Текст книги "Топтатель бабочек 2.(СИ)"

Автор книги: Андрей Балакин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

– Хорошо как, – вздохнула она: – А то все время кончить не даешь нормально. Дергаешься в самый момент приятный, толкаешься. Природу не обманешь.

– Ваше высочество! Срочные известия! – начали долбить в дверь. Ну почему в самый приятный момент всегда кто-то мешает? Убью и все! Машка похоже тоже думала аналогично.

– Ну что еще? – открыл я дверь фелдьегерю.

– Государь Петр Алексеич Романов скончался! – торжественно доложил тот.

– Да иди ты! – удивился я: – Не шутишь? Вроде крепок еще был батюшка...

– Истинная правда. Скончался по дороге в Новгород. Его тело привезли обратно в Москву. Извольте быть на похороны!

– Все понял! Можете быть свободны и отдохнуть с дороги вас проводят! – кивнул я быстро включая мозг на полную катушку. Что приключилось? Почему агент из Москвы не сообщил ничего? Мы с Машкой быстро собрались и бросились в радиоцентр.

– Давай связь с агентом Дятлом! – сказал я дежурной связистке. Она начала вызывать. Московский агент отозвался только через четверть часа.

– Агент Дятел у аппарата! – послышалось из динамика.

– Доложи почему мне фельдегерь раньше сообщил насчет смерти государя?

– Я сам только вырвался. Меня орлы из Тайного Приказа повязали, когда я собирал сведения, что случилось. Три дня мордовали ироды.

– Что знаешь?

– Пока мало что вызнал. Знаю только что императрица с ребенком содержатся под охраной в Кремле. И вроде как её, то ли подозревают супротив царя, то ли наоборот хотят кликнуть государыней и регентом наследника Петра. Гвардия мутит с Данилычем супротив вас. Вы бы поспешали на Москву. Да не один, а с войском.

– Все понял. Буду скоро. Отбой.

Мы начали грузиться тремя полками на теплоходы и под музыку отчалили вверх по Волге матушке уже через четыре часа. Дранг нах Москау! Я вам покажу как императрицу Нимфадору обижать! Со средней скоростью 20 километров в час мы за сутки проплывали почти по полтыщи километров. Это раз в семь быстрей чем на кониках скакать. И никаких напрягов. Волга-Волга мать родная, Волга русская река...

Пробрались через Оку на Москву-реку, а вот и белокаменная! Вся в тревогах и печалях об усопшем помазаннике Хере Питере.

Ну-с, начнем писать картину маслом "утро гвардейской казни".

– Машка останешься на корабле!

– Еще чего?

– Не возникай! Нечего тебе мараться лишний раз. Тут дело тонкое. Гражданская война.

– И чо?

– А то! Тут надо не стрелять, а морды бить! Так что в бой идут одни мужики. Будь на связи. Оставлю роту охраны для кораблей. Остальные пробиваемся в Кремль для начала. Сразу с трех направлений. Каждый полк на связи по радио. Кто будет хулу на меня кричать, сразу бить морды. Будут вооружены, стрелять!

***

– Нимфадора а ты чего тут на дыбе прохлаждаешься? Мы там все с ног сбились тебя разыскивая. Ну-ка ребята снять императрицу аккуратно. Стойте, я руки сам вправлю. Ну вот! Теперь все заживет. Вот ироды! Опять спину ободрали кнутом. Ну-ка орлы тащите сюда Ромодановского. Дядя Федор, ты берега потерял, императрицу на дыбу вешать? А ну-ка самого его подвесить! Что значит созналась? Я сейчас тебе урод старый яйца поджарю и ты у меня сознаешься что ты антихрист. И в отличии от нее это не будет самооговором. Спорим что пока я тебе надфилем спилю клыки ты возьмешь сам на себя убийство государя? Веришь? Ну то-то! Говори пес смердящий, кто дозволил императрицу пытать? Какой бля сенат? Не знаю такой организации! Развелось вас тут демократов-вольтерянцев! Там англичане Гибралтар взяли, а тут Сенаты заседают! Родину предают оптом и в розницу, ужо я вас отправлю всех в колодках волго-донской канал рыть! Ребята Данилыча ловите и сюда же в подвал. Тоже пусть повисит паскуда. А ведь предупреждал я его. Мог бы просто по хорошему в Сибирь уехать жить на свежем воздухе. А он решил сам царствовать и всем владети? Повинен смерти!

