Текст книги "Бич Ангела (СИ)"

Автор книги: Андрей Подымалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

С незапамятных времен верили люди в существование земли обетованной, земли счастья, где царят всеобщие гармония и благоденствие. Легенды и предания разных народов не всегда одинаково обозначали ее местоположение, но чаще всего помещали в районе Гималаев. В существование загадочной страны Шамбалы безоговорочно верил великолепный знаток Востока Николай Константинович Рерих. Он собрал множество древних сказаний и легенд о ней, много писал о Шамбале в своих дневниках «Алтай – Гималаи» и «Сердце Азии». Но споры – существует ли она в действительности или это лишь красивый вымысел – не утихают до сих пор. Пример раскопанной Шлиманом Трои, говорит о том, что и мифы могут иметь под собой реальную подоплеку. А о Шамбале говорится в эпосе многих народов. И независимо от ее названия, а они были разными, страну эту чаще всего помещали в Центральной Азии: в горах Кунь-Луня, Тибетском нагорье, Гималаях, пустыне Гоби («текучие пески»). Французская путешественница Александра Нииль в начале века длительное время жила в Тибете. В своей книге «Мистики и маги Тибета» Нииль упоминает о заповедной стране под названием Тушита, куда уходили паломники. Она помещалась где-то на территории Страны Снегов, как называли в древности Тибет. Е. П. Блаватская, оставившая нам тексты из затерявшихся древних источников, пишет об острове, окруженном страшной пустыней Гоби. Когда-то там было обширное море. На острове жили представители Третьей расы. Эти люди могли одинаково легко жить в воде, воздухе или огне, ибо обладали неограниченным контролем над элементами. Общение с этим островом происходило не морем, а через подземные пещеры. В сохранившихся тибетских книгах легенда об этом острове жива до наших дней. Но острова больше нет, осталась страна-оазис, затерянная среди гор. Гибель моря связана с великим катаклизмом, который произошел в далеком прошлом в Центральной Азии и Гималаях. На склонах Гималаев ученые находят геологические доказательства того, что породы этих громадных пиков были когда-то частью океанского дна. Но самое удивительное: есть свидетельства существования такой страны в сравнительно близкую к нашей историческую эпоху. На Западе первое упоминание о Шамбале было сделано двумя монахами иезуитского ордена – Стефаном Кацеллой и Джоном Кабралом. Во время своего путешествия в Бутан они услышали о том, что где-то на севере существует королевство Шамбала. В 1627 году они предпринимают путешествие в Тибет, намереваясь найти дорогу в таинственную страну. Но попытка закончилась неудачно, дальше города Шигацзе им проникнуть не удалось.

* * *

– И когда же будет инициация Мессий?

– Она уже прошла. Где-то в конце прошлого века. Сразу все шестеро были инициированы.

– Откуда это известно?

– Один из Видящих сумел разглядеть огонь, вспыхнувший в комнате инициации.

– Ну, и что?

– Просто так этот огонь не загорается.

– Откуда известно, что все шестеро прошли инициацию?

– Видящий так сказал. К тому же есть один древний текст.

«Шестеро соберутся в одном,

Знания обретут силу,

Откроется точка приложения.

Готовность и уверенность в правоте.

Капля сомнения разрушит

Постройку, возводимую веками.

Дверь открытой пребудет недолго -

Войдет тот, кто имеет право.

Невошедшего участь туманна,

Но участь ужасна вошедшего:

Проклят он вечным проклятьем,

Хотя и получит возможность

Покончить с круговращеньем».

Проблема лишь в том, что неизвестно, кто из инициированных уже начал пробуждаться, а кто, возможно, пробудился и лишь ожидает проводника. Мы не знаем точно, кому принадлежит Бич Ангела, поэтому не можем сказать, кто сейчас на грани пробуждения: Калки или Майтрейя. Больше похоже на Майтрейю. Поэтому Видящие и дали команду «катить» на север Калачакру.

– Что за Калачакра?

– Колесо времени.

