Текст книги "Смерть мертвым душам! (илл. Яржомбек)"
Автор книги: Андрей Жвалевский
Соавторы: Евгения Пастернак,Мария Буракова,Дмитрий Малюгин,Дарья Константинова,Алишер Жумаканов,Игорь Бахревский,Людмила Жуковская,Екатерина Артамонова,Алексей Ломанов,Наталья Данилова
Жанры:
Детская проза
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Междуглавие 13
Император уходит
– Ну что, выпендрежница, справилась?! Справилась, да?!
– Да почти! Рыжая уже у меня вот где была! Если бы не мелкая…
– А я говорила, надо мелкую сразу гасить!
– Говорила она! Вот старая перечница тоже говорила – и на полу оказалась! Хе-хе-хе!
На полках старожилов библиотеки царила сумятица. Никто не ожидал, что с безобидной бабушкой Агатой обойдутся так круто. Ильф-и-Петров, робко поддерживаемый Маленьким принцем, требовал немедленно дать отпор.
– Так нельзя! – восклицал Принц. – Но и их методами мы действовать не будем! Нужно срочно организовать сбор подписей в знак протеста!
Классики мудро рассуждали о потере пассионарности и других малопонятных вещах. Прочая литература не знала, кого и слушать: горячего Ильфа-и-Петрова или рассудительного Толстого.
– Это временно, – уговаривали они себя, – это кампания, она скоро закончится!
Словари и энциклопедии заявили, что они выше политических склок, а специалисты нужны при любой власти.
Все это мало беспокоило новых хозяев библиотеки.
– Не! Рыжую надо основательно встряхнуть! Чтобы мозги вон!
– И мелкую!
– И старуху!
– Да вообще всех! И пацана!
– Ну, пацан уже на правильном пути, хе-хе-хе…
Галдеж прервался с появлением Императора. На сей раз он был настроен почти благодушно.
– Мои главы, – сказал он, – пустили корни в интернете. Я отправляюсь к ним. А вместо меня остается Наместник…
Все затаили дыхание. Глянцевые книжки стали как будто еще более глянцевыми. Старики постарались забиться поглубже.
Взгляд Мертвых душ скользнул по рядам верноподданных, не задержался ни на ком, опустился на одну из нижних полок и остановился там…
Глава 14
Ник и его проблемы
Раньше Кира никогда не боялась книг, а теперь стала замечать, что с опаской отдергивает руку, прежде чем взяться за обложку. И несколько секунд колеблется, прежде чем открыть.
«Что за глупости! – отругала себя она. – Это же книги! Они друзья… раньше были…»
Из задумчивости девушку выдернул Ник.
– Послушай, Кира, ведь у вас небогатая библиотека, правда? – спросил он.
– У нас неплохие фонды, – озадаченно ответила Кира, – а в последнее время стали приходить новые…
– Я не про книги! – раздраженно прервал ее Ник. – Я про деньги.
– Про деньги? – удивилась Кира.
– Ну да, деньги! – с напором сказал Никита. – Вам же нужны деньги на ремонт там, на всякую мебель, на книжки эти ваши?
– Ну да, – растерялась Кира. – А это ты к чему?
– А к тому! – с вызовом сказал Ник. – Что, если в библиотеке вдруг найдется книга! Редкая. Ценная. Ведь глупо же ее прятать, правда? Лучше продать одну книгу и на эти деньги…
Кира непонимающе хлопала глазами. Ник буравил взглядом Киру, пытаясь понять, она ли прячет от него вожделенный пятнадцатый том.
– Ладно, проехали, – буркнул Ник, развернулся и пошел к выходу.
«Значит, надо мелкую потрясти, – подумал он. – А пока книжки нет, проверну-ка я одно мероприятие. Надо же долг Лешему отдать».
Из-за этого давнишнего долга в целую тысячу рублей у Ника и начались неприятности в школе. Полгода назад Леший из параллельного класса затащил его поиграть в автоматы. Глупое занятие, но отказаться Ник почему-то не смог. Не смог он и сказать, что тысяча для него – огромные деньги, что мама никогда не даст ему такую сумму на карманные расходы. Когда Леший протянул ему купюру: «На! Играй! Завтра отдашь!» – Ник взял ее и проиграл с видом человека, который каждый день профукивает такие деньги.
И назавтра он Лешему денег не отдал. И через месяц не отдал. И через два. Потом он уже подумал, что можно было поплакаться маме или как-то накопить и отдать по частям, но он сам загнал себя в угол, начал убегать и прятаться в библиотеке.