***

– Ну очухалась? – погладил я по голове императрицу: – Все теперь в порядке. А задница заживет. Я её новой мазью смазал. Забористая вещь. Ты еще молодая.

Молодая мда, с седой прядью уже. Ироды довели двадцатилетнюю девчонку до вида старухи.

– Ну давай рассказывай что случилось?

– Данилыч хотел моего сына императором сделать а меня регентом. Но при нем конечно. А тебя вызвать и в тюрьму. Или казнить, – с трудом ответила Нимфадора: – Или меня саму обвинят в убийстве государя.

– Ну это же ожидаемо. И чего ты дуреха не согласилась для вида? Я бы потом тебя выручил без таких потерь. Притворилась бы что за них.

– Да я хотела, но этот урод сразу в койку потащил. Я начала брыкаться. А потом подумала, что и ты можешь не поверить. Скажешь предала.

– Вот еще чушь! Да ни в жизнь бы не поверил, что на тебя наговорили эти уроды.

– Ну почему наговорили? – усмехнулась криво Нимфадора: – Я ведь и правда Питера траванула.

– Тс-с-с! – приложил я палец к губам: – Хватит на себя наговаривать. И какая бы причина могла быть у тебя? Даже смешно слушать.

– Он хотел моего сына поперек тебя наследником поставить. Указ готовился. Меньшиков был в курсе. Я так поняла, что над тобой тучи сгущаются. Еще женитьба эта...

– Все пустое уже, но в любом случае спасибо за верность. – Ох жалко мне тебя Нимфадора!

– Тоже пустое. Чего жалеть то? Что я царицей стала? Инда весь народ лучше пожалей царь-император. Которые так и живут без царских радостей.

– Обязательно пожалею. Не сомневайся.

– А как вообще там в мире? Чего нового?

– Стабильности нет. Гондор землетрясением разрушило в прошлом году.

– Ах ти батюшки! – посочувствовала Нимфадора: – Бе-е-едные! А где этот Гондор?

– В Эфиопии! – сдерживая смех ответил я.

– Ты нас с сыном не будешь казнить? – серьезно спросила Нимфадора.

– Чур меня! С чего бы?

– Для стабильности.

– Идиотка! Нет конечно. Стабильность не в том, чтобы родню резать. Помнишь в чем работа царя? Карать за провинности и награждать за доблесть. В этом и стабильность. И ты ради стабильности зарамсила косяки Петрушки. И правильно. Теперь я наконец кончу эту дурацкую северную войну. Замирюсь со шведами. Вот Стокгольм возьму и замирюсь.

– Там сейчас девчонка королевой. Небось женишься?

– Посмотрим на внешний вид, – усмехнулся я: – Я парень переборчивый.

***

Коронация... пардон помазание на царство состоялась. Нимфадора к тому времени уже оправилась малость и даже руками могла нормально шевелить. Меньшикова, к моему сожалению пришлось казнить. Зарвался сукин сын. А ведь одаренный был мужик. Впрочем, для войны мне гении не особо сейчас нужны. Мне бы мирных интеллектуалов найти. Инженеров талантливых.

– Машка, запиши, чтобы нашли Ондрюшку Нартова. Он здесь в посаде должен жить. Молодой пацан еще. Надо будет его в школу определить техником учиться. И зови Шереметьева.

Вошел старый фельдмаршал.

– Что прикажешь государь? Астрахань может усмирять?

– А что с Астраханью?

– Так взбунтовалась. Там Ржевский много воровал...

– Как же вы допустили? Тьфу! То есть как же я допустил? Нет, с Астраханью я сам разберусь. Пошлю своих людишек. Ты давай едь на Балтику. Раз нахапал крепостей то и обустраивай их. Нотебург, Шлиссельбург... тьфу! Дурацкие названия! Придумай им русские названия. Хорошо? И порт обустраивай. Гвардейцев бывших с собой забирай. Не нужны они тут мне на Москве. Оба полка. Как порт обустроишь с верфями, будем думать насчет Стекольны. Придется корабли там делать. Хотя может удастся с Волги корабли перегнать какие. Своих строителей тоже подошлю в помощь батальон один.