СПРАВКА 6

КАЛАЧАКРА

Калачакра (или Калачакра-яна, Колесница Калачакры) представляет собой учение о тождестве макро– и микрокосма, взаимозависимости всех уровней Вселенной. Как медитативная практика, Калачакра относится к Ануттарайога-тантре, и представляет собой практику полного очищения человека на уровне духа и энергий.

До широкого распространения системы Калачакра вопросам, связанным с ходом времени, в буддизме практически не уделялось внимания. Как пишет выдающийся тибетолог В.С. Дылыкова, человеческий ум сначала осмысливает категорию пространства, и лишь много позже – категорию времени. И, если концепция бесконечного пространства была присуща еще раннему буддизму, то осмысление хода времени возникает едва ли ранее десятого века. Подобно тому, как ощущение бесконечности пространства было результатом глубочайшего йогического сосредоточения, так и ощущение бесконечной смены временных циклов становится возможно для практика Калачакры, а достижение нирваны в таком случае осознается как выход за пределы не только пространства (вспомним, что все уровни буддийского макрокосма суть сансара), но и времени.

Калачакра-тантра состоит из трех «Колес Времени», называемых Внешним, Внутренним и Тайным. Внешняя Калачакра восходит к индийским астрономическим и астрологическим системам, она описывает расположение и окружение солнца, луны, звезд, планет и т. д. Земля представляется круглой, неподвижной в центре мироздания. Ее окружают двадцать восемь созвездий, через которые проходит луна. Созвездия эти считаются богинями-дочерьми четырех царей-миродержцев. Все буддийские астрологические схемы рассчитываются на основе Калачакра-тантры. К ней относятся и пришедшие из Китая двенадцати– и шестидесятилетний «звериные» циклы.

Внутренняя Калачакра касается всех живущих внутри физического мира и описывает каналы тела, энергии и жидкости, циркулирующие внутри его. Практика Внутренней Калачакры предполагает утоньшение нервной системы посредством йоги, эстетического совершенствования чувств одухотворенной мыслью. Мир и Внешней и Внутренней Калачакры нуждается в том, чтобы быть очищенным.

Тайная Калачакра связана с методами достижения Просветления; она включает в себя посвящение, которое предписывает личности, получившей его, неуклонно следовать путем Калачакры к состоянию Будды.

Название «Калачакра» применительно к Внешней и Внутренней означает протекающую во времени циркуляцию небесных тел и энергий внутри человека. Относительно Тайной Калачакры этот термин означает, что универсальное сострадание поворачивает время так, чтобы все страдающие сущности достигли Просветления. В этом случае Калачакра воспринимается и как благо постижения Пустоты, где нет прошлого, настоящего и будущего.

Адепт Калачакры, прошедший несколько обрядов посвящения под руководством гуру, визуализирует в своем сознании мандалу Калачакры, которая разворачивается в трехмерном пространстве, приобретая вид прекрасного дворца. Это вполне согласуется с учением о том, что путь в Шамбалу – путь внутрь себя. Медитируя на мандалу, человек в своем сознании проходит определенные уровни мироздания, сливаясь с Калачакрой. Живописная мандала, таким образом, становится не более, чем картой пути.

Визуализируя мандалу, адепт как бы входит во дворец через одну из четырех дверей, каждая из которых служит вратами к одному из четырех ликов идама Калачакры. У западной двери человек получает семь ритуалов посвящения, у северных врат – инициацию воды и инициацию короны. Суть этих инициаций состоит в следующем.

Согласно учению Калачакры, человек состоит из пяти компонентов: земли (кости), вод (флюиды, кровь, моча), огня (температура), ветров (внутренние обменные процессы) и пространства (пустые места). Проходя инициацию воды, человек представляет, что эти пять компонентов – очищаются, трансформируясь в чистое состояние, которое на языке европейской культуры можно назвать божественным.

Инициация короны состоит в аналогичном очищении сознания, форм, чувств и умения тонко различать.

