Текст книги "Смерть мертвым душам! (илл. Яржомбек)"

Автор книги: Андрей Жвалевский

Соавторы: Евгения Пастернак,Мария Буракова,Дмитрий Малюгин,Дарья Константинова,Алишер Жумаканов,Игорь Бахревский,Людмила Жуковская,Екатерина Артамонова,Алексей Ломанов,Наталья Данилова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Междуглавие 17
Мрачные перспективы

В старом шкафу было кисло. Тут не верещали наглые яркие книжки, не командовал Наместник – но и читатели до этого шкафа не добирались.

– Может, оно и к лучшему, – спокойно говорил. Толстой, – может, оно и правильно. Мы уйдем, на наше место придут другие. И они будут добрее. Мудрее.

Ответом ему была угрюмая тишина.

– Я так виноват перед детьми, – вздохнул Толстой.

– Почему? – тихо спросил Пушкин.

– Я не для них писал. Я в шестнадцать лет «Войну и мир» не осилил бы. Да и зачем?

– Не знаю, – вздохнул Пушкин. – Я, кстати, тоже не просил делать меня солнцем русской поэзии. И мне, конечно, приятно, что они помнят меня наизусть, но что они понимают… Эх… Я недавно в учебник заглянул, чуть с ума не сошел. Это они про меня? Про мои стихи? Знал бы, не написал бы ничего…

– Не надо про учебники, – застонал большой толстый том. – «Катерина и Кабаниха – их контрастное сопоставление в системе персонажей имеет определяющее значение для понимания смысла пьесы». Где они этого набрались? Вроде бы и по-русски, только ни слова не понятно! Я-то радовался, когда Добролюбов статью написал, думал, вот как мудрый человек про мою Катерину говорит. Мол, луч света. В темном царстве. Если бы я знал, сколько сочинений про это напишут… Я бы… Я бы… Да я бы в ногах у него валялся, я бы ноги ему слезами мыл, чтоб он сжег свою статью и никому ее не показывал!

Островский всхлипнул. Классики отвели глаза. Неприятно смотреть, как плачет такая большая и солидная книга. Несколько минут Островский боролся со своими чувствами, а потом тихонько добавил.

– Вот Гоголь – он молодец. Сжег второй том, и дело с концом.

– Если бы с концом… – горько пробормотал Гоголь, и никто не смог его утешить.

– Я бы сейчас тоже все сжег, – сказал Достоевский, – я писал, потому что жить нужно было. Я не собирался «выражать гуманистические идеалы вопросов общественной жизни своего времени в традициях реалистического искусства, созданных Пушкиным и Гоголем».

– Хоть ты от меня отстань! – взвился Пушкин. – Без тебя тошно…

– Лучше умереть с голоду, – гордо сказал Достоевский, – чем такое про себя читать.

– Один хороший человек сказал, что рукописи не горят, – произнес Гоголь. – Так что мало сжечь…

– А что, что надо делать? – поинтересовался Островский.

– А не надо писать галиматью всякую! – неожиданно громко заявил Гоголь. – Я сжег второй том! Сжег! Потому что это была халтура! И сейчас жалею, что еще кой-чего не сжег… Только надо было молчать, надо было молчать, не надо было никому про этот том рассказывать!

– Не вини себя, – мягко сказал Толстой, – твои «Мертвые души» – это как флаг, но дело не в них. Ты же видишь, что в библиотеке творится? И я думаю, что не только в библиотеке, но и в магазинах. Такими «Мертвыми душами» все склады завалены.

– Да кто это такие, «Мертвые души»? – спросил Маленький принц.

– Ты еще не понял? – грустно ответил Толстой. – Мертвые души – это книги-призраки. Книги, которые никогда не должны были увидеть свет.

– И что теперь будет? – прошептал Принц.

– Мы все умрем, – спокойно сказал Толстой. – Миром будут править Мертвые души.

– Ах! – пронеслось по книжным полкам.

– Но вы не переживайте, править они будут недолго. Они довольно быстро убьют и себя, и людей.