***

– Нимфадора где останешься? В Москве или в Сталинград поедешь?

– Конечно в Сталинград! Я даже там ни разу не была, а Москва мне уже постыла. Только знаю что он ниже Царицына по течению.

– И с другого берега, – кивнул я: – И тебе не надоело отдыхать? Можно дело поручить?

– Конечно, – усмехнулась она.

– Понимаешь, нужно подготовить посольство в Шотландию. Ты английский вроде неплохо знаешь. Саму тебя не могу просить ехать...

– А в чем проблема?

– Они унию готовят с Англией. Разорились, перспектив нет. Колония их вымерла. Им нужно предложить помощь, и колонию у нас, раз им так хочется колонизировать новые земли. Рядом с Архангельском можно им землицы нарезать. Пусть торгуют с нами или хозяйство разводят. Не хочу я чтобы Англия сильней становилась. Есть еще год времени, чтобы как-то помешать им. Поманить чем-то. Или пусть на Балтике колонию ставят, на тех землях, что мы у шведов отжали. И торгуют. Они народ бесхитростный, простой, с ними можно дело иметь. А если в лапы англичанам попадут, то те сделают их своим пушечным мясом.

– Ты говорил, что отправляешь Шереметьеву батальон строить порт и корабли? Так может все же через Балтику сразу посольство послать? Мне и самой не помешает морское путешествие. Боюсь остаться одной. Без дела. А рядом с тобой мне сейчас тоже нельзя находиться.

– Ну ты все понимаешь сама, – кивнул я: – Тогда сама выбирай людей надежных и готовь посольство. И сына пристрой к нормальной няньке. С охраной во дворце моем. Я его назначил наследником престола. Все как батюшка хотел. Но сильно не старайся. Не приветят тебя шотландцы и черт с ними. Не очень и хотелось. Главное не попади на беду к шведам. У нас с ними все еще война однако.

– Уж кто-кто а я в курсе! – поморщилась Нимфадора: – Царь меня таскал всюду за собой. Все крепости облазила с ним, что он захватил. Даже знаю где лучше всего порт строить.

– Тогда я перед отъездом пошлю к тебе Шереметьева поговорить. Потом ты отправишься в Сталинград и там людей подберешь и сына пристроишь...

– Брата, – уточнила Нимфадора грустно: – Сын не получился.

– Шальная ты какая-то, матушка, – покачал я головой целуя в лоб: – Давай поспокойней живи. Наслаждайся жизнью.

***

Царь-реформатор.

Нимфадора вернулась из посольства через полгода и вломилась прямо на кастинг невест для императора по традиции придуманной еще Иваном Грозным.

– Я смотрю ты тут горишь в работе государь? – насмешливо спросила она, увидев кучку робеющих девиц.

– Привет! – обрадовался я: – Девушки, перерыв на обед! Потом смотрины продолжим. У меня гость дорогой!

Девушки убежали в другой зал, а я обнял подругу.

– Я тут весь извелся, что поручил тебе неисполнимую миссию! – с виноватым видом сказал я ей: – Думал ты мучиться будешь, от того что ничего не получилось. Надо было полегче чего тебе поручить.

– Ну ты совсем в меня не веришь уже что ли Алеша? – слегка обиделась Нимфадора: – Ты и так меня заболтал отправляя, чтобы я не беспокоилась если не выйдет. И просто путешествовать и отдыхать. А почему ты так думал, что миссия невыполнима?

– Ну там же у них единый царь. Один остров. Как их рассорить? Мне в голову не приходило. Безнадежное предприятие.

– Тогда я мастер по таким делам наверное, – усмехнулась Нимфадора: – Дело вышло несложное.

– Ты серьезно? Унии не будет? – недоверчиво спросил я: – Но как?! Как удалось?

– Ближайшие сто лет не будет, – уверенно ответила Нимфадора: – А как удалось? Да очень даже просто. Я так и доложилась, что путешествую, горюю по смерти мужа. А с шотландцами встретилась в ихнем высшем собрании чисто из вежливости. Высказала сочувствие провалу их колониальных планов в Америке. А потом предложила строить колонию в России. Дабы торговать с нами. Дескать чего им в Америке делать? Там лихоманка, а у нас климат здоровый. Все как ты и предлагал.

