрезвычайно тупые существа.

Кошка

После ухода Романа Олька была счастлива. Она обзвонила всех подруг и они долго и подробно обсуждали встречу. Каждый жест обговорили по десять раз. Я с интересом узнала, что Роман «знает о компьютерах все», что он «программирует на этом, как там его, каком-то делфи», что он «обалдеть какой обаятельный», что «салат съел и добавки попросил, и пирожков аж десять штук». При этом «посмотрел так восхищенно», и когда она ему лед к коленке прикладывала, «глаза стали бессмысленные».

Потом Олькина Таня прибежала в гости с бутылкой довольно вонючей гадости, которую они добавляли в кофе и пили, и разговоры пошли на новый круг. Как посмотрел, что сказал, как сидел, уходить не хотел, песик симпатичный, а Роман такой прикольный – зверей любит, собачку спас. И улыбка у него обаятельная, и фигура хорошая, только вот одеколон какой-то вонючий, но это не проблема, это поменять проще всего.

Я под эти разговоры успела заснуть, проснуться, поесть, заснуть, потом пришла мамуся, и Олька с Таней переместились из кухни в комнату, а я осталась помогать готовить ужин на кухне. Тем более что уже смертельно устала слушать одно и то же.

Следующие пару дней Олька летала как на крыльях. Все норовила подловить Романа на улице, но Ромка выбегал гулять в гордом одиночестве. Я уже нервничать начала.

– Слушай, – сказала я ему во время его очередного гуляния, – ты давай своего хозяина на улицу тащи. А то Олька скучает, ждет.

– Да я тащу, – загрустил Ромка, – только он не тащится. Сидит возле компьютера как приклеенный. Я уже даже кусать его пытался… понарошку. Прям не знаю, что с этим делать. Я ж говорил, не надо было его в тот раз отпускать!

Вид у Ромки был такой несчастный, что я даже ругать его не стала.

– Не переживай, – мыркнула я, – есть захочет, выползет из дома, никуда не денется! Хочешь, сам в гости заходи.

– Сам? Как?

– Давай, поскреби дверь, вот увидишь, Олька тебе откроет.

Через пять минут у двери раздался радостный скулеж. Олька сначала не услышала, а потом ломанулась к двери, как на пожар. Правда, увидев Ромку, разочарованно спросила:

– Ты один?

– Гав! – сообщил Ромка.

– Голодный?

– Гав! Гав!

– Ну заходи.

Ромка, естественно, сразу побежал в кухню, хоть бы для приличия со мной поздоровался. Будь я поглупее, обиделась бы насмерть.

Короче, пока пес уминал суп с сосисками, я сидела рядом и терпеливо ждала. А он даже миску вылизал.

– Тебя что, совсем не кормят? – спросили мы с Олей хором.

– Кормят, – засмущался Ромка, – только мало. Ой, Каська, привет!

Пес очень обрадовался, заметив меня, и даже лизнул в нос. Похоже у него зрение от еды улучшилось. Олька унеслась за фотоаппаратом, чтоб заснять нашу трогательную дружбу, а мы с Ромкой даже повалялись на кухне и поболтали вволю, пока Оля скакала вокруг и снимала в разных ракурсах. Только через полчаса опомнилась:

– Ой, собака, тебя ж нужно домой отвести!

Ромка отчетливо застонал. Ему явно смертельно не хотелось уходить из-под моего теплого бочка и потенциально полной миски еды. Он попятился от Оли и закрыл голову лапами.

– Иди, Ромка, – сказала я с сожалением, – Олька тебя отведет, заодно и Роману твоему о себе напомнит.

Ромка встал. Морда его была несчастней не придумаешь.

– Ну почему все самое сложное всегда должен делать я!

– Потому что ты – самый сильный, самый умный, самый.

– Да знаю, знаю, – буркнул пес. – Ладно, не скучай тут без меня.

И, с сожалением оглядываясь на миску, поплелся к двери.

Пес

Очень несправедливо устроена природа. Кошки и собаки запросто понимают людей, а вот люди… Только простейшие команды могут усвоить: «Гулять», «Кормить!», ну иногда «Играть». Более сложные вещи объяснить невозможно!

Всю ночь после первого посещения Каськиной квартиры я мучился бессонницей. Только задремлю – а мне уже мерещатся волшебные запахи Олиной кухни. Утром я подскочил, видимо, слишком рано. Бросился к хозяину, начал тянуть его к двери. Дотянул. Хозяин, не открывая глаз, распахнул дверь, что-то пробурчал и ушел спать. Когда я вернулся, дверь по-прежнему была нараспашку.