У южных врат дворца Калачакры адепт получает инициацию шелковой ленты, а также инициацию ваджры и колокольчика. Это очищение девяти ветров и правого и левого энергетического каналов тела. У восточных врат проходит инициация истинного поведения и имени. Это очищение шести органов чувств и шести физиологических функций (поедания, хватания, передвижения, испражнения, мочеиспускания и размножения). Все эти качества получают наивысшую чистоту. Вернувшись к западным воротам, адепт получает инициацию-разрешение, очищающую его дух в моменты практики и дающую ему право наставлять других в Калачакре. После этого он восходит по ступеням к главному дворцу. Вход располагается на западе (на живописных мандалах – сверху). Стены дворца мандалы прозрачны, их цвета – желтый, белый, красный, черный и зеленый. Адепт попадает в часть дворца, называемую «речь мандалы», где с ним разговаривает идам Калачакры.

Еще несколько ступеней ведут адепта ко внешней стене сокровенной части дворца. Здесь на четырех колоннах с каждой стороны мы видим символы четырех дхьяни-будд: мечи как знак Амогхасиддхи, лотосы – Амитабхи, алмазы – Ратнасамбхавы, золотое колесо – Вайрочаны. Еще одна лестница – и адепт достигает «мозга мандалы», четырехугольной платформы, на которой на возвышении находится восьмилепестковый лотос, на нем – белый диск луны, красный диск солнца, белый диск планеты Раху и желтый диск огненного хвоста планеты Раху. На нем стоят идам Калачакра и его праджня Вишвамата.

Начало духовного восхождения к Калачакре начинается с постижения, то есть, с установления духовной связи между человеком и тем высшим уровнем чистейшей энергии, который мы называем словом «Калачакра».

* * *

– Ты знаешь, почитал я про твою Калачакру – и ни хрена не понял. Причем здесь она и все остальное?

– О Калачакре весь мир узнал только в 80-х годах прошлого века. Вообще-то стационарная мандала существует только в одном из монастырей Тибета. Временную мандалу не было принято никогда выкладывать. И вдруг, в начале этого века ее начали с регулярностью примерно в шесть месяцев «катить» по миру, если уж основываться на понятии «Колеса времени». Процесс возведения мандалы весьма трудоемкий: семь дней ее создают, выдувая из стеклянных трубочек цветной песок. Причем, песок выдувают не абы кто, а специально приглашенные ламы из монастырей, которые до этого проходят предварительное обучение у тибетских монахов. А через три дня мандалу разрушают. Если ты думаешь, что это они делают ради собственного удовольствия, то глубоко ошибаешься. Калачакру сначала выложили в Индии, потом в Монголии, потом в Бурятии в Иволгинском дацане, а последний раз – в Читинской области в поселке Угдан. Как ты думаешь, что за этим стоит?

– Да ничего я не думаю. Буддисты раскладывают цветной песочек – и что из этого?

– Ты помнишь предсказание, что Майтрейя должен прийти с севера? А ведь Колесо катят именно на север. Похоже, что «Колесо времени» по миру прокатилось не зря. Тибет искал Майтрейю. И, как мне кажется, нашел все-таки того человека, который может быть претендентом на эту роль, пусть и не уверен пока в результатах поиска. Но, претендент на место Майтрейи, – всего лишь претендент, пока не приобретет способности Мессии, его знания, его неуязвимость. Пока этого не будет, он всего лишь будет оставаться претендентом. Просто так все это приобрести невозможно, даже в качестве, как говориться, дара Небес. Претендент должен пройти инициацию, обставленную как чудо.

– Ну, хорошо, и каков же результат всего этого? Ты считаешь, что Майтрейю все-таки нашли?

– Последняя раскрутка Колеса в Угдане показала, что Майтрейя находится от дацана на расстоянии не более 50 километров.

– Откуда ты знаешь?

Ахмед лишь усмехнулся.

– И что дальше?

– Я думаю, в самое ближайшее время его найдут. Бич знает, кто он и где находится, но мы не понимаем его письмена. Я не знаю, какое следующее решение будет принято, и будет ли использован Артефакт для поиска Калки или Майтрейи. Все зависит от того, кто его Хозяин. А этого мы точно не знаем. И, если мы придем с Артефактом к Майтрейе, а Хозяином является Калки, а, хуже того, сам Денница, то последствия могут быть непредсказуемыми. К тому же, наверняка, довольно обширный район оцеплен спецотрядами. Пробиваться через них с боем – самое неразумное.