– И они сразу согласились?

– Конечно! С визгом радости! Я же им объяснила по секрету, что новый государь не любит англичан и торговать с ними не намерен. А вот шотландцы ему любы. И они теперь могут стать посредниками в русской торговле, между англами и русичами. И иметь с того барыш. Дело в том, что они колонии в америки ладили, чтобы потом с Дальним востоком торговать. Фактически с нами же, только кружным путем.

– А они не беспокоились на счет моей нелюбви к англичанам? Ты не выставила меня ксенофобом и тираном?

– Выспрашивали конечно о причинах. Я им вежливо объяснила, что государь Алексей ценит в торговле репутацию, почитая за важнейшее достоинство купцов. А у англичан репутация низкая, ибо бесчестны в делах и нравы бесстыдные. Тогда как шотландцы мужи простые и достойные и обману за ними не замечено. В общем они остались довольны. Я им и сунула договор на аренду земель на Неве на сто лет. Питер все мечтал чтобы там город был по иноземному типу. Вот и пусть шотландцы его строят. Нечего русских людей гонять. А там условие, что в городе должны жить только шотландцы, або ирландцы тож. Но англичан в него не допускать. А если же Шотландия утратит независимость, то и договору конец. И городок наш станет. И все доходы от посредничества они утратят.

– А жадность шотландцев легендарна, – радостно улыбнулся я: – Ты просто чудо! Хрен им а не Великобританию!

– Не жадные, а бережливые! – поправила Нимфадора: – Ты бы видел как они радовались подаренным образцам товаров, что ты мне дал раздавать в подарки. Как дети! Кстати у них там банк Шотландии появился, супротив английского банка. Но дела у них неважные. Они еще жаловались мне, что я мол говорю что в делах важна честность, а пошто тогда их банк разоряется? Пришлось объяснять, что кроме честности, нужно еще клиентов сильных иметь. А Англия всех уже под себя подмяла. Кроме России. Кстати они будут еще и в Архангельске земли просить тоже. Для верности. Вдруг в Балтику не смогут ходить. Война все же. Со мной уже прибыл их первый посол Маккормик. Тебе нравятся мужики в юбках?

– Ну, я терпимо к ним отношусь. Только название их колонии на Неве чур я сам придумаю!

– И какое название?

– Хогвартс!

– Думаешь они свиней будут разводить? Они больше овец разводят. Это англичане любят свиней разводить.

– Да? А почему тогда Хогвартс в Шотландии?

– Это деревня кака?

– Неважно, – отмахнулся я: – Хватит про Шотландию. Хочешь в жури посидеть моих смотрин невест?

– Где посидеть?

– Судьей быть.

– А ты вообще каких любишь то? Я ведь толком и не знаю, – смутилась Нимфадора: – Кого ты просил свахам искать?

– Я их просил искать русских девушек от 14 до 17 лет. Чтобы не старше меня были. Но и не сильно моложе. И без всяких крайностей. Не рыжих, не белых, не черных, а просто русых. И чтобы здоровых. Не толстых, не тонких. Лицо приятно. Разумна. Спокойна. Роду дворянского. Вроде все. Вот мне и навезли пару сотен девушек со всех волостей.

– А я значит судьей буду? А потом отвечать если что?

– Ну окончательный судья буду я. Ты просто можешь советы давать. Скоро еще тетка Наталья подъедет. И Машка будет тоже мнение свое высказывать. Кстати, она на сносях от меня.

– Вот еще печаль! – охнула Нимфадора.

– Да какая там печаль! – отмахнулся я: – Все нормально будет. Я обдумываю закон о царских наследниках и царской семье. Там все пропишу, чтобы не было смуты и разорения роду и государству.

***

Первичный осмотр невест шел быстро. Три судейских дамы просто сердито сверлили глазами входящих девушек, а они шли ко мне, сидящему на троне, по ковру одетые в легкие сарафаны, с распущенными волосами, поворачивались, а я уже командовал "Налево, направо, подарок". Налево, значит сомнения есть и потом можно еще посмотреть, расспросить. Направо, это значит однозначно во второй тур. Подарок, это значит девушке вручали утешительный подарок в виде тканей, книг, сувениров, и отправляли домой.