Пришлось и мне лечь спать. Проснулся уже днем, поел (где вы, аппетитные Олины пирожки?!) и снова пошел тормошить хозяина. Я постарался как можно доходчивее объяснить, что сидеть за компьютером не надо. Наоборот, надо встать и пойти в гости к пирожкам… в смысле, к Оле. Раз пятнадцать я бегал от компьютера к двери, красноречиво лаял, заглядывал в глаза и вилял хвостом так, что тот заболел. Каждый раз хозяин говорил: «Ты что, гулять хочешь? Ну иди!», открывал мне дверь и начинал выпихивать на лестничную площадку. Я, само собой, гулять в одиночестве не хотел, упирался. Хозяин пожимал плечами и закрывал дверь. Я снова пытался ему растолковать, что к чему. Он снова пытался меня выпихнуть гулять в одиночестве. Потом он не выдержал, взял меня в охапку и выставил на лестницу без лишних разговоров.

Пришлось гулять одному.

Несколько дней я бился над проблемой взаимопонимания. Сам издергался, хозяина издергал, но так ничего объяснить и не смог.

Но однажды вечером он посмотрел на меня задумчиво и произнес:

– Слушай… А если мы опять к соседке в гости завалимся? Как думаешь, это удобно?

Я громким лаем и высокими прыжками сообщил свое мнение по этому поводу. Если бы хозяин был чуточку сообразительнее, то понял бы меня так: «Конечно, удобно! Надо срочно все бросать и стремительно бежать к соседке! И думать тут нечего!»

Но хозяин меня понял превратно.

– Ты прав, – заявил он с глубокомысленным видом, – просто так приходить нельзя. Надо повод придумать. И вообще, вдруг она мне не будет рада?

От бессилия объяснить ему хоть что-нибудь я впал в неистовство, завыл и почти цапнул хозяина за ногу. В последний момент удержался, хватанул зубами воздух.

– А! – сказал хозяин. – Ты опять гулять хочешь! Не проблема!

Силы оставили меня, и я не стал возражать, поплелся к выходу. Хозяин напутствовал меня словами:

– Хорошо тебе, Ромка, живется. Никаких проблем. Ешь, спи, гуляй…

Честное слово, если бы не был он моим хозяином, то придушил бы я его. Или на клочки разорвал.

Правда, в тот же вечер я получил неплохую компенсацию. Каська подучила меня поскрестись в ее дверь, и ее хозяйка накормила «бедного песика» до отвала. Я лежал на боку (на животе уже не мог), рядом мурчала Кассандра, Оля говорила всякие ласковые глупости.

И я понял, что сдаваться нельзя. Сдохну, а притащу сюда хозяина жить.

Кошка

Олька отвела Ромео и вернулась грустная. Я так поняла, что никто ее не встречал там с распростертыми объятьями.

Пришла, надулась, залезла под плед и не вылезла оттуда до самой ночи. Ничего не рассказывала, но я явственно чувствовала обиду и обманутые надежды. Ну как маленькая, честное слово! Неужели думала, что вот так, с первого раза все и получится! С мужиками же терпение нужно, даже если они люди, а не коты. С людьми, наверное, даже больше терпения.

С котами все просто. Есть два состояния – хочу и не хочу. Дальше уже нюансы. А у людей какие-то моральные терзания, что-то они там думают, не думают, сами потом в этом всем разобраться не могут. Хотя и живут они друг с другом долго. Коту-то что, он пришел, котят сделал – и свободен, как мышка… или птичка? А у человеческих котов этот номер не проходит, он уж если котят… человечат… люд… детей сделал, то попал почти на всю жизнь. Да и кошкам человеческим тоже не сладко. Они этих детей растят до таких размеров, что просто страшно. Вот в соседней квартире котенок… то есть ребенок. На голову уже выше мамы, а все еще с ней живет. Это ж как такую детину прокормить!

Так что, наверное, все правильно, природа мудра. Так и нужно, чтоб дети у людей появлялись после длительного обдумывания, мучительных терзаний, недопониманий, ухаживаний и прочей ерунды.

Олька дулась еще два дня. В том смысле, что ходила по квартире угрюмая, и даже перестала высматривать на улице гуляющего Ромку, видно, совсем надежду потеряла. И когда вечером раздался звонок в дверь, который сопровождался радостным тявканьем и визгом, мы обе сначала ушам своим не поверили, а потом кинулись открывать.

Оба Ромки стояли в дверях. Один был счастлив и как сумасшедший вилял хвостом, второй держал в руках бутылку шампанского и пакет и мычал что-то невразумительное.

– Э-э-э… Я тут… Короче… Нуууу… Хотел ужин приготовить. Вот, продукты купил!

Ромка сунул Оле пакет с продуктами. Олька лупала глазами, рассматривая содержимое пакета.

– Что ты их на пороге держишь, в гости зови, – размяукалась я.

– Правда, что это мы тут стоим! – гавкнул Ромка и ломанулся на кухню.

Рома вынужденно переступил порог и продолжил свой пламенный спич.