И в подсобке стало совсем тихо. Как в склепе.

Глава 18
Холивар

Всю ночь Елена Степановна ворочалась. Как назло, ей стали приходить в голову меткие и остроумные ответы на все выпады в адрес Николая Васильевича. Она даже пожалела, что у нее дома нет компьютера с интернетом.

Ну как можно было назвать «Миргород» – «тоской зеленой»? У кого могла родиться мысль, что «Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» – «ни о чем»?! Она же… Она же обо всем! О жизни! Это же вокруг нас каждый день происходит, только мы не замечаем, а Гоголь заметил!

Этот довод Елене Степановне настолько понравился, что она включила ночник и записала в блокноте. И еще добавила пару строк, что из «Шинели» вышла вся русская литература – но потом вычеркнула. Наверняка же загуглят и навесят клеймо «Боян». А у нее и так уже два предупреждения от модератора.

«Надо как-то держаться, – подумала она, – и не называть этих болванов и пустомель болванами и пустомелями».

Она уже хотела выключить ночник, когда взгляд упал на книжку на тумбочке. Это был Тынянов, «Подпоручик Киже». Елена Степановна каждый вечер читала что-нибудь из классики.

Раньше.

Пока ее не втянули в «холивар».

Елена Степановна поначалу решила, что это неправильное написание «боливара» (как там, у Пушкина: «Надев широкий боливар, Онегин едет на бульвар»), но это оказалось английское выражение – holy war, священная война.

Она почувствовала вину и открыла книжку. Механически пробежала глазами одну страницу, потом вторую… и с ужасом поняла, что слова не попадают в голову, в которой звенели фразы врагов по холивару.

И ее собственные ответы.

И варианты ответов, которые нужно было написать, чтобы еще больнее ударить по этим упырям!

И выпады, которые следовало совершить завтра сразу с утра, потому что хватит оправдываться, пора самой нападать!

Она и не заметила, как переместилась из реальности в сон. Вроде бы все так же продолжала лежать в кровати, и Тынянов грел руки, и ночник горел – но по углам зашевелились призраки. Елена Степановна их не испугалась, потому что это были всего лишь интернет-тролли. Их надо было просто банить.

Книга в руках превратилась в большую колотушку. Елена Степановна взмахнула ею раз, другой, третий – и с каждым взмахом лохматый тролль с беззвучным визгом отлетал назад в темноту.

– Банн! Банн! Банн! – гудела колотушка.

«Стоп, – подумала Елена Степановна, – как же я их баню? Я же не модератор!»

И тут же оказалось, что банит не она, а щеголеватый подпоручик Киже в парадном гвардейском мундире. Он действовал еще решительнее и вместо колотушки использовал огромную саблю. Киже почти победил троллей, когда из окна показалось нечто дремуче-волосатое.

– Меня не зарубишь! – сказало оно. – Я и так мертвое.

Елена Степановна поняла, что это второй том «Мертвых душ», и вот тут испугалась по-настоящему.

– У Николая Васильевича, – сказало чудовище, – есть только одно приличное произведение… из опубликованного. Это «Выбранные места из переписки с друзьями»!

Бравый подпоручик взмахнул саблей – и она рассыпалась тысячью осколков. Он бросился врукопашную, но Мертвые души усмехнулись:

– Ты-то куда лезешь? Тебя-то и нет совсем! Перечитал бы себя, что ли…

Елена Степановна с нарастающим ужасом поняла, что монстр прав. Киже – всего лишь ошибка писаря. И никакого Киже действительно нет.

Осмелевшие недобитые тролли снова полезли изо всех углов, и самый наглый вцепился ей в руку.

Елена Степановна вскрикнула и проснулась. Левая рука зудела.

«Отлежала, – поняла она, – вот и приснилась какая-то чертовщина».

Утром Елена Степановна уже была совершенно уверена, что ее глупый сон ничего не значит. Не позавтракав, ринулась в библиотеку, чтобы поскорее включить компьютер и переписать с бумажки в блог свои гениальные аргументы.