Те кто шел налево накапливались в одной комнате, направо в другой.

– Ух ты! Направо! Стой! Дай еще полюбуюсь. Иди ладно. Налево. Подарок. Подарок. Направо. Налево... Направо... Стой! Иди ближе!

Я вскочил и подбежал к девушке покрутив её перед собой разглядывая. Еще одна девушка двойник! У меня уже есть копия Вертинской, Кустинской, Самохиной, Софи Лорен. А теперь вот и двойник Эммы Ватсон выявилась!

– Как звать... неважно. Направо!

"Гермиона" охнула растерявшись, забыв где лево где право, но я её показал рукой дверь куда надо идти. И опять уселся. Зря демонстрирую внимание к отдельным кандидаткам. При Грозном во время таких смотрин, девушек частенько травили. Впрочем и на конкурсах красоты та же фигня происходила. Вон как Машка прищурилась, глядя на "Гермиону".

В дальнейшем планируется и конкурс в неглиже. Оно конечно приятно, но по большому счету не нужно. Если девушка хороша, то она и в одежде и без нее хороша равным образом. Главное чтобы уродство не прятали под одеждой. Но такой отбор уже повели еще свахи. Я особо оговорил, чтобы сильно мохнатых кисок не было. Не люблю девушек в шерстяных трусах как обезьяны. Люди должны на людей походить. Еще оговорил форму сисек. Чтобы они не слипались, а наоборот были в разлет.

***

Проснулся я с тяжелой головой и сухим ртом. Не стоило пить столько шотландского виски с ихним послом. Полночи снилось, что я Майто Гай, и веду своих напарников Гайдара и Чубайса в атаку на фашистских шиноби, во имя силы Огня и Юности. А они зараза упираются и предлагают сдаться. Под утро вообще приснились Хрущев и Брежнев в костюмах реперов и шотландских килтах, поющие реп на тему сосисок: "Мы будем печь ракеты как сосиски! Йо!" выл Хрущев ритмично, а Брежнев подпевал "Сосиски сраные!!!".

– Люди! Рассолу хочу! – хрипло крикнул я: – Император в опасности!

Вошла Машка ехидно смеющаяся, со стаканом рассола.

– Пиши указ! – сказал я, промочив горло: – Шотландское виски запретить к ввозу на рубежи родины нашей!

– Пустое, – отмахнулась Машка: – Лучше другой указ подпиши, о престолонаследии. Зря что ли правили три дня его?

– Потом. Надо принять ванну и выпить чашечку кофе...

– Усе готово!

– Так на отца похож! – процедила заглянувшая Нимфадора.

– Шо? О нет! – простонал я: – Еще слово и объявлю сухой закон! На всей Руси! Белой и Малой и прочая, прочая...

– Напугал! – фыркнула Нимфадора: – Лучше указ о наследниках подпиши. И веселей улыбайся, ты же царь-император!

– 6 утра а я им должен улыбаться и указы подписывать! – вздохнул я: – Чего вам приспичило? Я хотел вообще целый кодекс имперский сразу издать! Чтобы все понятно было. А то еще не поймут, скажут царь обасурманился, гаремов восхотел...

– Чего приспичило? Ну хотя того, чтобы твою боярыню Кошкину не отравили, вокруг которой ты выплясывал вчера на смотринах! Чисто из зависти.

– Это какая боярыня? – удивленно спросил я.

– Так которую ты Гермионой обозвал! – уточнила Нимфадора.

– А эта...

– Боярыня Лукерья Кошкина, роду княжеского от Рюриковичей, дальняя родственница в четвертом колене, возраст 16 лет, – лаконично дала справку Машка.

– Пожалуй с ней я и помажусь на царство официально, – кивнул я: – Ить от Рюриковичей! Не то что от каких паршивых Габсбургов или Стюартов! И внешность меня устраивает и вы сами говорили что она смышленая, грамотная.

– Она призналась, что её отец Иван Кошкин с детства её ростил как твою невесту. Старался соответствовать в уроках твоим интересам. Потому она говорит на трех языках и в математике сведуща. И в хозяйстве.