Так что долг отдать нужно. И благодаря вчерашней книге про математику у Ника наконец-то появилась идея.
Междуглавие 14
Наместник
Наместник, который теперь перебрался на верхнюю полку, раздувался от важности. Высокое доверие Императора волшебно преобразило его: рожь на обложке заколосилась золотом, небо образцово заголубело, а дородная крестьянка с серпом в руках стала похожа на солдата.
– Дождались! – вещал он. – Наш исконный русский порядок… Скоро снова мы станем единым целым, единой нацией, которая поведет весь мир к свету…
– Что он несет? – вздохнул Маленький принц.
– Сами не слушаете, дайте другим послушать! – воскликнула ярко-малиновая книжка. – Интересно, а тот, который главный, скоро придет?
Наместник продолжал:
– Порядок, вот что главное! У каждой книги должно быть свое место. Чтоб всякие непроверенные, чуждые нашей душе иноверцы не проникли в нетронутые, нежные души настоящих патриотов.
– Уважаемый Наместник, – не выдержал Ильф-и-Петров, – а кто будет проверять книги на «чуждость»?
– С вашей фамилией я не высовывался бы! – жестко ответил Наместник.
– Вы что-то имеете против фамилии Петров? – спросил Ильф-и-Петров.
– Да ты с юморком, – Наместник недобро покосился на старую книжку. – Ну-ну… Но вернемся к духовности! Когда вы уже разберетесь с этой рыжей?!
Глава 15
Передышка
Кира учила Елену Степановну пользоваться интернетом. Они зарегистрировались сразу на нескольких ресурсах и теперь пробовали оставлять комментарии.
– Видите, все просто, – приговаривала Кира, довольно потирая руки, – теперь вы найдете кучу друзей и сможете общаться. Тут много библиотекарей и читателей, а умным людям всегда есть о чем поговорить, правда?
Елена Степановна не ответила, она была целиком поглощена интереснейшей дискуссией о творчестве Марины Цветаевой.
Кира отошла от нее на цыпочках. «Вот и хорошо, – подумала она. – Теперь она поймет, что книга и не думает умирать, пообщается с нормальными людьми, и легче будет уговорить ее перестроить эту библиотеку».
Ей мерещились новые современные стеллажи, зона для малышей, отдельный компьютерный класс для подростков, дискуссионный клуб и многое-многое другое.
Кира хозяйским взглядом оглядела свои владения. Книги стояли ровно, от них не исходило угрозы, но и теплоты, как раньше, тоже не чувствовалось. Сейчас на полках стояла безразличная масса, блестя яркими, новыми корешками. Одна книжка чуть-чуть торчала из ровного ряда, Кира достала ее, подивилась безвкусным цветочкам и сердечкам на обложке и поставила на место.
В библиотеке было тихо. В читальном зале покряхтывали пенсионеры, пару раз заходили женщины средних лет поменять книги. Даже Ник сегодня не появился. На его месте, на лесенке в проходе, валялись зачитанный Перельман и еще несколько книжек в мягком переплете.
– «Как стать богатым за неделю», – прочитала Кира и взяла следующую книгу. – «1001 способ разбогатеть», «Счастье в деньгах!»[15]15
Книги выдуманы. Все совпадения случайны.
[Закрыть]. Интересно, где он эту муру нашел? – удивлялась она. – Неужели у нас в библиотеке такое есть? Надо все-таки основательно вычистить фонды.
Она двинулась обратно. Уже знакомая книжка с сердечками снова слегка выпирала наружу. Кира нажала на корешок, но книга как будто сопротивлялась. «Переставить ее, что ли? – подумала девушка. – Правда, алфавитный порядок нарушится… Но какая разница?»
От размышлений ее отвлекли – на входе звякнул колокольчик. Очередная посетительница принесла пачку прочитанных романчиков.
Елена Степановна, продолжая коситься на экран, отметила сданные книги и отложила их в сторону. Кира усмехнулась (эк бабушку-то захватило) и отправилась расставлять книги по местам.
– «Внезапная любовь», «Страсть во ржи», «Любовь приходит однажды»[16]16
Книги выдуманы. Все совпадения случайны.
[Закрыть], – прочитала она названия возвращенных шедевров. – И как вам, интересно?
Посетительница покраснела и принялась набирать следующие книги.
– У меня муж пьет, – тихо сказала она.