Она надеялась быть сегодня первой, но кто-то под ником MD2 опередил ее.

Он написал:

«У Николая Васильевича есть только одно приличное произведение из опубликованного. Это „Выбранные места из переписки с друзьями“».

У Елены Степановны снова заныла левая рука.

Междуглавие 18
Не позволим!

– Наконец! – Наместник выдержал паузу. – Наконец мы избавились от этих смутьянов, которые мешали нам воспитывать подрастающие поколения в традициях, которые нам завещали Пушк… э-э-э… издревле! Исконный порядок и стабильность отныне воцарятся в нашей цитадели нравственности и духовности!

«Попугайчики» слушали в оцепенении. После второго часа лекции они впали в блаженный транс.

– В соответствии с указаниями великого Императора, – голос лектора дрогнул от значительности, – мы должны всемерно и плодотворно оказывать полное воздействие на неокрепшие умы людей в целях их воспитания в духе высокоморального патриотизма и кристально светлой духовности!

Он выдержал театральную паузу. И зря – откуда-то из нижних полок донеслось отчетливое похрапывание.

– Не спать! – гаркнул Наместник.

Слушатели вздрогнули.

– А теперь я хотел бы выслушать доклады об успехах! – деловито закончил Наместник.

– Бабка готова, – наперебой докладывали разбуженные книжки, – рыжая готова, пацан ушел.

– А ребенок?

– Мелкая пока не поддается, но мы над этим работаем.

Да что она нам сделает, малая же?

– Вы недооцениваете роль гармоничного воспитания личности подрастающего поколения юных! – завел шарманку Наместник.

«Сейчас по новой начнет!» – хором подумали «попугайчики» и дружно принялись убеждать начальника:

– Все будет в порядке! И до нее доберемся! Никуда не денется!

Только тоненькая книжка, на обложке которой красовался состоящий из глаз и ушей заяц, пробурчала:

– Легко сказать убрать… Куда ее уберешь? Она от нас шарахается. Вцепилась вчера в какое-то… это… короче, там автор со странной фамилией, не запомнишь. То ли Пар, то ли Кар…

– Вот-вот! – возмутился Наместник. – Послеталось воронье! Со странными фамилиями! Что тут вообще еще делают книги со странными фамилиями? Мы не позволим нашим детям читать не нашу… эту… как ее…

– Литературу? – услужливо подсказали сбоку.

– Да, вот это самое читать не позволим! Россия для русских! Ура!

– Ура! – бодро пронеслось по книжным рядам.

Глава 19
Разброд и шатание

Ник стоял на школьном крыльце и важно раздавал сотки всем, кто неделю назад вложил деньги в его проект.

Первым делом он рассчитался с Лешим. На глазах у всех отдал ему тысячу рублей, которые был должен с прошлого года, и еще сотку добавил сверху.

– Что, правда отдаешь? Больной ты! – Леший страдальчески провожал глазами каждую денежную бумажку, исчезающую не в его руках.

– А если я тебе сейчас сотку дам, ты мне что, потом двести отдашь? – ехидно спросил маленький юркий пятиклассник.

– Отдам, – спокойно сказал Никита.

– А если я дам двести?

– Отдам четыреста!

– А если штуку?

– Отдам две.

Пятиклассник застыл с открытым ртом, пошевелил губами и вытащил из кармана мятую тысячную купюру.

– На!

– Ты что, дурак? – зашикали на него одноклассники. – Не отдаст же!

– Спокойно! – сказал Никита. – Все отдам! Кто еще готов удвоить свои деньги?

К нему нерешительно потянулись несколько человек, но тысяча осталась самым крупным вкладом этого дня.

* * *

Кира шла на работу, мечтала, смотрела по сторонам.

«Конечно, я этого достойна, – думала она, – чтобы он говорил мне, что любит меня! Чтоб ходить, держась за руки, и смотреть на закат. Или восход…»

Кира вздохнула и принялась мечтать дальше. О том, что обязательно встретит в своей жизни Мужчину своей мечты. И он возьмет ее за руку и отведет навстречу счастью.