***

Когда я вошел в залу финалисток Софи Лорен и Вертинская уже таскали друг дружку за косы.

– Стоп-стоп-стоп! – крикнул я: – Напрасно ссоритесь девы красные! Я все равно на Кошкиной женюсь.

Луша хлопнулась в обморок от счастья. Остальные горестно завыли.

– Прямо Хината какая-то, а не Гермиона, – проворчал я, поднимая её на руки и усаживая на скамью: – Девки погодите выть-то! Другие тоже при деле будут. Я гарем заведу. Уж больно вы все красивые все. Никого больше не хочу прогонять.

– Нешто мы басурмане? – удивилась Евдокия Голицына, самая красивая, но с характером: – Баловство это не надо нам этого...

– Сам не хочу! – вздохнул я: – Когда много жен, бабам хорошо, а мужику плохо.

– А я так слышала наоборот, – хихикнула Прасковья Свиньина: – Мужикам то сладко, когда много жен.

– Враки! – покачал я головой: – Мужику проще выбрать одну самую любую по сердцу. И тогда она уж не отвертится, ублажать в постели будет. А если жен много, то они сразу сговорятся насчет очереди, пока до любой дело дойдет, замучаешься ждать. И волю свою трудней утверждать со многими бабами. Запилите мне головушку разговорами...

– Я чего-то не поняла государь, – очнулась Луша Кошкина: – А чего говорил, что только на мне женишься?

– Ты будешь моей официальной женой и императрицей помазанной. А остальные просто наложницы. Погодите шуметь девки! Это вовсе не значит, что вы не сможете наследника родить. Во избежании душегубства в семье среди детей, я решил издать указ, согласно которому, наследником станет только самый лучший. И определятся будет он в состязаниях, которые я назначу отдельно. А остальные будут верно служить на иных должностях. За столом у нас никто не лишний! С каждым днем все радостнее жить! Для этого я и решил завести официальный гарем, чтобы больше было наследников. И выбирать было из кого. Чтобы точно не было дурня на троне. Дочки тоже смогут родить наследника. Я все оговорил в указе о наследовании. Дабы не пришлось всех жен потом в монастырь загонять как прочие цари делали. Пущай живут при дворе, со своими детушками.

– Так теперь и всем мужикам можно будет гаремы заводить? – поинтересовалась Мария Квашнина (Софи Лорен).

– Нет, это только к императорской семье относится. Потому я принимаю такую обузу, чтобы гарантировать хорошего наследника на царство. Остальные мужики пусть наслаждаются нормальной жизнью и не мучаются с гаремами. Им это ни к чему.

– Так наследники только мальчики? – уточнила Луша.

– Ну да, – кивнул я: – Все мальчики рожденные от императора, а император есть по значению лучший, будут соревноваться за место наследника каждый год. В умственных играх. А дочки императора будут выходить замуж и их дети тоже будут наследниками. А вот уже внуки императора уже не будут таковыми. Но например сестра императора или тетя тоже смогут наследника родить. Это касаемо нынешней императрицы Нимфадоры. Или моей тетки Натальи. Хотя она вряд ли уже сподобится...

***

– А что за кодекс Императора ты хотел написать? – спросила Машка, когда я устроился в кабинете.

– Да я тут думаю, что нужно еще радикальней подойти к вопросу, – отозвался я: – Лепить еще один нудный свод законов, которые никто не читает неохота. Я лучше напишу "Алешины сказки". Чтобы с детства читали и помнили назубок. Чуешь тему? Законы в виде сказок!

– Или песен? Так в древности было, когда письменности не было, чтобы легче было запоминать. А с грамотой люди обленились, пишут всякие глупости скучные. Хотя написать интересно о законах непросто. Это будет еще дольше, чем я думала. Ты так до седых волос будешь сочинять свой кодекс в стихах.

– В каких стихах и песнях? – возмутился я: – Я так далеко не собирался заходить. Просто проза и хватит с людей. Буду я еще с рифмами возиться! Пф!

– В рифму зато точно не забудут. Из песен слов не выкинешь.

– Мне не важны слова! Мне важно смысл донести. С этим справится и проза. Я же не устную традицию создаю. Рассказ. Нормальный такой компромисс между письменностью и устной речью. Если надо будет уточнить, обратятся к письменному источнику. А смысл и так запомнится, после легкой художественной обработки.