– Я хотел салат сделать, нуууу, чтобы вкусно, только я вот не знаю, сколько нужно чего в этот салат класть. Зашел посоветоваться.

Оля продолжала пялиться в пакет, мне пришлось несколько раз пройти по ее ноге, прежде чем она ожила.

– Салат из соленых огурцов, лимонов, колбасы и мандаринов?

– Дура, – зашипела я, – что ты язвишь!

Но тут Олька вышла из ступора.

– Замечательно, – сказала Оля, – это будет просто отличный салат! Только у меня есть предложение. Давай я тебе немножко помогу. Можно?

– Можно, – милостиво согласился Роман, и мы все наконец-то прошли на кухню.

Олька выложила продукты на стол и задумалась.

– Не грузись, – мявкнула я, – достань салат из холодильника, он все равно в жизни не отличит.

– Ага, – сказала Олька и полезла в холодильник.

– Слушается она тебя! – удивился Ромка.

– Не всегда, – вздохнула я, – но в критических ситуациях бывает, что и слушается.

Больше Олька в ступор не впадала. Она быстренько что-то сварила, что-то порезала. Украсила все это лимоном в форме розочки и не переставая щебетала о том, какой Рома замечательный, как он здорово придумал приготовить такой вкусный ужин.

Ромка жрал третью миску, Роман с умным лицом слушал Олю, я контролировала всех. Так устала, что когда все было готово, и Роман открыл шампанское, я просто заснула, привалившись к теплому боку Ромки. Проснулась от сумасшедшего лая.

– Целуются, целуются!!!

– Ты что, идиот, – зашипела я, – зачем ты их пугаешь!

Олька и Роман и правда стояли с перепуганными лицами.

– Ляг, – мявкнула я, – отвернись и не мешай! А то все испортишь!

Пес

Праздник желудка, который мне устроили в квартире Кассандры, отлично повлиял на мою мозговую деятельность.

Жаль, не сразу. Когда Оля меня вела к нам домой, я настолько обмяк от еды, что пропустил важный момент. Оля позвонила в дверь, хозяин ей открыл.

Вот тут должен был вмешаться я. Например, можно было втянуть Олю внутрь. Или выпихнуть хозяина наружу. Или еще чего удумать. Но думать я не мог, поэтому тупо стоял и смотрел, как происходит следующий диалог.

Оля (приветливо):Роман, это ведь твой песик?

Роман (хмуро, высунув из-за двери только голову):Ну…

Оля (растерявшись):Вот он.

Роман (хмуро):Спасибо. Ромка! Домой.

Оля (хмуро):До свидания.

Разворачивается и быстрым шагом покидает лестничную площадку. Хозяин не делает никаких попыток остановить ее и броситься вдогонку.

Когда я вошел, хозяин меня же еще и обругал. Оказывается, я не должен бегать по соседям. А если бегаю, то не приводить их домой. А если привожу, то предупреждать заранее, чтобы он, хозяин, успел надеть что-нибудь поверх трусов и тапочек.

Последнего упрека я вообще не понял. У хозяина очень красивое тело. Не то чтобы я так считаю, я вообще ничего в человеческой красоте не понимаю. Но вот его вонючая гостья однажды сказала: «Роман! У тебя обалденное тело!» Кстати, в тот раз он тоже был в трусах. Потом, может, даже без, но этого я уже не видел – меня выперли из квартиры гулять.

Словом, хозяин обругал меня ни за что, и это подействовало отрезвляюще.

Я всю ночь не мог заснуть по причине переедания, зато все придумал и прямо с утра начал претворять задуманное в жизнь.

Во-первых, я решительно заставил хозяина гулять со мной. Чтобы не было никаких недомолвок, я взял в зубы поводок, принес его хозяину в постель и принялся лаять. Не часто – раз в пять секунд – зато очень громко. Он наивно пытался заткнуть меня сначала просьбами, потом угрозами, потом подушкой, потом тапочками. Когда метательные орудия закончились, хозяин застонал и пошел со мной.

Во-вторых, возле Олиной квартиры я затормозил и начал радостно поскуливать, тащить хозяина за собой, царапаться в дверь. Хозяин с неожиданной силой дернул за поводок и мы все-таки вышли на улицу. На обратном пути я повторил объяснения.

– Ромка! – зашипел хозяин. – Ты сдурел совсем? Полседьмого утра! Что ты выделываешь?

Я был уверен, что мой лай перебудил весь дом, поэтому аргументы хозяина показались мне смешными. Однако он снова утащил меня в квартиру.

Несколько дней я терпеливо объяснял Роману, что надо обязательно зайти к Оле. Я был так последователен и доходчив, что даже он все понял.