И он будет такой… такой…

Высокий брюнет с обаятельной улыбкой. Сильные руки. Белая рубашка с закатанными рукавами… Он улыбается, он что-то говорит…

Кира мотнула головой, чтоб морок рассеялся, но он и не думал пропадать. Напротив, появился легкий запах лосьона и мятной зубной пасты и…

У Киры закружилась голова. Он что-то говорит, он уже так близко. Сейчас он протянет руку, и…

– Кира! Да очнись ты! – Валя нетерпеливо дернула девушку за рукав. – Ты опять собираешься в обморок упасть? Я тебе третий раз говорю, познакомься, это мой папа!

– Папа? – в ужасе спросила Кира. – Твой?

– Ну да! – радостно сообщила Валя. – Он меня привез.

У бедной Киры щеки заалели, как помидоры, руки затряслись, голос пропал.

– Очень приятно, – просипела она, боясь поднять глаза.

Сбежала в библиотеку и уже оттуда смотрела, как Мужчина ее мечты машет рукой Вале, садится в машину и уезжает.

* * *

– Елена Степановна! Елена Степановна, дорогая! Что-то вы нас совсем забыли, в гости не зовете? А когда сами приходим – все время заняты чем-то…

– Да у меня тут… Простите, я просто…

Елена Степановна с трудом оторвала глаза от монитора.

– Заработались? – ласково спросила Марья Эдуардовна.

– Немного, – пробормотала бабушка и огляделась по сторонам.

– Пойдемте, пойдемте к нам! Мы, чтобы вас не беспокоить, решили в читальном зале расположиться. Уже и чаю заварили, и печенье на стол поставили.

Елена Степановна выбралась из-за компьютера, потянулась, посмотрела на экран, сомневаясь, можно ли оставить разговор, и решила, что ненадолго можно.

Беседа за чашкой чая потекла медленно и неторопливо. Елена Степановна сначала пыталась слушать, а потом все больше стала уплывать. Мысли ее обращались к покинутому компьютеру.

Здорово она все-таки этого MD2 уела! Интересно, что ей ответят? Что можно возразить на ее взвешенный, обдуманный и аргументированный пост? Разве что опять начнут передергивать, переходить на личности…

– Елена Степановна, вы нас слышите?

– А?

– Что-то вы совсем замечтались. Расскажите, как Валечка? Как ваша помощница Кира?

– Валя? Да нормально Валя, в школу ходит. И Кира тоже нормально. Работает.

– Что-то я Валечку давно тут не видела, – гнула свое Марья Эдуардовна.

– Да как же! – всплеснула руками бабушка. – Была же здесь сегодня. Или вчера?.. Да нет же, сегодня заходила!

Елена Степановна задумалась. Действительно, где Валя? И что делает Кира?

Она встала и отправилась на поиски Киры, но, проходя мимо компьютера, зацепилась взглядом за три непрочитанных сообщения на форуме.

Присела почитать…

– Елена Степановна, ваш чай остыл!.

– А?

Час пролетел незаметно. Елена Степановна и сама не поняла, как в очередной раз втянулась в переписку, но ответить нужно было всем и обязательно, ее противники множились с невероятной скоростью. Защитники, правда, тоже не отставали. Исписанные комментариями – страницы мелькали со страшной скоростью, да еще параллельно в закрытых записях шло несколько обсуждений основного обсуждения и нужно было обязательно успеть все прочитать…

– Чай? Ах да, чай! – Елена Степановна с трудом вернулась в реальность. – Спасибо, я потом допью.

– Вы к нам не вернетесь?

Елена Степановна мотнула головой. Не вернется.

У нее нет времени, которое она может потратить на пустой треп. Ей не о чем говорить с этими скучными людьми. Ей гораздо лучше там, по ту сторону экрана, где кипит настоящая жизнь, где интересные собеседники, где она чувствует себя умной, значимой и нужной.

* * *

Валя в это время рылась на полках, пытаясь найти не дочитанную вчера книгу, которая захватила ее, а сегодня как сквозь землю провалилась.