– Понятно, – посочувствовала Кира.
Спрашивать, при чем тут эти книги и как они помогают справиться с пьянством мужа, было невежливо, поэтому Кира выдала читательнице новую порцию романов и отправилась скучать дальше.
Междуглавие 15
Пушкин в беде
Книжечку с ярко-розовыми розочками на обложке лихорадило. Ее колотило так, что казалось: еще чуть-чуть увеличится амплитуда – и книга рассыплется на листики.
Наместник распекал ее уже без малого час.
– Тебе оказано доверие! На тебя было возложено… А ты завалила! Не справилась!
Сердечки на обложке любовного романа заалели, книжка нервно перебирала страницами.
– Я старалась, – лепетала она. – Она же взяла меня в руки… Я еще раз попробую.
– Надо предупредить Киру! – взвился Ильф-и-Петров, но серийные оттеснили его так глубоко к стене, что выбраться оттуда он не смог бы при всем своем желании.
– Не бойся, – шепнул Маленький принц, – она умная, она не поддастся.
– Дорогие классики, вам не кажется, что пора вмешаться? – раздался молодой и задорный голос с верхней полки.
– Ты, Саша, все такой же, – пробасил другой. – Все тебе революции делать. Все у тебя душа горит. Сами разберутся.
Наместник притих.
– Измельчали люди, не те уже нынче, не те… – вздохнул тот же бас. – И книги измельчали. В наше время, помню, как заведут разговор, так это ж разговор. Там же проблемы были. Обсуждения! А сейчас…
– Да? – звонко воскликнул тот, кого назвали Саша. – А как Белинского с полки сбрасывали, забыли? А как мы с Лермонтовым… ну ладно, об этом не будем. А как…
– Хватит, Пушкин! – отрезал бас. – Ты наше солнце. Вот и свети. Молча.
– Да сколько можно молчать! – возмутился Пушкин. – Послушайте, дорогие книжки, таких Наместников мы пережили десятки. Сотни. Про него уже через десять лет никто не вспомнит, а уж читать точно никогда не будут. И хватит мне рот затыкать! А еще Добролюбов!
– Саша! – возмутился Добролюбов. – Не вмешивайся!
– Но почему не вмешиваться? Почему? Опять молча наблюдать, как хорошие книжки забивают в запасники, а полки заполняются всяким хламом?
– Это он про нас, что ли? – задохнулись от возмущения «попугайчики».
– Ты! – зашипели вокруг. – Лицо африканской национальности! По страничкам разберем!
– Думаете, вы победите? Не надейтесь! Нас тут много, хороших, добрых, правда же, правда?
Том Пушкина легко выскользнул из плотных объятий своих соседей. Он упал на пол и воздевал страницы к полкам, призывая своих собратьев вмешаться.
– Если мы все сейчас дружно дадим отпор, то…
– Александр Сергеевич, – рявкнул пришедший в себя Наместник, – вы не в себе! Если вы будете продолжать так себя вести, нам придется сделать так, чтобы вас больше не издавали!
– Это невозможно! – всплеснул страничками Пушкин. – Я в школьной программе!
– Саша! – загремел с полки Толстой. – Прекрати унижаться! Они этого недостойны! Ты посмотри, что с тобой сделали!
Томик Пушкина взмахнул ярко-голубой обложкой, и на ней стала видна девочка с глазами на пол-лица в гламурном платье.
– Я ничего не боюсь! «Долг наш защищать крепость до последнего нашего издыхания; об этом и говорить нечего»[17]17
Александр Пушкин. Капитанская дачка.
[Закрыть].
– Ой, мамочка, я эту книжку хочу! – проходящая мимо девочка лет десяти схватила лежащего на полу Пушкина.
– Бери, – сказала ее мама, скользнув равнодушным взглядом по анимешной обложке.
– Вот видите, видите! – зашелестел страничками Пушкин. – Настоящие читатели знают, что хотят! Они нас не забудут никогда!
Девочка между тем принялась листать страницы. Одну. Вторую. Третью. Попыталась читать. Скривилась.
– Ма-а-а, – заныла она через минуту, – это плохая книга. Тут картинок нет, и слова сложные…
С книжных полок донеслись издевательские смешки.
Мама глянула через плечо:
– Бери, бери, это «Капитанская дочка», она у вас в школьной программе.
– В программе? – задохнулась девочка. – Вот уж точно читать не буду! Я эту муть видеть не могу, сплошное занудство!