Как-то вечером, затащив меня в квартиру после очередного представления, хозяин разразился монологом:

– Ты думаешь, я не хочу туда в гости? Хочу! Но как я к ней пойду, если… Это ты виноват! В прошлый раз я ей нахамил… почти нахамил. Она теперь меня на порог не пустит! И вообще, а вдруг ей на меня плевать?! Ты что, хочешь, чтобы над твоим хозяином посмеялись?!

Я лег на подстилку, положил голову на лапы и изобразил глубочайшую тоску.

Роман сбавил громкость.

– Нет, правда. – сказал он. – Она такая красивая, а я программер.

– Ну и что! – удивился я. – А ты покажи ей, как ты здорово работаешь! Особенно когда на тебя по десятку монстров одновременно наваливается, а ты их в пять секунд укладываешь! Любая на такое купится!

Хозяин присел ко мне и почесал за ухом.

– Бестолковое ты животное. А тут все так сложно.

Я чуть было не возмутился, но вовремя вспомнил, что по роли я должен быть в тоске. Затих и посмотрел на хозяина большими круглыми глазами. Я, когда болел, часто на него так смотрел, и каждый раз он меня жалел и старался как-то приободрить.

– Ну что ты смотришь? – вздохнул он. – Какого черта я туда попрусь?

Он встал и прошелся по комнате.

– В кафе позвать, что ли? Пошлость какая! Кафе… кино… танцы…

Он остановился. По его лицу пробежала тень. Я насторожился. Временами я уже видел такое лицо у хозяина. После этого он обычно бросал работать интересно и начинал работать скучно – писал на экране всякие значки.

– Будем рассуждать логично! – Роман вцепился в волосы обеими руками.

Я напрягся еще больше. После этого жеста хозяин мог сорваться и всю ночь подряд барабанить по клавиатуре, заполняя экран значками. Этого сейчас только не хватало! Я на всякий случай негромко гавкнул.

– Не мешай! Она меня угостила ужином. Это женский прием. Теперь, если я применю мужской прием, это будет банально и плоско. Отсюда вывод?

Он посмотрел на меня, не извлекая пальцев из шевелюры. Я понял, что за компьютер он садиться не собирается, встал и, чтобы его подбодрить, замахал хвостом.

– А вывод, мой лохматый друг, такой! Надо применить ее же прием! Надо ей приготовить ужин! Своими руками!

Он подхватил меня на руки и чмокнул в нос.

Я обалдел. Такого хозяин со мной еще ни разу не проделывал.

Он бережно опустил меня на пол и огляделся. Я тоже повертел головой по сторонам. Все было, как обычно, по-домашнему, но хозяин отчего-то сник.

– Нет, сюда Олю приглашать нельзя. Можно, конечно, убрать…

В слове «конечно» было столько сомнения, что сразу становилось понятно – убирать тут никто не собирается.

– Продолжим рассуждать логично. Тут есть нельзя. Готовить тут, а есть там – нерационально. Следовательно, и готовить, и есть будем там. Ну что, Ромка, сходишь со мной в магазин?

Я был готов сам расцеловать хозяина, не то что в магазин с ним сходить!

Через час мы стояли перед дверью Оли. Ромка вдохнул, выдохнул и нажал на кнопку звонка.

…Пока Роман с Олей возились на кухне, я сделал неприятный для себя вывод. Оказалось, что Оля Кассандру понимает куда лучше, чем Рома – меня. Или Оля такая умная, или Роман такой… не очень умный? Возможно, все дело в том, что Каська с хозяйкой живет уже давно, а мы с хозяином еще не нащупали взаимопонимания.

Впрочем, моя обида быстро растворилась в отменном ужине.

Жаль только, что Кассандра была какая-то скучная. Ела мало, болтала неохотно, а посреди праздника вдруг взяла и уснула в углу. Я понял, что продолжать пиршество в этом случае недостойно высокого звания приличного пса. Я доел мясо, облизнулся и расположился возле Каси. Типа охраняю. Кася тут же уткнулась в мой округлевший бок и сладко засопела.

– Смотри, – шепотом сказала Оля, – какая идиллия.

– Ага, – согласился Роман тоже шепотом, – вот у них все просто.

– А у нас…

Они начали шептаться совсем тихо и убаюкали меня. Я проснулся от тишины и острого и прекрасного запаха. Он был такой тонкий, такой светлый, такой нежный, что я сначала решил, что он мне приснился. Потом проморгался и понял – не-а, все наяву.

Наши хозяева наконец целовались!

Я поспешил разбудить Касю, но, кажется, немного переусердствовал, потому что Оля с Ромой тоже очнулись и смущенно отодвинулись.

Но я не расстроился, хоть Кассандра на меня и ворчала. Я съел еще полмиски еды и уснул уже крепко.

Ведь главная работа всей моей жизни была закончена!

Теперь мы все будем жить долго, счастливо, а главное – вместе!