– Дай бог, дай бог... Может начнешь уже, государь?

– Легко! Значит так. Сказка первая "Для чего нужны государи-императоры?" Спросили боярина зачем нужен государь тебе? Ведь он тебя служить заставляет. Налог с тебя берет. Так то оно так, сказал боярин, поморщившись, да только без государя-императора, другие бояре бы на меня напали бы и разорили. Все вотчины воевали бы без конца. Город на город, деревня на деревню. А так един закон для всех, един суд. Все выжить легче. Спросили тогда мужика простого, а тебе зачем государь-император? А он наш заступник перед боярами, ответил мужик. Если бы не было государя, то бояре нас совсем извели. Нешто глупые бояре, своих людей изводить? Так разные они бывают, пожал плечами мужик, а уж как ведется, глупых людей рождается гораздо больше умных. И если глупцам всем волю давать, так Русь обезлюдеет. А государь может во время по рукам дать глупым боярам, не дожидаясь пока они народ изведут. И назначить умного управителя. И спросили тогда врага Руси, зачем нужен государь-император? Да не нужен он вовсе! Ответил враг. Зачем он? Пусть лучше на Руси смута будет, тогда мы грабить её будем в охотку. Женщин насиловать, мужиков в рабство угонять. Любо нам без государя на Руси!

– Интересно рассказываешь, – отозвалась Машка, старательно записывая первую сказку: – А женщин будут только насиловать? А в рабство нет? Какой хороший враг...

– Второй сказкой будет "Сказ об печали императора о наследниках". Услышал как-то император Алеша, что бывают не только умные бояре но и глупые, и опечалился. И приказал выяснить сколько бывает дурней на одного умника. Сочли бояре, вышло что на одного умника трое дурней рождаются. И это от умных родителей. А от глупых и того хуже, один из семи. Это ведь и мои дети могут быть дурнями, опечалился Алеша. Кому я Русь оставлю? Ведь только умный император может пользу приносить. А дурной хуже врага может быть. Сам все разорит. Как же спастись от этакой напасти? Завести много наследников? И выбрать самого умного? Да одна жена не сможет много родить. А менять жен, изводя их тоже нехорошо. И решил Алеша взять тяготу в виде дополнительных наложниц из самых умных дев, чтобы родили они ему наследников великое количество. И из тех наследников будут по достижению совершеннолетия состязания устраивать, задачи им давать. И самый способный и будет наследником. Ибо император значит лучший из лучших. И худому человеку не положено быть императором. И император будущий должен сам верить в свою силу, и быть честным победителем, а не просто приживалой на троне.

– Погоди Алеша, не диктуй больше, уже рука устала, – попросила Маша: – Дай отдохнуть или я замену позову.

– Нет, отдыхай. И позови лучше Маша Кашкина, Лушу Кошкину. Хочу я с ней о сексе поговорить. Добрачном.

– Оно тебе надо?

– Надо Маша, надо.

Маша фыркнув ушла, а я привольно растянулся на удобном кресле, размышляя о путях развития империи. Через некоторое время вошли Маша и Луша.

– Скажи Гермиона, – развязно заговорил я с боярыней Кошкиной: – Как ты относишься к сексу до брака?

– В моем роду германцев не было государь, – покраснела Луша от моего тона: – И секс, то есть цифирь английская числом шесть. Как прикажешь, так и буду относиться.

– Сие слово еще значит любовь между мужчиной и женщиной, – пояснил я, ухмыляясь.

– Государь не верно перевел, – потупила взор Луша: – Есть другое значение у английских матросов сей цифры. Неприличное. Означает шесть пальцев. Пятерня и палец между ног. По-русски значит удовольствие или рукоблудие. А между мужчиной и женщиной это английское слово лов.

– Так ты не хочешь что ли сексом заниматься? – растерянно спросил я. И тут же схлопотал пощечину от подкравшейся Маши.

– Прости государь, у тебя здоровый комар на щеке сидел! – ехидно улыбнулась Маша.

– То мужское удовольствие, и нам женщинам недоступно, – отозвалась Луша: – Уда у меня нет и воли ему дать не могу. Так что если меня бог сподобил родиться полу женского, то никаких удовольствий.