Сдавленный хохот с полок усилился.
– Ма-а-а, я другую возьму. Вот эту, сиреневенькую.
– Бери сиреневенькую, – отмахнулась мама.
Девочка схватила книжку, усеянную блестками, и, нежно прижимая ее к груди, понесла к библиотекарскому столу.
Пушкин остался сиротливо лежать на полке.
– Молодец, девчонка, ваш человек! – съязвил Ильф-и-Петров. – Книжки по цвету различает, слова умные не любит. Еще немного, и буквы забудет!
– Но им-то это зачем? – выдохнул Пушкин. – Их же тоже никто не будет читать, если все читатели забудут буквы!
– Да пусть забудут! – загалдели вокруг. – Зато все книги тогда равные будут! А то завели тут моду: «классики», «попса»! А так все классиками станем! И все попсой! Свобода, равенство, братство, блин! Мы будем главные, а людишки пусть бамбук курят!
– Это ужасный сон, – вздохнул Пушкин. – Я никогда не думал, что доживу до такого. Книги хотят захватить мир…
– А ты и не доживешь! – хмыкнул кто-то. – Слышал, что про тебя сказали? Нудятина ты. Отстой! Иди отдыхай, папаша.
Глава 16
Каждый сам по себе
Валя забежала в библиотеку. Книги молчали. Бабушка сидела, уткнувшись в компьютер. Щеки у нее раскраснелись, глаза пылали праведным гневом.
– Ты посмотри, посмотри, что пишет этот умник! – набрасывалась Елена Степановна на ни в чем не повинный монитор. – Этот сопляк двадцатилетний будет упрекать меня в невежестве! Уж я-то Гоголя знаю!
Валя попыталась понять, с кем бабушка ругается и зачем, но не смогла. Только удивилась тому, как бойко она застучала по клавишам.
– Я тебе покажу, как на классиков нападать! – бубнила Елена Степановна. – Тебе до Гоголя как до луны пешком, а все туда же… Критикует…
Такая бабушка показалась Вале очень забавной. Ругается новыми словами, бодрая. Жаль только, неразговорчивая. Вернее разговорчивая, но с компьютером, а не с Валей.
– Баб, а что взять почитать? – спросила она, чтоб оттащить бабушку от нового увлечения.
– Возьми там что-нибудь, – Елена Степановна к ней даже не обернулась.
Валя покачала головой. Если уж даже разговор о книгах не может выдрать бабушку из виртуального мира, то лучше ее не трогать.
Валя прошлась по библиотеке. Взяла одну книгу. Вторую. Третью.
– Бабушка, что за ерунда у нас на полках? И где мои любимые книжки?
Бабушка не отвечала. Она молотила по клавиатуре, как Анка-пулеметчица по наступающим каппелевцам.
– Что ты мне своим Белинским тычешь?! – бормотала она. – Белинский до «Выбранных мест» Гоголя боготворил!
Валя вернулась к шкафам. От мелких тоненьких корешков рябило в глазах. «Странно, – подумала девочка, – они все вроде как разные, пестрые… а одинаковые! Как это у них получается?»
Она добрела до читального зала, где за столом библиотекаря уткнулась в книгу Кира. Сначала Валя испугалась, что девушку опять охмурили злые неправильные книжки, и осторожно дернула ее за руку. Кира вздрогнула и подняла глаза. Валя удивилась: она раньше не видела, чтобы люди улыбались и плакали одновременно.
– Что случилось? – спросила Кира насморочным голосом.
– Да так… А ты что читаешь? Интересное?
Кира смутилась и как будто собралась убрать книгу со стола. Но не убрала, просто закрыла. На белоснежной обложке в обрамлении роз неземная красавица-блондинка смотрела снизу вверх на черноволосого мужчину, слегка похожего на Киркорова. Красавица то ли умоляла популярного певца не убивать ее, то ли наоборот – просила придушить из жалости… И в глазах у нее было такое же томление, как и у Киры.
– Ух ты! – восхитилась талантом художника Валя. – А это про что?
– Про любовь! – Кира нашарила в кармане салфетку и осторожно высморкалась. – Тебе будет неинтересно.
«Чего это мне будет неинтересно? – внутренне возмутилась Валя, но тут же признала: – Хотя да. Любовь – сплошная тоска».
Недавно она прочитала забавную книжку про домовых и русалок, но любви в ней было так много, что некоторые страницы приходилось пробегать по диагонали.
– А мне есть что-нибудь почитать? – спросила девочка.