Часть промежуточная

Виктор Березин, пережив пятидесятый год своей жизни, перестал ждать чего-либо нового. Сны и видения, которые раньше будоражили его, куда-то вдруг отступили, исчезли. О многом из того, что раньше с ним случалось, он старался не думать, о некотором элементарно забыл. Та встреча с низеньким непримечательным человеком в автобусе, а потом – на площади, хоть и помнилась, но в реальность того, о чем тогда говорилось, верилось все меньше и меньше.

Лишь один из давних снов довольно часто вспоминался, просто из-за своей яркости и необычности.

Он стоял в полутемном зале, где темнели силуэты еще нескольких человек. Кто-то передал ему в руки небольшой листок бумаги, на котором четким почерком были выписаны шесть фамилий. Одна из них, вторая по счету, резко бросилась Виктору в глаза, – это была его собственная фамилия. Остальные, сколько он не напрягал свое зрение, прочитать так и не удалось. Неожиданно справа вспыхнул яркий свет. Виктор повернулся в ту сторону. Прямо в стене открылся дверной проем, и ослепительный белый свет лился из него сплошной рекой. В полутемном зале, где находились Виктор и еще несколько человек, этот свет ничего не освещал. Он просто как бы отгораживал одно помещение от другого. Перед проемом стояла девушка. Она шагнула вперед, и тут же белый свет размыл черты ее лица. Еще шаг – и она растворилась в этом свете.

Виктор медленно двинулся к проему – следующая очередь была его.

Прошло достаточно много лет, но эта комната, полная света, продолжала волновать Виктора, как некая важная веха, словно действительно существовавшая в его жизни.

Тем более, что ему об этой комнате довольно странно напомнили. Просматривая иногда в свободное время после окончания работы информацию в конференциях железнодорожного Интранета, он познакомился с одним молодым человеком из Тайшета. Интересы скрестились на мистике и парапсихологии. Звали нового знакомого Яковом. Виктор рассказал ему о некоторых своих видениях, в том числе и о своей версии местонахождения Шамбалы, о комнате света и о некоем человеке по фамилии Михалев, с которым Виктор должен встретиться на пороге Шамбалы. И вот здесь оказалось, что один из родственников Якова носит фамилию Михалев, и рассказывал Якову о своих прошлых жизнях и битвах, в которых, якобы, участвовал, а также о комнате света, в которой побывал в свое время.

В своей настоящей жизни он является мастером по нескольким боевым единоборствам, сделал несколько «ходок» в места не столь отдаленные.

На Виктора вдруг накатило чувство близости того, что столько лет как бы преподносило загадки, а теперь бросило два джокера одновременно, два равноценных джокера, чего в обычной жизни никогда не случается, если только колода не крапленая.

А потом началось непонятное. В смысле мощного наката чего-то мистического… Сны… Каждую ночь, едва он закрывал глаза, и начинала наплывать легкая дремота, перед его внутренним взором возникала непонятная книга, перелистывались страницы, и так продолжалось всю ночь. Виктор мог не один раз проснуться, сходить по нужде, или испить воды, но, стоило ему лечь и закрыть глаза, как снова все начиналось с того момента, где он оторвался от текста. Сначала буквы плохо различались, но через две-три ночи все нормализовалось: он прекрасно понимал все, что читает. Правда, наутро он ничего не мог вспомнить из прочитанного, но этим процессом он так и не научился управлять. Оставалось общее ощущение тем: устройство мира, природа времени, нумерология, конструирование живых существ, криптография, управление параллельными мирами.