– Надо средство от комаров придумать, – вздохнул я, потирая щеку: – Как-то не так пошел у нас разговор Гермиона, Запутались в словах. Верно говорила одна баба "В СССР секса нет!". Одно удовольствие. Стало быть слово удовольствие имеет два корня? Уд и воля? Не обращал внимания. Забавно. А секс значит шесть пальцев? Еще забавней. Слушай Гермиона Кошкина, а откуда у тебя такие познания английской культуры и традиций английских матросов?

– Воля твоя государь, звать меня как хочешь: – вздохнула Лукерья: – А только мне батюшка в учителя нанимал английского матроса, учить их мову. Он от корабля отстал, а потом с купцами на Москву прибыл и искал где заработать. Я еще и итальянский знаю. Там слово любовь значит амор, если интересно.

– Ты небось и вышивать могешь?

– Конечно могу.

– Я в тебе не ошибся! Ты единственная кто сумела меня в тупик поставить, – улыбнулся я удовлетворенно. Тьфу! Слова с приставкой "уд" уже никогда не станут для меня прежними по смыслу. Чертова морфология языка! Неприличные слова становятся приличными и наоборот. Почтенное слово "баба" почему-то вошло в список ругательств. А разные неприличности стали приличными словами.

– Не виноватая я! Ты сам меня позвал! – отозвалась Луша.

– Споемся, – кивнул я: – Значит удовольствие это онанизм? Так что ли знаток языков?

– Нет, онанизм, это прерывание соития, чтобы семя на землю излить. На то библейская история есть про пастуха Онана.

– Это то чем ты со мной занимался по молодости! – ехидно ухмыльнулась Маша.

– Так закрыли тему! Я уже сам весь красный от смущения с этой половой грамотой, – прервал я странный разговор: – Мне смущаться не положено, потому что я самый-самый-самый!

– Ну стреляю я лучше, – заметила Маша.

– Да я просто с тобой не состязался! – возмутился я: – Император больше забыл чем ты знаешь баба! И целко бьет без промаха в муху! Просто надобности не было. У меня и так охрана есть.

– Ежели государь хочет давать своему уду полную волю, – заговорила Луша: – То могут государя ругать начать. За нравы басурманские. И на трон могут не принять бояре внебрачных детей. Даже если они и по указу.

– Я смотрю Маша тебя уже просветила насчет новых законов? Пусть только попробуют! Морды лицемерные! Я их быстро на службу в стройбат призову. Столько еще каналов не вырыто. Беломорканал рулит! Мне только и надо того, чтобы реформы устроить справедливые. Пусть бунтуют. Боярского бунта я не боюсь. Нарисую картину маслом "Утро боярской казни".

– Что-то бы больно лют Алеша, – покачала головой Маша: – Тиранствуешь?

– Наоборот, работу свою честно буду исполнять, – пожал я плечами: – Работа у нас такая, работа наша простая, жила бы страна родная, и нету других забот! Гораздо хуже если мужики бунтовать начнут. Вот их реально жалко. А зажравшихся бояр не жалко.

– Это почему бояр не жалко? – испугалась за своих родичей Луша: – Тоже люди.

– Надо будет еще написать сказку про силу и правду, – почесал я затылок: – А то не понимают люди, что честность лучшая политика и сила в правде! Вот скажи мне боярыня, знаток словесности, что значит слово боярин?

– Прославленный муж! – уверенно ответила Луша.

– Вот! А за что прославлен? За дела свои! За подвиги! А если он просто родился в семье боярской, да ничего не свершил? Какой он боярин? Он просто боярский сын! И ничего не заслужил. Просто боярский ублюдок, который у блюда боярина кормится. За что ему честь воздавать? За что жалеть?

– Ну как родимое дитя не пожалеть? – вздохнула Маша, погладив живот: – Пустое с этим даже бороться. Тщетно. За боярином всегда род его идет.

– Вот и пусть за своим боярином и идет! – отрезал я: – А я сам буду решать, кто боярин для меня, а кто просто погулять вышел. Я в своем праве государя. И пусть рта не разевают. Для меня их роды ничто. Для меня будет только польза для государства все решать. Али вред. По делам судить буду их.