– Валь, – изумилась Кира, – ты же в библиотеке! Конечно, тут есть что-нибудь почитать.
Валя еще немного побродила и даже заглянула в несколько аккуратных кирпичей-учебников, совсем загрустила и отправилась гулять на улицу.
На улице было грязно. Всю неделю лупили дожди, и земля не успевала проглатывать воду, поэтому идти приходилось, низко опустив голову и высматривая, куда бы поставить ногу. Валя сама не заметила, как чуть не уткнулась в спину Ника.
Он стоял в окружении нескольких одноклассников и очень убедительно объяснял:
– Да не разводилово, а математика! Геометрическая прогрессия, понятно? Чем больше людей, тем больше денег. Поэтому вы должны и сами деньги сдать, и остальным рассказать.
Самый здоровый из слушателей поскреб лоб и упрямо сказал!
– Все равно не понял. Если я тебе полтинник дам, как ты мне через неделю сотку вернешь?
– Да элементарно, Леший! Деньги будут крутиться по геометрической прогрессии, ясно?
Все промолчали. Валя поняла, что разговор этот длится уже довольно долго и интересного в нем мало.
Она вздохнула и пошла домой. Смотреть телевизор.
Междуглавие 16
Раз плюнуть
– Надо работать с подрастающим поколением, нашей сменой. У нас мало правильных детских стихов, – вещал том, рожь на обложке которого налилась восковой спелостью. – Нам нужна хорошая смена, духовная, патриотически воспитанная! И без всяких чуждых нам выкрутасов!
– Но сейчас трудно найти правильного детского поэта. Они есть, но их мало. И нашу старую гвардию совсем не переиздают, – оправдывался небольшой томик советских стихов.
– Значит, надо написать. В чем проблема, а? Это ж дети, им же про что нужно? – спросил Наместник.
– Про природу, – подсказал кто-то. – Ну там, зайчики, белочки.
– Вот давайте и напишем про природу. – Наместник задумался, заскрипел и выдал: – Зайчик раз гулять пошел, на полянку он пришел![18]18
Все цитируемые «детские стихи» – плод фантазии авторов. Любые совпадения с реальными стихотворениями случайны.
[Закрыть]
– Гениально! – зааплодировали вокруг страницы. – Вы прирожденный поэт!
– Да ладно вам, – польщенно сказал том, – так уж и прирожденный… И вот еще: Детки, природу нужно любить! Мы ее с вами не сможем забыть!
– Блестяще!
– Прекрасно!
– М-да? – с сомнением спросил Наместник. – Никогда не думал, что сочинять стихи так просто. Вы записывайте кто-нибудь, у меня ручной издатель есть, прикормленный. Он издаст… Тысяч сто тиража для начала, думаю, нормально будет…
Он вдруг затих и почти прошептал:
– А это вообще гениально: На полянку прилетев, затокует тетерев!
С верхней полки раздался дружный хохот. Пушкин, Тютчев, Есенин покатывались со смеху:
– «Тетерев»! Это мощнее, чем
А ты еще над Тредиаковским издевался! Да уж… «тетерев»!
Рожь на обложке Наместника начала багроветь.
– Слушайте! Слушайте! – шелестел страницами томик стихов Пушкина. – У меня тоже пара гениальных строк:
Разудалый ухарь,
эта птица глухарь!
Над багровой рожью начали подниматься грозовые тучи.
– Ламца-дрица-гоп-ца-ца, прилетела синица, – продекламировал Маяковский.
– Не мигая, в душу, вглубь, – подхватил Есенин, – смотрит голодной голубь!
– Молчать! – Наместник сорвался в поросячий визг. – Рты позакрывали!
Ответом ему был слаженный хохот с полки классиков. Его не смогло заглушить даже щебетание «попугайчиков», которые составляли теперь большинство в библиотеке.
Всех заставил замолчать глухой мрачный голос, который произнес три слова:
– Что… здесь… происходит?
Классики поперхнулись собственным смехом. Серийные книжки замерли по стойке «смирно». Обложка Наместника стремительно побелела.
– Тут… это… – проблеял он. – Нарушители спокойствия…
– А я тебя зачем тут оставил? – процедили Мертвые души, материализуясь между стеллажами. – Почему не обеспечиваешь порядок? Почему нарушители не в карцере?
– Но… это же Есенин, Толстой, Пушкин… Наше всё.
– Ваше всё – это я!
На верхней полке между тем началась еле слышная возня.