Сумасшедшие мысли о своей избранности Виктор, после последней встречи с невзрачным человечком еще лелеял в голове, находя им подтверждение в череде странных и мистических событий, регулярно происходивших с ним. Однако последние полгода настолько разрушили бывшие стереотипы и представления, что внутренний огонь в нем сжался до размеров крохотного тлеющего фитилька. Временами казалось, что и этот фитилек уже затух, пуская лишь смрадные густые хлопья дыма. Но нет, взлетавшие иногда искры вновь обжигали не желавший умирать мозг, и тогда отдельные его участки вспыхивали алым свечением, будоража старые воспоминания и давая толчок новым видениям, заводя круговорот нового мессианизма.

Однако Виктор все меньше и меньше доверял этим вспышкам, склоняясь к тому, что все намного проще, чем он себе представляет.

Сначала он упорно ждал Вестника – того, кто придет, чтобы сказать, что время настало, и пора приступать к выполнению Миссии, полученной в «комнате света». Теперь же о Вестнике он даже не вспоминал.

* * *

Виктор уныло брел по главной улице города, старательно обходя участки голого льда: он еще не до конца доверял своим ослабевшим после долгих болезней ногам.

День был весенний, но хмурый. Немногочисленные прохожие неторопливо сновали мимо. Обходя очередную наледь, Виктор почти прижался к стене старинного особняка. Уже проходя мимо, то ли боковым зрением, то ли задним зрением (если таковое существует), он вдруг увидел чей-то силуэт, хотя мог бы поклясться, что еще мгновение назад на этом месте никого не было.

Виктор остановился и обернулся. Возле стены, почти прижавшись к ней спиной, в небольшом углублении на низенькой ступеньке сидел человек. По внешнему виду, бомж, но достаточно прилично одетый. Возле него не было картонной коробки с мелочью, непременного атрибута нищих. Светлые, почти бесцветные глаза, в упор смотрели на Виктора. В них было что-то знакомое, какая-то тайная грусть, ожидание.

– Мы встречались раньше?

– Возможно.

– Где?

– Может, в этой жизни, а, может, в другой…

– Кто ты?

– Вестник.

– Вестник?

– А чему ты удивлен? Ты ведь Вестника давно ожидаешь… Ты готов?

– К чему?

– Идти.

– Куда?

– Туда, где тебя ждут.

– Почему я должен тебе верить?

В глазах Вестника зажглись веселые искорки, и он протянул навстречу Виктору ладони. Даже сквозь грязь были четко видны две лилии, повернутые лепестками вниз.

* * *

Перед мысленным взором Виктора прошла вереница лиц друзей, знакомых, родственников, матери, жены, детей. Лишь видения сыновей отозвались легким, но ощутимым уколом в глубине самой души, словно кто-то содрал затянувшиеся пленки ран, и кровь опять где-то внутри потекла невидимыми ручейками.

И вновь всплыло в памяти любимое еще не так давно им самим изречение, почерпнутое из «Виджл – воина»: «На долгом пути восхождения нельзя обойтись без потерь».

Хорошо рассуждать, сидя в теплом и сытом помещении, когда дома и в семье все более или менее нормально, когда есть работа и здоровье. – И, совсем другое дело, когда все вдруг заканчивается, когда все идет наперекосяк.

* * *

Неожиданно Виктор почувствовал, что внутри него словно распахнулись створки окна, через которое он увидел те дали, о которых раньше только смутно догадывался. Будто открылся шлюз, и недостающие детали воспоминаний заполнили все пустоты.

– Ты вспомнил, кто ты?

– Да. Майтрейя.

– Значит, тебе действительно пора.

– Что я должен делать?

– Вот возьми, здесь документы на другое имя. Теперь ты – Леонтьев. Билет на завтрашний рейс на Москву. Там тебя встретят. Помогут пересесть на другой рейс.

– Куда?

– На Лхасу… Но это будет не конечный пункт.

– Я знаю… А Калки?

– Почему ты спрашиваешь именно о нем?

– Наше с ним будущее едино. С остальными я меньше связан.

– Что ты знаешь о нем?

– Совсем немного. Лишь его мирское имя и то, что мы должны двинуться одновременно.

– Это уже неплохо. Калки пробуждается труднее. Но мы надеемся успеть.

– Успеть к чему?