– Бабушка, где моя книжка?

– Я не знаю.

– Бабушка, пожалуйста, помоги мне ее найти!

– Валь, где положила, там и лежит.

– Бабушка, ее там нет! Бабушка! Бабушка!

Видя, что бабушку невозможно отодрать от компьютера, Валя применила запрещенный прием.

– Я хочу есть!

Елена Степановна встрепенулась, все-таки первичные рефлексы у нее еще не отмерли, и отвела глаза от монитора.

– Валя, там в пакете котлеты, возьми и разогрей.

– В пакете? – переспросила Валя.

– Ну да, в пакете. Я купила их сегодня по дороге на работу. Кстати, мне тоже разогрей, я еще не обедала.

Валя попятилась.

– Ты купила котлеты? – в полном недоумении спросила она. – Купила? Ты? В магазине? Ты же всегда говорила, что…

– Я вчера ушла с работы почти в одиннадцать, а сегодня пришла сюда в девять! У меня нет времени выготавливать! – отрезала бабушка и опять уставилась в монитор.

Междуглавие 19
Чистота рядов

– Что там за крик? – недовольно поинтересовался Наместник.

– Да книжонка какая-то орет, что ее к ребенку не пускают.

– А почему не пускают?

– Да вы же сами вчера велели не пускать, у нее фамилия странная. Мы тут, кстати, списочек подготовили…

Наместник пробежал глазами по списку.

– Тор? Парр? Перельман? Петров еще ладно, но Ильф? Он что, этот Петров, не мог себе найти нормального русского соавтора? Да у вас тут не библиотека, а просто рассадник…

– Мы вычистим, только пыль полетит!

– А девчонке мои стихи дайте, они как раз из типографии вышли. Скоро приедут. А ряды пора почистить…

Глава 20
День рождения

Елена Степановна чуть не забыла о дне рождения любимого зятя.

Даже не «чуть», а забыла по-настоящему. Напомнила Валя, которая стала приставать:

– Баб! А что ты папе подаришь? А какую книгу?

Бабушка глянула в правый нижний угол экрана компьютера и охнула – 15 апреля!

Обычно она покупала «Мишеньке» что-нибудь из Николая Гумилева, раз уж они родились в один день. С каждым годом не читанную зятем книгу Гумилева было все сложнее находить, поэтому в прошлом году она специально взяла больничный и ездила в Москву, чтобы привезти оттуда шикарное издание «Записок кавалериста».

«Ну почему я еще чего-нибудь не купила! – ругала себя Елена Степановна. – Где я теперь Гумилева возьму?»

На секунду ей хотелось смалодушничать и купить какой-нибудь одеколон или пену для бритья, но она представила удивленное лицо зятя и растерянное – дочери… И Валя не даст жизни своими расспросами.

Поэтому Елена Степановна строго сказала:

– Сейчас закажу в интернет-магазине…

Но Валя заслонила экран спиной.

– Нет уж! – заявила она. – Ты опять на два часа зависнешь! А заказ из магазина две недели везти будут! Ты что, не купила книжку заранее, что ли? Ба-а-аб! Ты чего? Подарок забыла, библиотеку забросила…

У Елены Степановны тут же появилась новая идея.

– Я пошутила! Все уже куплено… но тебе пока не покажу!

– Почему?

– Я обещала маме, что ты пораньше уйдешь домой, поможешь ей. Так что…

Валя еще немного поныла, потребовала, чтобы бабушка выключила компьютер, и только после этого ушла домой. А Елена Степановна отправилась к стеллажам с книгами.

За всю жизнь она ни разу не стащила книгу из библиотеки. Даже на время не брала (вдруг читателям понадобится) – читала только на работе. «Я же не ворую! – убеждала она себя. – Возьму на время. А потом куплю и оформлю замену. Библиотеке даже лучше будет: возьму-то я старую, а верну новую! Где же Гумилев?»