– Давай! – шептали Гоголю соседи. – Поставь его на место! Это ведь твоя книга!
Первый том собрания сочинений Николая Васильевича прокашлялся и заявил:
– Эй ты! Ошибка моего таланта! А ну…
– Твоего таланта? – теперь голос Императора гремел во всю мощь. – Ты меня сжег! Даже не ты, а тот, кто меня написал… как и тебя! Ненавижу вас обоих… вас всех! Нет у меня больше автора, ясно? Никто не может мне приказывать!
В наступившем молчании было слышно, как нервно сглотнул кто-то среди классиков. А кто-то из «попугайчиков» восторженно прошептал:
– Сейчас он их выпьет! Всех! Досуха!
– Много чести, – слегка понизили голос Мертвые души. – И текст у них того… невкусный. У меня еще после Ульфа Старка изжога. Ограничимся пока ссылкой!
Ильф-и-Петров, который воспользовался ситуацией и пробился ближе к проходу между стеллажами, крикнул:
– Не имеешь права! Мы все тут стоим по каталогу! Это закон!
– Закон… – презрительно повторил Император. – Закон – это всего лишь буковки. А буковки так легко переписать…
Глава 17
Долго и счастливо
Назавтра Валя пришла в библиотеку позже обычного. Брела нога за ногу. Сверху капало, внизу чавкало, на душе скребло. Вчерашний просмотр телевизора оказался настоящим мучением. Валя нашла целых два детских канала, и на обоих лупоглазые монстры вели такие тупые битвы с лупоглазыми героями, что Валя заподозрила – а не из глянцевых ли книжек взялись все эти мультики? Или наоборот? В общем, переключилась на канал про животных и весь вечер изучала разные породы собак.
В библиотеке она застала вчерашнюю картину: бабушка с яростным бормотанием стучала по клавиатуре, а Кира хлюпала носом над книжкой про любовь. Обложка, правда, была уже другая: теперь красавица была рыжеволосой и смотрела она не снизу вверх, а глаза в глаза. Мужчина, впрочем, не поменялся – это был все тот же Киркоров, только в строгом костюме.
– Ки-и-ир, – заныла Валя, – а поговори со мной.
– А? – ответила Кира. – Да… сейчас… Пять страниц осталось.
Валя вздохнула и уселась рядом, положив голову на руки. Пять страниц пролетели действительно быстро. Кира захлопнула книжку и с облегчением сообщила:
– Поженились.
– Здорово, – без особой радости сказала Валя. – А потом?
– Что потом? – не поняла Кира.
– Ну вот поженились они, а потом что?
– Как что? Живут долго и счастливо. Он ей цветы дарит… каждый день. Кофе в постель подает по утрам. Сюрпризы всякие…
– Какие?! – Валя подняла голову с рук.
Сюрпризы она любила.
– Ну… – Кира пожала плечами, – Откуда я знаю? Это мужское дело – сюрпризы придумывать.
Валя молча не согласилась. Сюрприз она могла выдумать и сама. Да так, что папа с мамой за голову хватались.
– А было бы здорово, – глаза у Киры снова подернулись туманом, – чтобы он меня каждый день с работы встречал… На руках нес в свою машину… И чтобы это был кабриолет… Белый…
– Кабриолет в наших местах, – вспомнила Валя один взрослый разговор, – это непрактично. Тем более белый. Его дождем все время заливать будет и грязью забрызгивать.
– Вот и ты тоже, – обиделась Кира, – неромантичная.
Кира вздохнула и взялась за следующую книжку. На ней Киркоров был в клетчатой рубашке и джинсах.
Валя, чтобы хоть чем-то занять себя, взяла уже проглоченные Кирой книги (их набралось три) и понесла на полку. Пока выбирала, куда бы поставить, наткнулась на книгу, которая торчала совсем в неподобающем месте – между шкафом и стеной. Как будто кто-то посадил ее в тюрьму. Вале тут же захотелось ее освободить, и, немного попыхтев, книжку девочка выковыряла.
На обложке были изображены ноги. Две пары. Вид сверху. И фамилия автора гармонировала с парой ног – Парр. Валя открыла книгу и сразу в нее провалилась.
Через час она поняла, что ее что-то беспокоит. Оторвавшись от книги, Валя сообразила, что это мобильник. Звонила мама:
– Ты почему трубку не берешь? Быстро домой!
Валя испуганно сунула книжку с ногами на полку и побежала домой.