– Ты и сам знаешь. Время великих испытаний слишком близко.

– Вы надеетесь его предотвратить?

– Мы надеемся пройти его с наименьшими потерями.

– Зачем?

– Иначе цивилизация провалится на слишком низкий уровень.

– Никто перед Игрой не может отменить правила. Их можно менять лишь во время Игры. И то только в том случае, если соперник первый их нарушит.

– Ты надеешься, что это произойдет?

– Нарушение правил противоположной стороной?

– Да.

– Должно произойти. Потому что, как мне кажется, знаю, кто будет против нас играть.

– И кто же?

– Пока преждевременно об этом говорить.

– Тебе виднее.

– Возможно. Хотя я знаю лишь начальные условия Игры. О самой Игре ты должен знать больше.

– Навряд ли. Мы с тобой в равных условиях.

– До того момента, пока ты не примешь решение, участвовать ли тебе в Игре или занять место арбитра.

– Причем здесь я? Я – всего лишь Вестник!

– Не лукавь. Я помню тебя, Великий Архат. Мы вместе исполняли разные миссии. Правда, это было давно.

– Да, я помню, брат. Но, если честно, я устал, а конца и края этому не видно.

– Мы – Воины. Никто не говорил, что нам будет легко.

– Не осуждай меня.

– Нет, конечно, я все понимаю. Хотя и хотел бы видеть тебя рядом. У тебя еще есть время, брат… А у меня оно уже закончилось – я пошел собираться.

– Подожди, еще вопрос. Ты знаешь, какова плата в случае неудачи?

– Счет изначально идет на миллиарды, Вестник!

– Похоже, ты знаешь больше меня. Я думал, на порядок меньше… Вот это меня, наверно, и подломило. За что? В чем провинились эти люди, третья часть которых – дети? Кто установил такую плату?

– Такие вопросы, Вестник, не задают. Потому и не каждый из прошедших «комнату света» оказался готов к испытаниям. Некоторые предпочли в будущем принять жесточайшее наказание, но отказались пробуждаться. Прощай!

* * *

Дома Виктор, не спеша, перебрал свои бумаги, тщательно вычистил архив, оставив лишь то, что могло бы, при благосклонном стечении обстоятельств, заинтересовать детей, хотя в это весьма мало верилось. Все, что было сомнительного содержания, без раздумий пошло в мусорную корзину.

На отдельном листке набросал некоторые наставления семье, хотя она уже давно не нуждалась ни в нем, ни в его советах.

Еще раз просмотрел новые документы. Был приятно удивлен, увидев две кредитные карты. Значит, на дорогу его деньгами снабдили. Поэтому он спокойно к записке с наставлениями присоединил бывшую при нем наличку и свою карточку банковского счета.

За вечер было несколько звонков, звонили немногие из сохранившихся знакомых, но он никому не отвечал. Не стал и сам звонить – ни к чему.

Скидал немногие походные вещи в привычную старую сумку, потом раздумал: нечего привлекать к себе лишнее внимание – ведь он должен исчезнуть без следа, как пропавший без вести. Поэтому доехал до ближайшего магазина и купил не очень броскую на вид сумку производства китайского ширпотреба.

Зашел по пути в банк и снял с одной карты немного денег: с наличкой в карманах он чувствовал себя спокойнее.

Вернулся домой, закончил сборы и присел к окну. Домашние были все на месте, занимались своими привычными делами. Сегодня Виктор видит их в последний раз, больше они навряд ли когда встретятся. Вполне возможно, что они еще и увидят его, но он их не признает среди сотен тысяч или миллионов лиц, да и они его – тоже.

Так расположила судьба. Когда-то он сам ее выбрал, и не время теперь что-то менять или о чем-то сожалеть. Путь предначертан, и Воину остается лишь идти этим путем, стараясь не слишком отклоняться.

Часть вторая

Посадка прошла нормально, и Виктор, немного приотстав от основной группы прилетевших, вышел к редкой цепочке встречающих. Резонно рассудив, что никто плакат с его фамилией держать не будет, он еще более замедлил шаг, оказавшись в самом конце.