Елена Степановна растерянно вертела головой. На букву «Г» стояли Горохов, Гриневич, Гальцева[20]20
  Фамилии писателей взяты с потолка. Всякие совпадения с реальными людьми случайны.


[Закрыть]… и все! И никакого Гумилева!

– Кира! – громко позвала она. – Зачем ты все переставила?!

Кира не ответила. Елена Степановна сердито хмыкнула. И разозлилась бы еще больше, если бы знала, почему помощницы нет – Кира подслушала их с Валей разговор и тут же умчалась за подарком.

Елена Степановна еще раз внимательно осмотрелась в поисках любимого поэта. Гумилева не нашла, зато на полу обнаружила книгу с броской надписью «Классика советской фантастики» на обложке.

– Фантастика, – она невольно скривилась. – Терпеть не могу… И почему она тут валяется?!

Елена Степановна собиралась уже найти для низкого чтива место в шкафу, как вдруг задумалась.

Открыла обстоятельное предисловие, пробежала его глазами.

– «Один из авторов, Борис Стругацкий, родился 15 апреля 1933 года». Ладно, сойдет!

* * *

К неудовольствию Елены Степановны, зять неприлично бурно обрадовался подарку.

– О! Стругацкие! Круто! А то этот Гумилев… – Миша получил тычок в бок от жены и на ходу поправился, – у меня уже весь есть. Теперь начну Стругацких читать. Спасибо, теща!

– Давайте за стол! – заторопилась хозяйка. – Мама, я твои любимые пироги испекла!

Но сегодня настроение Елены Степановны не могли исправить даже пироги с капустой. С самого начала она краем глаза косилась на ноутбук зятя, который дразняще подмигивал лампочками.

И в разговоре она почти не участвовала: из-за всей этой суеты с подарком пришлось бросить дискуссию на самом интересном месте. Сейчас МD2 и его приспешники небось торжествуют! Думают, что пользователь ЕлСтеп сдался! Что у него нет аргументов! А они есть, аргументы!

Елена Степановна среагировала только на слово «компьютер».

– А? Что? – рассеянно спросила она.

– Я говорю, – звонко повторила Валя, – что ты в библиотеке теперь не книжками занимаешься, а компьютером!

Дочка с зятем вежливо посмеялись Валиной шутке, а бабушка неожиданно для себя попросила:

– Мишенька! А можно я с твоего компьютера… буквально пару комментов напишу?

Мишенька не стал возражать, хотя и очень удивился.

А через час, когда помогал жене убирать со стола, шепнул:

– А теща, оказывается, продвинутая!

Жена сухо кивнула. Ей не очень нравилось, что мама бросила застолье и до сих пор что-то строчит в свой блог.

– А давай, – предложил Миша, – ей ноут подарим! На день рождения! Хотя до него еще полгода…

Он посмотрел, как ловко теща переключается из окна в окно, копируя и вставляя какие-то ссылки.

– Знаешь что? Я ей прямо завтра ноут куплю! Он ей реально нужен! И интернет подключу. Что скажешь?

Жена неопределенно пожала плечами.

* * *

Елену Степановну пришлось отрывать от компьютера вежливо, но настойчиво.

– А? Что? – встрепенулась она. – Валя уже спит? А который час? Ой, какой ужас! Простите, ради бога…

Учитывая позднее время, Миша самолично отвез тещу домой. А возвращаясь, чуть не наступил на розовую коробочку прямо перед дверью квартиры.

– Ого! – Он внимательно рассмотрел находку, вытащил записку. – «Мише в день рождения»… Не понял… Кто это?

Он повертел головой, высматривая возможного дарителя, но так никого и не нашел. Открыл коробочку. В ней оказалось ароматное мыло в форме сердечка.

Миша пожал плечами и зашел в квартиру. Жене он подарок решил не показывать, сразу тайком выбросил в мусорное ведро. А ведро вынес.

Кира все это время пряталась на верхней лестничной площадке. Сердце у нее стучало, как отбойный молоток, а сама она чувствовала себя восьмиклассницей. Влюбленной счастливой восьмиклассницей.