Вот он миновал ограждение, вышел в зал и остановился в ожидании. К нему сразу же ринулись несколько «бомбил», наперебой предлагая свои таксомоторные услуги. Он долго пытался не обращать на них внимания, пока один разухабистый мужик, щедро блестя золотой фиксой, вполголоса не произнес:

– Господин Леонтьев, мне поручено вас встретить и доставить по месту назначения.

Виктор бросил быстрый взгляд на фиксатого: чем-то он ему не нравился с самого начала. Однако других вариантов не было, а торчать посреди зала тоже не сулило особых перспектив. К тому же, он знал его новую фамилию, и явно был всего лишь исполнителем.

Не говоря ни слова и подхватив сумку, он двинулся следом за фиксатым к выходу. Водитель открыл дверцу багажника, но Виктор по привычке взял сумку с собой в салон.

– Куда едем?

Виктору сразу стало не по себе. «Встречающий не мог не знать, куда надо ехать. Значит, это ловушка. И я, как последний лох, в нее залез. Осталось только уши защемить».

– Подождите, сейчас посмотрю адрес.

И он полез во внутренний карман куртки. Нащупал небольшую пачку денег, наугад выдернул одну купюру. Это оказалась тысяча.

– Вот, держите. Я раздумал.

Машина уже трогалась с места, и Виктор мешком вывалился на тротуар, все же сумев удержаться на ногах. Еще до этого он заметил остановку маршруток, отходивших назначением «Домодедово – Шереметьево 2.» Не раздумывая, он побежал к остановке.

«Если я не прав, и у меня глюки, таксист просто выматерится вслед, а тысячу сочтет удачной компенсацией за сбежавшего пассажира. Если же это ловушка, то через пару секунд это станет ясно».

Пока ничего не происходило. Он добежал до первой маршрутки, которая уже трогалась с места, рванул дверцу и ввалился в салон.

– Какого черта! Ты что, одурел совсем? Меня сейчас штрафанут за тебя!

Глядя в перекошенное злобой лицо водителя, Виктор как можно более миролюбиво сказал:

– Не сердись, шеф. Конечно, все заплачу, и проезд – двойной таксой. Понимаешь, на рейс опаздываю.

– Ехал бы тогда на тачке, – уже сбавлял обороты водила.

Пока все было тихо. Проехали пропускной пункт и свернули на трассу. Следом за ними вывернуло несколько иномарок, но пока они держались сзади, не делая попыток обгона.

«Значит, что-то сорвалось. Меня здесь ждали, но далеко не друзья. Теперь одна надежда – на Шереметьево. Прорваться туда надо любым путем. Тем более, что ментов они, похоже, подключать пока не собираются».

Вот миновали последнюю развязку, и водитель маршрутки сразу добавил скорость. Тут же вперед рванул и шедший следом «Ауди». Уйдя чуть вперед, он резко взял вправо, явно «подрезая» их маршрутку и давя на тормоза.

В этот момент в Викторе включилась какая-то иная сущность, и прозвучал голос: «Напугай его клювом Глютаго». В тот же момент в своей правой руке Виктор увидел голову экзотической птицы, которая, клацнув клювом, радостно произнесла: «Глютаго». Работая на уровне автопилота, Виктор рванул за шиворот водителя.

– Ты видишь эту птичку? Она питается мозгом. Если не веришь – смотри.

На соседнем сиденье сидела дама со спаниелем. Симпатичный пес – но выбирать не приходилось. Он рванул из рук дамы спаниеля, и поднес его голову к клюву птицы (вернее, головы птицы – ведь ее самой как бы и не было).

Раздался утробный звук – и неприятный скрежет – клюв несуществующей птицы погрузился в голову спаниеля. Несколько секунд раздавалось только чавканье, но вот голова спаниеля упала, а клюв удовлетворенно уркнул: «Ну…, неплохо. А вот у этого урода мозги вкуснее».

Продолжая удерживать водителя за шиворот, Виктор прошипел ему в ухо:

– Ты слышал, что сказала эта птица? Ей нравятся твои мозги. А теперь слушай меня. Уйдя чуть-чуть влево, ты эту долбанную «Ауди» зацепишь слегка, но так, чтобы ее занесло на пандус. Ты понял?

– Мужик, ты че, в натуре?

– Сейчас я даю команду, и эта птичка высасывает твои мозги, которые ей почему-то понравились, хотя я в них не вижу ни проблеска разума. Наверно, птичка долго жила на голодном пайке, раз уж ей твои мозги показались деликатесом.

– Мужик, ты че?

– У тебя осталось две секунды.

Надо отдать должное водиле, свою задачу он исполнил с блеском. Как бы уходя от столкновения и взяв чуть-чуть влево, он зацепил бампер «Ауди» и потащил ее вдоль контр-форса. Метров через десять все закончилось. «Ауди» зацепилась за ограждающий барьер, ее стало бить о предельные столбики, на один из которых она наделась поддоном. Маршрутка прошмыгнула, а «Ауди», вспоров себе днище, пошла юзом и завалилась набок.

– Молоток! С меня причитается по приезду. Да не коси ты так, на вот тебе пять штук за беспокойство.

– Мало, хозяин.

– Какие вы все в Москве ненасытные. Вот еще три – и все. Дальше будешь сам разбираться.

* * *

Сзади возник вой, который все нарастал. Виктор обернулся. На обгон шли сразу два «Мерса». Но не хотелось верить, что гонка проиграна. Тонкий вибрирующий звук возник неожиданно. Непонятно откуда возникла «Тойота – Камри» последней модели. Она легко и непринужденно поравнялась с «Мерсами», которые уже почти догнали маршрутку. Их скорость явно была около двухсот… «Мерсы» чуть посторонились, а «Камри», резко взвизгнув тормозами, встала поперек трассы.

Виктор задумчиво смотрел, как сзади в одну кучу собирались прекраснейшие машины современности. Пожара не было – это лишь в боевиках такое демонстрируют. Но скрежет и кульбиты машины повторяли, как в фильмах.

Вставшая поперек «Камри» уже завалилась набок, когда в нее на полной скорости въехал первый «Мерс». Второй успел отвернуть, и просто улетел за ограждение. Несчастные «девятки» и прочая «жигулевская» лабуда да несколько иномарок просто влетели в этот бедлам.

Повернувшись к водителю и только сейчас осознав несущиеся вопли хозяйки почившего спаниеля, Виктор миролюбиво сказал:

– Сейчас там, на въезде, никому не будет дела до тебя. Вот тебе еще пять штук, и ты меня высаживаешь возле самого входа… Да, будут расспрашивать, можешь говорить что угодно, хоть самую святую правду.

Действительно, стоявшие на входе милицейские патрули даже не смотрели на подходящие маршрутки – все их внимание было приковано к разыгравшейся в пределах видимости аварии. В самой маршрутке стояла тишина – лишь судорожно всхлипывала хозяйка спаниеля.

– Держи, шеф. Ты честно заработал, и мозги свои сохранил.

– Да пошел ты…

– Спокойно. А то Глютаго выпущу.

Хотя сам Виктор знал, что дважды использовать подряд один Артефакт невозможно.

Он выпрыгнул из маршрутки и направился к входу. Уже на середине пути Виктор понял, что до входа ему не дойти: наперерез быстрым шагом шли несколько человек.

И опять в его голове завихрились видения. «Трансфектор реальности». И в тот же миг в своей руке ощутил плоскую коробочку с кнопками. Наугад нажал одну.

Что-то произошло. Произошло с его телом. Уже подходя к вертушке и видя подбегающих людей, некоторые из которых останавливались в недоумении, он понял, что изменился внешне.

Теперь у него было шесть рук и огромный живот. Он был неповоротлив и объемен. Так он и вошел в вертушку.

Только лишь застряв в ней, он сообразил, что что-то сделал не так. Вертушка стояла, стиснутая его громадным телом, за ней мелькали лица зевак и удивленные физиономии тех ребят из спецструктур, что получили задание его задержать.